1943 год
1 января
Вот и Новый Год. Встретил его дома с Зиной. Чуть выпили. Потом позвонил Гершбергу. Подошли к нему- у него Калашников с женой. Потом подошли Верховцев, Мержанов. Посидели часиков до 5.
Перед этим было много разговоров о том, где встречать. Хотели было в ЦДРИ, но там, оказывается, надо было сдавать обеденные талоны за 30 и 31 декабря и вносить по 500 руб. с пары. В клубе моряков- только для своих. В клубе летчиков- ничего. Плюнули, решили дома.
По случаю Нового года осадное положение приказом коменданта города в ночь с 31 на 1 было в Москве снято.
17 января.
За последнее время по всей стране перекатывается сбор средств на танки и самолеты. Дело потянулось большое. В редакции собрали тысяч 80 Я подписался на 1500 р. Послали рапорт Сталину, ответил, напечатали.
Наступление наше развивается повсюду. Немцев щелкают каждый раз в новом месте. С Кавказа они бегут, боясь, что мы выйдем к Ростову и устроим им большой котел. Бегут так, что мы еле-еле догоняем.
19 января.
Горе из Коминтерна сделал очень умный доклад о международном положении для актива редакции. Горе считает: 1). Гитлеру не удастся собрать силы для контрудара, 2) Начался распад вассалов, 3) Кончается период саботажа второго фронта и действий в Африке со стороны наших союзников.
20 января.
Сегодня уехала Зина обратно в Омск. Многие уже перевозят свои семьи, но я пока не хочу. Мотивов несколько: холодно, голодно, немцы все же недалеко (восточнее Гжатска) , могут бомбить.
С топливом в Москве тяжко. В редакции в последние дня 6-7 градусов, работаем в шинелях и пальто. Мержанов даже правит в перчатках. Дома около 7 о - это у меня. В нашем доме на Беговой- 0-2о. Многие дома в Москве совсем не отапливаются. Люди ставят буржуйки (такая, например, у Гершберга), топят заборами, палисадниками. Появилось разнообразие систем: кирпичные, чугунные, двухъярусные и пр. На улице последнюю неделю 25-30о мороза. Тяжело и со светом. Все дома посажены на жесткий лимит. Мне принесли сначала на 9 гектоватт в сутки (на 4 комнаты). После домогательств увеличили до 14. Еле-еле хватает на 16-25 свечную лампу на 3-4 часа света в сутки. У нас не горит свет в ванной, кухне, уборной - и то еле-еле влазим (лампочки перегорели, а новых не продают), в типографии лампочки воруют, поэтому по окончании номера их вывинчивают со столов толлера. За пережог москвичами лимита- штраф в 10-ти кратном размере и выключают окончательно. Сейчас еще добавилось выключение группы наших домов на 2-3 часа в сутки ( с 6 до 8-9 утра). Так и повсюду в Москве. Так как в котельной морозы, то это сказывается и на топке. Бррр!!
Тяжело и с харчем. Когда была здесь Зина, я ужин (паек с 208 базы) получал домой, но все равно оба сидели полуголодные. Но это еще у нас! Иждивенцы по карточкам сейчас ничего не получают, кроме хлеба и соли. Служащим за январь выдали только по 300 гр. крупы, больше ничего, детям кое-что дают, но до 3-х лет.
Тем, кто обедает в столовой, вырезают из карточки талоны на мясо, жиры, крупу- почти целиком. Кормят же в столовой похабно. Зина обедала около месяца. В столовой ИТР: вода с капустой, на второе- как правило- картошка или каша. Раза два-три дали котлеты, пару раз- рыбу. Жена Миши Штиха работает в "Крокодиле" и питается в общей столовой. Меню: раз в день - только первое (щи из пустой капусты), на другой день- щи и вареная картошка. В типографии появились случаи дистрофии.
Война есть война.
Местком достал и раздал картошки и муку (закупали в дальних колхозах). Раздали по 30 кг. картошки и по 10 кг. муки. Все сейчас этим и подкармливаются. Все жрут лук. В связи с недостатком витаминов большой популярностью пользуется в Москве чеснок.
30 января.
Наступление развивается. Прорвали блокаду Ленинграда по краю Ладожского озера. Ликование. Идет жестокая борьба за мгинский ж.д. узел- это дало бы ж.д. путь в Ленинград. Немцы сопротивляются озверело: бросают в один налет на один участок там по 50 Юнкерсов в сопровождении 50 истребителей.
Начал Брянский фронт. За три дня прорвались на 50 км и заняли свыше 200 селений. В районе Сталинграда: перебитие остатков окруженных дивизий заканчивается. Бои идут в Ворошиловграде- там держатся. С Кавказа немцы поспешно выбираются, оставили сегодня Майкоп, Тихорецк. Именно поэтому так держатся они у Луганска, чтобы сохранить ворота (ростовские) для выхода своих армий. Очевидно, основная цель у них сейчас: сохранить живую силу. В самой Германии объявлена тотальная мобилизация.
Пару раз мы слушали их передачи. Сводки их Верховного командования необычайно лапидарны и неконкретны: "тяжелые оборонительные бои", "превосходящие силы русских", "протекали действия по планомерному сокращению фронта" и т.д. Голос диктора- унылый.
По-прежнему холодно. Правда, на улице потеплело- 18-20о. Но дома - не больше 9о. Сплю в свитере, накрываюсь поверх ватного одеяла пледом. Сегодня был в гостях- сидел в своем кожане, сверху меня закутали шалью, а на колени я набросил шинель. В комнате там, ну +4о.
Людмила Пожидаева, работающая в студии "Мультфильм", рассказывает, что у них там минус 2. Она -художница- работает так: в полном облачении (пальто, шляпа) закутывается в байковое одеяло, садится с ногами на стул, на руках- перчатки, с обрезанными кончиками пальцев, как у кондукторов трамвая, и так рисует. Дома у них установлена печка. Недавно она была где-то в гостях и принесла оттуда родителям подарок- 5 поленьев. ДО этого стопили ящики, старые стулья, кое-какие книги отца-профессора.
Вообще, печки расплодились. Уралов хвастается какой-то многоярусной. Был позавчера у Коккинаки, установил он буржуйку в коридоре и все живут вокруг нее. Тут мы и играли в преферанс, тут и все встречи. По дороге туда видел вечером, как у одного дома две девушки спиливают колья изгороди. Буржуйки установлены и кое-где у нас- в кабинете Ярославского, Поспелова, Ильичева.
Холодно и в театрах. Но полно. На первый акт раздеваются, в антракт- одеваются и дальше сидят в шубах.
Кокки угостил меня ликером "Голубые глазки" (он же- по словам Спирина -"Синий платочек")- смесь спирта с глицерином, заливающаяся в механизмы шасси.
Вчера эффектно закончилась ликвидация Сталинградского окружения. 16 генералов, в том числе генерал-фельдмаршал фон-Паулюс, взяты в плен. Немцы сегодня вынуждены были признать, что окруженные войска кончились, но о плене, разумеется, молчат. Зато в мировой печати- бомба. Сегодня Вирта сообщил из Сталинграда подробности пленения Паулюса. Пока не даем, хотя специальным самолетом в Москву доставлены даже снимки 7 генералов.
Сегодня первый день ношения погонов. Москвичи ходят и засматривают, офицеры- горды. За Мержановым на улице бежали ребятишки и кричали "дядя, почему без погон" (у него- две шпалы).
Недавно мне пришлось писать передовую о танкистах, в связи с награждением Ротмистрова орденом Суворова. Он получил его за смелый, глубокий рейд почти под Батайо.
В связи с этим генерал-лейтенант Бирюков мне рассказывал:
-Это сам Сталине его наградил безо всякого нашего представления. И генерала Баданова за такой же рейд (захват Тацинской) тоже сам. И корпуса- гвардейскими стали. Раньше т. Сталин часто нас спрашивал: "Неужели, у вас не найдется людей, которые отважатся действовать по тылам противника на собственной родной земле?" И вот- нашлись. Сила- в массированности, в кулаке. Знаете, как т. Сталин называет людей, которые раздергивают танки по бригадам и дивизиям по 5-10-15 штук? Он их называет "варварами".
6 февраля.
Снова- крупная неприятность. 1 февраля мы напечатали два материала о том, как немецкие генералы под Сталинградом сдавались в плен. Дунаевского "Генералы сдаются в плен" и Григоренко "Сталинград сегодня".
В первом из них генерал фамильярно и панибратски беседует с полковником нашим, взявшим его в плен, во втором- наши пригласили генерала на вечер художественной самодеятельности.
Шум- гигантский. т.Сталин прочел и возмутился, назвал это либерально-заискивающим отношением к иностранцам, в том числе, - к врагам, назвав это "рабская психология". Вчера редакция получила строгое постановление ЦК, в котором помещение этих материалов расценено, как грубая политическая шибка, указано, что это свидетельствует о притуплении чувства партийности у работников редакции. Постановлением Дунаевский и Григоренко сняты с военкоров, как не отвечающие своему назначению, Поспелову поставлено на вид.
Вчера по этому поводу заседала редколлегия. Что решила- неизвестно. Члены ходят молча и таятся. Редактор мрачен, как туча.
Военный дневник корреспондента (1941-1945)
Сообщений: 49
• Страница 2 из 4 • 1, 2, 3, 4
Военный дневник корреспондента (1941-1945)
Иван Кукушкин » 07 Май 2008 23:30
Спасём нашу «Арктику»! arktika.polarpost.ru
-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11077
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Военный дневник корреспондента (1941-1945)
Иван Кукушкин » 07 Май 2008 23:30
25 февраля.
С огромным нетерпением все ждали 25-тилетия Красной Армии. Выступит Сталин или нет? Что скажет? Как оценит наступление? Действия союзников.
Под утро с 21 на 22-ое мы получили билеты на заседание. И сразу стало ясно: торжество не в Кремле, а в Колонном доме Союзов. Значит, доклада Сталина не будет. А по окончании номера Поспелов сказал, что докладчик- Ярославский.
Значит, во-первых- положение не такое ясное, чтобы требовалось выступление, во-вторых- видимо, рано раскрывать карты. ("Сталину, если выступить, надо сказать что-то о международной обстановке, а- видимо- он этого не хочет сейчас, и о своих планах молчит" - говорит Гольденберг-Викторов).
Представляю, как разочаровались в мире дипломаты, в том числе- и наши союзники. Недаром, даже сегодня, 25 февраля, напечатана заметка сообщающая, что Рузвельт заявил, что еще не читал приказа Наркома от 23. Экая плохая связь! Вообще, в широких кругах отношения к союзникам за последнее время весьма ироническое.
Вечером 22.02 получили приказ Верховного Главнокомандующего . В нем три особенности: 1. не переоценивать успехов и не недооценивать врага, 2. никаких конкретных сроков и задач войны, 3. Ни слова о союзниках.
Наше наступление продолжается. Заняли Харьков, Павлоград, Красноград, Сумы. Все черкают карты, рисуют дальнейший ход ударов, каждый стал стратегом, прикидывают : "а куда отсюда ударят?" Это- всюду.
Но за последние дни отпор немцев усилился. На юге (в Краснодарском крае, в Ростовской области) началась оттепель, дожди, все раскисло, наступать трудно. На юго-западном и у нас- плохая погода. Таким образом, почти всюду авиация действует мало и помогает мало. А самое бы время!
Да и немцы собрались, видимо, с силами и темп наступления замедлился. Как сообщает сводка, в районе Красноармейское наши части непрерывно отбивают контратаки, иной раз немцы даже "вклиниваются".
Все ждут Орла. Сегодня говорил по телефону с Мих. Сиволобовым, посланным туда. Он сказал:
-Тот город, о котором мы с тобой говорили перед отъездом, пока очень тяжел. С большим трудом мы прошли одни ворота (линию), но за ними- много дворов. Сейчас пасемся (прогрызаем).
Давно бьемся и с Новороссийском и за Мгинский узел (под Ленинградом) и окружаем 16-ую армию. Пока туго!
В сводке второй день нет занятых пунктов. Народ недоумевает, тревожится. Разбаловались, решили, что война уже кончилась.
Утром 23-го прилетел из Харькова Устинов. Летел три дня на "У-2", непогода. Рассказывает- горит. Разрушен так, что с трудом узнаешь. Населения много. Много переодетых офицеров. До сих пор (20-го улетел) вылавливают автоматчиков. Голод страшный.
Из Сталинграда приехали Куприн и Акульшин. Долго сидели у меня, рассказывали. Досталось им крепко. Акульшин обижался, что вычеркивали из его репортажей красоты.
-Война имеет и свою красоту. Вот когда, например, бомба упадает в воду. Такой великолепный столб- прямо загляденье. И потом- атолл, подымает песок, внутри и снаружи -вода. А как то при нас из 6-ти ствольного миномета залепили в 5-ти этажный дом. Недалеко. Он разом поднялся в воздух, как в кино. Красота! Мы смотрели зачарованные.
26 февраля.
Сегодня было заседание редколлегии. Куприн и Акульшин рассказывали о своей работе в Сталинграде. Излагали часа 2 с половиной. Наиболее интересным был рассказ Акульшина о том, как взяли в плен фельдмаршала Паулюса. Сей рассказ существенно отличается от напечатанного у нас 4 февраля репортажа Вирты, причем -ребята клянутся, что Вирта наврал всё.
Вот рассказ Акульшина:
-К концу месяца января бои в Сталинграде приняли такой широкий и жаркий характер, что командующий 64-ой армией генерал Шумилов жаловался, что у него в кармане (в резерве) осталась только 38-ая мотострелковая бригада. Но вскоре пришлось и ее вынуть из кармана.
Сломив несколько крупных узлов сопротивления, автоматчики бригады подошли к зданию универмага (недалеко от обкома, на площади). Этот дом за его форму называют "утюгом". О том, что там помещается штаб Паулюса никто не подозревал. Паулюса искали на вокзале- не нашли, в здании обкома- нету. И универмаг приняли за обычный дом и решили захватить его обычной штурмовой группой.
Утром 31 января к дому подобралось 32 наших автоматчика. С ними был какой-то прибалтийский немец, частенько выполнявший обязанности переводчика. Подобравшись поближе, командир группы -капитан- приказал немцу: "Кричи: сдавайтесь! Вы окружены!"
Тот закричал. На шум вышел немецкий офицер и спросил: нет ли тут русских офицеров, с которыми он мог бы поговорить. Пошли трое: капитан и два старших лейтенанта. Офицер попросил их следовать за собой. Они вошли во двор и крякнули : там находилось несколько тысяч солдат, с минометами, пулеметами и прочим. Зашли в подвал. Затем офицер вышел и сказал, что генерал их принять не может, а хочет поговорить только с представителем генерала Рокоссовского.
-Есть такой представитель?
-Есть, сейчас вызовем.
Командиры вышли, снеслись со штабом бригады. Штаб Паулюса здесь! Но нельзя же было тянуть время. К ним примчался зам командира бригады по политчасти подполковник Леонид Абович Винокур, бывший до войны инструктором Куйбышевского райкома Москвы. Подбросили еще немного автоматчиков, а у здания обкома поставили единственную пушку, имевшуюся на лицо. Винокур был в куртке и знаков различия не видно. Винокур вошел в подвал. В первой комнате полно генералов и полковников. Они крикнули "Хайль", он ответил "Хайль". К нему подошел адъютант Паулюса и заявил, что с ним будет беседовать по поручению фельдмаршала генерал-майор Раске. Вышел Раске и представился:
-Командир 71-ой пехотной дивизии, ныне командующий группой войск (окруженной западнее центральной части Сталинграда) генерал-майор Раске. Уполномочены ли Вы вести переговоры? Кого Вы представляете?
-Подполковник Винокур. Да, уполномочен. Политическое управление Донского фронта.
-Прошу иметь в виду, что то, что я буду говорить - представляет мое личное мнение, т.к. фельдмаршал Паулюс передал командование войсками мне.
-Фельдмаршал? Позвольте, но господин Паулюс, насколько мне известно, генерал-полковник!
-Сегодня мы получили радиограмму о том, что фюрер присвоил ему звание фельдмаршала, а мне- полковнику- генерал-майора. (за точность последней фразы о Раске не ручаюсь- Л.Б.)
-Ах, вот как! Разрешите поздравить господина Паулюса с новым званием.
Беседа стала менее официальной.
-Гарантируете ли вы жизнь и неприкосновенность фельдмаршала?
-О, да, безусловно!
-Если нет- то мы можем сопротивляться. У нас есть силы, дом заминирован и, в крайнем случае, мы все готовы погибнуть, как солдаты.
-Дело ваше. Вы окружены. На дом направлено 50 пушек, 34 миномета, вокруг 5000 отборных автоматчиков. Если вы не сложите оружия- я сейчас выйду, отдам приказание и вы будете немедленно уничтожены. Зачем же напрасное кровопролитие?
-А есть ли у Вас письменные полномочия?
Винокур на мгновение опешил. Конечно, у него не было ничего. Но, не подавая виду, он ответил:
-Удивлен Вашим вопросом. Когда вы мне сказали, что вы Раске, что стали генерал-майором, а не полковником, что командуете группой- я не спрашивал у Вас документов. Я верил слову солдата.
-О, верю, господин подполковник. А на каких условиях мы должны сложить оружие? (он ни разу не сказал "сдаться" или "сдаться в плен").
Винокур опять призадумался, а потом нашелся.
-Ведь вы читали наш ультиматум?
-Да
-Условия, следовательно, известны.
-Гут! Гут!
-Тогда приступим к делу.
-Разрешите написать прощальный приказ войскам.
В это время вошел начальник штаба генерал-лейтенант Шмидт и сказал, что фельдмаршал хотел бы повидаться с представителем генерала Рокоссовского.
Винокур отправился в соседнюю секцию подвала. Паулюс поднялся навстречу из-за стола. Он был высок, мрачен и небрит.
-Хайль!
-Хайль!
-Гарантируете ли вы судьбу и жизнь нашим солдатам и офицерам, в том числе и раненым?
-Да.
-Я прошу не задавать мне никаких вопросов, связанных с этой процедурой, т.к. командование группой я уже несколько дней назад передал Раске (хитер, бестия!)
Винокур вышел. Приказ уже был готов. По просьбе Винокура, его написали в двух экземплярах: один он положил в карман. Состоял приказ из 4-х пунктов:
1.Голод и холод изнурили германскую армию под Сталинградом. Измена некоторых частей усугубила тяжелое положение. Поэтому командование решило и предлагает войскам сложить оружие.
2.Офицерам сохраняются личные вещи, ордена и холодное оружие. Гарантируется жизнь и возвращение по окончании войны на родину или в другую страну.
3.То же о солдатах, кроме оружия
4.Немецкие солдаты и офицеры под Сталинградом выполнили свой долг и приказ фюрера. Всему личному составу объявляется за это благодарность.
Приказ заканчивается словами "с нами Бог, с нами Господь!"
В это время прибыл из штаба 64-ой армии генерал-майор. Винокур доложил ему о ходе переговоров. Он прочел приказ и заявил:
-С пунктом вторым я не согласен. Холодное оружие- вычеркните. Это вам предлагали три недели назад до боев, не захотели- пеняйте на себя!
Раске покривился, но вычеркнул. Началась процедура сдачи оружия. затем вызвали грузовики и начали грузить личные вещи генералитета. Приказ передали войскам по телефону. Солдаты и офицеры во дворе построились. Вышел Паулюс и генералы. Зачли приказ, Паулюс обнял и расцеловал некоторых генералов и в том числе одного автоматчика. Наши поинтересовались- а чем вызвана такая нежность? Оказывается, он убил 79 русских. Наши заприметили этого убийцу.
Генералов увезли на машинах в штаб дивизии, потом в штаб армии. Начали выводить солдат со двора. Их там было более 3000 человек, в том числе около 700 офицеров. А наших автоматчиков к концу едва набралось до сотни!
Как быстро мы начинаем восстанавливать отбитые районы. Еще неделю назад в Донбасс выехала правительственная комиссия по восстановлению шахт, а до этого было отправлено два или три эшелона с рабочими и подмосковного бассейна.
Сегодня Гершберг сказал, что принято решение восстановить Сталинградский тракторный завод. Обследование показало, что там сохранились около 4000 станков и прилично сохранился силовой цех. "Через пару месяцев, уверен, завод уже будет ремонтировать танки".
Все наркоматы и заводы усиленно вызывают в Москву жен. На днях СНК принял постановление об улучшении снабжения ответработников наркоматов. Им будет даваться кроме литерного обеда еще сухой паек (в размере рабочей карточки) и ужин ( в таком же объеме). Хотим приравняться!
С огромным нетерпением все ждали 25-тилетия Красной Армии. Выступит Сталин или нет? Что скажет? Как оценит наступление? Действия союзников.
Под утро с 21 на 22-ое мы получили билеты на заседание. И сразу стало ясно: торжество не в Кремле, а в Колонном доме Союзов. Значит, доклада Сталина не будет. А по окончании номера Поспелов сказал, что докладчик- Ярославский.
Значит, во-первых- положение не такое ясное, чтобы требовалось выступление, во-вторых- видимо, рано раскрывать карты. ("Сталину, если выступить, надо сказать что-то о международной обстановке, а- видимо- он этого не хочет сейчас, и о своих планах молчит" - говорит Гольденберг-Викторов).
Представляю, как разочаровались в мире дипломаты, в том числе- и наши союзники. Недаром, даже сегодня, 25 февраля, напечатана заметка сообщающая, что Рузвельт заявил, что еще не читал приказа Наркома от 23. Экая плохая связь! Вообще, в широких кругах отношения к союзникам за последнее время весьма ироническое.
Вечером 22.02 получили приказ Верховного Главнокомандующего . В нем три особенности: 1. не переоценивать успехов и не недооценивать врага, 2. никаких конкретных сроков и задач войны, 3. Ни слова о союзниках.
Наше наступление продолжается. Заняли Харьков, Павлоград, Красноград, Сумы. Все черкают карты, рисуют дальнейший ход ударов, каждый стал стратегом, прикидывают : "а куда отсюда ударят?" Это- всюду.
Но за последние дни отпор немцев усилился. На юге (в Краснодарском крае, в Ростовской области) началась оттепель, дожди, все раскисло, наступать трудно. На юго-западном и у нас- плохая погода. Таким образом, почти всюду авиация действует мало и помогает мало. А самое бы время!
Да и немцы собрались, видимо, с силами и темп наступления замедлился. Как сообщает сводка, в районе Красноармейское наши части непрерывно отбивают контратаки, иной раз немцы даже "вклиниваются".
Все ждут Орла. Сегодня говорил по телефону с Мих. Сиволобовым, посланным туда. Он сказал:
-Тот город, о котором мы с тобой говорили перед отъездом, пока очень тяжел. С большим трудом мы прошли одни ворота (линию), но за ними- много дворов. Сейчас пасемся (прогрызаем).
Давно бьемся и с Новороссийском и за Мгинский узел (под Ленинградом) и окружаем 16-ую армию. Пока туго!
В сводке второй день нет занятых пунктов. Народ недоумевает, тревожится. Разбаловались, решили, что война уже кончилась.
Утром 23-го прилетел из Харькова Устинов. Летел три дня на "У-2", непогода. Рассказывает- горит. Разрушен так, что с трудом узнаешь. Населения много. Много переодетых офицеров. До сих пор (20-го улетел) вылавливают автоматчиков. Голод страшный.
Из Сталинграда приехали Куприн и Акульшин. Долго сидели у меня, рассказывали. Досталось им крепко. Акульшин обижался, что вычеркивали из его репортажей красоты.
-Война имеет и свою красоту. Вот когда, например, бомба упадает в воду. Такой великолепный столб- прямо загляденье. И потом- атолл, подымает песок, внутри и снаружи -вода. А как то при нас из 6-ти ствольного миномета залепили в 5-ти этажный дом. Недалеко. Он разом поднялся в воздух, как в кино. Красота! Мы смотрели зачарованные.
26 февраля.
Сегодня было заседание редколлегии. Куприн и Акульшин рассказывали о своей работе в Сталинграде. Излагали часа 2 с половиной. Наиболее интересным был рассказ Акульшина о том, как взяли в плен фельдмаршала Паулюса. Сей рассказ существенно отличается от напечатанного у нас 4 февраля репортажа Вирты, причем -ребята клянутся, что Вирта наврал всё.
Вот рассказ Акульшина:
-К концу месяца января бои в Сталинграде приняли такой широкий и жаркий характер, что командующий 64-ой армией генерал Шумилов жаловался, что у него в кармане (в резерве) осталась только 38-ая мотострелковая бригада. Но вскоре пришлось и ее вынуть из кармана.
Сломив несколько крупных узлов сопротивления, автоматчики бригады подошли к зданию универмага (недалеко от обкома, на площади). Этот дом за его форму называют "утюгом". О том, что там помещается штаб Паулюса никто не подозревал. Паулюса искали на вокзале- не нашли, в здании обкома- нету. И универмаг приняли за обычный дом и решили захватить его обычной штурмовой группой.
Утром 31 января к дому подобралось 32 наших автоматчика. С ними был какой-то прибалтийский немец, частенько выполнявший обязанности переводчика. Подобравшись поближе, командир группы -капитан- приказал немцу: "Кричи: сдавайтесь! Вы окружены!"
Тот закричал. На шум вышел немецкий офицер и спросил: нет ли тут русских офицеров, с которыми он мог бы поговорить. Пошли трое: капитан и два старших лейтенанта. Офицер попросил их следовать за собой. Они вошли во двор и крякнули : там находилось несколько тысяч солдат, с минометами, пулеметами и прочим. Зашли в подвал. Затем офицер вышел и сказал, что генерал их принять не может, а хочет поговорить только с представителем генерала Рокоссовского.
-Есть такой представитель?
-Есть, сейчас вызовем.
Командиры вышли, снеслись со штабом бригады. Штаб Паулюса здесь! Но нельзя же было тянуть время. К ним примчался зам командира бригады по политчасти подполковник Леонид Абович Винокур, бывший до войны инструктором Куйбышевского райкома Москвы. Подбросили еще немного автоматчиков, а у здания обкома поставили единственную пушку, имевшуюся на лицо. Винокур был в куртке и знаков различия не видно. Винокур вошел в подвал. В первой комнате полно генералов и полковников. Они крикнули "Хайль", он ответил "Хайль". К нему подошел адъютант Паулюса и заявил, что с ним будет беседовать по поручению фельдмаршала генерал-майор Раске. Вышел Раске и представился:
-Командир 71-ой пехотной дивизии, ныне командующий группой войск (окруженной западнее центральной части Сталинграда) генерал-майор Раске. Уполномочены ли Вы вести переговоры? Кого Вы представляете?
-Подполковник Винокур. Да, уполномочен. Политическое управление Донского фронта.
-Прошу иметь в виду, что то, что я буду говорить - представляет мое личное мнение, т.к. фельдмаршал Паулюс передал командование войсками мне.
-Фельдмаршал? Позвольте, но господин Паулюс, насколько мне известно, генерал-полковник!
-Сегодня мы получили радиограмму о том, что фюрер присвоил ему звание фельдмаршала, а мне- полковнику- генерал-майора. (за точность последней фразы о Раске не ручаюсь- Л.Б.)
-Ах, вот как! Разрешите поздравить господина Паулюса с новым званием.
Беседа стала менее официальной.
-Гарантируете ли вы жизнь и неприкосновенность фельдмаршала?
-О, да, безусловно!
-Если нет- то мы можем сопротивляться. У нас есть силы, дом заминирован и, в крайнем случае, мы все готовы погибнуть, как солдаты.
-Дело ваше. Вы окружены. На дом направлено 50 пушек, 34 миномета, вокруг 5000 отборных автоматчиков. Если вы не сложите оружия- я сейчас выйду, отдам приказание и вы будете немедленно уничтожены. Зачем же напрасное кровопролитие?
-А есть ли у Вас письменные полномочия?
Винокур на мгновение опешил. Конечно, у него не было ничего. Но, не подавая виду, он ответил:
-Удивлен Вашим вопросом. Когда вы мне сказали, что вы Раске, что стали генерал-майором, а не полковником, что командуете группой- я не спрашивал у Вас документов. Я верил слову солдата.
-О, верю, господин подполковник. А на каких условиях мы должны сложить оружие? (он ни разу не сказал "сдаться" или "сдаться в плен").
Винокур опять призадумался, а потом нашелся.
-Ведь вы читали наш ультиматум?
-Да
-Условия, следовательно, известны.
-Гут! Гут!
-Тогда приступим к делу.
-Разрешите написать прощальный приказ войскам.
В это время вошел начальник штаба генерал-лейтенант Шмидт и сказал, что фельдмаршал хотел бы повидаться с представителем генерала Рокоссовского.
Винокур отправился в соседнюю секцию подвала. Паулюс поднялся навстречу из-за стола. Он был высок, мрачен и небрит.
-Хайль!
-Хайль!
-Гарантируете ли вы судьбу и жизнь нашим солдатам и офицерам, в том числе и раненым?
-Да.
-Я прошу не задавать мне никаких вопросов, связанных с этой процедурой, т.к. командование группой я уже несколько дней назад передал Раске (хитер, бестия!)
Винокур вышел. Приказ уже был готов. По просьбе Винокура, его написали в двух экземплярах: один он положил в карман. Состоял приказ из 4-х пунктов:
1.Голод и холод изнурили германскую армию под Сталинградом. Измена некоторых частей усугубила тяжелое положение. Поэтому командование решило и предлагает войскам сложить оружие.
2.Офицерам сохраняются личные вещи, ордена и холодное оружие. Гарантируется жизнь и возвращение по окончании войны на родину или в другую страну.
3.То же о солдатах, кроме оружия
4.Немецкие солдаты и офицеры под Сталинградом выполнили свой долг и приказ фюрера. Всему личному составу объявляется за это благодарность.
Приказ заканчивается словами "с нами Бог, с нами Господь!"
В это время прибыл из штаба 64-ой армии генерал-майор. Винокур доложил ему о ходе переговоров. Он прочел приказ и заявил:
-С пунктом вторым я не согласен. Холодное оружие- вычеркните. Это вам предлагали три недели назад до боев, не захотели- пеняйте на себя!
