Посёлок Нордвик

[fisch1]

НОРДВИК — посёлок городского типа в Хатангском районе Таймырского национального округа Красноярского края РСФСР. Порт в бухте Нордвик моря Лаптевых. Строительство посёлка было начато в 1933—34 в связи с освоением Северного морского пути. Близ Н.— добыча угля. Имеются (1954)средняя школа, клуб.

Большая Советская Энциклопедия: В 50 томах.2-е издание.т.30 ,М.: Советская энциклопедия, 1954

Большой Советский Атлас Мира. Карское и Баренцево моря.1939( фрагмент)

Большой Советский Атлас Мира. РСФСР. Красноярский край. 1939( фрагмент)

[fisch1]

Карта СССР 1946 ( фрагмент)

Карта морей Лаптевых, В.-Сибирского и Чукотского из Морского Атласа 1950 (фрагмент)

Карта СССР 1970 г.( фрагмент)

[fisch1]

Здесь был Нордвик
Волшебное слово «нефть», первые геологи, слухи и «сказки» приказных людей и мещан, один час И. П. Толмачева и озарение в Пенсильвании.

«Мы нашли экспедицию, то есть то, что от нее осталось, в районе, над которым десятки раз летали наши самолеты, везя почту и людей на Диксон, машины и товары на Нордвик, перебрасывая геологические партии для розысков угля, нефти, руды. Если бы капитан Татаринов теперь добрался до устья Енисея, он встретил бы десятки огромных морских судов».
В. Каверин. Два капитана


Когда редакция попросила написать про Нордвик, сразу захотелось начать как-то в стиле советских репортажей: «с командировочным удостоверением "Комсомольской правды" и заданием редакции я села в маленький самолет полярной авиации, и за иллюминатором потянулась бесконечная серо-белая пустыня…». Пришлось работать, разумеется, по литературе (в экспедициях отчаянных сталкеров в заброшенный поселок бывать не доводилось). Но ассоциации возникли не случайно: Нордвик, действительно, из тех советских времен, когда Заполярье связывалось с одетыми в мохнатые унты героическими летчиками, о которых доставляемые ими корреспонденты не забывали писать в газетах. Самолеты были холодные и унты были не модой, а суровой необходимостью; пассажирам приходилось сложно.

Нордвик интересен в нескольких отношениях. Если кто его и знает, то, скорее всего, как классический поселок-призрак. В отечественной науке не принято было писать о заброшенных населенных пунктах, разбросанных по районам Крайнего Севера: вся история забрасываемых поселков как будто бы относилась исключительно к Дикому Западу. Затем заброшенные поселки массово стали появляться в 1990-е годы – наиболее известен, наверное, Кадыкчан на Колыме.

Между тем поселки оставлялись и в Советском Союзе. Как-то довелось плыть по Енисею на теплоходе – один из пассажиров встал на рассвете, чтобы хоть с борта посмотреть на то место, где родился – поселок Ермаково, полностью расселенный в 1953 году с прекращением строительства железной дороги «Чум – Салехард – Игарка»; Ермаково был базой восточной части строительства. Нордвик был закрыт в тот же год, но по каким-то более загадочным обстоятельствам, о чем ниже.

Профессионалы знают, что Нордвик был базой геологоразведочных работ – причем главные надежды связывались не с солью и углем, которые не только нашли, но и добывали (невысокого качества), а с волшебным словом «нефть», причем Нордвик был одним из первых мест за Уралом, где зазвучало это слово – задолго до Самотлора. И вроде бы и сегодня эта надежда не умерла – но промышленных запасов нефти пока не найдено, хотя работы возобновлялись совсем недавно.

Наконец, с Нордвиком связана одна из потрясающих историй геологических открытий, для которого потребовался час полевых работ, а затем – огромный кропотливый труд по обработке результатов, острый – способный на смелые аналогии – ум, удача, внимательность, открытость ко всей мировой информации. Пожалуй, с этой истории и начну.

