НАЧАЛЬНИК СПЕЦЭКСПЕДИЦИИНачальником Специальной экспедиции по оказанию помощи судну «Михаил Сомов» Совет Министров СССР назначил А. Н. ЧИЛИНГАРОВА.Чилингаров Артур Николаевич, известный полярник, родился в Ленинграде, ему 45 лет, закончил арктический факультет Высшего инженерного морского училища имени адмирала Макарова. Возглавлял дрейфующую станцию СП-19, на ледоколе «Владивосток» организовывал дрейфующую станцию СП-22, в Антарктиде был начальником станции Беллинсгаузена. Член коллегии Госкомгидромета СССР. Кандидат географических наук, лауреат Государственной премии СССР.— Нет-нет, да услышишь реплики: мол, «Сомов» по своей вине угодил в ледовую ловушку. Что можете сказать по этому поводу?— Досужие разговоры — не больше. Походы на шестой континент всегда сопряжены с трудностями, сложностями, если хотите, с риском. Экипаж «Михаила Сомова», отправляясь к станции Русской, естественно, рассчитывал не на легкую прогулку, он знал, что места, где находится эта станция, едва ли не самые коварные в Антарктиде.
— Неужели не было возможности заранее предупредить судно о грозящей опасности? Ведь летают гидрометеорологические спутники, не один год ведут наблюдения зимовщики...— Все дело в том, что этот район — малоизученный. Вот почему мы И решили в свое время организовать там станцию для того, чтобы иметь необходимую информацию. Но сведений оттуда пока очень и очень мало.
— Какие задачи стоят перед специальной экспедицией?— В первую очередь обеспечить безопасность личного состава судна «Михаил Сомов» и вывести его из тяжелых льдов. Задача сложная: опыта плавания ледокола в южных широтах нет, не так просто будет перейти экваториальную зону, «ревущие» сороковые... Ледоколу «Владивосток», который уже вышел в путь, придется действовать в условиях антарктической ночи. Все это потребует от экипажа максимума профессиональных знаний, сплоченности, выдержки и мужества.
— Ваши полномочия как начальника спецэкспедиции?— На меня возложена ответственность за координацию действий всего личного состава и технических средств, независимо от их ведомственной принадлежности, а также за обеспечение безопасности всего личного состава.
— Если вдруг возникнет критическая ситуация с «Сомовым»?— В случае выхода на лед экипажа «Сомова» мы должны развернуть дрейфующую станцию прямо на льду и обеспечить там нормальную зимовку. Для этого все предусмотрено. Но хотелось бы, чтобы до этого дело не дошло...
— Когда рассчитываете закончить эту операцию?— Трудно сказать. Пока не выполним задачу, которая перед нами поставлена, мы не вернемся. В начале июля планируем подойти на ледоколе к кромке льда, дней, может быть, через 12—15 приблизимся на расстояние, возможное для полета вертолетов. А дальше будет видно...
— Вы только что вернулись из Владивостока, провожали ледокол в путь. А вы сами когда вылетаете?— Мне придется догонять ледокол в Новой Зеландии.
Г. АЛИМОВ.
Следим за событием: ледовая эпопея в Антарктике
НА СВЯЗИ «МИХАИЛ СОМОВ»О дрейфе в малоизученном районе Антарктики, о спецэкспедиции, отправившейся на ледоколе «Владивосток», «Известия» уже рассказали читателям. И вот собственному корреспонденту нашей газеты в Мозамбике удалось выйти на радиотелефонную связь с дизель-электроходом «Михаил Сомов».— «Сомов», «Сомов»! Я — «Известия». Как слышимость?
— Слышимость ниже читаемости! — отвечает капитан «Сомова» Валентин Филиппович РОДЧЕНКО.
И все, кто был в комнате метеослужбы международного аэропорта Мапуту, на южноафриканском берегу Индийского океана, откуда мы через советские антарктические станции связались с «Михаилом Сомовым», услышав пробившийся сквозь грохот и свист слабый голос, поняли: если там шутят — все в порядке!
— Судну айсберги угрожали? — кричу в микрофон.
