Интересная статья про И.Д.Папанина:
http://hronograf.narod.ru/07/heroy.htmКопия ссылки:
Дважды Герой Советского
Союза Папанин
Племянница Папанина Валентина Романенко:
"вторая жена охмурила дядю - и обокрала"
Красиво говорить не мог, да и матом любил ругнуться
- Когда-то здесь была усадьба ХIХ века с барским домом, прудом и английским парком, - рассказывает Валентина Александровна. - А после войны организовали биостанцию. Но она не отвечала требованиям современной науки, и очень скоро ее решили закрыть. Однако приехала комиссия, посмотрела, как тут красиво... и постановила создать Институт биологии внутренних вод АН. В глуши, вдали от железной дороги, где люди ютились в гнилых домишках - по три семьи в каждом, а воду возили на лошадях... Ну кого, кроме Папанина, могли послать в эту дыру директором! Он руководил первой научно-исследовательской экспедицией на Северном полюсе, дрейфовал на льдине; у него уже был большой опыт строительства радиостанций в Якутии, на Земле Франца-Иосифа, на Шпицбергене... В те годы дядя возглавлял Отдел морских экспедиционных работ Академии наук, жил в шикарной квартире на Арбате, и перспектива снова поселиться вдали от цивилизации вряд ли его радовала. Но как настоящий коммунист он отказался не от работы, а от... зарплаты и за все 20 лет здесь не получил ни копейки. Жил в Москве и каждый месяц дней на 10 приезжал в Борок.
В забытый богом поселок тут же начали проводить газ, воду, канализацию, из Москвы шли эшелоны со стройматериалами. Поехали кандидаты наук, профессора. Здесь работал внучатый племянник жены Пушкина доктор наук Глеб Гончаров. Из лагерей возвращались ученые, называвшие себя ламаркистами, дарвинистами и за это пострадавшие. Большинство - из Москвы, где им жить было нельзя и где их, несмотря на хрущевскую оттепель, брать на работу боялись. Папанин был мужик отчаянный - добился, чтобы за ними оставляли столичную прописку и квартиру. За глаза дядю называли князьком, любовно - Дедом. Сам он систематического высшего образования не получил, но обладал необыкновенным природным умом, хорошим чувством юмора. Красиво говорить не мог, но в делах был гениален.
Вы не представляете, как его любили в Борке! 15 лет как умер, а старики до сих пор вспоминают: "Ой, как было при Папанине!.." Дядя заботился о людях. Лес, болото превратил в благоустроенный поселок. Знаете, как он звонил академикам, министрам, маршалам? "Говорит дважды Герой Советского Союза Папанин... Миленький, родненький, я тебя прошу! В Борке строится институт, сотрудники нуждаются, помоги... Чтобы наука не страдала..." И никто не мог ему отказать. Он просил без гонора, по-мужицки. Не скажу, что дядюшка был человеком высокой культуры - и матом любил ругнуться. Но и для профессоров, и для простых людей Папанин был как икона.
По всей стране в магазинах было хоть шаром покати, а в Борке люди жили, как при коммунизме. Помню, завозили кримплен, разгружали и звонили по лабораториям: приходите, покупайте. То же - с продуктами. Ни в одном волжском городе не было ни колбасы, ни мяса. А к нам ехали со всей области.
Сам дядя обычно приезжал ранним поездом и в пять утра уже бегал по стройке с проверкой. Один научный сотрудник даже песенку сочинил: "Как Папанин приезжает, так и моют, и метут..." Но уж и он платил людям сторицей: доставал лекарства, устраивал в больницы и вузы, добивался квартир. Сердобольный был страшно! Придет женщина, он смотрит - зубов нет, вытащит кошелек: "На тебе. Вижу, без зубов, наверное, денег нет..."