Уехать в Пенсильванию, чтобы оценить Нордвик: звездный час геолога Толмачева

Залив Нордвик был впервые описан и назван экспедицией Харитона Лаптева (одного из братьев, именем которых названо море) в 1739 году. Далее этот район исследовали чуть не все знаменитые арктические путешественники: А.Ф. Миддендорф, А.Э. Норденшельд, А.И. Вилькицкий и др.; в 1893 году знаменитый барон Э.В. Толль (позже погибший в поисках Земли Санникова) «первым из геологов посетил Нордвик-Хатангский район»[1].

Первые известия о наличии в районе Нордвика соли — и нефти (!) в работах по истории Нордвика вообще обычно датируют началом XIX века, ссылаясь на то, что «в Якутском краевом музее сохранилось прошение мещанина Александра Семёновича Белькова, в котором он пишет: «В прошлом 1804 году по случаю моих переездов по берегу Ледовитого моря в Анабарской стороне найдены были мною соль каменная и таковое же масло, названное Врачебной Управой черной нефтью». В 1874 году образцы каменной соли экспонировались на выставке, посвященной богатствам Сибири в Петербурге»[2].

Однако, как это обычно и бывает, слухи и «сказки» разного рода приказных людей и мещан остаются экспонатами музеев, тогда как промышленная эксплуатация полезных ископаемых начинается после подбора геологами более убедительных доказательств. Упомянутая выше загадочная нордвикская геологическая история связана с именем геолога Иннокентия Павловича Толмачева.

В 1905 году на востоке Таймыра работает Хатангская экспедицией Русского Географического общества. «Участниками этой экспедиции И.П. Толмачевым и О.О. Баклундом составляется геологическая карта побережья залива Нордвик и полуострова Юрюнг-Тумус. Впервые членом этой экспедиции военным топографом М.Я. Кожевниковым было правильно нанесено на карту очертание побережья р. Хатанги, п-ова Юрюнг-Тумус и побережье бухты Нордвик. Юрюнг-Тумус — это название нанес на карту топограф экспедиции М.Я. Кожевников: так Нордвик называли местные жители (якуты-саха)», — пишут в своем отчете участники уже современной экспедиции, предпринятой в район Нордвика в 2014 году Институтом нефтегазовой геологии и геофизики им. А.А. Трофимука Сибирского отделения РАН[3].

Самое красивое в этой истории то, что «За недостатком времени этот исследователь пробыл на Соляной сопке всего несколько часов и к береговым обнажениям не спускался. И.П. Толмачевым была составлена геологическая карта масштаба 1 : 4 200 000, с краткой объяснительной запиской» (здесь и далее детали биографии Толмачева — по статье В.Е. Копылова)

«Весной 1905 года смотритель геологического музея Геолкома в Санкт-Петербурге И.П. Толмачев в сопровождении военного топографа М.Я. Кожевникова и шведского астронома О.О. Баклунда выдвинулись из Туруханска. Только к осени они, пройдя Таймыр, добрались до восточного берега Хатангского залива. Здесь И.П. Толмачев и М.Я. Кожевников, отделившись от главного обоза, на несколько дней устремились к полуостровам Хара-Тумус, Юрунг-Тумус и к бухте Нордвик…
Полярный день стремительно сокращался, выпал первый снег: ситуация для геолога-полевика самая неподходящая… Из-за непогоды, короткого светового дня и отсутствия корма для оленей срок пребывания на сопке, по признанию самого Толмачева, не превысил одного часа. На скорую руку, почти наугад, он собрал первые попавшиеся и необычные на первый взгляд образцы известняка и соли, сделал несколько фотографий — почти в сумерках — и покинул сопку».
В.Е. Копылов. Один час в жизни геолога[5]

Материалы Толмачева, как и Толля, стали достоянием геологической науки, однако какой-либо хозяйственной деятельности они за собой не повлекли. Невольно вспоминается история колымского золота: о нем было известно давно, однако потребовался титанический труд геолога Юрия Билибина, который не только доказал масштабы запасов, но и стал, по его собственному выражению, «пропагандировать Колыму».

