1931-1933: Экспедиция ВО ГВФ под руководством Слепнева М. Т.

[ББК-10]

Бюллетень Арктического института СССР. № 5.-Л., 1931, с.81-82.

ЭКСПЕДИЦИЯ ВСЕСОЮЗНОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ ГРАЖДАНСКОГО ВОЗДУШНОГО ФЛОТА. Двадцать пятого апреля отправились из Москвы экспедиция под начальством летчика М. Т. Слепнева для обследования воздушного пути на участке Якутск — село Дудинка на р. Енисее. В задачи экспедиции входит отыскание удобных мест для летних баз и посадочных площадок на предполагаемой линии воздушного пути, который свяжет низовые участки рр. Енисея и Лены.
Исследовательская группа, состоящая из четырех человек, сначала проследует по маршруту Иркутск — с. Качуг (на верхней Лене) — Якутск. На этом участке уже установлено пассажирское движение на самолетах. В дальнейшем экспедиция отправится из Якутска вниз по р. Лене через Булун к устью Оленека. В этом пункте или на р. Анабаре предполагается зимовка. Весной 1932 г. экспедиция отправится дальше для обследования участка между реками Хатангой и Енисеем. В распоряжении экспедиции имеются моторный бот и радио-установки: приемная для коротких и длинных волн и передающая коротковолновая — мощностью 100 ватт. Возвращение экспедиции предположено в начале 1933 г.

[ББК-10]

Восточно-Сибирская Правда, 1931, № 107, 15 мая

ОРГАНИЗОВАНЫ ТРИ ЭКСПЕДИЦИИ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ СЕВЕРНЫХ ОКРАИН
ЭКСПЕДИЦИЯМИ РУКОВОДИТ ЗАСЛУЖЕННЫЙ ЛЕТЧИК Т. СЛЕПНЕВ. - ПРИ ВОСТСИБУПРАВЛЕНИИ ГРАЖВ03ДУХ0ФЛ0ТА СОЗДАНА ГРУППА СОДЕЙСТВИЯ ЭКСПЕДИЦИИ

На заседании Востсибуправления граждвоздухфлота (бывш. „Добролет") был заслушан доклад приехавшего в Иркутск заслуженного летчика тов. СЛЕПНЕВА о задачах руководимой им экспедиции. Докладчик отметил, что в этом году организуется ряд экспедиций для комплексного освоения и изучения северных окраин Советского Союза, от Архангельска до Чукотского полуострова. Для этой цели снаряжены три экспедиции под общим руководством тов. Слепнева.
Экспедиция т. ЛАНДИНА выходит из порта Лаврентия (Чукотский полуостров) и идет до устья реки Лены. Экспедиция т. ПАКОВА выходит из Архангельска и идет до Енисея. Экспедиция под руководством т. СЛЕПНЕВА исследует реку Лену от Якутска до ее впадения в Ледовитый океан для организации здесь гидроаэродромов и посадочных площадок. От устья Лены (отстой барж) экспедиция дойдет затем до устья Оленека и здесь остановится на зимовку. От устья Оленека она пойдет далее на остров Бегичева и дальше на Хатангу.
Вся экспедиция, — говорит тов. Слепнев, расчитана на два года. Придется работать в очень тяжелых условиях, в почти неисследованной местности. Состав экспедиции следующий: начальник ее т. СЛЕПНЕВ, морлет т. МОРЛЕОТ, второй по Союзу специалист радист-коротковолновик, комсомолец т. БАРАНОВ и моторный катерист.
Для постоянной связи, экспедиция снабжена радио-установкой. Кроме того имеется экспериментальная радио-установка для установления связи с московской радио-станциеи.
По предложению т. Слепнева, совещание при Востсибуправления гражвоздухфлота организует в Иркутске группу содействия экспедиции.

[ББК-10]

Бюллетень Арктического института СССР. № 1.-Л., 1932, с.6-7.

ЛЕТОМ 1931 Г. ВСЕСОЮЗНЫМ ОБЪЕДИНЕНИЕМ ГРАЖДАНСКОГО ВОЗДУШНОГО ФЛОТА {1} была организована экспедиция, под начальством летчика М. Т. Слепнева, в задачи которой входило отыскание посадочных площадок по р. Лене от Булуна до устья Оленекской протоки и далее по побережью на запад, до р. Хатанги. В распоряжении экспедиции находится моторный бот „Аэроякутия“, снабженный радиопередатчиком. Экспедиция проследовала на п/х „Лена" до о-ва Столбовой на р. Лене и далее на „каюках", буксируемых моторным ботом, достигла устья р. Оленека, где и осталась зимовать. В состав экспедиции вошли также два сотрудника Гидрометеорологического института ЯССР, в задачи которых входит организация гидрометстанции на мысе Нордвик. По полученным от Нижнеленской экспедиции Арктического института сведениям, экспедиция Слепнева благополучно продвигается зимним путем на запад, устраивая по пути базы горючего и продовольствия.

