Кушаков Павел Григорьевич (1870–?)
Участник экспедиции Г. Я. Седова.
Род Кушаковых в губернском центре, городе Ставрополе на Кавказе, берет свое начало с 1843 года, когда из Тульской губернии прибыл крестьянин Алексей Семенович Кушаков.
В 1906 году окончил Харьковский ветеринарный институт, получив диплом «с исключительным отличием», работал в Ставрополе, в 1912 году переехал в Петербург.
Информация о личности Кушакова весьма неоднозначна. Абсолютно негативная оценка дана ему в книге Н. В. Пинегина «Георгий Седов». В институте он с трудом переползал с курса на курс, а диплом с отличием получил только благодаря неучастию в забастовках студентов. Обманным путем, подделав документы, попал в заграничную научную командировку. На своей последней службе ветеринаром конно-полицейской стражи Ставрополя написал донос на своего начальника, за что был уволен. Приехал в Петербург, чтобы лучше устроиться. Узнав из газет о готовящейся экспедиции Седова к Северному полюсу, решил, что это самый верный способ прославиться. Через жену А. А. Бунге влез к нему в доверие и получил рекомендацию на участие в экспедиции Седова в качестве врача. В экспедиции проявил себя наихудшим образом. Оказался бесполезным как специалист, неуживчивым, глупым, пытающимся подменять начальника. Он делал все, чтобы тяжело больной Седов все-таки отправился в санный поход к полюсу, буквально толкал его на этот безрассудный шаг. Делал он это в расчете на гибель Седова, что позволяло Кушакову стать начальником экспедиции.
Есть мнение самого Кушакова об этих событиях, приведенное врачом л/п «Вайгач» Э. Е. Арнгольдом, который встречался с Кушаковым в 1915 году на о. Диксон, где последний был начальником только что открытой полярной станции.
Кушаков говорил, что «после смерти Седова он остался за начальника экспедиции, и только благодаря его громадной энергии и способностям корабль был благополучно доставлен в Архангельск. Штурман умер еще раньше, чем Седов, механик тоже. Ему пришлось быть одновременно командиром, штурманом и механиком. А еще на корабле были студент-естественник Петербургского университета (скорее всего, имеется в виду М. А. Павлов и студент Академии художеств (несомненно, Н. В. Пинегин). Эти люди, по словам Кушакова, восстанавливали против него команду и при этом сами не желали работать как следует. Дошло до того, что ему пришлось пригласить их к себе в каюту и, вынувши револьвер, заявить, что если они тотчас же не встанут на работу и не перестанут будировать среди команды, то ему придется прострелить им черепа. Угроза возымела свое действие, и наши молодые интеллигенты стали как шелковые».
И наконец, мнение Арнгольда, которое он составил, ознакомившись с хозяйством Кушакова на Диксоне и теми мероприятиями, которые были возложены на него по оказанию содействия г/э СЛО. «Затем он (Кушаков) показал нам свое хозяйство. Осмотрели радиостанцию: она звуковая, в 15 килоуатт, станционная башня в 100 метров высотой. Великолепная баня и очень хорошие жилые дома. По всему было видно, что Кушаков – прекрасный организатор. Личный тяжело доставшийся опыт, приобретенный во время экспедиции на Землю Франца-Иосифа на «Св. Фоке» со старшим лейтенантом Седовым, и знакомство с полярной литературой помогли Кушакову тщательно обсудить возложенное на него поручение оказания помощи в случае гибели наших кораблей и выполнить его с редкой предусмотрительностью и уменьем». Очень положительно отзывался о Кушакове и Л. М. Старокадомский. Ясно, что подобного мнения придерживались все участники г/э СЛО.
Неоднозначно отношение к Кушакову и самого Седова. В письме от 19 августа 1912 года он пишет: «… Надоел он мне своей разнузданностью, хвастливостью и вообще фамильярностью…». В дневнике Седова от 16 ноября 1913 года есть такая запись о Кушакове: «… уж очень несносный человек…». И в то же время Седов оставляет его после себя начальником экспедиции.
Как можно понять из вышесказанного, после возвращения из экспедиции Седова Кушаков в 1915 году оказался на Диксоне. Ему была поручена организация на острове радиостанции, создание которой было необходимо для обеспечения связи с кораблями г/э СЛО, зимовавшими в Карском море. Кушаков энергично взялся за порученное дело и успешно с ним справился.
После освобождения кораблей из ледового плена Морское министерство собиралось законсервировать радиостанцию, но по ходатайству ГФО и Полярной комиссии АН было решено с 1916 года открыть здесь постоянно действующую гидрометеорологическую станцию. Руководство ею осталось за Кушаковым. Станция в составе 8 человек начала действовать с сентября 1916 года. Распорядок дня зимовщиков, установленный Кушаковым, был весьма строг, расписан по часам и включал в себя научные наблюдения, хозяйственные работы внутри и вне помещения, гимнастические игры, охоту, катание на собаках. В июне 1917 года состав полярников был сменен. В 1918 году Кушаков входил в Западно-Сибирский отряд экспедиции гидрографического изучения Северного Ледовитого океана, которым руководил Б. А. Вилькицкий. Его задачей было обеспечение оборудования для береговых и судовых радиостанций.
В 1919 году Кушаков эмигрировал за границу. Последние сведения о нем датируются 1920 годом. Находясь в Лондоне, он составил «меморандум» по вопросу развития Северного морского пути.
Северо-восточный входной мыс зал. Иностранцева на западном побережье северного острова Новой Земли. Описал, нанес на карту и назвал в 1913 году Г. Я. Седов.
Бухточка (Павловская) в бухте Ефремова в районе о. Диксон. Названа в 1917 году сотрудниками первой радиостанции на Диксоне.
