Котцов Петр Иванович

[[ Леспромхоз ]]

ГЕРОЮ АРКТИКИ ПОСВЯЩАЕТСЯ

Теплыми летними вечерами, белыми ночами, кажется, вся Соломбала выходит прогуляться на набережную Георгия Седова. Праздному люду, чинно шествующему вдоль Двины просто невозможно пройти мимо и не увидеть недавно появившийся у здешнего причала большой теплоход с названием "Петр Котцов". Любопытства ради компаниями и поодиночке соломбальцы подходят к трапу. И сыплются вопросы экипажу: "Кто такой Котцов? За какие дела ему оказана такая честь?". Такое внимание, к слову сказать, доставляет немалое удовольствие морякам. По нескольку раз на день обстоятельно и подробно (ведь речь идет о коллеге и земляке) они рассказывают о человеке, чье имя носит их судно.

Котцовы - фамилия наша, северная. Петр Иванович всю свою жизнь занимался одним делом - гидрографическими работами в арктических морях. Насколько она героическая, поймет тот, кто бывал в Арктике. И не пассажиром атомного ледокола, выполняющего круизный рейс Мурманск - Северный полюс - Мурманск, а членом экипажа судна, месяцами ведущего ледовую разведку или перевозящего здесь грузы.

Добрую славу о капитане русского гидрографического бота "Мурманец" Котцове по всем морям, по всем флотам разнесли ровно 60 лет назад моряки союзных конвоев. Они, штатские фронтовики, безоружные или со старой трехлинейкой, тоже совершали подвиги.

Петр Котцов родился в конце позапрошлого столетия в деревне Залахотье, что на берегу Северной Двины напротив Соломбалы. И деды его, и прадеды имели профессию нужную и уважаемую - работали лоцманами. В том, что внук выбрал для себя морскую судьбу, поступил учиться в мореходное училище, не было ничего необычного. Заканчивал он свою учебу в революционном 1917 году. Неразбериха смутного времени бросала молодого штурмана на Кольский полуостров, то на Балтику, а потом снова в Мурманск. Через два года вернувшись в Архангельск, Петр попал "из огня да в полымя" - был демобилизован в Белую армию. К тому времени он был членом ревкома Мурманской флотилии и знал, на чьей стороне правда. Встретившись на реке Онеге с частями РККА, перешел на сторону большевиков.

Советская власть не нашла признаков классового врага в его "белогвардейском прошлом" и направила морского специалиста на службу в военную гидрографию. На вспомогательных судах Беломорской флотилии Петр Иванович ходил по Белому и Баренцеву морям. А незадолго до Великой Отечественной войны стал гражданским человеком, хотя род его занятий остался прежним - ходил на судах Архангельской гидробазы, "стирал белые пятна на картах" полярных морей, по трассе Северного морского пути.

В начале войны Котцов был назначен капитаном бота "Мурманец". Эта деревянная тихоходная "скорлупка" не была мобилизована для нужд Северного флота, не участвовала в морских сражениях. Но и здесь установили "вооружение" - два пулемета и шесть винтовок. Гидрографическое судно в июле 1942 года вышло из Архангельска в обычный рейс. Перед сокращенным до минимума экипажем стояла простая задача - промеры глубин, изучение грунта, ремонт маяков, по которым часто стреляли немецкие летчики.

Начались рабочие будни. "Мурманец" курсировал вблизи западных берегов Новой Земли. Моряки стояли вахты, гидрографы наносили на планшеты фарватеры и мели. Но однажды на одном из островков архипелага обнаружили спасательный плот с американского транспорта "Олопана". После гибели судна одиннадцать членов экипажа спаслись чудом, пробыв более двух суток в холодной воде Баренцева моря. От них на гидрографическом боте узнали о страшной трагедии союзного конвоя RQ-17.

Капитан Котцов принял решение: доставить потерпевших бедствие в ближайший населенный пункт - Белушью губу. Сдав американцев в госпиталь, "Мурманец" вышел в море. И снова пришлось помогать теперь уже английскому транспорту "Эмпайр Тайд". Груженное военной техникой судно, оставшись без охраны и опасаясь атак подлодок, зашло в неизвестную бухту и оказалось на грунте. "Мурманец" помог ему сняться с мели, а русский капитан порекомендовал капитану-британцу безопасный маршрут, ведущий в селение Малые Кармакулы. Вскоре англичане вскоре благополучно дошли до порта назначения - Архангельска.