В 1917 году в стране, как известно, произошла революция. После целого ряда перипетий геолог оказался к 1920 году во Владивостоке. В 1920-е годы это было, мягко говоря, малоспокойное место, и между прочим — даже не РСФСР, а ДВР, отдельная Дальне-Восточная Республика. В 1922 году Толмачев выезжает оттуда в США, где становится куратором музея Карнеги в Питтсбурге (штат Пенсильвания).
И вот тут-то, «изучая нефтяные месторождения Пенсильвании, приуроченные к соляным куполам», Толмачев задумался об «аналогии этих куполов с таким же куполом, обследованным им наспех почти двадцать лет назад на полуострове Юрунг-Тумус близ залива Нордвик». Аналогия говорила: значит, как и в Пенсильвании, в аналогичной структуре на Таймыре может быть обнаружена нефть[7]. Толмачев просился в экспедицию на родину, однако такой возможности не оказалось. Тогда геолог опубликовал в 1926 году статью в одном из американских геологических журналов.

Советская геология даже в те годы не была, между прочим, закрытым сообществом, опирающимся лишь на собственные силы — как и полагается в настоящем профессиональном деле, была в курсе мировых научных публикаций. Статью прочитали (и даже перепечатали на русском языке). Геолог Л.П. Смирнов занялся оставшимися в России образцами из экспедиции Толмачева, обнаружил в них следы битума — и на Таймыр были отправлены следующие экспедиции.

Экспедиция 1933 года под руководством Т.М. Емельянцева обнаружила «значительные выходы жидкой нефти на полуострове Юрунг-Тумус, приуроченные, как и предполагал Толмачев, к указанному им соляному куполу»[8].




[1] http://www.ipgg.sbras.ru/ru/news/nordvik-2014

[2] Например: отчет об экспедиционных работах ИНГГ СО РАН, содержащий хорошее и общедоступное описание истории открытия полезных ископаемых в районе Нордвика.

[3] Там же.

[4] Там же.

[5] Копылов В.Е. Один час в жизни геолога (И.П. Толмачев — первооткрыватель нефтяного Нордвика на Таймыре) // Нефть и газ. 1997. № 4. Стр. 118−125.

[6] Там же.

[7] Там же.

[8] Комгорт М.В. Перспективы нефтегазоностности Арктических районов Сибири в геологических исследованиях 1920−1940-х годов // Гуманитарные науки в Сибири. 2012. № 1.

Надежда Замятина, специально для GoArctic

https://dzen.ru/goarctic

[ББК-10]

Ссылки на существующие темы форума связанные с Нордвиком:

Нордвик
Преступление на мысе Нордвик
Нодвикская экспедиция
Емельянцев Тихон Матвеевич (1902–1970)
и множество других.

Дудина Д. Вокруг Нордвика.pdf [2.76 МБ Скачиваний: 2]

[fisch1]

Здесь был Нордвик – часть вторая Военные эскадры и атомные ледоколы в судьбах арктических посёлков, геологоразведочная экспедиция, порт и аэропорт, соль и ленд-лиз, уголь и нефть.

