Толмачёв Иннокентий Павлович (1872 – 1950)

[fisch1]

ТОЛМАЧЕВ, ИННОКЕНТИЙ ПАВЛОВИЧ
— геолог. Род. в 1872 г. Окончил курс по физико-математическому факультету СПб. университета в 1897 году. В 1896 году работал по петрографии у проф. Циркеля в Лейпциге и в 1899 г. — по палеонтологии у проф. Циттеля в Мюнхене. С 1897 по 1899 г. был ассистентом по кафедре геологии в Юрьевском университете. В 1899 году избран ученым хранителем геологического музея Имп. академии наук. В 1898—99 и 1902 гг. работал на Алтае, в 1900 г. — в Енисейской губ. В 1904 году был командирован Имп. географическим обществом в Туруханский край для подготовки большой экспедиции для исследования бассейна р. Хатанги, которая и работала под его начальством весь 1905 г. Кроме того, совершил несколько научных поездок по Европейской России и Западной Европе. Напеч.: "Вариолит с р. Енисея" ("Труды Спб. Общ. Ест.", 1897); "Уральский раппакиви и его контакт со среднедевонским известняком" ("Зап. Минерал. Общ.", 1898); "Научные результаты экспедиции, снаряженной Имп. акад. наук для раскопок мамонта, найденного на р. Березовке" (изд. акад. наук, СПб., 1903); "Раскопки остатков Elephas trogontherii Pohlig в Нижегородской губ." ("Изв. Имп. Акад. Наук", 1903).
Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890—1907.

[fisch1]

Красникова О. А. Геолог и палеонтолог И. П. Толмачев (1872-1950) и Чукотская экспедиция 1909-1910 гг. // Люди великого долга : материалы междунар. ист. XXVI Крашенинник. чтений. - Петропавловск-Камчатский, 2009. - С. 134-139. - Библиогр.: с. 138-139.

Иннокентий Павлович Толмачев (1872–1950) – геолог, географ и палеонтолог, ученый с мировым именем, первый исследователь Кузнецкого Алатау (1898), руководитель Хатангской (1905), Чукотской (1909–1910) и Семиреченской (1914–1916) экспедиций, исследователь геологии Северного Кавказа и Кольского полуострова (1917), автор трудов по палеонтологии и геологии, многие из которых, в том числе его книги по окаменелостям Кузнецкого угленосного бассейна, стали классическими. Работы Толмачева публиковались в периодических изданиях Императорской Академии наук, Императорского Русского географического общества, Трудах Императорского Петербургского общества естествоиспытателей, Материалах по геологии России и др. Ссылки на труды Толмачева встречаются в геологических отчетах и научных статьях, характеризующих районы Кузнецкого Алатау и Чукотки, Урала и Минусинской впадины, Главного Кавказского хребта и Черноморского побережья, Анабара и Русской платформы (1). Толмачев был участником нескольких Международных конгрессов: Геоло-гического в Петербурге (1897), Полярных исследователей в Брюсселе (1906), Географического в Женеве (1908).

Толмачев получил образование в Санкт-Петербургском университете, где окончил курс по физико-математическому факультету (1893–1897 гг.). В 1896 г . он несколько месяцев стажировался по петрографии в Лейпциге, в 1899 г . – по палеонтологии в Мюнхене. По окончании университета с 1897 г . в течение двух лет работал ассистентом на кафедре геологии в Юрьевском университете, а в 1899 г . стал ученым хранителем Геологического музея Академии наук.

Профессиональные интересы Толмачева оказали большое влияние на его личную жизнь. Заинтересовавшись талантливым молодым ученым, геолог академик А. П. Карпинский захотел лично встретиться с ним и пригласил его к себе домой. Там Толмачев, которому тогда было 27 лет, познакомился со старшей дочерью Карпинского, Евгенией Александровной, на которой вскоре женился. Несмотря на то, что в дальнейшем Толмачев женился вторично, дружеские и научные связи между ним и академиком А. П. Карпинским не прерывались. В 1914 г . Толмачев стал ученым секретарем созданной по его инициативе при Академии наук Полярной комиссии, которую с 1916 г . бессменно возглавлял академик Карпинский.

В 1917 г . Толмачеву удалось побывать в Семипалатинской области и Енисейской губернии (2), конец лета – начало осени того же года он провел в геологическом путешествии от Архангельска до Вардэ (3), а в 1918 г . он был в Акмолинской области для геологических исследований (4). В том же году он принял должность профессора геологии и минералогии в Агрономическом институте в Омске (5). В 1919 г . Толмачев возглавил созданную в Москве Комиссию по изучению и практическому использованию производительных сил Севера (6). Но несмотря на это новые социально-политические условия, установившиеся в России после 1917 г ., и постоянно ухудшавшееся экономическое положение страны, сделавшее невозможной серьезную экспедиционную работу на севере Азии, повлияли на решение Толмачева оставить родину. В начале 1920-х гг. Толмачев, стараясь избежать политического давления, перебрался работать в Дальневосточный Геологический комитет, во Владивосток, а уже там получил приглашение работать в США. В сентябре 1922 г . он уехал в США, в Питтсбург, где вскоре занял должность ученого хранителя Музея Карнеги, а также профессора геологии в Питтсбургском университете, и читал лекции по палеонтологии.

Однако Толмачев не терял связи с СССР, переписывался с коллегами, обменивался научной литературой. В числе его корреспондентов – геологи А. А. Борисяк, П. В. Виттенбург, военный картограф М. Я. Кожевников и др.

В 1925 г . ученый секретарь Комиссии по изучению Якутской АССР (КЯР) П. В. Виттенбург предложил Толмачеву как «одному из крупнейших полевых работников в области исследования Северной Азии» (7) руководить Хатангским и Янским отрядами планировавшейся на 1927–1929 гг. экспедиции. К этому времени Толмачев побывал на соляных месторождениях штата Монтана, поблизости от нефтяных месторождений, и поэтому предполагал «понюхать, не пахнет ли нефтью» в указанных Якутской экспедицией районах (8), а также поискать уголь, каменную соль, гипс, и пр. Однако официальное приглашение от советских властей и договор, защищающий его права, Толмачеву так и не были присланы. В 1927 г . Президиум АН поручил КЯР «уведомить И. П. Толмачева, что в настоящем году Академия наук не предполагает просить его прибыть в Ленинград для участия в академических экспедициях» (9, 10).

Толмачев продолжал работать в Питтсбурге. Его статьи публиковались в научных журналах США и других стран и были посвящены, в том числе, проблемам нефтегазоносности. Работы Толмачева были изданы на разных языках и в разных странах – Америке, Швейцарии, Финляндии, Норвегии, Германии.

Экспедиции Толмачева по северу Азии, проходившие в труднейших географических и клима-тических условиях, стали одними из самых значительных достижений в области изучения наиболее труднодоступных частей Сибири.

В начале ХХ в. Русское Географическое общество провело в Сибири крупную экспедицию – Хатангскую ( 1905 г .), совершившую путь из Туруханска на оз. Ессей, р. Хатангу, Хатангскую губу и Анабару. Задачами экспедиции были географическое и геологическое изучение обширного района, до этого никогда не посещавшегося исследователями, а также этнографические исследования. В составе экспедиции, помимо ее руководителя, геолога и палеонтолога И. П. Толмачева, были астроном О. Баклунд, топограф М. Я. Кожевников, переводчик В. Н. Васильев, занимавшийся также ботаническими и этнографическими сборами, и квартирмейстер С. М. Толстов. Результаты экспедиции оказались очень впечатляющими: маршрутами было пройдено более 7 000 верст, снято несколько сот фотографий, выполнена съемка, позволившая существенно уточнить на картах положение рек, островов и озер этой территории. Главной же заслугой Хатангской экспедиции стало открытие Анабарского кристаллического массива, которое существенно повлияло на представление о строении Азиатского материка и увеличило число тех, кто полагал, что древним континентальным ядром его являются не районы Забайкалья, а области Средне-Сибирского плоскогорья. Академические музеи пополнились прекрасно подобранными коллекциями: 900 образцов горных пород, 200 минералов, 2 000 окаменелостей поступили в Геологический музей Академии наук; гербарий, числом около 3 000, представляющий полную коллекцию цветковых и споровых растений исследованного района, – в Императорский Ботанический сад; обширная зоологическая коллекция была передана в Зоологический музей АН; около 300 этнографических артефактов – в Кунсткамеру.

Решение о передаче собранных коллекций в академические музеи, принятое самим начальником экспедиции И. П. Толмачевым, вызвало среди членов Совета РГО неоднозначную реакцию. Вице-президент П. П. Семенов был согласен с Толмачевым и справедливо указывал на то, что само Общество никогда обработкой коллекций не занималось, однако другие члены Совета полагали, что все же следовало сначала предъявить собранные материалы Обществу. Сам же Толмачев считал такое решение закономерным не только оттого, что экспедиционные сборы сразу попадают в руки специалистов, но и, вероятно, потому, что эта экспедиция была для него в немалой степени «академической».

Фактическим инициатором этой экспедиции был академик Ф. Б. Шмидт, который в течение всей своей жизни был тесно связан с исследованиями на северо-востоке Азии. Именно он и подсказал эту идею талантливому исследователю, ученому хранителю Геологического музея Э. В. Толлю, только что вернувшемуся из экспедиции на новосибирские о-ва и побережье Ледовитого океана, который, вероятно, под руководством Шмидта, составил первоначальный план Хатангской экспедиции. При этом Шмидт жертвовал свои собственные средства на исполнение этого замысла. В 1895 г . Толль представил Совету РГО план предполагающейся на 1896 г . экспедиции к оз. Есей и верховьям рр. Анабара и Хатанги. Однако она не состоялась из-за отсутствия по служебным делам геодезиста. Вскоре Толль отправился в экспедицию на Новосибирские о-ва, из которой не вернулся.

План этой экспедиции академик Шмидт предложил реализовать в 1905 г . И. П. Толмачеву, занимавшему должность ученого хранителя Геологического музея и уже зарекомендовавшему себя как талантливый ученый. Программа и смета экспедиции, представленные Толмачевым Совету РГО, были основаны, по его собственному утверждению, на документах, подготовленных для экспедиции Толля. Финансирование экспедиции – 15 000 р. – складывалось из 10 000 р., которые предоставило РГО, и 5 000 р., которые пожертвовал академик Шмидт. Возвращаясь в январе 1906 г . из экспедиции, Толмачев писал Шмидту: «Экспедиция, задуманная Вами, благополучно кончилась», и благодарил его за то, что Шмидт регулярно помещал сообщения о ходе Хатангской экспедиции в Petermann’s Mitteilungen.

В результате обследования территории между рр. Хатангой и Анабаром были выяснены особенности геологии местности, выполнены астрономические определения географических координат (11). Чрезвычайно важно указать, что тогда же были внесены изменения в прежние карты. Наиболее значительным исправлениям подверглось изображение береговой линии Северного Ледовитого океана между устьями р. Хатанги и Анабара, несмотря на то, что это район был незадолго до этого обследован с севера экспедицией А. Э. Норденшельда, а с юга – барона Э. В. Толля (13).

Чукотская экспедиция возникла, по утверждению И. П. Толмачева, не совсем обычным для научных экспедиций путем. Проект ее был выдвинут самой жизнью, сознанием слабой связи окраин с метрополией и необходимостью усилить эту связь. Для этого надо было улучшить пути сообщения в Сибири, и, прежде всего, предпринять все возможное для содействия мореплаванию вдоль северного побережья Сибири, особенно в его восточной части. По инициативе Совета Министров был поднят вопрос об устройстве пароходного сообщения с устьями рр. Колымы и Лены через Берингов пролив, и, для исследования вдоль этого пути побережья, снаряжении двух рекогносцировочных экспедиций – в Верхоянский и Колымский округа. Проект этот обсуждался на совещании при отделе торгового мореплавания Министерства торговли и промышленности, где было признано, что организация пароходного сообщения преждевременна, а вот сухопутная рекогносцировочная экспедиция, напротив, совершенно необходима. Возглавить экспедицию был приглашен опытный исследователь И. П. Толмачев. Первоначальный план экспедиции – пройти, начиная с февраля 1909 г ., в течение трех месяцев санной дороги, от устья Лены до Чукотского побережья, которое можно будет исследовать в летние месяцы, пришлось сократить, так как снаряжение экспедиции сильно затянулось. В окончательно утвержденном варианте Чукотской экспедиции под руководством И. П. Толмачева предстояло пройти по сокращенному наполовину маршруту – от устья Колымы до Берингова пролива (14). Побережье между устьями рр. Колымы и Лены предстояло обследовать «западной партии» под руководством К. А. Воллосовича. Значительную помощь оказал экспедиции начальник Главного гидрографического управления А. И. Вилькицкий, снабдивший оба отряда книгами, картами и инструментами. Вилькицкий же обучил Толмачева производству астрономических наблюдений. В составе Чукотской экспедиции Толмачева были капитан Корпуса военных топографов М. Я. Кожевников и геодезист Э. Ф. Вебер. Помощниками Воллосовича стали штабс-капитан Корпуса военных топографов Н. А. Июдин и астроном Е. Ф. Скворцов. Кроме того, по поручению Главного гидрографического управления к экспедиции присоединился штабс-капитан Г. Я. Седов с помощником боцманматом Жуковым для исследования устья р. Колымы. Общее руководство было возложено на Толмачева.

