БОРЬБА СО СТИХИЕЙОГНИ В ОКЕАНЕ НЕ ГАСНУТКОГДА ночное небо безоблачно, — а в юго-восточной части Берингова моря такое бывает редко, — огни судов, промышляющих здесь рыбу, можно принять за огни большого города. Каждую зиму и весну, начиная с 1959 года, в район островов Прибылова выходят суда Беринговоморской экспедиции. Это одна из крупнейших в мире операций рыбодобывающего флота, в которой принимает участие до двухсот судов. Около полутора сотен юрких суденышек водоизмещением всего 950 тонн. Это — средние рыболовные траулеры. Легкие, как поплавки, они обладают высокой остойчивостью и приспособлены для работы в северных широтах.
Здесь же вместе с ними трудятся и огромные, в десять — восемнадцать тысяч тонн водоизмещением. плавучие базы, транспортные рефрижераторы. Уходят в море и быстроходные спасатели, у которых сверхмощные двигатели, и суда-рыборазведчики. Впервые советские суда пришли в юго-восточную часть Берингова моря семь лет назад.
Нынешняя зима была здесь на редкость сурова. В первой декаде января над Владивостоком пронесся ураган. Он валил с ног людей, срывал крыши домов, выбивал стекла, Опрокидывал заборы. Но город есть город — он жил. Двигались автомашины, трамваи. Люди ездили на работу, ходили в кино, в театры. Только ребятишки сидели по домам — эти два ураганных дня школы не работали. Потом ураган ушел дальше. За этим циклоном следили пристально. Он шел на северо-восток: краем зацепил Японию, чуть задел Сахалин. По пунктирам Алеутских
островов двинулся дальше. Потом произошло исключительное: нарушив логику движения, предугадываемую людьми, циклон резко, почти на 90 градусов, повернул на север и пошел по 170-му меридиану. Он двигался прямо к экспедиции. Обычно циклон толкает перед собой теплые массы воздуха, как бы заранее оповещая о своем приходе. Этот же двигался безмолвно — у него не было теплого фронта. Всего сутки ему оставалось идти от Алеутских островов до флотилии. Синоптическая группа, находящаяся на плавбазе «Чукотка», 18 января в 19 часов предупредила все суда об урагане и о резком понижении температуры. Ночью 19 января начался сильный шторм, быстро перешедший в ураган.
Что такое шторм в этих широтах? Нестерпимо колючие снежные заряды, волны, которые, перекатываясь через палубу, оставляют после себя ледяную корку, нарастающую тем быстрее, чем круче мороз, — за час - четыре-пять тонн льда. Подчас морс стреляет ледяной шрапнелью, куски льда способны пробить корпус судна, выбить иллюминаторы. Находиться на палубе опасно.
А что такое ураган? Это когда совсем нет неба, а только вода, снег, лед, перемешанные ветром дикой силы. Это когда лед нарастает со скоростью до 10—15 тонн в час.
Город на земле пережил ураган довольно спокойно, а город на воде вступил с ним в борьбу. Крупные и спасательные суда вели непрерывную радиовахту на аварийной волне.
Необузданная стихия! Можно ли представить себе что-либо более страшное! Порой неукротима бывает она, когда волны, поднятые ветром. моментально превращаются в лед — и люди не успевают, просто физически не успевают сбрасывать его за борт. Можно уйти в лед, найти узкие каналы трещин и спрятаться в них — меньше качает. Но ледяные поля, сломанные волной. дробятся, могут пробить корпус... Идти некуда. И остается одно — бороться. Как долго?
Этого не знал никто. И на «Себеже», и на «Нахичевани», и на «Севске», и на «Бокситогорске», на сотне других судов. Ураган бушевал с прежней неиссякаемой силой. Ветер чуть было поутих и вдруг снова поднял косматую голову, вновь волны ощерились белыми клыками, вновь снег проглотил последние метры видимости.
Капитану «Бокситогорска» Павлу Дмитриевичу Козлову приходилось бывать в жестоких переделках. В Арктике — ледокол «Красин», в Антарктике — китобоец. За многие годы воды планеты исхожены, что называется, вдоль и поперек. Но такого!
