Цыганков Иван Афанасьевич (1914-1993)

История высоких широт в биографиях и судьбах.

Цыганков Иван Афанасьевич (1914-1993)

Сообщение ЧАЙКА СВ » 25 Июль 2016 12:31

Иван Цыганков. Судьба летчика
Газета «Нарьяна-Вындер» Выпуск № 77 (20422) от 23 июля 2016 г.

Помните, как в детстве мы бежали, и ветер бился в ладонях,
словно у нас вырастали крылья. Бежишь и кажется,
вот-вот оторвешься от земли, но что-то не очень получалось.
Рэй Брэдбери

В 1956 году великий русский писатель Михаил Шолохов опубликовал знаменитый рассказ «Судьба человека», в котором описал пронзительную историю Андрея Соколова. Миллионы судеб наших сограждан были исковерканы, изломаны, изуродованы войной. Не исключением стала и биография одного из первых пилотов 228-го отряда спецприменения Ивана Афанасьевича Цыганкова.
Облака под ногами
Родился он 5 января 1914 года в столице Таврической губернии – городе Симферополе. Отец – слесарь-механик, мать – домохозяйка. В 14 лет начал работать молотобойцем в кузнице стройконторы. Одновременно посещал местный кружок планеристов, созданный легендарным Константином Арцеуловым. Уроженец г. Ялты, конструктор и художник, внук И. Айвазовского и друг М. Волошина, Арцеулов во время 1-й мировой войны был военным летчиком, испытывал самолеты, занимался аэрофотосъемкой, вел ледовую разведку. Он стал одним из организаторов советского планеризма, организовал первый в Крыму кружок планеристов, который стоял у истоков созданной в 1931 году Высшей летно-планерной школы. Из нее вышли люди, прославившие наше Отечество: Антонов, Яковлев, Ильюшин, Микоян, Королёв. Именно Арцеулов открыл идеальное место для занятий этим видом спорта – Узун-Сырт.
«Планер дает ощущение полета, равное тому, которое испытывает птица, когда она свободно парит... Шум воздуха, который трется о ваши крылья, передается всему вашему существу... Вы чувствуете крылья планера так, будто это ваши собственные крылья», – эти полные поэзии слова Константин Арцеулов сказал через семьдесят лет после своих первых полетов на планере.
После окончания планерной школы Цыганков почти два года учил сверстников полетам на планерах в Симферополе. Молоденький Ваня Цыганков принимал участие в трех слетах планеристов в Коктебеле (1931–1933 гг.) и вспоминал их как самое романтичное время. Трудно передать восторг, когда под крылом синее море, под тобой – белые чайки с прозрачными крыльями, а над тобой – голубой купол неба. Рядом с ним взмывали в воздух планеры, сконструированные никому еще не известными Сергеем Королёвым, Александром Яковлевым, Сергеем Ильюшиным, совсем юным тогда Олегом Антоновым. За штурмом синих крымских высот наблюдали профессора Чаплыгин и Ветчинкин, легендарный конструктор Туполев, знаменитый парашютист Минов. На его глазах прославленный летчик-испытатель Василий Степанченок творил чудеса, выполняя на планерах мертвые петли, штопор, перевороты. В 1931 году Цыганков окончил в первом выпуске школу инструкторов-планеристов в Коктебеле, а через три года сбылась его мечта – он поступил в Батайскую Первую Краснознаменную школу гражданского воздушного флота имени Баранова. Широкие степные просторы вокруг, благоприятная для полетов погода, удобные пути подъезда по железной дороге – все это учитывалось при выборе места базирования. В короткое время были построены ангары, мастерские, учебные и жилые корпуса, бензохранилища, складские помещения, стадион, оборудованы спортгородки, классы, поликлиника, санаторий для отдыха авиаторов. Посажены деревья, кустарники, разбиты цветники. Курсантов обучали полетам на самолетах У-2 и Р-5.
В небе Севера – часть первая
В 1936 году молодого летчика-крымчанина направили служить на Север – в состав 33-го отдельного авиаотряда ГВФ, базировавшегося в Архангельске. Сначала Иван Цыганков был отправлен в Сыктывкар, где увидел величественные просторы Коми Му – земли народа коми. В 1937–1938 гг. на самолете ПР-5 совершал рейсы по самым отдаленным точкам: Амдерма, Усть-Кара, Воркута, Новая Земля. ПР-5 являлся пассажирской модификацией поликарповского разведчика Р-5. В кабину экипаж забирался по старинке, через верх, для этого сдвигался фонарь, и откидывались бортовые створки. Четверо пассажиров попадали в кабину через дверцу на левом борту, сидели по двое рядом, лицом к лицу. Пассажирская кабина имела подвод теплого воздуха от коллектора двигателя, была утеплена ватином и обита шелком. Большие окна обеспечивали прекрасный обзор в полете. К дополнительным доработкам в ПР-5 следует отнести измененное крепление капотов, обтекатели на колесах, зализы на стойках, новое приборное оборудование, посадочную фару. В 1939 году Цыганков получил знак «Отличник Аэрофлота» и стал командиром огромного четырехмоторного Г-2 – гражданской модификации бомбардировщика ТБ-3. Двадцатитонный гофрированный «птеродактиль» с 42-метровым размахом крыльев мог перевести в своем обширном чреве до 35 человек с багажом, либо 2–3 тонны грузов. В 1939-1940 годах Иван Афанасьевич принимал участие в советско-финской войне, совершая транспортные перевозки в тылах войск Красной армии.