Экспедиция продолжалась с марта 1909 по февраль 1910 г . и проходила в труднейших условиях. Трудности с транспортом: переменой оленьих упряжек, лошадей, починкой лодок усугублялись погодными неурядицами – ранней распутицей, разливами рек, сильными ветрами. Особенно сложно оказалось нанять на месте рабочих-ламутов, и с большим трудом Толмачев смог уговорить принять участие в экспедиции шестерых мужчин и одну женщину (на которую, по местным обычаям, целиком возлагалась обязанность установки и сборки чума, помимо полного ухода за одеждой и обувью всей экспедиции). Все это привело к тому, что экспедиция добралась до маяка Лаптева в устье р. Колымы, откуда должны были начаться наблюдения, с полуторамесячным опозданием. Первые наблюдения Э. Ф. Вебер сделал 23 июня. Грузы экспедиции были распределены между лошадьми и оленьим караваном, и экспедиция отправилась на восток.

2 сентября экспедиция добралась до р. Янрагайвеям вблизи м. Шелагского. Тут надо было подумать о замене летних способов передвижения на зимние и закупить ездовых собак. Отсюда часть грузов и обширных естественно-научных коллекций была отправлена обратно. Ко второй половине октября отряд прибыл к м. Северному (Рыркайпий), откуда М. Я. Кожевников должен был возвратиться на м. Шелагский и Колыму, увозя собранные этнографические коллекции, а Толмачев с Вебером направились дальше. 11 ноября они добрались до м. Сердце-Камень, где 14 ноября наблюдали лунное затмение. Здесь из-за слишком больших расстояний переездов и неблагоприятной погоды пришлось почти прекратить съемку, которая до этого велась систематически. 19 ноября путешественники прибыли в маленький русский поселок – пост Дежнев, немного южнее м. Дежнева. Отсюда, спустя несколько дней, экспедиция отправилась в обратный путь.

Чрезвычайно неблагоприятные условия, в которых была снаряжена и прошла экспедиция, ярко и подробно описанные Толмачевым в его дневнике, который стал основой предварительного отчета об экспедиции, сильно изменили план ее работы. Вместо подробного исследования побережья, как писал Толмачев, «экспедиция свелась к проезду и исследованию береговой линии от Колымы до м. Дежнева» (15, с. 83). Но можно ли вообще было в тех условиях и в то время сделать больше? По нашим представлениям, результаты, которых удалось добиться экспедиции, впечатляют, ведь прежде всего экспедиция впервые прошла непосредственно вдоль огромного по протяженности и сложнейшего по природным условиям участка побережья Северного Ледовитого океана. Проведена маршрутная съемка пятиверстного масштаба всего побережья от устья р. Колымы (маяк Лаптева) до м. Чаплина, съемка от устья Большой реки до устья Чауна, через горы к западу от Чаунской губы. Общая протяженность съемки – 2 550 верст. Определены астрономические пункты и коренным образом изменен рисунок береговой линии от устья р. Колымы до м. Дежнева (15). Почти по всему пути следования экспедиции выполнены геологические наблюдения, в том числе поднят вопрос о нефтяных месторождениях края, собраны данные о состоянии морских льдов и возможности плавания у этих берегов, описаны физико-географические особенности «Чукотской землицы», как некогда называлась часть северо-восточной Сибири восточнее р. Колымы. Неожиданно положительную роль сыграл и вынужденный медленный темп передвижения экспедиции – это дало возможность хорошо познакомиться с бытом чукчей и собрать значительный этнографический материал, хотя такую задачу перед экспедицией не ставили. Во время экспедиции Толмачев сделал множество снимков природных особенностей и населения (16). На основании своих наблюдений Толмачев сделал вывод о возможности плавания Северным морским путем (17). Так, обследование берега от Колымы до м. Дежнева способствовало открытию с 1911 г . регулярных пароходных рейсов из Владивостока на Колыму через Берингов пролив.

Полную обработку результатов Чукотской экспедиции, к сожалению, не удалось выполнить. Безусловно, изучение собранных уникальных материалов еще много может добавить к нашим знаниям о северо-востоке России.

1. Данилин Е. Л. В неведомые земли / Е. Л. Данилин. – Красноярск : Изд-во Краснояр. ун-та, 1992.
2. Протоколы Физико-математического отдела (ФМО) РАН. VI заседание. 12 апреля 1917 г . § 209. – С. 100–101.
3. ПФА РАН. Ф. 1053. Оп. 3. № 14.
4. Протоколы Физико-математического отдела (ФМО) РАН. Х заседание. 5 июня (23 мая). 1918. § 252. – С. 127.
5. Johnson, H. Memorial to I. P. Tolmachoff (1872–1950) // Proc. vol. of the Geol. soc. оf America. Annual report for 1962. – June, 1963. – P. 147–154.
6. Дибнер В. Д. Р. Л. Самойлович (1881–1939) // На пути к недрам Арктики / М-во природ. ресурсов Рос. Федерации; Всерос. НИИ геологии и минер. ресурсов Мир. океана им. И. С. Грамберга. – СПб., 2003. – Вып. 1.
7. ПФА РАН. Ф. 47. Оп. 1. № 11. Л . 30.
8. Там же. Л. 2–5.
9. Там же. Л. 83.
10. Красникова О. А. Новые документы о работе И. П. Толмачева в 1925–1927 гг. // Наука и техника: Вопр. истории и теории: Тез. XXVI конф. Санкт-Петерб. отд. Нац. комитета по истории и философии науки и техники РАН (21–25 ноября 2005 г .). – СПб., 2005. – Вып. XXI. – С. 63–65.
11. Толмачев И. П. Хатангская экспедиция РГО // Изв. РГО. – 1906.
12. Труды Хатангской экспедиции РГО в 1905 г . под начальством д. чл. И. П. Толмачева // Зап. РГО по общ. географии. – Т. 48. Пг., 1915. – Вып. 1–2.
13. Толмачев И. П. Новые данные по географии северной Сибири // Изв. Имп. АН. – 1910. – С. 989–990.
14. ПФА РАН. Ф. 1053. Оп. 2. Д. 1. Л . 253; Д. 3.
15. Толмачев И. П. По Чукотскому побережью Ледовитого океана : Предварит. отчет начальника экспедиции по исследованию Ледовитого океана от устья Колымы до Берингова пролива, снаряженной в 1909 г . Отделом торгового мореплавания М-ва торговли и промышленности. – СПб., 1911. – С. 3.
16. ПФА РАН. Ф. 1053. Оп. 2. Д. 2.
17. Толмачев И. П. Северный морской путь // Тр. Общества для содействия русской промышленности и торговле. Т. ХХХ. – СПб., 1912. – С. 218–247.

[fisch1]

И.П.Толмачев. Конец 1940-х гг., США. Библиотека РАН, Сектор картографии. Санкт-Петербург

[fisch1]

Красникова О.А. Судьба геолога и палеонтолога И.П. Толмачева (1872–1950)//Российское научное зарубежье: люди, труды, институции, архивы: сб. науч. тр. [Текст] / отв. ред. П.А.Трибунский ; Институт российской истории Российской академии наук. – М. : Институт российской истории РАН,2016.

