Для "полноты картины" собрал по порядку
всё, что публиковалось о перелёте Ф. К. Куканова на Н-32 в газете «Правда» —
— с 23 марта по 27 апреля, от Москвы до Хабаровска.
«Правда». 23 марта 1935 г. № 81 (6327).Москва — остров Врангеля.Известный лётчик Ф. К. Куканов, по заданию Главного управления Северного морского пути, начинает небывалый перелёт: от Москвы до острова Врангеля. Его маршрут проходит через всю страну с запада на восток: Москва — Казань — Свердловск — Омск — Новосибирск — Красноярск — Иркутск — Чита — Хабаровск — Николаевск-на-Амуре — Охотск — Ногаево — Гижига — Каменское — Анадырь — мыс Шмидта.
Отсюда он полетит к острову Врангеля, затем — обратно на мыс Шмидта, облетает зимовки и полярные станции до Медвежьих островов, опять возвратится к мысу Шмидта и пойдёт в облёт зимовок на восток — до Уэллена и бухты Провидения. Перелёт совершается на мощном двухмоторном самолёте «СССР Н-32», оборудованном радиостанцией и новейшими аэронавигационными приборами. Общее протяжение маршрута составит свыше 17.000 километров.
Имя пилота Куканова хорошо известно в лётном мире. В 1933 году он вместе с проф. Обручевым облетал бескрайние тундры Севера, засняв (аэрофотос'ёмка) около 400.000 квадратных километров. В конце того же года он вывез на самолёте в Уэллен с судов Колымской экспедиции, зимовавших в Полярном море, у мыса Биллингса, 96 пассажиров. Вся эта операция была им совершена за 10 дней; был один день, в течение которого Куканов вывез 36 человек.
За работу по спасению челюскинцев и участие в походе ледореза «Литке» тов. Куканов награждён орденами Красной звезды и Трудового красного знамени.
Тов. О. Ю. Шмидт о перелёте.Какие цели преследует перелёт Москва — остров Врангеля?
На этот вопрос начальник Главного управления Северного морского пути проф. О. Ю. Шмидт ответил сотруднику «Правды» следующее:
— Рейс лётчика Куканова является первым большим транс-арктическим пассажирским перелётом на мощной, многоместной машине. Таким образом, мы сможем испытать самолёт, лётный состав и возможность перевозки пассажиров в условиях беспосадочного полёта на огромное расстояние.
Во время перелёта будет проверена работа полярных станций, предприятий и пушных факторий Главного управления Северного морского пути. До сих пор мы наблюдали их деятельность лишь по окончании зимовки — во время навигации, а зимой были связаны с ними только по радио. Сейчас впервые мы сумеем ознакомиться со всеми их достижениями и недостатками непосредственно в разгар работы, сразу же по окончании длинной полярной ночи.
Одновременно мы предполагаем проверить подготовку основных полярных станций к открытию летней навигации и провести на месте ряд организационных мероприятий, связанных с предстоящими арктическими экспедициями. Выполнение всех этих заданий будет проведено под руководством одного из опытных полярных работников — тов. Остальцева, много раз зимовавшего в Арктике.
Вместе с лётчиком Кукановым и тов. Остальцевым на Дальний Север летят пассажирами парторги полярных станций, утверждённые Центральным Комитетом ВКП(б), тт. Кульпин и Семёнов и инструктор политуправления Главсевморпути тов. Ялозо. Самолёт доставит этих товарищей к месту их работы с тем, чтобы они могли как можно скорее приступить к осуществлению своей прямой задачи — усилению партийно-массовой работы на Крайнем Севере.
* * *
Вчера, в 12 часов 55 минут, тов. Куканов вылетел с территории Московского аэропорта и взял курс на восток. Однако неблагоприятные метеорологические условия на пути к Арзамасу вынудили пилота вернуться обратно в Москву.
В случае хорошей погоды старт перелёта будет дан сегодня, в 11 часов утра.
«Правда». 24 марта 1935 г. № 82 (6328).ВЫНУЖДЕННАЯ ПОСАДКА КУКАНОВА.Вчера, в 12 часов дня, с территории Московского аэропорта вылетел в большой арктический перелёт Москва — остров Врангеля лётчик Куканов. На борту самолёта — старший механик тов. Поклад, механик Седлецкий, штурман-радист Морозов и специальный корреспондент «Правды» тов. Михайлов. Перелёт совершается на двухмоторном самолёте «АНТ-7».