В этот тяжелый для моряков разгромленного конвоя период капитан П. И. Котцов определил задачу для своего судна так - вести поиск и оказывать всемерную помощь всем, кто еще оставался на воде. Спасательные вельботы, шлюпки, плоты, на которых из последних сил держались уцелевшие в страшной бойне, за несколько дней непогоды разбросало на десятки миль. "Мурманец" кабельтов за кабельтовым обследовал предполагаемое место гибели транспортов. Впередсмотрящие напряженно вглядывались в серый горизонт, и нередко на боте звучали сигнальные звонки - "Человек за бортом". За короткое время русскому экипажу удалось спасти от верной смерти почти сто пятьдесят человек - голландцев, норвежцев, англичан - раненых, истощенных, обмороженных.

Закончилась спасательная операция, и по приказу из Диксона "Мурманец" продолжил гидрографические работы, перешел в Карское море. Одновременно занимался ледовой разведкой, доставлял продовольствие и людей на островные полярные станции. Моряки и не подозревали, что очень скоро окажутся в центре военных событий. В конце лета, для того чтобы уничтожить караваны судов, перевозящие грузы с Востока по Северному морскому пути, в рейд по Карскому морю в сопровождении подводных лодок вышел германский линкор "Адмирал Шеер".

23 августа вахтенные бота "Мурманец" сумели обнаружить перископ подводной лодки на траверзе мыса Желания, в 15 милях от северной оконечности Новой Земли. Военному руководству было передано сообщение о появлении врага в советских полярных водах. Радиограмма об угрозе нападения была направлена также зимовщикам полярных станций. То есть за два дня до обстрела острова Диксон и гибели пароходов "Сибиряков" и "Дежнев" в штабе морских операций знали - фашистские корабли рядом. Но с Диксона в адрес капитана "Мурманца" был отправлен успокоительный ответ - работать по плану. К каким последствиям привело такое спокойствие, мы знаем.

Бот нес вахту на кромке льдов. С риском быть обнаруженным, а значит, и уничтоженным, он передавал в эфир сведения особо ценные для транспортных судов: информацию о состоянии ледовых полей, точки рекомендованных курсов. Гитлеровские флотоводцы не направляли свои корабли в лед, значит, этот путь был наименее опасен.

Арктическая навигация для гидрографического бота закончилась в октябре. Сняв полярников с уничтоженных фашистами метеостанций, "Мурманец" под командованием капитана Котцова вернулся в Архангельск. ВВ следующие вленные годы были зимовки в Арктике, борьба с обледенением и пробоинами - следами налетов фашистских самолетов и ледовыми сжатиями. Для экипажа бота "Мурманец" испытания, связанные с войной, закончились поздней осенью 1944-го - израненное судно вернулось в родной порт.

До 1958 года Петр Иванович Котцов работал в Архангельской гидробазе. Но до сих пор на судах и в гидрографическом предприятии о нем вспоминают. Когда десять лет назад со стапелей финской верфи "Раума-Репола" сошел новый теплоход, построенный специально для российского гидрографического флота, ему дали имя "Петр Котцов".

© Владимир СОКОЛОВ.
Архангельск
15 июня 2002 (№ 102)

[[ Леспромхоз ]]

История о ледовом патруле
© В.В. Дремлюг
Почетный полярник

В июне 1942 года по распоряжению члена Государственного комитета обороны, начальника Главсевморпути И.Д. Папанина, в Архангельск направили научно-оперативную группу сотрудников Арктического института для участия в работах Ледового Патруля. В состав группы входили: начальник Ледового Патруля А.П. Шумский, научный руководитель B.C. Назаров, гидрограф Б. Л. Лейкин, океанолог Н.В. Субботин и автор этих воспоминаний - навигатор В.В. Дремлюг, молодой выпускник Гидрографического института Главсевморпути. Ледовому Патрулю предстояло выполнить комплекс работ, связанных с обеспечением боевых и транспортных операций в Баренцевом и Карском морях.

