Гурский Константин Антонович

[veligzhanin]

Гурский Константин Антонович (1909–1938), механик полярной авиации

В 1934 году принимал участие в эвакуации челюскинцев (входил в экипаж летчика Филиппа Ефимовича Болотова, «самолет «Т-4»)

В 1935 году в летнем сезоне летал вместе с пилотом И. Черевичным на самолете «Н-29». В сентябре участвовал в большом разведывательном перелете из Якутска в Среднекан по правительственному заданию, с целью установления будущей регулярной трассы между Якутском, Колымой, Охотском. Разведка выполнена успешно, полетное время составило 37 ч 20 мин.

В 1936 летом в должности бортмеханика работал на летающей лодке Дорнье-Валь «Н-10». Состав экипажа – пилот Матвей Козлов, штурман А. Штепенко, бортмеханики Чечин и Гурский.

В 1937 году был в качестве второго бортмеханика включён в состав экипажа флагманского самолета «Н-210» в отряд Б.Г. Чухновского, отправленного в октябре на поиски пропавшего самолета «Н-209», совершавшего под командованием С. А. Леваневского перелет через Северный полюс в США. На этом самолете Гурский совершил осенний перелет от Москвы до Земли Франца-Иосифа, где остался на зимовку.

17 марта 1938 года получил травмы во время аварии самолета «Н-210», разбитого при посадке на острове Рудольфа.

18 мая 1938 года при возвращении из экспедиции по «поискам Леваневского» погиб при аварии самолета «Н-212» (вместе с Героем Советского Союза М. С. Бабушкиным). Самолет упал в Северную Двину, по некоторым свидетельствам Гурский утонул, пытаясь оказать помощь врачу Е.М. Россельсу, не умевшему плавать. Тело Гурского обнаружили в начале июня.

Урна с прахом захоронена в колумбарии Новодевичьего монастыря в Москве.

[veligzhanin]

"Правда" №68 (5954) 10 марта 1934 г.
Летчик Болотов выехал во Владивосток
ЛЕНИНГРАД, 9 марта. Сегодня из Ленинграда во Владивосток для оказания помощи челюскинцам отправлен на трех железнодорожных платформах самолет «Т-4». Одновременно с самолетом выехал летчик Болотов и бортмеханик Гурский.

[veligzhanin]

Про навигацию 1936 года - из книги А. П. Штепенко "Записки штурмана", Москва : Географгиз, 1953 г.
Глава "Над Карским морем"
Про первый инцидент:
"Я быстро наловчился равномерно распределять груз в самолете, не нарушая его центровки, за что получил от Матвея Ильича несколько благодарностей, а в один из самых напряженных дней мне в торжественной обстановке, перед строем, было присвоено почетное звание старшего боцмана самолета «Н-10»…
Мы приступили к подготовке самолета. Бортмеханики Чечин и Гурский занялись моторными делами….
За работой не заметили, что ветер переменился и в бухту вдруг вошел лед. Когда Чечин крикнул: «Ребята, бросай работу, машину спасать надо!», было уже поздно. Самолет оказался в мешке — ни вырулить, ни взлететь уже нельзя было. Невероятным казалось, что всего несколько часов назад в бухте не было ни одной льдины.
— Все на нос, — скомандовал Чечин, бросаясь вперед, — выбирай якоря!
Напряженно, как струны, натянулись якорные концы. Еще мгновение — и самолет, подталкиваемый льдинами, волоча за собой якоря, начинает двигаться к берегу на торчащие из воды острые камни. Что делать? Неужели на этом кончится вся наша работа по разведке льдов в Карском море?
— Руби концы! — кричит с берега подбежавший Матвей Ильич. — Концы якорные рубите! Шлюпкой буксируйте самолет к берегу. Да не жалейте якорей, бросайте их, достанем!
Топором рубим концы и пересаживаемся в шлюпку. Вкладывая в весла всю свою силу и злость, гребем к выбранной пилотом ледяной площадке, спаянной с берегом.
Своими силами вытащить самолет на берег мы не смогли — решили использовать льдины, которые все ближе и ближе подходили к берегу. Подвели самолет бортом вплотную к ледяной площадке и, приподняв жабру с помощью бревен, вытащили ее на лед, а под днище положили все доски и бревна, что были под рукой. Получилось нечто вроде деревянного настила, по которому должна была двигаться машина, когда ее начнут выжимать льды. Чтобы уменьшить опасность повреждения, сделали кранцы и подвязали их к жабре.
Всеми работами руководил Чечин. Он у нас был вроде бригадира. Рационализаторские предложения претворялись в жизнь немедленно. Упрощенная конструкция ледяной дамбы, предложенная Костей Гурским, нашим главным изобретателем, оказала неоценимую услугу. Выбрав большую льдину и ловко управляя багром, Костя подвел ее к машине и с нашей помощью установил ее тупым концом к жабре самолета. Когда подошла основная масса льда и нажала на нашу ледяную дамбу, самолет медленно, без единой царапины, выполз на приготовленный деревянный настил на берегу.
Но опасность еще не миновала. Льды все прибывали. С шумом налезая друг на друга, они шли в атаку. Казалось, нет в природе сил, способных остановить это неумолимое движение.
Пользуясь мгновениями затишья, мы тащили к самолету доски, бревна, ящики, веревки — все, что могло его защитить.
Неотлучно находясь у самолета, мы потеряли счет времени.
Четверо суток дул северный ветер, четверо суток без устали боролись мы за жизнь своей машины.
Наконец, потянул ветер с юга, и" льды стали выходить из бухты. Кончилась наша страда.
Для первого вылета наметили мы небольшой маршрут — хотелось осмотреться, чтобы потом быть готовыми к любой большой работе без риска и срывов. А работы предстояло много…."