В Арзамасе Куканов снизился, чтобы сменить колёса на лыжи. При посадке самолёт попал в глубокий снег и повредил винты. Экипаж невредим.
Сменив винты и исправив некоторые мелкие повреждения, Куканов продолжит перелёт.
«Правда». 4 апреля 1935 г. № 93 (6339).*** скан статьи будет добавлен позже ***НА БОЛЬШОЙ ДОРОГЕ.(От специального корреспондента «Правды» на борту самолёта Куканова).
Если смотреть на Арзамас с самолёта, город напоминает широкую ладонь. От базарных рядов, от холма, возвышающегося над городом, от древнего собора, стоящего на холме, как самоубийца над пропастью — от центра города уходят к реке пять узких уличных зигзагов.
На окраинах эти зигзаги заканчиваются одинокими, беспорядочно расставленными домиками. Вечерняя заря окутывает город прозрачными пурпурными лучами, и тени домов расстилаются на снежной белизне полей.
Когда самолёт Куканова опустился в Арзамасе, экипаж пошёл в город. Все — и пилот, и бортмеханики, и штурман — начали расспрашивать: что было здесь раньше, чем жили люди, что их волновало? Арзамасцы с большой гордостью начали рассказывать, что в само́м Арзамасе Горький написал рассказ «Городок». Этот рассказ был вечером зачитан вслух.
С потрясающей силой в рассказе показана тёмная, тупая, бесцельная, бессмысленная и жестокая жизнь. Из глубины прошлого вышли, как из забытого мрачного подземелья, придавленные и опустошённые люди, искалеченные повседневными собственническими заботами, драками за место в жизни, за право жить за счёт другого, мещане, «сузившие жизнь».
Об Арзамасе Горький написал в «Городке»: «Сижу, глотая знойный воздух, вспоминаю речи, жесты, лица этих людей, смотрю на город, окутанный горячей опаловой мутью. Зачем нужен город этот и люди, населяющие его?»
Теперь другие люди в Арзамасе.
Арзамас стоит на большой дороге. Арзамас стоит на пути, который связывает центр страны с Сибирью, с Востоком. По большой дороге мимо Арзамаса шли богомольцы на Казань, люди праздные и юродивые, всякие утешители и странники. Эти люди исчезли.
Сейчас ежедневно в Арзамасе садятся и улетают восемь самолётов. Они летят в Иркутск, в Свердловск, в Москву, в Красноярск. Самолёты возят хозяйственников и инженеров, районных работников и учёных. Самолёты возят товары, пушнину, кожу. Сидя в Арзамасе, можно слышать биение пульса страны.
Через его старые и покойные холмы, овеянные легендами, через его поля, несущие по весне несказанно волнующий запах плодородия, сквозь все артерии старого города проходят, как громадного напряжения электрические искры, молодые слова и понятия: трасса, Арктика, аэропорт, остров Врангеля. Молоков, улетая на остров Диксон, сделал несколько кругов над Арзамасом. Весь город его встречал, его приветствовали и долго стояли на холодном и остром ветру, пока не исчез самолёт. Галышев, улетая в бухту Тикси, ночевал в Арзамасе. Сейчас все интересуются судьбой Галышева, результатами его полёта, словно речь идёт о чём-то очень близком и важном для города. Куканова окружили здесь вниманием, которым так щедро привыкла награждать советская страна своих лётчиков.
* * *
За городом Арзамасом, сразу за рекой Тешей начинается старое село Выездное. Село это издавна славится своими сапогами и скорняцкими работами. В селе это был долгое время своеобразный сапожный обычай: ставить под сапоги не кожаные, а картонные подмётки. Делалось это очень искусно. Никто обмана не замечал. Так как сапоги шли для царской армии во время войны, то и поставщикам это было выгодно.
Но сейчас появился другой, более строгий, более требовательный заказчик — Красная Армия. Думали, думали в селе Выездном, как быть с подмётками, — все привыкли на картоне работать.