Иннокентий Павлович Толмачёв (1872 – 1950) – геолог, географ и палеонтолог, первый исследователь Кузнецкого Алатау (1898), руководитель Ха-
тангской (1905), Чукотской (1909) и Семиреченской (1914–1916) экспедиций,
исследователь геологии Северного Кавказа и Кольского полуострова (1917),
автор трудов по палеонтологии и геологии, многие из которых, в том числе
его книги по окаменелостям Кузнецкого угленосного бассейна, стали класси-
ческими. Ссылки на работы Толмачёва встречаются в геологических отчётах
и в научных статьях, характеризующих районы Кузнецкого Алатау и Чукотки,
Урала и Минусинской впадины, Главного Кавказского хребта и Черноморского
побережья, Анабара и Русской платформы. Он был участником нескольких
Международных конгрессов: Геологического в Санкт-Петербурге (1897), По-
лярных исследователей в Брюсселе (1906), Географического в Женеве (1908).
История Полярной комиссии Академии наук началась в 1914 г. с инициативных
действий И.П. Толмачёва, который оставался одним из её главных действую-
щих лиц в течение всего периода существования комиссии. Однако один из
крупнейших учёных первой половины ХХ в. оказался вычеркнутым из истории
науки и незаслуженно забытым на родине, подобно многим эмигрировавшим
из России после событий 1917 г.1
И.П. Толмачёв родился 13/25 апреля 1872 г. в Сибири, в Иркутске, в
семье русских переселенцев: по линии отца – из Крыма, по линии матери – из
Великого Устюга. Отец скончался рано, сына воспитывала мать, Феоклиста
Михайловна. Согласно сведениям, сохранившимся в архивных документах,
она получила образование в одной из семей ссыльных декабристов. Конеч-
но, это впоследствии отразилось на убеждениях сына. Иннокентий окончил
гимназию в Иркутске в 1893 г. Уже в юном возрасте он заинтересовался ис-
следованиями природы, любил путешествовать по окрестностям Байкала и
Иркутска. Дома он создал подобие музея с коллекцией минералов, горных
пород, насекомых и гербарием2.
Позднее Толмачёв в письме к сыну, ботанику Александру Иннокентье-
вичу, признавался, что, хотя он ещё гимназистом решил заняться геологией,
однако в университете начинал заниматься ботаникой, работал у А.Н. Беке-
това над псковской флорой, на Урале собрал гербарий, который передал в
Санкт-Петербургскую биологическую лабораторию, основанную в 1893 г.
профессором П.Ф. Лесгафтом3.
Толмачёв получил образование в Санкт-Петербургском университете,
где окончил курс по физико-математическому факультету (1893–1897 гг.) с
дипломом первой степени. Ещё во время обучения, в 1896 г., он прослушал
курс по петрографии в Лейпциге. Талантливого молодого учёного сразу же
по окончании университета – уже в июле 1897 г. – пригласили на работу в
Геологический кабинет имп. Юрьевского университета (ныне – Университет
г. Тарту, Эстония)4. Инициатором этого был профессор, директор Геологиче-
ского кабинета Н.И. Андрусов, благодаря ходатайству которого Толмачёву
предложили занять незадолго перед тем утверждённую министром народ-
ного просвещения должность сверхштатного ассистента5, которую он занял
1 октября 1897 г.6 В те годы Юрьевский университет не располагал собствен-
ными средствами для организации естественнонаучных экспедиций. Учёным
приходилось прибегать к помощи столичных научных обществ, при этом
собранные коллекции поступали в фонд этих организаций. В начале 1898 г.
Андрусов обратился с ходатайством к руководству физико-математического
факультета, чтобы оно, в свою очередь, ходатайствовало перед Правлением
и Советом университета о выделении средств для командирования молодых
людей с целью естественно-исторических испытаний и коллекционирования
естественно-исторических предметов7. Конечно, Андрусов имел в виду пре-
жде всего Толмачёва, который летом направлялся на р. Енисей по поручению
Санкт-Петербургского Общества естествоиспытателей. Андрусов просил
предоставить Толмачёву субсидию в 200 руб., с тем чтобы часть собранных им
коллекций могла поступить в Геологический кабинет университета. Просьбу
Андрусова поддержал декан факультета, профессор Ф.Ю. Левинсон-Лессинг,
и на заседании Совета университета 19 марта 1898 г. вопрос был решён по-
ложительно8. Однако планы Толмачёва неожиданно изменились.
Десятого апреля 1898 г. из Земельно-Заводского отдела Кабинета Его Ве-
личества ректору университета сообщили, что Толмачёв приглашен «на время
вакаций» в Алтайский округ для геологических исследований под руковод-
ством профессора Санкт-Петербургского университета А.А. Иностранцева9.
Алтайский и Нерчинский округа находились тогда в ведении Кабинета, и
специально для исследований в этих округах в 1894 г. при Кабинете даже
была образована особая Геологическая часть, в составе заведующего и двух
геологов. Все имеющиеся тогда об этом районе сведения были отражены в
составленном практически сразу же В.И. Плетнером «Атласе Алтайского
округа, владения Госу-даря императора» (1896)10. Но для более детальных гео-
логических исследований была направлена специальная экспедиция, на время
работы которой, с 15 мая по 10 августа, Толмачёва увольняли из Юрьевского
университета. Результаты поездки изложены в его отчёте о геологических
исследованиях11 и дневниках12, которые дополнены списками собранных об-
разцов, определённых высот и таблицами метеорологических наблюдений
в Барнауле, Томске и Неожиданном прииске. На следующий год Толмачёв
получил приглашение продолжить изыскания на Алтае13, где и провёл три
месяца – с 10 мая по 10 августа 1899 г.14
По возвращении из экспедиции Толмачёв недолго проработал в Юрьев-
ском университете, и уже осенью подал прошение на занятие вакансии в
академическом Геологическом музее. Прошение было удовлетворено прези-
дентом Академии наук, великим князем Константином Константиновичем, и с
1 октября 1899 г. Толмачёв вступил в должность учёного хранителя музея15.
В том же году Толмачёв был на стажировке по палеонтологии в Мюнхене.
Экспедиции Толмачёва по северу Азии проходили в труднейших геогра-
фических и климатических условиях. В начале ХХ в. Русское географическое
общество (далее – РГО) провело в Сибири крупную экспедицию – Хатанг-
скую (1905 г.), совершившую путь из Туруханска на оз. Ессей, р. Хатангу,
Хатангскую губу и Анабар16. Задачами экспедиции были географическое и
геологическое изучение обширного района, до этого никогда не посещав-
шегося исследователями, а также этнографические исследования. В составе
экспедиции, помимо её руководителя, геолога и палеонтолога Толмачёва,
были астроном О.А. Баклунд, топограф М.Я. Кожевников, переводчик В.Н.
Васильев, занимавшийся также ботаническими и этнографическими сборами,
и квартирмейстер С.М. Толстов. Результаты экспедиции оказались очень впе-
чатляющими: маршрутами было пройдено более 7000 верст, отснято несколько
сот фотографий, выполнена съёмка, позволившая существенно уточнить на
картах положение рек, островов и озёр этой территории. Главной же заслугой
Хатангской экспедиции стало открытие Анабарского кристаллического мас-
сива, которое существенно повлияло на представление о строении Азиатского
материка и увеличило число тех, кто полагал, что древним континентальным
ядром его являются не районы Забайкалья, а области Среднесибирского
плоскогорья. Академические музеи пополнились прекрасно подобранными
коллекциями: 900 образцов горных пород, 200 минералов, 2000 окаменелостей
поступили в Геологический музей Академии наук; гербарий, числом около
3000, представляющий полную коллекцию цветковых и споровых растений
исследованного района, – в имп. Ботанический сад; обширная зоологическая
коллекция была передана в Зоологический музей Академии наук; около 300
этнографических артефактов – в Кунсткамеру.
Решение о передаче собранных коллекций в академические музеи, при-
нятое начальником экспедиции Толмачёвым, вызвало среди членов Совета
РГО неоднозначную реакцию. Вице-президент П.П. Семёнов был согласен с
Толмачёвым и справедливо указывал на то, что само Общество никогда об-
работкой коллекций не занималось, однако другие члены Совета полагали, что
всё же следовало сначала предъявить собранные материалы Обществу. Сам же
Толмачёв считал своё решение закономерным не только по той причине, что
экспедиционные сборы сразу попадают в руки специалистов, но и, вероятно,
потому, что эта экспедиция была для него в немалой степени «академической».
Фактическим инициатором этой экспедиции был академик Ф.Б. Шмидт,
который в течение всей своей жизни был тесно связан с исследованиями на
северо-востоке Азии. Именно он и подсказал эту идею талантливому ис-
следователю, учёному хранителю Геологического музея Э.В. Толлю, только
что вернувшемуся из экспедиции на Новосибирские острова и побережье
Ледовитого океана, который, вероятно под руководством Шмидта, составил
первоначальный план Хатангской экспедиции. При этом Шмидт жертвовал
свои собственные средства на исполнение этого замысла. В 1895 г. Толль пред-
ставил Совету РГО план предполагающейся на 1896 г. экспедиции к озеру Есей
и верховьям рек Анабар и Хатанга. Однако она не состоялась из-за отсутствия
по служебным делам геодезиста. Вскоре Толль отправился в экспедицию на
Новосибирские острова, из которой не вернулся.
План этой экспедиции академик Шмидт предложил реализовать в 1905 г.
Толмачёву, уже зарекомендовавшему себя как талантливый учёный. Программа
и смета экспедиции, представленные Толмачёвым Совету РГО, были основа-
ны, по его собственному утверждению, на документах, подготовленных для
экспедиции Толля. Финансирование экспедиции – 15 000 р. – складывалось
из 10 000 р., которые предоставило РГО, и 5 000 р., пожертвованных акаде-
миком Шмидтом. Возвращаясь в январе 1906 г. из экспедиции, Толмачёв по
дороге к Олекминску писал Шмидту, что экспедиция, задуманная им (Шмид-
том. – О. К.), благополучно завершается, и благодарил его за то, что Шмидт
регулярно помещал сообщения о ходе Хатангской экспедиции в «Petermann’s
Mitteilungen».
В результате обследования территории между реками Хатанга и Анабар
были внесены изменения в прежние карты, выяснены особенности геологии
местности, выполнены астрономические определения географических коор-
динат17.
Одним из выдающихся результатов Чукотской экспедиции 18, организо-
ванной Министерством торговли и промышленности в 1909–1910 гг., стало
картирование береговой полосы от устья р. Колымы до мыса Сердце-Камень. К
этому времени морское побережье крайнего северо-востока Азии было изучено
недостаточно. В XIX в. в Беринговом море работал ряд гидрографических экс-
педиций. Однако детальные гидрографические и картографические работы на
морском побережье крайнего северо-востока Азии были произведены только
на отдельных участках. Берега Полярного бассейна (Восточно-Сибирского
и Чукотского морей) к западу от Колючинской губы были обследованы ещё
Ф.П. Врангелем во время его экспедиции 1820–1824 гг.19 И только в 1909 г.
участники Чукотской экспедиции, снаряжённой под начальством Толмачёва,
Э.Ф. Вебер и М.Я. Кожевников, выполнили глазомерную съёмку береговой
полосы от устья р. Колымы до мыса Сердце-Камень. Вероятно, Толмачёв хотел
сразу же заняться обработкой результатов экспедиции, но организационные
дела не позволили это сделать. Несмотря на значительные трудности, основная
цель – съёмка береговой линии и получение первых физико-географических
и геологических сведений – была достигнута. И поскольку интерес к резуль-
татам экспедиции, и прежде всего к выяснению возможности пароходных
рейсов из Владивостока в устье Колымы, был огромный, Толмачёву пришлось
много раз рассказывать об этом. Впервые – ещё по пути домой, в Якутске,
что сразу же пробудило местную инициативу: «Насколько местные жители
внимательно относятся к возможному в будущем пароходству, видно из того,
что Чукотская экспедиция, возвращаясь в феврале 1910 г. через Якутск, вы-
сказывала свои соображения о возможности торгового плавания вдоль Чу-
котского побережья в устье Колымы и о надеждах на осуществление такого
плавания. 15-го же апреля, т. е. через полтора месяца после этого, несколько
молодых коммерсантов в Якутске учредили уже торговое товарищество под
фирмой “Колымско-Чукотское Товарищество” непосредственно под влиянием
выводов Чукотской экспедиции о возможности торгового мореплавания вдоль
Чукотского побережья»20.
Доклад о своей экспедиции в РГО21 Толмачёв сделал 12 октября 1910 г.
Изложение доклада появилось вскоре даже в журнале «Вестник ветеринарии»,
вероятно, в связи с тем, что в докладе шла, помимо прочего, речь об оленях и
условиях существования их в этих местах – сведения для многих совершенно
новые. А 14 декабря 1910 г. М.Я. Кожевников на заседании отделений мате-
матической и физической географии РГО рассказал об условиях и приёмах
топографической съёмки на побережье Северного Ледовитого океана22. Его
сообщение вызвало доброжелательную полемику, в которой участвовал также
и Толмачёв, а Ю.М. Шокальский тогда же предложил напечатать сообщение
Кожевникова в «Известиях РГО». В 1912 г. работа Кожевникова, посвящённая
описанию условий и приёмов съёмки в районе Крайнего Севера23, вышла в
печати, и в ней, в частности, рассказывалось о более чем 1000 вёрст пути (около
1 125 км маршрута различной ширины), пройденного и снятого Кожевниковым.
Обследование берега от Колымы до мыса Дежнёва24 способствовало открытию
с 1911 г. регулярных пароходных рейсов из Владивостока на Колыму, через
Берингов пролив25. Уже в 1911 г., с 16 июля по 17 сентября, состоялся первый
рейс на Колыму из Владивостока. Контр-адмирал П.Л. Троян совершил, по по-
ручению Министерства торговли и промышленности, рейс из Владивостока в
устье р. Колымы на обыкновенном купеческом транспорте «Колыма», доставив
туда казённый груз, съестные припасы и продукты первой необходимости.
Это стало настолько важным и заметным событием, что 3 декабря 1911 г.
в Главном Гидрографическом управлении, в библиотеке Морского министер-
ства, состоялось торжественное заседание, посвящённое Северному морскому
пути, на котором присутствовали морской министр, министр торговли и про-
мышленности, а также их товарищи (заместители), члены Государственного
совета и Государственной думы. Большой библиотечный зал, как писали
журналы, был переполнен. Заседание открыл А.И. Вилькицкий с докладом,
в котором обрисовал историю плаваний в Северном Ледовитом океане с XVI
века и появление первых карт, относящихся к Северному морскому пути 26.
Затем прозвучал доклад Толмачёва, в котором он подчеркнул значение Чукот-
ской экспедиции, прямо связав её с работами Гидрографической экспедиции
Северного Ледовитого океана по отысканию Северного морского пути27; за
ним последовали доклад контр-адмирала П.А. Трояна – о плавании транс-
порта «Колыма»28 и лейтенанта Б.Б. Давыдова – о гидрографических работах
«Таймыра» и «Вайгача».
Интереснейшие сведения были получены Толмачёвым при изучении гор и
озёр юга Сибири29. Есть сведения о том, что результаты съёмки были позднее
отпечатаны Полярной комиссией Академии наук, но не поступили в продажу,
а координаты астропунктов (к сожалению, из-за длительности хронометри-
ческого рейса малонадёжные по долготе), вычисленные В.В. Ахматовым,
не были опубликованы30. В 1913 г. Толмачёву удалось побывать в г. Ном на
Аляске, продолжая геологические исследования.
Профессиональные интересы Толмачёва оказали большое влияние на его
личную жизнь. Заинтересовавшись талантливым молодым учёным, геолог ака-
демик А.П. Карпинский захотел лично встретиться с ним и пригласил его к себе
в гости. Там Толмачёв, которому тогда было 27 лет, познакомился со старшей
дочерью Карпинского, Евгенией Александровной, на которой вскоре, в 1900 г.,
женился. Несмотря на то, что в дальнейшем Толмачёв женился вторично31,
дружеские и научные связи между ним и А.П. Карпинским не прерывались.
Именно собственные научные интересы Толмачёва, связанные с исследо-
ванием земель северной Азии, стали в 1914 г. отправной точкой в создании
Полярной комиссии Академии наук. Важно отметить, что в это же время
Толмачёв уже входил в состав ещё одной структуры, деятельность которой
была посвящена Арктике, – Комитета для снаряжения экспедиции к Северно-
му полюсу и по исследованию полярных стран. Комитет был организован в
1912 г. для подготовки экспедиции Г.Л. Седова к Северному полюсу, и основной
его задачей был сбор средств для её проведения. В первый состав комитета,
получившего название «Седовского», были выбраны: председателем – член
Государственной думы, лидер Национальной партии П.Н. Балашёв, това-
рищем председателя – М.А. Суворин (который после отъезда Балашёва в
1912 г. был избран председателем), секретарём – член Государственной думы
В.В. Шульгин, казначеем – А.Ф. Рубахин. Устав комитета был утверждён с
Высочайшего соизволения министром внутренних дел 28 июля 1912 г. Офи-
циальное название было шире первоначального: «Комитет для снаряжения
экспедиции к Северному полюсу и по исследованию Русских полярных
стран»32, что добавляло к его задачам не только снаряжение экспедиции
Седова, но и вопрос по изучению Русского Севера. Последний пункт устава,
который в основном был посвящён описанию порядка сбора и расходования
средств, гласил: «Комитет прекращает свои действия по постановлению 2/3
всего состава Комитета. В случае прекращения действий Комитета капиталы
и имущество по ликвидации дел передаются имп. АН на предмет исследо-
вания русского севера»33. Состав членов комитета со временем изменился, и
Толмачёв уже значится в списке, опубликованном в 1914 г.34
Комитет также горячо откликнулся на открытия, сделанные Гидрографиче-
ской экспедицией Северного Ледовитого океана (ГЭ СЛО): «Минувшим летом
открыта капитаном 2-го ранга Вилькицким громадная территория, названная
Землёю Императора Николая Второго. Ввиду этого Комитет занимается, не
покладая рук, популяризацией Русского Севера, чтобы русские люди узнали
его, познали его богатства и сами взяли его в свои руки», и с этой целью «уже
подготовлены и подготавливаются к печати несколько популярных брошюр
под общим заглавием “Северные полярные страны”, в которых описываются
плавания и открытия, сделанные главным образом нашими соотечественни-
ками, а равно иностранцами, изучавшими Русский Север»35.
Географические открытия, сделанные в 1913–1914 гг. ГЭ СЛО36 на кораблях
«Таймыр» и «Вайгач», когда была обнаружена и частично нанесена на карту
группа островов – Земля императора Николая II, о-в цесаревича Алексея, о-в
Новопашенного37, послужили поводом к организации при Академии наук
межведомственной Постоянной Полярной комиссии. И.П. Толмачёв явился,
по сути дела, основным двигателем её создания, он наконец-то получил воз-
можность реализовать давно созревшие замыслы.
Круг задач и формы деятельности создаваемого учреждения И.П. Толмачёв
определил в «Записке об учреждении Постоянной Полярной комиссии»38,
зачитанной на организационном собрании комиссии 1 декабря 1914 г. Дея-
тельность комиссии должна была включать исследование «полярных стран
вообще и русского севера в частности», точный учёт всего сделанного за про-
шедшие годы, организацию экспедиций, разработку плана систематических
работ в арктической области Земли (по топографии, географии, гидрографии,
климатологии, изучению растительного и животного мира и, в особенности,
населения), выработку правовых норм международного сотрудничества,
дальнейшее изучение вопроса о Северном морском пути, создание специ-
ального печатного органа комиссии и формирование специализированной
библиотеки по полярным вопросам. Комиссия должна была стать в полном
смысле межведомственной, т. е. включать в себя специалистов различных
областей знания, не только из Академии наук. Предполагалось, что поэтому
и финансирование деятельности комиссии будет осуществляться различны-
ми, в том числе неакадемическими, учреждениями. Толмачёва поддержал
академик В.И. Вернадский, подтвердивший выбор основных направлений
деятельности новой комиссии39. И Толмачёв, и Вернадский отмечали, не в
последнюю очередь, как один из главных аргументов в пользу создания новой
академической структуры, сохранение приоритета отечественных учёных в
исследовании новооткрытых земель. Председателем комиссии стал великий
князь Константин Константинович. Академик князь Б.Б. Голицын был избран