{1} Бюлл. Арктич. инст., 1931, № 5, стр. 81.

[ББК-10]

Я продублировал сообщения, которые были выложены на форуме 10 лет лет назад.
К сожалению у "биографов" Слепнева они интереса не вызвали.
Дальше наверное будет интереснее.

[ББК-10]

Бюллетень Арктического института СССР. № 8-10.-Л., 1932, с.201

СВЕДЕНИЯ ОБ ЭКСПЕДИЦИИ М. Т. СЛЕПНЕВА

В Москве получено донесение М. Т. Слепнева о работе экспедиции, отправившейся для изыскания воздушных путей в северной Сибири, на участке между устьями рек Лены и Енисея. М. Т. Слепнев доносит о зимней поездке на оленях, совершенной к мысу Пакса на п-ове Нордвик, с целью выявления этой местности в качестве авиационной базы. Летом 1932 г. М. Т. Слепнев намеревался выйти через Таймырский п-ов к Енисею. В составе экспедиции, кроме М. Т. Слепнева, участвовали метеоролог Кавынин, инженер Мадреат, механик Агапов и переводчица Бердникова.

[ББК-10]

Вечерняя Москва, 1933, № 74, 31 марта

РАПОРТ БЕЗ ВЕСТИ «ПРОПАВШИХ»

ИМЯ ПОЛЯРНОГО ЛЕТЧИКА СЛЕПНЕВА хорошо знакомо советской общественности. Еще не забыт отважный полет Слепнева на розыски пропавших без вести американских пилотов Эйельсона и Борланда.
Это было в 1929 году. Весь мир лихорадочно следил за кругосветным перелетом Эйельсона и Борланда, организованным крупнейшим в Америке газетным концерном.
Пролетая над Северным полярным морем, Эйелъсон и Борланд потерпели аварию. Тогда на поиски летчиков отправился на самолете "В-33" Слепнев. Он стартовал из бухты Провидения, взяв курс на мыс Северный.
И во льдах Северного полярного моря, среди штормов и туманов, месяц разыскивал Слепнев трупы погибших. И нашел. Трупы Эйельсона и Борланда Слепнев доставил на самолете в Америку.