Когда кустарей-сапожников об'единили в колхоз «Возрождение», дали им земли для огородов и посевов, «подмёточный обычай» умер. О нём даже сейчас вспоминать не хотят:
— Чего уж говорить — было дело.
Славится ещё в Арзамасе кошмоваляльное производство. Сотни кустарей делали кошмы для сёдел. Потом они об’единились, построили фабрику, механизировали валку.
Так была окончательно прекращена вековая вражда между скорняками, сапожниками и кошмоваляльщиками. Вражда эта сопровождалась кровопролитными кулачными боями, а иногда принимала и другие формы — постепенное разорение слабых. (В Арзамасе каждый жил только для себя. В городе не было света, но хозяйчики строили электростанции только для своих нужд. Поэтому сейчас в Арзамасе тридцать маленьких электростанций, а электрической энергии не хватает),
Сейчас изменились экономические связи города. И сапоги, и кошмы, и шубы — всё свозится в один промысловый склад, и всем известны цель и назначение каждой вещи.
И, когда видишь, как люди с одинаковой страстью интересуются задержкой вешних снегов в колхозах, самолётами, сапогами, воздушными трассами и кошмами, вспоминается следующий эпизод.
Во время пуска Челябинского тракторного завода газетные люди спросили американского инженера Тори:
— Какая главная сила, по-вашему, двигает этими людьми и что их отличает от граждан других стран?
Американец ответил:
— Общность перспективы.
В Арзамасе эта сила особенно ярко ощущается, потому что здесь никогда не было ни общности, ни перспективы.
Сейчас есть и то и другое.
И. МИХАЙЛОВ.
«Правда». 6 апреля 1935 г. № 95 (6341).МОСКВА — ОСТРОВ ВРАНГЕЛЯ(От специального корреспондента «Правды» на борту самолёта Куканова)
Свою вынужденную задержку в Арзамасе экипаж самолёта Куканова использовал для тщательного изучения предстоящего пути, для просмотра — в который раз! — всех узлов, всех деталей самолёта.
Самолёт ведет молодой экипаж. Бортмеханики Поклад и Седлецкий, штурман-радист Морозов летят в Арктику впервые. Они расспрашивают Куканова — человека, хорошо знающего Арктику, где будет труднее лететь, где можно садиться, а где нельзя. Поклад и Седлецкий работают у самолёта с пяти часов утра до полуночи. Штурман Морозов расстилает на всех кроватях и на полу нашей комнаты длинные ленты маршрутных карт. На рассвете, когда никому не спится, полуодетые люди окружают эти карты.
Пилоты знают и любят свою страну. Знают, потому что любят, и любят, потому что знают. Вот и сейчас, когда по-деловому изучаются карты полёта, все перебивают друг друга: «Какие озёра на Урале!», «А ты охотился под Красноярском?», «Видел Магнитогорск с самолёта?»
Об Арзамасе Куканов слышал в Арктике. Арзамас — город лука. Отсюда лук уходит во все концы Советского Союза. А ведь в Арктике лук особенно ценен как противоцынготное средство.
Из Арзамаса хотели послать подарок зимовщикам острова Врангеля — несколько ящиков лука. К сожалению, самолёт не может взять этот подарок. Но весь экипаж увезёт в Арктику то, что особенно ярко и сочно ощущается в Арзамасе: весну города, весну полей. Весна разворачивается на наших глазах. Утром порозовевшие туманы обнажают небо и солнце, уходят на восток, подгоняемые порывами тёплого вешнего ветра. Истекая влагой, шумно проваливается и оседает снег, чернеют дороги, оголяются леса, и за городом, за аэродромом призывно чернеют освобождённые от снега поля.
В Арзамасе начинается весна. Самолёт
«Н-32» улетает в Арктику.
* * *
Мы вылетели из Арзамаса сегодня утром. Перед самым отлётом Куканову принесли радиограммы из Казани, Янаула, Свердловска, Омска и Кургана. Все города всей трассы Москва — Хабаровск извещают Куканова о состоянии своих аэродромов. Эти сообщения мало утешительны.
В 10 часов утра по московскому времени прилетели в Казань. Через час после того, как Куканов проверил сводки о состоянии погоды над Уральским хребтом, вылетели в Свердловск.