заместителем председателя, а И.П. Толмачёв – учёным секретарём комиссии.
Решение об официальном учреждении комиссии было вынесено в сентябре
1915 г.40
Уже в первые годы существования Полярная комиссия понесла тяжёлые
утраты, прежде всего в своём руководстве: в 1915 г. скончался президент
Академии наук, председатель Полярной комиссии великий князь Константин
Константинович, в 1916 г. – заместитель председателя, занявший должность
её председателя, академик князь Б.Б. Голицын, затем – заменивший Голицына
на посту председателя комиссии академик П.В. Никитин. Четвёртое очередное
заседание комиссии, состоявшееся 18 октября 1916 г., в качестве её председа-
теля провёл академик А.П. Карпинский41.
Начало Первой мировой войны застало Толмачёва в геологической экс-
педиции в Туркестане. Желая принести своей стране более ощутимую в
тех условиях пользу, Толмачёв оставил геологические работы и вернулся в
Петроград, где предполагал присоединиться к действующей армии, но по-
мешал возраст: ему было тогда 42 года. Тогда он постарался использовать
свои силы и энергию на другом поприще – занялся организационной работой,
связанной с Российским Красным Крестом. Ещё летом 1914 г. в Академии
наук решено было устроить лазарет для раненых и больных воинов42. Для
ведения хозяйственных дел лазарета был избран специальный комитет, под
председательством академика П.В. Никитина. В комитет вошли академики
И.П. Бородин, Н.А. Котляревский, академические дамы О.Н. Стеклова, О.М.
Фаминцына и В.А. Чернышёва и должностные лица В.Л. Бианки, Д.Д. Руднев
и И.П. Толмачёв43. Лазарет устроился в большом конференц-зале и соседних
помещениях, работал в течение двух лет – с 16 октября 1914 г. по 22 ноября
1916 г., и закрылся из-за необходимости ремонта помещения и небольшого
количества раненых.44
Не ограничившись этим, Толмачёв принял участие в организации снабже-
ния Сибирского отделения Российского Красного Креста, и это предприятие
оказалось настолько успешным, что в 1915 г. он был послан с подобной мис-
сией в Галицию, чтобы направить активность Красного Креста в этот сектор.
Там он оставался до тех пор, пока русская армия не покинула эту территорию.
И несмотря на то, что он оказался вне линии фронта и на ничейной террито-
рии, форма Красного Креста и репутация заботящегося о больных и раненых
всех воюющих сторон дали ему полную свободу передвижения. Толмачёв
беспрепятственно вернулся в Россию, в Петроград.
Оказавшись свидетелем ещё одного, после Русско-японской войны, по-
ражения русской армии, Толмачёв, как опытный экспедиционный работник,
не мог не обратиться к урокам, полученным им в путешествиях, не мог не
связать этот горький результат прежде всего с недостаточной подготовкой,
недостаточной материально-технической обеспеченностью работы тыла и
снабжения. Военная неудача, свидетелем которой он стал, была, по его мне-
нию, результатом недостаточного финансирования, отпускаемого на нужды
армии для приобретения амуниции, еды, одежды и запасов медикаментов.
Своё мнение Толмачёв сумел донести до руководства Военного ведомства, и
следующая его командировка, продолжительностью в несколько месяцев, была
связана с поиском возможностей снабжения фронта45. Однако он не оставлял
и свои научные интересы. Так, в конце января 1916 г. Толмачёв был избран
директором Высших географических курсов, сменив на этом посту ушедшего
из жизни 28 января того же года А.И. Воейкова46.
В 1917 г. Толмачёву удалось побывать в Семипалатинской области и
Енисейской губернии47, конец лета – начало осени того же года он провёл
в геологическом путешествии от Архангельска до Вардэ48. Последовавшие
вскоре события осени 1917 г., которые привели к смене государственной
власти в России, вызвали у Толмачёва негативные эмоции. Он старался за-
ниматься только научными делами, однако уже в конце 1917 года он, как
экономический консультант, выехал из Петрограда в Омск для организации
пищеперерабатывающего завода.
В 1918 г. он занимался геологическими исследованиями в Акмолинской
области49. В том же году занял должность профессора геологии и минерало-
гии в Агрономическом институте в Омске50 – новом сельскохозяйственном
институте, образованном по постановлению Временного правительства
1 января 1918 г. Первые занятия на агрономическом факультете начались уже
24 февраля 1918 г. Здесь Толмачёв организовал экспедицию в низовья Оби,
впрочем, как он сам написал, неудачную. В этой экспедиции его сопровождал
известный впоследствии изобретатель телевидения В.К. Зворыкин, и начавша-
яся тогда дружба растянулась на долгие годы51. В 1919 г. Толмачёв возглавил
созданную в Москве Комиссию по изучению и практическому использованию
производительных сил Севера52.
Но несмотря на то, что его знания, казалось бы, были востребованы, новые
социально-политические условия, установившиеся в России после 1917 г., и
постоянно ухудшавшееся экономическое положение страны, сделавшее не-
возможной серьёзную экспедиционную работу на севере Азии, повлияли на
решение Толмачёва оставить родину. В начале 1920-х гг. Толмачёв, стараясь
избежать политического давления, перебрался работать в Иркутск, Кяхту и,
наконец, во Владивосток. Здесь в течение двух лет он выполнял обязанности
профессора геологии и палеонтологии, декана Политехнического института,
служил в Дальневосточном отделении Геологического комитета. Однако
приближение фронта боевых действий к Владивостоку и отсутствие фи-
нансирования научно-исследовательских работ заставили Толмачёва искать
должность, достойную его квалификации. Вскоре он получил приглашение
работать в США. В сентябре 1922 г. Толмачёв уехал в Питтсбург53, где вско-
ре занял должность учёного хранителя Музея Карнеги, а также профессора
геологии в Питтсбургском университете, и читал лекции по палеонтологии.
Забегая вперед, скажем, что здесь он проработал 23 года, до того, как в 1945 г.
вышел на пенсию.
Однако Толмачёв не терял связи с СССР, переписывался с коллегами, об-
менивался научной литературой. В числе его корреспондентов – геологи А.А.
Борисяк, П.В. Виттенбург, топограф М.Я. Кожевников и др., и прежде всего
его сын А.И. Толмачёв, ботаник, активный член и учёный секретарь Полярной
комиссии, председатель Северного бюро Полярной комиссии в Архангельске,
позднее – директор Северной базы Академии наук СССР.
В 1925 г. учёный секретарь Комиссии по изучению Якутской АССР (КЯР)
П.В. Виттенбург предложил Толмачёву, как «одному из крупнейших полевых
работников в области исследования Северной Азии»54, руководить Хатангским
и Янским отрядами планировавшейся на 1927–1929 гг. экспедиции55. К этому
времени Толмачёв побывал на соляных месторождениях штата Монтана, по-
близости от нефтяных месторождений, и поэтому предполагал «понюхать,
не пахнет ли нефтью» в указанных Якутской экспедицией районах56, а также
поискать уголь, каменную соль, гипс и пр. Однако официальное приглашение
от советских властей и договор, защищающий его права, Толмачёву так и
не были присланы. В 1927 г. Президиум АН поручил КЯР «уведомить И.П.
Толмачёва, что в настоящем году Академия наук не предполагает просить его
прибыть в Ленинград для участия в академических экспедициях»57.
Толмачёв больше не посещал отечество, постоянно работал в Питтсбурге.
Его статьи публиковались в научных журналах США и других стран и были
посвящены, в том числе, проблемам нефтегазоносности. Работы Толмачёва
были изданы на разных языках и в разных странах – Америке, Швейцарии,
Финляндии, Норвегии, Германии. Выйдя в отставку, Толмачёв в качестве при-
глашённого лектора по палеонтологии работал в Ратгерском университете в
Нью-Брунсвике и в Техасском технологическом колледже в г. Лэббок.
Скончался И.П. Толмачёв 17 января 1950 года, в возрасте 78 лет, у себя
дома, на ферме Зосенти близ Чезвика, штат Пенсильвания58.
В середине ХХ века потомки И.П. Толмачёва в СССР передали часть его
личных документов и научных материалов в архивы Ленинграда. В настоя-
щее время основные массивы документов И.П. Толмачёва хранятся в Санкт-
Петербургском филиале Архива РАН и в Архиве Всероссийского научно-ис-
следовательского геологического института им. А.П. Карпинского. Отдельные
документы – в архивах Москвы, Германии, США и других стран. Основные
научные и экспедиционные работы Толмачёва состоялись в России, и резуль-
таты его научной деятельности хранятся здесь. В последнее десятилетие его
работы активно вводятся в научный оборот в России59, и нельзя не отметить,
что и в США недавно переиздана книга «Siberian Passage: An Explorer’s Search
Into the Russian Arctic» (New Brunswick, 2011), куда вошли результаты работ
И.П. Толмачёва в экспедициях по северу России.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Экспедиционной деятельности И.П. Толмачёва в настоящее время посвящена единственная на-
учно-популярная книга: Данилин Е.Л. В неведомые земли. Красноярск, 1992. Информация в зарубежной
литературе, помимо некролога (Johnson H. Memorial to Innokenty Pavlovich Tolmachoff (1872 – 1950) //
Proceedings volume of the Geological society of America. Annual report for 1962. June, 1963. P. 147–154),
также практически отсутствует.
2 Копылов В. Один час в жизни геолога: И.П. Толмачёв – первооткрыватель нефтяного Нордвика на
Таймыре // Сибирская старина: краеведческий альманах. Томск, 1993. № 3. С. 7–11.
3 В 1918 Биологическая лаборатория была передана в ведение Наркомпроса и преобразована в
Петроградский научный институт им. П.Ф. Лесгафта, в начале 1940-х гг. переименованный в Есте-
ственно-научный институт. Существовал до 1957 г.
4 Красникова О.А. Первые годы службы геолога и палеонтолога И.П. Толмачёва (1872 – 1950): новые
документы Императорского Юрьевского университета // Наука и техника: Вопросы истории и теории:
Тез. XXХI международ. годичной конф. Санкт-Петербургского отделения национального комитета по
истории и философии науки и техники (23–27 нояб. 2009 г.) / отв. ред. Э.И. Колчинский. СПб., 2010.
Вып. XXVI. С. 121–123.
5 АУТ. Ф. 403. Оп. 2. № 1673. Л. 4.
6 Там же. Л. 13.
7 Там же. № 1672. Л. 1 – 1 об.
8 Там же. Л. 4 об.
9 Там же. № 1673. Л. 16.
10 Архив Русского Географического общества. Ф. Рук.-57. Атлас содержит 17 карт.
11 СПФ АРАН. Ф. 1053. Оп. 3. Д. 1.
12 Там же. Д. 18.
13 АУТ. Ф. 403 Оп. 2. № 1673. Л. 2 об. – 3.
14 Толмачёв И.П. Геологические исследования в Алтайском горном округе, 1899 // СПФ АРАН. Ф.
1053. Оп. 3. Д. 16.
15 АУТ. Ф. 403. Оп. 2. № 1673. Л. 33, 34, 34 об.
16 Красникова О.А. Хатангская экспедиция РГО 1905 г. под руководством И.П. Толмачёва и Академия
наук // Наука и техника: Вопросы истории и теории: Тез. XXIХ международ. годичной конф. Санкт-
Петербургского отделения национального комитета по истории и философии науки и техники (24–28
нояб. 2008 г.) / отв. ред. Э.И. Колчинский. СПб., 2008. Вып. XXIV. С. 85–87.
17 Вести из Хатангской экспедиции под начальством И.П. Толмачёва // Известия имп. Русского географического общества (далее – Известия РГО). 1906. Т. XLII, вып. 1. С. 299–302; вып. 2–3. С. 785–800;
Толмачёв И.П. Хатангская экспедиция И. Р. Географическаго Общества (доложено в Заседании Отделения
19 января 1906 г.) // Труды Троицкосавско-Кяхтинскаго Отделения Приамурскаго Отдела имп. Русского
Географического общества. 1906. Т. IX, вып. 1. С. 6–27; Труды Хатангской экспедиции РГО в 1905 г. под
начальством д. чл. И.П. Толмачёва. Пг., 1915. Вып. 1–2 (Записки РГО по общей географии. 1915; Т. 48).
18 Красникова О.А. Геолог и палеонтолог И.П. Толмачёв и Чукотская экспедиция 1909–1910 гг.
// Люди великого долга: мат-лы XXVI Крашенинниковских чтений, Петропавловск-Камчатский, 22–23
апр. 2009 г.: посвящ. 300-летию Г. Стеллера (1709 – 1746): сб. Петропавловск-Камчатский, 2009. С.
134–139.
19 Поэтому даже к началу 1930-х гг. значительная часть береговой полосы была изображена на
гидрографических картах пунктиром.
20 Толмачёв И.П. По Чукотскому побережью Ледовитого океана: предварительный отчёт начальника
экспедиции по исследованию побережья Ледовитого океана от устья Колымы до Берингова пролива,
снаряжённой в 1909 году Отделом торгового мореплавания Министерства торговли и промышленности:
с отдельною картою, 11 таблицами и 1 картою в тексте. СПб., 1911. С. 117.
21 Из деятельности Чукотской экспедиции // Вестник Общественной ветеринарии. 1911. № 1. С.
52–53.
22 Тогда же, в ряду других публикаций, была представлена работа М.Я. Кожевникова «Маршрутная
съёмка бассейна р. Хатанги» (СПб., 1910), где рассказано о его работах на Крайнем Севере и приведена
карта, на которой обозначены исправленные очертания побережья Таймыра.
23 Кожевников М.Я. Приёмы маршрутной съёмки и условия работ в районе побережья Северного
Ледовитого океана // Известия РГО. 1912. Т. XLVIII, вып. 1. С. 343–356; то же (отд. отт. 13 с.). Работам
Чукотской экспедиции посвящены с. 10–11.
24 Толмачёв И.П. По Чукотскому побережью Ледовитого океана.
25 На основании своих наблюдений Толмачёв сделал вывод о возможности плавания Северным
морским путём (см: Толмачёв И.П. Северный морской путь // Тр. Общества для содействия русской
промышленности и торговле. СПб., 1912. Т. ХХХ. С. 218–247).
26 Вилькицкий А.И. Краткий исторической обзор гидрографических работ по исследованию берегов
Северного Ледовитого океана. (Сообщение ген.-лейт. А.И. Вилькицкого 3 дек. 1911 г.). [СПб., 1911]. [6] с.
27 СПФ АРАН. Ф. 269. Оп. 3. Д. 6. Сообщение И.П. Толмачёва в библиотеке Морского министерства
3 декабря 1911 г. 10 л. Машинопись.
28 Вероятно, это доклад: Морской путь на Север. Доклад контр-адмирала П.А. Трояна // Тр. Обще-
ства для содействия русской промышленности и торговле. СПб., 1913. Т. ХХХ. С. 149–170 отд. паг.
29 Работы Толмачёва публиковались в периодических изданиях имп. Академии наук, имп. Русского
географического общества, Трудах имп. Петербургского общества естествоиспытателей, Материалах
по геологии России и др.
30 Салищев К.А. Предварительная карта Чукотско-Анадырского края. Л., 1941. С. 6 (Чукотская
лётная экспедиция 1932–1933 гг. Вып. 1).
31 И.П. Толмачёв был женат трижды. В первом браке, с Евгенией Александровной Карпинской,дочерью академика А.П. Карпинского, у него было двое детей – Александр Иннокентьевич (1903 – ?) и Павел Иннокентьевич (1901 – ?). Во втором браке с Е.А. Захарьиной – Елена и Борис (см.: СПФ АРАН.
Ф. 1053. Оп. 1. Д. 113. Л. 2). Со второй семьёй И.П. эмигрировал, и в 1960-х гг. эти дети жили в Нью-Йорке. Третий брак был заключён уже в США, с Marie McLaughlin, принявшей фамилию Tolmachoff, в этом браке у Толмачёва было трое детей – Соня, Сандра и Иннокентий-младший, жившие в 1960-х гг. в Sosenty Farm. Часть этих сведений взята из некролога И.П. Толмачёва: Johnson H. Memorial to Innokenty
Pavlovich Tolmachoff (1872 – 1950) // Proceedings volume of the Geological society of America. Annual report
for 1962. June, 1963. Р. 147–154. Pl. 17. Фотокопия хранится в СПФ АРАН. Ф. 1053. Оп. 1. Д. 112. 9 л.
32 Комитет для снаряжения экспедиции к Северному полюсу и по исследованию полярных стран
[Устав. Список членов]. СПб., 1912. 8 с. Устав и список были высочайше утверждены по докладу ми-
нистра внутренних дел А.А. Макарова 28 июля 1912 г.
33 Комитет для снаряжения экспедиции к Северному полюсу... С. 6. Сведений о средствах и иму-
ществе Комитета, поступивших в Академию наук, пока не обнаружено.
34 Пояснительная записка и денежный отчёт. Полный список пожертвований, полученных Комитетом
[для снаряжения экспедиции к Северному полюсу и по исследованию русских полярных стран]: сост.
по 31 марта 1914 г. СПб., 1914. С. 16.
35 Там же. С. 3–4. Забегая вперед, скажем, что в библиотеке Полярной комиссии сохранилось не-
сколько книг этой серии.
36 См.: Схема плавания Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана в 1913 г.
([1: 15900000]. [СПб.]: [Фотометаллотип. маст. Глав. Гидрограф. управления Мор. м-ва], б. г. 1 л.)
37 Получившие, согласно постановлению Президиума ЦИК СССР от 11 января 1926 г., названия,
соответственно: Северная Земля, о. Малый Таймыр, о. Жохова.
38 Толмачёв И.П. Записка об учреждении Постоянной Полярной комиссии // Протоколы Физико-
математического отделения имп. Академии наук. 7 января 1915 г. Прил. I. С. 15–20.
39 Вернадский В.И. О задачах Постоянной Полярной комиссии // Там же. С. 20–23.
40 Этому предшествовало двукратное обращение непременного секретаря Академии наук С.Ф.
Ольденбурга в Министерство народного просвещения с просьбой исходатайствовать Высочайшее Его Императорского величества соизволение на создание новой научной организации под наименованием «Высочайше учреждённая при Императорской Академии наук Постоянная полярная комиссия», что означало верховное управление комиссией и предоставление ей особых полномочий. Однако в то время не было ни проекта положения, ни правил для Полярной комиссии, и судить о том, насколько комиссия
нуждается в предоставлении ей полномочий, выходящих за пределы обычной компетенции структур
Академии наук, было трудно. В Высочайшем учреждении Полярной комиссии было отказано (Протоколы
Физико-математического отделения имп. Академии наук. 22 апреля 1915 г. С. 110; 16 сентября 1915 г. С.
170). Высочайше учреждёнными были Комиссия по градусному измерению на островах Шпицбергена
и Комиссия по снаряжению Русской полярной экспедиции. Созданная в 1915 г. Комиссия по изучению
естественных производительных сил также не имела Высочайшего учреждения.
41 СПФ АРАН. Ф. 75. Оп. 1. Д. 13. Л. 45.
42 СПФ АРАН. Ф. 16. Оп. 1. Д. 2; Басаргина Е.Ю. Императорская Академия наук на рубеже XIX–XX
веков (очерки истории). М., 2008. С. 480.
43 Там же. С. 481.
44 СПФ АРАН. Ф. 16. Оп. 1. Д. 4; Басаргина Е.Ю. Указ. соч. С. 481.
45 Johnson H. Op. cit. P. 148–149.
46 Высшие географические курсы были открыты в марте 1914 г. при Докучаевском почвенном
комитете Главного управления землеустройства и земледелия.
47 Протоколы Физико-математического отделения Российской Академии наук. 12 апреля 1917 г.
§ 209. С. 100–101.
48 Полевой дневник И.П. Толмачёва. Геологические заметки, схематическая карта маршрута, эко-
номические примечания, 08.08 – 12.09.1917 // СПФ АРАН. Ф. 1053. Оп. 3. Д. 14.
49 Протоколы Физико-математического отделения Российской Академии наук. 5 июня (23 мая).
1918. § 252. С. 127.
50 Johnson H. Op. cit. P. 149.
51 Мемуары изобретателя телевидения профессора Владимира Козьмича Зворыкина «Революция и
бегство 1917–1918» / Запись Фредерика Олеси; Перевод, подгот. текста и примеч. Василия Арканова.
Апрель 1971, Принстон // http://www.g-to-g.com/?version=rus&module=84
52 Дибнер В.Д. Р.Л. Самойлович (1881 – 1939) // На пути к недрам Арктики. СПб., 2003. Вып. 1.
53 Личная библиотека Толмачёва поступила в состав библиотеки Полярной комиссии Академии наук
(см.: Красникова О.А. К истории библиотеки Полярной комиссии Академии наук // История библиотек:
исследования, материалы, документы: сб. науч. тр. [Мат-лы международ. науч. конф. «История библи-
отек: сквозь века» 14–16 окт. 2008 г.] / редкол.: А.В. Лихоманов (предс.), С.А. Басов и др.; сост. И.Г.
Матвеева (отв. сост.), Н.Л. Щербак; науч. ред. М.Ю. Матвеев. СПб., 2012. Вып. 9. С. 67–83.
54 СПФ АРАН. Ф. 47. Оп. 1. Д. 11. Л. 30.
55 Красникова О.А. Новые документы о работе И.П. Толмачёва // Наука и техника: Вопросы исто-
рии и теории: Тез. XXVI годичной конф. Санкт-Петербургского отделения национального комитета по
истории и философии науки и техники (21–25 нояб. 2005 г.) / отв. ред. Э.И. Колчинский. СПб., 2005.
Вып. XXI С. 63–65.
56 СПФ АРАН. Ф. 47. Оп. 1. Д. 11. Л. 2–5. Здесь уместно напомнить, что вопрос о нефти занимал
Толмачёва ещё во время Чукотской экспедиции 1909 г.
57 СПФ АРАН. Ф. 47. Оп. 1. Д. 11. Л. 83.
58 Johnson H. Op. cit. P. 147; Незабытые могилы: Российское зарубежье: некрологи 1917–2001: В 6 т.
/ сост. В.Н. Чуваков; ред. Е.В. Макаревич. М., 2006. Т. 6, кн. 2: Скр-Ф. С. 409.
59 Красникова О.А. Геолог и палеонтолог И.П. Толмачёв и Чукотская экспедиция 1909–1910 гг. С.
134–139; она же. Чукотская экспедиция И.П. Толмачёва: в поисках Северного пути // Наука из первых
рук. 2014. № 2 (56). С. 88–107; она же. «От Архангельска до Вардэ» – полевой дневник геолога И.П.
Толмачёва (август – сентябрь 1917 г.) // Баренц-сборник: сб. ст. и материалов: региональное межвузовское научное издание. Мурманск, 2014. Вып. 1 (2). С. 112–123 и др.