Род Кушаковых в губернском центре, городе Ставрополе на Кавказе, берет свое начало с 1843 года, когда из Тульской губернии прибыл крестьянин Алексей Семенович Кушаков.
В 1906 году окончил Харьковский ветеринарный институт, получив диплом «с исключительным отличием», работал в Ставрополе, в 1912 году переехал в Петербург.
Информация о личности Кушакова весьма неоднозначна. Абсолютно негативная оценка дана ему в книге Н. В. Пинегина «Георгий Седов». В институте он с трудом переползал с курса на курс, а диплом с отличием получил только благодаря неучастию в забастовках студентов. Обманным путем, подделав документы, попал в заграничную научную командировку. На своей последней службе ветеринаром конно-полицейской стражи Ставрополя написал донос на своего начальника, за что был уволен. Приехал в Петербург, чтобы лучше устроиться. Узнав из газет о готовящейся экспедиции Седова к Северному полюсу, решил, что это самый верный способ прославиться. Через жену А. А. Бунге влез к нему в доверие и получил рекомендацию на участие в экспедиции Седова в качестве врача. В экспедиции проявил себя наихудшим образом. Оказался бесполезным как специалист, неуживчивым, глупым, пытающимся подменять начальника. Он делал все, чтобы тяжело больной Седов все-таки отправился в санный поход к полюсу, буквально толкал его на этот безрассудный шаг. Делал он это в расчете на гибель Седова, что позволяло Кушакову стать начальником экспедиции.
Есть мнение самого Кушакова об этих событиях, приведенное врачом л/п «Вайгач» Э. Е. Арнгольдом, который встречался с Кушаковым в 1915 году на о. Диксон, где последний был начальником только что открытой полярной станции.
Кушаков говорил, что «после смерти Седова он остался за начальника экспедиции, и только благодаря его громадной энергии и способностям корабль был благополучно доставлен в Архангельск. Штурман умер еще раньше, чем Седов, механик тоже. Ему пришлось быть одновременно командиром, штурманом и механиком. А еще на корабле были студент-естественник Петербургского университета (скорее всего, имеется в виду М. А. Павлов и студент Академии художеств (несомненно, Н. В. Пинегин). Эти люди, по словам Кушакова, восстанавливали против него команду и при этом сами не желали работать как следует. Дошло до того, что ему пришлось пригласить их к себе в каюту и, вынувши револьвер, заявить, что если они тотчас же не встанут на работу и не перестанут будировать среди команды, то ему придется прострелить им черепа. Угроза возымела свое действие, и наши молодые интеллигенты стали как шелковые».
И наконец, мнение Арнгольда, которое он составил, ознакомившись с хозяйством Кушакова на Диксоне и теми мероприятиями, которые были возложены на него по оказанию содействия г/э СЛО. «Затем он (Кушаков) показал нам свое хозяйство. Осмотрели радиостанцию: она звуковая, в 15 килоуатт, станционная башня в 100 метров высотой. Великолепная баня и очень хорошие жилые дома. По всему было видно, что Кушаков – прекрасный организатор. Личный тяжело доставшийся опыт, приобретенный во время экспедиции на Землю Франца-Иосифа на «Св. Фоке» со старшим лейтенантом Седовым, и знакомство с полярной литературой помогли Кушакову тщательно обсудить возложенное на него поручение оказания помощи в случае гибели наших кораблей и выполнить его с редкой предусмотрительностью и уменьем». Очень положительно отзывался о Кушакове и Л. М. Старокадомский. Ясно, что подобного мнения придерживались все участники г/э СЛО.
Неоднозначно отношение к Кушакову и самого Седова. В письме от 19 августа 1912 года он пишет: «… Надоел он мне своей разнузданностью, хвастливостью и вообще фамильярностью…». В дневнике Седова от 16 ноября 1913 года есть такая запись о Кушакове: «… уж очень несносный человек…». И в то же время Седов оставляет его после себя начальником экспедиции.
Как можно понять из вышесказанного, после возвращения из экспедиции Седова Кушаков в 1915 году оказался на Диксоне. Ему была поручена организация на острове радиостанции, создание которой было необходимо для обеспечения связи с кораблями г/э СЛО, зимовавшими в Карском море. Кушаков энергично взялся за порученное дело и успешно с ним справился.
После освобождения кораблей из ледового плена Морское министерство собиралось законсервировать радиостанцию, но по ходатайству ГФО и Полярной комиссии АН было решено с 1916 года открыть здесь постоянно действующую гидрометеорологическую станцию. Руководство ею осталось за Кушаковым. Станция в составе 8 человек начала действовать с сентября 1916 года. Распорядок дня зимовщиков, установленный Кушаковым, был весьма строг, расписан по часам и включал в себя научные наблюдения, хозяйственные работы внутри и вне помещения, гимнастические игры, охоту, катание на собаках. В июне 1917 года состав полярников был сменен. В 1918 году Кушаков входил в Западно-Сибирский отряд экспедиции гидрографического изучения Северного Ледовитого океана, которым руководил Б. А. Вилькицкий. Его задачей было обеспечение оборудования для береговых и судовых радиостанций.
В 1919 году Кушаков эмигрировал за границу. Последние сведения о нем датируются 1920 годом. Находясь в Лондоне, он составил «меморандум» по вопросу развития Северного морского пути.
Северо-восточный входной мыс зал. Иностранцева на западном побережье северного острова Новой Земли. Описал, нанес на карту и назвал в 1913 году Г. Я. Седов.
Бухточка (Павловская) в бухте Ефремова в районе о. Диксон. Названа в 1917 году сотрудниками первой радиостанции на Диксоне.
http://www.gpavet.narod.ru/Names2/kushakov.htm