Раске покривился, но вычеркнул. Началась процедура сдачи оружия. затем вызвали грузовики и начали грузить личные вещи генералитета. Приказ передали войскам по телефону. Солдаты и офицеры во дворе построились. Вышел Паулюс и генералы. Зачли приказ, Паулюс обнял и расцеловал некоторых генералов и в том числе одного автоматчика. Наши поинтересовались- а чем вызвана такая нежность? Оказывается, он убил 79 русских. Наши заприметили этого убийцу.
Генералов увезли на машинах в штаб дивизии, потом в штаб армии. Начали выводить солдат со двора. Их там было более 3000 человек, в том числе около 700 офицеров. А наших автоматчиков к концу едва набралось до сотни!
Как быстро мы начинаем восстанавливать отбитые районы. Еще неделю назад в Донбасс выехала правительственная комиссия по восстановлению шахт, а до этого было отправлено два или три эшелона с рабочими и подмосковного бассейна.
Сегодня Гершберг сказал, что принято решение восстановить Сталинградский тракторный завод. Обследование показало, что там сохранились около 4000 станков и прилично сохранился силовой цех. "Через пару месяцев, уверен, завод уже будет ремонтировать танки".
Все наркоматы и заводы усиленно вызывают в Москву жен. На днях СНК принял постановление об улучшении снабжения ответработников наркоматов. Им будет даваться кроме литерного обеда еще сухой паек (в размере рабочей карточки) и ужин ( в таком же объеме). Хотим приравняться!
Спасём нашу «Арктику»! arktika.polarpost.ru
-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11077
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Военный дневник корреспондента (1941-1945)
Иван Кукушкин » 07 Май 2008 23:30
28 февраля
мы получили сообщение о новых гвардейских кораблях. Позвонил мне вечером Ильичев:
-Ты единственный сейчас моряк. Пиши передовую.
Позвонил я адмиралу Кузнецову.
-Что хотите видеть в передовой?
-Да так трудно тебе разу сказать. Дай подумать.
Я позвонил начальнику ПУ генерал-лейтенанту Рогову. Кое-что выжал из него о задачах. "Основная- корабли, а не авиация и пехота".
Сел, написал. По просьбе Кузнецова послал ему на просмотр. Но документы не пришли и передовую мы отложили (идет только сегодня, на 6 марта). Позовнил ему "В целом хорошо, но есть небольшие замечания. Приезжайте ко мне. Можете?" Договорились на полночь с 2.03 на 3.03. Приехал. Встретил у ворот его адъютант. Вошли в дом. А Кузнецова нет- вызвали в ставку. Зашел к Рогову. Показал, одобрил, стали вообще разговаривать. Сидели часа два.
-Верно ли, что за время войны вы потопили много?
-Да, больше 500 -это боевых и вспомогательных судов. Одних боевых же около 130.
-Выкладывайте задачи для передовой.
-Воспитание стойкости. Мы передали армии (в морскую пехоту) сотни тысяч моряков. Пришли на их место молодые. Что такое стойкость- они не знают. Не знают и многие командиры. А ведь на море характер борьбы, что в обороне, что в наступлении- почти неизменен.
-Так, еще!
Не находит. Я подсказываю: овладение техникой, плавать в любую погоду, передавать опыт.
-Совершенно верно. Вот хорошо бы показать трудности одних и других. Балтийцы, скажем, подлинные молодцы. Были в Таллинне, перебазировались в Кронштадт, затем в Неву, устье реки простреливается, приходится даже лодкам идти под обстрелом, а действуют. Черноморцы- сколько баз сменили: Одесса, Севастополь, Новороссийск, Сочи, Поти. А Северный- все на одном месте. И действовать легче: попробуй-ка заминировать просторы и глубины Севера.
-Надо бы показать наш большой флот. Линкоры, крейсера...
-Н-да. Не время. Да и на чем покажете? Вот "Марат". Стоит полу-затоплен, а стреляет. Моряки смотрят, рыдают. Ничего, после войны поднимем. Вообще, много можно будет после войны писать...
И он рассказывает мне три замечательных случая:
1). В Финском заливе крейсер "Киров" был атакован немецкими лодками. Одна торпеда попала, но не в жизненное место. Шла вторая, деваться некуда. Еще несколько секунд и хана. Тогда выскочил вперед эсминец "Карл Маркс" и подставил под торпеду свой борт. Взрыв, затонул. Но "Киров" спас. На эсминце 250 человек, на крейсере- больше 1000. Государственное самопожертвование!
2). Лодка под командованием Героя Советского Союза Колышкина была повреждена у вражеских берегов. Ни погрузиться, ни плыть. Экипаж решил взорваться с лодкой. Дали об этом шифровку в штаб. Рядом была , оказывается, (они не знали) другая лодка. Штаб предложил ей снять людей с аварийного корабля. Подошла. Не тут-то было. Отказались наотрез. Потребовалось три категорических приказа штаба, чтобы покинули лодку. Вот привязанность к кораблю!
3). Небольшой корабль (кажется, тральщик) на севере был поврежден не то бомбежкой, не то миной. Отвалилась корма. Командир с частью экипажа покинул судно. 12 человек отказались сойти. Долго плавали и потонули с пением "Варяга". Командир- расстрелян.
Я напомнил ему о торговом корабле, который в начале войны при бомбежке и пожаре (на Балтике) также был покинут командованием, а несколько мальчиков остались, погасили пожар и привели корабль в Ленинград; об этом был приказ Сталина. Потом рассказал ему (рассказывала мне еще в Валуйках В.Василевская) о моряках Днепровской флотилии, которых немцы голых вели зимой по Киеву на расстрел, а они пели "Раскинулось море широко).
-А пока пишите о тральщиках. Вот герои- настоящие труженики моря. Сами не воюют, а все делают для других. После войны они еще лет 20 воевать будут- расчищать моря.
Погиб дважды герой Григорий Кравченко. Был командиром дивизии истребителей. Кокки рассказал, как было:
-Полетел сам на операцию. На "Ла-5". Подбили, загорелся. Выпрыгнул, парашют не раскрылся. Всё. Потом выяснилось, что пуля перебила стропы.
Хоронили на Красной площади.
Вчера слушал любопытный разговор по телефону. Девушка (имя ее Мила) говорила парню о своей любви, пеняла на его темперамент и заявила:
-А у меня, знаешь, какое чувство! Вот если бы было так, ну, одним словом, как у Хемингуэя в его книге "Прощай оружие" - помнишь?- вот если бы так случилось с тобой, так я все равно, ну словом, мое чувство все равно осталось бы прежним. А у тебя?
Да! В свое время Информбюро сообщило, что наша подлодка на севере торпедировала германский линкор "Тирпиц". Потом среди подводников было много разговоров о том, что это липа. Немцы опровергали. Я спросил Рогова: "Где же истина?"
-Торпедировали, бесспорно. Это подтвердила потом агентурная разведка и известно, что он полтора месяца ремонтировался в доках (сейчас, конечно, уже давно починен) Но вот, что интересно. Командир лодки и команда утверждают, что выпустили две торпеды и слышали два взрыва. А заплата и все сведения говорят об одном попадании. И сейчас выясняется, что вторую торпеду принял на себя линкор их охраны, подставивший свой борт. Сейчас проверяем.
мы получили сообщение о новых гвардейских кораблях. Позвонил мне вечером Ильичев:
-Ты единственный сейчас моряк. Пиши передовую.
Позвонил я адмиралу Кузнецову.
-Что хотите видеть в передовой?
-Да так трудно тебе разу сказать. Дай подумать.
Я позвонил начальнику ПУ генерал-лейтенанту Рогову. Кое-что выжал из него о задачах. "Основная- корабли, а не авиация и пехота".
Сел, написал. По просьбе Кузнецова послал ему на просмотр. Но документы не пришли и передовую мы отложили (идет только сегодня, на 6 марта). Позовнил ему "В целом хорошо, но есть небольшие замечания. Приезжайте ко мне. Можете?" Договорились на полночь с 2.03 на 3.03. Приехал. Встретил у ворот его адъютант. Вошли в дом. А Кузнецова нет- вызвали в ставку. Зашел к Рогову. Показал, одобрил, стали вообще разговаривать. Сидели часа два.
-Верно ли, что за время войны вы потопили много?
-Да, больше 500 -это боевых и вспомогательных судов. Одних боевых же около 130.
-Выкладывайте задачи для передовой.
-Воспитание стойкости. Мы передали армии (в морскую пехоту) сотни тысяч моряков. Пришли на их место молодые. Что такое стойкость- они не знают. Не знают и многие командиры. А ведь на море характер борьбы, что в обороне, что в наступлении- почти неизменен.
-Так, еще!
Не находит. Я подсказываю: овладение техникой, плавать в любую погоду, передавать опыт.
-Совершенно верно. Вот хорошо бы показать трудности одних и других. Балтийцы, скажем, подлинные молодцы. Были в Таллинне, перебазировались в Кронштадт, затем в Неву, устье реки простреливается, приходится даже лодкам идти под обстрелом, а действуют. Черноморцы- сколько баз сменили: Одесса, Севастополь, Новороссийск, Сочи, Поти. А Северный- все на одном месте. И действовать легче: попробуй-ка заминировать просторы и глубины Севера.
-Надо бы показать наш большой флот. Линкоры, крейсера...
-Н-да. Не время. Да и на чем покажете? Вот "Марат". Стоит полу-затоплен, а стреляет. Моряки смотрят, рыдают. Ничего, после войны поднимем. Вообще, много можно будет после войны писать...
И он рассказывает мне три замечательных случая:
1). В Финском заливе крейсер "Киров" был атакован немецкими лодками. Одна торпеда попала, но не в жизненное место. Шла вторая, деваться некуда. Еще несколько секунд и хана. Тогда выскочил вперед эсминец "Карл Маркс" и подставил под торпеду свой борт. Взрыв, затонул. Но "Киров" спас. На эсминце 250 человек, на крейсере- больше 1000. Государственное самопожертвование!
2). Лодка под командованием Героя Советского Союза Колышкина была повреждена у вражеских берегов. Ни погрузиться, ни плыть. Экипаж решил взорваться с лодкой. Дали об этом шифровку в штаб. Рядом была , оказывается, (они не знали) другая лодка. Штаб предложил ей снять людей с аварийного корабля. Подошла. Не тут-то было. Отказались наотрез. Потребовалось три категорических приказа штаба, чтобы покинули лодку. Вот привязанность к кораблю!
3). Небольшой корабль (кажется, тральщик) на севере был поврежден не то бомбежкой, не то миной. Отвалилась корма. Командир с частью экипажа покинул судно. 12 человек отказались сойти. Долго плавали и потонули с пением "Варяга". Командир- расстрелян.
Я напомнил ему о торговом корабле, который в начале войны при бомбежке и пожаре (на Балтике) также был покинут командованием, а несколько мальчиков остались, погасили пожар и привели корабль в Ленинград; об этом был приказ Сталина. Потом рассказал ему (рассказывала мне еще в Валуйках В.Василевская) о моряках Днепровской флотилии, которых немцы голых вели зимой по Киеву на расстрел, а они пели "Раскинулось море широко).
-А пока пишите о тральщиках. Вот герои- настоящие труженики моря. Сами не воюют, а все делают для других. После войны они еще лет 20 воевать будут- расчищать моря.
Погиб дважды герой Григорий Кравченко. Был командиром дивизии истребителей. Кокки рассказал, как было:
-Полетел сам на операцию. На "Ла-5". Подбили, загорелся. Выпрыгнул, парашют не раскрылся. Всё. Потом выяснилось, что пуля перебила стропы.
Хоронили на Красной площади.
Вчера слушал любопытный разговор по телефону. Девушка (имя ее Мила) говорила парню о своей любви, пеняла на его темперамент и заявила:
-А у меня, знаешь, какое чувство! Вот если бы было так, ну, одним словом, как у Хемингуэя в его книге "Прощай оружие" - помнишь?- вот если бы так случилось с тобой, так я все равно, ну словом, мое чувство все равно осталось бы прежним. А у тебя?
Да! В свое время Информбюро сообщило, что наша подлодка на севере торпедировала германский линкор "Тирпиц". Потом среди подводников было много разговоров о том, что это липа. Немцы опровергали. Я спросил Рогова: "Где же истина?"
-Торпедировали, бесспорно. Это подтвердила потом агентурная разведка и известно, что он полтора месяца ремонтировался в доках (сейчас, конечно, уже давно починен) Но вот, что интересно. Командир лодки и команда утверждают, что выпустили две торпеды и слышали два взрыва. А заплата и все сведения говорят об одном попадании. И сейчас выясняется, что вторую торпеду принял на себя линкор их охраны, подставивший свой борт. Сейчас проверяем.
Спасём нашу «Арктику»! arktika.polarpost.ru
-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11077
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Военный дневник корреспондента (1941-1945)
Иван Кукушкин » 07 Май 2008 23:31
12 марта.
Номер кончили сравнительно рано, около 6:30. Пришел домой, поговорил с Дмитрием. Лег, почитал "Прощай оружие" Хемингуэя. Любопытно читать его во время войны- как все острее и ближе. Очень много общего, не в событиях, а в звучании что ли. На днях прочел его "Фиесту" и "Возвращение" Ремарка- те же ощущения.
Вчера вечером я был в "Известиях", видел там Бачелиса и Когана. Бачелис был с танковым корпусом в Красноармейском. Впервые попал на фронт (ехал в штатском даже) и сразу влип в горячее дело. Но держался, говорит Лидов, молодцом. Ему с немногими удалось вырваться. Ранен осколком в кисть правой руки. Благополучно, писать будет. Носит на перевязи.
-Бьет по карману.
-А ты подтяни выше.
-Не то, писать не могу.
-Диктуй!
-Не умею...
Коган (быв. корреспондент "Советской Украины", ныне военкор "Известий", я с ним был на ЮЗФ и он, когда отступали из Калача, тащил мою "Эмку" на буксире своей полуторки) говорит, что некоторые наши танки вырвались даже за Днепр. И кавалеристы, и еще кое кто.
-Похоже ли на наш драп в прошлом году?
-Нет. Организованный выход. И- самое главное- штаб все время знал, что делается. Сейчас все время подходя свежие части. Но в бой не вступают, занимают оборону. Будет очень плохо, если он возьмет Харьков.
-Да, будет очень плохо.
Зашел Вадим Кожевников. Собирается ехать под Вязьму. Рассказывает о темах очерков, советуется. Хочет написать о лесном бое (небольшой группы), о минной панике (вот возникло и новое слово, раньше появлялись, по ходу войны, слова "танкобоязнь", "самолетобоязнь"). Рассказал: сидел в госпитале у какого-то врача, лежала собака, хорошая, ласковая. Послышался шум машины. Пес зарычал и к двери. Его схватили за ошейник.
-В чем дело?
-Она противотанковая. Вот удерживаем пока силой. Но все равно погибнет. Она- самоубийца.
Около 11 вечера приехал на машине Миша Калашников. Оттуда. Был в Вязьме. Город разбит и сожжен в дым. Он встретил там Брагина: тот говорит, что Вязьма разрушена больше, чем Сталинград. Все дороги минированы, мосты взорваны. На пути от Гжатска до Вязьмы Калашников насчитал 14 взорванных мостов. Надо объезжать. На объездах- мины. "Кое-кто подорвался". Бои, по его словам, были перед Вязьмой, а арьергардами. В общем, уходят, гады, быстро. Около станции в Вязьме есть свалка изломанных автомашин. Оставили там плакат на русском языке : "Совинформбюро. Вот ваши трофеи". Вот стервецы!
-Жители-то есть?
-Да, но мало.
Ближе к полуночи приехал оттуда Оскар Курганов. Сначала натрепался, что прилетел, потом начал плести, что был в Вязьме, потом оказалось, что был в дивизии Питерса, бравшей город. Говорит, что бои были жаркие. У немцев было 8 дивизий, оставили на защиту три, пять увели. В общем, сокращают фронт действительно интенсивно. По подсчетам штаба это -по Западному фронту- позволит высвободить им 35 дивизий, длина фронта тут сократиться почти вдвое. Где остановятся? Много об этом говорим. Вероятнее всего, на нашем старом Укреп Районе, в районе Ярцево-Смоленск. Действует ли авиация? Нет, ни наша, ни немецкая. Всех это интересует в штабе и частях. Наша, вероятно, на левом крае- в районе Сухиничи, где приходится грызть оборону немцев вот уж сколько времени. А немецкая- совсем непонятно.
Звонила Теумин- из нацсектора Информбюро: Почему не пишу? Некогда. Кстати, не можем ли мы дать о действиях литовской дивизии? Она дерется под Орлом, вступила прямо с марша и дерется отлично. Кто напишет? Могу поговорить с президентом- Палецкисом, он, кстати, сам журналист. Хорошо, посоветуюсь с Поспеловым, позвоните завтра ночью.
24 марта.
Прямо- заклятье какое-то! Никак не выберешь время сделать записи. Как встаешь- так и идет, идет петрушка, вертится колесо без конца. Писать перестал уже совсем, не пишу ни строки. Иной раз выберется свободная минута (длинной в 1,5-2 часа), мог бы написать, да рука не поднимается. Видимо- устал очень.
На войне стало потише. Распутица дает себя знать. Наше продвижение на Западном становится все медленнее, подходим к основным рубежам. На левом крае фронта (Запад), у Жиздры немцы 19-го попробовали начать наступление. Три дня бились, положили 7000 душ и 140 танков, но не продвинулись. Их было много больше, но не вышло. Вот бы так воевать с начала войны! Под Харьковом они взяли Белгород, но дальше двигаются улиткой. На Донце ничего не выходит у них. И сводки немецкие, которые в последнее время были кричащие, сейчас стали опять тихие, появилось словцо "Стабилизация".
Сегодня Яша Гольденберг часиков в 5 утра зашел ко мне довольный.
-Ну что сообщают тебе твои мальчики? Я своими корреспондентами удовлетворен (его корреспонденты - НДП).
Он считает, что немцы сейчас усиленно готовятся к весне. И вопрос о ходе летней компании будет решен тем, кто раньше ударит и кто возьмет инициативу в руки.
О втором фронте и у нас, и в мировой печати все меньше и меньше разговоров. Народ начинает относиться к нашим союзникам все более недоверчиво. Ярко это почувствовал я, например, во время двух своих последних докладов о "Международном положении и текущем моменте" (по заданию райкома). Первый из них делал дня три назад в трамвайном грузовом депо- для актива агитаторов, а второй- вчера в терапевтической больнице Октябрьского р-на. Хотя вопросов на эту тему и не задавали, но по тому, как слушали "союзную" часть доклада, чувствовалось абсолютно точно, что союзникам не верят ни на грош.
За эти дни побывало у меня несколько фронтовиков.
Из Донбасса приехал Борис Горбатов. Много рассказывал о Ворошиловграде. Много он изучал, как жилось при немцах. Были там, конечно, всякие зверства, но были и семьи, которым немцы ничего не сделали. Но все в один голос говорят: "Больше под немцем не останемся. Будем бежать куда глаза глядят- НЕЧЕМ ДЫШАТЬ!"
-За время войны я привык ко всему, - говорит Борис, - но чего не могу понять, это отношения немцев к детям. Вот тебе случай: в дом входит офицер. Требует самовар. Достает колбасу, шоколад, есть. Рядом стоит девочка 7-8 лет, смотрит, не отрываясь, на колбасу, голодна. Немец недовольно бурчит, кричит, чтобы ушла. Она стоит, смотрит, не просит, но смотрит. Тогда он отрывает кусок колбасы и бросает кошке. Садизм!
Рассказывал Борис о поведении населения, о неумении вести подпольную работу ("делаем ее так, как будто партия большевиков никогда не была в подполье. Так, по крайней мере, обстояло в Ворошиловграде"). Лучше всех, по общему мнению, проявили себя старики и подростки. Это- настоящие герои. Многие женщины жили с немцами и итальянцами, но в тоже время многие хорошенькие нарочно ходили замарашками, мазали грязью лица, чтобы не обращать на себя внимания немцев. Были предатели, и в то же время находились люди - беспартийные, комсомольцы, коммунисты- которым никто подпольной работы не поручал, но они вели ее, рискуя жизнью. Было довольно старост в селах, которые сохранили скот и имущество от грабежа, заявляя "ничего нет, все побито, вывезено", сейчас они сеют полным ходом. В Ворошиловграде был какой-то пришлый комсомолец, он стал переводчиком и предупреждал людей о готовящихся арестах и прочем.
Заходил Шаров. Он- в танковом корпусе. Его перебрасывают на другой фронт, по пути зашел. Зашел разговор о бренности жизни на войне.
-Вот операция, продолжалась она ровно четыре минуты. Танкисты, веселый экипаж, сел в Т-34, пошел. Раздавил немецкую пушку, вторую , прошел через траншеи, подавил немцев, попал снаряд, загорелся, водитель привел обратно, уцелел только он, все остальные убиты.
Местком занят заявками на коллективный огород. Записался. Участок дали где-то в 30 км. по Савеловской дороге.
Ребята рассказывают, что фотографа Колли на фронте называют "ореднопросец". Из этого же жанра: в Московском военторге продают нашивки за ранения, плакат на стене - "ранения- 1 р.40коп метр".
30 марта.
На войне- полная тишь, на всех участках "бои местного значения", "поиск разведчиков", "огневые налеты" и т.п. Немного активизировались англичане : за неделю совершили два крупных налета на Берлин и начали шевелиться в Тунисе. Вообще, надо думать, на островах и в Новом Свете о войне совсем понемногу понят. Сегодня мы смотрели летний ? ( за 1942) американского журнала "Лайф". Голые бабы, огромный снимок "танцы в воде в купальных костюмах", бокс, виды, да 2-3 снимка самолетов. Вот показывать вместо ответа на вопросы о втором фронте...
В Москве- весна. Почти месяц стояла чудная погода, солнечная. Потом, с недельку назад, немного похолодало. А два последних дня непрерывно идет нудный, холодный, мелкий осенний дождь.
26-го мне предложили написать в ? передовую об авиации Дальнего действия (несколько дивизий и полков переименовали в гвардейские, дали 13-ти мальчикам Героев, наградили остальных). Созвонился с Шевелевым, поехал посоветоваться. В особняке, как обычно, тихо. Зашли к нему в кабинет. 6 телефонов, небольшой стол, в углу- за ширмами и зеркальным шкафом- койка, буржуйка.
-Ты не смотри, Сан-Лазарь, тут у меня - как на Рудольфе.
Это было в день опубликования постановления о присвоении ему звания генерал-лейтенанта, и все его поздравляли. Звонили отовсюду. Он доволен страшно:
-Знаешь, Лазарь, если бы мне два года назад сказали, что я буду генерал-лейтенантом, - я бы послал куда подальше за насмешку.
-Знаешь, Марк, если бы мне два года назад сказали, что я буду сидеть в кресле, - я бы...
Посмеялись.
Занялись делом. Он много и с гордостью рассказывал о работе АДД.
-Не только по тылам. Нет, пожалуй, ни одной крупной операции, где бы мы не работали. И работаем крупно, массированно. В ВВС не всегда учитывают моральный фактор от силы удара: и на чужих и на своих. Когда идет много самолетов- они просто подымают свою пехоту от земли- вот, мол, дали ему, дожмем. И это -независимо от точности удара и произведенных разрушений. Ведь с переднего края результатов не видно. Так же и противник не знает, что у него делается в километре, но гром, взрывы, моторы, виз бомб делают свое громкое дело. А потом при массовости и поражений больше. Вот под Сталинградом немцы жаловались, что ни в одной лощине не могут спрятаться от бомб. Что же удивительного? Каждую ночь их утюжили по несколько сот самолетов, да мелкими бомбами. Ну ясно- везде попадет. В общем, на всех участках где мы наступаем и где... не наступаем- АДД работает.
-А потери у вас большие?
-Одна машина на 800 часов.
-Позволь, да это почти норма Гражданского ВФ в мирное время!
-Да, приближается. Урон от потери ориентировки исчисляется единицами, от нехватки горючего- тоже.
-Вам хорошо, у вас лучшие старые летчики.
-Ты не прав, это было раньше. Сейчас стариков много меньше, чем молодых. Часть убилась, часть отлеталась: моральный износ, нервы не выдерживают. Их места заняты молодыми. Но с ними работаем много. По приходе в часть он, прежде всего, направляется в школу повышения летной и штурманской квалификации, к Саше Белякову. Это -наш университет. Там он должен налетать на ДБ несколько десятков часов, в том числе- ночью и вслепую. Потом составляем экипаж и с экипажем он слетывается 40 часов. После этого даем ему легонькое задание. Знаешь, как кошка приучает котят охотиться, притаскивая им полу-задавленного мышонка. В совершенно ясную ночь даем цель, недалеко, без сильного огня. Летит, бомбит... Возвращается гордый, как будто бомбил Берлин. Первый вылет! Все у него, конечно, значительно: и обстреляли, и линию фронта пересек, и бомб легли в цель.. Нужды нет, что они рвались по оврагам: человек растет. Месяца через три даем ему уже посерьезнее дела, а через полгода его можно пускать на настоящие операции.
-А в некоторых общевойсковых дивизиях я такой тщательной шлифовки молодых не встречал.
-Видишь ли, у них потери больше, поэтому и с людьми возятся меньше.
Заговорили в маневренности. Я сказал:
-Хочу об этом в передовую. Правильно ли будет сказать, что при маневре один самолет стоит троих, а без - три не стоят и одного?
-Абсолютно точно. Вот у англичан, у Гарриса, скажем условно, втрое больше самолетов, чем у нас, а делают втрое меньше нашего. А какие у них машины отличные. Да мы бы на таких еропланах.... Знаешь, как маневрируем? Иногда хозяин звонит: завтра надо помочь там-то. А это "там-то" -за тысячи км. И помогаем.
-Но все-таки на стариках ездите? Они же вам традиции создают, молодежь воспитывают.
-Ну еще бы! Причем старики, как ты знаешь, у нас по своей прошлой работе- летчики гражданские и полярные. Я вообще считаю, что лучше всех воюют и войну выигрывают штатские люди.
-Это и Голованов считает.
-И правильно делает.
-Почему немцы не налетают на Москву, а вы на Берлин?
-Мы бы с превеликим удовольствием, но нет команды. А они- заняты передним краем. Вот станет потише на фронте, наверно опять будут налетать.
-Мне Журавлев жаловался: нет налетов- дисквалифицируются кадры. Тем паче много молодых, много девушек.
-Он абсолютно прав.
Мне надо было ехать. Прощаясь, я сказал:
-Вот после войны описать, что делалось в этом особняке.
-Да, это, брат, тема. Вот пока мы тут с тобой сидели, энское количество самолетов бомбило ж/д узел Орел, ж/д узел Гомель и другие узлы. Несколько сот машин. Очень неспокойная ночь была у фрицев.
-Слушай, а что это за новые бомбы у англичан- 4 тн.?
-Это- вещь! Она квартала два должна разваливать. И не спрячешься- засыплет обломками А в поле и в 100 м. - ничего, ну присыплет немного землей - и все. А в щели -и совсем тихо.
-А если прямое попадание?
-А тебе не все равно тогда: 4 тонны или 2.5 кг? Мне, например, безразлично!
приехал Шаров из танкового корпуса Катукова. Не был в Москве несколько месяцев, пробыл несколько дней:
-Устал я от Москвы. Тут очень нервная обстановка, на фронте -куда спокойнее. И народ очень нервный. Преувеличено много говорят о продуктах и об еде, на фронте этого нет. Очень много бытовых дрязг, много всяких семейных трагедий... Нет, поеду завтра в часть.
Номер кончили сравнительно рано, около 6:30. Пришел домой, поговорил с Дмитрием. Лег, почитал "Прощай оружие" Хемингуэя. Любопытно читать его во время войны- как все острее и ближе. Очень много общего, не в событиях, а в звучании что ли. На днях прочел его "Фиесту" и "Возвращение" Ремарка- те же ощущения.
Вчера вечером я был в "Известиях", видел там Бачелиса и Когана. Бачелис был с танковым корпусом в Красноармейском. Впервые попал на фронт (ехал в штатском даже) и сразу влип в горячее дело. Но держался, говорит Лидов, молодцом. Ему с немногими удалось вырваться. Ранен осколком в кисть правой руки. Благополучно, писать будет. Носит на перевязи.
-Бьет по карману.
-А ты подтяни выше.
-Не то, писать не могу.
-Диктуй!
-Не умею...
Коган (быв. корреспондент "Советской Украины", ныне военкор "Известий", я с ним был на ЮЗФ и он, когда отступали из Калача, тащил мою "Эмку" на буксире своей полуторки) говорит, что некоторые наши танки вырвались даже за Днепр. И кавалеристы, и еще кое кто.
-Похоже ли на наш драп в прошлом году?
-Нет. Организованный выход. И- самое главное- штаб все время знал, что делается. Сейчас все время подходя свежие части. Но в бой не вступают, занимают оборону. Будет очень плохо, если он возьмет Харьков.
-Да, будет очень плохо.
Зашел Вадим Кожевников. Собирается ехать под Вязьму. Рассказывает о темах очерков, советуется. Хочет написать о лесном бое (небольшой группы), о минной панике (вот возникло и новое слово, раньше появлялись, по ходу войны, слова "танкобоязнь", "самолетобоязнь"). Рассказал: сидел в госпитале у какого-то врача, лежала собака, хорошая, ласковая. Послышался шум машины. Пес зарычал и к двери. Его схватили за ошейник.
-В чем дело?
-Она противотанковая. Вот удерживаем пока силой. Но все равно погибнет. Она- самоубийца.
Около 11 вечера приехал на машине Миша Калашников. Оттуда. Был в Вязьме. Город разбит и сожжен в дым. Он встретил там Брагина: тот говорит, что Вязьма разрушена больше, чем Сталинград. Все дороги минированы, мосты взорваны. На пути от Гжатска до Вязьмы Калашников насчитал 14 взорванных мостов. Надо объезжать. На объездах- мины. "Кое-кто подорвался". Бои, по его словам, были перед Вязьмой, а арьергардами. В общем, уходят, гады, быстро. Около станции в Вязьме есть свалка изломанных автомашин. Оставили там плакат на русском языке : "Совинформбюро. Вот ваши трофеи". Вот стервецы!