*

В апреле 1931 года на Ярославском вокзала, у экспресса Москва—Владивосток, собралось не по-обычному много народа. Провожали Слепнева в длительную двухгодичную экспедицию на крайний Север.
Экспедиция, возглавлявшаяся Слепневым, должна была изыскать новые воздушные линии по маршруту Якутск-?????-Хатанга-Енисей.
уточнить границу между Якутией и Восточно-Сибирским краем и построить в самом отдаленном уголке Якутии — на мысе Нордвик, расположенном против острова Бегичева, — метеорологическую станцию.
В Иркутске к экспедиции примкнули судовые механики. С помощью тракторов моторный бот "Аэроякутия" был перевезен на реку Лену и спущен на воду.
На "Аэроякутии" экспедиция отправилась по Лене в Якутск. В столице далекой Якутской республики экспедиция окончательно сформировалась, к экспедиции примкнули зверобои-промышленники, метеонаблюдатели, радисты, экспедиция снабдилась двухгодичным запасом продовольствия, горючим, полярной одеждой.
7 августа экспедиция отправилась из Якутска, держа курс на остров Айо(я)н, что в Северном полярном море.
Две тысячи километров, отделяющие Айян от Якутска, были пройдены в два, с половиной месяца. Когда экспедиция добиралась до Айяна, уже наступили заморозки, льды помешали развернуть работу в море.
И тут экспедиция встретила первую серьезную трудность.
На моторе бота зубчатки распределительного вала были чугунные. Часто ломались зубья. Запасные зубчатки неожиданно пришли к концу, был неизбежен срыв экспедиционных работ.
Тогда Слепнев предложил судовому механику Агапову добраться любыми способами до Иркутска и выточить там стальные зубчатки.
И рабочий Агапов, судовой механик экспедиции, ушел. Двести километров от Айяна до острова Столб на Лене Агапов прошел пешком по безлюдной тайге. Воспользовавшись последним пароходом, уходящим с острова Столб, Агапов уехал в Якутск, а из Якутска через Большой Невер он пробрался в Иркутск, где и выточил стальные зубчатки.
Уже наступила зима, сорокаградусные морозы сковали Лену, снежные сугробы замели, покрыли тайгу и тундру.
Из Иркутска Агапов на самолете вылетел в Якутск, а оттуда на оленях добрался до Айяна, покрыв путь в восемь тысяч километров.
И в то время как Агапов пробирался по звериным тропам в Иркутск, в то время как Агапов уже с зубчатками двигался на оленях из Якутска в Айян, экспедиция проделала большую работу.
Под руководством Слепнева, члены экспедиции проехали на оленях и собаках 1430 километров по побережью Северного полярного моря, расставив четыре спасательных депо. В каждом депо были оставлены ящики с продовольствием, цистерны с горючим, одежда, спички.
Наступило лето. Бот был спущен на воду, экспедиция вышла в путь. Уходя в море, Слепнев дал телеграмму председателю арктической комиссии С. С. Каменеву:
" Выхожу сферы действий телеграфа всяких связей дальнейшей надеюсь на себя остров Бегичев будет достигнут".
Прошел год. От Слепнева не было никаких вестей. Некоторые считали, что бот потерпел аварию, а экспедиция погибла.
Слепнева, как и остальных членов экспедиции, также считали погибшим. А личная карточка летчика Слепнева, находившаяся, в ВОГВФ'е, была уничтожена.
А в это время слухами похороненные люди успешно продвигались по побережью Северного полярного моря. Члены экспедиции обследовали побережье в смысле его пригодности для строительства посадочных площадок, производили промеры морских глубин, теодолитные съемки, производили различного рода топографические и гидрографические работы.
... В первых числах ноября экспедиция посетила десятидворовое глухое таежное селение Оленек.
Через два дня исполнялась ХIV годовщина Октябрьской революции. И экспедиция решила сделать подарок жителям Оленька.
На рассвете в центре села была установлена динамомашина. Члены экспедиции опоясали все десять избушек села электрическими проводами, в каждом домике была ввинчена электрическая лампочка.
Жители ходили вокруг членов экспедиции, боязливо ощупывали электрический провод и спрашивали:
— Что будет?
Члены экспедиции таинственно отвечали:
— Будет свет.
И стал свет в глухом таежном Оленьке вечером, в день четырнадцатой годовщины Октябрьской революции, вспыхнул свет на радость, восторг и удивление людям, живущим на последних параллелях земли.

*

Остров Бегичев впервые за время существования советской власти был посещен экспедицией Слепнева.
В 1913 году экспедиция Вилькицкого на ледоколах "Таймыр" и "Вайгач" подходила к Бегичеву. Но Вилькицкому не удалось посетить остров.
Экспедиция Слепнева — первая советская экспедиция — водрузила на Бегичеве красный вымпел.
С острова Бегичева экспедиция переправилась на мыс Нордвик, где построила метеорологическую и радиостанцию и оставила из своего состава шесть зимовщиков.
Руководящая же часть экспедиции во главе со Слепневым на оленях пересекла весь Таймырский полуостров. В Дудинке — центре Таймырского полуострова — Слепнев дал следующую радиограмму председателю арктической комиссии С. С. Каменеву: "Советский флаг Бегичев водружен метеорадиостанции Нордвике установлены".

*

Два года пробыла героическая экспедиция Слепнева на крайнем Севере. За два года экспедицией покрыто свыше 18 тыс. километров.
Экспедиция с честью выполнила возложенные на нее задачи. Найдена новая воздушная трасса. Создано 17 аэробаз. В районе мыса Терпяй найдены огромные зал ежи каменного угля, найдены кроме того лежки моржей и несколько клыков мамонта.
За два года члены экспедиции убили трех белых медведей, 20 диких оленей, 10 моржей и несколько тысяч диких гусей.
Фотографии лежек моржей, представляющие большую ценность, будут на-днях переданы в коллегию Главного управления Северного морского пути.
Огромный материал, собранный экспедицией, сейчас обрабатывается и в скором времени поступит для рассмотрения в коллегии ГУГВФ и ГУСМП.

Ал ЛЕСС

[ББК-10]

В известной "Истории..." Белова М. Б. про экспедицию Слепнева написано непонятно что (по честному-полный бред).
Никакого самолета в экспедиции небыло и, естественно, никаких полетов в 1932 году Слепнев совершать не мог.
Винт у мотобота "Аэроякутия" имелся, но летать он вряд ли мог.
С датами тоже чехарда.