Для выполнения задания выделили гидрографическое судно "Мурманец" водоизмещением 200 т, с двигателем типа "Болиндер" в 160 л.с. Во время плавания он доставлял нам много хлопот, так как для его запуска требовался подогрев цилиндров в течение получаса, а в экстремальных условиях времени на это не хватало. На судне установили два крупнокалиберных пулемета, кроме этого команда имела на вооружении карабины.

Капитаном судна назначили одного из опытнейших полярных судоводителей П.И. Котцова. Перед выходом в море его ознакомили с оперативной обстановкой в районе плавания, но участники Ледового Патруля, по условиям военного времени, узнали о ней только во время плавания. А как потом выяснилось, обстановка была весьма сложной.

В Баренцевом и Карском морях осуществлялись транспортные перевозки по двум направлениям: внутренние, обеспечивающие доставку грузов по трассе Северного морского пути, и внешние, по которым проходило плавание союзных конвоев из США и Великобритании. Они доставляли в полярные порты Мурманск и Архангельск вооружение, промышленное оборудование, продовольствие. Путь конвоев пролегал через северную часть Атлантического океана, Норвежское море к северу от островов Ян-Майен и Медвежий. В Баренцевом море на 38 меридиане они поворачивали к югу и следовали параллельно Новой Земле в Мурманск или Архангельск.

Крупные силы флота и авиации фашисткой Германии, сосредоточенные в Северной Норвегии, всячески старались сорвать продвижение конвоев на всем пути их следования. Для охраны караванов транспортных судов осуществлялось конвоирование их боевыми кораблями союзников. Советские морские и авиационные силы Северного флота обеспечивали охрану коммуникаций между 20 меридианом восточной долготы, портами Мурманск и Архангельск. Летом 1942 года немцы активизировали свои действия не только на путях союзных конвоев. Их подводные лодки рыскали в юго-восточной части Баренцева моря, у побережья Новой Земли и в Карском море, в чем мы вскоре после выхода в море убедились сами.

Итак, 2 июля 1942 года "Мурманец" вышел в рейс из Архангельска. Жизнь на судне шла своим чередом, распределили вахты. Мне досталась "собачья" - с О до 4 и с 12 до 16 часов. Через несколько суток мы повстречали грузно сидящий на воде танкер "Донбасс". С него нам сообщили, что он следовал в составе конвоя PQ-17, который подвергся нападению немецких подводных лодоки торпедоносцев. Хотя танкер имел значительные повреждения, он отказался от помощи и проследовал в Архангельск. Позднее стало известно, что его экипаж отбил 13 атак немецких самолетов и подводной лодки, сбил 2 вражеских самолета и еще, в этой тяжелейшей обстановке, подобрал 51 моряка с потопленного американского транспорта. "Мурманец" продолжал плавание к Новой Земле.

13 июля около полудня в районе Гусиной Земли мы заметили группу людей. Они подавали сигналы задымленным костром, размахивали флагом и производили редкие выстрелы из ракетницы. По приказу капитана П.И. Котцова спустили шлюпку, чтобы следовать к берегу. Так как тех, кто находился на берегу, не знали, команду шлюпки вооружили карабинами, а с судна навели на группу людей два пулемета.

Запросили на русском языке через мегафон: кто находится на берегу - ответа не последовало. Повторили вопрос на английском языке, и тогда с берега ответили, что там находятся 12 человек из команды американского судна "Алапана", торпедированного немецкой подлодкой в 15 милях от берегов Новой Земли. Взяв команду на борт, отправились в губу Белушью, где находились еще несколько человек из команды другого потопленного американского судна. Из рассказа американских моряков выяснилось, что их суда следовали в составе конвоя PQ-17, который подвергся жестокому налету немецкой авиации и одновременно нападению немецких подводных лодок.

Сообщили о случившемся в штаб Северного Флота и руководству Главсевморпути. Было получено распоряжение зам. начальника Главсевморпути Героя Советского Союза И.П. Мазурука заниматься операциями по спасению экипажей судов конвоя PQ-17 в районе Малых Кармакул. Положение в этом районе было очень тяжелое. Приходилось подбирать людей не только с плотов и шлюпок, но и непосредственно из воды. К сожалению, большинство моряков были сильно обморожены, так как температура воды не превышала 3-5 градусов. Те, кто плавали в нагрудниках, почти все были мертвы. В море плавали обломки судов, шлюпок и плотов, поверхность моря была покрыта горящими пятнами нефти - все это затрудняло спасательные работы.