«Вынужденно сел на территории противника…»
К началу Великой Отечественной войны летчик Цыганков вполне обоснованно считался старым воздушным волком и в числе первых добровольно отправился на фронт. 17-й отдельный транспортный отряд входил в состав ВВС Краснознаменного Балтийского флота и осуществлял перевозку грузов по тыловым подразделениям. Вот только в горьком 1941-м где тыл, где фронт, было не очень понятно, поэтому та война оказалась для Ивана Афанасьевича до обидного короткой. Командир запаса Цыганков 8 августа 1941 г. вылетел на ТБ-3 с воентехником II ранга Григорием Климентовским и стрелком-радистом сержантом Владимиром Кудиновым. В документах отмечено коротко: «Вынужденно сел на территории противника 8 августа 1941 года». Что послужило причиной посадки четырехмоторного гиганта – неотразимая атака мессершмитта Bf-109 с «зеленым сердцем» на фюзеляже или зенитный огонь – мы не знаем. Страшно, когда нет скорости, нет пулеметов и по беззащитному огромному самолету хлещут пули и снаряды и вышедший из повиновения ТБ-3 неудержимо валится к земле, захваченной врагом. Пришлось прыгать с парашютом из охваченной огнем машины. Сам он впоследствии вспоминал: «Ведь меня сбили над занятой противником территорией Эстонии (в районе Кунда) 8 августа. Так что по существу и войны не видел». Зато он увидел страшную изнанку войны – плен, унижения, издевательства, побои. В плен летчик Иван Цыганков угодил 23 августа 1941 года.
«За время пребывания в плену три раза совершал побег. Первый раз из Вилянды (Эстония). Поймали местные полицаи (апокайссли). Через полтора года опять побег. Вчетвером дошли до русско-латвийской границы. Здесь уже задержали айсарги (латвийские полицаи). Как удалось остаться живым? Сам до сих пор удивляюсь! Вероятно, повезло. И карцер, и тюрьма-одиночка, кандалы на руках и ногах, гестаповские допросы с пристрастием, – вспоминал позднее Иван Цыганков. Наверно, здесь впору будет привести шолоховские строки о муках плена: «Тяжело мне, браток, вспоминать, а еще тяжелее рассказывать о том, что довелось пережить в плену. Как вспомнишь нелюдские муки, какие пришлось вынести там, в Германии, как вспомнишь всех друзей-товарищей, какие погибли, замученные там, в лагерях, – сердце уже не в груди, а в глотке бьется, и трудно становится дышать... Природа везде там, браток, разная, но стреляли и били нашего брата везде одинаково. А били богом проклятые гады и паразиты так, как у нас сроду животину не бьют. И кулаками били, и ногами топтали, и резиновыми палками били, и всяческим железом, какое под руку попадется, не говоря уже про винтовочные приклады и прочее дерево. Били за то, что ты – русский, за то, что на белый свет еще смотришь, за то, что на них, сволочей, работаешь. Били и за то, что не так взглянешь, не так ступнешь, не так повернешься. Били запросто, для того чтобы когда-нибудь да убить до смерти, чтобы захлебнулся своей последней кровью и подох от побоев. Печей-то, наверное, на всех нас не хватало в Германии. И кормили везде, как есть, одинаково: полтораста грамм эрзац-хлеба пополам с опилками и жидкая баланда из брюквы. Кипяток – где давали, а где нет...»
Потом были концлагеря в Польше и в Германии, где военнопленного с двумя побегами держали на самых страшных каторжных работах. 12 апреля 1945 года ему удалось сбежать с этапа и спустя неделю выйти на территорию, захваченную войсками союзников. 10 мая 1945 года Иван Афанасьевич вышел к своим. Семью Цыганковых здорово выкосила старуха-смерть – родители участвовали в работе подпольной организации и в конце 1943 года были повешены по приговору фашистов, два старших брата погибли смертью храбрых на фронте.
В небе Севера – часть вторая