* * *
Несмотря на трудные условия, отлёт из Казани прошёл вполне благополучно. Два тяжёлых аэродрома остались позади. От Казани Куканов идёт над оголёнными от снега полями, над Уральским хребтом. Спокойно и ровно самолёт летит к Свердловску.
В 15 часов 40 минут по московскому времени мы опустились на Свердловском аэродроме.
Отсюда завтра полетим в Омск.
«Правда». 7 апреля 1935 г. № 96 (6342)."МЁРТВЫЙ СЕЗОН"(По телефону из Свердловска от специального корреспондента «Правды» на борту самолёта Куканова).Перелёт Куканова совершается в период, который на языке пилотов назван «мёртвым сезоном». Многие аэродромы страны сейчас прекратили приём самолётов. В Казани, Омске, Барабинске аэропорты затихли, рабочие ушли в отпуск, воздушная связь прекратилась.
«Мёртвый сезон» — этим аэропорты об'ясняют всё. Лётные поля ещё покрыты снегом, но на лыжах садиться нельзя: под снегом глубокие водные потоки. Колёса самолётов тоже вязнут в рыхлых аэродромах.
Это положение заставляет Куканова нервничать, вести переговоры отдельно с каждым аэродромом, выжидать, а потом всё-таки садиться на грязную и неподготовленную площадку.
По вине аэродрома был
задержан вылет самолёта из Свердловска. Аэропорты Барабинска, Омска и Кургана также не хотят принимать самолёт, на котором летит Куканов.
Пора глубоко изучить проблему сезонности в гражданской авиации и разрешить её, как разрешают более сложные и героические задачи. Самолёты успешно работают в Арктике, а в центре страны подчас не могут найти порядочную площадку!
Советская авиация должна работать в любую погоду, в любое время года!
Завтра на рассвете Куканов снова попытается вылететь из Свердловска.
И. МИХАЙЛОВ.
«Правда». 10 апреля 1935 г. № 99 (6345).Солнце живых и солнце мёртвых(По телефону от специального корреспондента «Правды» на борту самолёта Куканова).Экипаж самолёта Куканова осматривал Свердловск. Вернее, ему были показаны все достопримечательности города.
Уже совсем по-весеннему выглядят улицы. Люди снимают пальто. По вечерам в воздухе носятся пряные весенние запахи.
Экипажу показывают заводы и театры. Свердловск гордится не только своей индустриальной мощью, но и своей театральностью. Вечером экипаж был приглашён в оперный театр на «Сказки Гофмана».
В оперном театре к Куканову подходили зрители, даже те, кто не связан со столь романтической и интересной отраслью, как авиация, и подробно расспрашивали о полёте, о дальнейших этапах, о трудностях.
— Как они нас узнают? — удивлялся бортмеханик Поклад, — ведь город большой...
Действительно, откуда такая слава?
Экипаж самолёта, совершающий трансарктический перелёт, весь экипаж, за исключением Куканова, летит в Арктику впервые. Раньше никакой особой славой, кроме своей заводской и колхозной, эти люди не были окружены. Почему же их так тепло и искренне всюду встречают, отводят места в театре?
Сначала экипаж думал, что всё это внимание к нему населения города подсказано чувством такта — и только. Но потом понял: корни этой теплоты и этого внимания кроются в самой жизненной структуре Советского Союза.
У Бальзака в его «Философских повестях» есть такая классическая для буржуазной культуры фраза: «Слава — солнце мёртвых». Это означает, что подлинная, безыскусственная слава приходит к людям только после смерти. Для буржуазного общества — это почти закон. К тому же для того, чтобы заслужить всеобщее внимание, недостаточно совершить нечто героическое, поразить мир открытием, перелететь из конца в конец страну или просто работать лучше других. Кроме всего этого нужны ещё деньги. Даже такой певец большой и смелой личности, как Джек Лондон, вынужден был к концу своей жизни заявить: «Если деньги со славой придут — пусть приходит слава; если деньги сами придут — пусть приходят деньги».
Это там, где «слава — солнце мёртвых».