[fisch1]

И.П.Толмачев//Сибирский торгово-промышленный ежегодник 1914-1915 гг. [изд. Д. Р. Юнг] . - [Петроград] : [Тип. АО "Аргус", Т-ва "Труд"]

[fisch1]

С. В. Крышняя, Н. Д. Сабирова АЛЕКСАНДР ИННОКЕНТЬЕВИЧ ТОЛМАЧЁВ –ВЫДАЮЩИЙСЯ ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ БОТАНИК

Толмачев А.И.235_420.pdf [3.15 МБ Скачиваний: 454]

[ББК-10]

С. В. Крышняя, Н. Д. Сабирова АЛЕКСАНДР ИННОКЕНТЬЕВИЧ ТОЛМАЧЁВ –ВЫДАЮЩИЙСЯ ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ БОТАНИК

Это статья о его сыне, размещена была в персональной теме еще в 1915 г.:
Толмачев Александр Иннокентьевич (1903—1979)

[fisch1]

Копылов В. Е. Один час в жизни геолога//Сибирская старина : краеведческий альманах. - 1993. - № 3

[fisch1]

Копылов В.Е.ОДИН ЧАС В ЖИЗНИ ГЕОЛОГА (И.И. Толмачев – первооткрыватель нефтяного Нордвика на Таймыре)

«А причем здесь Таймыр, – спросит тюменский читатель, – белых пятен в истории открытий нефти и газа хватает и на территории Тюменской области». И будет не совсем прав. На северо-востоке наша область граничит с Красноярским краем, к которому относится Таймыр. Кроме того, Западно-Сибирская и Хатангская на Таймыре нефтегазовые провинции в геологическом отношении представляют собой единое целое. Но именно здесь, на Таймыре, геологи впервые обрели уверенность в перспективности поисков нефти и газа на территории Западной и Центральной Сибири. И это произошло много раньше феноменального открытия газовых месторождений в Березово в 1953 году. Да, березовский газ стал первой ласточкой, но только для Тюменской области, а еще раньше он был получен в устье Енисея, этим газом снабжался Норильск. Енисейскому же газу предшествовала нефть Нордвика на Таймыре.
Открытие нордвикской нефти связано с именем русского геолога-сибиряка Иннокентия Павловича Толмачева (илл. 318), широко известного в России в конце девятнадцатого–начале двадцатого столетия, но затем, как эмигранта, вычеркнутого из нашей истории. Мне пришлось потратить много лет, чтобы восстановить с достаточной точностью биографию этого незаурядного человека. Большая помощь была получена из Санкт-Петербурга, тогда еще Ленинграда, из геологического музея им. акад. Чернышева (конец восьмидесятых годов), а также от библиотеки Техасского технологического колледжа в г. Лэббоке, США (1994 г.).