Всего на борт "Мурманца" с 13 по 17 июля подняли более 100 человек. Помимо экипажа "Алапаны" были спасены моряки с судов "Альков Рейнджер", "Вашингтон", "Хаталбьюри", "Паулус Поттер". На судне были забиты все каюты, матросский кубрик, кают-компания, столовая команды и даже штурманская и радиорубки. На камбузе едва успевали в огромных суповых котлах кипятить чай и кофе. Врача на борту не было, и первую медицинскую помощь оказывали участники научно-оперативной группы и члены судовой команды. Все спасенные моряки были затем пересажены на английское судно "Эмпаер Таид", укрывшееся в одной из бухт Новой Земли. При этом команде "Мурманца" пришлось проявить большую настойчивость, чтобы убедить капитана английского судна доставить спасенных моряков в Архангельск.

Хорошо помню свою ночную вахту 16 июля 1942 года. "Мурманец" стоял на якоре в заливе Малые Кармакулы на западном побережье Новой Земли. Здесь же на рейде находились два гидросамолета ледовой разведки.

Около двух часов ночи, когда мы со вторым помощником капитана находились в штурманской рубке, раздались частые орудийные выстрелы. Выскочили на мостик и увидели сквозь туман подводную лодку, которая обстреливала гидросамолеты и здание полярной станции. Объявили тревогу и дали сигнал в машинное отделение готовить двигатель к пуску. Вот тут-то и помянули его недобрым словом - из машины сообщили, что для этого требуется не менее 20 минут. Быстро оценил создавшуюся обстановку появившейся на мостике капитан П.И. Котцов. Он отдал приказ начать обстрел из пулеметов артиллеристов, суетившихся у орудия на палубе немецкой подлодки. Несколько удачных очередей из наших крупнокалиберных пулеметов заставили подлодку погрузиться и покинуть Малые Кармакулы. Позже из архивных документов стало известно, что это была немецкая субмарина "U-601".

Из Малых Кармакул "Мурманец" направился в пролив Маточкин Шар, где 18 июля совместно с семью судами - остатками каравана PQ-17 - отражал налеты немецкого торпедоносца. При этом обратил на себя внимание такой факт - как только торпедоносец, идущий на малой высоте, приблизился к судам, с некоторых из них мгновенно спустили спасательные плоты и стали отгребать к берегу. Только три транспортных судна и "Мурманец" продолжали вести интенсивный огонь по торпедоносцу, который так и не смог поразить ни одно судно. После налета торпедоносца мы пытались выяснить у английских и американских моряков, почему были покинуты суда. Они очень неохотно признались, что по их данным немцы не топят суда, кроме советских, если команда покидает судно, не оказывая сопротивления. На наши справедливые возражения, что значительное количество суцов конвоя PQ-17 все же были потоплены, они пожимали плечами. Только после возвращения из плавания нам стала известна подробно трагедия конвоя PQ-17. Он вышел из портов Исландии 27 июня 1942 года в составе 34 транспортов в том числе, двух советских танкеров. Конвой имел мощное охранение: два линейных корабля, авианосец, восемь крейсеров и одиннадцать эсминцев.

Немецкое командование для перехвата конвоя сосредоточило на аэродромах Северной Норвегии крупные силы авиации. В начале июля в море вышла эскадра в составе линкора "Тирпиц", тяжелых крейсеров "Лютцов", "Адмирал Шеер", "Адмирал Хиппер" и 12 эсминцев. Английское адмиралтейство, получив сведения о выходе немецкой эскадры в море и, опасаясь прорыва крупных немецких военно-морских сил на коммуникации в Северной Атлантике, отдало приказ: основным военным кораблям, охранявшим конвой PQ-17 возвратиться, а транспортам рассредоточиться и следовать в советские порты самостоятельно.

Германские корабли были вынуждены вернуться на свои базы: на их пути к конвою были развернуты 5 советских подводных лодок. Однако немецкие подводные лодки и авиация, воспользовавшись уходом основных охранявших конвой военных кораблей союзников, в течение нескольких дней преследовали транспорты и 23 из них потопили. Спаслись только те суда, которые сумели укрыться в заливах и бухтах Новой Земли. Многие поврежденные суда, находившиеся на плаву, были покинуты в открытом море экипажами, часть из которых на шлюпках и плотах также добралась до берегов Новой Земли. Оставленные же суда были потоплены подлодками и авиацией противника. Всего погибло 24 транспорта, на которых находилось 3350 автомашин, 430 танков, 210 бомбардировщиков и 99316 т генеральных грузов. Погибло 153 моряка торгового флота.