Промышленный узел
Как раз в те годы активно развивался Севморпуть (СМП) – главным образом, из стратегических соображений (как открыто докладывал тов. Папанин о значении СМП на XVIII съезде ВКП(б): «Если потребуется, наши военные эскадры пройдут Северным морским путем, пройдут, чтобы уничтожить врага на его территории, на его землях и в его водах»[1]).
Техника 1930-40-х годов, хоть гражданские суда, хоть военные корабли, не имела тех ресурсов автономного плавания, какой получили атомные ледоколы (кстати, их появление сильно снизило шансы на развитие прибрежных поселков типа того же Нордвика, именно в силу своей автономности – впрочем, Нордвика к тому моменту уже не было).
Движущиеся по Севморпути гражданские суда и военные корабли требовали дозаправки – она стала важной функцией многочисленных небольших портов вдоль трассы. «Сосед» Норвика по Таймыру Диксон, например, получил мощную дополнительную градообразующую функцию бункеровки проходящих судов углем, подвозимым с юга по Енисею (дополнительную – по отношению к его важнейшим функциям обеспечения Севморпути метеопрогнозами и вообще метеорологической информацией, навигационными услугами, радиосвязью и т.п.). В районе Нордвика нашли уголь, но уже шла речь о переводе судоходства на нефть.
И тут как нельзя кстати пришлась информация о потенциальной нефтеносности восточного Таймыра.
Была создана Нордвикская геологоразведочная экспедиция (позже ее базу перенесли из Нордвика на 100 км южнее, где был основан поселок Кожевниково); в 1935 году был организован трест «Нордвикстрой».
В нескольких километрах восточнее Кожевниково располагался порт Илья, через который отгружалась соль и уголь на восток СМП, и доставлялись грузы в район Нордвика. На другой стороне залива, на косе – расположился аэропорт Косистый. Размещение аэропорта на значительном удалении от «основного» поселка – типичный случай: в Диксоне аэропорт также расположен на острове, тогда как поселок – и на острове (островная часть ныне расселена) и на материке. Уже после расселения поселка аэропорт еще долго функционировал как стратегический, и эта судьба тоже вполне типична для Арктики – именно стратегический аэропорт стал, по сути, градообразующим предприятием Амдермы (НАО) после прекращения добычи флюорита. В случае Нордвика-Кожевниково аэропорт зажил отдельной жизнью, со своим поселком.
В поселке располагалась школа (условия обучения в ней в деталях описано в книге Дины Дудиной, которая провела в Кожевниково детство [2]), радиостанция и т.п.
Нордвик быстро вошел в «пантеон» арктических поселков, само существование которых свидетельствовало о мощи советской власти по сравнению с «проклятым царизмом» – именно так было принято подавать новости об освоении Арктики, примерно начиная со знаменитой цитаты С.М. Кирова, произнесенной незадолго до гибели: «То, что вчера казалось совершенно непробудным, куда, как говорили, "Макар телят не гонял", куда в царское время только в ссылку людей ссылали, – теперь там волей большевиков, на базе природных богатств (апатиты, железо, молибден, слюда, торий, титан и др.), в полутундре, куда до сих пор нога человеческая не ступала, создан новый, быстро растущий индустриальный центр заполярного круга» (речь С.М. Кирова на XVII съезде ВКП(б), 1934).
В советской печати привычно рисовались радужные перспективы: «Много, очень много нужно будет людей самых различных специальностей, чтобы добыть нефть Хатанги, угли Норильска и Сангара, флюориты Амдермы, графиты Курейки, соль Нордвика и Вилюя, олово, вольфрам и молибден Чукотки. Трудно перечислить все места, богатые различными ископаемыми. В устьях рек и на островах создаются порты и судоремонтные базы и даже громадные заводы, как Мурманский судоремонтный, лесопильные и консервные заводы.
Растут такие центры, как Игарка, Тикси, Диксон, Амдерм[а] и Нордвик, превращаясь из зимовок в крупные поселения промышленного городского типа. С каждым годом Арктика требует все больше и больше людей. Пока вопрос шел о первых незначительных группах поселенцев, призванных обжить то или иное место, можно было разрешать его посылкой экспедиционных групп на год-два. Теперь наступает время, когда в ряде мест уже нужны сотни и тысячи людей» В.Ф. Власова. Введение к книге А. И. Минеева «Пять лет на острове Врангеля», 1936 [3] Вскоре родились проекты соединения Нордвика (как и других молодых городов Севера) в единую железнодорожную сеть: «Ко второй очереди также относилась ветка к Магадану через Колымский бассейн и линия Якутск-Томмот, пересекающая золотоносный район Алдана. Одновременно следовало построить участки Ухта-Индига, Воркута-Хабарово, Игарка-Норильск и ветку к порту Нордвик»[4].