Перелетая из конца в конец страну, опускаясь в Казани, Свердловске, попадая в город, нам прежде всего бросается в глаза галлерея портретов, выставленная на главных улицах или на центральной площади. В Казани такая галерея начинается с аэропорта. Это всё рядовые люди, всё богатство которых в том и заключается, что они живут в советской стране, работают лучше других и у них есть жизненная перспектива. Это всё колхозные бригадиры, артельные правленцы, заводские директора, доменщики и артисты, трактористы и писатели. Это люди большой живой славы, люди, которых знает город, область или страна. Сейчас, во время перелёта, мы все особенно остро почувствовали, как много у нас в стране этих рядовых прославленных людей.
Экипаж самолёта Куканова не совершил ничего особенного. Главный его путь впереди. Но так внимательна и чутка страна ко всяким сколько-нибудь значительным поступкам своих людей, так велики и обаятельны творческие силы в нашей стране, что с первых же шагов участников перелёта окружают вниманием. Страна наша щедра любовью, очевидно, потому, что очень много людей, заслуживающих её.
В нашей стране слава — не только солнце мёртвых, но и солнце живых.
И. МИХАЙЛОВ.Свердловск.
_____________________
КУКАНОВ — В ТЮМЕНИСВЕРДЛОВСК. 9 апреля. (Корр. «Правды»). Сегодня, в 6 часов 37 минут утра по московскому времени, самолёт Куканова поднялся со Свердловского аэродрома и вылетел по направлению к Тюмени.
* * *
ТЮМЕНЬ. 9 апреля. (Спец. корр. «Правды»). Самолёт Куканова совершил посадку на льду озера Андреевского, под Тюменью. Здесь ночуем. Утром вылетаем в Новосибирск.
«Правда». 11 апреля 1935 г. № 100 (6346).КУКАНОВ ВЫЛЕТЕЛ В БАРАБИНСКВчера, в 8 час. 15 мин., полярный лётчик Куканов, совершающий перелёт Москва — остров Врангеля, вылетел из Тюмени на Барабинск. Куканов сменил у самолёта колёса на лыжи. (ТАСС).
«Правда». 12 апреля 1935 г. № 101 (6347).КОНЕЦ ЗВЕРИНОЙ ТРОПЕ(От специального корреспондента «Правды» на борту самолёта Куканова).Самолёт опустился на лёд озера Андреевского, среди редкого березняка и камышей — в совершенно фантастическом месте. Рядом с крепким синеющим ледяным массивом началась весна: на берегу озера стояла тёплая, почти летняя погода, камыши оживали, разбухала мшистая лесная земля, пропуская первые поросли травы.
Это недалеко от Тюмени. Здесь начинается трасса Тюмень — Обдорск — Новый порт. На озере Андреевском расположился ледяной аэропорт.
Отсюда, из Тюмени, регулярно уходят самолёты в Тобольск, в Остяко-Вогульский округ, в Обдорск, в Новый порт, на Ямальский полуостров. Воздушная полярная трасса идёт над тундрой, над водами Иртыша, Оби, над богатейшими сокровищницами пушнины.
Вот история этой трассы.
Два года назад лётчик Антюшев впервые пролетел этот путь, доказал возможность и экономическую целесообразность регулярной воздушной трассы.
Как только начала работать воздушная линия, ожил весь край. Районы, богатые рыбой на Обской губе, привыкшие к тому, что полгода они отрезаны от центра, начали получать центральные газеты на пятый день. Когда недавно самолёт задержался и опоздал с доставкой газет на два дня, управление трассы получило радиограмму из Нового порта с запросом: почему опаздывают газеты, это непорядок.
В тундре, в Тобольской тайге, идёт охота на зверя. Здесь водятся горностай, бурая лисица, песец или, как их прозвали за их высокую ценность, золотые зверьки. Веками охотники возили пушнину из лесных и таёжных своих селений на собаках и оленях по звериным тропам. Везли по тайге месяцами, если по пути их не перехватывал предприимчивый купец-скупщик. Сейчас мощные двухмоторные самолёты перебрасывают дорогие меха из тайги в центр в три дня.
От Обской губы, от Ямала до Тюмени — 2.000 километров. Это расстояние казалось огромным, места за ним — недосягаемыми. Самолёт сблизил Обскую губу, Обдорск с Москвой.
В этом году впервые делегаты национального округа прилетели в краевой центр на с'езд советов на самолётах. Раньше на с'езд добирались неделями на собаках и оленях.