Закончив работы по спасению остатков каравана PQ-17, "Мурманец" направился, согласно распоряжению штаба морских операций, к северной оконечности Новой Земли в район м. Желания, где в период с 22 июня по 23 августа обеспечил гидрометеорологической и ледовой информацией боевые корабли и транспортные суда.

19 августа мне досталась неприятная утренняя вахта. Вахтенный матрос доложил, что среди редких льдин виден подозрительный бурун. В бинокль достаточно четко стало видно, что это перископ подводной лодки. Дали сигнал боевой тревоги, подготовили пулеметы к бою. Сообщили в машину готовить двигатель к пуску. И опять старая история - двигатель мог быть запущен не ранее чем через полчаса. Вся команда с напряжением следила за эволюциями подводной лодки. Она под перископом сделала полукруг, полностью погрузилась и ушла в неизвестном направлении. Машина к тому времени заработала, и капитан направил "Мурманец" во льды, куда немецкие лодки заходить не рисковали. Очевидно это была немецкая подводная лодка "U-255", которая через несколько дней обстреляла и подожгла полярную станцию на м. Желания.

23 августа получили сообщение из штаба морских операций о том, что в Карское море направляется неприятельский рейдер "Адмирал Шеер", проход которого возможен вокруг м. Желания. Как позже стало известно, в Карском море его ожидали немецкие подводные лодки "U-601" и "U-251".

Видимо, судьба была к нам благосклонной, ибо "Мурманец" в это время совершал плавание в том же районе, через который рейдер проследовал в Карское море.

Печальнее оказалась участь ледокольного парохода "А. Сибиряков", который во время Великой Отечественной войны вошел в состав Беломорской военной флотилии под названием ЛД-6. Рейдер обнаружил его 25 августа в районе острова Белуха. После неравного боя, длившегося полчаса, "А. Сибиряков" был потоплен. Погибла большая часть экипажа, остальных взяли в плен. 27 августа "Адмирал Шеер" подошел к острову Диксон и начал обстрел зданий порта, полярной станции и судов, стоящих на рейде. Сопротивление рейдеру оказали ледокольный пароход "Дежнев" (СКР-19), имевший незначительное артиллерийское вооружение и двухорудийная батарея тяжелых ору- дий, установленная на причале порта. Рейдер получил несколько попаданий и, прикрываясь дымовой завесой, ушел в открытое море (по всей, видимости, обошлось без попаданий - прим. сканера).

Несмотря на столь сложную ситуацию, штаб морских операций приказал "Мурманцу" продолжать патрулирование в заданном районе. 6 сентября подошли к полярной станции на острове Уединения. Стояла пасмурная, туманная погода. Полярники станции, зная, что в Карское море проникли немецкие подводные лодки и рейдер, передали по радиосвязи открытым текстом на мыс Челюскин, что около острова находится неизвестный корабль. Поскольку радиосвязь, да еще открытым текстом, была строго запрещена "Мурманцу", он начал подавать световые и флажные сигналы, на которые с берега не отвечали. Капитан "Мурманца" принял решение уйти от острова во льды. Полярники о. Уединения жестоко поплатились за свое легкомыслие: сразу же после нашего ухода всплыла немецкая подводная лодка "U-251" и обстреляла полярную станцию.

Следуя указанию штаба морских операций, "Мурманец" 8 сентября направился к острову Диксон. При подходе к его берегам весь экипаж высыпал на палубу, ожидая увидеть сожженный и разрушенный поселок и порт. К нашему удивлению, они практически не пострадали. Расспросив жителей, мы выяснили, что при подходе к о. Диксон рейдер сосредоточил артиллерийский огонь по двум небольшим островам, где ранее была расположена батарея, снятая за неделю до событий. Был обстрелян также остров Конус, на котором находился склад горючего. Ну и, конечно, основной огонь принял на себя героический ледокольный пароход "Дежнев".