-Жители-то есть?
-Да, но мало.
Ближе к полуночи приехал оттуда Оскар Курганов. Сначала натрепался, что прилетел, потом начал плести, что был в Вязьме, потом оказалось, что был в дивизии Питерса, бравшей город. Говорит, что бои были жаркие. У немцев было 8 дивизий, оставили на защиту три, пять увели. В общем, сокращают фронт действительно интенсивно. По подсчетам штаба это -по Западному фронту- позволит высвободить им 35 дивизий, длина фронта тут сократиться почти вдвое. Где остановятся? Много об этом говорим. Вероятнее всего, на нашем старом Укреп Районе, в районе Ярцево-Смоленск. Действует ли авиация? Нет, ни наша, ни немецкая. Всех это интересует в штабе и частях. Наша, вероятно, на левом крае- в районе Сухиничи, где приходится грызть оборону немцев вот уж сколько времени. А немецкая- совсем непонятно.
Звонила Теумин- из нацсектора Информбюро: Почему не пишу? Некогда. Кстати, не можем ли мы дать о действиях литовской дивизии? Она дерется под Орлом, вступила прямо с марша и дерется отлично. Кто напишет? Могу поговорить с президентом- Палецкисом, он, кстати, сам журналист. Хорошо, посоветуюсь с Поспеловым, позвоните завтра ночью.
24 марта.
Прямо- заклятье какое-то! Никак не выберешь время сделать записи. Как встаешь- так и идет, идет петрушка, вертится колесо без конца. Писать перестал уже совсем, не пишу ни строки. Иной раз выберется свободная минута (длинной в 1,5-2 часа), мог бы написать, да рука не поднимается. Видимо- устал очень.
На войне стало потише. Распутица дает себя знать. Наше продвижение на Западном становится все медленнее, подходим к основным рубежам. На левом крае фронта (Запад), у Жиздры немцы 19-го попробовали начать наступление. Три дня бились, положили 7000 душ и 140 танков, но не продвинулись. Их было много больше, но не вышло. Вот бы так воевать с начала войны! Под Харьковом они взяли Белгород, но дальше двигаются улиткой. На Донце ничего не выходит у них. И сводки немецкие, которые в последнее время были кричащие, сейчас стали опять тихие, появилось словцо "Стабилизация".
Сегодня Яша Гольденберг часиков в 5 утра зашел ко мне довольный.
-Ну что сообщают тебе твои мальчики? Я своими корреспондентами удовлетворен (его корреспонденты - НДП).
Он считает, что немцы сейчас усиленно готовятся к весне. И вопрос о ходе летней компании будет решен тем, кто раньше ударит и кто возьмет инициативу в руки.
О втором фронте и у нас, и в мировой печати все меньше и меньше разговоров. Народ начинает относиться к нашим союзникам все более недоверчиво. Ярко это почувствовал я, например, во время двух своих последних докладов о "Международном положении и текущем моменте" (по заданию райкома). Первый из них делал дня три назад в трамвайном грузовом депо- для актива агитаторов, а второй- вчера в терапевтической больнице Октябрьского р-на. Хотя вопросов на эту тему и не задавали, но по тому, как слушали "союзную" часть доклада, чувствовалось абсолютно точно, что союзникам не верят ни на грош.
За эти дни побывало у меня несколько фронтовиков.
Из Донбасса приехал Борис Горбатов. Много рассказывал о Ворошиловграде. Много он изучал, как жилось при немцах. Были там, конечно, всякие зверства, но были и семьи, которым немцы ничего не сделали. Но все в один голос говорят: "Больше под немцем не останемся. Будем бежать куда глаза глядят- НЕЧЕМ ДЫШАТЬ!"
-За время войны я привык ко всему, - говорит Борис, - но чего не могу понять, это отношения немцев к детям. Вот тебе случай: в дом входит офицер. Требует самовар. Достает колбасу, шоколад, есть. Рядом стоит девочка 7-8 лет, смотрит, не отрываясь, на колбасу, голодна. Немец недовольно бурчит, кричит, чтобы ушла. Она стоит, смотрит, не просит, но смотрит. Тогда он отрывает кусок колбасы и бросает кошке. Садизм!
Рассказывал Борис о поведении населения, о неумении вести подпольную работу ("делаем ее так, как будто партия большевиков никогда не была в подполье. Так, по крайней мере, обстояло в Ворошиловграде"). Лучше всех, по общему мнению, проявили себя старики и подростки. Это- настоящие герои. Многие женщины жили с немцами и итальянцами, но в тоже время многие хорошенькие нарочно ходили замарашками, мазали грязью лица, чтобы не обращать на себя внимания немцев. Были предатели, и в то же время находились люди - беспартийные, комсомольцы, коммунисты- которым никто подпольной работы не поручал, но они вели ее, рискуя жизнью. Было довольно старост в селах, которые сохранили скот и имущество от грабежа, заявляя "ничего нет, все побито, вывезено", сейчас они сеют полным ходом. В Ворошиловграде был какой-то пришлый комсомолец, он стал переводчиком и предупреждал людей о готовящихся арестах и прочем.
Заходил Шаров. Он- в танковом корпусе. Его перебрасывают на другой фронт, по пути зашел. Зашел разговор о бренности жизни на войне.
-Вот операция, продолжалась она ровно четыре минуты. Танкисты, веселый экипаж, сел в Т-34, пошел. Раздавил немецкую пушку, вторую , прошел через траншеи, подавил немцев, попал снаряд, загорелся, водитель привел обратно, уцелел только он, все остальные убиты.
Местком занят заявками на коллективный огород. Записался. Участок дали где-то в 30 км. по Савеловской дороге.
Ребята рассказывают, что фотографа Колли на фронте называют "ореднопросец". Из этого же жанра: в Московском военторге продают нашивки за ранения, плакат на стене - "ранения- 1 р.40коп метр".
30 марта.
На войне- полная тишь, на всех участках "бои местного значения", "поиск разведчиков", "огневые налеты" и т.п. Немного активизировались англичане : за неделю совершили два крупных налета на Берлин и начали шевелиться в Тунисе. Вообще, надо думать, на островах и в Новом Свете о войне совсем понемногу понят. Сегодня мы смотрели летний ? ( за 1942) американского журнала "Лайф". Голые бабы, огромный снимок "танцы в воде в купальных костюмах", бокс, виды, да 2-3 снимка самолетов. Вот показывать вместо ответа на вопросы о втором фронте...
В Москве- весна. Почти месяц стояла чудная погода, солнечная. Потом, с недельку назад, немного похолодало. А два последних дня непрерывно идет нудный, холодный, мелкий осенний дождь.
26-го мне предложили написать в ? передовую об авиации Дальнего действия (несколько дивизий и полков переименовали в гвардейские, дали 13-ти мальчикам Героев, наградили остальных). Созвонился с Шевелевым, поехал посоветоваться. В особняке, как обычно, тихо. Зашли к нему в кабинет. 6 телефонов, небольшой стол, в углу- за ширмами и зеркальным шкафом- койка, буржуйка.
-Ты не смотри, Сан-Лазарь, тут у меня - как на Рудольфе.
Это было в день опубликования постановления о присвоении ему звания генерал-лейтенанта, и все его поздравляли. Звонили отовсюду. Он доволен страшно:
-Знаешь, Лазарь, если бы мне два года назад сказали, что я буду генерал-лейтенантом, - я бы послал куда подальше за насмешку.
-Знаешь, Марк, если бы мне два года назад сказали, что я буду сидеть в кресле, - я бы...
Посмеялись.
Занялись делом. Он много и с гордостью рассказывал о работе АДД.
-Не только по тылам. Нет, пожалуй, ни одной крупной операции, где бы мы не работали. И работаем крупно, массированно. В ВВС не всегда учитывают моральный фактор от силы удара: и на чужих и на своих. Когда идет много самолетов- они просто подымают свою пехоту от земли- вот, мол, дали ему, дожмем. И это -независимо от точности удара и произведенных разрушений. Ведь с переднего края результатов не видно. Так же и противник не знает, что у него делается в километре, но гром, взрывы, моторы, виз бомб делают свое громкое дело. А потом при массовости и поражений больше. Вот под Сталинградом немцы жаловались, что ни в одной лощине не могут спрятаться от бомб. Что же удивительного? Каждую ночь их утюжили по несколько сот самолетов, да мелкими бомбами. Ну ясно- везде попадет. В общем, на всех участках где мы наступаем и где... не наступаем- АДД работает.
-А потери у вас большие?
-Одна машина на 800 часов.
-Позволь, да это почти норма Гражданского ВФ в мирное время!
-Да, приближается. Урон от потери ориентировки исчисляется единицами, от нехватки горючего- тоже.
-Вам хорошо, у вас лучшие старые летчики.
-Ты не прав, это было раньше. Сейчас стариков много меньше, чем молодых. Часть убилась, часть отлеталась: моральный износ, нервы не выдерживают. Их места заняты молодыми. Но с ними работаем много. По приходе в часть он, прежде всего, направляется в школу повышения летной и штурманской квалификации, к Саше Белякову. Это -наш университет. Там он должен налетать на ДБ несколько десятков часов, в том числе- ночью и вслепую. Потом составляем экипаж и с экипажем он слетывается 40 часов. После этого даем ему легонькое задание. Знаешь, как кошка приучает котят охотиться, притаскивая им полу-задавленного мышонка. В совершенно ясную ночь даем цель, недалеко, без сильного огня. Летит, бомбит... Возвращается гордый, как будто бомбил Берлин. Первый вылет! Все у него, конечно, значительно: и обстреляли, и линию фронта пересек, и бомб легли в цель.. Нужды нет, что они рвались по оврагам: человек растет. Месяца через три даем ему уже посерьезнее дела, а через полгода его можно пускать на настоящие операции.
-А в некоторых общевойсковых дивизиях я такой тщательной шлифовки молодых не встречал.
-Видишь ли, у них потери больше, поэтому и с людьми возятся меньше.
Заговорили в маневренности. Я сказал:
-Хочу об этом в передовую. Правильно ли будет сказать, что при маневре один самолет стоит троих, а без - три не стоят и одного?
-Абсолютно точно. Вот у англичан, у Гарриса, скажем условно, втрое больше самолетов, чем у нас, а делают втрое меньше нашего. А какие у них машины отличные. Да мы бы на таких еропланах.... Знаешь, как маневрируем? Иногда хозяин звонит: завтра надо помочь там-то. А это "там-то" -за тысячи км. И помогаем.
-Но все-таки на стариках ездите? Они же вам традиции создают, молодежь воспитывают.
-Ну еще бы! Причем старики, как ты знаешь, у нас по своей прошлой работе- летчики гражданские и полярные. Я вообще считаю, что лучше всех воюют и войну выигрывают штатские люди.
-Это и Голованов считает.
-И правильно делает.
-Почему немцы не налетают на Москву, а вы на Берлин?
-Мы бы с превеликим удовольствием, но нет команды. А они- заняты передним краем. Вот станет потише на фронте, наверно опять будут налетать.
-Мне Журавлев жаловался: нет налетов- дисквалифицируются кадры. Тем паче много молодых, много девушек.
-Он абсолютно прав.
Мне надо было ехать. Прощаясь, я сказал:
-Вот после войны описать, что делалось в этом особняке.
-Да, это, брат, тема. Вот пока мы тут с тобой сидели, энское количество самолетов бомбило ж/д узел Орел, ж/д узел Гомель и другие узлы. Несколько сот машин. Очень неспокойная ночь была у фрицев.
-Слушай, а что это за новые бомбы у англичан- 4 тн.?
-Это- вещь! Она квартала два должна разваливать. И не спрячешься- засыплет обломками А в поле и в 100 м. - ничего, ну присыплет немного землей - и все. А в щели -и совсем тихо.
-А если прямое попадание?
-А тебе не все равно тогда: 4 тонны или 2.5 кг? Мне, например, безразлично!
приехал Шаров из танкового корпуса Катукова. Не был в Москве несколько месяцев, пробыл несколько дней:
-Устал я от Москвы. Тут очень нервная обстановка, на фронте -куда спокойнее. И народ очень нервный. Преувеличено много говорят о продуктах и об еде, на фронте этого нет. Очень много бытовых дрязг, много всяких семейных трагедий... Нет, поеду завтра в часть.
Спасём нашу «Арктику»! arktika.polarpost.ru
-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11077
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Военный дневник корреспондента (1941-1945)
Иван Кукушкин » 07 Май 2008 23:31
... апреля
Ну как назвать это безобразие: опять не брал две недели пера в руки. А несколько записей так и просятся. Сегодня мы утром ( в7:30) поехали на наш коллективный огород. Получили 2,5 Га в совхозе ТСХА "Отрадное", возили компост со свалки. Работали довольно дружно. Картограф Андрей Ведерников мне говорит:
-Я сначала думал- буза, к концу лета получим по сковородке. А сейчас вижу дело, готов чуть не каждый день ездить.
Но не в этом соль. Мы ехали дорогой и смотрели: всюду народ копает, каждый свободный клочок у шоссе, у домов, во дворах используется под огород. Да что далеко ходить: в нашем дворе все клумбы еще в прошлом году разделили под зелень, а в этом домоуправление объявило даже предварительную запись. Но еще дальше пошли. Сосед, живущий надо мной, натаскал на свой узенький балкончик 16 ведер земли, разделил два грядки и засадил луком и салатом. А Коршунов пошел еще дальше: установил ящики с землей на окнах.
После зимы в Москве все, что делается во дворах, отлично заметно: заборы почти везде спалили. Душа на улицу! Разговоры об огородах - везде. Много пишут и в газетах.
Как цепко народ учитывает значение карточек. Позавчера (в воскресение) еду я от Кокки ночью. Шофер незнакомый и со мной и с Москвой, девушка. Фамилия - Бабушкина.
-Вы давно ездите?
-Месяц.
-А школу давно закончили?
-В 1939 г., но тогда поработала немного и ушла на канцелярскую службу.
-Почему же сейчас вернулись к баранке?
-А рабочая карточка! Только трудно. Посадили работать ночью. У меня ребенок- 5 лет. Я его на замок запираю.
Несколько дней назад поехал я с Устиновым снимать Москву. Ничего особого не нашли: сняли афиши на ул. Герцена (напротив консерватории), да потом на Тверской я увидел вывеску: "Закрытый магазин. Открыт с 2 до 4". Это мне напомнило шутку (кажется, Рыклина): "помещавшаяся здесь открытая столовая закрыта. Здесь будет открыта закрытая столовая".
Решили купить по галстуху. Проехали по раду магазинов- нету. Зашли в другие - вообще пустые прилавки, покупателей нет. Оживленно только в комиссионных, ходит много англичан, некоторые- с чемоданчиками.
В ночь на 13 апреля был крупный налет на Кенигсберг. Получив сообщение, Поспелов позвонил командующему АДД Голованову и попросил принять меня. Пожалуйста. Приехал. Провели. Небольшой кабинет, большой стол, на столе- альбомы карт и фотографий, на стене- огромная карта Европы с концентрическими кругами от Москвы - радиусы достижимости и расстояний. Голованов- в простом без орденов сером кителе, высокий, статный, с очень энергичным лицом, на полевых погонах- три звездочки: генерал-полковник. Подошел и член военного совета АДД, генерал-майор Гурьянов:
-С праздником, т. Голованов!
-Спасибо! Давненько не были. Я рад, что приехали именно Вы. Хотелось бы показать этот налет по-настоящему. Если бы англичане провели такую операцию- они шумели бы о ней две недели. А мы плохо еще подаем свои достижения. Я бы хотел, чтобы хотя бы у редакции "Правды" создалось правильное представление о масштабе наших операций. Наши газеты, описывая налеты, приводят одни и те же имена (Молодчий, Андреев, Даньшин и др.) и получается впечатление, что летает несколько экипажей только. Между тем, мы давно уже забыли о двузначных цифрах и оперируем только трехзначными самолетами.
Он познакомил меня с донесениями и официальными сводками, показал рапорты контролеров:
-Мы никому из летчиков не верим на слово, в каждом полете непосредственно нами назначается контролер, кто он- не знает даже командир дивизии, его обязанность не только бомбить, но и наблюдать работу остальных В частности одними из таких контролеров в этом полете были по 1-ой дивизии- капитаны Даньшин и Ширяев. Затем и их донесения проверяем земной разведкой.
Показал он мне карту поражения города ("вот бы опубликовать, да не дадут"). Бомбы легли сплошняком на склады, аэродром, ж/д узел, здание правительства, орудийный завод, машиностроительный завод, порт, целые куски плана города были заштрихованы красным.
-Листовки бросали?
-Да. (улыбается) За 2 полета- 2 млн. листовок- весь апрельский фонд пустили на ветер.
-Сколько точно продолжался налет? В коммюнике говориться : свыше 2-х часов.
-2 ч.16 мин. Так и надо бы написать. Англичане небось всегда точно указывают. Обязательно укажите, что кроме того- бомбили город и ж/д узел Тильзит, города Генрихсвальде, Лабиау, Инстербург, Растенбург, а так же Каунас, Даугавпилс, Резекне, ж/д узлы Лолоук, Смоленск и др. (это у меня вычеркнули). Над Кенигсбергом обстреливали 50 зенитных орудий.
-В сообщении говорится, что не вернулось два самолета.
-Один уже нашелся: только что звонили. Сидит на своей территории, экипаж жив, машина цела. Вот второй - неизвестно где, известно только, что отбомбился и шел назад.
-Большая к вам тяга, и- что особенно показательно- истребители.
-Да (он очень доволен). Это вы очень точно подметили И объясняется не только заботой о людях, но и эффективными результатами. Люди видят, что не зря воюют. А какое соревнование идет между дивизиями. Мы рассылаем по всем результаты работы, посмотрели бы - как дерутся за первенство и оглядываются на остальных. Отлично работают женщины, у нас есть некоторые подразделения, там роты связи и проч. За всю войну - ни разу не подтягивал. Дисциплинированный народ!
Я рассказал, как в Воронеже, во время бомбежки, женщины-милиционеры стойко себя вели.
-Правильно. Они спокойны в опасности.
В заключение он снова вернулся к вопросу о масштабах работы:
-т.Сталин как-то спрашивал меня: почему мы не показываем работу АДД. Я еще раз напоминаю вам об этом разговоре. Покажите нас, сейчас мы уже взрослые. Вот возьмите март, помните, какая была паршивая погода всю первую половину, да и конец мокрый. И, тем не менее, одна АДД сделала больше вылетов, чем вся английская авиация за весь март. А потери разве можно сравнивать!? У них считается нормой 5%. Если бы они дотянули (снизили) до этой цифры- они бы все получили ордена навалом, если бы поднялись до этой цифры- нас бы надо было повесить. Англичане спрашивали нас как мы работаем, мы им кое-что посоветовали: сейчас у них потери несколько уменьшились.
Просидел я у него часа полтора. Разговор шел о многом в авиации. Но надо было писать в номер, я попросил разрешения уехать.
-Ну что ж, раз надо. А об авиации можно банковать без конца...
В субботу в Москве началось оживление. В воскресение- Пасха. В магазинах до этого продавали куличи( по талонам белого хлеба). И вот - десятки тысяч людей решили идти в церковь. Большинство, видимо, из любопытства. Но, кроме того, распространился слух, что в Кафедральном соборе на Елоховской площади будут петь Михайлов Козловский и Лемешев. И туда ринулись все их поклонницы. К слову сказать, перед Пасхой распространился и другой слух, видимо, пущенный пятой колонной: что вскрылось несколько случаев ритуального убийства евреями православных детей. По радио передавали, что на пасхальную ночь осадное положение снято, и можно ходить всю ночь без пропусков.
Ну как назвать это безобразие: опять не брал две недели пера в руки. А несколько записей так и просятся. Сегодня мы утром ( в7:30) поехали на наш коллективный огород. Получили 2,5 Га в совхозе ТСХА "Отрадное", возили компост со свалки. Работали довольно дружно. Картограф Андрей Ведерников мне говорит:
-Я сначала думал- буза, к концу лета получим по сковородке. А сейчас вижу дело, готов чуть не каждый день ездить.
Но не в этом соль. Мы ехали дорогой и смотрели: всюду народ копает, каждый свободный клочок у шоссе, у домов, во дворах используется под огород. Да что далеко ходить: в нашем дворе все клумбы еще в прошлом году разделили под зелень, а в этом домоуправление объявило даже предварительную запись. Но еще дальше пошли. Сосед, живущий надо мной, натаскал на свой узенький балкончик 16 ведер земли, разделил два грядки и засадил луком и салатом. А Коршунов пошел еще дальше: установил ящики с землей на окнах.
После зимы в Москве все, что делается во дворах, отлично заметно: заборы почти везде спалили. Душа на улицу! Разговоры об огородах - везде. Много пишут и в газетах.
Как цепко народ учитывает значение карточек. Позавчера (в воскресение) еду я от Кокки ночью. Шофер незнакомый и со мной и с Москвой, девушка. Фамилия - Бабушкина.
-Вы давно ездите?
-Месяц.
-А школу давно закончили?
-В 1939 г., но тогда поработала немного и ушла на канцелярскую службу.
-Почему же сейчас вернулись к баранке?
-А рабочая карточка! Только трудно. Посадили работать ночью. У меня ребенок- 5 лет. Я его на замок запираю.
Несколько дней назад поехал я с Устиновым снимать Москву. Ничего особого не нашли: сняли афиши на ул. Герцена (напротив консерватории), да потом на Тверской я увидел вывеску: "Закрытый магазин. Открыт с 2 до 4". Это мне напомнило шутку (кажется, Рыклина): "помещавшаяся здесь открытая столовая закрыта. Здесь будет открыта закрытая столовая".
Решили купить по галстуху. Проехали по раду магазинов- нету. Зашли в другие - вообще пустые прилавки, покупателей нет. Оживленно только в комиссионных, ходит много англичан, некоторые- с чемоданчиками.
В ночь на 13 апреля был крупный налет на Кенигсберг. Получив сообщение, Поспелов позвонил командующему АДД Голованову и попросил принять меня. Пожалуйста. Приехал. Провели. Небольшой кабинет, большой стол, на столе- альбомы карт и фотографий, на стене- огромная карта Европы с концентрическими кругами от Москвы - радиусы достижимости и расстояний. Голованов- в простом без орденов сером кителе, высокий, статный, с очень энергичным лицом, на полевых погонах- три звездочки: генерал-полковник. Подошел и член военного совета АДД, генерал-майор Гурьянов:
-С праздником, т. Голованов!
-Спасибо! Давненько не были. Я рад, что приехали именно Вы. Хотелось бы показать этот налет по-настоящему. Если бы англичане провели такую операцию- они шумели бы о ней две недели. А мы плохо еще подаем свои достижения. Я бы хотел, чтобы хотя бы у редакции "Правды" создалось правильное представление о масштабе наших операций. Наши газеты, описывая налеты, приводят одни и те же имена (Молодчий, Андреев, Даньшин и др.) и получается впечатление, что летает несколько экипажей только. Между тем, мы давно уже забыли о двузначных цифрах и оперируем только трехзначными самолетами.
Он познакомил меня с донесениями и официальными сводками, показал рапорты контролеров:
-Мы никому из летчиков не верим на слово, в каждом полете непосредственно нами назначается контролер, кто он- не знает даже командир дивизии, его обязанность не только бомбить, но и наблюдать работу остальных В частности одними из таких контролеров в этом полете были по 1-ой дивизии- капитаны Даньшин и Ширяев. Затем и их донесения проверяем земной разведкой.
Показал он мне карту поражения города ("вот бы опубликовать, да не дадут"). Бомбы легли сплошняком на склады, аэродром, ж/д узел, здание правительства, орудийный завод, машиностроительный завод, порт, целые куски плана города были заштрихованы красным.
-Листовки бросали?
-Да. (улыбается) За 2 полета- 2 млн. листовок- весь апрельский фонд пустили на ветер.
-Сколько точно продолжался налет? В коммюнике говориться : свыше 2-х часов.
-2 ч.16 мин. Так и надо бы написать. Англичане небось всегда точно указывают. Обязательно укажите, что кроме того- бомбили город и ж/д узел Тильзит, города Генрихсвальде, Лабиау, Инстербург, Растенбург, а так же Каунас, Даугавпилс, Резекне, ж/д узлы Лолоук, Смоленск и др. (это у меня вычеркнули). Над Кенигсбергом обстреливали 50 зенитных орудий.
-В сообщении говорится, что не вернулось два самолета.
-Один уже нашелся: только что звонили. Сидит на своей территории, экипаж жив, машина цела. Вот второй - неизвестно где, известно только, что отбомбился и шел назад.
-Большая к вам тяга, и- что особенно показательно- истребители.
-Да (он очень доволен). Это вы очень точно подметили И объясняется не только заботой о людях, но и эффективными результатами. Люди видят, что не зря воюют. А какое соревнование идет между дивизиями. Мы рассылаем по всем результаты работы, посмотрели бы - как дерутся за первенство и оглядываются на остальных. Отлично работают женщины, у нас есть некоторые подразделения, там роты связи и проч. За всю войну - ни разу не подтягивал. Дисциплинированный народ!
Я рассказал, как в Воронеже, во время бомбежки, женщины-милиционеры стойко себя вели.
-Правильно. Они спокойны в опасности.
В заключение он снова вернулся к вопросу о масштабах работы:
-т.Сталин как-то спрашивал меня: почему мы не показываем работу АДД. Я еще раз напоминаю вам об этом разговоре. Покажите нас, сейчас мы уже взрослые. Вот возьмите март, помните, какая была паршивая погода всю первую половину, да и конец мокрый. И, тем не менее, одна АДД сделала больше вылетов, чем вся английская авиация за весь март. А потери разве можно сравнивать!? У них считается нормой 5%. Если бы они дотянули (снизили) до этой цифры- они бы все получили ордена навалом, если бы поднялись до этой цифры- нас бы надо было повесить. Англичане спрашивали нас как мы работаем, мы им кое-что посоветовали: сейчас у них потери несколько уменьшились.
Просидел я у него часа полтора. Разговор шел о многом в авиации. Но надо было писать в номер, я попросил разрешения уехать.
-Ну что ж, раз надо. А об авиации можно банковать без конца...
В субботу в Москве началось оживление. В воскресение- Пасха. В магазинах до этого продавали куличи( по талонам белого хлеба). И вот - десятки тысяч людей решили идти в церковь. Большинство, видимо, из любопытства. Но, кроме того, распространился слух, что в Кафедральном соборе на Елоховской площади будут петь Михайлов Козловский и Лемешев. И туда ринулись все их поклонницы. К слову сказать, перед Пасхой распространился и другой слух, видимо, пущенный пятой колонной: что вскрылось несколько случаев ритуального убийства евреями православных детей. По радио передавали, что на пасхальную ночь осадное положение снято, и можно ходить всю ночь без пропусков.
Спасём нашу «Арктику»! arktika.polarpost.ru
-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11077
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Военный дневник корреспондента (1941-1945)
Иван Кукушкин » 07 Май 2008 23:31
26 мая.
Сегодня был в полку (командир Герой Советского Союза подполковник Шинкаренко, чудный парень, молодой, веселый, небольшого роста с очень живыми глазами, три ордена Ленина). Передавали им 32 "Як-9", построенных на средства полярников. Поехали ватагой: Папанин, Кренкель, Белоусов и пр. Я заехал за Папаниным. По дороге произошла забавная встреча: светофор задержал нас у пл. Маяковского. Рядом с нашей машиной остановился "Бьюик", за рулем Ильюшин в генеральской форме.
-Сережа, здравствуй!
-Здравствуй!
-Нужна статья. О технических качествах наших самолетов. Давно обещал писать нам- вот и садись.
-Да ты дай хоть отдышаться и очухаться! Заезжай вечером, поговорим. Ладно? Ну пока!
Гершберг, сидевший в машине, искренне хохотал.
-Вот это по-американски! Не хватало ее тут же и получить!
Приехали к Папанину. В этот день он получил звание конт-адмирала. Тут же происходила примерка нового кителя. Мне от торжественно вручил значок "Почетного Полярника".
Кренкель немедля набросился и потребовал новых анекдотов, за время, которое мы не виделись. Я рассказал.
Белоусов добавил. Затем появился нач. политуправления ГУСМП Валериан Новиков, который только что прилетел из Арктики. Летал с февраля, налетал 26 тыс. км. - с Орловым, Махоткиным, Крузе, Сыроквашей и др. Пошел треп.
Приехали. Торжественная передача (см. отчет в ? от 28 мая), затем -газ. Я сидел рядом с Белоусовым. Не виделись с начала войны. Он мне рассказал подробности гибели "Сибирякова". Произошло это в Карском море тогда, когда рейдер обстреливал Диксон. Точнее- не рейдер, а (по словам Белоусова) линкор "Адмирал Фон-Шпее", который возвращался от Диксона на запад. Командовал "Сибиряковым" капитан Качарава- грузин, чудесный парень. Немцы предложили ему спустить флаг. В ответ он храбро открыл огонь изо всех орудий, а их у него было кругом десять, из них старшая- трехдюймовка. Скорлупа против линкора! Бой продолжался две минуты. Спасся только один человек- кочегар Королев (или Голубев), его подобрал Черевичный- он лежал где-то на берегу у маячного знака.
Белоусов усиленно звал меня с собой. Он завтра снова уезжает на Север. Предстоит большая интересная операция, как он говорит, с "шумовым эффектом".
Разговорился я за ужином с одним летчиком- лейтенантом Германом. Он сбил 12 самолетов. "Еще собью, но только, наверное, убьют. А очень жить хочется. Только не удастся". Молодой, 23 года.