В Тюмени, где находится управление трассы, говорят о коммерческой загрузке линии, о доходах, об опозданиях самолётов — делах сугубо будничных, лишённых всякой экзотики. Только за один месяц эта первая регулярная товаро-пассажирская линия, соединяющая страну с одним из секторов Арктики, перевезла 200 пассажиров, несколько тонн пушнины, почты. Самолёт заменил звериную тропу.
Когда самолёт Куканова поднялся над Тюменью и пошёл на Новосибирск, ему повстречались линейные самолёты, летевшие из Обдорска, — они везли учёных, охотников в центр, у всех у них в центре есть свои дела.
И. МИХАЙЛОВ.Барабинск, 10 апреля.
_______________________________
МОЛОКОВ ПРИЛЕТЕЛ В УСТЬ-ПОРТОСТРОВ ДИКСОН, 11 апреля. (Радио спец. корр. «Правды»). Сегодня Молоков прилетел из Дудинки в Усть-Порт. Завтра он ожидается на Диксоне.
«Правда». 13 апреля 1935 г. № 102 (6348).Сквозь туман и метельЛётчик Куканов — в Новосибирске(От специального корреспондента «Правды»)
По пути от Барабинска до Новосибирска экипаж самолёта впервые на своём пути почувствовал силу сибирских ветров и густоту туманов.
Через полчаса после того, как самолёт поднялся в воздух, мы попали в полосу тумана. Серая, непроницаемая мгла, сырая, как студень, завеса, идущая с востока, поглотила самолёт. Ветер подбрасывал перегруженную машину. Он гнал снежные тучи, застилая и без того туманный горизонт.
С большим хладнокровием Куканов вёл самолёт. Он прорезал туман, лавировал между облаками, то искусно поднимаясь, то опускаясь. Он ощупывал пространство непонятными для нас способами — ведь никто ничего не видел.
Так прошёл час. Туман не уменьшался. Самолёт приближался к Новосибирску.
Над городом метель ещё больше усилилась. В такую погоду посадка невозможна. Самолёт кружился над городом, все на самолёте видели очертания улиц, но аэродром оставался в тумане.
Тогда Куканов повёл самолёт из Новосибирска. Он уходил от тумана, от ветра, искал наиболее видимую, удобную площадку. Через некоторое время самолёт пошёл на снижение, а спустя несколько секунд мы очутились на снегу. Легко и плавно Куканов совершил посадку.
Переждав, пока очистится Новосибирск от тумана, пока стихнет ветер, прибавив бензина в баки, самолёт через час — в девять часов утра по московскому времени — опустился в Новосибирском аэропорте.
Если погода улучшится, 13 апреля вылетим дальше.
И. МИХАЙЛОВ.
«Правда». 19 апреля 1935 г. № 108 (6354).Куканов вернулся в КрасноярскКРАСНОЯРСК, 18 апреля. (Спец. корр. «Правды»). После тёплых дней в Красноярске началась полоса туманов. Туман закрыл вершины отрогов Саянских гор и растянулся по всей трассе до Иркутска.
Всё же Куканов решил лететь. — Надо обогнать туман, — сказал он.
Это ему не удалось. Самолёт поднялся над Енисеем, сразу набрал большую высоту, но выбраться из тумана всё же не удалось. Куканов то поднимался вверх, то с чудовищной быстротой шёл вниз: туман плотной стеной преградил путь. Куканов повернул самолёт. «Идём назад, — написал мне бортмеханик Поклад, — можно наткнуться на сопки и разбиться».
Самолёт Куканова вернулся после долгих блужданий в тумане назад в Красноярск.
«Правда». 20 апреля 1935 г. № 109 (6355).КУКАНОВ ПРИЛЕТЕЛ В ИРКУТСКИРКУТСК, 19 апреля. (Спец. корр. «Правды»). Пробиваясь сквозь туман, самолёт Куканова на рассвете поднялся над Красноярском. Путь от Красноярска до Иркутска — 1.000 километров — мы прошли в 4½ часа. Утром вылетаем в Читу.
«Правда». 24 апреля 1935 г. № 113 (6359).КУКАНОВ В НЕРЧИНСКЕНЕРЧИНСК, 23 апреля. (Спец. корр. «Правды»). По пути в Бочкарёво лётчик Куканов совершил посадку в Нерчинске. Здесь задержались, так как меняли винты моторов и пополняли запасы бензина.