— Судно находится в дрейфоразделе: вдоль одного борта лед оставался неподвижным, а вдоль другого двигались ледяные поля. Айсберги порой оказывались близко от судна. Один гигантский айсберг, приблизившись, вызвал в районе дрейфа подвижку льдов, кое-где зазмеились трещины... «Сомов» чуть освободился от сжатия, получил возможность маневрировать. И мы поспешили вырваться из плена айсбергов. По образовавшемуся разводью прошли семь кабельтовых (чуть больше километра) в северо-западном направлении. В результате вышли на локальное разводье, покрытое молодым льдом. Ближайшие крупные айсберги находятся на расстоянии более четырех миль. Но ситуация может быстро измениться.
... Экономя топливо, чтобы продержаться как можно дольше, сомовцы поубавили освещение корабля, и теперь над ними сомкнулась на месяцы вперед мглистая полярная ночь. Можно представить себе сомовцев в повязанных у подбородка ушанках, в специальной антарктической одежде, заправленной в утепленные сапоги, как они стоят под мерзлыми тросами на скользкой ледяной палубе, выискивая пятно молодого неокрепшего льда, чтобы повернуть к нему, освобождая корпус судна...
— Чего сейчас вы опасаетесь больше всего?
— Двух ситуаций. Выноса в район малых глубин с большим количеством айсбергов и сильных сжатий. Сделали все возможное, чтобы повысить безопасность судна. Провели работы по подкреплению набора корпуса судна брусом и металлическими конструкциями, имевшимися на судне. В этих работах участвовала вся команда. После каждого удара или сжатия два бывалых полярных корабела А. Лубов и В. Леднев снимают показания тензометров, установленных на бортах корпуса судна, и контролируют возникающие нагрузки.
— «Сомов» первый раз попал в такую обстановку?
— Второй. Похожая история была в 1977 году в районе антарктической станции Ленинградская. Тогда «Сомов» вошел в Балленский ледяной массив и вынужден был дрейфовать пятьдесят шесть суток.
... На борту «Сомова» сейчас 53 человека: тридцать три члена экипажа, девять вертолетчиков, группа научных и технических работников. Только семеро — впервые в Антарктике, но спокойствием и собранностью новички не уступают полярным волкам. Жизнь на корабле идет по обычному распорядку дня. Утро начинается с уборки помещения и палубы, вахтенные выполняют свои обязанности, авиаторы поддерживают в постоянной готовности вертолет. Каждый занят своим делом. Начальник научного отряда гидролог Ю. Хромов, специалист по проводке судов во льдах, избороздивший на ледоколах многие полярные моря, ведет ледовые наблюдения. Старший инженер А. Орлов, дважды зимовавший в Антарктиде и однажды в Арктике, принимает спутниковую информацию.
Старший инженер С. Кудрявцев ведет метеорологические наблюдения.
Самая большая нагрузка падает, пожалуй, на начальника радиостанции Г. Охрименко и электронавигатора Ю. Сиузева. «Михаил Сомов» поддерживает связь со всеми советскими антарктическими станциями и с находящимися в экспедиции кораблями, передает сообщения в Москву, Ленинград, Киев, Архангельск, Мурманск, Владивосток...
— Представляю, — кричу я, — сколько вам выпадает трудных минут!
Родченко помолчал.
— Если честно, самыми трудными психологически были минуты, когда мы эвакуировали вертолетами на другие суда часть наших товарищей, с которыми проработали в этом рейсе пять месяцев.
— Как самочувствие сомовцев?
— Рядом наш судовой врач Л. Шмерев — он шестой раз в Антарктиде и третий рейс на «Сомове», — подтверждает, что физическое и моральное состояние экипажа на должном уровне. Рейс вообще отличается в этом смысле отсутствием происшествий. В декабре на борту сделали операцию аппендектомии штурману В. Соколову, все прошло успешно. И — все.
— Что вы сейчас видите из радиорубки?
— Вокруг бескрайняя ледяная пустыня, сморози старых и молодых льдов. Вблизи и на горизонте много айсбергов. На стыках льдин появились торосы. В светлое время мы встречали много императорских пингвинов, тюленей, китов. Но теперь полярная ночь, ничего живого не видно.
— Валентин Филиппович, что передать через «Известия» вашим семьям и друзьям? Всем нашим читателям, которые волнуются за вас?
Капитан умолк, По-видимому, обговаривая с теми, кто сейчас в радиорубке, что произнести. Долго выслушивал, а потом включил микрофон и сказал, что полагал главным:
— Сделаем все возможное и невозможное!
Л. ШИНКАРЕВ.
МАПУТУ.
♦ На снимке: «Михаил Сомов» в Антарктике.