В редакции- небольшие перемены. Нас в отделе сейчас вагон: четыре зама: я, подполковник Яхлаков, кап. 2-го ранга Золин и сейчас вернули из армии Петра Иванова, кроем того, дежурит Сергей Бессуднов. Есть предположение (твердое) поехать мне в конце июня на Воронежский, я больше склонен на Западный, или по авиачастям. Буду говорить с Поспеловым. Коссов передан замом в экономический отдел.
Заказываем на 5 июня вагон для вывоза семей из Чернолучья. В Москве стоит холодная, дождливая погода. Температура= +10. И это лето!
19 июня.
Сегодня в 1 ч. дня поехали несколько человек из редакции на Даниловский рынок. Там, в одном доме на Малой Тульской, было проведено публичное учение по тушению тяжелых немецких авиазажигательных бомб. Эти бомбы были сброшены немцами во время последних налетов на Горький и не взорвались ( а вообще не взорвалось и не зажглось много бомб). Собралось много народа: секретари райкомов, директора заводов, моссоветчики во главе с Прониным, пожарники и др. Для испытания выделили один шестиэтажный дом, основательно пострадавший во время бомбежки 1941-1942 годов (зимы). Испытывались 50 кг. и две 170 кг. бомбы. Прошло все мирно. Описание этого действа- см. завтра в "Правде", немного снимал.
Магид рассказывает:
-В редакции "За индустриализацию" работала до войны библиотекарша. Редактор брал и не отдавал книги. Она воспротивилась и перестала ему выдавать. Ах так! Он вызвал секретаря парткома и решили сменить библиотекаршу. Объявили ей: мол, ответственный пост, можем доверить только коммунисту. Не зная, где найти правду, она написала письмо Сталину и опустила у Спасских ворот. Сама пошла опять в "ЗИ", добиваться встречи с редактором и ликвидировать дела. Буквально через 3 часа ее там разыскал чекист, посадил в машину и, ничего не объясняя, повез в Кремль.
Ввели ее в кабинет. В сборе - все члены ПБ. Суть дела не излагается: видимо, говорили уже до нее. Сталин предложил постановление:
1.Ее немедленно восстановить
2.Редактора снять
3.Секретаря судить
4.Поручить т. Щербакову провести собрание парторганизации "ЗИ" с выявлением зазнавшихся коммунистов.
(Она сама об этом "сне" рассказывала Магиду.)
5 июля.
Надо отметить несколько постановлений.
На днях т. Сталин подписал постановление ПСО в восстановлении трудколоний НКВД для беспризорных (разогнанных уже при Ежове). т. Берии предложено в течение, кажется, двух месяцев открыть колонии на 50000 детей. Начинается серьезная борьба с беспризорностью.
У нас сейчас всерьез задумываются об изучении языков. Сигнал очень серьезный. Надо бы и мне заняться этим. А то когда-то принимался и за немецкий, и за французский, и за английский, да все не всерьез.
Позавчера был в ГлавСевМорПути, зашел к Кренкелю. Он остался за Папанина (вернее- за него остался Каминов, но он болен). Эрнст страшно мне обрадовался, начал расспрашивать о новостях.
-Расскажи о трепе. Я сейчас всех выгоню.
Страшно интересовался, где можно смотреть заграничные картины. Жаловался, что его младшая дочь выросла и стала проблема ее времяпрепровождения, совсем нет знакомых молодых людей, не с кем даже в кино сходить.
Потом начал душевно жаловаться на свое немецкое происхождение и фамилию.
-Ну чем я виноват, что дед из Тюрингии? Будь на моем месте какой-нибудь Иванов- живи и радуйся. Кремлевку дают, поек дают, машина есть и работы большой не требуют. Я терпел-терпел и написал Хозяину письмо: очень короткое- четыре строчки моим размашистым почерком. Что писал? "Очень прошу удовлетворить мою большую человеческую просьбу и послать меня на фронт". Потом позвонил т. Поскребышеву. Он адресовал меня к т. Маленкову, и тот сказал ждите и не рыпайтесь. Потом звонил другим, они мне сказали, что мое дело на полочке. Вот и сижу, жду. Очень хочется опять на струю!
Зашел разговор о Хавинсоне. Эрнст задумался и сказал:
-Как ты думаешь, стоит мне засесть за английский? Немецкий я хорошо знаю, а английский сейчас ведь всеобщий.
Я одобрил.
Все ждут второго фронта. У всех (особенно после сообщения Совинформбюро об итогах двух лет войны) впечатление такое, что союзники волынят. Недавно слушали об этом доклад Гере.
Сегодня были в Эрмитаже на "Марице". Очень эффектная постановка. Вернулись, поужинали. В 23:45 вдруг раздались позывные. "Значит будет последний час, видимо, где-то началось наше наступление" - вот первая мысль у всех. Но радио передало вечернее сообщение Совинформбюро о начавшемся наступлении немцев на Орловско-Курском направлении и на Белгородском. Участки почти прошлогодние, но началось оно позже на месяц и масштабы неслыханные: за день подбито 586 танков и 203 самолета!
До глубокой ночи звонил телефон. Звонили мне, звонил я. От Москвы до района боев 280 км. Женька считает, что им удалось серьезно вклиниться и бои идут на всем протяжении от Орла до Белгорода. Я думаю, что влезли неглубоко, в отдельных местах, и шли двумя узкими сравнительно колоннами. План, видимо, старый: рассечь фронт и обойти Москву с востока.
6 июля.
События на фронте стали чуть яснее. Сегодня в 11:15 вечера Совинформбюро по радио дало (впервые такая формулировка) "оперативную сводку за 6 июля". Отныне дневные сводки печатать не будем. В оперсводке сообщается, что продолжались упорные бои. На Курско-Орловском направлении все атаки отбиты, на Белгородском противнику ценой больших потерь удалось незначительно продвинуться на отдельных участках. Укокошено за день 423 танка и 111 самолетов.
Наш активист с Центрального фронта капитан Пономарев телеграфирует, что бои 5 и 6 июля идут южнее Орла, что немцы начали интенсивный артподготовкой + авиомассаж, в отдельные моменты в воздухе одновременно висело до 250 немецких самолетов. Прижимаясь к огневому валу, шли танки, группами по 20-50-100 машин. Успеха, по его словам, противник не достиг.
Вечером мы вызвали по телефону Брянский фронт. Нам сказали, что вчера там, юго-восточнее Мценска, немцы сунулись было двумя полками пехоты, им дали по зубам, они потеряли 600 человек и отошли. Сейчас там тихо.
Иностранная печать восприняла события горячо. Англичане и американцы пишут, что началось третье решающее наступление, что идут танковые бои невиданных еще масштабов. Немцы вчера молчали, а сегодня сообщили, что в ответ на местные действия германских войск, большевики предприняли яростные контратаки, которые перешли в ожесточенные бои. Видимо, они заранее готовят плацдарм для оправданий в случае провала наступления.
Яков Зиновьевич считает, что это еще не генеральное наступление, во-вторых, что еще не ясно направление главного удара.
Посылаем туда Полевого и Кирюшкина.
Сегодня был в полку (командир Герой Советского Союза подполковник Шинкаренко, чудный парень, молодой, веселый, небольшого роста с очень живыми глазами, три ордена Ленина). Передавали им 32 "Як-9", построенных на средства полярников. Поехали ватагой: Папанин, Кренкель, Белоусов и пр. Я заехал за Папаниным. По дороге произошла забавная встреча: светофор задержал нас у пл. Маяковского. Рядом с нашей машиной остановился "Бьюик", за рулем Ильюшин в генеральской форме.
-Сережа, здравствуй!
-Здравствуй!
-Нужна статья. О технических качествах наших самолетов. Давно обещал писать нам- вот и садись.
-Да ты дай хоть отдышаться и очухаться! Заезжай вечером, поговорим. Ладно? Ну пока!
Гершберг, сидевший в машине, искренне хохотал.
-Вот это по-американски! Не хватало ее тут же и получить!
Приехали к Папанину. В этот день он получил звание конт-адмирала. Тут же происходила примерка нового кителя. Мне от торжественно вручил значок "Почетного Полярника".
Кренкель немедля набросился и потребовал новых анекдотов, за время, которое мы не виделись. Я рассказал.
Белоусов добавил. Затем появился нач. политуправления ГУСМП Валериан Новиков, который только что прилетел из Арктики. Летал с февраля, налетал 26 тыс. км. - с Орловым, Махоткиным, Крузе, Сыроквашей и др. Пошел треп.
Приехали. Торжественная передача (см. отчет в ? от 28 мая), затем -газ. Я сидел рядом с Белоусовым. Не виделись с начала войны. Он мне рассказал подробности гибели "Сибирякова". Произошло это в Карском море тогда, когда рейдер обстреливал Диксон. Точнее- не рейдер, а (по словам Белоусова) линкор "Адмирал Фон-Шпее", который возвращался от Диксона на запад. Командовал "Сибиряковым" капитан Качарава- грузин, чудесный парень. Немцы предложили ему спустить флаг. В ответ он храбро открыл огонь изо всех орудий, а их у него было кругом десять, из них старшая- трехдюймовка. Скорлупа против линкора! Бой продолжался две минуты. Спасся только один человек- кочегар Королев (или Голубев), его подобрал Черевичный- он лежал где-то на берегу у маячного знака.
Белоусов усиленно звал меня с собой. Он завтра снова уезжает на Север. Предстоит большая интересная операция, как он говорит, с "шумовым эффектом".
Разговорился я за ужином с одним летчиком- лейтенантом Германом. Он сбил 12 самолетов. "Еще собью, но только, наверное, убьют. А очень жить хочется. Только не удастся". Молодой, 23 года.
В редакции- небольшие перемены. Нас в отделе сейчас вагон: четыре зама: я, подполковник Яхлаков, кап. 2-го ранга Золин и сейчас вернули из армии Петра Иванова, кроем того, дежурит Сергей Бессуднов. Есть предположение (твердое) поехать мне в конце июня на Воронежский, я больше склонен на Западный, или по авиачастям. Буду говорить с Поспеловым. Коссов передан замом в экономический отдел.
Заказываем на 5 июня вагон для вывоза семей из Чернолучья. В Москве стоит холодная, дождливая погода. Температура= +10. И это лето!
19 июня.
Сегодня в 1 ч. дня поехали несколько человек из редакции на Даниловский рынок. Там, в одном доме на Малой Тульской, было проведено публичное учение по тушению тяжелых немецких авиазажигательных бомб. Эти бомбы были сброшены немцами во время последних налетов на Горький и не взорвались ( а вообще не взорвалось и не зажглось много бомб). Собралось много народа: секретари райкомов, директора заводов, моссоветчики во главе с Прониным, пожарники и др. Для испытания выделили один шестиэтажный дом, основательно пострадавший во время бомбежки 1941-1942 годов (зимы). Испытывались 50 кг. и две 170 кг. бомбы. Прошло все мирно. Описание этого действа- см. завтра в "Правде", немного снимал.
Магид рассказывает:
-В редакции "За индустриализацию" работала до войны библиотекарша. Редактор брал и не отдавал книги. Она воспротивилась и перестала ему выдавать. Ах так! Он вызвал секретаря парткома и решили сменить библиотекаршу. Объявили ей: мол, ответственный пост, можем доверить только коммунисту. Не зная, где найти правду, она написала письмо Сталину и опустила у Спасских ворот. Сама пошла опять в "ЗИ", добиваться встречи с редактором и ликвидировать дела. Буквально через 3 часа ее там разыскал чекист, посадил в машину и, ничего не объясняя, повез в Кремль.
Ввели ее в кабинет. В сборе - все члены ПБ. Суть дела не излагается: видимо, говорили уже до нее. Сталин предложил постановление:
1.Ее немедленно восстановить
2.Редактора снять
3.Секретаря судить
4.Поручить т. Щербакову провести собрание парторганизации "ЗИ" с выявлением зазнавшихся коммунистов.
(Она сама об этом "сне" рассказывала Магиду.)
5 июля.
Надо отметить несколько постановлений.
На днях т. Сталин подписал постановление ПСО в восстановлении трудколоний НКВД для беспризорных (разогнанных уже при Ежове). т. Берии предложено в течение, кажется, двух месяцев открыть колонии на 50000 детей. Начинается серьезная борьба с беспризорностью.
У нас сейчас всерьез задумываются об изучении языков. Сигнал очень серьезный. Надо бы и мне заняться этим. А то когда-то принимался и за немецкий, и за французский, и за английский, да все не всерьез.
Позавчера был в ГлавСевМорПути, зашел к Кренкелю. Он остался за Папанина (вернее- за него остался Каминов, но он болен). Эрнст страшно мне обрадовался, начал расспрашивать о новостях.
-Расскажи о трепе. Я сейчас всех выгоню.
Страшно интересовался, где можно смотреть заграничные картины. Жаловался, что его младшая дочь выросла и стала проблема ее времяпрепровождения, совсем нет знакомых молодых людей, не с кем даже в кино сходить.
Потом начал душевно жаловаться на свое немецкое происхождение и фамилию.
-Ну чем я виноват, что дед из Тюрингии? Будь на моем месте какой-нибудь Иванов- живи и радуйся. Кремлевку дают, поек дают, машина есть и работы большой не требуют. Я терпел-терпел и написал Хозяину письмо: очень короткое- четыре строчки моим размашистым почерком. Что писал? "Очень прошу удовлетворить мою большую человеческую просьбу и послать меня на фронт". Потом позвонил т. Поскребышеву. Он адресовал меня к т. Маленкову, и тот сказал ждите и не рыпайтесь. Потом звонил другим, они мне сказали, что мое дело на полочке. Вот и сижу, жду. Очень хочется опять на струю!
Зашел разговор о Хавинсоне. Эрнст задумался и сказал:
-Как ты думаешь, стоит мне засесть за английский? Немецкий я хорошо знаю, а английский сейчас ведь всеобщий.
Я одобрил.
Все ждут второго фронта. У всех (особенно после сообщения Совинформбюро об итогах двух лет войны) впечатление такое, что союзники волынят. Недавно слушали об этом доклад Гере.
Сегодня были в Эрмитаже на "Марице". Очень эффектная постановка. Вернулись, поужинали. В 23:45 вдруг раздались позывные. "Значит будет последний час, видимо, где-то началось наше наступление" - вот первая мысль у всех. Но радио передало вечернее сообщение Совинформбюро о начавшемся наступлении немцев на Орловско-Курском направлении и на Белгородском. Участки почти прошлогодние, но началось оно позже на месяц и масштабы неслыханные: за день подбито 586 танков и 203 самолета!
До глубокой ночи звонил телефон. Звонили мне, звонил я. От Москвы до района боев 280 км. Женька считает, что им удалось серьезно вклиниться и бои идут на всем протяжении от Орла до Белгорода. Я думаю, что влезли неглубоко, в отдельных местах, и шли двумя узкими сравнительно колоннами. План, видимо, старый: рассечь фронт и обойти Москву с востока.
6 июля.
События на фронте стали чуть яснее. Сегодня в 11:15 вечера Совинформбюро по радио дало (впервые такая формулировка) "оперативную сводку за 6 июля". Отныне дневные сводки печатать не будем. В оперсводке сообщается, что продолжались упорные бои. На Курско-Орловском направлении все атаки отбиты, на Белгородском противнику ценой больших потерь удалось незначительно продвинуться на отдельных участках. Укокошено за день 423 танка и 111 самолетов.
Наш активист с Центрального фронта капитан Пономарев телеграфирует, что бои 5 и 6 июля идут южнее Орла, что немцы начали интенсивный артподготовкой + авиомассаж, в отдельные моменты в воздухе одновременно висело до 250 немецких самолетов. Прижимаясь к огневому валу, шли танки, группами по 20-50-100 машин. Успеха, по его словам, противник не достиг.
Вечером мы вызвали по телефону Брянский фронт. Нам сказали, что вчера там, юго-восточнее Мценска, немцы сунулись было двумя полками пехоты, им дали по зубам, они потеряли 600 человек и отошли. Сейчас там тихо.
Иностранная печать восприняла события горячо. Англичане и американцы пишут, что началось третье решающее наступление, что идут танковые бои невиданных еще масштабов. Немцы вчера молчали, а сегодня сообщили, что в ответ на местные действия германских войск, большевики предприняли яростные контратаки, которые перешли в ожесточенные бои. Видимо, они заранее готовят плацдарм для оправданий в случае провала наступления.
Яков Зиновьевич считает, что это еще не генеральное наступление, во-вторых, что еще не ясно направление главного удара.
Посылаем туда Полевого и Кирюшкина.
Спасём нашу «Арктику»! arktika.polarpost.ru
-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11077
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Военный дневник корреспондента (1941-1945)
Иван Кукушкин » 07 Май 2008 23:31
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ФРОНТ 1943 г.
14 июля.
Утром встали в 6ч. Зашли в усадьбу Толстого. Внешне там все осталось без изменения по сравнению с тем, как я видел раньше, до войны. (но м.б. уже восстановили после немцев). Лил проливной дождь. Прошли мы с Яшей к могиле Толстого. Она полностью приведена в порядок, за ней, видимо, следят : аккуратно обложена дерном, сверху уложены в рядки (линии) полевые цветы и у основания четыре гриба! Ребята!
Поехали. Пообедали в Ефремове. Город сильно побит. Оттуда - в Елец. Дорогой все время объезжали артиллерию, мотопехоту, минометы, идущие на фронт. Очень приятно. Дорога приличная.
Жительница Ельца (работница связи) рассказывает, что город сильно бомбят, но последнюю неделю тихо (после того, как начались операции на Орловско-Курском направлении). Жалуется на дороговизну: картошка -120 р. котелок, ягоды- 20р. стакан, яйца- 14 р. штука.
Сейчас сидим за Ельцом, машина разладилась- вот и записываю.
Вечером проехали Ливны- город весь состоит из коробок- вес дома разрушены бомбежкой. Ни одного целого дома мы не видели. На выезде мы спросили регулировщика:
-Где можно переночевать?
-До ближайшего селения 4 км, но оно все разрушено.
И впрямь, доехали до села Борково- одни руины. Но люди живут в подполах, в блиндажах, в землянках. Поехали дольше- ст. Каратыш- тоже самое.
Решили свернуть с шоссе, поискать что-нибудь целенькое.
На шоссе встретился паренек лет девяти-десяти:
-Командиры, дайте денег выкупить рожь из колхоза.
-Зачем?
-Кушать.
Дали рублей 20. Глаза горят.
Отъехали километров 5 и приехали в село Барановка. Когда-то было 500 дворов. Семь месяцев в прошлом году были под немцем. Всех жителей они выгнали в Щигровский район. Когда наши в ноябре выгнали немцев- все вернулись, хотя и знали, что тут одни пепелища.
Зашли мы на одно такое- там живет в скотном сарайчике семья завхоза колхоза: жена, три девочки, младшей года два. У всех раздуты животы.
-Отчего? Три месяца не видели хлеба, траву едим. Вот и раздуло. Неужели опять немец придет?
-А как вы зимой будете
-Построимся.
Дали мы им кило хлеба. Смотрели, как на лакомство. И это Орловская область!
Заночевали в одной уцелевшей хате. Живет тут три семьи. Одни женщины и дети. И все-таки чисто. Вечером- светло, лампы сделаны из снарядных гильз. Поставили для нас самовар. Сами пить чай отказались- отвыкли, мол. Сколько ни упрашивали- не помогло. Погода улучшилась, светло, луна.
Выехал я довольно внезапно, хотя разговоры велись несколько дней. Редакция все боялась меня отпустить, чтобы не сесть впросак в остром случае.
Так как с материалом было туго, то мне перед отъездом пришлось сделать две вещи: одну- о действиях авиации на основании беседы с начальником оперотдела ВВС генерал-майором Журавлевым, вторую- о танках- по беседе с генерал-лейтенантом Вольским. Оба считают, что силы у немцев больше. Обе беседы дал в номер за подписью Огнева. Уезжая из редакции, встретил Кушнера: он сказал, что у них на правом фланге началось оживление.
Вспоминается доклад Гере. Всего за неделю до 5 июля он говорил, что немцы вряд ли начнут наступление и высказывал радужные надежды на второй фронт. Но разве десанты в Сицилии- это второй фронт? Не даром наши газеты дают сообщения об этом петитом, верстая на одну колонку.
15 июля.
Дорогой хватили зверской грязи. С утра пошел дождь. Затем рванул ливень. Шоссе закрыто- ремонтируется. Ехали по объездным дорогам. Почти на каждом шагу они была перегорожены застрявшими машинами, преимущественно цистернами. Нас никто не обогнал- в такую погоду торопятся только газетчики. Ломили через грязь и лужи, как ледокол, машину накрывало грязью с верхом. Навстречу машины изредка попадались- большинство везло остатки наших сбитых самолетов.
У деревни Николаевка, застряв в грязи, мы явно услышали канонаду тяжелых орудий. Как узнали позже, это палили наши, перейдя в атаку на некоторых участках фронта.
Днем прибыли на место, в Политуправление, вблизи с городком Свобода, село Опалиха. Встретили тепло. Огромное количество знакомых. Только парикмахера старого нет- а я-то дорогой рассказывал Макаренко, что как только парикмахер Каминский начинал меня брить- немедля играли зенитки. Сейчас вместо него девушка- Раиса. Сел я бриться- и как по щучьему велению- пальба.
Встречавший меня первым кинооператор Казаков, увидев знакомое лицо с "лейкой", решил сделать мне приятный сюрприз. Он отвел меня в сторону (для секретности) и доверительно сообщил:
-В село Н-ское привезли "Тигра". Можно снимать, как угодно и делать с ним, что хотите. Не прозевайте!
Это особенно забавно, если учесть, что за все дни боев не удалось снять ни одного "Тигра" хотя подбиты были многие десятки. А редакции требовали. Но все танки находились либо на территории противника, либо на ничьей земле. И вот дня три назад одна команда эвакуировала "Тигра". На него немедленно набросились тигры= репортеры. Они его щелкали со всех сторон, задымили все вокруг шашками и взрывателями. Но всех перещеголял Кнорин из "Красной Звезды". Он снимал, как и все, и улетел в Москву. На следующий день (13 июля) в газете "Красная Звезда" на первой полосе появилась панорама из четырех "Тигров", на второй- боевой эпизод с "Тигром". А это был все тот же несчастный замученный один единственный танк-эталон.
Газетный народ встретил нас с подъемом и весьма дружески. Живут газетчики и киношники в деревушке со странным южным названием Кубань, и Макаренко я сказал, что- выходит- он никуда и не уезжал со своего фронта. Впрочем, газетчики называют это логово "Голливудом". За год, что мы не виделись, многие получили ордена: Рузов награжден "Отечественной войны" 2 степени, Олендер- 1 степени и т.д.
Начальник отдела агитации и пропаганды политуправления подполковник Алипов расплылся в улыбке при виде меня:
-Вы всегда приезжаете в острые переломные моменты.
Над нами тихонько носятся штурмовики, изредка проходят немцы. Глухо доносится канонада. На участке одной армии наши части перешли в наступление. Об этом смутно говорили все. Меня спрашивали, что делается на Брянском и Западном.
Вечером легли спать на сеновале: Женя Кригер, Оскар Курганов, Трояновский и я. Вдруг Павел Трошкин вспомнил, что Льющенко из "Комсомолки" сказал, что в сводке есть сообщение о том, что наши части севернее и восточнее Орла прорвали фронт и углубились на Орловско-Курском направлении и, после ряда контратак, перешли мы в атаку.
Ага!!
17 июля.
Вчера днем наши части попридержали ход, а во второй половине дня опять пошли в атаку. Продвижение идет медленно. Немцы зло огрызаются, часто переходят в контратаки. Силы у них здесь большие. На брянский они сняли отсюда только 2 танковых дивизии и авиацию. Поэтому очень остро стоит вопрос о закреплении.
Ребята вчера выехали в части. Курганов поехал с фотографом "Известий" Павлом Трошкиным и Женей Кригером. Они заблудились и попали на самый горячий участок. Как Оскар говорит- они увидели то, о чем раньше писали. Они были на НП полка в 500 метрах от поля боя. Танки, артогонь, авиация! Поджилки трясутся.
Отличился Трошкин. Несколько дней редакция долбала его за то, что он ничего не посылал. И вот, будучи на НП, он увидел несколько самоходных пушек "Фердинанд", подорвавшихся на нашем минном поле. Метров 300-400. Он взял командира минеров и пополз туда. До этого там убило троих и ранило одного. Дополз, снял вплотную. Молодец!
Вечером Рузов читал мне стихи Киплинга. Великолепно! Очень идет к войне. Особенно хороша "Дорога в Мандалей". Томик Рузов возит с собой.
Весь вчерашний день наша авиация косяками гудела на север. Самолетов- несколько сот.
Сегодня встал рано. Спор с Кригером: что раньше делать- чистить сапоги или умываться? Умыться- запачкаешь руки, чистить- при умывании забрызгаешь сапоги. Я стоял за чистить, Женя- за мытье. Кончили тем, что пошли завтракать.
Сегодня снова наша авиация продолжала утюжить передний край. Снова и днем и ночью слышна канонада. Ребята были в отбитых деревнях- как обычно вонь, трупы, минометный и пулеметный обстрел, разрывы снарядов. Несем значительные потери. Один танковый батальон на небольшом участке был израсходован за два часа.
20 июля.
Сегодня, на основании беседы с Руденко и ряда материалов написал большой подвал (больше подвала) "Нашла коса на камень" - о крахе немецких воздушных планов и о характере авиационной войны на нашем фронте. Послал. Неужели зарежут? Дал там несколько публицистических абзацев, назвал цифры самолетов, участвующих в массированных налетах А то по нашим материалам раньше получалось, что у немцев- сила, а у нас- только отвага и мастерство. У них по 300-200 самолетов на участок, а у нас "группа".
Получил телеграмму из редакции о том, что я назначен начальником корреспондентских групп на Центральном фронте и Воронежском. Лазарев проводит в действия свой план, редакция постепенно освобождается от газетчиков в аппарате. Ол-райт!
Весь день над головой эскадрильи наших бомбовозов и штурмовиков, идущих на север. Дают жизни!
Жара.
22 июля.
У нас события без перемен. Вчера немцы западнее Тросны попытались нанести удар с фланга по нашим наступающим войскам. Нашим пришлось отступить немного и оставить Тросну. Но в это время наши войска, стоящие еще западнее, в свою очередь ударили немцам во фланг и они поспешно отступили. Наши опять заняли Тросну.
Вообще же продвижение пока идет медленно. Это объясняется тем, что немцы тут наступали и сейчас еще нам противостоят большие силы. Против нашей 70 армии, например, стоит 9 дивизий пехотных и одна танковая.
Брянский же и Западный фронты наступают быстрее. По данным сводки Совинформбюро за 21 июля, они стоят уже в 15 и 18 км. севернее и восточнее Орла.
Вчера здесь стало известно, (об этом сообщил Леня Кудреватых, вернувшийся к вечеру с переднего края) что немцы жгут Орел, взрывают склады боеприпасов. Железная дорога Орел-Харьков контролируется нашими частями. Видимо, немцы уводят свои войска из мешка. В этом разе мы завтра-послезавтра начнем быстро двигаться вперед.
Наша авиация все время ходит к фронту целыми косяками. Чуть оживилась и немецкая. Вчера и сегодня над нами снова ходили разведчики, палили зенитки. Сегодня ночью появился один. Его поймали прожектористы: два луча. Он пытался вырваться: поймали еще два луча. Он спикировал: тогда поднялся в лоб еще один луч. Немец потерял всякую ориентировку, был ослеплен вконец и вмазал в землю. Тут увидели сноп пламени, слышали взрыв (видно, взорвался на своих бомбах) и затем ровное горение.
Сегодня прошла гроза исключительной силы.
Что-то долго нет Макаренко и Коршунова. Уехали еще позавчера в 70-ю армию, хотели вернуться вчера, а нету.
Читаю Гамсуна. Как все-таки своеобразно тяжело и утомительно он пишет. Прочел два романа "Живые силы" и "Редактор Люнгс". Устал!
14 июля.
Утром встали в 6ч. Зашли в усадьбу Толстого. Внешне там все осталось без изменения по сравнению с тем, как я видел раньше, до войны. (но м.б. уже восстановили после немцев). Лил проливной дождь. Прошли мы с Яшей к могиле Толстого. Она полностью приведена в порядок, за ней, видимо, следят : аккуратно обложена дерном, сверху уложены в рядки (линии) полевые цветы и у основания четыре гриба! Ребята!
Поехали. Пообедали в Ефремове. Город сильно побит. Оттуда - в Елец. Дорогой все время объезжали артиллерию, мотопехоту, минометы, идущие на фронт. Очень приятно. Дорога приличная.
Жительница Ельца (работница связи) рассказывает, что город сильно бомбят, но последнюю неделю тихо (после того, как начались операции на Орловско-Курском направлении). Жалуется на дороговизну: картошка -120 р. котелок, ягоды- 20р. стакан, яйца- 14 р. штука.
Сейчас сидим за Ельцом, машина разладилась- вот и записываю.
Вечером проехали Ливны- город весь состоит из коробок- вес дома разрушены бомбежкой. Ни одного целого дома мы не видели. На выезде мы спросили регулировщика:
-Где можно переночевать?
-До ближайшего селения 4 км, но оно все разрушено.
И впрямь, доехали до села Борково- одни руины. Но люди живут в подполах, в блиндажах, в землянках. Поехали дольше- ст. Каратыш- тоже самое.
Решили свернуть с шоссе, поискать что-нибудь целенькое.
На шоссе встретился паренек лет девяти-десяти:
-Командиры, дайте денег выкупить рожь из колхоза.
-Зачем?
-Кушать.
Дали рублей 20. Глаза горят.
Отъехали километров 5 и приехали в село Барановка. Когда-то было 500 дворов. Семь месяцев в прошлом году были под немцем. Всех жителей они выгнали в Щигровский район. Когда наши в ноябре выгнали немцев- все вернулись, хотя и знали, что тут одни пепелища.
Зашли мы на одно такое- там живет в скотном сарайчике семья завхоза колхоза: жена, три девочки, младшей года два. У всех раздуты животы.
-Отчего? Три месяца не видели хлеба, траву едим. Вот и раздуло. Неужели опять немец придет?
