Сватош Зенон Францевич (1886 — 1949)

[[ Леспромхоз ]]

Сватош Зенон Францевич (1886 — 1949)
российский, советский учёный, зоолог, один из основателей и первых директоров Баргузинского заповедника.

---

[[ Леспромхоз ]]

Из книги О. К. Гусева "Священный Байкал (заповедные земли Байкала)".

Один из организаторов Баргузинского заповедника

Осенью 1913 года в состав экспедиции одновременно с К. А. Забелиным был зачислен З.Ф. Сватош, имевший большой опыт полевой работы. Все тяготы быта в первые годы существования заповедника выпали также и на его долю. Заповедник пережил времена, когда его сотрудники по нескольку лет не получали зарплаты и вынуждены были продавать или выменивать на продукты многие необходимые вещи. Но они не бросили заповедник и сделали всё возможное, чтобы он продолжал жить и действовать.

Зенон Францевич Сватош родился в 1886 году в станице Крымской на Северном Кавказе. Рано оставшись круглым сиротой, он переехал в Крым к бабушке и двоюродным братьям и сестрам. В Симферополе он окончил реальное училище. Из раннего периода жизни Сватоша известно только то очень немногое, что мне удалось узнать у его жены Екатерины Афанасьевны, тихо коротавшей последние годы в селе Баргузине. Близко знавший его писатель И.С. Соколов-Микитов рассказывал мне, что в Крыму у Сватоша была каким-то чудом приобретённая машина, на которой он возил пассажиров из Симферополя в Ялту и тем зарабатывал на хлеб насущный.
Если прав Н. М. Пржевальский, утверждавший, что путешественником надо родиться, Сватош, несомненно, родился им. Ещё юношей он участвовал в экспедиции в Бухару, а в 1911—1912 годах совершил своё первое большое и серьёзное путешествие: Зоологический музей императорской Академии наук направил его с экспедицией князя А. К. Горчакова в Восточную Африку. Сватошу было поручено препарирование крупных млекопитающих и сбор коллекций для музея. Среди богатых трофеев были многие в то время почти неизвестные в России диковинные животные.
Сватош лично добыл 22 трофея, шкуры и черепа которых поступили в Зоологический музей. Музей пополнился также 16 шкурками птиц, четырьмя их полными скелетами, двумя черепами и четырьмя гнёздами. В Найроби экспедиция закупила для музея 14 черепов крупных млекопитающих. Сборы 3. Ф. Сватоша содержали также восемь ящиков с насекомыми (6827 экземпляров), 79 банок с заспиртованными позвоночными и беспозвоночными животными и 53 фотографии птиц и зверей. Всего благодаря его большой трудоспособности в музей поступило 83 шкуры млекопитающих, девять их полных скелетов и много другого ценнейшего материала, обогатившего африканский отдел. Отчёт 3. Ф. Сватоша завершает таблица, в которой указаны время и место сбора экспонатов, даны точные сведения о характере местности. Эти данные позволяют пользоваться сборами экспедиции как строго научным материалом. Уже в этой экспедиции 3. Ф. Сватош зарекомендовал себя трудолюбивым и знающим коллекционером и препаратором.
Не успев стряхнуть с себя очарование тропической Африки, в том же 1912 г. он отплывает с экспедицией В. А. Русанова на полярный Шпицберген. В "Наставлении начальнику Шпицбергенской экспедиции" её задачи определялись следующим образом: "Исследовать природные богатства Шпицбергенского архипелага и принять меры в целях возможного использования их в будущем русскими предпринимателями и промышленниками". Экспедиция намеревалась также изучить растительный и животный мир северных морей и островов. Эти работы, а также "заведывание фотографией" возлагались на зоолога Сватоша.
3. Ф. Сватош успешно справился с порученными заданиями. За короткий срок он собрал 1086 экземпляров морских позвоночных и беспозвоночных животных, 471 экземпляр насекомых и клещей, 65 шкурок птиц, 2 черепа песца, 192 экземпляра растений. Им было сделано 120 фотографий. После завершения экспедиции 3. Ф. Сватош и ещё два её члена отбыли на родину с донесением о выполнении правительственного задания.