За успехами Нордвика внимательно следили из-за рубежа. В вышедшей в 1951 году работе [5] скрупулезно сообщалось, что в Нордвике война заставила увеличить производство соли с 2 400 т в 1942 до 34 000 в 1944 (еще бы, сбор детальных знаний экономических показателей зарубежных стран были отдельным направлением исследований и «у них», и «у нас»).
Работа эта попалась, когда я бегло просмотрела зарубежные публикации, чтобы (на всякий случай) проверить, нет ли в литературе следов «американской концессии», которая упоминается в отчете одного из экстремальных путешественников, впечатленных брошенной на Нордвике американской техникой. Концессии, конечно, не было – был ленд-лиз, один из маршрутов которого как раз шел по Севморпути с востока, с заходом в Нордвик (одним из заходивших в Нордвик караванов руководил лично тов. Папанин [6]). В целом по ленд-лизу, благодаря которому в СССР поставлялись и боевые самолеты, и грузовики, и продукты, и даже пуговицы для военной формы, в Нордвик могло попасть почти что угодно.
Таким образом, достоверно: район Нордвика-Кожевникова стал к 1940-м годам центром сразу нескольких производств – добывались уголь и соль, и велась разведка на нефть: «к 1940 г. возник крупный (несколько тысяч человек) промышленный узел с большим посёлком Нордвик, близлежащими посёлками Кожевниково, Тигян, Илья, Усть-Эречка и самой северной тогда в мире узкоколейной железной дорогой»[7].
Для освоения Севера образца 1930-х годов было характерно сочетание, с одной стороны, на удивление комплексного подхода к освоению территории (был даже свой кирпичный завод!), с другой – тяжелейших бытовых условий.
«Условия работы на Нордвике в 1937–1938 гг. были очень неважные. Остро не хватало жилья, не более 2,5 м2 на человека, так же стеснённо жил сам начальник треста Б.В. Лавров, у которого комната 16 м, где жил также главный инженер, была и спальней, и кабинетом, и приёмной. К октябрю 1937 г. на Нордвике не было ни горючего, ни продовольствия, и начали расходовать, несмотря на запрет, запасы Хатангской торгконторы. Многие работники заболели цингой, т.к. мяса не было, а рыбы выдавалось 2 кг в месяц на человека. Температура в жилых помещениях падала до –22°. Рядом зимовал «Красин», и экипаж вместе с работниками Нордвикстроя добывал уголь, который подвозили к ледоколу на оленях. На угольной шахте работало 120 человек, никто из них не обладал необходимым опытом. Шахты и штольни проходились без крепежа. Заготовка леса велась на р. Котуй, работал кирпичный завод (1937 г. – 86 560 тыс. штук кирпича)» Романенко Ф.А., Ежова Н.М. Горно-геологическое направление деятельности Комсеверпути и Главсевморпути (1918–1957) [8] Стр. 522 Сегодня уже сложно понять, зачем в Арктике столько соли, поэтому обратимся к источнику того времени:
«…продукты, бурильные станки, машины и людей для разработки пролежавших тысячи лет без пользы для человечества соли, нефти и угля, для постройки рыбоконсервных заводов.
Здесь с 1934 г. ведется упорная разведка. Соли на Нордвике открыто так много, что ее запасов для Севера и Дальнего Востока хватит на сотни лет, Нордвик таит в себе свыше 50 млн т чистейшей соли. Это очень важно, так как Дальний Восток, да и значительная часть азиатской части СССР снабжаются солью через одесский порт, и, как это ни странно, украинская соль идет мимо полутора десятков иностранных государств, пока попадет снова на советскую землю. А ведь Дальний Восток потребляет массу соли для засолки рыбы, не говоря уже о других потребностях…» В. Альтман. Богатства Советской Арктики, 1937 [9] Впрочем, соль Нордвика оказалась низкого качества, да и сами «запасы соли оказались сильно завышены»[10]. Добывали и уголь (в угольной шахте глубиной 45 м[11]), однако качество его низкое, и он, по сути, использовался преимущественно для местных нужд (впрочем, лицензионный участок на бурый уголь есть в этом районе и сегодня[12]).
Таким образом, Нордвик дал имя целому промышленному узлу, главным «заворотом» в котором была разведка на нефть – и получается, именно это «волшебное слово» дало жизнь поселку уже в 40-е.