12 сентября 1942 года научно-оперативная группа вылетела в Красноярск, где в то время находилось Главное управление Северного морского пути. Так закончилась моя первая военная навигация в Арктике.

Прошло много лет, но остались вопросы, о которых долго спорили участники Ледового Патруля. Почему трижды немецкие подводные лодки, которые легко могли уничтожить "Мурманец", этого не сделали? Ведь в 1943 году они безжалостно расстреляли в Карском море другое судно Ледового Патруля - "Академик Шокальский". Может быть "Мурманец" невольно являлся судном, следуя за которым, немецкие подводные лодки изучали ледовую обстановку?

А может быть нам повезло, что командовал "Мурманцем" опытнейший капитан П.И. Котцов, знавший, когда вступать в бой, а когда необходимо уходить от немецких подлодок во льды?

[[ Леспромхоз ]]

Фотография из публикации Эллы Максимовой в газете "Известия" от 21 сентября 2007 "Арктические конвои 1941-1944 гг.: В шлюпках сидели плечом к плечу живые и мертвецы".
Подпись под фотографией: "Петр Капцов, капитан "Мурманца", спасшего 147 жизней"

[ББК-10]

Орден Отечественной войны II степени

Котцов Петр Иванович 1895 г.р.
Звание: капитан
в РККА с 04.1920 года
Место службы: г/с "Мурманец" Архангельская гидробаза Севморпуть БелМОР СФ

Представление на награждение
Архив: фонд: 1650 опись: 1 ед.хранения: 106
№ записи: 7436378

[ББК-10]

Архангельский некрополь фото по наводке удалил:
http://arh-necropol.narod.ru/index/kotcov/0-875
Но пошло тиражирование фотоошибочки:
http://podstakanoff.net/forum/viewtopic.php?p=6062

[ББК-10]

Известия, 1984, № 20 (20731), 20 января

ПРИЧАЛ КАПИТАНА КОТЦОВА

ВOT уже несколько столетий хорошо известны прославленные на русском Севере династии капитанов-поморов Котцовых, Ворониных, Пономаревых... Они навсегда вошли в историю отечественного мореплавания, а в Архангельском музее хранится старинная грамота времен чуть ли не царя Алексея Михайловича, в которой, в частности, говорится: «И вам, корабельным вожам Ивашке Алтуфьеву да Коземке Котцову со товарищи корабли с моря до Холмогор и обратно водити со бережением»...
Потомку корабельных вожей Петру Ивановичу Котцову восемьдесят девять лет. Но он не всегда был стариком. Его морской стаж — почти полвека. Матрос на торговых судах, участник революционных событий на Мурмане в 1917—1918 годах, член Центрального комитета Мурманской флотилии. Там же начался боевой путь русского моряка Котцова — в мае 1918 года судно «Федор Чижов», на котором он плавал, было потоплено близ полуострова Рыбачьего кайзеровской подводной лодкой, а сам Петр Иванович получил ранение.
Затем — служба в гидрографии северных морей. Белое, Баренцево, Карское, море Лаптевых — почти весь Ледовитый океан от Земли Франца-Иосифа до Новосибирских островов стал его моряцкой «епархией». На деревянных зверобойных ботах ходил он по этим ледовым морям лоцманом, штурманом, гидрографом, капитаном...
И поистине героическим периодом в его биографии стали годы Великой Отечественной войны. Четыре военные навигации Котцов командовал знаменитым гидрографическим судном «Мурманец», еще до войны заслужившим орден Трудового Красного Знамени за участие в спасении четверки папанинцев. С командой из 12—15 человек, вооруженный двумя пулеметами (плюс шесть винтовок!), «Мурманец» ходил арктическими морями, выполняя одновременно научную и боевую работу. Моряки вели промеры фарватера, патрулировали кромку дрейфующих льдов, зажигали огни маяков, снабжали отдаленные полярные зимовки — словом, делали все, чтобы жила и безаварийно действовала уникальная ледовая трасса — Северный Морской путь, по которому в те годы шли грузы, столь необходимые фронту и тылу.
Бот-воин, бот-труженик был одновременно и кораблем-спасателем. Моряки многих зарубежных стран, участники союзных конвоев, жизнью своей обязаны людям с маленького советского бота. В одном только июле 1942 года в Баренцевом море было спасено около 150 американцев, англичан, канадцев, норвежцев, голландцев. А сколько наших соотечественников обязаны спасением экипажу капитана Котцова! Их подбирали в открытом море, со спасательных плотов и шлюпок, искали и находили на безлюдных полярных берегах, поднимали на борт, уступали им собственные каюты, кормили, лечили, подбадривали...
За геройскую службу в 1941 — 1945 годах капитан малого судна П. И. Котцов был удостоен ордена Отечественной войны II степени, медали «За оборону Советского Заполярья».
Такова судьба капитана, коренного северянина, война-ветерана и патриота, безусловно заслужившего право называться почетным гражданином своего родного города. Как живет он сейчас? А вот как. Полуслепой, очень больной, он вдвоем с парализованной женой обитает в абсолютно неблагоустроенном строении, где даже молодым, здоровым людям живется, мягко говоря, неуютно. Нет водопровода, отопления и прочих элементарных удобств, столь необходимых для жизни. Вот что сообщает в одном из писем друзьям (отнюдь не в порядке жалобы) П. И. Котцов: «Беспомощному старику надо заготавливать и носить дрова, топить печку, добывать воду. Мне помогают — кто из сострадания, кто за деньги. Но я живу постоянно в страхе, что помощь внезапно прекратится... »
Только поразительной скромностью, свойственной истинным героям, можно объяснить тот факт, что, уйдя на пенсию, Петр Иванович по сути ни разу не напомнил о себе, о своих немалых заслугах перед Родиной. Лет пятнадцать назад, правда, он попросил улучшить его жилищные условия, выделить ему с женой благоустроенное жилье. Но то ли должного внимания не обратили, то ли отложили решение вопроса до лучших времен и после, как это случается, забыли. А старый капитан о себе не напоминал...
Но почему он должен был напоминать? Ведь постоянно помнить о таких людях, как воин-ветеран Котцов, постоянно заботиться о них — святейший наш долг! Долг каждого. Вот и нас заставляет обращаться к вам чувство личной вины перед Петром Ивановичем. Возможно, что всего лишь из-за собственной скромности оказался он в таком положении. Возможно, что, будь он понастойчивее, давно бы получил благоустроенную квартиру...
Не знаем. Только нам представляется, что это именно тот случай, когда никаких оправданий принять нельзя.