В книгах "Геркулес исчезает во льдах" и "Владимир Русанов" В. Пасецкий рассказывает о дальнейшей судьбе экспедиции. Блестяще завершив программу работ на Шпицбергене, Русанов не вернулся в Александровск, а в нарушение всех предписаний Министерства внутренних дел отправился в своё последнее плавание. Стремясь "сделать всё возможное для величия родины", на свой страх и риск на деревянном "Геркулесе" он решает пройти по Великому Северному морскому пути из Атлантического океана в Тихий. Экспедиция бесследно исчезла во льдах, и только спустя 22 года стала известна её судьба: в 1934 году у берегов Таймыра на острове Попова-Чукчина были обнаружены вещи погибших и среди них — две визитные карточки зоолога 3. Ф. Сватоша.
"Относительно 3. Ф. Сватоша, — писал В. А. Русанов в одном из своих писем со Шпицбергена, — я должен сказать, что он оказался прекрасным работником и неутомимым коллекционером. Его сборы отличаются большим разнообразием и самой тщательной и безукоризненной обработкой. Несмотря на то, что драгировать приходилось не так часто, как хотелось 3. Ф. и мне, его сборы, по моему мнению, весьма интересны и довольно обширны".
После возвращения со Шпицбергена 3. Ф. Сватош жил в Петрограде. "Познакомился я с известным путешественником 3. Ф. Сватошем, успевшим побывать в Центральной Африке и на полярном Шпицбергене, — рассказывает в книге "На тёплой земле" И.С. Соколов-Микитов. — С увлечением слушал его рассказы о приключениях на озере Виктория-Ньянза, об охоте на львов и носорогов. Эти рассказы, несомненно, разжигали во мне страсть к путешествиям". Вернувшись после плавания вокруг Европы, Соколов-Микитов снова встречался со Сватошем, который осенью 1913 г. был зачислен в состав Баргузинской экспедиции и в следующем году готовился отправиться на Байкал.

В июле 1914 г., когда К. А. Забелин совершал свой первый маршрут по долине реки Большой, Сватош работал в Сосновке, заготавливал провиант, сено для лошадей, распоряжался имуществом экспедиции, словом, вёл все хозяйственные дела. Он собирал коллекции в районе Сосновки и Кудалды, поднимался в горы по Шумилихе. Зимой вместе с Забелиным изучал биологию соболя, весной вёл наблюдения за промыслом байкальской нерпы, приводил в порядок собственный коллекционный материал. В июле он совершил переход через хребет по долине Большого Чивыркуя.
После окончания экспедиции до возвращения в заповедник К. А. Забелина Сватош согласился остаться на зиму в Сосновке, руководить стражей, постройкой домов и продолжать изучать соболя. С этих пор почти вся дальнейшая жизнь Сватоша тесно связана с заповедником. В 1924 г. после временного ухода из заповедника К. А. Забелина Сватош становится его директором. В 1933 г. он покидает заповедник, но в 1942 г. возвращается сюда и работает заместителем директора до 1945 г. Затем трудится в Баргузинском районе при педагогическом кабинете. Считая время работы в экспедиции, Сватош отдал заповеднику 28 лет жизни.

Собранные им материалы по нерпе считались наиболее полными для того времени, его рукописями и сборами пользовались многие зоологи и охотоведы. В музеи страны от него поступило много тушек птиц, млекопитающих, а также грунта из Байкала и других водоёмов.
Страстный путешественник, Сватош основательно изучил заповедник и мог провести отряд через любой перевал. Он любил Байкал, его огромное синее небо, его горы, соболиную тайгу, неповторимые восходы и закаты. Он был отличным стрелком, хорошим наблюдателем, замечательным препаратором и коллекционером.