ЭКСПЕДИЦИЯ ДЛИНОЮ В ГОД
Шел январь 1905 года, начало XX века. Русское географическое общество снарядило на свои средства экспедицию в северные широты Центральной Сибири. Начальником комплексной группы исследователей был назначен смотритель геологического музея Геолкома в Санкт-Петербурге И.П. Толмачев. Его помощниками стали военный топограф М.Я. Кожевников и астроном О.О. Баклунд – шведский подданный (1878–1958 гг.). Главным пунктом сбора, подготовки и оснащения экспедиции выбрали Красноярск.
Маршрут движения пролегал через малоисследованные в геолого-географическом отношении районы р. Хатанги в сторону восточной части полуострова Таймыр вплоть до устья р. Анабар. Способ передвижения – олени. Из Туруханска И.П. Толмачев выехал до притока Хатанги Котуя, а затем – к озеру Ессей и к реке Мойеро. Эта часть пути заняла весну и лето. В сентябре по берегам Хатанги исследователи добрались до восточного берега Хатангского залива. Здесь И.П. Толмачев, отделившись вдвоем с Кожевниковым от главного обоза на несколько дней, устремился к полуостровам Хара-Тумус, Юрунг-Тумус и к бухте Нордвик на побережье моря Лаптевых.
Полярный день стремительно сокращался, выпал первый снег: ситуация для геолога-полевика самая неподходящая. А объект осмотра был крайне интересен: соляная сопка (илл. 319). Сведения о ней стали известны задолго до Толмачева. Так, якутский промышленник Н.С. Белоусов в 1815 году докладывал императору Александру Первому: «В 1804 году по случаю проездов моих по берегу Ледовитого моря, в Анабарской стороне найдены мной соль каменная и таковое же масло, названное врачебной управой горной нефтью». Эти, несомненно полезные, сведения не были, однако, привязаны к карте, которой в те времена просто не существовало. «Анабарская сторона» не обязательно могла быть Нордвиком. И.П. Толмачев, как специалист-геолог, не только ступил на эти земли первым, но и совместно с Кожевниковым точно нанес их на карту, включая соляную сопку.

Из-за непогоды, короткого светового дня и отсутствия корма для оленей срок пребывания на сопке, по признанию самого Толмачева, не превысил одного часа. На скору руку, почти без разбора, он собрал первые попавшиеся и необычные на первый взгляд образцы известняка и соли, сделал несколько фотографий – почти в сумерках! – и покинул сопку. Годичная экспедиция и один час... О последствиях этого часового посещения Нордвика – чуть позже.

ОТКРЫТИЕ НА КОНЧИКЕ ПЕРА
В течение всего путешествия его участникам удалось собрать обильный картографический, геологический и этнографический материал. С трудом его разместили в обозе из нескольких десятков повозок. Как иногда бывает, когда ставится сверхзадача и решение ее обрастает огромной суммой сведений, обработка материалов занимает гораздо больше времени, чем их сбор. Именно так и произошло с экспедицией Толмачева. Достаточно сказать, что объяснительную записку к карте, составленную Кожевниковым, удалось написать и опубликовать только в 1912 году, или семь лет спустя после окончания экспедиции. Другие разрозненные и необработанные материалы Толмачев передал на хранение в Географическое общество, в Академию наук и в геологический музей Геологического комитета на Васильевском острове Санкт-Петербурга.
Наступили военные события 1914 года, затем две революции, случайная поездка И.П. Толмачева в Омск в 1918 году, отъезд в Иркутск и Владивосток, непродолжительная работа в Дальневосточном отделении Геологического комитета и, наконец, эмиграция в Америку в 1922 году. И только здесь, в США, изучая нефтяные месторождения Пенсильвании, приуроченные к соляным куполам, Толмачеву пришла в голову мысль об аналогии этих куполов с таким же куполом, обследованным наспех почти двадцать лет назад на полуострове Юрунг-Тумус в заливе Нордвик. Следующий логический шаг был сделан немедленно: на побережье залива, как и в Пенсильвании, может быть обнаружена нефть. Это далеко идущее вывод-открытие, сделанное для России и вдалеке от нее в уютном профессорском кабинете одного из американских университетов, родилось, как принято говорить в научных кругах, на кончике пера!
А теперь поставьте себя на место Толмачева: есть догадка и достаточно обоснованная, любой исследователь тут же организовал бы в Нордвик экспедицию для ее проверки. Увы! Несмотря на просьбы Толмачева к правительству Советской России и к Академии наук приезд на родину геолога-эмигранта был закрыт наглухо. Застолбить идею могла только научная статья, которую и опубликовал Толмачев в одном из американских журналов в 1926 году. Она тут же была перепечатана в СССР в переводе на русский язык. Далее последовала лавина драматических событий.
Ленинградский геолог Л.П. Смирнов, ознакомившись со статьей, обратился к минералогической коллекции И.П. Толмачева, лежавшей много лет без движения и даже не будучи описанной (вот что значит упустить возможность своевременной обработки привезенного из экспедиции материала – крупнейшая ошибка И.П. Толмачева, опытнейшего, казалось бы, геолога!). Смирнов установил, что при ударе по известняку геологическим молотком образец горной породы издавал слабый битуминозный запах, а при расколе запах становился резким. Толмачев, надо полагать, при отборе образца на соляной сопке не сделал даже попытки воспользоваться своим основным и привычным инструментом – геологическим молотком. А ведь у каждого геолога ударное движение по горной породе – это рефлекс, непроизвольный импульс и привычка. Вот какие курьезы случаются даже с выдающимися специалистами! Ударь Толмачев молотком по известняку на месте его находки, как это делают все полевые геологи-поисковики, и еще в 1905 году Нордвик мог бы стать объектом нефтяного поиска...
Вскоре Смирнов обнаружил в образце известняка следы битума, а в последнем – нефтяную вытяжку. По времени эти исследования совпали с началом интенсивного изучения и освоения Северного морского арктического пути в начале тридцатых годов. И соль, и нефть, да еще на трассе движения морских транспортов, всегда считались стратегическими природными ископаемыми. Вскоре в устье р. Хатанги были отправлены одна за другой несколько геологических экспедиций, на Нордвике начались буровые работы.

Изыскания нефти проводились около двадцати лет до начала пятидесятых годов, были пробурены сотни скважин, многие из которых дали нефть. В годы войны ею снабжали корабли, построенные шахты добывали соль. Научные предпосылки И.П. Толмачева оказались верными! К сожалению, в послевоенные годы небольшие объемы добычи нефти, особенно на фоне впечатляющих открытий в Башкирии, не оправдывали ни вложенных средств, ни надежд полярников. Но главная заслуга первооткрывателя нордвикской нефти геолога И.П. Толмачева несомненна: он дал следующим за ним поколениям геологов уверенность в перспективности дальнейших поисков сибирской нефти. В Нордвике она была сибиряками пощупана впервые, наяву. В наши годы в долине Хатанги на основе новейших данных геолого-поисковые работы возобновились, получена промышленная нефть, но это уже другая история.


ГЕОЛОГ-УЧЕНЫЙ
Какова же судьба самого И.П. Толмачева? Он родился в Иркутске в 1872 году в семье русских переселенцев из Крыма (по отцу) и Великого Устюга – по матери. Отец рано ушел из жизни и воспитанием сына занималась мать Феоктиста Михайловна. Она получила образование в одном из состоятельных домов ссыльных декабристов, что не могло не отразиться на убеждениях сына. Уже в юном возрасте он проявил склонности к познанию природы, любил путешествовать по окрестностям Иркутска и Байкала. Свое жилье он превратил в музей с коллекцией минералов, горных пород, с гербарием и насекомыми.
После окончания гимназии в 1893 году Толмачев поступает на естественный факультет Петербургского университета. Высшее образование он завершает с отличием в 1897 году, а затем стажируется в Лейпциге и Мюнхене (1899–1900 гг.). В течение двух лет он работает ассистентом в Юрьевском университете. Здесь началась его научная карьера, хотя свою первую статью он опубликовал еще в студенческие годы. Начинающего исследователя заметили в столице, и А.П. Карпинский, председатель Геолкома, пригласил Толмачева на работу хранителем геологического музея: для тех лет достаточно престижную должность. Он ее занимал до 1914 года.
В 1900 году И.П. Толмачев женился на Е.А. Карпинской, старшей дочери академика А.П. Карпинского, и стал близок к семье знаменитого геолога – будущего президента АН СССР. Через год в семье Толмачевых родился сын Павел, а в 1903 году – Александр. Семья, однако, не сложилась, и вскоре супруги разошлись. Несмотря на разрыв с семьей Карпинских, добрые отношения между бывшим зятем и академиком не изменились. А.П. Карпинский часто отмечал в своих трудах заслуги и достижения Толмачева. Последний, в свою очередь, узнав о кончине Карпинского в 1937 году, опубликовал в американском журнале пространный некролог.
Одновременно с основными обязанностями хранителя музея И.П. Толмачев почти ежегодно находился на полевых геологических работах в районах Сибири, Дальнего Востока и Туркестана: Енисей, Уссури, Кузнецкий Ала-Тау, Северо-Восточная Сибирь, Чукотка, Забайкалье, Туруханский край, Западная Сибирь, Томская губерния, Северная и Центральная Сибирь, Колыма, Лена, Минусинская долина, Иссык-Куль и др. места. Он стал признанным знатоком Сибири и в этом качестве в 1903 году предстал перед участниками Всемирного геологического конгресса в Вене.
Непрерывно идут научные публикации Толмачева. Он сотрудничает с редакциями энциклопедий Ефрона и Брокгауза, многотомника «Россия» В.П. Семенова-Тян-Шанского – полного географического описания Отечества – и с др. издательствами. В шестнадцатом томе «России» («Западная Сибирь», 1907 г.) основной раздел книги «Природа» написан И.П. Толмачевым с приложением разнообразных фотографий, выполненных самим автором. В тексте неоднократно упоминается наш земляк И.Я. Словцов, нередки ссылки на его труды. Всю жизнь Толмачев увлекался фотографией, считал ее незаменимым помощником геолога в полевых условиях, оставил для истории множество уникальных фотодокументов. Шестнадцатый том «России» – лучший памятник выдающемуся геологу и путешественнику.

СУДЬБА ЭМИГРАНТА
В 1914 году в начале первой мировой войны И.П. Толмачев принимает участие в работе Общества Красного Креста, отложив на несколько лет свои научные изыскания. Восторженно приветствует февральскую революцию, но к октябрьскому перевороту отнесся крайне отрицательно, что не прошло незамеченным новыми властями. В конце 1917 года он, экономический консультант, выезжает из Петрограда в Омск для организации работы пищеперерабатывающего завода, призванного оказать содействие голодающей столице. Здесь же он принимает назначение на должность профессора геологии и минералогии в Омском сельскохозяйственном институте, организует экспедицию в низовья р. Оби.
В 1920 году И.П.Толмачев оказывается в Иркутске, Кяхте и, наконец, во Владивостоке. В течение двух лет он выполняет обязанности профессора геологии и палеонтологии, декана политехнического института, налаживает связь с Дальневосточным отделением Геолкома. Отсутствие финансирования научно-исследовательских работ, приближение фронта к Владивостоку вынудили ученого вести переговоры о переезде в США на должность, достойную его квалификации. В сентябре 1922 года этот план осуществился, и Толмачев стал куратором Музея Карнеги в г. Питтсбурге. На этой должности он работал до выхода на пенсию в 1945 году в течение двадцати трех лет, так ни разу не побывав на родине. В пенсионном возрасте он принял временное исполнение обязанностей приезжающего профессора палеонтологии в Техасском технологическом колледже в г. Лэббоке и в университете им. Рутгерса в Нью-Брунсвике, оставив о себе память как о весьма оригинальном лекторе.
Скончался П.П. Толмачев в январе 1950 года у себя дома на ферме Зосенти близ Чезвика в штате Пенсильвания в возрасте 78 лет. В России геологическая научная общественность на кончину ученого не откликнулась. Только в американском журнале геологического общества друзья и признательные коллеги не забыли замечательного ученого и поместили обширную биографическую статью с портретом и наиболее полным списком его научных трудов.
По свидетельству современников, И.П. Толмачев отличался хорошим здоровьем, величайшей скромностью в общении с окружающими людьми, был среднего роста, строен, легко переносил экспедиционные лишения. Крайне пунктуальный, со строжайшей дисциплиной ума и тела, он любое дело доводил до конца и не успокаивался до тех пор, пока не добивался совершенного исполнения задуманного. Так, в Хатангской экспедиции, благодаря тщательной предусмотрительности его руководителя, в течение всего времени путешествия, а это почти год, и несмотря на морозы, доходившие до 58 градусов по Цельсию, не было ни одного случая заболеваний. Походная аптека использовалась только для лечения местных жителей.
Страсть к науке, любовь к путешествиям и экспедициям, продолжавшимся в годы его молодости многие месяцы, не способствовали укреплению семьи. Оседлая жизнь для Толмачева, естествоиспытателя по призванию, была невыносимой. Может быть, поэтому он был женат трижды, имел в браках семерых детей. Павел – будущий химик, и Александр – геолог и ботаник, остались в России. Александр Иннокентьевич стал известным ученым, профессором, часто бывал в экспедициях, в том числе в тех местах, где путешествовал его отец, автор многих научных публикаций о Сибири и Полярном Урале. Вероятно, по этой причине биографы отца и сына часто путали их между собой... Елена и Борис обосновались в Нью-Йорке, а его вдова Мария Мак-Лафлин Толмачева и трое младших детей (Соня, Сандра и Иннокентий) после кончины отца остались на ферме Зосенти.
За все годы творческой деятельности И.П. Толмачев состоял членом 22 международных научных обществ, в том числе Пенсильванской академии наук, Американского геологического, палеонтологического, географического, геофизического и сейсмологического обществ, Швейцарского геологического общества, Американского общества горного дела и металлургии, Ассоциации геологии нефти и мн. др. За период с 1896 по 1949 годы исследователем было опубликовано свыше 130 трудов, в том числе в годы эмиграции – половина этого списка. Пишу «свыше», так как список трудов И.П. Толмачева в моем архиве непрерывно пополняется.
Интерес к сибирской нефти у Толмачева не ограничивался упомянутыми публикациями. В годы эмиграции в США он напечатал статьи по озокериту и нефти Байкала (1925 г.), по итогам японских нефтеразведок на о. Сахалин (1926 г.) и о выходах нефти на Камчатке (1932 г.). К сожалению, эти работы у нас в стране остались почти без внимания. Многочисленные ссылки на труды Толмачева в 20-х годах сменились в начале 30-х почти полным замалчиванием его трудов. В отечественной литературе, например, первые публикации, которые относят восточные берега Хатангского залива к перспективным площадям в отношении нефти, связывают с именами Н.С. Шатского (1932 г.), Н.Н. Урванцева и Л.П. Смирнова (1933–1935 гг.) и др. Полезность этих публикаций несомненна, но они не были первыми. В условиях тридцатых годов, когда первооткрыватель И.П. Толмачев считался изгоем, выгодность замалчивания пионерных работ была использована некоторыми в полной мере. Даже на карте нефтеносного полуострова Юрунг-Тумус на Нордвике имя эмигранта Толмачева, появившись в начале тридцатых годов (мыс Толмачева)позже бесследно исчезло. Сохранились только Нефтяной мыс, залив Кожевникова и остров Бегичева. Последний, кстати, был назван И.П. Толмачевым. Не нашлось места на карте Нордвика и О.О. Баклунду (тоже не «наш»...).