Про второй инцидент, в конце сезона:

"Выбираем якоря и запускаем моторы. Медленно рулит самолет по зеркальной тихой речной глади, по знакомому нам до мелочей водному пути, и вдруг машина вздрогнула и застыла на месте. Самолет наткнулся на камни. Вода быстро стала проникать в отсеки.
Минуту царило гробовое молчание.
— Ну ладно, братцы, бывает ведь еще хуже,— нарушил томящую тишину Чечин. — Давайте поставим машину на место и завалимся спать. Сейчас для нас это главное. А там мы что-нибудь придумаем.
Подвели наполовину затонувший самолет к стоянке. С горечью обнаружили в баковом отсеке две большие рваные дыры.
Понурив головы, мы шли на зимовку. Матвей Ильич доложил обо всем Шевелеву и передал от его имени приказание всем немедленно ложиться спать.
Счет времени был потерян. Сколько мы спали, — не знаю. Открыв глаза, я увидел Костю и Чечина. В соседней комнате лежал Матвей Ильич с открытыми, неподвижно устремленными в потолок покрасневшими глазами. Чечин уверял, что он совсем не спал. Я впервые увидел своего командира суровым и молчаливым.
Кроме щемящей мысли о людях, которые ждут помощи, всех мучил вопрос, как отремонтировать самолет. На Стерлегове трактора, ни лебедки. В радиусе нескольких километров не найти даже щепки. Река могла замерзнуть через восемь-десять дней. Необходимо было изобрести способ хоть как-нибудь заделать дыры. С ледовой разведки вернулся Алексеев.
Собрался весь «авиационный народ». Осмотрели повреждения.
После долгих споров было принято предложение Чечина: сделать салазки, втащить на них машину и заделать дыры.
Это предложение давало надежду на спасение самолета, и экипаж принялся за дело. Начали сбор материалов.
Нужно признаться, что «плохо лежало» на зимовке, было снесено в общую кучу. И, несмотря на это, леса все же оказалось недостаточно. Гурский с мотористом на шлюпке отправились на поиски к мысу Стерлегова. Весело затрещал моторчик, и шлюпка, лавируя между льдами, вышла в море.
Мы вчетвером по болотистой тундре, по колено в воде, на плечах таскали тяжелый, сырой лес. Работали попарно: Матвей Ильич со вторым пилотом, а я — с Виктором Чечиным. Вначале старались брать побольше, сколько могли поднять. Через несколько сот метров, когда ноша становилась непосильной, сбрасывали одну доску. Еще через сотню шагов — другую. В результате весь наш путь оказался усеянным досками и бревнами.
Наступил вечер….
С наступлением темноты все подготовительные работы закончены. На рассвете, закрепив на самолете концы, подвели его хвостом к салазкам. В это время подошел на помощь Шевелев с группой полярников.
Наступил самый ответственный момент. Вопреки всем страхам по густо смазанной тавотом деревянной поверхности самолет легко выполз из воды.
Чечин заделывал дыру на редане. Я был назначен его подручным. Гурский заделывал вторую дыру в передней части бакового отсека. Его подручным был командир самолета. Второму пилоту, продемонстрировавшему ранее свое искусство в приготовлении пищи, пришлось удовлетвориться ролью повара. По совместительству он занимался делом, близким к кулинарии: отжигом дюралевых заклепок в кипящем моторном масле.
«Бригады» заключили договор на быстроту и качество работы, «повар» — на качество обедов и заклепок.
Костя Гурский, желая выйти победителем в соревновании, пошел на технический риск. Он заготовил кусок дюраля соответствующей формы и заранее просверлил в нем отверстия для заклепок и такие же в лодке. Когда он приложил дюраль к пробоине и вставил несколько заклепок, то оказалось, что отверстия в лодке и дюрале не сходятся. Как он ни прикладывал и «и натягивал, ничего не выходило. Ему здорово досталось от «подручного», и пришлось начинать всю работу сызнова.
Оставались считанные дни до замерзания реки. Нужно было во что бы то ни стало успеть выбраться отсюда как можно скорее.
После трех дней напряженной работы ремонт был закончен.
Козлов и я получили от «главного мастера» Чечина звание клепальщиков четвертого разряда. Нашему «повару» за варку рисовой каши и заклепок было единогласно присуждено звание «шеф-повара»…
В Красноярске самолеты поставили на колеса и вытащили из воды. Летняя навигация 1936 года окончилась".