ЖИЗНЬ на траулере шла обычным морским порядком. В положенное время, несмотря на ураганный ветер, радист Леонид Андреюк вышел на связь и сообщил, что все нормально. Конечно, это «нормально» было весьма относительно. Требовалось удерживать судно против волны. Безупречной должна быть работа машины, как никогда твердыми глаз и рука рулевого. Все это было на «Бокситогорске». И еще была вера в своего капитана — Павла Козлова. В его знания, опыт. волю.
Утро 19 января. Этот день и эти минуты траловый мастер Анатолий Охрименко сохранит в своей памяти на всю жизнь. Вот что он рассказал нам по радио.
Еще 18 января мы ловили рыбу. Окалывались, выходили на палубу повахтенно. Машина работала на малых оборотах, держались носом на волну. Вечером пошли в лед. К утру девятнадцатого ветер усилился, лед разметало, а потом нас вынесло на чистую воду. Порывы урагана были настолько сильные, что нас клонило на борт не столько волной, сколько ветром. Но судно держалось против зыби, хорошо слушалось руля. На вахте стоял второй помощник Александр Огарь, очень опытный, хороший штурман.
Без пятнадцати восемь утра мы впятером забежали в кают-компанию попить чаю. Только я налил стакан, как почувствовал: судно резко легло на левый борт. Не успело выровняться — вторая волна положила его еще круче. Больше «Бокситогорск» не поднялся.
Мы бросились из кают-компании. В коридоре я увидел боцмана Александра Новикова. Из-за сильного крена он лежал на переборке, я крикнул ему «прыгай», ухватился за поручни, подтянулся и вылез на борт.
Пришел в себя, когда траулер опрокинулся, но был еще на плаву. Я лежал на днище, ухватившись за киль. Рядом увидел матроса Николая Козела. Через минуту из воды где-то около фок-мачты вынырнули еще двое. Они не могли подплыть к судну, потому что работал винт. Два раза волна накрывала меня, на третий смыла с киля. Когда осмотрелся немного, вокруг никого не было. Только слышал, как кто-то кричал. Видимость была очень плохая, потому что от сильного мороза над водой стелился пар.
Случайно натолкнулся на небольшую льдинку. Забраться не смог, потому что она переворачивалась, да и сил уже было мало. Кое-как уцепился за нее, так и держался. Руки уже не слушались, голова обледенела, и я почти ничего не видел.
Вдруг кончился снежный заряд и я заметил корпус траулера буквально в сотне метров от себя...
Рассказывает Анатолий Журба, старший мастер добычи траулера «Уруп».
Утром девятнадцатого, в тот самый момент, когда команда завтракала, был замечен какой-то плавающий предмет. С трудом разобрали — днище перевернутого судна, а на нем человек. Объявили тревогу: «Человек за бортом!». Увеличили обороты двигателя до предела. Добрались почти вплотную до опрокинутого судна и здесь уже заметили людей в воде. Волнение одиннадцать баллов, ветер ураганный. Еле-еле смогли подойти к тому, кто был ближе. Подняли его на борт. Нас отнесло от «Бокситогорска». Порой машины не справлялись ни с ветром, ни с волной. Но за бортом люди... Мы сделали все, что могли, и даже больше, чем все. Мы трижды подходили вплотную к корпусу опрокинутого судна. В любое мгновение волна могла нас бросить на него, и тогда... Тогда бы я не рассказывал всего этого. Спасти удалось только одного.
В ЭТО ВРЕМЯ «Севск» вызывал « Себеж»: «Прошу не уходить со связи». Радио передает кричащие слова: « Креи... Крен... Крен... » И это — все.
Так замолк «Севск». За ним «Себеж». Может быть, он кинулся на помощь другу и его постигла та же участь, кто знает?
В этот ураган погибли четыре советских траулера и шесть японских рыболовных судов.
Рефрижератор «Зеленогорск» пришел в Находку. Открыл дверь своего дома человек, который вернулся из этого рейса, который, отдохнув, вновь собирается в море.
Мы прочитали все радиограммы тех судов, которые двое суток противостояли урагану. Эти документы свидетельствуют о мужестве и умении советских моряков — почти все рыболовные траулеры, а было их там свыше сотни, находились в таком же положении, что и «Бокситогорск». Огромный город на воде понес невозвратимые потери, но все же выдержал суровые испытания. Огни в океане не гаснут.
В. КРИВОШЕЕВ,
спец. корр. «Известий».
П. ДЕМИДОВ,
спец. корр. «Советской России».
ВЛАДИВОСТОК — НАХОДКА.
17 февраля. (По телеф.).