А первые мои воспоминания о дяде связаны с голодным 1946-м (мне и пяти лет не было), когда мы с мамой полгода гостили у него в Москве. Конечно, он уже жил не как простой народ. На его госдаче в Болшево было 14 комнат, прислуга - кухарка Григорьевна, рассказывавшая мне сказки, шофер дядя Коля, большое хозяйство с курами, утками, гусями, которых кормили жмыхом...
Жена не могла рожать, и он страшно страдал.
Кстати, дача дядюшке досталась с интересным, но трагичным прошлым. Здесь жил с дочкой, вернувшись из Франции или Чехословакии, муж Марины Цветаевой Эфрон. Поэтесса осталась за границей, его и девочку вскоре арестовали, а дом передали герою гражданской войны, руководителю ВЦСПС Томскому. В 1937-1938 гг., когда уже взяли Рыкова и шел процесс над Бухариным и Каменевым, он каждый день ждал, что за ним придут. Не выдержав, застрелился возле дома на скамейке. После чего трое его сыновей и жена были арестованы. Один сын выжил, остальные погибли в ГУЛАГе. Тогда факт самоубийства Томского, конечно, скрыли. И стали решать, где хоронить: у Кремлевской или на Новодевичьем. В результате закопали во дворе на даче. Ночью сотрудники НКВД вырыли труп и увезли.
А при Иване Дмитриевиче, поскольку все было казенное, там постоянно толпился народ. Последние годы перед его смертью знакомые даже стали подселять к нему своих престарелых больных родственников. С одним воевал, с другим зимовал на Северном полюсе, с третьим строил радиостанцию в Якутии, четвертый просто был старым большевиком... В результате все их жены, родители, дети периодически жили у дядюшки.
Вот если б у него самого были дети... Но это печальная страница в его жизни. Жена не могла рожать. Иван Дмитриевич страшно страдал. И очень уговаривал сначала меня, потом мою старшую сестру Тамару остаться, готов был удочерить любую...
Папанин рано лишился матери. Отец выгнал своих шестерых и женился на женщине с пятью детьми. Иван Дмитриевич его не любил. А маму вспоминал, даже будучи пожилым человеком. Вдруг за столом загрустит: "Была бы мама жива, как бы она сейчас у меня жила, бедная моя". Хохлушка Секлетия Петровна Коваленко была из Днепропетровска, Дмитрий Николаевич родом из Измаила Бессарабской губернии, молдаванин. Моряк дальнего плавания, он приехал в Севастополь, женился и остался навсегда. Их семья никогда плохо не жила. Бабушка с дедушкой держали колбасную лавку, пекли и продавали пирожки, было много золота - кресты, кольца.
Одно плохо - отец шлялся по кабакам, пил, изменял тихой и покорной жене, скандалил, лез драться. А в 38 лет она, сделав подпольный аборт, умерла от сепсиса. Антибиотиков еще не было. Узнав, что матери плохо, ее любимый старший сынок Ваня, служивший тогда на флоте, отпросился и прибежал домой. Собрал ребятишек и говорит: "Становитесь на колени перед иконами и молитесь за нашу мамочку". Братья и сестры ревели, молились. Но бабушка умерла. Когда Иван Дмитриевич женился, моя мама какое-то время жила у него. Других детей растили родственники и чужие люди. Тем не менее Папанин всю жизнь помогал отцу деньгами, продуктами. Дмитрий Николаевич пользовался тем, что сын прославился, гостил у него по полгода. По приказу Сталина ему в благодарность за дядю Ваню построили в Севастополе дом. А незадолго до смерти он, почти 90-летний старик, живший с другой семьей, вдруг вспомнил, что у него есть родные дети, и подал на сына Александра в суд на алименты. Несмотря на то, что они не общались, дядя Саня тоже ему помогал. Но деду, видно, было мало.
- Рано потеряв мать, которую сильно любил, Папанин наверняка хотел найти жену, похожую на нее?