[veligzhanin]

И.И. Черевичный "В небе Антарктиды"
Глава "В ПОЛЯРНУЮ НОЧЬ"
" Я часто теперь вспоминаю мою прошлую летную жизнь далекие времена, когда я пришел в авиацию и связал свою жизнь с работой на Крайнем Севере…
Это было в 1935 году…
Однажды, в конце августа, наш самолет возвращался из очередного рейса. В Олекминске, где мы сделали посадку, летчики встречного самолета передали мне записку: командир авиагруппы Галышев предлагал немедленно вылететь в Иркутск, а оттуда — в Якутск для разведки новой воздушной трассы на Колыму и Охотск.
В ясное сентябрьское утро наш самолет, пробежав по гладкой поверхности реки, взмыл в воздух и взял курс из Якутска на Крест-Хольджан, расположенный на реке Алдане в отрогах Верхоянского хребта. Под нами проплывала тайга, освещенная солнцем. Где-то у самого горизонта виднелись горы.
... До вечера мы готовили кроки и делали промеры. После ужина все легли спать в избе гостеприимных хозяев. Мои товарищи, зная, что я пил воду из озера, тихо шептались между собой.
— Костя, ну-ка посмотри на него, ничего не заметно?
— слышу я шепот бортмеханика Гурского, — Я уже попросил местных жителей, чтобы утром пришла упряжка с врачом. Только бы не заболел до утра.
Утром, направляясь к самолету, я встретил незнакомого человека".

[veligzhanin]

"Правда" №273 (7239) 3 октября 1937 г.

"Состав лётного отряда тов. Чухновского
В лётном отряде тов. Чухновского четыре четырёхмоторных самолёта «Н-210», «Н-211», «Н-212» и «Н-213». Командир отряда тов. Б.Г. Чухновский летит на самолёте «Н-210». В составе экипажа этого самолёта пилот тов. Лисицын, пилот капитан тов. Пивенштейн (секретарь парткома отряда), флаг-штурман отряда старший лейтенант тов. Шелыганов, первый бортмеханик воентехник 1-го ранга тов. Петрухин, вторые бортмеханики тт. Гурский и Куликов, бортрадист тов. Макаров и синоптик тов. Клемин.
Командир самолёта «Н-211» – Герой Советского Союза М.С. Бабушкин. В составе этого экипажа – пилот лейтенант тов. Цыганов, штурман старший лейтенант тов. Глуменко, первый бортмеханик воентехник 1-го ранга тов. Бабченко, вторые бортмеханики тт. Нелидов и Проскурин, бортрадист воентехник 1-го ранга тов. Разумов, радиоинженер тов. Белякович и астроном военинженер 1-го ранга тов. Шавров.
Третьим самолётом «Н-212» командует капитан тов. Я.Д. Мошковский. В составе экипажа – пилот старший лейтенант тов. Глущенко, штурман старший лейтенант тов. Саморуппо, первый бортмеханик воентехник 1-го ранга тов. Крылов, вторые бортмеханики тт. Коротаев и Бойко, бортрадист т. Хапалайнен, главный инженер экспедиции тов. Е. К. Стоман и инженер тов. Качкачьян.
Самолётом «Н-213» командует полярный лётчик тов. Ф.Б. Фарих. В составе экипажа – пилот старший лейтенант тов. Пусеп, штурман капитан тов. Гордиенко, первый бортмеханик тов. Кекушев, вторые бортмеханики т. Терентьев и воентехник 2-го ранга т. Иванов, бортрадист т. Ковалевский, авиаинженер тов. Рудый и врач отряда тов. Россельс".

[veligzhanin]

Приказ №407 по ГУСМП при СНК СССР 25.9.1938г.