.................................
[1] Из выступления тов. Папанина на XVIII съезде ВКП(б) [XVIII съезд Всесоюзной коммунистической партии, 1939, с. 330 [2] Дудина Д.П. Вокруг Нордвика…: Книга воспоминаний. Норильск: АПЕКС, 20016. – 112. С.
[3] Власова В. Ф.. Введение к книге А. И. Минеева «Пять лет на острове Врангеля». Л.:
Молодая гвардия, 1936.
[4] Воронцов Н.С. Проект Северо-Сибирской железной дороги инженера Н.Д. Аверина (1945 г.): к вопросу о транспортном освоении Севера в середине XX в. // Русский Север и Арктика:
фундаментальные проблемы истории и современности. 2024. Стр. 46—53.
[5] Webster C.J. The Growth of the Soviet Arctic and Subarctic. In: Arctic, vol. 4, no. 1, May 1951, pp. 27-45.
[6] Боякова С.И. Ленд-лиз и Якутия: плавания на восточном участке Северного морского пути в годы Великой Отечественной войны // Северо-Восточ ный гуманитарный вестник. — 2015. — № 1. — С. 6-11.
[7] Романенко Ф.А., Ежова Н.М. Горно-геологическое направление деятельности Комсеверпути и Главсевморпути (1918–1957) // Полярные чтения на ледоколе «Красин». 2019.
Стр. 511—530.
[8] Романенко, Ежова…
[9] Альтман В. Богатства Советской Арктики // «Наука и жизнь», 1937. № 3
[10] Романенко, Ежова…
[611] Романенко, Ежова…
[12] https://www.nedraexpert.ru/subsurface/2100027466/1