- Первая его жена, Галина Касторживская, была такая же скромная, как Секлетия Петровна. Они прожили счастливо больше 50 лет. Но расписаны не были. Повенчаться не успели - церковный брак после революции уже не признавался, а советский они не признавали сами. Отец ее поляк, мать - гречанка. Окончив гимназию, Галина работала на ялтинском телеграфе, когда туда зашли председатель ЧК Папанин и его друг Мокроусов. "Обрати внимание, какая прелестная девушка", - сказал второй. Первый согласился, и состоялось знакомство с красавицей, которая, несмотря на юный возраст, уже имела опыт замужней жизни. Гале было 16, когда в нее влюбился соседский парень из состоятельной армянской семьи. Пришел сватать - родители девушки против. Она схватила узелок, спустилась с балкона и ушла жить к любимому. Родители сбились с ног, разыскивая единственную дочь. Через неделю Галя нашлась сама. Во время гражданской войны власть постоянно переходила то в руки красных, то в руки белых - случайная, нелепая смерть настигла влюбленного юношу в уличной перестрелке. Девушка вернулась в родительский дом. Вскоре Папанин перевез ее в Севастополь, а потом и в Москву. Иван Дмитриевич уже занимал большие должности, Галина Кирилловна оставила работу, но еще несколько лет они вынуждены были жить в коммуналке. И только перед войной переехали в просторную квартиру на Арбате.
Мало кто знает, что супруга Папанина - первая женщина-полярница. Поскольку он постоянно что-то где-то строил и разлука длилась годами, дядюшка стал брать Галину с собой. В то время дамам еще не разрешали зимовки на Севере, но для Папанина Сталин сделал исключение. Галина Кирилловна помогала проводить исследования, была библиотекарем, в общем, делала все необходимое. И однажды чуть не поплатилась жизнью. Пробираясь по бездорожью Якутии с большой суммой денег, строители во главе с Папаниным встретили бежавших из лагеря вооруженных зэков. Стали вести переговоры, и вдруг главарь банды заметил красавицу Галину. Почувствовав неладное, дядя обратился к ней: "Володя, который час?" Зэки отступили. А близкие с тех пор стали звать ее Володечкой.
После покорения Северного полюса дядюшка мгновенно стал национальным героем, его приглашали на встречи с артистами, приемы. Поначалу Галина сопровождала мужа, но скоро устала и жила довольно уединенно. Даже в Борок не ездила. Он много раз звал, но, получая оттуда письма недоброжелателей и зная, что ее будут обсуждать, она так и не решилась.
Дядюшка был нормальным мужчиной - на красивых, особенно молоденьких, не мог не обратить внимания, делал им дорогие подарки. Думаю, у него были женщины. Но любил он всю жизнь только Галину. Хотя ей, конечно, было неприятно узнавать, что муж посмотрел на одну, сделал комплимент другой. Он был плотненький, невысокий, некрасивый. Зато такой веселый, такой легкий в общении! Женщины по нему сходили с ума. Другая бы жена ушла, устроила скандал - выбить из колеи интеллигентную Галину Кирилловну было невозможно. Может, потому и выглядела всегда молодо. На похоронах никто не мог поверить, что ей 70 - больше 35 дать было нельзя. Из-за рака ей сначала удалили одну грудь, потом вторую, но метастазы пошли в легкие. 10 лет Иван Дмитриевич боролся за ее жизнь, доставал дорогие лекарства, устраивал в лучшие клиники. Но так и не смог спасти. Незадолго до ее смерти я была у них на Арбате. Кругом роскошь, антиквариат, а окна зашторены, в квартире полумрак. Худая, бледная Галина Кирилловна. Рядом с ней - измученный дядя. И слава есть, и деньги, а вот сидят эти двое грустных людей и не могут отодвинуть от себя ни старость, ни болезни, ни смерть...
После смерти завещание таинственно исчезло.