-А как вы зимой будете
-Построимся.
Дали мы им кило хлеба. Смотрели, как на лакомство. И это Орловская область!
Заночевали в одной уцелевшей хате. Живет тут три семьи. Одни женщины и дети. И все-таки чисто. Вечером- светло, лампы сделаны из снарядных гильз. Поставили для нас самовар. Сами пить чай отказались- отвыкли, мол. Сколько ни упрашивали- не помогло. Погода улучшилась, светло, луна.
Выехал я довольно внезапно, хотя разговоры велись несколько дней. Редакция все боялась меня отпустить, чтобы не сесть впросак в остром случае.
Так как с материалом было туго, то мне перед отъездом пришлось сделать две вещи: одну- о действиях авиации на основании беседы с начальником оперотдела ВВС генерал-майором Журавлевым, вторую- о танках- по беседе с генерал-лейтенантом Вольским. Оба считают, что силы у немцев больше. Обе беседы дал в номер за подписью Огнева. Уезжая из редакции, встретил Кушнера: он сказал, что у них на правом фланге началось оживление.
Вспоминается доклад Гере. Всего за неделю до 5 июля он говорил, что немцы вряд ли начнут наступление и высказывал радужные надежды на второй фронт. Но разве десанты в Сицилии- это второй фронт? Не даром наши газеты дают сообщения об этом петитом, верстая на одну колонку.
15 июля.
Дорогой хватили зверской грязи. С утра пошел дождь. Затем рванул ливень. Шоссе закрыто- ремонтируется. Ехали по объездным дорогам. Почти на каждом шагу они была перегорожены застрявшими машинами, преимущественно цистернами. Нас никто не обогнал- в такую погоду торопятся только газетчики. Ломили через грязь и лужи, как ледокол, машину накрывало грязью с верхом. Навстречу машины изредка попадались- большинство везло остатки наших сбитых самолетов.
У деревни Николаевка, застряв в грязи, мы явно услышали канонаду тяжелых орудий. Как узнали позже, это палили наши, перейдя в атаку на некоторых участках фронта.
Днем прибыли на место, в Политуправление, вблизи с городком Свобода, село Опалиха. Встретили тепло. Огромное количество знакомых. Только парикмахера старого нет- а я-то дорогой рассказывал Макаренко, что как только парикмахер Каминский начинал меня брить- немедля играли зенитки. Сейчас вместо него девушка- Раиса. Сел я бриться- и как по щучьему велению- пальба.
Встречавший меня первым кинооператор Казаков, увидев знакомое лицо с "лейкой", решил сделать мне приятный сюрприз. Он отвел меня в сторону (для секретности) и доверительно сообщил:
-В село Н-ское привезли "Тигра". Можно снимать, как угодно и делать с ним, что хотите. Не прозевайте!
Это особенно забавно, если учесть, что за все дни боев не удалось снять ни одного "Тигра" хотя подбиты были многие десятки. А редакции требовали. Но все танки находились либо на территории противника, либо на ничьей земле. И вот дня три назад одна команда эвакуировала "Тигра". На него немедленно набросились тигры= репортеры. Они его щелкали со всех сторон, задымили все вокруг шашками и взрывателями. Но всех перещеголял Кнорин из "Красной Звезды". Он снимал, как и все, и улетел в Москву. На следующий день (13 июля) в газете "Красная Звезда" на первой полосе появилась панорама из четырех "Тигров", на второй- боевой эпизод с "Тигром". А это был все тот же несчастный замученный один единственный танк-эталон.
Газетный народ встретил нас с подъемом и весьма дружески. Живут газетчики и киношники в деревушке со странным южным названием Кубань, и Макаренко я сказал, что- выходит- он никуда и не уезжал со своего фронта. Впрочем, газетчики называют это логово "Голливудом". За год, что мы не виделись, многие получили ордена: Рузов награжден "Отечественной войны" 2 степени, Олендер- 1 степени и т.д.
Начальник отдела агитации и пропаганды политуправления подполковник Алипов расплылся в улыбке при виде меня:
-Вы всегда приезжаете в острые переломные моменты.
Над нами тихонько носятся штурмовики, изредка проходят немцы. Глухо доносится канонада. На участке одной армии наши части перешли в наступление. Об этом смутно говорили все. Меня спрашивали, что делается на Брянском и Западном.
Вечером легли спать на сеновале: Женя Кригер, Оскар Курганов, Трояновский и я. Вдруг Павел Трошкин вспомнил, что Льющенко из "Комсомолки" сказал, что в сводке есть сообщение о том, что наши части севернее и восточнее Орла прорвали фронт и углубились на Орловско-Курском направлении и, после ряда контратак, перешли мы в атаку.
Ага!!
17 июля.
Вчера днем наши части попридержали ход, а во второй половине дня опять пошли в атаку. Продвижение идет медленно. Немцы зло огрызаются, часто переходят в контратаки. Силы у них здесь большие. На брянский они сняли отсюда только 2 танковых дивизии и авиацию. Поэтому очень остро стоит вопрос о закреплении.
Ребята вчера выехали в части. Курганов поехал с фотографом "Известий" Павлом Трошкиным и Женей Кригером. Они заблудились и попали на самый горячий участок. Как Оскар говорит- они увидели то, о чем раньше писали. Они были на НП полка в 500 метрах от поля боя. Танки, артогонь, авиация! Поджилки трясутся.
Отличился Трошкин. Несколько дней редакция долбала его за то, что он ничего не посылал. И вот, будучи на НП, он увидел несколько самоходных пушек "Фердинанд", подорвавшихся на нашем минном поле. Метров 300-400. Он взял командира минеров и пополз туда. До этого там убило троих и ранило одного. Дополз, снял вплотную. Молодец!
Вечером Рузов читал мне стихи Киплинга. Великолепно! Очень идет к войне. Особенно хороша "Дорога в Мандалей". Томик Рузов возит с собой.
Весь вчерашний день наша авиация косяками гудела на север. Самолетов- несколько сот.
Сегодня встал рано. Спор с Кригером: что раньше делать- чистить сапоги или умываться? Умыться- запачкаешь руки, чистить- при умывании забрызгаешь сапоги. Я стоял за чистить, Женя- за мытье. Кончили тем, что пошли завтракать.
Сегодня снова наша авиация продолжала утюжить передний край. Снова и днем и ночью слышна канонада. Ребята были в отбитых деревнях- как обычно вонь, трупы, минометный и пулеметный обстрел, разрывы снарядов. Несем значительные потери. Один танковый батальон на небольшом участке был израсходован за два часа.
20 июля.
Сегодня, на основании беседы с Руденко и ряда материалов написал большой подвал (больше подвала) "Нашла коса на камень" - о крахе немецких воздушных планов и о характере авиационной войны на нашем фронте. Послал. Неужели зарежут? Дал там несколько публицистических абзацев, назвал цифры самолетов, участвующих в массированных налетах А то по нашим материалам раньше получалось, что у немцев- сила, а у нас- только отвага и мастерство. У них по 300-200 самолетов на участок, а у нас "группа".
Получил телеграмму из редакции о том, что я назначен начальником корреспондентских групп на Центральном фронте и Воронежском. Лазарев проводит в действия свой план, редакция постепенно освобождается от газетчиков в аппарате. Ол-райт!
Весь день над головой эскадрильи наших бомбовозов и штурмовиков, идущих на север. Дают жизни!
Жара.
22 июля.
У нас события без перемен. Вчера немцы западнее Тросны попытались нанести удар с фланга по нашим наступающим войскам. Нашим пришлось отступить немного и оставить Тросну. Но в это время наши войска, стоящие еще западнее, в свою очередь ударили немцам во фланг и они поспешно отступили. Наши опять заняли Тросну.
Вообще же продвижение пока идет медленно. Это объясняется тем, что немцы тут наступали и сейчас еще нам противостоят большие силы. Против нашей 70 армии, например, стоит 9 дивизий пехотных и одна танковая.
Брянский же и Западный фронты наступают быстрее. По данным сводки Совинформбюро за 21 июля, они стоят уже в 15 и 18 км. севернее и восточнее Орла.
Вчера здесь стало известно, (об этом сообщил Леня Кудреватых, вернувшийся к вечеру с переднего края) что немцы жгут Орел, взрывают склады боеприпасов. Железная дорога Орел-Харьков контролируется нашими частями. Видимо, немцы уводят свои войска из мешка. В этом разе мы завтра-послезавтра начнем быстро двигаться вперед.
Наша авиация все время ходит к фронту целыми косяками. Чуть оживилась и немецкая. Вчера и сегодня над нами снова ходили разведчики, палили зенитки. Сегодня ночью появился один. Его поймали прожектористы: два луча. Он пытался вырваться: поймали еще два луча. Он спикировал: тогда поднялся в лоб еще один луч. Немец потерял всякую ориентировку, был ослеплен вконец и вмазал в землю. Тут увидели сноп пламени, слышали взрыв (видно, взорвался на своих бомбах) и затем ровное горение.
Сегодня прошла гроза исключительной силы.
Что-то долго нет Макаренко и Коршунова. Уехали еще позавчера в 70-ю армию, хотели вернуться вчера, а нету.
Читаю Гамсуна. Как все-таки своеобразно тяжело и утомительно он пишет. Прочел два романа "Живые силы" и "Редактор Люнгс". Устал!
Спасём нашу «Арктику»! arktika.polarpost.ru
-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11077
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Военный дневник корреспондента (1941-1945)
Иван Кукушкин » 07 Май 2008 23:32
28 июля.
26 июля утром снова выехал к летчикам. Снова проезжал через Курск. Впечатление то же, тягостное. Все более или менее крупные здания истреблены. Видно, что немцы готовились очень серьезно защищать город. Повсюду окна заложены кирпичами, проделаны бойницы. Всюду- окопы: в сквере, на площадях, на улицах. Даже в стене кладбища проделаны бойницы. Говорят, в могилах- дзоты.
Был у командира бомбардировочной дивизии полковника Куриленко. Долго толковали. Он - ярый поборник фотосъемки результатов ( и проводит ее неукоснительно) и железного строя. Жалуется, что маловато прикрытия. Медленно, по его мнению, перестраивается подготовка кадров. До войны он был начальником авиаучилища, затем воевал на Карельском и это дело знает и чувствует хорошо.
-А тут я их могу учить не больше 2-3 недель!
Он него поехал в один из бомб. полков, которым командует подполковник Соколов- высокий, статный, несколько самодовольный шатен. Летчики у него хорошие. Много времени я толковал с капитаном Лабиным- командиром эскадрильи. Со своим штурманом Давиденко и стрелком Артамоновым он сидит на одном самолете с августа 1941г. Случай редчайший! Ни разу не сбили, ни разу не горел. И не собирается.
-Бог не выдаст, свинья не съест, - шутит он.
Его все аттестуют, как зрелого мастера. Авторитет у него огромный. Любопытно, что и он, и Давиденко до авиации были помощниками машинистов (он- железнодорожного, паровоза, Давиденко- врубовки в Донбассе). Вылетов у Лабина не так много : 82.
-Но это все групповые: по 6, 9, 18 самолетов. Это- куда труднее!
И ни разу не возвращался с бомбами или не найдя цели. Я о нем много записал (см. публикации).
Оттуда опять заехал к истребителям Башкирова. Он- замполит командира полка. Встретил меня радостно. Выспрашивал, как ему уйти с этой работы.
-Я же боевой летчик! ДА вот беда- Герой, а их на политработе почти нет, вот и не отпускают. Да, боюсь, и после войны не пустят. А я- авиаинженер. Мечтаю, как кончим войну, если буду живой, займусь снова расчетами. Куплю бумазеи, занавески сделаю. Что плохого?
Начал он писать записки летчика о защите Сталинграда. Стиль гладкий. Я горячо уговаривал его закончить и обещал устроить в "Знамя"
-Если поможешь- буду. Когда приедешь?
Я обещал быть либо 31 июля, либо в начале августа.
У него в полку познакомились с Героем Советского Союза старшим лейтенантом Гультяевым. Чудный паренек. Ему- 21-ый год, воюет уже два года, смелый, бесстрашный, точный, хитрый. Сбил лично 19 самолетов. Маленький, прямо ребенок. Калинин, вручая грамоту и золотую звезду, назвал его сынком, а в полку зовут "шплинтом".
-Сейчас я вырос. Могу с большими обедать.
-Женат?
-Нет, не успел. Так. иногда.
Мы очень подружились. Поснимались. Страшно хочет в Москву. Я о нем записал изрядно.
Начальник оперативного отдела бомб. дивизии подполковник Огнев рассказал случай, который -золото для сценаристов. Летчик из 48 гвардейского полка, стоявшего в Кубинке, весной 42г. летел на разведку. Подбили, зажгли. Его ранили в ногу. Все трое спрыгнули с парашютом. При приземлении- сломал ногу. Радист и штурман дотащили его до избы лесника и оставили: там обещали его выходить или похоронить. Радист и штурман пошли дальше, пробираться к своим. Дальнейшая судьба их неизвестна.
Немцы со старостой видели, как опускались парашюты, начали преследовать и по следам дошли до лесника. Забрали его, увезли в город (кажется, Калугу) и там, как тяжело-рененого положили в госпиталь. Кажется, били. Но в то время- весьма короткое- которое он пролежал у лесника, в него успела влюбиться дочь лесника. Как говорится, с первого взгляда. Она решила спасти его. Поехала в город. В госпитале работали ее подружки. Уговорила. Его выкрали, отвезли в какую-то лесную сторожку. Там выхаживали, через пару месяцев поставили на ноги. Затем не то пришли части Кр. Армии, не то переправили к нашим.
-Он женился на ней? -спросил я.
-Нет. Он женатый.
Подробности и фамилию этого летчика можно узнать во втором отделе ВВС у майора Рогова (добавочный телефон 5-16)
Повсюду началась уборка. Косят вручную, косами. Серпов нет. Немного недовольства: сеяли тут при немцах индивидуально, а убирают коллективно- кое-кто бузит.
Несколько дней назад тут готовились к севу озимых. Землю поднимают лопатами. Лошадей и тракторов нет. Сеять будут под тяпку, боронить- граблями.
Тут много эвакуированных из прифронтовых деревень. Живут в амбарах, сараях, садах. Уйма ребятишек- они очень выносливы и легко переносят эти условия жизни. Местное население не любит "выковырянных", а где может- то и пользуется их положением. Вчера мы подвезли от Курска до села, расположенного в 7 км. от города двух женщин. Они работают в Курске, живут в селе на квартире и каждый день ходят туда и обратно. Их дом в Курске разбомбили немцы при налете 2 июня этого года. За "квартиру" (кухню в хате, в этой кухне живет 6 таких постояльцев) он платят 900 р. в месяц.
-Сколько же вы зарабатываете?
-Я -450, она- 250.
-Как же выходите из положения?
-У нас осталась корова. Ее не разбомбили. Вот даем хозяевам литр молока в день или 30 руб. Тяжело!
31 июля.
На фронте особых новостей нет. Продвигаемся на 6-8 км. в сутки. Немцы начали сопротивляться более энергично. На других участках фронта- некоторые изменения: сегодня сводка сообщила, что юго-западнее Ворошиловграда наши части отбивали атаки пехоты и танков противника. Видимо, либо пробует, било хочет оттянуть наши силы с Орловского участка.
Вчера опять знакомился с показаниями пленных. Почти все они говорят о химической настороженности Германии. Всюду выданы новые противогазы, стары заменены фильтрами 1943 года, личный состав проходит краткосрочные курсы "химической защиты". Что это за "защита" показал военнопленный- перебежчик дивизионного обоза 383 пехотной дивизии, ефрейтор Вильгельм Нольтэ: по его словам, дивизия получила приказ обходить по маршруту Орел-Карачев-Гомель. Командир дивизионного обоза лейтенант Бемель сказал при этом:
-Немецкие войска вступят под Гомелем в решительный бой с русскими. Если немцы не окажутся победителями в этом бою, то они вынуждены будут применить газы.
Погода отвратительная. Каждый день облачно, грозы, дождь. Гром гремит почти не переставая. А ночью- звездно. Что творится в природе!
Немецкая разведавиация усилила работу. Сегодня днем несколько раз стреляли зенитки, вечером вчера строчил пулемет. Мы сидели за преферансом ( начальник киногруппы Киселев, корр. "Известий" Кудреватых, корр. "Последних известий по радио" Стор и я) и не обращали внимания. Сыграли две пульки, легли в 4 ч. утра- как в редакции.
Вчера произошел забавный разговор. Поэт Евгений Долматовский пригласил меня поехать поохотиться на зайцев из автоматов. Стали вспоминать с какого срока разрешена на них охота. Кто-то сказал, что с 1 сентября.
-Странно, - произнес Долматовский.- а людей можно убивать круглый год...
Позавчера отправил в редакцию большой подвальный очерк "Массированный удар". Вчера написал небольшой (на 200 строк) очерк "Рядовое задание" (о пикировщиках). Странно, тяжело пишется очерк- он больше смахивает на живую корреспонденцию. Видимо, отвык.
Вчера полковник Мельников показал мне перехваченный приказ командующего 2-й немецкой армией генерал-полковника Моделя, в котором он призывает свои войска к стойкости и бодрости "в эти решающие бои". Послал приказ Поспелову- пусть Заславский отоспится на нем. Одновременно написал Поспелову об Огневе.
Пришли бабы, плачутся. Несколько дней назад группа эвакуированных, проживающих в нашем селе, отправилась в свое село за Фатеж косить хлеб. Налетели немцы и с самолетов бомбами и из пулеметов побили многих женщин. Вот яркая иллюстрация к разговору о зайцах!
Макаренко рассказывает, что в одном cеле при отступлении немцев захвачен нашими войсками немецкий склад ОВ. То, что он был расположен так близко к линии фронта- весьма симптоматично.
3 августа.
Вчера был у члена Военного Совета фронта Телегина. Лиственный лес. Небольшой дощатый, закамуфлированный домик, рядом- глубокий блиндаж. Домик различим лишь с расстояния в несколько десятков метров. Уборная -и та закамуфлирована. Генерал-майор -тучный, лысый, с внимательными твердыми глазами, неторопливой четкой речью. Старается развить свою мысль до конца. На стене- карта Европы, на столе- немного бумаг, на окнах- белые занавески, букет цветов.
Встретил меня любезно. Говорили часа полтора. Обо всем: положение на фронте, темы передовых, как доставлять "Правду" в тот же день, об активе. Отличительной чертой 1943 г. генерал считает героизм не одиночек, а масс- батальонов, полков, дивизий. Я предложил ему написать статью на эту тему- он охотно согласился. Второй характерной чертой 1943г. он считает огромную спокойную веру в свои силы, уверенность в своей силе. (В качестве примера он привел штаб фронта- о бомбежках).
Говорили о передовых. Он очень просил дать передовую об инициативе каждого командира. В обороне она не так важна, а в наступлении- она всё. Не лезть на рожон, искать слабые места противника, обходить, бить с фланга, с тыла.
Рассказал он об оперативной обстановке и попросил отметить танковый корпус Богданова, совершивший отличный рейд, проломивший оборону немцев и вышедший под Кромы. Немцы бросили на него 600 самолето-вылетов за день, но не остановили.
Два дня мы слышали тут гул канонады- оказывается, немцы снова перебросили сюда авиацию. Кроме того, сюда с Белгородского направления перекинуты эсэсовские танковые дивизии, в т.ч. "Адольф Гитлер" и "Мертвая Голова".
Позавчера в Курске нас застал шумный концерт. В 22:30 над городом появилось несколько самолетов. Десятки прожекторов, сумасшедшая пальба.
26 июля утром снова выехал к летчикам. Снова проезжал через Курск. Впечатление то же, тягостное. Все более или менее крупные здания истреблены. Видно, что немцы готовились очень серьезно защищать город. Повсюду окна заложены кирпичами, проделаны бойницы. Всюду- окопы: в сквере, на площадях, на улицах. Даже в стене кладбища проделаны бойницы. Говорят, в могилах- дзоты.
Был у командира бомбардировочной дивизии полковника Куриленко. Долго толковали. Он - ярый поборник фотосъемки результатов ( и проводит ее неукоснительно) и железного строя. Жалуется, что маловато прикрытия. Медленно, по его мнению, перестраивается подготовка кадров. До войны он был начальником авиаучилища, затем воевал на Карельском и это дело знает и чувствует хорошо.
-А тут я их могу учить не больше 2-3 недель!
Он него поехал в один из бомб. полков, которым командует подполковник Соколов- высокий, статный, несколько самодовольный шатен. Летчики у него хорошие. Много времени я толковал с капитаном Лабиным- командиром эскадрильи. Со своим штурманом Давиденко и стрелком Артамоновым он сидит на одном самолете с августа 1941г. Случай редчайший! Ни разу не сбили, ни разу не горел. И не собирается.
-Бог не выдаст, свинья не съест, - шутит он.
Его все аттестуют, как зрелого мастера. Авторитет у него огромный. Любопытно, что и он, и Давиденко до авиации были помощниками машинистов (он- железнодорожного, паровоза, Давиденко- врубовки в Донбассе). Вылетов у Лабина не так много : 82.
-Но это все групповые: по 6, 9, 18 самолетов. Это- куда труднее!
И ни разу не возвращался с бомбами или не найдя цели. Я о нем много записал (см. публикации).
Оттуда опять заехал к истребителям Башкирова. Он- замполит командира полка. Встретил меня радостно. Выспрашивал, как ему уйти с этой работы.
-Я же боевой летчик! ДА вот беда- Герой, а их на политработе почти нет, вот и не отпускают. Да, боюсь, и после войны не пустят. А я- авиаинженер. Мечтаю, как кончим войну, если буду живой, займусь снова расчетами. Куплю бумазеи, занавески сделаю. Что плохого?
Начал он писать записки летчика о защите Сталинграда. Стиль гладкий. Я горячо уговаривал его закончить и обещал устроить в "Знамя"
-Если поможешь- буду. Когда приедешь?
Я обещал быть либо 31 июля, либо в начале августа.
У него в полку познакомились с Героем Советского Союза старшим лейтенантом Гультяевым. Чудный паренек. Ему- 21-ый год, воюет уже два года, смелый, бесстрашный, точный, хитрый. Сбил лично 19 самолетов. Маленький, прямо ребенок. Калинин, вручая грамоту и золотую звезду, назвал его сынком, а в полку зовут "шплинтом".
-Сейчас я вырос. Могу с большими обедать.
-Женат?
-Нет, не успел. Так. иногда.
Мы очень подружились. Поснимались. Страшно хочет в Москву. Я о нем записал изрядно.
Начальник оперативного отдела бомб. дивизии подполковник Огнев рассказал случай, который -золото для сценаристов. Летчик из 48 гвардейского полка, стоявшего в Кубинке, весной 42г. летел на разведку. Подбили, зажгли. Его ранили в ногу. Все трое спрыгнули с парашютом. При приземлении- сломал ногу. Радист и штурман дотащили его до избы лесника и оставили: там обещали его выходить или похоронить. Радист и штурман пошли дальше, пробираться к своим. Дальнейшая судьба их неизвестна.
Немцы со старостой видели, как опускались парашюты, начали преследовать и по следам дошли до лесника. Забрали его, увезли в город (кажется, Калугу) и там, как тяжело-рененого положили в госпиталь. Кажется, били. Но в то время- весьма короткое- которое он пролежал у лесника, в него успела влюбиться дочь лесника. Как говорится, с первого взгляда. Она решила спасти его. Поехала в город. В госпитале работали ее подружки. Уговорила. Его выкрали, отвезли в какую-то лесную сторожку. Там выхаживали, через пару месяцев поставили на ноги. Затем не то пришли части Кр. Армии, не то переправили к нашим.
-Он женился на ней? -спросил я.
-Нет. Он женатый.
Подробности и фамилию этого летчика можно узнать во втором отделе ВВС у майора Рогова (добавочный телефон 5-16)
Повсюду началась уборка. Косят вручную, косами. Серпов нет. Немного недовольства: сеяли тут при немцах индивидуально, а убирают коллективно- кое-кто бузит.
Несколько дней назад тут готовились к севу озимых. Землю поднимают лопатами. Лошадей и тракторов нет. Сеять будут под тяпку, боронить- граблями.
Тут много эвакуированных из прифронтовых деревень. Живут в амбарах, сараях, садах. Уйма ребятишек- они очень выносливы и легко переносят эти условия жизни. Местное население не любит "выковырянных", а где может- то и пользуется их положением. Вчера мы подвезли от Курска до села, расположенного в 7 км. от города двух женщин. Они работают в Курске, живут в селе на квартире и каждый день ходят туда и обратно. Их дом в Курске разбомбили немцы при налете 2 июня этого года. За "квартиру" (кухню в хате, в этой кухне живет 6 таких постояльцев) он платят 900 р. в месяц.
-Сколько же вы зарабатываете?
-Я -450, она- 250.
-Как же выходите из положения?
-У нас осталась корова. Ее не разбомбили. Вот даем хозяевам литр молока в день или 30 руб. Тяжело!
31 июля.
На фронте особых новостей нет. Продвигаемся на 6-8 км. в сутки. Немцы начали сопротивляться более энергично. На других участках фронта- некоторые изменения: сегодня сводка сообщила, что юго-западнее Ворошиловграда наши части отбивали атаки пехоты и танков противника. Видимо, либо пробует, било хочет оттянуть наши силы с Орловского участка.
Вчера опять знакомился с показаниями пленных. Почти все они говорят о химической настороженности Германии. Всюду выданы новые противогазы, стары заменены фильтрами 1943 года, личный состав проходит краткосрочные курсы "химической защиты". Что это за "защита" показал военнопленный- перебежчик дивизионного обоза 383 пехотной дивизии, ефрейтор Вильгельм Нольтэ: по его словам, дивизия получила приказ обходить по маршруту Орел-Карачев-Гомель. Командир дивизионного обоза лейтенант Бемель сказал при этом:
-Немецкие войска вступят под Гомелем в решительный бой с русскими. Если немцы не окажутся победителями в этом бою, то они вынуждены будут применить газы.
Погода отвратительная. Каждый день облачно, грозы, дождь. Гром гремит почти не переставая. А ночью- звездно. Что творится в природе!
Немецкая разведавиация усилила работу. Сегодня днем несколько раз стреляли зенитки, вечером вчера строчил пулемет. Мы сидели за преферансом ( начальник киногруппы Киселев, корр. "Известий" Кудреватых, корр. "Последних известий по радио" Стор и я) и не обращали внимания. Сыграли две пульки, легли в 4 ч. утра- как в редакции.
Вчера произошел забавный разговор. Поэт Евгений Долматовский пригласил меня поехать поохотиться на зайцев из автоматов. Стали вспоминать с какого срока разрешена на них охота. Кто-то сказал, что с 1 сентября.
-Странно, - произнес Долматовский.- а людей можно убивать круглый год...
Позавчера отправил в редакцию большой подвальный очерк "Массированный удар". Вчера написал небольшой (на 200 строк) очерк "Рядовое задание" (о пикировщиках). Странно, тяжело пишется очерк- он больше смахивает на живую корреспонденцию. Видимо, отвык.
Вчера полковник Мельников показал мне перехваченный приказ командующего 2-й немецкой армией генерал-полковника Моделя, в котором он призывает свои войска к стойкости и бодрости "в эти решающие бои". Послал приказ Поспелову- пусть Заславский отоспится на нем. Одновременно написал Поспелову об Огневе.
Пришли бабы, плачутся. Несколько дней назад группа эвакуированных, проживающих в нашем селе, отправилась в свое село за Фатеж косить хлеб. Налетели немцы и с самолетов бомбами и из пулеметов побили многих женщин. Вот яркая иллюстрация к разговору о зайцах!
Макаренко рассказывает, что в одном cеле при отступлении немцев захвачен нашими войсками немецкий склад ОВ. То, что он был расположен так близко к линии фронта- весьма симптоматично.
3 августа.
Вчера был у члена Военного Совета фронта Телегина. Лиственный лес. Небольшой дощатый, закамуфлированный домик, рядом- глубокий блиндаж. Домик различим лишь с расстояния в несколько десятков метров. Уборная -и та закамуфлирована. Генерал-майор -тучный, лысый, с внимательными твердыми глазами, неторопливой четкой речью. Старается развить свою мысль до конца. На стене- карта Европы, на столе- немного бумаг, на окнах- белые занавески, букет цветов.
Встретил меня любезно. Говорили часа полтора. Обо всем: положение на фронте, темы передовых, как доставлять "Правду" в тот же день, об активе. Отличительной чертой 1943 г. генерал считает героизм не одиночек, а масс- батальонов, полков, дивизий. Я предложил ему написать статью на эту тему- он охотно согласился. Второй характерной чертой 1943г. он считает огромную спокойную веру в свои силы, уверенность в своей силе. (В качестве примера он привел штаб фронта- о бомбежках).
Говорили о передовых. Он очень просил дать передовую об инициативе каждого командира. В обороне она не так важна, а в наступлении- она всё. Не лезть на рожон, искать слабые места противника, обходить, бить с фланга, с тыла.
Рассказал он об оперативной обстановке и попросил отметить танковый корпус Богданова, совершивший отличный рейд, проломивший оборону немцев и вышедший под Кромы. Немцы бросили на него 600 самолето-вылетов за день, но не остановили.
Два дня мы слышали тут гул канонады- оказывается, немцы снова перебросили сюда авиацию. Кроме того, сюда с Белгородского направления перекинуты эсэсовские танковые дивизии, в т.ч. "Адольф Гитлер" и "Мертвая Голова".
Позавчера в Курске нас застал шумный концерт. В 22:30 над городом появилось несколько самолетов. Десятки прожекторов, сумасшедшая пальба.
Спасём нашу «Арктику»! arktika.polarpost.ru
-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11077
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Военный дневник корреспондента (1941-1945)
Иван Кукушкин » 07 Май 2008 23:32
7 августа.
Наш газетный лагерь- все время кочует. Все время кто-то уезжает, приезжает, вечно мы кого-то ждем, и кто-то нам что-то рассказывает. Особенно это заметно в дни больших событий.