Белов М. Б. История открытия и освоения Северного морского пути. Том 4. стр.373-374

На исходе 1932 г., когда страна отметила успешное выполнение первого пятилетнего плана, полярные летчики. приступили к выполнению этого правительственного задания. Одной из первых прокладывалась линия между Леной и Енисеем. Для этого из Иркутска был направлен экипаж М. Т. Слепнева, хорошо знакомого с воздушными путями вдоль Лены. В свое время Слепнев вместе с Фарихом искал американских летчиков Эйельсона и Борланда, а затем участвовал в освоении ленской авиалинии. Вспоминая об этом времени, М. Т. Слепнев писал: ""2720 км разделяли эти (Иркутск и Якутск. — М. Б.) города. Опорных баз в пути не было. Три дня надо было лететь, удаляясь от первой базы, а три дня приближаться ко второй базе. Рассчитывать на какую-нибудь помощь со стороны не приходилось". ^{4}
Осенний полет 1932 г. Слепнева проходил через Булун на Хатангу, а оттуда летчик рассчитывал пробиться к Енисею. Однако дальше мыса Пакса (бухта Нордвик) самолету пройти не удалось. Оставшись на зимовку, летчики совершили санный поход на о. Бегичева и сделали его опись. Обо всех этих работах и о самих летчиках на Большой Земле

^{4} Маврикий Слепнев. Война, жизнь и полеты. В сб.: «Как мы спасали челюскинцев». М., 1934, стр. 163.

не было ничего известно. Многие склонны были считать, что летчики погибли. Но каково же было изумление, когда в январе 1933 г. они прибыли в Дудинку, совершив по зимней тундре в морозы и метели четырехтысячеверстный переход на оленях. Проложение авиатрассы между Енисеем и Леной, таким образом, откладывалось до более благоприятного времени.

Сам Слепнев об этих событиях пишет следуюшее:
А. Ляпидевский и др. "Как мы спасали челюскинцев"
Издание редакции "Правды", Москва, 1934 г.

Маврикий Слепнев. ВОЙНА, ЖИЗНЬ И ПОЛЕТЫ

Вскоре я перебрался в Москву. Казалось, можно было бы зажить спокойно: объездил я полмира, испытал невероятные приключения, какие многим и не снились. Но Север, оказывается, обладает огромной влекущей силой. Кто побывал на далеком Севере хоть раз, того потянет обратно.
Так получилось и со мной. Управление гражданского воздушного флота формировало три большие экспедиции, которые должны были обследовать всю северную часть Союза — от Чукотки до Архангельска. Надо было обмерить все лагуны, изучить берег и разработать материалы для создания воздушной линии. Как только до меня дошел слух, что организуются далекие северные экспедиции, я немедленно заявил о своем желании снова поехать к Полярному морю.
Старуха-мать плакала и приговаривала:
— Неужто, Моренька, тебе не надоело прыгать по белу свету?
Я уехал изучать побережье между Леной и Енисеем. Путешествовал я два года. Много раз приходилось мне рисковать жизнью, прокладывая себе дорогу в этих гиблых местах.
Нам посчастливилось побывать на неизведанном острове Бегичева и произвести опись его берегов. В 1913 году к этому острову подходил „Вайгач", но высадку ему произвести не удалось из-за мелководья. Сам Бегичев тоже не оставил никаких описаний открытого им острова. Экспедиция наша закончилась тысячеверстным переходом через Таймырский полуостров. Мы пересекли его пешком и на оленях и свалились, как снег на голову, в Дудинку. Произошло это событие в начале января 1933 года.
Нас все считали погибшими. Первая телеграмма, которую мы отправили в Москву, произвела настолько ошеломляющее впечатление, что все решили — мистификация. Только вторая телеграмма с требованием денег убедила наше начальство, что мы живы, ибо покойникам, как известно, деньги не требуются.
Вернувшись в Москву, я несказанно поразил своим появлением всех родных. Впрочем к моим внезапным исчезновениям все уже привыкли и были твердо уверены, что Слепнев не пропадет.
Вскоре после приезда я был назначен начальником особого отряда трансавиации и занялся перегонкой самолетов с заводских аэродромов на воздушные линии. Дело шло хорошо. Мне удалось подобрать в свой отряд таких отличных пилотов, как Водопьянов, Гаранин, Левченко. Мое начальство, повидимому неожиданно для себя, убедилось в моих организационных способностях. Это было отмечено тем, что меня перебросили командовать отрядом самолетов Научно-испытательного института. В этом приятном звании я и пребывал вплоть до челюскинской операции.

[ББК-10]

Вечерняя Москва, 1933, № 71, 28 марта

* Два года пробыла на крайнем севере экспедиция известного полярного летчика, тт. Слепнева. Она изыскивала новые воздушные линии.
Выехав из Москвы в Иркутск, экспедиция затем направилась в Якутск, пересекла Северное полярное море, Таймырский полуостров и по Енисею через Красноярск возвратилась в Москву.
Вместе с т. Слепневым в Москву приехали его ближайшие помощники — морской летчик Мардеат и судовой механик Агапов.