После тщательной полугодовой проверки в фильтрационном лагере Иван Цыганков вернулся в Архангельск. Летать хотелось до дрожи в руках, ведь ему исполнилось всего-то 32 года, но кто возьмет человека с таким пятном в биографии. Кругом фронтовики при орденах да медалях, раненые-контуженые-обоженные, а тут он – целенький, на груди – пустота. Косые взгляды со всех сторон – пока мы воевали, ты в немецком тылу отсиживался, и каждому не покажешь следы от кандалов на руках и рубцы от плетей на спине – и так вся душа в шрамах. Десять месяцев летал в составе 272-го авиаотряда. Спасением стало формирование 228-го авиаотряда в Нарьян-Маре: командование решило отправить Цыганкова подальше – с глаз долой! К тому же требовалось усилить состав отряда опытным пилотом, хорошо знакомым с полетами в условиях Крайнего Севера. Сначала он служил в должности командира звена. В декабре 1946 года его назначили заместителем командира 228-го отряда спецприменения. В аттестации за февраль 1947 года указывалось: «Имеет опыт работы в сложных условиях Крайнего Севера, с полетами в этих условиях справляется хорошо – проявляет разумную предусмотрительность и осторожность. Лично дисциплинирован и требователен к себе и подчиненным. Обладает волевыми качествами».
Четыре года Иван Афанасьевич прокладывал трассы в небе Заполярья. Нелегко приходилось ему с молодыми летчиками: все до единого фронтовики-орденоносцы, народ ершистый, непоседливый, задиристый. Но морозы, пурга, метели, туманы, раскисшие аэродромы оказались врагами столь же опасными, как немецкие истребители и зенитки. Он учил их летать в этих экстремальных условиях, учил осторожности и осмотрительности. В октябре 1948 года в аттестации отмечалось: «Летный состав отряда за этот период работает безаварийно, летает дисциплинированно, все задания выполняет аккуратно и в срок. Несмотря на трудные условия работы в Заполярье план по всем показателям систематически выполняется».
В 1949 году над ним начали сгущаться тучи: сначала, как бывшего в плену, исключили из партии, затем понизили в должности до пилота. А 21 июля 1950 года его уволили из отряда «по сокращению объема работ». Поехал в Москву, к начальнику Главного управления ГВФ генералу Захарову, который знал его еще с довоенных времен. Генерал-майор Никита Алексеевич Захаров внимательно отнесся к старому товарищу и уже 1 августа 1950 года Цыганков вернулся на прежнюю должность в 228-м отряде. Но оставаться в Нарьян-Маре было тяжело – отношения с руководством отряда после поездки в высшие инстанции оказались испорченными. Именно в эти непростые времена у человека с обожженным сердцем появилась семья. В ноябре 1949 года он женился на Дине Николаевне Варфоломеевой, и через несколько месяцев у них родился сын Николай.
Уже вскоре, с декабря 1950 года, его перевели начальником аэропорта в поселок Усть-Мая (Якутия). Только через семь лет он снова смог восстановиться на летной работе: сначала летал на стареньком По-2 (1957–1959), затем стал командиром Ан-2 (1959–1972). 22 года он трудился в суровых условиях Якутии, ударным трудом доказывая, что достоин быть летчиком и авиаспециалистом. Неоднократно представлялся к трудовым наградам, но каждый раз какая-то незримая рука вычеркивала фамилию Цыганков из списков – как клеймо, над ним довлело прошлое. Лишь в 1960-1970 годы его наконец-то начали отмечать – сначала благодарности, ценные подарки и почетные грамоты, затем медаль «За трудовую доблесть» к 40-летию Аэрофлота, и как венец всей 40-летней работы – орден Трудового Красного Знамени, врученный в марте 1974 года. После этого он смог, как вспоминал, честно глядеть в глаза людям.
На старости лет Иван Цыганков вернулся обратно в родные места – в Симферополь. Позади остались северные одиссеи и мытарства плена, Ненецкий округ и Якутия. Сделав огромный круг, жизнь завершилась на крымских просторах. Сердце старого летчика остановилось 12 июля 1993 года. Память о нем хранят сын Николай, внуки и правнуки.
Юрий Канев,
член окружного общества краеведов
Фото из фондов музея авиации Севера. Иван Цыганков около Г-2 на аэродроме Нарьян-Мара, 1939 г.
Вложения
 Иван Цыганков около Г-2, 1939 г. Нарьян-Мар.jpg
ЧАЙКА СВ
 
Сообщения: 1457
Зарегистрирован: 03 Ноябрь 2011 14:29

Цыганков Иван Афанасьевич (1914-1993)

Сообщение ЧАЙКА СВ » 25 Июль 2016 12:33

Фото из фондов музея авиации Севера.
Крайний с лева Иван Цыганков, 1946 г.
Вложения
 Цыганков крайний с лева, 1946 г..jpg
ЧАЙКА СВ
 
Сообщения: 1457
Зарегистрирован: 03 Ноябрь 2011 14:29


Вернуться в Персоналии



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 19

Керамическая плитка Нижний НовгородПластиковые ПВХ панели Нижний НовгородБиотуалеты Нижний НовгородМинеральные удобрения