Попали ребята в бомбежку. Только сели обедать. Над головой- девятка. Яша говорит:
-Я привык, раз над головой, значит- бомбы полетят вперед по инерции. Вдруг как завизжит все кругом- оказывается он, сволочь, сбросил в контейнерах мелочь, лягушки. Они, бляди, падают, подпрыгивают, а потом рвутся. Мы плюх куда попало. Я в какой-то кювет, на меня навалились саперы. Сергей в другом месте на саперах сам. Взрывы все ближе, ближе. Ну сейчас нас! Вдавились. Нет, какой-то интервал площади и рвутся дальше. Я приподнял голову, в это время визжит еще одна. Ну это- моя! Нет, благополучно. Кончилось. Но обед прошел вяло и водка была какая-то кислая. Убило одну лошадь и одну ранило. Пристрелили. На обратном пути снова отлеживались в канаве, да в 7 метрах от нас, обгоняя, взорвалась на мине машина. Людей раскидало на несколько метров. Однако, все остались живы, лишь поранило всех.
Проговорив все это, Яша сел писать, написал, отправил и пошел после этого ужинать. "Не ел весь день".
Около 8 ч. вечера в столовой встретили кинооператора Казакова. Он только что вернулся из Орла, ночевал там. Снимал приход наших войск, встречи. По его словам город не очень разрушен. Хотел снять технику, трупы- не удалось. На улицах немного "трофейных девушек" - открыто зовущих отдохнуть после трудов праведных. Вообще же часть населения разговаривает пока еще неохотно, говорит вместо "наши" - "красные" или "русские". Два года!
Часиков в 11 вечера вернулся из Кром Кудреватых. Он рассказывает, что Кромы были оставлены немцами, причем еще накануне, когда немцы были в городе, германские летчики бомбили Кромы, чтобы разрушить. По словам Лени в частях все больше и больше идут разговоры о крахе танков. Говорят, что ни немецкие, ни наши танки не могут пройти там, где артиллерия. Танки, мол, пережили себя. Ну-ну!
Второй особенностью здешнего этапа, Кудреватых считает войну ночью. Все действия, все продвижения наши (и отступление противника) происходит ночью.
20 августа.
Утром 8 августа я и Макаренко выехали на Воронежский фронт- посмотреть, что там делается. Решили поехать сами, в связи с оживлением. тамошних событий: курс- на Харьков. Ехали целый день.
Приехали в одно место- ПУ, оказывается, продвинулось вперед. Но тут осталась газета "За честь Родины". Зашли к редактору Троскунову. Потолковали. Я его знаю по прошлогоднему ЮЗФ. Он жаловался на кадры, на условия. Во время разговора ввалился Шера Шаров (Нюренберг). Он только что прибыл из-под Богодухова, от танкистов. Грязный, как шахтер, и еще длиннее, чем всегда А ехал он в "Оппельке", складываясь втрое. По дороге их не раз бомбили ("мессера прямо ползают"), обстреливали автоматчики, оставшиеся в тылу. Он рассказывал, что танки идут вперед, не задерживаясь, рассекая немецкие силы. Многие немцы бродят по лесам. Ребята наблюдали, как один наш автоматчик подошел к полю пшеницы, крикнул "Руки вверх" и оттуда вышло около 10 немцев.
23 августа.
Вчера я и Макаренко получили вызов из редакции.
Перед отъездом зашел к Галаджеву, простился. Разговор зашел о действенной агитации печати. Он считает (и резонно), что газета фронтовая, а тем паче армейская, не может утешать себя тем, что она уже писала о том или другом вопросе. В частности, нужно писать, как бороться с "Тиграми", "Фердинандами", хотя об этом уже не раз давали два месяца назад. Нужно снова и снова писать, как уберечься от мин и. т.д. Ибо- в армию пришел новый народ, который ничего этого не знает и газету, допустим, "Красную Армию" никогда раньше не читал.
-М.б. это не по-журналистки, - сказал он. - Но, во всяком случае, это очень нужно.
Спросил он меня- надолго ли я уезжаю и пожелал скорейшего возвращения. Ругал он (к слову говоря о повторениях) своих разведчиков:
-Пишут листовки для немцев и заканчивают их так: "...переходите на нашу сторону. Вам будут обеспечены условия, согласно приказа 095". Что же, у немцев подшивки приказов ведутся, что ли?!
Наш газетный лагерь- все время кочует. Все время кто-то уезжает, приезжает, вечно мы кого-то ждем, и кто-то нам что-то рассказывает. Особенно это заметно в дни больших событий.
Попали ребята в бомбежку. Только сели обедать. Над головой- девятка. Яша говорит:
-Я привык, раз над головой, значит- бомбы полетят вперед по инерции. Вдруг как завизжит все кругом- оказывается он, сволочь, сбросил в контейнерах мелочь, лягушки. Они, бляди, падают, подпрыгивают, а потом рвутся. Мы плюх куда попало. Я в какой-то кювет, на меня навалились саперы. Сергей в другом месте на саперах сам. Взрывы все ближе, ближе. Ну сейчас нас! Вдавились. Нет, какой-то интервал площади и рвутся дальше. Я приподнял голову, в это время визжит еще одна. Ну это- моя! Нет, благополучно. Кончилось. Но обед прошел вяло и водка была какая-то кислая. Убило одну лошадь и одну ранило. Пристрелили. На обратном пути снова отлеживались в канаве, да в 7 метрах от нас, обгоняя, взорвалась на мине машина. Людей раскидало на несколько метров. Однако, все остались живы, лишь поранило всех.
Проговорив все это, Яша сел писать, написал, отправил и пошел после этого ужинать. "Не ел весь день".
Около 8 ч. вечера в столовой встретили кинооператора Казакова. Он только что вернулся из Орла, ночевал там. Снимал приход наших войск, встречи. По его словам город не очень разрушен. Хотел снять технику, трупы- не удалось. На улицах немного "трофейных девушек" - открыто зовущих отдохнуть после трудов праведных. Вообще же часть населения разговаривает пока еще неохотно, говорит вместо "наши" - "красные" или "русские". Два года!
Часиков в 11 вечера вернулся из Кром Кудреватых. Он рассказывает, что Кромы были оставлены немцами, причем еще накануне, когда немцы были в городе, германские летчики бомбили Кромы, чтобы разрушить. По словам Лени в частях все больше и больше идут разговоры о крахе танков. Говорят, что ни немецкие, ни наши танки не могут пройти там, где артиллерия. Танки, мол, пережили себя. Ну-ну!
Второй особенностью здешнего этапа, Кудреватых считает войну ночью. Все действия, все продвижения наши (и отступление противника) происходит ночью.
20 августа.
Утром 8 августа я и Макаренко выехали на Воронежский фронт- посмотреть, что там делается. Решили поехать сами, в связи с оживлением. тамошних событий: курс- на Харьков. Ехали целый день.
Приехали в одно место- ПУ, оказывается, продвинулось вперед. Но тут осталась газета "За честь Родины". Зашли к редактору Троскунову. Потолковали. Я его знаю по прошлогоднему ЮЗФ. Он жаловался на кадры, на условия. Во время разговора ввалился Шера Шаров (Нюренберг). Он только что прибыл из-под Богодухова, от танкистов. Грязный, как шахтер, и еще длиннее, чем всегда А ехал он в "Оппельке", складываясь втрое. По дороге их не раз бомбили ("мессера прямо ползают"), обстреливали автоматчики, оставшиеся в тылу. Он рассказывал, что танки идут вперед, не задерживаясь, рассекая немецкие силы. Многие немцы бродят по лесам. Ребята наблюдали, как один наш автоматчик подошел к полю пшеницы, крикнул "Руки вверх" и оттуда вышло около 10 немцев.
23 августа.
Вчера я и Макаренко получили вызов из редакции.
Перед отъездом зашел к Галаджеву, простился. Разговор зашел о действенной агитации печати. Он считает (и резонно), что газета фронтовая, а тем паче армейская, не может утешать себя тем, что она уже писала о том или другом вопросе. В частности, нужно писать, как бороться с "Тиграми", "Фердинандами", хотя об этом уже не раз давали два месяца назад. Нужно снова и снова писать, как уберечься от мин и. т.д. Ибо- в армию пришел новый народ, который ничего этого не знает и газету, допустим, "Красную Армию" никогда раньше не читал.
-М.б. это не по-журналистки, - сказал он. - Но, во всяком случае, это очень нужно.
Спросил он меня- надолго ли я уезжаю и пожелал скорейшего возвращения. Ругал он (к слову говоря о повторениях) своих разведчиков:
-Пишут листовки для немцев и заканчивают их так: "...переходите на нашу сторону. Вам будут обеспечены условия, согласно приказа 095". Что же, у немцев подшивки приказов ведутся, что ли?!
Спасём нашу «Арктику»! arktika.polarpost.ru
-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11077
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Военный дневник корреспондента (1941-1945)
Иван Кукушкин » 07 Май 2008 23:33
29 августа.
Вот уж несколько дней в Москве. Болтаюсь все время в редакции. Докладывался по всем инстанциям, написал две докладные записки в ЦК (об уборке урожая в освобожденных районах и по военным вопросам- маскировка, охрана и т.д.). Вчера написал в Љ передовую "Офицеры и генералы отечественной войны". В связи с этой передовой имел много разговоров с генералами.
Я задал им вопрос: что нового в той или иной отрасли войны показал тот или иной род войск в 1943 г ?
Зам. нач. ВВС генерал-полковник Фалалеев сказал
-Воюют, как обычно. Новое- массирование авиации. Количественное преобладание на отдельных участках.
Нач. оперативного отдела ВВС генерал-лейтенант Журавлев ответил:
-Массированные удары. Защита своих войск. Мобильность. Умение управлять большими массами. Умение наращивать силы. Когда зайдете рассказать о поездке на фронт?
Генерал-лейтенант танковых войск Вольский:
-Танки выдержали основной удар в обороне, этого не бывало. Танки парализовали огневую мощь пушек "тигров", "фердинандов" и другой самоходной артиллерии. Танки научились наступать в условиях не только оперативного простора (как было под Сталинградом), но и в условиях глубокоэшелонированной вражеской обороны, притом маневренной и насыщенной огнем.
Зам. нач. арт.управления генерал-полковник Яковлев сказал:
-Артиллерия всегда хорошо действовала (вы простите меня- я же артиллерист). Недаром ее называли еще до войны "бог войны". Это действительно бог. Из нового? Массирование при прорыве. Маневренность в наступлении- сопровождение траекторией стрельбы и колесами.
-Можно ли сказать, что мы имеем огневое превосходство?
-Безусловно.
Позвонил начальнику штаба АДД генерал-майору Шевелеву. Он очень обрадовался. Расспрашивал, как я ездил, кого видел, что говорит Байдук, пьет ли Лапеев. Я похвалил их работу по Орлу, где район вокзала снесен начисто.
-Да, там у нас как то работало 500 самолетов. А вот 5 дней была интересная операция. Немцы установили дальнобойные пушки и начали плеваться в Ленинград. Позвали нас. Одна ночь- 200 самолетов, другая- 200. Вот уже пять дней не стреляют. Только так, по мелочам.
Зашла речь о Курске. Он сказал, что там специально в свое время убили какого-то генерала. Чтобы точно выполнить задание (домик с зелеными ставнями) бомбили с высоты 80 метров "зато с гарантией". Я спросил: это не в домике ли на Восточном аэродроме? Оказывается, он этот домик знает.
-Нет, там генерала не было, там были только офицеры.
Рассказал, что немцы специально для борьбы с АДД создали на одном направлении отряд ночных истребителей. Самолеты- модернизированные "Ме-100", летчики- отборные ночные ассы, наведение и обнаружение- посредством особой радиоаппаратуры.
-Но ничего, мы им готовим контрфигу.
Приглашал обязательно заходить и обещал даже напоить пивом.
В Москве - паника среди женщин. Идет мобилизация домашних хозяек. Сейчас очередная разверстка- 10000, главным образом на ЗИС, "шарик" и другие предприятия ленинского района. Раньше не трогали тех, кто имеет детей до 8 лет, сейчас ценз снижен до 4 лет. Жену Лидова уже мобилизовали.
Все жены бешенным темпом устраиваются на работу, куда угодно, лишь бы не в промышленность. Часть зачислилась фиктивными секретарями, часть пошла в секретари к писателям, часть знатных дам (говорит Н. Кружков) поступила в "Копыта" (топать ногами за сценой, когда нужно в спектакле изображать кавалерию). В общем- кто куда.
Вот уж несколько дней в Москве. Болтаюсь все время в редакции. Докладывался по всем инстанциям, написал две докладные записки в ЦК (об уборке урожая в освобожденных районах и по военным вопросам- маскировка, охрана и т.д.). Вчера написал в Љ передовую "Офицеры и генералы отечественной войны". В связи с этой передовой имел много разговоров с генералами.
Я задал им вопрос: что нового в той или иной отрасли войны показал тот или иной род войск в 1943 г ?
Зам. нач. ВВС генерал-полковник Фалалеев сказал
-Воюют, как обычно. Новое- массирование авиации. Количественное преобладание на отдельных участках.
Нач. оперативного отдела ВВС генерал-лейтенант Журавлев ответил:
-Массированные удары. Защита своих войск. Мобильность. Умение управлять большими массами. Умение наращивать силы. Когда зайдете рассказать о поездке на фронт?
Генерал-лейтенант танковых войск Вольский:
-Танки выдержали основной удар в обороне, этого не бывало. Танки парализовали огневую мощь пушек "тигров", "фердинандов" и другой самоходной артиллерии. Танки научились наступать в условиях не только оперативного простора (как было под Сталинградом), но и в условиях глубокоэшелонированной вражеской обороны, притом маневренной и насыщенной огнем.
Зам. нач. арт.управления генерал-полковник Яковлев сказал:
-Артиллерия всегда хорошо действовала (вы простите меня- я же артиллерист). Недаром ее называли еще до войны "бог войны". Это действительно бог. Из нового? Массирование при прорыве. Маневренность в наступлении- сопровождение траекторией стрельбы и колесами.
-Можно ли сказать, что мы имеем огневое превосходство?
-Безусловно.
Позвонил начальнику штаба АДД генерал-майору Шевелеву. Он очень обрадовался. Расспрашивал, как я ездил, кого видел, что говорит Байдук, пьет ли Лапеев. Я похвалил их работу по Орлу, где район вокзала снесен начисто.
-Да, там у нас как то работало 500 самолетов. А вот 5 дней была интересная операция. Немцы установили дальнобойные пушки и начали плеваться в Ленинград. Позвали нас. Одна ночь- 200 самолетов, другая- 200. Вот уже пять дней не стреляют. Только так, по мелочам.
Зашла речь о Курске. Он сказал, что там специально в свое время убили какого-то генерала. Чтобы точно выполнить задание (домик с зелеными ставнями) бомбили с высоты 80 метров "зато с гарантией". Я спросил: это не в домике ли на Восточном аэродроме? Оказывается, он этот домик знает.
-Нет, там генерала не было, там были только офицеры.
Рассказал, что немцы специально для борьбы с АДД создали на одном направлении отряд ночных истребителей. Самолеты- модернизированные "Ме-100", летчики- отборные ночные ассы, наведение и обнаружение- посредством особой радиоаппаратуры.
-Но ничего, мы им готовим контрфигу.
Приглашал обязательно заходить и обещал даже напоить пивом.
В Москве - паника среди женщин. Идет мобилизация домашних хозяек. Сейчас очередная разверстка- 10000, главным образом на ЗИС, "шарик" и другие предприятия ленинского района. Раньше не трогали тех, кто имеет детей до 8 лет, сейчас ценз снижен до 4 лет. Жену Лидова уже мобилизовали.
Все жены бешенным темпом устраиваются на работу, куда угодно, лишь бы не в промышленность. Часть зачислилась фиктивными секретарями, часть пошла в секретари к писателям, часть знатных дам (говорит Н. Кружков) поступила в "Копыта" (топать ногами за сценой, когда нужно в спектакле изображать кавалерию). В общем- кто куда.
Спасём нашу «Арктику»! arktika.polarpost.ru
-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11077
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Военный дневник корреспондента (1941-1945)
Иван Кукушкин » 07 Май 2008 23:33
1944
6 февраля.
Вчера и сегодня - дни больших визитов.
Вчера:
Будучи в штабе, я позвонил адъютанту Члена Военного Совета генерал-майора Телегина (подполковник Майстренко) и спросил -как бы повидаться с Телегиным.
-Приезжайте сейчас. К нему приедет Кнорринг, фотокорр. "Красной Звезды". Будете вместе. Он Вам не помешает?
Приехал. Следом подъехал Кнорринг и фотограф "Фронтовой иллюстрации" Виктор Кинеловский. Вошли. Телегин принял очень радушно. Ребята сказали, что хотели бы снять его вместе с Рокоссовским. Он созвонился с ним, уговорил его и тут же предложил следовать за ним.
перешли дорогу. Небольшой домки. Крошечная передняя с закутком для адъютанта, и сразу кабинет командующего. Светлая комната- два окна на улицу, два во двор. Маленький письменный стол, к нему примыкает длинный стол заседаний. Между уличных окон- откидная доска, на ней оперативные карты. Около -столик с телефонами. На стене- обзорная карта Европы. У печки- большой серый дог "Джульбарс". У стены- жесткий маленький диван. Вот и вся обстановка. Очень просто.
Командующий сидел на диване, ожидая нас. Встал, любезно поздоровался. Высокий, очень стройный, в превосходно сшитом, но простом кителе, с погонами генерала армии. Девять орденов. Ровный пробор недлинных темноватых волос. Идеально брит. Моложавое, очень спокойное, чуть скучающее лицо. Держится, как человек, которому абсолютно нечего делать.
За столом сидел начальник штаба- генерал-полковник Малинин, среднего роста, коренастый, седеющий, с крупными чертами крупного лица. У карты стоял мой старый знакомый -нач. оперативного отдела генерал-майор Бойков- невысокий, полный, с очень живыми глазами, но небритый.
Телегин представил нам всех. Бойков улыбнулся:
-Мы знакомы. Вы давно с Украины?
-Вы с Украины? -оживился Рокоссовский. -Какая сейчас там погода?
-Я оттуда уже полтора месяца.
-Наверное, такая же, как здесь, - сказал командующий. - Эх, и погода. Смотрите,- указал он на прикрепленный к окну термометр. - 17 градусов тепла на солнце.
Видно было, что погода сидит в печенках у генерала. Позже, в разговоре со мной, он несколько раз возвращался к этой теме.
-Знаете, когда мы подошли сюда, противника перед нами не было почти до Минска. Мы могли бы идти и идти, но болота не пускали. Решили подождать, пока они замерзнут. А они не замерзают до сих пор! Разве это зима! И сейчас всё на руках- и пушки, и танки, и автомашины, и снаряды.
-Вы сейчас вернулись из поездки, - сказал я. - Дороги развезло?
-Страшно раскисло. Но до штабов доберетесь. У вас какая машина?
-Эмка.
-Доедете, пожалуй. Поезжайте к Батову и Романенко и покажите ( статьях- С.Р.), что такое болота, война в болотах.
-Она, очевидно, родила новую тактику?
-Конечно. Раньше, скажем, мы перед наступлением вели очень интенсивную артиллерийскую подготовку. Сейчас здесь трудно сосредоточить на узком участке такое количество орудий. И решает живая сила- с пулеметами, автоматами, винтовками.
В разговор вступил Телегин:
-Вот наш народ привык сейчас мерить успех наступления километрами. В вы поезжайте и покажите, что значит идти вперед по болотам!
-Цену метра? -спросил я.
-Да, да. Именно цену метра.
-Это довольно трудно. У нас принято писать только с тех участков, которые именуются в сводке.
Рокоссовский нахмурился. Видимо, его очень задевало то обстоятельство, что в сводке давно не было его фронта. В это время зазвонил телефон. Кто-то докладывал, судя по всему, о том, что его бомбят.
-Маловато истребителей? - переспросил он и очень спокойно добавил: - А вы их зенитками. У вас их достаточно. Вот и бейте!
Пока мы сидели, адъютанты непрерывно докладывали по телефону из ВНОС, что к нашему пункту приближается два, три , два, четыре немецких самолета. День был ясный, солнечный, удобный. Низко над нами прошел немецкий разведчик.
-Переправы высматривает, - сказал Рокоссовский. -Ночью бомбить будет. О, они отлично знают, что для них переправы.
Фотографы снимали без устали: у карты, у телефона, за столом, в группе, портрет. Я говорил с ним в паузах, и разговор был очень непринужденным.
-Стоит показать саперов? -спросил я.
-Вполне, они хорошо работают. Да сами понимаете- болота! Это не тот театр, где мы двигались раньше. Там- раздолье. Там можно было развернуться.
-Много немцев против вас?
-Очень. 37 дивизий- различных. Мы- на втором месте по всему фронту. Против 1 Украинского , кажется, 40, затем мы. Иногда, когда им очень туго, они снимают пару дивизий, но затем быстро затыкают новые.
-Есть ли среди них венгерские?
-Нет, чистые немцы.
-Говоря военным языком- "первый сорт".
Телегин засмеялся:
-Да. Они же знают, против кого стоят.
-А каков характер немецкой обороны?
Очень своеобразный, - ответил Рокоссовский. - Во болотах есть островки. Немцы укрепляют их дзотами, траншеями, иногда- минируют подступы. Сидят там с пулеметами, минометами, артиллерией. Получается- форт. Вот и возьми его!
-И эшелонировано?
-И эшелонировано, и насыщено- все рода войск. Им же легче- они в обороне, а не в наступлении.
Пробыли мы у него около часа. В заключение я попросил Телегина дать мне машину.
-Подсчитаем, посмотрим, напомним.
Сегодня я поехал по управлениям. Заехал сначала к командующему бронетанковыми силами генерал-лейтенанту Орлу. Высокий, красивый, молодой, лет 35-40. Ленточки пяти или шести орденов. Очень простая и грязноватая комната в хате, маленькая.
-Да, болота. Массированный удар здесь исключен. Мы вынуждены действовать мелкими группами. Придаем танки пехоте. Идут они вперед, потом- болото, пехота занимает его, затем строит гати до сухого места, танки идут, снова возглавляют пехоту и так до нового болота. Скачками!
-Хотел бы найти экипажи, воюющие с первого дня.
-Есть такие.
-А танки?
-Вряд ли. У нас же сейчас и материальная часть совершенно иная. Я начинал войну в 16-ой армии. У нас тогда были БТ (Т-26). Их сейчас и в помине нет. Но вот сталинградские танки можете найти. Есть, скажем, танк "Папанин". Напишите о нем (5-ый гвардейский полк у Батова).
От него пошли к командующему артиллерией генерал-полковнику Казакову. Как я и ожидал, и обстановка и генерал были совершенно иными. Маленькая комната. На полу- мягкий ковер. Изящный письменный стол, настольная лампа, картины. Великолепный чернильный прибор- пушка со снарядами. Пушка сделала по всем правилам- не только рожки, но и прицельное приспособление, и откатывается даже.
-На этой пушке можно обучать журналистов артиллерийской грамотности, - пошутил я.
Невысокого роста. Шесть или семь орденов. Лет 40-45. Седеющие светлые волосы. Очень интеллигентное, живое лицо, умные глаза, гладкая, культурная речь, очень простое, но с достоинством обращение. Артиллерист!
Я сказал, что хотел бы написать о действиях артиллерии в болотах.
-Очень хорошо, -ответил Казаков. -Они этого стоят. А условия совершенно необычные, всё на руках, молодцы! тут же никто никогда не воевал. В мировую войну здесь просто стояли (в Пинских болотах) наши и немецкие заставы. В гражданскую и польскую боев тут не было. В 1941г., когда немцы наступали, они обошли эти болота с севера и от Могилева спустились вниз.
(В разговоре с Орлом я спросил, является ли новинкой действия танков в болотах?
-Нет, ответил он. - Мы изучали это в академии. Но там это преподавалось, как исключительный случай, а тут это -правило.
-Но мы сейчас рассматриваем танки, как проломное орудие, действующее на противника именно своей массой, - сказал я. -Следовательно, здесь, в болотах, танки больше напоминают танки первой мировой войны, когда они являлись в основном передвижными бронированными огневыми точками.
-Да, до известной степени это верно, - неохотно согласился Орел. Ему было обидно, что его танки так "пали", хотя и по объективным причинам).
Казаков много и хорошо говорил об артиллеристах. По всему чувствовалось, что он ярый патриот своих войск. Он вспоминал бои у Понырей (под Орлом во время июльского наступления немцев в 1943г).
-Тогда на некоторых участках выручали только артиллеристы. В третьей гвардейской истребительной бригаде был полк, где за три дня сменилось три командира, а командиры батарей выбыли абсолютно все. Но не пропустили! А ведь пехоты за ними почти не было. Вообще потери артиллерии- большие и, что характерно, количество убитых равно числу раненых, а иногда и превышает его. Дело в том, что поражается либо снарядом, либо- если снаряд попадает в пушку- ее кусками. Но народ не колеблется, стоит. Это- результат и более высокого культурного уровня по сравнению с пехотой. В мирное время мы принимали в артиллерийские училища только окончивших среднюю школу. Даже сейчас, во время войны, мы принимаем туда с образованием не ниже семилетки и учим еще год. Да что там: на курсах, где готовим из командиров взводов командиров батарей, учим полгода. Вообще, должен сказать, культура большое дело. Возьмите нашу интеллигенцию Очень хорошо воюет. Мне никогда не приходилось слышать, чтобы бывший, скажем, служащий, дрался плохо. Прямой результат культурности общей, общего развития.
Я спросил о меткости артиллерийской стрельбы, ч частности- можно ли из ПТО попасть в люк танка.
-Это разговоры, - засмеялся он. - На войне никто не стреляет в цель. Представьте себе: вот стоят пять орудий и идет 25-30 танков. Наводчик- человек, ему к тому же и жить хочется. Он не выцеливает определенную точку (это некогда, да и не реально), а старается вообще попасть в танк, остановить его- хорошо бы попасть в гусеницу, подбить другой, третий, а затем- лупить в уже подбитые, пока они не загорятся. Ведь подбить- это полдела, ибо восстановить легко и нам и немцам, а вот сожженный танк надо уже бросать.
Он продолжал:
-Вот под Сталинградом мы поработали. 10 000 орудий лупили! А пехоты было совсем мало. Мы считали, что возьмем в городе 15 000 пленных. А взяли - 60 000. Идет колонна тысяч в пять- впереди 5-10 красноармейцев, и сзади человек десять. Вот и ведут. А в каких условиях сами красноармейцы жили. Помню, в одном месте захватили 400 самолетов, бойцы в них расквартировались, печки поставили, вывески повесили: "такой-то взвод".
Хочется записать одну историю, пока не забыл окончательно. Дело было летом 1941 г. Звонит мне Папанин:
-Приезжай. Очень важное дело.
-Что?
-Не могу сказать по телефону.
Приехал.
-Вот что. Хочу организовать партизанскую армию в тылу у немцев Я ведь старый партизан, партизанил в Крыму, у Мокроусова. Опыт есть. Надо будет сплотить отдельные отряды, объединить их, возглавить, поднять дух у советских людей в занятых районах. Говорил с Микояном, он одобрил. Буду говорить с Вячеславом Михайловичем. Пойдешь ко мне комиссаром?
Неожиданность предложения несколько меня ошеломила. Но дело интересное, с размахом, понравилось.
-Да я же, Дмитрич, только еще кандидат партии. Какой же из меня комиссар! Бери просто к себе в штаб.
-Это ничего, что кандидат. Я тебя давно знаю, один кусок хлеба ели, видел в деле. Я тебе, Лазурка, верю- и это самое главное. Ну?
Я дал согласие. Через несколько дней заехал. Папанин мрачный.
-Ну что?
-Вячеслав Михайлович сказал: вы нам нужны, мы не можем вами рисковать.
6 февраля.
Вчера и сегодня - дни больших визитов.
Вчера:
Будучи в штабе, я позвонил адъютанту Члена Военного Совета генерал-майора Телегина (подполковник Майстренко) и спросил -как бы повидаться с Телегиным.
-Приезжайте сейчас. К нему приедет Кнорринг, фотокорр. "Красной Звезды". Будете вместе. Он Вам не помешает?
Приехал. Следом подъехал Кнорринг и фотограф "Фронтовой иллюстрации" Виктор Кинеловский. Вошли. Телегин принял очень радушно. Ребята сказали, что хотели бы снять его вместе с Рокоссовским. Он созвонился с ним, уговорил его и тут же предложил следовать за ним.
перешли дорогу. Небольшой домки. Крошечная передняя с закутком для адъютанта, и сразу кабинет командующего. Светлая комната- два окна на улицу, два во двор. Маленький письменный стол, к нему примыкает длинный стол заседаний. Между уличных окон- откидная доска, на ней оперативные карты. Около -столик с телефонами. На стене- обзорная карта Европы. У печки- большой серый дог "Джульбарс". У стены- жесткий маленький диван. Вот и вся обстановка. Очень просто.
Командующий сидел на диване, ожидая нас. Встал, любезно поздоровался. Высокий, очень стройный, в превосходно сшитом, но простом кителе, с погонами генерала армии. Девять орденов. Ровный пробор недлинных темноватых волос. Идеально брит. Моложавое, очень спокойное, чуть скучающее лицо. Держится, как человек, которому абсолютно нечего делать.
За столом сидел начальник штаба- генерал-полковник Малинин, среднего роста, коренастый, седеющий, с крупными чертами крупного лица. У карты стоял мой старый знакомый -нач. оперативного отдела генерал-майор Бойков- невысокий, полный, с очень живыми глазами, но небритый.
Телегин представил нам всех. Бойков улыбнулся:
-Мы знакомы. Вы давно с Украины?
-Вы с Украины? -оживился Рокоссовский. -Какая сейчас там погода?
-Я оттуда уже полтора месяца.
-Наверное, такая же, как здесь, - сказал командующий. - Эх, и погода. Смотрите,- указал он на прикрепленный к окну термометр. - 17 градусов тепла на солнце.