Савва МОРОЗОВ, Зиновий КАНЕВСКИЙ, почетные полярники,
действительные члены Всесоюзного географического общества.

---

Известия, 1984, № 82 (20793), 22 марта

Переписка с читателем
О КАПИТАНЕ КОТЦОВЕ И ЧУВСТВЕ ТАКТА

ПСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ,
пос. КРАСНОГОРОДСКОЕ
СИНЕНИКОЛЬСКОМУ А. Н.

ВМЕСТЕ со многими нашими читателями на публикацию корреспонденции «Причал капитана Котцова» откликнулись и Вы. Правда, в оценке публикации Вы с остальными читателями расходитесь. Авторы писем говорят много теплых слов о ветеране полярного флота, пишут, что ему непременно надо помочь, окружив заботой и вниманием.
Такой вывод нам казался очевидным. И вдруг — Ваше письмо, заставившее после некоторых колебаний продолжить разговор, напомнив о вещах, казалось бы, элементарных, но тем не менее заслуживающих внимания. Мы имеем в виду доброжелательность человеческих взаимоотношений, взаимную уважительность, тактичность, если хотите — деликатность...
Приведем теперь текст Вашего письма в редакцию. Публикуем его полностью, чтобы, во-первых, избежать каких-либо недомолвок, а во-вторых, вести разговор на равных.

«Уважаемая редколлегия!
В «Известиях» (№ 20/21 за 1984 г. ) помещена заметка «Причал капитана Котцова». Суть заметки в том, что сей капитан написал своим друзьям слезницу о том, что ему плохо живется: и холодно, и голодно, и неуютно, и т. д. А два бездельника — Савва Морозов (уж не бывший ли он фабрикант? ) и Зиновий Каневский написали об этом в вашу газету, и вы по недосмотру пропустили их писание.
А капитану этому уже восемьдесят девять лет. Сколько же можно жить? И обременять государство? А теперь могут даже и обеспокоить местное начальство, где он живет, и оторвать их от важных государственных дел, что, конечно, нехорошо. А вы пропускаете такие заметки и беспокоите деловых людей. О сем поступке сделайте сами выводы.
Примите мои уверения в совершенном почтении».