[ББК-10]

Иркутский репортер от 13.09.2010
https://www.vsp.ru/2010/09/13/tovarishh ... j-mehanik/

«Товарищ Агапов, мой верный механик»

© Автор: Юлия СЕРГЕЕВА

Когда месяц назад я записала интервью с Почётным полярником России Игорем Баяновым о лётчиках-«челюскинцах», начинавших работать в Иркутске, даже не думала, что эта история может продолжиться. И вдруг звонок в редакцию: «Мой дядя, Борис Агапов, был в экспедиции Маврикия Слепнёва!». В семье Татьяны Хлыстовой десятки лет хранились письма дяди. «Ребята все здоровы, Слепнёв и Лёвка», – писал в Иркутск Борис Агапов с далёкого Айяна. Зимой 1932 года Агапов спас экспедицию, пройдя 200 км по глухой тайге за запасными частями к сломанному экспедиционному катеру. Через шесть лет «верного механика» Слепнёва расстреляли в Иркутске как врага народа.

«Санечка, ну что ты плачешь?»

Борису Агапову очень пошла бы военная форма. Он учился в кадетском корпусе и, если бы не революция, стал бы военным. Татьяна Хлыстова перебирает старые дореволюционные открытки, на одной надпись: «Привет из Абастумана!» (это потом, после революции, северокавказский курорт станут называть Абастумани). На обороте детским почерком: «Мама, напиши!». Боре Агапову было 10 лет, когда он с отцом Павлом Агаповым в 1915 году отдыхал на курорте. Отец был царским военным, служил в Забайкальском штабе военного округа. «Знаете, на углу Халтурина и Гусарского переулка стоит дом Файнберга? – говорит Татьяна Павловна. – В этом доме до революции располагался штаб военного округа. Мама про деда не говорила почти ничего, такое было время. Но я помню, что в его ведении был архив и он возил ключ к шифровкам в Харбин». Павел Агапов понимал, что ему недолго осталось, и говорил жене, Александре Казимировне: «Санечка, ну что ты плачешь? Пенсию я тебе выслужил. Ты будешь обеспечена, Боря в кадетском корпусе». Его сестра Надя, последняя из четырёх детей, мама Татьяны Хлыстовой, училась в Иркутском институте благородных девиц, но не успела закончить. В 1917 году грянула революция, а в 1918-м умер отец.

Борису Агапову пришлось идти работать в 14 лет. Он не знал тогда, что через 10 лет встретит легендарного лётчика Маврикия Слепнёва. Того самого, про которого писали все советские газеты: в 1929-м Слепнёв отыскал во льдах Северного полярного моря тела пропавших без вести американских пилотов Эйельсона и Борланда, а в 1934 году стал одним из лётчиков – первых Героев Советского Союза, спасших «челюскинцев».

«Я помню с детства необычное имя – Маврикий, – говорит Татьяна Павловна. – Слепнёвы с нашей семьёй были хорошо знакомы. Дома у меня до сих пор хранится книжечка фельетонов начала 30-х годов, а на обложке надпись: «Н. Слепнёва» – очевидно, она принадлежала жене Маврикия. Мамина старшая сестра, Катерина, жила в Москве, они встречались со Слепнёвыми. С детства я знаю и фамилии Водопьянова, Кренкеля».
Как обычный парень попал в экспедицию Слепнёва? Сейчас об этом можно только догадываться. Мама Татьяны Хлыстовой вспоминала, что Борис был очень целеустремлённым человеком. Для неё, младшей в семье, он был кумиром. Автобиографий Борис не писал. Вот железнодорожный билет на имя Бориса Агапова. Из него ясно, что в 1926 году он служил «младшим агентом военной команды охраны Забайкальского УСД». А в 1927-м Агапов вступил в иркутский автомотовелоклуб. В сохранившихся документах есть правка: «Предъявитель сего, Агапов Борис Павлович, действительно состоит на службе в должности шофёра Иркутского отдела уголовного розыска ОАО». Этот пропуск, выданный в 1928 году, по иронии судьбы давал Агапову право носить оружие «по 18 мая 1938 года», когда его владелец уже был арестован. В 1931 году, когда Маврикий Слепнёв отправился в свою знаменитую экспедицию на Крайний Север, Борис Агапов работал в Иркутске в Гражданвоздухфлоте. И даже фото сохранилось: Борис Павлович на мотоцикле на фоне надписи «Мастерские Аэрофлота». К тому времени он уже был «шоффёром» (именно так писалось тогда это слово) и отличным механиком. Похоже, именно это сыграло решающую роль. Агапов был рекомендован в экспедицию Слепнёва «с производства Гр. Воздухфлота», как отличник-ударник.