Видно было, что погода сидит в печенках у генерала. Позже, в разговоре со мной, он несколько раз возвращался к этой теме.
-Знаете, когда мы подошли сюда, противника перед нами не было почти до Минска. Мы могли бы идти и идти, но болота не пускали. Решили подождать, пока они замерзнут. А они не замерзают до сих пор! Разве это зима! И сейчас всё на руках- и пушки, и танки, и автомашины, и снаряды.
-Вы сейчас вернулись из поездки, - сказал я. - Дороги развезло?
-Страшно раскисло. Но до штабов доберетесь. У вас какая машина?
-Эмка.
-Доедете, пожалуй. Поезжайте к Батову и Романенко и покажите ( статьях- С.Р.), что такое болота, война в болотах.
-Она, очевидно, родила новую тактику?
-Конечно. Раньше, скажем, мы перед наступлением вели очень интенсивную артиллерийскую подготовку. Сейчас здесь трудно сосредоточить на узком участке такое количество орудий. И решает живая сила- с пулеметами, автоматами, винтовками.
В разговор вступил Телегин:
-Вот наш народ привык сейчас мерить успех наступления километрами. В вы поезжайте и покажите, что значит идти вперед по болотам!
-Цену метра? -спросил я.
-Да, да. Именно цену метра.
-Это довольно трудно. У нас принято писать только с тех участков, которые именуются в сводке.
Рокоссовский нахмурился. Видимо, его очень задевало то обстоятельство, что в сводке давно не было его фронта. В это время зазвонил телефон. Кто-то докладывал, судя по всему, о том, что его бомбят.
-Маловато истребителей? - переспросил он и очень спокойно добавил: - А вы их зенитками. У вас их достаточно. Вот и бейте!
Пока мы сидели, адъютанты непрерывно докладывали по телефону из ВНОС, что к нашему пункту приближается два, три , два, четыре немецких самолета. День был ясный, солнечный, удобный. Низко над нами прошел немецкий разведчик.
-Переправы высматривает, - сказал Рокоссовский. -Ночью бомбить будет. О, они отлично знают, что для них переправы.
Фотографы снимали без устали: у карты, у телефона, за столом, в группе, портрет. Я говорил с ним в паузах, и разговор был очень непринужденным.
-Стоит показать саперов? -спросил я.
-Вполне, они хорошо работают. Да сами понимаете- болота! Это не тот театр, где мы двигались раньше. Там- раздолье. Там можно было развернуться.
-Много немцев против вас?
-Очень. 37 дивизий- различных. Мы- на втором месте по всему фронту. Против 1 Украинского , кажется, 40, затем мы. Иногда, когда им очень туго, они снимают пару дивизий, но затем быстро затыкают новые.
-Есть ли среди них венгерские?
-Нет, чистые немцы.
-Говоря военным языком- "первый сорт".
Телегин засмеялся:
-Да. Они же знают, против кого стоят.
-А каков характер немецкой обороны?
Очень своеобразный, - ответил Рокоссовский. - Во болотах есть островки. Немцы укрепляют их дзотами, траншеями, иногда- минируют подступы. Сидят там с пулеметами, минометами, артиллерией. Получается- форт. Вот и возьми его!
-И эшелонировано?
-И эшелонировано, и насыщено- все рода войск. Им же легче- они в обороне, а не в наступлении.
Пробыли мы у него около часа. В заключение я попросил Телегина дать мне машину.
-Подсчитаем, посмотрим, напомним.
Сегодня я поехал по управлениям. Заехал сначала к командующему бронетанковыми силами генерал-лейтенанту Орлу. Высокий, красивый, молодой, лет 35-40. Ленточки пяти или шести орденов. Очень простая и грязноватая комната в хате, маленькая.
-Да, болота. Массированный удар здесь исключен. Мы вынуждены действовать мелкими группами. Придаем танки пехоте. Идут они вперед, потом- болото, пехота занимает его, затем строит гати до сухого места, танки идут, снова возглавляют пехоту и так до нового болота. Скачками!
-Хотел бы найти экипажи, воюющие с первого дня.
-Есть такие.
-А танки?
-Вряд ли. У нас же сейчас и материальная часть совершенно иная. Я начинал войну в 16-ой армии. У нас тогда были БТ (Т-26). Их сейчас и в помине нет. Но вот сталинградские танки можете найти. Есть, скажем, танк "Папанин". Напишите о нем (5-ый гвардейский полк у Батова).
От него пошли к командующему артиллерией генерал-полковнику Казакову. Как я и ожидал, и обстановка и генерал были совершенно иными. Маленькая комната. На полу- мягкий ковер. Изящный письменный стол, настольная лампа, картины. Великолепный чернильный прибор- пушка со снарядами. Пушка сделала по всем правилам- не только рожки, но и прицельное приспособление, и откатывается даже.
-На этой пушке можно обучать журналистов артиллерийской грамотности, - пошутил я.
Невысокого роста. Шесть или семь орденов. Лет 40-45. Седеющие светлые волосы. Очень интеллигентное, живое лицо, умные глаза, гладкая, культурная речь, очень простое, но с достоинством обращение. Артиллерист!
Я сказал, что хотел бы написать о действиях артиллерии в болотах.
-Очень хорошо, -ответил Казаков. -Они этого стоят. А условия совершенно необычные, всё на руках, молодцы! тут же никто никогда не воевал. В мировую войну здесь просто стояли (в Пинских болотах) наши и немецкие заставы. В гражданскую и польскую боев тут не было. В 1941г., когда немцы наступали, они обошли эти болота с севера и от Могилева спустились вниз.
(В разговоре с Орлом я спросил, является ли новинкой действия танков в болотах?
-Нет, ответил он. - Мы изучали это в академии. Но там это преподавалось, как исключительный случай, а тут это -правило.
-Но мы сейчас рассматриваем танки, как проломное орудие, действующее на противника именно своей массой, - сказал я. -Следовательно, здесь, в болотах, танки больше напоминают танки первой мировой войны, когда они являлись в основном передвижными бронированными огневыми точками.
-Да, до известной степени это верно, - неохотно согласился Орел. Ему было обидно, что его танки так "пали", хотя и по объективным причинам).
Казаков много и хорошо говорил об артиллеристах. По всему чувствовалось, что он ярый патриот своих войск. Он вспоминал бои у Понырей (под Орлом во время июльского наступления немцев в 1943г).
-Тогда на некоторых участках выручали только артиллеристы. В третьей гвардейской истребительной бригаде был полк, где за три дня сменилось три командира, а командиры батарей выбыли абсолютно все. Но не пропустили! А ведь пехоты за ними почти не было. Вообще потери артиллерии- большие и, что характерно, количество убитых равно числу раненых, а иногда и превышает его. Дело в том, что поражается либо снарядом, либо- если снаряд попадает в пушку- ее кусками. Но народ не колеблется, стоит. Это- результат и более высокого культурного уровня по сравнению с пехотой. В мирное время мы принимали в артиллерийские училища только окончивших среднюю школу. Даже сейчас, во время войны, мы принимаем туда с образованием не ниже семилетки и учим еще год. Да что там: на курсах, где готовим из командиров взводов командиров батарей, учим полгода. Вообще, должен сказать, культура большое дело. Возьмите нашу интеллигенцию Очень хорошо воюет. Мне никогда не приходилось слышать, чтобы бывший, скажем, служащий, дрался плохо. Прямой результат культурности общей, общего развития.
Я спросил о меткости артиллерийской стрельбы, ч частности- можно ли из ПТО попасть в люк танка.
-Это разговоры, - засмеялся он. - На войне никто не стреляет в цель. Представьте себе: вот стоят пять орудий и идет 25-30 танков. Наводчик- человек, ему к тому же и жить хочется. Он не выцеливает определенную точку (это некогда, да и не реально), а старается вообще попасть в танк, остановить его- хорошо бы попасть в гусеницу, подбить другой, третий, а затем- лупить в уже подбитые, пока они не загорятся. Ведь подбить- это полдела, ибо восстановить легко и нам и немцам, а вот сожженный танк надо уже бросать.
Он продолжал:
-Вот под Сталинградом мы поработали. 10 000 орудий лупили! А пехоты было совсем мало. Мы считали, что возьмем в городе 15 000 пленных. А взяли - 60 000. Идет колонна тысяч в пять- впереди 5-10 красноармейцев, и сзади человек десять. Вот и ведут. А в каких условиях сами красноармейцы жили. Помню, в одном месте захватили 400 самолетов, бойцы в них расквартировались, печки поставили, вывески повесили: "такой-то взвод".
Хочется записать одну историю, пока не забыл окончательно. Дело было летом 1941 г. Звонит мне Папанин:
-Приезжай. Очень важное дело.
-Что?
-Не могу сказать по телефону.
Приехал.
-Вот что. Хочу организовать партизанскую армию в тылу у немцев Я ведь старый партизан, партизанил в Крыму, у Мокроусова. Опыт есть. Надо будет сплотить отдельные отряды, объединить их, возглавить, поднять дух у советских людей в занятых районах. Говорил с Микояном, он одобрил. Буду говорить с Вячеславом Михайловичем. Пойдешь ко мне комиссаром?
Неожиданность предложения несколько меня ошеломила. Но дело интересное, с размахом, понравилось.
-Да я же, Дмитрич, только еще кандидат партии. Какой же из меня комиссар! Бери просто к себе в штаб.
-Это ничего, что кандидат. Я тебя давно знаю, один кусок хлеба ели, видел в деле. Я тебе, Лазурка, верю- и это самое главное. Ну?
Я дал согласие. Через несколько дней заехал. Папанин мрачный.
-Ну что?
-Вячеслав Михайлович сказал: вы нам нужны, мы не можем вами рисковать.
Спасём нашу «Арктику»! arktika.polarpost.ru
-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11077
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Военный дневник корреспондента (1941-1945)
Иван Кукушкин » 07 Май 2008 23:33
7 февраля.
Тихий день. Снегу намело столько, что сразу образовалась зима. Подморозило. Ездил в штаб, говорил с танкистами и артиллеристами об особенностях войны в болотах. Танкист майор Кременский (из оперативного отдела) рассказал о том, что немцы начали применять новые, так называемые, магнитные кумулятивные мины для танков. Они небольшие, весом в 2-3 кг, с 1 кг. взрывчатки, но полые внутри, а снизу- три магнита, которые присасываются к броне. Кидается она либо вручную, либо из специально сконструированных гранатометов, один из которых называется "куколкой" (пульхен). Взрываются через 5-7.5 секунд. Разрывная сила чудовищна: танк разлетается в куски, башня отлетает на десятки метров.
Так тут было поражено до 60-70 танков. Долго не могли понять, в чем дело. Сначала думали- новые земные мины, потом- артиллерия, потом- бомбежка. Наконец, нашли эти мины, испытали их на своих сгоревших и немецких танках- они! Сами немцы, опасаясь применения нами таких мин, уже начали покрывать свои танки особым глиняным раствором (толщиной до 5-7 мм), нейтрализующим притяжение магнитов. До той поры, пока наша промышленность освоит этот глянец, танкисты рекомендовали своим частям обмазывать танки обыкновенной глиной и замораживать ее.
18-го
выехали с Левкой на 1-ый Украинский фронт. Погода отвратная, мороз, сильнейший ветер. На дороге- вьет, заносит. Одели всю теплынь, что была. Дорога- хорошая.
В Чернигове пообедали. Город понемногу оживает. Правда, разрушен, как и раньше. Но уже разбирают развалины, строят чуть-чуть. Сидели в обкоме у зав. финхозсектором Белоуса. бывший партизан. Рассказал, что только за день до нас сняли с центральной площади 4 повешенных предателей, в т.ч. одну женщину. Зашел какой-то работник обкома, поздоровался. Разговорились. Оказывается, на восстановлении работает много пленных.
-Достается им?
-Ну да. Не смеешь пальцем тронуть. Иначе до партийного билета дойдет.
-А как кормите их?
-600 граммов хлеба в день, да три раза в день горячая пища. А мы, работники обкома, получаем 500 г. хлеба, а население в городе- 300. Но работают добросовестно.
В темноте подъехали к Киеву. Идет бешенная стройка большого моста через Днепр, разъемного, для пропуска судов. Работы идут день и ночь. Очень красиво: весь город в темноте, а на стройке на высоченных фермах- огни. Собираются построить за полтора-два месяца. Ветрище, а работают! Недавно был несчастный случай: подняли металлическую ферму, ветром сорвало, убило и ранило несколько десятков человек. Одновременно идет и стройка железнодорожного моста через Днепр.
В Киеве провели часок у артистки оперы Шуры Шереметьевой, о которой я раньше писал: она провела 9 месяцев в концлагере. У нее сидела подруга Кира Карлова- инженер "Киевтраспроекта", тоже бывшая с ней в концлагере (11 месяцев) и тоже лежавшая. Они рассказывали, что начальник лагеря Радомский сконструировал специальные сита. Перед приходом наших войск- начли вырывать расстрелянных, сжигали их, а пепел просеивали сквозь эти сита, чтобы уловить золотые зубы, коронки и т.д.
И Шура, и мать ее, и дядя встретили нас, как родных, оставляли ночевать (но холодище! - они живут на кухне), угощали "супчиком", чаем с печеньем (сушеным хлебом). Шура сказал, что приехали корифеи оперы: Литвиненко-Вольгемут, Патаржинский и другие. Готовится опера "Русалка" (завтра премьера).
Ночевали у родителей Наташи Боде. Встретили очень тепло, но ночевать было холодно. Ужинали. Маленький Шурик (четыре года) совершенно серьезно сказал:
-Я очень люблю наш советский хлеб.
Очень показательно, чем жила семья при немцах. Обычно тут говорят: ваши, советские, красные, а тут пацан: "наш советский".
Когда прощались, он прильнул ко мне:
-Дядя, не уезжайте на фронт, я вас очень люблю.
Город уже две недели не бомбят. Хлеб дают всем, в т.ч. и иждивенцам -300 гр. Но очереди!! Ходит трамвай, работают столовые, магазины, кино. Пустили стекольный завод. Есть вода, но в колонках, в части домов- свет. Цены на базаре понизились. Но улицы не убираются.
Утром 19-го поехали дальше. Великолепное шоссе Киев-Житомир. На 50-м километре остановились заправиться. Помощник нач. участка ДКУ- капитан Коган, бывш. инженер-строитель, предложил пообедать. Разговорились: дочь убита во время эвакуации бомбежкой, жену обокрали- начисто. "Будем живы- наживем и детей, и робу".
Обед чудесный: прекрасный борщ, бефстроганов, чай. Очень чисто, отдельные комнаты для офицерского харча, чистые скатерти, трюмо, диван, даже картины. Есть парикмахерская, баня, гостиница. Очень звал встречать у него день Красной Армии.
-Много не обещаю, но довольны будете по горло.
Рекомендовал ночевать в Житомире, дальше ночью не ехать: пошаливают, обстреливают, подрывают. Было уже несколько десятков случаев.
В Житомир ехали мимо знаменитых Кочерово, Коростышева, где немцы наступали в начале зимы 1943-44г.г. Какие тут были бои! По обочинам, на дороге, на полянах- сгоревшие и подбитые танки, самоходки, бронетранспортеры, машины. На некоторых полях и полянах - до 10-15 штук Кучно! И наши и ихние- а сколько увезли подбитых. Хват только ахал.
В Житомир приехали в темноте. Город как будто сохранился. У въезда- аэродром, ангары целы. Много жителей. Только самый центр- небольшой- разрушен.
Я решил ехать до места, не задерживаясь. Дороги занесены, все время объезды. Тянулись, тянулись.
Деревушка, где живут наши, вся занесена снегом, вся в сугробах. Оставив машину на дороге, побрел искать своих. Ввалился в хату, которую указали (уже полночь!). Зрелище! Размер 2 х 5 метров. На койке- Полторацкий в кальсонах и рубашка повязана вокруг горла, за столом- Первомайский- в нижнем белье, пишет очерк, на лавке- Кригер в таком же наряде, читает какую-ту церковную книгу. На полу, на соломе, спят Трошкин и два шофера. Жара!
Разговорились, накричались. Виктор Полторацкий, оказывается, писал смехотворную стихотворную пьесу о житье в этой хате. Туда немедля вошел мой приезд, рассказ в встрече Нового года в Москве и проч.
Ребята только вернулись из-под Дубно, за которое идут бои. Рассказывают, что там весьма пошаливают отряды, так называемой, "Украинской Народной армии". Некоторые из них насчитывают по 700-1000 человек, получают оружие от немцев, от нейтралов и еще кое у кого. Но артиллерии нет. Районы и села законспирированы, имеют тайные склады, огромные землянки. Бьют беспощадно поляков. Встреч с регулярными частями КА избегают и действуют уже в тылу, когда фронт уходит вперед (такова директива). Носят названия : бендеровцы, бульбовцы, григорьевцы и др. - по атаманам.
В 2 ч. ночи пошли в свою хату., где живет Макаренко (его не застали, уехал ремонтировать машину). Предупредили нас, что там холодно, клопы и вши. Идем по сугробам, вдруг:
-Хват!
Оглядываемся, подходим: корр. ТАССа майор Григорий Ошаровский, с которым Левка был в 1941 г. на Южфронте. Узнал по голосу. Ночевали на досках в его хате. Немцы построили рекламно и торжественно крестьянину Андрею Антоновичу Семенюку, погорельцу, новую отличную хату (паблисити!).
Но и холодно в ней! Навьючили на себя все и все же мерзли.
Тихий день. Снегу намело столько, что сразу образовалась зима. Подморозило. Ездил в штаб, говорил с танкистами и артиллеристами об особенностях войны в болотах. Танкист майор Кременский (из оперативного отдела) рассказал о том, что немцы начали применять новые, так называемые, магнитные кумулятивные мины для танков. Они небольшие, весом в 2-3 кг, с 1 кг. взрывчатки, но полые внутри, а снизу- три магнита, которые присасываются к броне. Кидается она либо вручную, либо из специально сконструированных гранатометов, один из которых называется "куколкой" (пульхен). Взрываются через 5-7.5 секунд. Разрывная сила чудовищна: танк разлетается в куски, башня отлетает на десятки метров.
Так тут было поражено до 60-70 танков. Долго не могли понять, в чем дело. Сначала думали- новые земные мины, потом- артиллерия, потом- бомбежка. Наконец, нашли эти мины, испытали их на своих сгоревших и немецких танках- они! Сами немцы, опасаясь применения нами таких мин, уже начали покрывать свои танки особым глиняным раствором (толщиной до 5-7 мм), нейтрализующим притяжение магнитов. До той поры, пока наша промышленность освоит этот глянец, танкисты рекомендовали своим частям обмазывать танки обыкновенной глиной и замораживать ее.
18-го
выехали с Левкой на 1-ый Украинский фронт. Погода отвратная, мороз, сильнейший ветер. На дороге- вьет, заносит. Одели всю теплынь, что была. Дорога- хорошая.
В Чернигове пообедали. Город понемногу оживает. Правда, разрушен, как и раньше. Но уже разбирают развалины, строят чуть-чуть. Сидели в обкоме у зав. финхозсектором Белоуса. бывший партизан. Рассказал, что только за день до нас сняли с центральной площади 4 повешенных предателей, в т.ч. одну женщину. Зашел какой-то работник обкома, поздоровался. Разговорились. Оказывается, на восстановлении работает много пленных.
-Достается им?
-Ну да. Не смеешь пальцем тронуть. Иначе до партийного билета дойдет.
-А как кормите их?
-600 граммов хлеба в день, да три раза в день горячая пища. А мы, работники обкома, получаем 500 г. хлеба, а население в городе- 300. Но работают добросовестно.
В темноте подъехали к Киеву. Идет бешенная стройка большого моста через Днепр, разъемного, для пропуска судов. Работы идут день и ночь. Очень красиво: весь город в темноте, а на стройке на высоченных фермах- огни. Собираются построить за полтора-два месяца. Ветрище, а работают! Недавно был несчастный случай: подняли металлическую ферму, ветром сорвало, убило и ранило несколько десятков человек. Одновременно идет и стройка железнодорожного моста через Днепр.
В Киеве провели часок у артистки оперы Шуры Шереметьевой, о которой я раньше писал: она провела 9 месяцев в концлагере. У нее сидела подруга Кира Карлова- инженер "Киевтраспроекта", тоже бывшая с ней в концлагере (11 месяцев) и тоже лежавшая. Они рассказывали, что начальник лагеря Радомский сконструировал специальные сита. Перед приходом наших войск- начли вырывать расстрелянных, сжигали их, а пепел просеивали сквозь эти сита, чтобы уловить золотые зубы, коронки и т.д.
И Шура, и мать ее, и дядя встретили нас, как родных, оставляли ночевать (но холодище! - они живут на кухне), угощали "супчиком", чаем с печеньем (сушеным хлебом). Шура сказал, что приехали корифеи оперы: Литвиненко-Вольгемут, Патаржинский и другие. Готовится опера "Русалка" (завтра премьера).
Ночевали у родителей Наташи Боде. Встретили очень тепло, но ночевать было холодно. Ужинали. Маленький Шурик (четыре года) совершенно серьезно сказал:
-Я очень люблю наш советский хлеб.
Очень показательно, чем жила семья при немцах. Обычно тут говорят: ваши, советские, красные, а тут пацан: "наш советский".
Когда прощались, он прильнул ко мне:
-Дядя, не уезжайте на фронт, я вас очень люблю.
Город уже две недели не бомбят. Хлеб дают всем, в т.ч. и иждивенцам -300 гр. Но очереди!! Ходит трамвай, работают столовые, магазины, кино. Пустили стекольный завод. Есть вода, но в колонках, в части домов- свет. Цены на базаре понизились. Но улицы не убираются.
Утром 19-го поехали дальше. Великолепное шоссе Киев-Житомир. На 50-м километре остановились заправиться. Помощник нач. участка ДКУ- капитан Коган, бывш. инженер-строитель, предложил пообедать. Разговорились: дочь убита во время эвакуации бомбежкой, жену обокрали- начисто. "Будем живы- наживем и детей, и робу".
Обед чудесный: прекрасный борщ, бефстроганов, чай. Очень чисто, отдельные комнаты для офицерского харча, чистые скатерти, трюмо, диван, даже картины. Есть парикмахерская, баня, гостиница. Очень звал встречать у него день Красной Армии.
-Много не обещаю, но довольны будете по горло.
Рекомендовал ночевать в Житомире, дальше ночью не ехать: пошаливают, обстреливают, подрывают. Было уже несколько десятков случаев.
В Житомир ехали мимо знаменитых Кочерово, Коростышева, где немцы наступали в начале зимы 1943-44г.г. Какие тут были бои! По обочинам, на дороге, на полянах- сгоревшие и подбитые танки, самоходки, бронетранспортеры, машины. На некоторых полях и полянах - до 10-15 штук Кучно! И наши и ихние- а сколько увезли подбитых. Хват только ахал.
В Житомир приехали в темноте. Город как будто сохранился. У въезда- аэродром, ангары целы. Много жителей. Только самый центр- небольшой- разрушен.
Я решил ехать до места, не задерживаясь. Дороги занесены, все время объезды. Тянулись, тянулись.
Деревушка, где живут наши, вся занесена снегом, вся в сугробах. Оставив машину на дороге, побрел искать своих. Ввалился в хату, которую указали (уже полночь!). Зрелище! Размер 2 х 5 метров. На койке- Полторацкий в кальсонах и рубашка повязана вокруг горла, за столом- Первомайский- в нижнем белье, пишет очерк, на лавке- Кригер в таком же наряде, читает какую-ту церковную книгу. На полу, на соломе, спят Трошкин и два шофера. Жара!
Разговорились, накричались. Виктор Полторацкий, оказывается, писал смехотворную стихотворную пьесу о житье в этой хате. Туда немедля вошел мой приезд, рассказ в встрече Нового года в Москве и проч.
Ребята только вернулись из-под Дубно, за которое идут бои. Рассказывают, что там весьма пошаливают отряды, так называемой, "Украинской Народной армии". Некоторые из них насчитывают по 700-1000 человек, получают оружие от немцев, от нейтралов и еще кое у кого. Но артиллерии нет. Районы и села законспирированы, имеют тайные склады, огромные землянки. Бьют беспощадно поляков. Встреч с регулярными частями КА избегают и действуют уже в тылу, когда фронт уходит вперед (такова директива). Носят названия : бендеровцы, бульбовцы, григорьевцы и др. - по атаманам.
В 2 ч. ночи пошли в свою хату., где живет Макаренко (его не застали, уехал ремонтировать машину). Предупредили нас, что там холодно, клопы и вши. Идем по сугробам, вдруг:
-Хват!
Оглядываемся, подходим: корр. ТАССа майор Григорий Ошаровский, с которым Левка был в 1941 г. на Южфронте. Узнал по голосу. Ночевали на досках в его хате. Немцы построили рекламно и торжественно крестьянину Андрею Антоновичу Семенюку, погорельцу, новую отличную хату (паблисити!).
Но и холодно в ней! Навьючили на себя все и все же мерзли.
Спасём нашу «Арктику»! arktika.polarpost.ru
-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11077
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Военный дневник корреспондента (1941-1945)
Иван Кукушкин » 07 Май 2008 23:33
10 апреля.
Слякоть, грязь по пояс.
Вчера был у меня майор Меркушев- его полк вернулся из боя., он зовет в гости. Некогда.
Завтра уезжаем на новое место - на Белорусский фронт.
Написал сегодня "Исповедь майора Ганса Бидерманна". Посылаю телеграфом в Совинформбюро полковнику Ризину.
Немцы сообщают, что мы взяли Одессу. Ура!!
Вчера бомбили соседнее село. Я и не слышал.
"Исповедь майора Ганса Бидерманна"
Много за время войны я видел дневников немецких солдат и офицеров, но такого исключительного документа, как личные записи майора Ганса Бидерманна, я еще не встречал. Автор их- начальник разведотдела 56-го танкового корпуса- был, видимо, хорошо связан с кругами высшего германского офицерства, и это придает его заметкам особый интерес. Бидерманн, конечно, никогда не рассчитывал, что его дневник попадет в посторонние руки, и изъяснялся поэтому с похвальной откровенностью.
С цинизмом садиста описывает он потрясающие картины зверской расправы гитлеровских войск над беззащитным населением оккупированных советских районов. Эти кровавые тризны начались с первых же дней похода на восток. Так еще 3 июля 1941 года Бидерманн помечает: "с. Майков (район Ровно). Около 30 русских было уложено на землю в один ряд. Наш танк проехал по ним и раздавил их. Некоторые все же остались в живых. Их пристрелили". По пояс в крови шли немцы по советской земле. Майор считал это в порядке вещей. 27 октября 1943 года он хладнокровно поучал самого себя : "Не надо быть мягкотелым. Мы должны стать еще более жестокими и в еще большей степени действовать без оглядки".
Наиболее интересны в дневнике записи, относящиеся к прошлому году. Под ударами молота Красной Армии с Бидерманна слетела вся позолота, и от прежнего петушиного высокомерия не осталось и следа. Его заметки 1943 года реалистичны и, если можно так выразиться, меланхоличны. Сталинградский разгром застал его, судя по записям, в Берлине, в Военной Академии Генштаба. Настроение германских верхов в эти дни было сумрачное. 21 марта 1943 года Бидерманн записывает: "Я достал приглашение на правительственные торжества в Цейгхаузе. Выступал фюрер. Вид у Гитлера был плохой и измученный".
Мы помним, как в свое время немцы храбрились и, скрывая растерянность, спешно пытались доказать, что падение Муссолини является чуть ли не положительным фактором, а капитуляция Италии есть, мол, просто радостное избавление от ненадежного союзника. А вот, как это на самом деле было принято гитлеровским офицерством: "26 июля 1943 года. Все мы совершенно потрясены известием о том, что Муссолини свергнут. Трудно теперь продолжать быть оптимистом, потому, что положение выглядит очень серьезным. К тому же отдан приказ об эвакуации Берлина. Два дня подряд все вокруг напоминает сумасшедший дом. Носятся самые дикие слухи, нас тоже переводят... 22 сентября. 8 сентября капитулировала Италия. В следующие дни удар следует за ударом. Итальянская армия распущена, а флот предался англичанам".
Судорожные усилия германского правительства, пытающегося чрезвычайными мерами спасти положение, не внушают большого доверия и бодрости Бидерманну. В эти же дни сентября он записывает кратко, но выразительно: "Политический горизонт омрачается все больше и больше. Гиммлер становится министром внутренних дел".
Дела на фронте становятся угрожающими. От былой иронии майора не остается и следа. В конце сентября он мрачно помечает: "Положение на Востоке весьма серьезно. 23 августа сдали Харьков, 11 сентября- Мариуполь, несколько позднее- Смоленск". 14 ноября он записывает: "В военном отношении дела выглядят отнюдь не блестяще: Житомир потерян, а Полоцк должен быть сдан. К тому же с фельдмаршалом Клюге случилось серьезное несчастье, его преемник- Бирш".
Будучи в Германии, Бидерманн решил на один день съездить в Кассиль, чтобы посмотреть результаты бомбардировки этого города английской авиацией. Вот как оценивает автор свои впечатления: "Это было потрясающе. В течение 40 минут город был почти полностью разрушен. Я мог бы составить себе прежде весьма отдаленное представление о размерах подобного разрушения. В течение целых часов улицы остаются закрытыми для движения".
По окончании курса в Академии майор снова был направлен на Восточный фронт. Его путь лежал через Варшаву. С унынием констатирует автор, что в оккупированных немцами странах атмосфера стала горячей. "12 ноября 1943 г. Варшава. Положение в городе кажется тревожным и неопределенным. В порядке дел- стрельба, нападения, акты саботажа".
Много записей посвящено действиям советских партизан. Бидерманн откровенно признает, что германское командование бессильно бороться с ними: "Барановичи- Минск. Партизаны чувствуют себя здесь вполне как дома и почти ежедневно взрывают железнодорожные пути. Я слышал, что в районе войсковой группы "Середины" ежесуточно происходит более 6000 взрывов. На всем протяжении линии мы устроили опорные пункты, находящиеся на расстоянии 500 метров один от другого и вырубили вдоль нее лес. Для охраны привлечены 18-тилетние солдаты. Один из них рассказал мне, что они постоянно находятся в состоянии смертельной усталости и страха".