Надежда Замятина, специально для GoArctic
https://dzen.ru/goarctic

[fisch1]

Здесь был Нордвик – часть третья
Спецконтингент и вольные люди, «отменённые» промышленные объекты и чехарда в геологии, «институциональные факторы» и роль случая

Загадки 1953-го
Одна из тем, которую не поднимали, кажется, все писавшие о Нордвике (кроме профессиональных геологов, уделявших большее внимание геологическим структурами и палеофауне этого района – чем, кстати, посвящены сотни работ) – это вопрос о том, был ли на Нордвике лагерь ГУЛАГа. В упомянутой книге Дина Дудина опровергает наличие лагеря – впрочем, ссылаясь преимущественно на детские воспоминания. Экспедиции на Нордвик не нашли характерных остатков, вроде тех, что до сих пор маркируют трассу «мертвой дороги» от Салехарда до Игарки и многие другие северные места – остатки колючей проволоки, например.
Авторы, работавшие с документами, склоняются к выводу о том, что лагеря как такового не было – но был привлечен на работу так называемый «спецконтингент» – одна из категорий занятых принудительным трудом, но не содержавшихся в лагерях: «Совокупность архивных документов и данных обследования современного Нордвика позволяют с большой долей уверенности говорить об отсутствии в Нордвике исправительно-трудового лагеря, однако подтверждают предположение о том, что работы базирующихся здесь организаций в значительной степени были обеспечены не вольнонаемной рабочей силой, а спецпереселенцами, что было обычно для небольших северных промышленных объектов.
Надзор за ними осуществляла спецкомендатура НКВД»[1].
Использование спецпереселенцев действительно было в этих краях обычной практикой:
силами такого спецконтингента в низовьях Енисея обеспечивалось, например, в 1940-50-е годы рыболовство: они составляли подавляющее большинство многих местных поселков – в отличие от Нордвика, эта история лучше изучена.
Более или менее представляя себе историю «по эту сторону Таймыра», я склонна принять версию со спецконтингентом. Она, в целом, не противоречит версии Дудиной: наряду со специалистами из з/к (одного такого она называет, но в Хатанге) в соседних с Нордвиком таймырских и енисейских городах и поселках трудились и вольные люди (взять для примера хотя бы строительство Норильска, где свободный архитектор Витольд Непойчицкий получил в подчинение профессионалов – «сидельцев»). Для вольных в те годы Север – при всей его суровости – зачастую мог оказаться раем земным: Дудина описывает, как выхаживали ее истощенного отца, полуживым прибывшего на Север с «материка», и какое снабжение шло по ленд-лизу – это тоже весьма типично.
Следующее описание, по всей видимости, и дает примерный общий расклад: «Трест ῝Нордвикстрой῝ организован в 1936 г. по решению Совета труда и обороны СССР (СТО) от 25 июля 1936 г. и стал преемником Нордвикской экспедиции ГУСМП. В 1936 г. штат треста, размещавшегося в двух крупных посёлках Нордвик и Кожевниково, образовался из трёх групп (РГАЭ, ф. 9570, оп. 2, ед. хр. 1502): трудпереселенцев , привезённых из Владивостока, команд барж из Пеледуя (в поселке Пеледуй на р. Лене располагалась верфь Главсвморпути – авт.) и сотрудников экспедиции Горно‑геологического управления ГУСМП»[2]. Помимо упомянутого «Норвикстроя», управление хозяйственной деятельностью осуществлял трест «Норвдиксоль» и Нордвикская экспедиция, – всё в подчинении Горно-геологического управления ГУСМП.
Точно определять долю спецконтингента, особенности привлечения и т.д. – не моя задача.
Подтверждение использования труда спецпереселенцев натолкнуло на предположение о роли этого обстоятельства в ликвидации Нордвика. Если мы признаем, что основной рабочей силой и здесь был «спецконтингент», становится более или менее понятна ситуация «холодного 1953 года» – работы были свернуты, как и везде, где в связи с амнистией и ликвидацией системы лагерей перестало хватать рабочей силы. При этом, разумеется, в официальных документах речь шла об экономической «нецелесообразности» – как в знаменитом письме Берии с предложением ликвидировать целый ряд объектов:
«Учитывая, что строительство ряда гидротехнических сооружений, железных, шоссейных дорог и предприятий, предусмотренное ранее принятыми постановлениями Правительства не вызывается неотложными нуждами народного хозяйства, Совет Министров СССР постановляет:
1. Прекратить строительство следующих объектов:
а) гидротехнических сооружений – Главный Туркменский канал;
самотечный канал Волга – Урал;
Волгобалтийский водный путь;
гидроузлы на Нижнем Дону;
Усть-Донецкий порт;
б) железных и автомобильных дорог – железная дорога Чум – Салехард – Игарка, судоремонтные мастерские, порт и поселок в районе Игарки…»[3] Многие из них позже признали очень даже целесообразными – хоть «мертвую дорогу» (как бы она помогла при освоении газовых богатств ЯНАО…), хоть гидротехнические сооружения на Дону (во всяком случае, об увеличении пропускной способности местных гидроузлов стоит вопрос и сегодня). По-видимому, в 1953 суть была не в целесообразности (кто ее пересчитывал под «новые условия»?) – система рассыпалась на глазах.
Во многих источниках пишут о загадочном свертывании работ по геологоразведке на Севере – однако понять причины такого «отворачивания» государства от арктических месторождений получилось не сразу.
Легко было бы предположить, что вся эта реорганизация была связана с началом конца системы лагерей НКВД. Помимо того, что это ведомство занималось собственными «проектами» вроде строительства Норильска, система «снабжала» рабочей силой другие организации Севера – в первую очередь, Дальстрой, а отчасти и объекты ГУСМП.
Предприятия Нордвика, однако, никто никуда не передавал, они продолжали находиться в ведении горно-геологического управления ГУСМП. Но вот само ГУСМП в 1953 году было передано их подчинения Совмина СССР в систему Министерства морского транспорта[4] – понятно, что геология здесь уже не являлась профильной деятельностью. 13 июля 1955 г.
Горно-геологического управление было преобразовано в Горно-геологический отдел ГУСМП Министерства морского флота[5], а в 1957 году и отдел был ликвидирован.
Между прочим, в общем процессе закрытия геологических работ на Севере было решение о консервации геолого-разведочных работ в Березово[6], где буквально через несколько дней был случайно-таки получен фонтан природного газа, первого в Западной Сибири.
Но точного решения не было – пока в одной из статей я не натолкнулась на, скажем так, «институциональные факторы» свертывания геологоразведочных работ. Не могу не привести подробно.
«В начале 1950-х годов с резкой критикой поисков нефти в Арктике выступало Министерство нефтяной промышленности СССР, которое считало неоправданным тратить значительные средства на достижение отдаленной цели, когда не хватало ресурсов для освоения уже открытых богатейших месторождений Урало-Поволжья. Подобные взгляды разделяли многие представители политической и хозяйственной элиты. Однако сторонником поиска нефти в Арктике являлся И.В. Сталин … а потому пятилетний план ГРР [геологоразведочных работ] в Арктике неуклонного выполнялся. После его смерти 3 марта 1953 г. было принято решение свернуть работы. Статус Главсевморпути, напрямую подчинявшегося Совету Министров СССР, был понижен до уровня главка Минморфлота СССР. 10 июня 1953 г. Совет Министров СССР принял решение передать трест «Арктикнефтеразведка» в Миннефтепром СССР.
Постановление полностью меняло дальнейшую стратегию: широкий разворот ГРР на нефть в Арктике отменялся, экспедиции должны были заканчивать начатые бурением скважины и консервировать их, ликвидировать свое хозяйство. Но уже 23 марта 1958 г. Министерство морского флота СССР обратилось в Министерство геологии и охраны недр СССР с предложением «пересмотреть вопрос о консервации работ в Усть-Енисейском, Нордвик-Хатангском и Оленекском районах: возобновить нефтепоисковые работы в северных районах Сибири, тяготеющих к Северному морскому пути».
Евдошенко Ю.В. Главсевморпуть и поиски нефти в Арктике в 1930-е – 1950-е гг. Краткий историко-географический обзор[7].