[fisch1]

Основные труды И.П. Толмачёва

Толмачев И.П. Вариолит с реки Енисея: (с одной таблицей рисунков) // Тр. СПб. об-ва естествоисп. 1897. Т. 27. Вып. 5. С. 51-88.

Толмачев И.П. Заседание Отделения геологии и минералогии Петербургского общества естествоиспытателей от 21 декабря 1896 г. // Науч. обозрение. 1897. № 2. С. 146-147.

Толмачев И.П. Юго-западный край: (Статистическое обозрение: Т. 1. Восточное Полесье. Киев, 1897. VIII, 489 с. : 3 карт.

Толмачев И.П. Биотитовый гранит с р. Уссури // Тр. СПб. об-ва естествоисп. 1898. Т. 28. Вып. 1. Проток. С. 276-284.

Толмачев И.П. Уральский рапакиви и его контакт со среднедевонским известняком // Зап. СПб. минерал. об-ва. 1898. Ч. 35. С. 135-179 : ил.

Толмачев И.П. К вопросу о ледниковом периоде в Сибири // Тр. СПб. об-ва естествоисп. 1899. Т. 30. Вып. 1. С. 313-318.

Толмачев И.П. К вопросу о происхождении цирков // Там же. С. 2-3.

Толмачев И.П. Речные долины // ЭСБЕ. Т. 54. 1899. С. 489-492.

Толмачев И.П. О взгляде проф. Цейллера на возраст угленосных отложений Кузнецкого бассейна // Тр. СПб. об-ва естествоисп. 1900. Т. 31. Вып. 1. Проток. С. 306.

Толмачев И.П. Отчет о командировке за границу для изучения устройства и хода работ в главнейших тамошних музеях // Изв. ИАН. 1900. Т. 13. № 2. Проток. С. X-XII. URL

Толмачев И.П. Геологический очерк окрестностей озера Широ. СПб.: тип. ИАН, 1901. 51 с. : карт. (Материалы для геологии России; Т. 21).

Толмачев И.П. Новый вид мшанки из нижне-каменноугольных известняков Алтайского округа // Тр. СПб. об-ва естествоисп. 1902. Т. 33. Вып. 1. С. 199.

Толмачев И.П. О следах ледникового периода в Кузнецком Алатау // Там же. С. 200-202.

Толмачев И.П. Результаты исследования над кусками льда, доставленного г. Герцем с места раскопок мамонта на р. Березовке // Там же. С. 198-199.

Толмачев И.П. Геологическая поездка в Кузнецкий Алатау летом 1902 года: (Предвар. отчет) // Изв. РГО. 1903. Т. 39. Вып. 4. С. 390-436. URL

Толмачев И.П. Кузнецкое землетрясение 7 (19) июня 1898 года. // Изв. Пост. центр. сейсмологической комиссии. 1903. Т. 1. Вып. 2. С. 291-319.

Толмачев И.П. Несколько слов к вопросу о геологических наблюдениях в окрестностях Троицкосавска // Тр. Троицкосавско-Кяхтинского отделения Приамурского отдела РГО. 1903. Т. 6. Вып. 1. С. 89-94.

Толмачев И.П. О геологических исследованиях в Нижегеородской и Ярославской губерниях // Там же. С. 137-138.

Толмачев И.П. О новых находках по геологии Сибири // Тр. СПб. об-ва естествоисп. 1903. Т. 34. Вып. 1. Проток. С. 204-206.

Толмачев И.П. Почвенный лед с реки Березовки (в северо-восточной Сибири): научные результаты экспедиции, снаряженной Императорской Академией наук для раскопок мамонта, найденного на реке Березовке. СПБ.: тип. ИАН, 1903. 15 с. : 4 л. ил.; То же на нем. яз. Bodeneis vom Fluss Beresowka (Nord-Ost-Siberiens) // Зап. СПб. минерал. об-ва. 1903. Ч. 40. С. 415-452.

Толмачев И.П. Раскопки остатков Elephas trogontherii Pohlig в Нижегородской губернии // Изв. ИАН. 1903. Т. 18. № 5. С. 251-262. URL

Толмачев И.П. Девятый Международный геологический конгресс в Вене в 1903 году // Журн. М-ва народного просвещения. 1904. Ч. 354. № 8. Отд. 4. С. 29-43.

Карпинский А.П., Шмидт Ф.Б. Синцов И.Ф., Толмачев И.П. Заключение по поводу остатков мамонта, найденных в Ессентуках // Изв. ИАН. 1904. Т. 21. № 3. Проток. С. VII-IX. URL

Толмачев И.П. Проект экспедиции на оз. Есей // Изв. РГО. 1904. Т. 40. Вып. 5 (дополнит.). Прил. 2. С. 91-95. URL

Толмачев И.П. Экскурсия IX Международного геологического конгресса в ледниковую область Восточных Альп // Журн. М-ва народного просвещения. 1904. Ч. 356. № 11. С. 19-62.

Tolmatschow J.P. Neue Funde zur Geologie Sibiriens // Ctbl. Mineral., Geol., Palaeontol. 1904. S. 233-234.

Толмачев И.П. Вести из экспедиции И.П. Толмачева: [из писем к <…> Ф.Н. Чернышеву и Ф.Б. Шмидту] // Изв. РГО. 1905. Т. 41. Вып. 3. С. 611-621 : карт.

Поспелов Б.К., Толмачев И.П., Макеров Я.А. Геологическая карта Алтайского округа, издаваемая геологической частью Кабинета Его Императорского Велимчества. № 5: Листы Борисово, Кузнецк, Тыдым, Уса, Каренган. СПб., 1905.

Толмачев И.П. Отчет о поездке в Туруханский край летом 1904 года // Изв. РГО. 1905 Т. 41. Вып. 2. С. 235-240.

Толмачев И.П. Проект геологической экспедиции в Кузнецкий Алатау // Там же. Вып. 6. Прил. 4. С. 673-674.

Толмачев И.П. Проект экспедиции для исследования р. Хатанги // Там же. Вып. 2. С. 241-261.

Толмачев И.П. Вести из Хатангской экспедиции под начальством И.П. Толмачева: [из письма И.П. Толмачева к Ф.Н.Чернышеву] // Изв. РГО. 1906 Т. 42. Вып. 2/3. С. 785-800. URL

Толмачев И.П., Красных Г.М., Седельников А.Н. Западная Сибирь: Тобольская и Томская губ. СПб.: А.Ф. Девриен, 1907. VIII, 591 c. (Россия: Полное географическое описание нашего отечества: Настольная и дорожная книга для русских людей; Т. 16).

Толмачев И.П. Памяти В.И. Воробьева // Изв. РГО. 1906. Т. 42. Вып. 4. С. 879-883. URL; То же // Тр. Геол. Музея имени Петра Великого ИАН. 1907. Т. 1. Вып. 2. С.33-55.

Толмачев И.П. Хатангская экспедиция И. Р. Географического общества // Тр. Троицкосавско-Кяхтинского отделения Приамурского отдела РГО. 1906. Т. 9. Вып. 1. С. 6-27.

Толмачев И. Фридрих Готлибович (Богданович) Шмидт. (1832-1908): [Некролог] // Ежегодник по геологии и минералогии России. Т. 10. 1908/1909. С. 273; 277-290; То же // Журн. М-ва просвещения. 1909. Нов. сер. Ч. 21. № 5. Отд. 4. С. 1-29.

Tolmatschof I.P. Projet dune expédition pour lexploration de la presquile Taymir // 9me Congrès International de Géographie: [ Geneve, Suisse]: Travaux. Vol. 1. Geneve, 1908. P. 1-5.

Толмачев И.П. Заметка по поводу «Образцов Тунгусской народной литературы» в пересказе В.Н. Васильева // Сборник в честь семидесятилетия Григория Николаевича Потанина. СПб: тип. В.Ф. Киршбаума, 1909. С. 41-44. (Зап. РГО. по отд. этнографии. 1909; Т. 34). URL

Толмачев И.П. Геологическое описание восточной половины 15-го и юго-западной четверти 16-го листа VIII-го ряда десятивёрстной топографической карты Томской губернии: (Листы Тыдын, Уса и Карлыган) . СПб: типо-лит. К. Биркенфельда, 1909. [2], Х, 793 с. (Тр. Геол. части Кабинета Его Имп. Величества; Т. 7).

Толмачев И.П. Заметка по поводу поперечного профиля через р. Енисей у г. Енисейска // Тр. Троицкосавско-Кяхтинского отделения Приамурского отдела РГО. 1909. Т. 12. Вып. 1/2. С. 114-127 : ил.

Толмачев И.П. Новые данные по географии Северной Сибири // Изв. ИАН. 1910. Сер. 6. Т. 4. № 13. С. 989-998. URL

Толмачев И.П. По Чукотскому побережью Ледовитого океана: Предвар. отчет нач. Экспедиции по исслед. побережья Ледовитого океана от устья Колымы до Берингова пролива, снаряженной в 1909 г. СПб.: Эконом. типо-лит., 1911. [2], 117 с. : карт.

Толмачев И.П. Заметка о геологии острова Врангеля и острова Геральда // Изв. ИАН. Сер. 6. 1912. Т. 6. № 2. С.207-218. URL

Толмачев И.П. Заметка о старинных указаниях на нахождение Productus giganteus Martin в Алтайском горном округе // Тр. СПб. об-ва естествоисп. 1912. Т. 43. Вып. 4. С. 194-198; 217-218.

Толмачев И.П. Краткое указание на радиоактивность кембрийских глин Петербургской губернии // Там же. Вып. 1. С. 164.

Толмачев И.П. Материалы к познанию палеозойских отложений Северо-Восточной Сибири // Там же. № 3. С. 275. URL; То же // Тр. Геол. Музея им. Петра Великого ИАН. 1912. Т. 6. Вып. 5. С. 123-152 : табл.

Толмачев И.П. Объяснительная записка к географической и геологической карте 100 вёрстного масштаба района Хатангской экспедиции 1905 г. // Изв. РГО. 1912. Т. 48. Вып. 6. С. 375-393 : карт. Отд. изд. Пг., 1915. 19 с.

Толмачев И.П. Северный морской путь // Русская мысль. 1912. № 4. С. 7-13; То же // Тр. об-ва для содействия русск. промышл. и торговле. 1912. Т. 30. С. 217-247; // Русский Дальний Восток. 1921. № 4. С. 1-26; 1-23 (на русск. и англ. яз.).

Толмачев И.П., Тихонович Н.Н., Мамонтов В.Н. Геологическое описание и полезные ископаемые района проектируемой Южно-Сибирской железной дороги. СПб.: фототип. и тип. А.Ф. Дресслера, 1913. VII, [1], 58, 101, [1], 70 : карт.

Толмачев И.П. К геологии Северной Сибири // Тр. СПб. об-ва естествоисп. 1913. Т. 44. Вып. 1. Проток. № 2/3. С. 57-58; 59-63.

Толмачев И.П. Открытие полюсов и исследование полярных стран // Русская мысль. 1913. № 3. С. 112-123.

Толмачев И.П. Геологическое строение // Азиатская Россия: Т. 2. Земля и хозяйство. СПб.: изд. Переселенческого упр. Гл. упр. землеустройства и земледелия, 1914. С. 104-120.

Баклунд О.О., Толмачев И.П. Заметка о горных породах, собранных в 1913 году Гидрографической Экспедицией Северного Ледовитого океана // Изв. ИАН. Сер. 6. 1914. Т. 8. № 10. С. 727-736. URL

Толмачев И.П. Труды Феодосия Николаевича Чернышева по географическому изучению севера Сибири // Изв. РГО. 1914. Т. 50. Вып. 8. С. 438-443.