"П.2. 17.3.1938г. с-т СССР Н-210 пилотируемый лётчиком Лисицыным под командованием т. Чухновского Б.Г. вылетел из б. Тихой на о. Рудольфа. Погода по трассе была хорошая и вполне лётная. Через 1 час 21 мин после вылета в б. Тихую, с-т Н-210 на 750 м подошёл к о. Рудольфа.
Погода к этому времени изменилась и пОлосы низкого тумана временами закрывали аэродром с СВ. На аэродроме к моменту прилёта с-та, кроме нормально разбитого старта по требованию с самолёта начальника экспедиции тов. Бабушкина были зажжены дымовые шашки и костры. Первый пилот т. Лисицын, сделав 3 круга над аэродромом и видя, что аэродром начал очищаться от тумана, решил идти на посадку. Пройдя по прямой после последнего разворота, сделал разворот вправо, самолёт вышел на прямую в плоскости разбитого старта. Пилот Лисицын, сбавив газ, стал производить расчёт на посадку. На высоте 20-30м не доходя посадочного Т 200м пилот Лисицын решил посадку не производить.
Прибавив обороты моторам до 1500-1600 об/м при скорости 150 км/ч, отдав стабилизатор, т. Лисицын перевёл самолёт в линию горизонтального полёта, уклоняясь вправо от линии старта для ухода на 2-й круг.
В этот момент к/к Чухновский, находившийся на правом пилотском сидении, заметив уход самолёта вправо от линии старта и предполагая, что Лисицын идёт на посадку, обратил на это отклонение внимание т. Лисицына и указал на необходимость довернуть самолёт влево. При попытке Лисицына перевести самолёт в режим набора высоты, он почувствовал сильное сопротивление, оказываемое на штурвал к/к Чухновским, который отжимал штурвал от себя с левым креном. Самолёт вошёл в полосу тумана с левым креном и работающим мотором на скорости 150 км/ч ударился левой лыжей о снег.
В результате удара левая лыжа, а потом все шасси были сбиты, самолёт на фюзеляже пробежал по инерции 175м и развернулся вправо на 25-30гр.
При катастрофе получили тяжёлые ранение: Начальник экспедиции Герой Советского Союза Бабушкин, б/м Нелидов, б/м Куликов. Легко ранены: 1-й пилот Лисицын, штурман Шалыганов, синоптик тов. Клемин и рабочий т. Грязнов. Сильные ушибы получил к/к Чухновский, б/м Гурский и инженер т. Рудный. Самолёт разбит на 100%."

[veligzhanin]

Красная звезда, 20.05.1938, № 113 (3963), с. 4

"Авария самолёта «H-212»
18 мая самолёт «Н-212», возвращавшийся с Земли Франца-Иосифа, потерпел аварию при взлёте с аэродрома близ Архангельска. На борту «Н-212» находились начальник авиаотряда т. Бабушкин, командир самолёта т. Мошковский, первый пилот Глущенко и другие – всего 16 человек. Непосредственно после взлёта отказал один из моторов, показалось пламя. Пилот направил самолёт на посадку. После удара о землю самолёт снова взмыл в воздух и упал в реку, где через несколько минут затонул.
При катастрофе погибли Герой Советского Союза М.С. Бабушкин, инженер И.И. Жутовский, врач экспедиции Е.М. Россельс и механик К.А. Гурский. Тела последних двух ещё не обнаружены водолазами.
Остальные участники полёта получили ранения. Им немедленно оказана медицинская помощь. Состояние их удовлетворительное.
Для расследования причин аварии на место выехал заместитель начальника Главсевморпути т. Шевелёв.
Совет Народных Комиссаров СССР постановил принять похороны погибших участников экспедиции на счёт государства и обеспечить их семьи пенсией в повышенном размере.
Похороны состоятся в Москве. О дне похоронен будет объявлено особо.
(ТАСС)"

[veligzhanin]

"Правда Севера" №129 (5434) 8 июня 1938 г.

Хроника
Пятого июня рабочим Лингостровского сплавного пункта И.С. Сапушковым найдено тело механика К.А. Гурского, погибшего под Архангельском 18 мая при аварии самолета "Н-212". Труп случайно обнаружен в р. Лингостровке, между плитками плота, стоящего у берега реки, в нескольких десятках метров от места катастрофы.
Тело будет отправленно в Москву

[veligzhanin]

Место захоронения:
Колумбарий Новодевичьего монастыря.
Старая территория Секция 1
5–1, НИКАШИН Алексей Иванович, 1906–1943, Лётчик-испытатель НИИ ВВС.
5–2, ГУРСКИЙ Константин Антонович, 1909–1938, Бортмеханик.

[ББК-10]

На сайте встречался еще один бортмеханик (в Чикаго учился и в Колумбийском университете, США) - Гурский Константин Петрович, 1911 г.р.
Не родственник часом ?

В полярной авиации не служил, известен как заключенный СЛОНа-ВАЙГАЧЛАГА-УХТПЕЧЛАГА, топограф (что мне ближе)
Дожил до глубокой старости в Ялте. Воспоминания написал: Мой Вайгач