«Дожидаюсь ямщиков до Оленька»

Маврикий Слепнёв должен был «изыскать новые воздушные линии по маршруту Якутск – Булун – Хатанга – Енисей, уточнить границу между Якутией и Восточно-Сибирским краем и построить в самом отдалённом уголке Якутии – на мысе Нордвик, расположенном против острова Бегичева, – метеорологическую станцию». Об этом писала «Вечерняя Москва» в 1933 году. Все эти газеты хранились в семье Татьяны Хлыстовой более 70 лет. Они помечены печатью нотариуса. Почему – скажу ниже. Весной 31-го экспедиция остановилась в Иркутске, чтобы взять судовых механиков, ведь предстояло плыть на боте. Среди них, видимо, был и Борис Агапов. 7 августа 1931 года все отправились из Якутска в Айян, что в двух тысячах километров от города (Борис в своих письмах домой зовёт его Аян). Плыли по Лене на моторном боте «Аэроякутия». До места добирались два с половиной месяца! И тут бот не выдержал. На его моторе зубчатки распределительного вала были чугунными, и зубья часто ломались. Когда кончились запасные, экспедиция встала. И вот «Вечерняя Москва» пишет: «Тогда Слепнёв предложил судовому механику Агапову добраться любыми способами до Иркутска и выточить там стальные зубчатки. И рабочий Агапов, судовой механик экспедиции, ушёл. Двести километров от Айяна до острова Столб на Лене Агапов прошёл пешком по безлюдной тайге».

– У нас в семье сохранился образок в серебряном окладе, бабушка считала, что он спас Борю, когда тот шёл через тайгу, – говорит Татьяна Павловна. – Он ведь чуть не погиб, потому что там были сложности. Местные жители однажды чуть ружьё у него не отняли. Сейчас этот образок у моего сына в машине.
На Столбе Борис попал на последний пароход в Якутск, а из Якутска – в Иркутск. И тут выточил стальные зубчатки. Назад возвращался уже зимой – до Айяна добирался на оленях. У Татьяны Хлыстовой сохранились два письма с той экспедиции. Первое – как раз на обратном пути на Айян. «Доехал я благополучно до Булуна на 18-й день, – писал он в апреле 1932-го из Верхоянского округа Якутии. – И сейчас сижу уже 3 дня в Булуне, дожидаюсь ямщиков до Оленька, числа 2 или 3 мая буду у Слепнёва». Борис с удивлением рассказывал маме в письме, что местные «едят белую муку, сахару и масла вволю». «Только мяса дают, как тут называют, мало – 4 килограмма на человека, – писал Борис. – Пожили бы у нас, то узнали бы, что такое мало». «У меня только-только хватит денег доехать до Оленька, а связаться со Слепнёвым никак не мог! – продолжает он. – Встретил в Булуне одного зоотехника, который видел Слепнёва в Анабаре, и он говорил с ним. Слепнёв потерял надежду, что я вернусь в экспедицию, говорит, наверное, удрал куда-нибудь. Вот будет удивлён, когда я почти с последней дорогой появлюсь на его горизонте». Через месяц Агапов уже был «на горизонте». А в июне прислал домой ещё одно письмо с пароходной оказией.

«От ночи уже отвык, т.к. круглые сутки светит солнце, всё время день, – писал сын маме и сестре Наде. – Ребята все здоровы, Слепнёв и Лёвка. Покамест я был в Иркутске, Слепнёв ездил два раза по побережью до острова Бегичева и каждый раз убил по белому медведю, а Лёвка ездил – только следы видал. Теперь нас осталось только трое: Слепнёв, Левка и я». За то время, пока Борис пробирался в Иркутск и назад, Слепнёв с товарищами успел проехать на оленях и собаках 1430 км по побережью Северного полярного моря, расставил четыре полярных депо. Борис писал, что «занят починкой катерного мотора». И вот, когда бот был готов, летом 1932 года Маврикий Слепнёв дал телеграмму главе арктической комиссии С. Каменеву: «Выхожу сферы действия телеграфа всяких связей дальнейшем надеюсь на себя остров Бегичев будет достигнут»
Целый год от экспедиции Слепнёва не было никаких известий. Некоторые считали: бот потерпел аварию, а экспедиция погибла. Личная карточка лётчика Слепнёва в ВОГФе была уничтожена. А они были живы. Искали площадки для строительства посадочных полос, мерили глубины, делали топографические съёмки, заложили 17 авиабаз и дошли до Бегичева, установив там красный вымпел – первый в истории СССР. И, как обещали, на Нордвике построили метеостанцию.