3. Ф. Сватош умер в 1949 году. Его похоронили в Баргузине на сельском кладбище, где покоится и прах декабриста Михаила Кюхельбекера. Всему Байкалу известен катер заповедника "3. Сватош". Хочется верить, что на берегу Байкала, в Сосновке, где так долго жил и работал Зенон Францевич Сватош, ему будет поставлен памятник.
"В заключение своей работы я хочу отметить, — писал Сватош в 1932 г., — что баргузинский соболь не уцелел бы до настоящего времени, если бы своевременно не был выделен Баргузинский заповедник".
В свою очередь я хочу отметить: не было бы Баргузинского заповедника, не было бы многих других заповедников, не было бы вообще заповедного дела в том великом значении, которое ему придают теперь, если бы ему не отдали свои жизни такие прекрасные энтузиасты, как К. А. Забелин и 3. Ф. Сватош.

© О. К. ГУСЕВ

[[ Леспромхоз ]]

ВСП 1935 № 021 (26 января.)

Дневник натуралиста

БАРГУЗИНСКИЙ СОБОЛЬ

В 1928 году в Баргузинский соболиный заповедник, техническим директором которого я состою, была завезена партия голубых песцов с Командорских островов. К 1933 году мне удалось довести поголовье песцов до 145 штук, несмотря на утверждение отдельных специалистов, что песцов в Баргузине разводить нельзя.
Около трех лет тому назад я отправил 62 песца, в Кольский зверосовхоз. Качество шкурок было признано прекрасным. На всесоюзной звероводческой конференции, состоявшейся в последних числах ноября 1934 года в Москве, воспитанные мною песцы были единодушию отнесены к новой "баргузинской расе".
Пока на Командорских островах песцы жили в естественных условиях, качество меха было счень высокое. Но искусственная подкормка, проводившаяся, видимо, без достаточно внимательного изучения биологии песца, привела к тому, что образовался слишком густой подшерсток, снизивший качество меха (так называемая "ватность").
То, что мне удалось достигнуть хороших результатов, я отношу исключительно к тому, что за каждым песцом было установлено повседневное наблюдение. На конференции вынесено решение получить в 1935 году 12-15 голов молодняка.

3. Ф. СВАТОШ.

[[ Леспромхоз ]]

Я62 Зенон Сватош. Путешественник, зоолог, директор первого в России заповедника. Африка, Арктика, Байкал / Сост. А.Г. Янкус. — Москва: «БизнесИнформ», ИЦ «Постскриптум», 2011. — 160 с.: ил.
ISBN 978-5-9902840-1-2

Зоолог Зенон Францевич Сватош после поездок в Бухару, Африку и Арктику в составе научной экспедиции Г.Г. Доппельмаира прибыл на Байкал для обследования территории Подлеморья с целью организации первого в России Баргузинского государственного охотничьего соболиного заповедника. Около 30 лет он руководил заповедником, занимался изучением соболя и клеточным звероводством.
В книгу «Африка, Арктика, Байкал» собраны архивные, художественные и другие материалы об этом легендарном человеке.
ББК 28.088+26.8

[ББК-10]

ВСП, 1959, № 063, 15 марта.