Замечу, что к 1958 году поселки были уже, по всей видимости, ликвидированы, а люди выведены из Нордвика и Кожевниково (поисково-разведочные работы на нефть на Нордвике продолжались здесь только до 1954 года). Еще в 1961 году – в год открытия нефти в Среднем Приобье, С.В. Славин писал, что «большой интерес представляет для перспектив развития района изучение выявленных нефтеносных структур в районе Усть-Енисейска [это примерно где в наши дни разворачивается проект «Восток-Ойл» – НЗ], далее на восток по Хатанге и в районе Нордвик – Кожевниково, где на полуострове Юрунг-Тумус открыто промышленное месторождение нефти»[8]… Вскоре «Большая Тюменская нефть» полностью затмила Таймыр. К изысканиям здесь вернулись уже в XXI веке, однако они пока не дали вдохновляющих результатов.
Что же касается Нордвика, то по изучении его истории, на первый план выходит еще один, и, пожалуй, самый главный, урок – о том, насколько в зыбком мире Арктики судьба и человека, и поселения определяется случаем – причем случаем, зачастую происходящим за тысячи километров от Арктики.

......................
[1] Ларьков С., Романенко Ф. «Враги народа» за Полярным кругом. М.: Паулсен, 2010.
[2] Там же.
[3] Проект постановления Совета Министров СССР «Об изменении строительной программы 1953 года» от 21 марта 1953 г.
[4] Филин П.А. Главное управление Северного морского пути в истории управления Арктикой // Полярные чтения на ледоколе «Красин». 2019. Стр. 237—261.
[5] Романенко, Ежова… [6] 21.09.1953 - Первый фонтан газа в Западной Сибири // Город Т.
[7] Евдошенко Ю.В. / Главсевморпуть и поиски нефти в Арктике в 1930-е – 1950-е гг. Краткий историко-географический обзор // Нефтяное хозяйство. – 2023. – № 6. – С. 106-111.
[8] Славин С.В. Промышленное и транспортное освоение Севера СССР. М.: Экономиздат, 1961.
Стр. 201.

Надежда Замятина, специально для GoArctic
https://dzen.ru/goarctic