Эта запись в дневнике датирована 17 ноября 1943 года. А через четыре дня майор Ганс Бидерманн был убит партизанами, которые затем переслали его дневник через линию фронта советскому командованию.
Слякоть, грязь по пояс.
Вчера был у меня майор Меркушев- его полк вернулся из боя., он зовет в гости. Некогда.
Завтра уезжаем на новое место - на Белорусский фронт.
Написал сегодня "Исповедь майора Ганса Бидерманна". Посылаю телеграфом в Совинформбюро полковнику Ризину.
Немцы сообщают, что мы взяли Одессу. Ура!!
Вчера бомбили соседнее село. Я и не слышал.
"Исповедь майора Ганса Бидерманна"
Много за время войны я видел дневников немецких солдат и офицеров, но такого исключительного документа, как личные записи майора Ганса Бидерманна, я еще не встречал. Автор их- начальник разведотдела 56-го танкового корпуса- был, видимо, хорошо связан с кругами высшего германского офицерства, и это придает его заметкам особый интерес. Бидерманн, конечно, никогда не рассчитывал, что его дневник попадет в посторонние руки, и изъяснялся поэтому с похвальной откровенностью.
С цинизмом садиста описывает он потрясающие картины зверской расправы гитлеровских войск над беззащитным населением оккупированных советских районов. Эти кровавые тризны начались с первых же дней похода на восток. Так еще 3 июля 1941 года Бидерманн помечает: "с. Майков (район Ровно). Около 30 русских было уложено на землю в один ряд. Наш танк проехал по ним и раздавил их. Некоторые все же остались в живых. Их пристрелили". По пояс в крови шли немцы по советской земле. Майор считал это в порядке вещей. 27 октября 1943 года он хладнокровно поучал самого себя : "Не надо быть мягкотелым. Мы должны стать еще более жестокими и в еще большей степени действовать без оглядки".
Наиболее интересны в дневнике записи, относящиеся к прошлому году. Под ударами молота Красной Армии с Бидерманна слетела вся позолота, и от прежнего петушиного высокомерия не осталось и следа. Его заметки 1943 года реалистичны и, если можно так выразиться, меланхоличны. Сталинградский разгром застал его, судя по записям, в Берлине, в Военной Академии Генштаба. Настроение германских верхов в эти дни было сумрачное. 21 марта 1943 года Бидерманн записывает: "Я достал приглашение на правительственные торжества в Цейгхаузе. Выступал фюрер. Вид у Гитлера был плохой и измученный".
Мы помним, как в свое время немцы храбрились и, скрывая растерянность, спешно пытались доказать, что падение Муссолини является чуть ли не положительным фактором, а капитуляция Италии есть, мол, просто радостное избавление от ненадежного союзника. А вот, как это на самом деле было принято гитлеровским офицерством: "26 июля 1943 года. Все мы совершенно потрясены известием о том, что Муссолини свергнут. Трудно теперь продолжать быть оптимистом, потому, что положение выглядит очень серьезным. К тому же отдан приказ об эвакуации Берлина. Два дня подряд все вокруг напоминает сумасшедший дом. Носятся самые дикие слухи, нас тоже переводят... 22 сентября. 8 сентября капитулировала Италия. В следующие дни удар следует за ударом. Итальянская армия распущена, а флот предался англичанам".
Судорожные усилия германского правительства, пытающегося чрезвычайными мерами спасти положение, не внушают большого доверия и бодрости Бидерманну. В эти же дни сентября он записывает кратко, но выразительно: "Политический горизонт омрачается все больше и больше. Гиммлер становится министром внутренних дел".
Дела на фронте становятся угрожающими. От былой иронии майора не остается и следа. В конце сентября он мрачно помечает: "Положение на Востоке весьма серьезно. 23 августа сдали Харьков, 11 сентября- Мариуполь, несколько позднее- Смоленск". 14 ноября он записывает: "В военном отношении дела выглядят отнюдь не блестяще: Житомир потерян, а Полоцк должен быть сдан. К тому же с фельдмаршалом Клюге случилось серьезное несчастье, его преемник- Бирш".
Будучи в Германии, Бидерманн решил на один день съездить в Кассиль, чтобы посмотреть результаты бомбардировки этого города английской авиацией. Вот как оценивает автор свои впечатления: "Это было потрясающе. В течение 40 минут город был почти полностью разрушен. Я мог бы составить себе прежде весьма отдаленное представление о размерах подобного разрушения. В течение целых часов улицы остаются закрытыми для движения".
По окончании курса в Академии майор снова был направлен на Восточный фронт. Его путь лежал через Варшаву. С унынием констатирует автор, что в оккупированных немцами странах атмосфера стала горячей. "12 ноября 1943 г. Варшава. Положение в городе кажется тревожным и неопределенным. В порядке дел- стрельба, нападения, акты саботажа".
Много записей посвящено действиям советских партизан. Бидерманн откровенно признает, что германское командование бессильно бороться с ними: "Барановичи- Минск. Партизаны чувствуют себя здесь вполне как дома и почти ежедневно взрывают железнодорожные пути. Я слышал, что в районе войсковой группы "Середины" ежесуточно происходит более 6000 взрывов. На всем протяжении линии мы устроили опорные пункты, находящиеся на расстоянии 500 метров один от другого и вырубили вдоль нее лес. Для охраны привлечены 18-тилетние солдаты. Один из них рассказал мне, что они постоянно находятся в состоянии смертельной усталости и страха".
Эта запись в дневнике датирована 17 ноября 1943 года. А через четыре дня майор Ганс Бидерманн был убит партизанами, которые затем переслали его дневник через линию фронта советскому командованию.
Спасём нашу «Арктику»! arktika.polarpost.ru
-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11077
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Военный дневник корреспондента (1941-1945)
Иван Кукушкин » 07 Май 2008 23:33
19 апреля.
Совсем весна. Тепло, солнце, ходим без шинелей. Нигде ни капли снега, зеленеют поля. Как всё вдруг! Тихо. Только днем иной раз вдруг начинают бить зенитки ( в прошлую ночь жители вообще не спали: с вечера до утра над нами летали немецкие "летаки", били зенитки, светили прожектора- было так светло, хоть мак в поле собирай, а мы бессовестно все проспали).
Вчера вечером соседка Ксения рассказывала, как она провела 4 месяца в прошлом году в Эссене, на заводе. 300 г. хлеба в день плюс баланда. Фанерные бараки, нары. Бьют. "Не чаяла, что побачу родимы край". Город разрушен англичанами. Бомбили и при них : "ох, все движется" . Уехала по болезни.
Хозяйка Мария Медведчук рассказывает о местном старосте Ходачеке. При немцах был сукой, сейчас сидит под замком где-то. Так вот, сын его - оказывается, Герой Советского Союза. Недавно он прислал письмо. Там, между прочим, пишет "батя, а кто у нас был старостой при немцах? Приеду- своей рукой задушу". Ну сюжет!
Забавно: приехал к нам фотограф ТАСС Пушкин. Знакомятся: -"Долматовский" -"Пушкин".
Сегодня смотрели американский фильм "Джаз банд Александер". Ничего. Любопытна его история: он был закуплен польским правительством для польской Армии Андерса в СССР. Пароход с фильмом торпедировали в Северном море. Пока его спасали, переправляли и проч. - Андерса уже у нас не стало. Остался фильм с польскими надписями.
Все еще ищу коничку. Просят 700 р. плюс литр. Ищем.
Говорят, что мы опять - 1-ый Белорусский.
Любопытны здесь разговоры о немцах. Ощутимого зла они не причинили, жители говорят- не успели, ибо деревню заняли партизаны. Но отзывы о них, то, что Горбатов называл "под немцем" - любопытны.
Старик. Сосед. Говорит:
-Немцы? Це же некультурная нация- в хате серут.
Сын моей хозяйки- 8-ми летний Петя (или , как он себя называет Петр Наумович Медведчук) шустрый, белесый, с живыми светлыми глазами паренек, очень любознательный, весь день торчит около меня, лопочет про все спрашивает, всем интересуется, все щупает.
-При немцах я бы не мог так стоять около вас- сразу бы выгнал за дверь. Я немца ни одного не бачил, чтобы был добрый. Все - га-га-га!
Он, между прочим, гордится тем, что не курит.
-У нас на хуторе всего трое некурящих.
А вчера спросил Непомнящего
-Что ты все один, да один? Надо тебе молодую девку? Познакомлю, тут есть одна.
В Ельске, на улице, подошли ко мне трое оборванных детей лет 9-10. Робко остановили, я думал будут просить денег или хлеба.
-Дяденька, нет ли у вас маленького карандаша? В школе писать нечем- очередь длинная.
Я дал им карандаш. Забыл даже поблагодарить, они торопливо пошли по улице, изо всех сил рассматривая приобретение и, видимо, споря- кому им владеть.
21 апреля.
И вчера и сегодня- холодные дни. Какая-то дырявая весна. Вчера и сегодня- поиски конички. Сегодня в автобазе шоферы обещали достать" за 1.5 литра + 100 р. Денисов уже приобрел полуось за поллитра и ездит, как на новой.
Паша Трояновский рассказывает, что три дня назад немцы подвергли ярой ночной бомбежке Калинковичи. 68 самолетов!
Видел Розенфельда. Вчера в газетах было опубликовано сообщение английского министерства иностранных дел (или информации?) о цензуре дипломатической почты. Я спросил: как он расценивает это?
-Начала второго фронта, - ответил он. -Я считаю, что он откроется в ближайшие 2-3 недели. В этом меня убеждает много фактов, в том числе- изменение целеустремленности бомбежки Германии. Сначала они бомбили города, потом верфи, потом авиазаводы, а сейчас все силы брошены на ж/д узлы Франции. За вчера и сегодня одни англичане сделали 1800 самолетовылетов. Зачем? Они же знают, что ж/д разрушения восстанавливаются быстро. Кроме того, учтите высказывания- очень решительные- Эйзенхауэра, взятые де Голлем власти в свои руки, за и Рузвельту, чтобы переизбраться в ноябре, нужно обязательно военные успехи.
22 апреля.
Получил телеграмму от Мержанова, что под Севастополем погиб Миша Калашников! Да что же это такое!! Эх,
Миша, Миша!
Совсем весна. Тепло, солнце, ходим без шинелей. Нигде ни капли снега, зеленеют поля. Как всё вдруг! Тихо. Только днем иной раз вдруг начинают бить зенитки ( в прошлую ночь жители вообще не спали: с вечера до утра над нами летали немецкие "летаки", били зенитки, светили прожектора- было так светло, хоть мак в поле собирай, а мы бессовестно все проспали).
Вчера вечером соседка Ксения рассказывала, как она провела 4 месяца в прошлом году в Эссене, на заводе. 300 г. хлеба в день плюс баланда. Фанерные бараки, нары. Бьют. "Не чаяла, что побачу родимы край". Город разрушен англичанами. Бомбили и при них : "ох, все движется" . Уехала по болезни.
Хозяйка Мария Медведчук рассказывает о местном старосте Ходачеке. При немцах был сукой, сейчас сидит под замком где-то. Так вот, сын его - оказывается, Герой Советского Союза. Недавно он прислал письмо. Там, между прочим, пишет "батя, а кто у нас был старостой при немцах? Приеду- своей рукой задушу". Ну сюжет!
Забавно: приехал к нам фотограф ТАСС Пушкин. Знакомятся: -"Долматовский" -"Пушкин".
Сегодня смотрели американский фильм "Джаз банд Александер". Ничего. Любопытна его история: он был закуплен польским правительством для польской Армии Андерса в СССР. Пароход с фильмом торпедировали в Северном море. Пока его спасали, переправляли и проч. - Андерса уже у нас не стало. Остался фильм с польскими надписями.
Все еще ищу коничку. Просят 700 р. плюс литр. Ищем.
Говорят, что мы опять - 1-ый Белорусский.
Любопытны здесь разговоры о немцах. Ощутимого зла они не причинили, жители говорят- не успели, ибо деревню заняли партизаны. Но отзывы о них, то, что Горбатов называл "под немцем" - любопытны.
Старик. Сосед. Говорит:
-Немцы? Це же некультурная нация- в хате серут.
Сын моей хозяйки- 8-ми летний Петя (или , как он себя называет Петр Наумович Медведчук) шустрый, белесый, с живыми светлыми глазами паренек, очень любознательный, весь день торчит около меня, лопочет про все спрашивает, всем интересуется, все щупает.
-При немцах я бы не мог так стоять около вас- сразу бы выгнал за дверь. Я немца ни одного не бачил, чтобы был добрый. Все - га-га-га!
Он, между прочим, гордится тем, что не курит.
-У нас на хуторе всего трое некурящих.
А вчера спросил Непомнящего
-Что ты все один, да один? Надо тебе молодую девку? Познакомлю, тут есть одна.
В Ельске, на улице, подошли ко мне трое оборванных детей лет 9-10. Робко остановили, я думал будут просить денег или хлеба.
-Дяденька, нет ли у вас маленького карандаша? В школе писать нечем- очередь длинная.
Я дал им карандаш. Забыл даже поблагодарить, они торопливо пошли по улице, изо всех сил рассматривая приобретение и, видимо, споря- кому им владеть.
21 апреля.
И вчера и сегодня- холодные дни. Какая-то дырявая весна. Вчера и сегодня- поиски конички. Сегодня в автобазе шоферы обещали достать" за 1.5 литра + 100 р. Денисов уже приобрел полуось за поллитра и ездит, как на новой.
Паша Трояновский рассказывает, что три дня назад немцы подвергли ярой ночной бомбежке Калинковичи. 68 самолетов!
Видел Розенфельда. Вчера в газетах было опубликовано сообщение английского министерства иностранных дел (или информации?) о цензуре дипломатической почты. Я спросил: как он расценивает это?
-Начала второго фронта, - ответил он. -Я считаю, что он откроется в ближайшие 2-3 недели. В этом меня убеждает много фактов, в том числе- изменение целеустремленности бомбежки Германии. Сначала они бомбили города, потом верфи, потом авиазаводы, а сейчас все силы брошены на ж/д узлы Франции. За вчера и сегодня одни англичане сделали 1800 самолетовылетов. Зачем? Они же знают, что ж/д разрушения восстанавливаются быстро. Кроме того, учтите высказывания- очень решительные- Эйзенхауэра, взятые де Голлем власти в свои руки, за и Рузвельту, чтобы переизбраться в ноябре, нужно обязательно военные успехи.
22 апреля.
Получил телеграмму от Мержанова, что под Севастополем погиб Миша Калашников! Да что же это такое!! Эх,
Миша, Миша!
Спасём нашу «Арктику»! arktika.polarpost.ru
-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11077
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Военный дневник корреспондента (1941-1945)
Иван Кукушкин » 07 Май 2008 23:34
23 апреля.
Сводка: "ничего существенного на всем фронте".
Сегодня долго сидели с Непомнящим у полковника Ивана Алексеевича Прокофьева- с 10 ч. вечера до 3:30 ночи. Без дел, разговаривали обо всем, легко и приятно, отдыхая, слушали радио- легкую музыку, тоже легко и приятно. Он долго работал в войсках НКВД, много рассказывал о быте чекистов, их жизни, бдительности не только вообще, но и в быту и даже в интимной жизни.
-Что такое бдительность? - говорил он. -Знаете, это -какое-то особое чувство. Вот помню -оборонный завод. Часовой, обыкновенный рядовой Ванька, стоит у контрольных ворот. Проходит один инженер, которого он видит каждый день. В это раз он останавливается, что-то роется в бумагах. Обыкновенная вещь, а когда после Ваньку этого спросили, что вызвало его подозрение, он мог сказать только об этой суетливости. Но нам ясно, что были еще какие-то неуловимые нюансы в поведении инженера, которые насторожили и обеспокоили часового. С пропуском у инженера все было в порядке. Часовой пропустил его и с нетерпением ждал его обратно. Все прошли, а его все не было- уже полчаса прошло, как ушел последний. Это тоже увеличивало подозрения Ваньки, хотя он сам не знал почему. Действительно, мало ли по какому делу мог задержаться инженер. Вот и он, торопится. -Пропуск! Дает- знакомый, много раз виденный пропуск. Под мышкой- книга.
-Дайте!
-На!
Берет, листает.
-Что ты смотришь, она же на немецком.
Молчит, листает по листику. И долистался- два склеенных листика. Отодрал- между ними чертеж, калька! Ванька вызвал карнача. Инженера ввели в караульное помещение. Карнач по инструкции имеет право произвести поверхностный обыск (нет ли оружия). Только хотел приступить- позвонил телефон.
Воспользовавшись тем, что карнач повернулся спиной, а другой боец, находившийся в комнате, смотрел в окно, инженер вынул из заднего кармана брюк какую-то бумажку, скомкал, наступил ногой и стоял индифферентно. Но, оказалось, что боец, смотревший в окно, внимательно наблюдал в отражение стекла все, что было сзади, и сообщил карначу. Под ногой был второй чертеж. Так разоблачили целую диверсионную организацию на заводе.
В осенние дни 1941г. Прокофьев был комендантом Молотовского района в Москве. Я спросил: много ли тогда вылавливали диверсантов, смутьянов, шпионов?
-О, очень много и самых разнообразных. Большинство- служащие, инженеры; среди смутьянов и всяких "голосов", утверждающих, что немцы- совсем не страшные люди- больше пестроты, начиная от слепых в очередях, кончая выступлениями "знакомых" на призывных пунктах. Почти все шпионы- не свежие, а посеянные давно, задолго до войны, кое-то из них только в 1941 г. получили приказ действовать, а ряд- нет, просто получали деньги.
В частности, он рассказал о раскрытии крупной группы диверсантов, оперирующих в центре Москвы. После того, как упала бомба в здании ЦСКА, кто-то из жителей сказал, что видел на одном большом доме на ул. Разина в момент налета что-то вроде светового сигнала. Чекисты мгновенно осмотрели дом: в самом деле- на крыше, в водосточной трубе нашли электропатрон и 500-свечовую лампу, провода шли по стене, по перилам и бесследно обрывались в 100 м. Проверили жильцов дома. Документы у всех были в порядке, все прописаны, и лишь в одной квартире нашли трех хмельных морячков, которые никак не могли объяснить, как они туда попали. Их забрали. Но потом, когда хмель прошел, они объяснили, что приехали за получением орденов, жить негде, знакомый флотец поместил из в эту пустовавшую квартиру. На радостях они рубанули и с пьяных глаз и сами не могли понять- где они. Отпустили, конечно.
На следующий день, когда патруль Прокофьева проходил по улице Разина, к нему подошла девочка и передала записку, сказав, что мать просила вручить ее лично начальнику. Боец, сменившись с наряда, отдал записку Прокофьеву. Какая-то женщина просила придти по важному делу. Он отправился по указанному адресу. В квартире на ул. Разина застал писавшую: это была больная женщина, прикованная к постели давним ревматизмом. Единственное ее занятие- смотреть в окно. И вот, она заметила, что в квартире напротив (или наискосок) происходят странные вещи: туда приходят все время новые и новые люди, а однажды пришло трое в штатском, а вскоре они же вышли в военном.
Дело было интересным. Прокофьев поставил в известность своего приятеля начальника райотдела УГБ Володю (забыл фамилию, что-то типа Ушкевич- ЛБ) и они занялись им. Выяснилось, что квартиру занимает бывший серпуховской голова со своей экономкой. Живет он там уже несколько лет. Месяца два назад у них поселилась молодая девушка, прописалась и работает кассиршей в хлебном магазине по этой же улице (через несколько домов). Что делать? Арестовать старика или экономку- оба они, несомненно, дошлые и при недостатке улик из них ничего не выжмешь. Арестовать кассиршу- возможно, что она ничего не знает, а арест спугнет основных. Прокофьев зашел в магазин, посмотреть: довольно миловидная девушка, глуповатая и все.
Тогда решили обработать ее и оторвать (очень естественно!) от этой семьи. Приставили одного паренька - девки так и валились с одного взгляда. Через два-три дня кассирша по уши влюбилась, он предложил жениться, и она переехала к нему. Знала она очень мало, но важно: она служила проводником и связью. К ней приходили покупатели и особенным, условным образом клали на стол пятерку. Тогда она должна была под каким-нибудь предлогом сдать кассу (пойти в туалет и т.д.) и провести покупателя в квартиру. Вот и все.
Тогда арестовали старика с экономкой, обнаружили большой гардероб. Они запирались. Устроили очную ставку с кассиршей. Сознались. Так раскрыли целую группу из 14 человек, которые сигнализировали при налетах, вели шпионскую работу, готовили диверсии, взрывы зданий и т.п.
Читал подробные материалы о бульбовцах. Точнее- бульбовцы, бендеровцы, мельниковцы. Формально объединены в две армии, УПА (Украинская повстанческая армия) и УНРА (Украинская народная революционная армия). Программа: "Самостийная Украина без немцев и большевиков. Режут наших, поляков, дико терроризируют население. Объявляют: кто пойдет в Кр. Армию ( в некоторых селах - просто берут расписки)- вся семья будет репрессирована, а репрессии зверские, убивают всех, закапывают живьем, четвертуют. Или: кто будет выполнять поставки- репрессируем. И крестьяне просят: пойду в армию, но пришлите за мной автоматчиков. Нате хлеб- но придите за ним отрядом. пойдем пахать- но пусть нас вроде выгоняют. Мол, под угрозой оружия, силой.
Дисциплина- строжайшая. Конспирация- полнейшая. Связь- цепочкой, тройками, один знает только двух соседей, в случае провала одного- соседи уничтожаются. Все (и в связи и в войсках)- под кличками. Руководство построено пирамидой столь же конспиративно. Есть тайные склады, созданные еще в дни оккупации. Большая связь с немцами и договоренность с ними об отдельных операциях. Насильственная мобилизация.
Войсковое деление: бригада, батальон, группа. Вооружение: автоматы, пулеметы ручные и станковые, винтовки, артиллерии и минометов почти нет, за исключением снятых с танков (несколько штук). Тактика сейчас- уйти в подполье, подождать, пока части КА уйдут вперед, тогда действовать. Центр- город Камень-Кашарский. Численность батальонов 500-600 чел., во главе бригад- "генералы" (полковник Берестнев) и другие.
Сводка: "ничего существенного на всем фронте".
Сегодня долго сидели с Непомнящим у полковника Ивана Алексеевича Прокофьева- с 10 ч. вечера до 3:30 ночи. Без дел, разговаривали обо всем, легко и приятно, отдыхая, слушали радио- легкую музыку, тоже легко и приятно. Он долго работал в войсках НКВД, много рассказывал о быте чекистов, их жизни, бдительности не только вообще, но и в быту и даже в интимной жизни.
-Что такое бдительность? - говорил он. -Знаете, это -какое-то особое чувство. Вот помню -оборонный завод. Часовой, обыкновенный рядовой Ванька, стоит у контрольных ворот. Проходит один инженер, которого он видит каждый день. В это раз он останавливается, что-то роется в бумагах. Обыкновенная вещь, а когда после Ваньку этого спросили, что вызвало его подозрение, он мог сказать только об этой суетливости. Но нам ясно, что были еще какие-то неуловимые нюансы в поведении инженера, которые насторожили и обеспокоили часового. С пропуском у инженера все было в порядке. Часовой пропустил его и с нетерпением ждал его обратно. Все прошли, а его все не было- уже полчаса прошло, как ушел последний. Это тоже увеличивало подозрения Ваньки, хотя он сам не знал почему. Действительно, мало ли по какому делу мог задержаться инженер. Вот и он, торопится. -Пропуск! Дает- знакомый, много раз виденный пропуск. Под мышкой- книга.
-Дайте!
-На!
Берет, листает.
-Что ты смотришь, она же на немецком.
Молчит, листает по листику. И долистался- два склеенных листика. Отодрал- между ними чертеж, калька! Ванька вызвал карнача. Инженера ввели в караульное помещение. Карнач по инструкции имеет право произвести поверхностный обыск (нет ли оружия). Только хотел приступить- позвонил телефон.
Воспользовавшись тем, что карнач повернулся спиной, а другой боец, находившийся в комнате, смотрел в окно, инженер вынул из заднего кармана брюк какую-то бумажку, скомкал, наступил ногой и стоял индифферентно. Но, оказалось, что боец, смотревший в окно, внимательно наблюдал в отражение стекла все, что было сзади, и сообщил карначу. Под ногой был второй чертеж. Так разоблачили целую диверсионную организацию на заводе.
В осенние дни 1941г. Прокофьев был комендантом Молотовского района в Москве. Я спросил: много ли тогда вылавливали диверсантов, смутьянов, шпионов?
-О, очень много и самых разнообразных. Большинство- служащие, инженеры; среди смутьянов и всяких "голосов", утверждающих, что немцы- совсем не страшные люди- больше пестроты, начиная от слепых в очередях, кончая выступлениями "знакомых" на призывных пунктах. Почти все шпионы- не свежие, а посеянные давно, задолго до войны, кое-то из них только в 1941 г. получили приказ действовать, а ряд- нет, просто получали деньги.
В частности, он рассказал о раскрытии крупной группы диверсантов, оперирующих в центре Москвы. После того, как упала бомба в здании ЦСКА, кто-то из жителей сказал, что видел на одном большом доме на ул. Разина в момент налета что-то вроде светового сигнала. Чекисты мгновенно осмотрели дом: в самом деле- на крыше, в водосточной трубе нашли электропатрон и 500-свечовую лампу, провода шли по стене, по перилам и бесследно обрывались в 100 м. Проверили жильцов дома. Документы у всех были в порядке, все прописаны, и лишь в одной квартире нашли трех хмельных морячков, которые никак не могли объяснить, как они туда попали. Их забрали. Но потом, когда хмель прошел, они объяснили, что приехали за получением орденов, жить негде, знакомый флотец поместил из в эту пустовавшую квартиру. На радостях они рубанули и с пьяных глаз и сами не могли понять- где они. Отпустили, конечно.
На следующий день, когда патруль Прокофьева проходил по улице Разина, к нему подошла девочка и передала записку, сказав, что мать просила вручить ее лично начальнику. Боец, сменившись с наряда, отдал записку Прокофьеву. Какая-то женщина просила придти по важному делу. Он отправился по указанному адресу. В квартире на ул. Разина застал писавшую: это была больная женщина, прикованная к постели давним ревматизмом. Единственное ее занятие- смотреть в окно. И вот, она заметила, что в квартире напротив (или наискосок) происходят странные вещи: туда приходят все время новые и новые люди, а однажды пришло трое в штатском, а вскоре они же вышли в военном.
Дело было интересным. Прокофьев поставил в известность своего приятеля начальника райотдела УГБ Володю (забыл фамилию, что-то типа Ушкевич- ЛБ) и они занялись им. Выяснилось, что квартиру занимает бывший серпуховской голова со своей экономкой. Живет он там уже несколько лет. Месяца два назад у них поселилась молодая девушка, прописалась и работает кассиршей в хлебном магазине по этой же улице (через несколько домов). Что делать? Арестовать старика или экономку- оба они, несомненно, дошлые и при недостатке улик из них ничего не выжмешь. Арестовать кассиршу- возможно, что она ничего не знает, а арест спугнет основных. Прокофьев зашел в магазин, посмотреть: довольно миловидная девушка, глуповатая и все.
Тогда решили обработать ее и оторвать (очень естественно!) от этой семьи. Приставили одного паренька - девки так и валились с одного взгляда. Через два-три дня кассирша по уши влюбилась, он предложил жениться, и она переехала к нему. Знала она очень мало, но важно: она служила проводником и связью. К ней приходили покупатели и особенным, условным образом клали на стол пятерку. Тогда она должна была под каким-нибудь предлогом сдать кассу (пойти в туалет и т.д.) и провести покупателя в квартиру. Вот и все.
Тогда арестовали старика с экономкой, обнаружили большой гардероб. Они запирались. Устроили очную ставку с кассиршей. Сознались. Так раскрыли целую группу из 14 человек, которые сигнализировали при налетах, вели шпионскую работу, готовили диверсии, взрывы зданий и т.п.
Читал подробные материалы о бульбовцах. Точнее- бульбовцы, бендеровцы, мельниковцы. Формально объединены в две армии, УПА (Украинская повстанческая армия) и УНРА (Украинская народная революционная армия). Программа: "Самостийная Украина без немцев и большевиков. Режут наших, поляков, дико терроризируют население. Объявляют: кто пойдет в Кр. Армию ( в некоторых селах - просто берут расписки)- вся семья будет репрессирована, а репрессии зверские, убивают всех, закапывают живьем, четвертуют. Или: кто будет выполнять поставки- репрессируем. И крестьяне просят: пойду в армию, но пришлите за мной автоматчиков. Нате хлеб- но придите за ним отрядом. пойдем пахать- но пусть нас вроде выгоняют. Мол, под угрозой оружия, силой.
Дисциплина- строжайшая. Конспирация- полнейшая. Связь- цепочкой, тройками, один знает только двух соседей, в случае провала одного- соседи уничтожаются. Все (и в связи и в войсках)- под кличками. Руководство построено пирамидой столь же конспиративно. Есть тайные склады, созданные еще в дни оккупации. Большая связь с немцами и договоренность с ними об отдельных операциях. Насильственная мобилизация.
Войсковое деление: бригада, батальон, группа. Вооружение: автоматы, пулеметы ручные и станковые, винтовки, артиллерии и минометов почти нет, за исключением снятых с танков (несколько штук). Тактика сейчас- уйти в подполье, подождать, пока части КА уйдут вперед, тогда действовать. Центр- город Камень-Кашарский. Численность батальонов 500-600 чел., во главе бригад- "генералы" (полковник Берестнев) и другие.
Спасём нашу «Арктику»! arktika.polarpost.ru
-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11077
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Сообщений: 49
• Страница 2 из 4 • 1, 2, 3, 4
Кто сейчас на конференции
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3