Борис ещё в июне 32-го, до выхода в море, писал, что экспедиция планирует вернуться в Красноярск в декабре-январе. В ноябре они вышли в таёжный посёлок Оленёк, принеся туда с динамо-машиной «лампочку Ильича», а сам Слепнёв прибыл на оленях в Дудинку, центр Таймырского полуострова, откуда и дал телеграмму правительству. От Бориса осталось много полярных фото. Но часть из них уже не опознать: они не подписаны. И понять, кто есть кто, можно только на некоторых: «Экспедиция лётчика Слепнёва. Механик Агапов, радист Баранов». Кто третий на фото – неизвестно. «Два года пробыла на Крайнем Севере экспедиция известного полярного лётчика т. Слепнёва… Вместе с т. Слепнёвым в Москву приехали его ближайшие помощники – морской лётчик Мардеат и судовой механик Агапов», – писала «Вечерняя Москва» 28 марта 1933 года. Для Маврикия Слепнёва всё только начиналось. Для Бориса Агапова северная эпопея закончилась навсегда.

«Выбыл»

«Помните, товарищ Агапов, мой верный механик, и вы, товарищ Мардеат, старый исследователь, каков был Нордвик в 1931 году?» – писал Маврикий Слепнёв в «Известиях» 1936 года. У него уже была другая жизнь. К друзьям Агапову и Мардеату Слепнёв обращался в статье про подвиг друга Василия Молокова. И рядом стояла подпись: Герой Советского Союза. Они уже получили эти звания за спасение «челюскинцев». А Борис Агапов в этот момент от северных дел совсем отошёл. «Мама мне не говорила, почему дядя Борис ушёл от Слепнёва, – рассказывает Татьяна Хлыстова. – Вероятно, просто стояли уже другие задачи. А у Бори в Иркутске были престарелая мама и сестра». Агапов остался в Иркутске. В 1935 году газета «Восточно-Сибирский аэрофлотец» поместила его фотографию с подписью: «Завгар т. Агапов сумел хорошо поставить работу гаража». Он параллельно учился в Стахановском университете при ИГУ. В семье сохранили даже его студенческие тетрадки и учебники. В 1938 году поступил шофёром на Иркутский хлебокомбинат. Возможно, останься он с героями Севера, страшный 1938 год его не коснулся бы. Но газетные статьи забылись, и он снова стал простым шофёром. Борису было всего 33 года, когда его расстреляли. Он не успел даже жениться.
Новый, 38-й год, семья встречала весело, было много гостей. Налепили пельменей, и Борису попался «счастливый», с монеткой. Все говорили: «Боря, будет тебе весь год удача». Его взяли спустя месяц, 29 января 1938 года, прямо дома. В семье до сих пор хранят копию протокола обыска. Он написан с грамматическими ошибками. Перепутали даже отчество свидетеля ареста – мужа средней сестры, Милицы. Вместо Климова Анатолия Матвеевича написали «Максимович». По протоколу описи изъяли 15 предметов, в основном документы, фотокарточки, списанные бумаги, удостоверение об окончании первого курса университета, кинжал. Бориса увезли, и они никогда больше его не видели. «Мама бросила музыкальную школу, пошла работать. Новый год она с тех пор не любила, – говорит Татьяна Хлыстова. – В детстве я часто не понимала, почему у нас в доме так мало гостей. Многие, как узнали про арест Бориса, перестали здороваться, боялись. Я пошла в школу в 1951 году, и мама мне наказала: «Если кто из знакомых будет спрашивать, где дядя Боря, говори: «Он на Севере».

Новый, 38-й год, семья встречала весело, было много гостей. Налепили пельменей, и Борису попался «счастливый», с монеткой. Все говорили: «Боря, будет тебе весь год удача». Его взяли спустя месяц, 29 января 1938 года, прямо дома. В семье до сих пор хранят копию протокола обыска. Он написан с грамматическими ошибками. Перепутали даже отчество свидетеля ареста – мужа средней сестры, Милицы. Вместо Климова Анатолия Матвеевича написали «Максимович». По протоколу описи изъяли 15 предметов, в основном документы, фотокарточки, списанные бумаги, удостоверение об окончании первого курса университета, кинжал. Бориса увезли, и они никогда больше его не видели. «Мама бросила музыкальную школу, пошла работать. Новый год она с тех пор не любила, – говорит Татьяна Хлыстова. – В детстве я часто не понимала, почему у нас в доме так мало гостей. Многие, как узнали про арест Бориса, перестали здороваться, боялись. Я пошла в школу в 1951 году, и мама мне наказала: «Если кто из знакомых будет спрашивать, где дядя Боря, говори: «Он на Севере».
Они очень долго ждали, что Боря вернётся, и верили, что это просто ошибка. «Я с детства помню, что были счастливые люди, которые возвращались живыми оттуда, – говорит Татьяна Хлыстова. – Они иногда приходили к нам, и мама с тётей всё время спрашивали: «Не встречали ли вы где Бориса Агапова?». Первое время для Бориса принимали посылки. Но потом на листке описи красным карандашом появилась надпись: «Выбыл». Тогда они ещё не знали, что это означало: человека нет в живых. Борис Агапов был расстрелян в сентябре 1938 года. Где его могила, никто не знает. Вероятно, его останки находятся в братской могиле в Пивоварихе. Кроме Бориса, из четверых детей бабушки Александры больше никого не репрессировали, хотя через тюрьму родственники проходили. Чуть не пострадала средняя сестра, Милица, которая сидела, по семейной легенде, в КПЗ вместе с гражданской женой Колчака Тимирёвой. Однако Милицу отпустили.