Сначала, говоря откровенно, мы подумали: а существует ли вообще автор этого... как бы поделикатней сказать... странного письма. Позвонили в редакцию районной газеты. Там ответили: да, существует, знаем, был военнослужащим, теперь на пенсии, откликался и на наши публикации.
Это меняло дело. Правда, можно было и в данном случае — читатель превыше всего! — ограничиться кратким ответом по почте: мол, благодарим за отклик на нашу публикацию, учтем ваше мнение в нашей работе — и на том поставить точку. Но что-то мешало, протестовало против такой «дипломатичности». Было такое чувство, какое испытываешь, когда при тебе ни за что ни про что обругали хороших людей, а заодно и их дело. Отсюда — эта форма ответа, которой, к слову сказать, мы пользуемся крайне редко, а именно: выражение несогласия с читателем через газету.
Кстати, в нашей почте нередко встречаются письма, в которых читатели полемизируют с нами, не соглашаются, высказывают свою точку зрения. И это, как нам кажется, неплохо, точнее — нормально: иметь свое суждение никому не возбраняется, более того — это даже похвально. Но бывает, что суждение это, в том числе и по форме, выходит за общепринятые рамки и нормы полемики.
Как в данном случае, например.
... Не знаем, есть ли в «Известиях» более непоседливый человек, чем Савва Тимофеевич Морозов? За многие десятилетия работы в газете ему довелось исколесить почти всю страну. Но главными — на всю жизнь — маршрутами он избрал для себя те, что весьма отдалены от привычно уютных мест, где-нибудь среди вишневых садов или кипарисов, — маршруты Арктики, Северного Ледовитого океана.
В предисловии к одной из его книг можно прочесть такие строки: «За многие годы странствий по Крайнему Северу ему случалось быть грузчиком и матросом, орудовать пешней и ломом, расчищая посадочные площадки для самолетов, помогать ученым на гидрогеологических лебедках, хлопотать у костров и походных плиток в беспокойной должности экспедиционного кока».
Это — к вопросу о «бездельниках»...
Хотя этого, понятно, Вы могли и не знать. Как и того, что другой автор «заметки» Зиновий Каневский — известный писатель — героически воевал на Северном флоте, перенес тяжелейшее ранение, словом, личность весьма уважаемая...
Но даже если не знаете, то тем более — как же можно в столь оскорбительном тоне высказываться по отношению к незнакомым людям!
Между прочим, как нам кажется, окажись с ними лицом к лицу, Вы вряд ли бы именно так, в таком тоне, говорили. А заочно, выходит, можно? Только ведь истинная тактичность — как составная общей культуры человека — независима от ситуаций: человек либо обладает ею, либо, увы, нет. Но своеобразная «заочность» диалога — в данном случае читателя с редакцией — иными подчас воспринимается как некая «вседозволенность»: вот и считают
возможным не выбирать выражения. А почему, собственно?
Не станем комментировать Ваши слова о человеке почтенного возраста. Достаточно того, что после долгих колебаний мы все-таки решились напечатать их. Уверены: читатели правильно нас поймут и справедливо рассудят. Но дело-то, которое мы посчитали важным (а как же иначе, если человек нуждается в помощи?), его-то зачем грязью обливать? Может, Вы иронизируете? Но, право, тот ли это случай, когда следует прибегать к иронии?
Позвольте не согласиться с Вами и в следующем. Заметку «Причал капитана Котцова» мы, говоря Вашими словами, «пропустили» не «по недосмотру», а вполне намеренно. И, как оказалось, не зря. Вот какое письмо — всего-то несколько строк — получили мы от первого заместителя начальника Главкадров Министерства морского флота СССР В. Нехорошева:
«Министерство морского флота информирует редакцию газеты «Известия», что решением Архангельского горисполкома 21 февраля 1984 года ветерану труда и участнику Великой Отечественной войны тов. Котцову Петру Ивановичу выделена отдельная благоустроенная квартира площадью в 30 кв. м в Соломбальском районе г. Архангельска по ул. Советская».
Вот и все.

Отдел права и морали «Известий».

[ББК-10]

На сем тему и закроем.