Кстати, об антиквариате. Помню, спросила про старинный дубовый буфет: "Дядя Ваня, откуда у вас мебель ХIХ века?" Он улыбнулся: "С буржуйских складов". Я, тогда комсомолка, была потрясена. Людей расстреливали, мебель свозили на склад, после чего сталинские любимчики (какое-то время Папанин был в их числе) обставляли ею свои квартиры. Но что-то супруга Папанина купила в 30-е годы за бесценок, многое ему потом дарили.
Уход жены был для дяди страшным потрясением. Стояла жара, было душно. Галина Кирилловна начала задыхаться. Иван Дмитриевич отвез ее в больницу, вернулся и отключил телефон, чтобы немного отдохнуть. А в это время она умерла. Дядя долго не мог прийти в себя. Не хотел верить, что Володечки больше нет, плакал и, поцеловав ее в гробу, сказал: "Галочка, я скоро к тебе приду". (Ему было уже 80.)
После похорон Папанин чувствовал себя очень плохо и просил, чтобы я пожила с ним. Но у меня было двое маленьких детей, и на несколько дней с ним осталась директор гостиницы в Борке Надежда Васильевна. Потом рассказывала: "Вернулся он с кладбища в свои 14 комнат такой одинокий, такой несчастный..." Надежда Васильевна предлагает ему: "Иван Дмитриевич, идите в ванную, помойтесь, я помогу". Долго отнекивался. А вышел и говорит: "Ой, Наденька, как хорошо-то! Я ведь уже полгода не мылся". Потом спросил: "Может, останешься насовсем? Все есть - деньги, квартира, дача, да и мне будет веселей..." Но второй женой Папанина стала другая женщина. И о браке с ней он очень скоро пожалел.
- Почему же не развелся?
- Известный человек, старый коммунист, дважды Герой, дядя боялся осуждения в обществе. Вот и терпел до смерти... А познакомились они так. Политиздат готовил книгу Папанина "Лед и пламень" и прислал к дяде молодого журналиста. Но однажды вместо него приехала корректор Раиса Короленко. Увидела, что Иван Дмитриевич один, кругом несметные богатства - и осталась. Записывала воспоминания; узнав, что полярнику нужна новая повариха, пристроила свою мать. А потом и женила его на себе. Ему было 82, ей - 48. Иван Дмитриевич всегда был очень доверчивым, а к старости даже немного наивным. Ну, какая у нее могла быть любовь к старику? Дочь вскоре надо было устраивать в институт, сама, видно, надеялась, что он долго не протянет и все достанется ей. В общем, охмурила мужика.
Поддавшись женской ласке, дядюшка увлекся. Но радость была недолгой. Вскоре умерла ее мать, на которой держалось все хозяйство, а сама она ничего делать не умела. Не ухаживала за ним, не готовила. И хотя Иван Дмитриевич до последнего дня оставался в здравом уме, она чуть что - вызывала "скорую" и отправляла его в больницу. Поняв, что это не та женщина, Папанин сильно страдал. Плакал.
Когда они однажды вместе приехали в Борок, она показалась мне странной. Пила какие-то таблетки, устраивала истерики. Или прикидывалась больной, или была под действием транквилизаторов: что-то говорит без начала и конца, ничего не понятно. Уйдет - ляжет, читает. За дядей ухаживали чужие.
Зная, что у мужа много родственников, она, конечно, сильно беспокоилась, что наследство придется делить, даже звонила мне. Когда были живы трое его братьев и сестер, Иван Дмитриевич все свое состояние завещал им. Потом осталась только моя мама. Но после смерти Папанина завещание исчезло, и вдова автоматически стала единственной наследницей. Хотя еще при его жизни вывозила из квартиры вещи. А Ивану Дмитриевичу говорила, что женщина, приходившая убираться, украла. Я не верю. Она почти насильно заставила прописать ее в квартиру на Арбате. Мечтала о даче в Болшево. А когда он решил передать ее Министерству морфлота, очень обиделась. Хотя именно его сотрудники и хоронили потом Папанина. Ее дочь дядя сначала устроил в престижный вуз, затем на хорошую работу. Раиса Васильевна получила очень много, но хотела, видимо, все. Поэтому мне и обидно было видеть могилу Ивана Дмитриевича на Новодевичьем кладбище неухоженной. Она не сделала для него ничего. Ни при жизни, ни после смерти. Памятник ему поставила Академия наук. А она даже не дала поставить памятник Галине Кирилловне. Он получил 7 тысяч рублей за книгу, уже был готов проект - композиция с белыми медведями, но Раиса Васильевна отобрала все деньги и поставила помпезный монумент своей маме. Неудивительно, что на второй день после того, как она вышла за Папанина замуж, в Политиздате с ней никто не разговаривал.