Бабушка Александра умерла в марте 1958 года, она тяжело болела, и ей так и не сказали, что в январе семья получила справку: «Дело по обвинению Агапова Бориса Павловича, 1905 года рождения… пересмотрено Военным трибуналом Забайкальского военного округа 3 января 1958 года». Борис Агапов, «верный механик» Героя Советского Союза Маврикия Слепнёва, был реабилитирован посмертно.

Его племянница, Татьяна Хлыстова, сейчас живёт в той же квартире, что занимала семья её деда с 1913 года. В той самой, откуда когда-то увезли в тюрьму Бориса Агапова. Много лет Татьяна проработала в медуниверситете на кафедре организации здравоохранения, является кандидатом медицинских наук. Сейчас трудится в медицинском колледже железнодорожного транспорта. Когда у неё родился сын, они с мужем долго не знали, как его назвать. А потом по просьбе бабушки Надежды назвали Борисом.

[ББК-10]

Как все начиналось:

Вечерняя Москва, 1931, № 99, 25 апреля

СЕГОДНЯ ПО МОСКВЕ

♦ Сегодня вечером отправляется на побережье Ледовитого океана организованная Всесоюзным объединением гражданского воздушного флота при СТО экспедиция. Задача экспедиции, во главе которой стоит известный полярный летчик М. Т. Слепнев, организовать новые полярные воздушные линии на побережьи океана. Маршрут экспедиции Москва — Иркутск — Якутск и дальше моторным флотом до самого северного пункта СССР — гор. Булуна. Экспедиция пробудет на севере около двух лет.

[ББК-10]

Вечерняя Москва, 1931, № 100, 27 апреля

НОВАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ НА СЕВЕР
ИЗЫСКАНИЕ ВОЗДУШНЫХ ПУТЕЙ В СИБИРИ

Позавчера выехала из Москвы на север в длительную — двухгодичную экспедицию группа работников Всесоюзного Объединения Гражданского Воздушного флота в составе т. Слепнева (начальник экспедиции, известный полярный и горный летчик), т. Мордеат (инженер-изыскатель), тов. Баранова (комсомолец, радист). Кроме того, в Сибири к экспедиции присоединится матрос-моторист тов. Козырев.
Перед отъездом тов. Слепнев сообщил нам о задачах экспедиции ВОГВФ следующие:
— Мы едем для того, чтобы произвести наземные изыскания будущего воздушного пути, который свяжет Дудинку (на р. Енисей) с г. Якутском. В частности, экспедиция должна подыскать не менее 20 посадочных площадок для гидроаэропланов. Протяжение нашего пути — 3 тыс. километров.
В нынешнем году мы предполагаем проделать следующее: исследовать путь от Иркутска до г. Качуг (250 клм. ) и затем спуститься по реке Лене до Якутска (3 т. клм. ). Зимовать нам, наверное придется в устьи р. Оленек, или в устьи реки Анабар, так как дальше мы пойдем по суше, минуя северную часть Таймыра.
Весной экспедиция должна будет достичь реки Хатанги и оттуда дойти до Дудинки.
В нашем распоряжении будут: речной бот с 40 с. мотором, приспособленный и для плавания по морю, и радиостанция: коротковолновая (приемник с передатчиком) мощностью в 100 ватт, работающая на 40-метровом диапазоне, длинноволновая приемная рация.
Об экономическом значении изыскиваемого нами пути говорить не приходится: оно чрезвычайно велико, принимая во внимание интенсивное развитие народного хозяйства Сибири.
В Москву мы предполагаем вернуться к 1 января 1933 г.

Инженер по изысканиям тов. Мордеат.
Начальник экспедиции тов. Слепнев.