Нерчинск встретил экипаж самолёта приветливо и радушно. По просьбе местных организаций, участники перелёта выезжают в поле колхоза им. Сталина, чтобы сделать доклад о перелёте в Арктику.
«Правда». 26 апреля 1935 г. № 115 (6361).БОЛЬШИЕ АРКТИЧЕСКИЕ ПЕРЕЛЁТЫЛётчик Куканов, совершающий перелёт Москва — остров Врангеля, вчера утром прибыл в Хабаровск.
Герой Советского Союза тов. Молоков находится в Гыдоямо. Герой Советского Союза тов. Водопьянов вследствие неблагоприятных метеорологических условий задерживается в Охотске.
«Правда». 27 апреля 1935 г. № 116 (6362).КУРС НА СЕВЕР! (По телеграфу от специального корреспондента «Правды» на борту самолёта Куканова)25 апреля, перед закатом, примерно в 8 часов вечера по местному времени, Куканов прилетел в Хабаровск. Завершон первый этап перелёта, пройдено 8 тысяч километров за 42 лётных часа. Это — не рекорд, но и не так плохо.
Сейчас, когда мы закончили наше движение на восток и поворачиваем на север, к берегам Чукотского моря, следует сказать о том, что мы видели, пролетая над страной.
Экипаж самолёта видел расцвет весны. На наших глазах поля высыхали от вешних потоков, посылая нам ввысь волнующий весенний запах. На Урале, на озёрах, мы видели первую весеннюю охоту на уток. На наших глазах вскрывались реки, заливали луга и прибрежные пастбища. В Западной Сибири с шумом проваливаются зимние дороги, рвы наполняются желтоватой мутью, а в Восточной Сибири уже идёт сев.
Всюду дымят заводы, мчатся поезда. Мы лучше увидели свою страну, многообразие её жизни. В нашем экипаже уже вошло в обычай: после посадки, когда останавливаются мощные моторы и наступает тишина, все, перебивая друг друга, делятся впечатлениями.
— На Байкале уже лёд тронулся.
— Видел, над каким замечательным курортом мы пролетали?
— Очень красивые горы под Красноярском — вот где бы пожить!
Люди воздуха — пилот, штурман, бортмеханики — заняты исключительно землёй. Их волнуют острые шпили Нерчинского хребта, величественная красота пейзажей, зелёные сплошняки тайги, заводы, стройки, города. Внушительная мощь страны вызывает гордость. Родина! Так вот как она прекрасна и захватывающе сказочна наша страна!
Всюду на помощь нашему экипажу приходят сотни людей. Они расчищают специальные площадки для посадки и взлёта нашего самолёта. Во время одной из посадок в Западной Сибири внезапно заболел Куканов. Ночью приехал врач и разрешил есть Куканову только бульон. К утру в наше общежитие потянулись домашние хозяйки с несметным количеством бульонов и всяческой диетической пищи. В Чите нам сказали:
— Это очень почётно помогать людям, летящим в Арктику!
Сегодня мы пролетали над Хинганским хребтом, кружились над монументальным памятником погибшим героям волочаевских битв, видели живописный курорт, построенный в ущелье хребта, богатую красками и разнообразием тайгу. Затем мы впервые встретились с Амуром — нашим спутником, над Амуром мы полетим к Николаевску. Морозов — наш штурман — уже раскрывает большие карты, изучает маршрут.
Из Хабаровска Куканов берёт курс на Север.
И. МИХАЙЛОВ.Хабаровск.
И, собственно, никаких дальнейших упоминаний о перелёте не встретилось, и (как уже
ранее заключил уважаемый "Леспромхоз") - логично предположить, что перелёт по каким-то причинам прервался в Хабаровске после 25 апреля. Возможно, предполагаемые пассажиры почему-то не смогли присоединиться к перелёту, и потому дальнейший полёт потерял смысл...
к слову добавить, что единственный пассажир перелёта - "красноречивый" спец. корр. «Правды»
И. Михайлов позже, 18 и 20 мая "был замечен" по публикациям в «Правде» уже будучи в Александровске-на-Сахалине, но о перелёте Н-32 он уже ни словом не упоминает...