Дядюшке был уже 91 год, когда жена отправила его на очередную операцию. Он очень не хотел, переживал. Я как раз собиралась в Севастополь и перед отъездом позвонила. Иван Дмитриевич плакал как ребенок: "Не могу здесь лежать, хочу домой"... Сердце не выдержало. После операции сознание к нему не вернулось. Были какие-то полипы - опухоль на мочевом пузыре, в принципе ерунда. Просто жене муж-старик был не нужен.
Вы не представляете наше потрясение во время похорон. Она не пустила нас в квартиру - пришлось ночевать в гостинице. А на второй день вдруг позвала на поминки. Втроем, с сестрой и братом, заходим в квартиру. Зеркала завешаны, и больше - ничего. Квартира разграблена! У нас шок! Ведь Папанина только похоронили... Я пулей выскочила - и бегом по лестнице. С тех пор Раиса Васильевна перестала для меня существовать.
- Многие, вероятно, пользовались популярностью Папанина?
- После Северного полюса у него появилось много высокопоставленных друзей. Дядя был доверчивый, щедрый. Сам хорошо готовил, любил приглашать гостей, никогда ни с чем не считался. И его добротой пользовались: "Ой, Иван Дмитрич, поедем на Кавказ охотиться..." Это были непоследние люди в государстве, охота была широко обставлена. Настреляют, а куда отправлять? "Ой, Иван Дмитрич, давай к тебе на дачу". В Болшево шли вагоны с дичью. Замороженные туши горных козлов висели у дяди на веранде, откуда потом хитрые чиновники развозили их по домам. А он со своей непосредственностью оплачивал счета за перевозку. Дошло до Сталина. Папанин поехал, все уладил. Но потом еще дважды встречался с вождем. Когда арестовали его друга и он, как Герой, пришел заступиться, Иосиф Виссарионович намекнул: будешь вести себя так же - пойдешь туда же.
Другая история была связана с дачей. Деньги текли рекой, ну куда их девать, если все казенное? Решил он построить дом. Возил лес, все сам оплачивал. Тут поднялся шум, будто у Папанина на даче черные лебеди плавают. Звонит Сталин: "Говорят, ты себе дачу строишь?" И так дядюшке стало неловко! И хотя стены были уже возведены, Иван Дмитриевич приехал к вождю: "Я передаю эту дачу детскому дому". Больше с руководителями он близко не общался. Как-то спросила: "Брежнева видел?" - "Ой, недавно нас представили в санатории - бросился меня обнимать". В другой раз увидела на столе чернильницу с гравировкой "От В.Чкалова": "Были знакомы?" Рассмеялся: "Да, по бабам вместе ходили". Папанин знал многих. Вот только его самого сейчас забыли...
Наша справка:
Иван Папанин (1894-1986) - участник гражданской войны, полярный исследователь, доктор географических наук, контр-адмирал, дважды Герой Советского Союза. Награжден орденом Боевого Красного Знамени, 9 орденами Ленина. В 1937-1938 гг. возглавлял первую советскую дрейфующую станцию "Северный полюс-1". В 1936-1946 гг. - начальник Главсевморпути. Во время Великой Отечественной - уполномоченный Минобороны по приему и переправке на фронт помощи от союзников. С 1951 по 1972 г. - директор Института биологии внутренних вод АН.
Татьяна Петрова.