Толмачев И.П. Верхнедевонская фауна с р. Усы в Алтайском горном округе // Тр. Геол. части Кабинета Его Имп. Величества. 1915. Т. 8. Вып. 2. С. 193-226 : ил.

Толмачев И.П. Записка об учреждении Постоянной Полярной Комиссии // Изв. ИАН. 1915. Сер. 6. Т. 9. № 6. Проток. С. 476-481. URL

Толмачев И.П. Роды Orthothetes Fischer, Streptorhynchus King и родственные с ними Orthothetinae Waagen: (Критический обзор) // Изв. ИАН. 1915. Сер. 6. Т. 9. № 3. С. 257-267. URL

Tolmatschow I.P. Materialien zur Kenntniss der palaeozoischen Ablagorungen von Nord-Ost Sibirien // Зап. СПб. минерал. об-ва. 1915. Т. 50. С. 25-57.

Толмачев И.П. По вопросу об оленеводстве // Отчеты о деятельности Комиссии по изучению естественных производительных сил России: № 4. Пг.: тип. ИАН, 1916. С. 79-82.

Толмачев И.П. Об издании трудов Д.Г. Мессершмидта // Изв. РАН. 1919. Сер. 6. Т. 13. № 8/11. Проток. С. 335-336. URL; № 12/15. Проток. С. 499-500. URL

Толмачев И.П. Геологический комитет Дальнего Востока // Русский Дальний Восток. 1920. № 2. С. 52-55. (на русск. и англ. яз.).

Толмачев И.П. Материалы по геологии и полезным ископаемым Дальнего Востока // Там же. С. 68-69. (на русск. и англ. яз.).

Толмачев И.П. Предварительный отчет об исследованиях, проведенных в 1914 г. // Тр. Геол. и минерал. музея РАН. 1922. Т. 3. С. 120-123.

Tolmachoff I.P. Coal of Soochan and its importance in pacific trade // Coal Age. 1923. Vol. 24. N 14. P. 509-514 : fig.

Tolmachoff I.P. Commercial education in Russia // Mid-Pacific Magazine. 1923. Vol. 26. N 2. P. 121-126.

Tolmachoff I.P. Had China gold money? // The Numismatist. 1923. Vol. 36. P. 511-518 : fig.

Tolmachoff I.P. Significant Pan-Pacific commercial problems of my country // Mid-Pacific Magazine. 1923. Vol. 25. N 3. P. 259-266.

Tolmachoff I. Waterglass as a mounting Medium // Science. 1923. Vol. 58. N 1507. P. 396.

Толмачев И.П. Нижнекаменноугольная фауна Кузнецкого угленосного бассейна: В 2 ч. Л.: ГГРУ, 1924-1931: Ч. 1. 1924. 320, XII с.; Ч. 2. 1931. 663 с. (Материалы по общей и прикладной геологии; Вып. 25).

Толмачев И.П. Применение древесного угля в форме пылеобразного топлива // Горный журн. 1924. № 2. С. 212-213.

Tolmachoff I.P. The Great ‘Shah’ Diamond // The Keystone. 1924. March. P. 181-183 : fig.

Tolmachoff I. On dinosaurs in Northern Asia // Am. J. Sci. 1924. Vol. 7. N 42. P. 489-490; То же на русск. яз. Об открытии динозавров в Северной Азии // Изв. Вост.-Сиб. отд. РГО. 1926. Т. 49. Вып. 2. С. 99-104. (Очерки по землеведению и экономике Восточной Сибири).

Tolmachoff I.P. Ozocerite and naphtha on Lake Baikal, Siberia // AAPG Bull. 1925. Vol. 9. N 1. P. 811-814.

Tolmachoff I.P. On the fossil faunas from Per Scheis Series D from Ellesmere Land (with exception of Brachiopods, Corals and Cephalopods). Christiania, 1926. 106 p. (Report of the Second Norwegian Arctic Expedition in the ‘Fram’ 1898-1902; N 38).

Tolmachoff I.P. The results of oil prospecting on Sakhalin Island by Japan in 1919-1925 // AAPG Bull. 1926. Vol. 10. N 11. P. 1163-1170 : map

Tolmachoff I.P. A salt dome ‘Solenaya Sopca’ in Northern Siberia // Economy Geology. 1926. Vol. 21. N 8. P. 774-781; То же на русск. яз. Гора каменной соли в Северной Сибири // Минеральное сырье и его переработка. 1927. № 5/6. С. 345-348.

Tolmachoff I.P. Lower Carboniferous fauna, Kuznetzk Coal Field, Altaï, Siberia // Am. J. Sci. 1926. Vol. 11. N 65. P. 411-422.

Tolmachoff I.P. Note on the Devonian fauna of Ellesmere Land // Ibid. N 61. P. 47-57.

Толмачев И.П. Международная Конференция по углю, созываемая Технологическим институтом имени Карнеги в Питтсбурге, Пенсильвания, С.-А.С.Ш.: [15-19 нояб. 1926 г.]// Минеральное сырье и его переработка. 1927. № 3. С. 230-231.

Tolmachoff I.P. Discussion on outbursts of gas and coal at Cassidy Colliery, Vancouver Island, British Columbia // Trans. Am. Inst. mining and metal. engineers. 1927. Vol. 75. P. 589-590.

Tolmachoff I.P. Note on the discovery of the Champlain fauna on Lake St. John, Quebec, Canada // Canad. Field-Naturalist. 1927. Vol. 41. N 6. P. 123-125.

Tolmachoff I.P. Note on the extinction of the mammoth in Siberia// Am. J. Sci. 1927. Vol. 14. N 79. P. 66-69.

Tolmachoff I.P. Results of oil prospecting on Sakhalin Island by Japan in 1919-1920 // National Petroleum News. 1927. Vol. 19. N 1. P. 35-37 : map.

Толмачев И. Ответ М.С. Попову: [Минеральное сырье и его переработка. 1928. № 3. С. 228-229] // Минеральное сырье и его переработка. 1928. № 8. С. 601-602.

Tolmachoff I.P. A few remarks on exploration of Arctic Eurasia // Arktis. 1928. Bd. 1. H. 1/2. S. 25-28.

Tolmachoff I.P. A method for cutting glass tubing // Science. 1928. Vol. 67. N 1733. P. 299.

Tolmachoff I.P. Carcasses of the mammoth and rhinoceros found in the frozen ground of Siberia // GSA Bull. 1928. Vol. 39. N 1. P. 294-296. Отд. изд. Philadelphia: The American Philosophical Soc., 1929. X, 74 p. (Trans. Am. Phil. Soc.; Vol. 23. Pt. 1). URL

Tolmachoff I.P. Extinction and extermination // Ibid. P. 293-294; N 4. P. 1131-1148; Idem // Annual Report Smithsonian Institution. 1929. Washington: Gov. Printing Office, 1930. P. 269-284. URL

Tolmachoff I.P. Geomorphology of the Arctic shore of Eurasia // GSA Bull. 1928. Vol. 39. N 1. P. 199-200.

Tolmachoff I.P. International Society for the exploration of the Arctic regions by means of the airship (Aeroarctic) // Science. 1928. Vol. 67, N 1736. P. 363.

Tolmachoff I.P. Principal geological features of the Arctic Eurasia // GSA Bull. 1928. Vol. 39. N 1. P. 198-199.

Tolmachoff I.P. Syevernaya Zemlya (Northern Land) // Science. 1928. Vol. 68. N 1750. P. 35-36.

Tolmachoff I.P. The geology of Arctic Eurasia and its unsolved problems // Problems of Polar Research. N.Y.: American Geographical Society, 1928. P. 75-88. (AGS Spec. Publ.; N 7).

Толмачев И.П. Применение теллурия // Минеральное сырье и цветные металлы. 1929. № 11/12. С. 1600-1602.

Tolmachoff I.P. A note on the geography of the Yenisei Gulf, Arctic Siberia // Arktis. 1929. Bd. 2. H. 4. S. 120-126 : map.

Tolmachoff I.P. Devonian and Carboniferous of the Arctic Eurasia // GSA Bull. 1929. Vol. 40. N 1. P. 229-231.

Tolmachoff I.P. Note on the geography of Northern Siberia // Arktis. 1929. Bd. 2. S. 19-23 : map.

Tolmachoff I.P. Surface resources of Russia // The Russian Student. 1929. Vol. 6. N 4. Dec. P. 5-10 : fig.

Толмачев И.П. Сибирский мамонт // Москва (Чикаго). 1930. № З. С. 15-17.

Tolmachoff I.P. A method of cleaning microscopical fossils // Science. 1931. Vol. 73. N 1879. P. 15-16.

Толмачев И.П. Автобиография // Москва (Чикаго). 1930. № 4. С. 28-29.

Tolmachoff I.P. The use of the divining Rod in gold prospecting in Alaska // Science. 1931. Vol. 73. N 1892. P. 365-366.

Tolmachoff I.P. Crystallization of certain salts used for the disintegration of shales // Science. 1932. Vol. 76. N. 1963. P. 147-148.

Tolmachoff I.P. Miocene Fauna and Flora from the Valley of the Atrato River, Colombia, South America // GSA Bull. 1932. Vol. 43. N 1. P. 281.

Tolmachoff I.P. Oil and gas seepages in Kamchatka (Russia) // AAPG Bull. 1932. Vol. 16. P. 857.

Tolmachoff I.P. Solid bitumen in basalts near R.R. station Manchuria // Ibid. P. 855.

Tolmachoff I.P. The history of Baers law // Science. 1932. Vol. 76. N 1979. P. 516.

Толмачев И.П., Шибаев С.В. Золотоносные конгломераты // Геология на фронте индустриализации. 1933. № 7/9. С. 87-88.

Tolmachoff I.P. Discovery of Upper Cretaceous fauna in the Asphalt Ridge, Utah // GSA Bull. 1933. Vol. 44. Pt. 1. P. 103.

Tolmachoff I.P. Dissolution of the American section of the Aeroarctic // Science. 1933. Vol. 78. N 2022. P. 277.

Tolmachoff I.P. New names for two genera of Carboniferous corals // Geol. Mag. 1933. Vol. 70. N 6. P. 287.

Tolmachoff I.P. A Miocene microfauna and flora from the Atrato River, Colombia, South America // Ann. Carnegie Museum. 1934. Vol. 23. P. 275-356 : map.

Tolmachoff I.P. Labeling museum specimens and laboratory equipment // Science. 1936. Vol. 84. N 2186. P. 464.

Tolmachoff I.P. [Rev.] Regional geotectonics by D.J. Mushketoff: [Д.И. Мушкетов. Региональная геотектоника. 1935] // The American Midland Naturalist. 1936. Vol. 17. N 6. P. 1022-1023.

Tolmachoff I.P. A possible source of laboratory fires // Science. 1937. Vol. 86. N 2223. P. 123.

Tolmachoff I.P.Cooperatia, a new name for Cooperia Tolmachoff, non Ransom // J. Paleontol. 1937. Vol. 11. N 1. P. 78.

Tolmachoff I.P. Memorial of Alexander Petrovich Karpinsky // GSA Proc. 1937. Vol. 49. P. 175-206.

Tolmachoff I.P. Geology on a wall // Carnegie Magazine. 1941. Vol. 15. N 2. P. 51-52.

Tolmachoff I.P. Minerals by fluorescent light // Ibid. N 5. P. 143-147.

Tolmachoff I.P. Upper Cretaceous fauna of the Asphalt Ridge, Utah // Ann. Carnegie Museum. 1942. Vol. 29. Article 3. P. 41-60 : pl.

Tolmachoff I.P. Siberian Passage: an explorer’s search into the Russian Arctic New Brunswick, N.J.: Rutgers Univ. Press, 1949. 238 p.

Литература об И.П. Толмачеве

Данилин Е.Л. В неведомые земли: [О русском геологе, географе и палеонтологе И.П. Толмачеве]. Красноярск: Изд-во Красноярск. ун-та, 1992. 304 с.

Красникова О.А. Геолог и палеонтолог И.П. Толмачев и Чукотская экспедиция 1909-1910 гг. // Люди великого долга: Материалы 26 Крашенинниковских чтений: [Петропавловск-Камчатский. 22-23 апр. 2009 г.]: посвящ. 300-летию Г. Стеллера. (1709-1746). Петропавловск-Камчатский, 2009. С. 134-139.

Чернышев Ф.Н. Известия об экспедиции И.П. Толмачева для исследования северного побережья Сибири от устья р. Колымы до Берингова пролива // Изв. ИАН. 1910. Сер. 6. Т. 4. № 5. С. 345. URL

Шмидт Ф.Б. Об экспедиции в страну озер на вершинах р. Хатанги вместе с исследованием р. Хатанги и верхней Анабары // Изв. РГО. 1904. Т. 40. Вып. 5 (дополнит.). C. 94. URL

Johnson H. Memorial to Innokenty Pavlovich Tolmachoff. (1872-1950) // GSA Proc. 1952. P. 147-154 : port.

Schmidt F. Tolmatschow’s Expedition in das Chatangagebeit // Zbl. Mineral. Geol., Paläontol. 1905. S. 353-356; 615-616; Idem // Petermann’s Mitt. 1905. Bd. 51. S. 47-48.

Составители Л.Р. Колбанцев, И.Г. Малахова

http://higeo.ginras.ru