БРИЛЛИАНТ СИБИРИ

В истории охраны природы есть поучительные страницы, которые постоянно напоминают нам о том, что только от воли и разума людей зависит судьба природы. В конце прошлого — начале настоящего столетия из-за хищнического отношения на громадной площади Сибири, в местах исключительно труднодоступных, был почти полностью истреблен красавец и гордость тайги — соболь.
Много веков назад слава о прекрасных достоинствах соболиных мехов прошла далеко за русские границы. Уже в IV веке волжские булгары вели обмен с Сибирью на соболиные меха. Русское государство обменивало меха в Византии и Западной Европе, едва успев завязать там торговые связи. Сказочно богата пушным зверем была Сибирь.
Десятками тысяч стекались соболиные шкурки в царскую казну. В 1581 году пришло от Ермака в Москву 2400 соболей. Царь Борис Годунов в 1594 году отправил в Вену с русскими послами 40360 соболей, ибо лучшими подарками считались изделия из соболей и сами соболиные шкурки. За музыку первой русской оперы «Цефал и Прокрис» капельмейстер Ария в 1755 году получил в награду богатейшую соболью шубу.
Долгие годы в центре торговли Сибири стоит «пышнина» или «мягкая рухлядь», как назывались меха в те далекие времена. Множество «служилых» людей отправляется в Сибирь, получая наказы крепко следить за тем, чтобы обложенные ясаком народы «государев ясак, соболи и лисицы, давали во все годы беспереводно». И текла «беспереводно» сибирская пушнина во все концы света в огромном количестве. Одних соболей в лучшие годы на их урожай добывалось до 500000 штук, а по Карамзину в XVI столетии Сибирь давала до 50000 сороков или до 2. 000. 000 шкурок, что уходит уже, вероятно, в область фантазии.
С продвижением земледельческого запада на таежный восток начинается оскудение звериных промыслов. Белой Медведице — Сибири, не знавшей иного слова, как необъятная, — богатейшие сокровиша которой казались неисчерпаемыми в веках, была нанесена первая рана. На миллионах квадратных километров глухих таежных урочищ стелется дым от пожаров, на грани исчезновения оказывается соболь.
Передовым людям России становится ясной необходимость принятия экстренных мер к спасению соболя. В 1912 году объявляется закон о повсеместном запрещении соболиного промысла, но он не принес почти никакой пользы. В этом же году департаментом земледелия был подготовлен ряд знаменитых соболиных экспедиций. С 1914 по 1917 гг. в Саянах, Баргузинском хребте и на Камчатке проводятся глубокие исследования под руководством крупных специалистов русского охотничьего дела Д. К. Соловьева, Г. Г, Доппельмайера, С. В. Керцели.
В 1915 году одной из этих экспедиций был основан первый в России соболиный охотничий заповедник. В течение более чем сорока лет заповедник играет большую роль в пропаганде идей охраны природы. Можно смело сказать, что организация Баргузинского заповедника была первым актом по охране природы Восточной Сибири, не оставшимся на бумаге, а претворенным в жизнь.
Баргузинский заповедник оправдал возложенные на него надежды. Область распространения соболя в Баргузинском хребте была полностью восстановлена к 1940 году. Заповедник дал несколько сот первоклассных живых соболей для расселения в различные районы Сибири. Процесс восстановления численности соболей прошел по всей Сибирской земле.
В 1935 году был введен запрет промысла соболя на пять лет по всей стране. В результате запрета область обитания соболя увеличилась в Восточном Сибири в три раза. Увеличение ареала этого зверька в период запрета произошло, главным образом, благодаря способности соболя к быстрому естественному расселению.
Уже в 1939 году охотоведами Восточной Сибири было начато осуществление широких мероприятий по выпуску соболей в те места, где когда-то они водились в изобилии, но были истреблены. В одной Иркутской области с 1939 по 1958 год было расселено около 1000 соболей, а по всей Восточной Сибири — больше 2500. Реакклиматизационные выпуски, наряду с естественным расселением соболя, обеспечили быстрое увеличение занятой соболем площади. В 1955 году в Иркутской области соболем были заняты почти все возможные местообитания общей площадью около 800. 000 квадратных километров.
В настоящее время область распространения соболя в Восточной Сибири представляет собой единое целое, сплошной массив. Соболь является основой заготовок и составляет в отдельные годы до одной трети стоимости всей пушнины. Восточная Сибирь дает лучших в Союзе соболей, из которых больше половины проходит самым ценным Баргузинским кряжем. Восстановление соболя в Сибири является блестящей страницей нашего охотничьего дела. Сейчас здесь соболей очень много. Только одна Восточная Сибирь дает ежегодно около 50000 шкурок этих зверьков.
Прекрасные черные шкурки баргузинского соболя являются гордостью ленинградского международного аукциона. Русская пушнина и в настоящее время очень высоко ценится на международном рынке. В 1944 году баргузинские соболи в Нью-Йорке продавались до двух тысяч долларов за штуку. Из соболиных мехов изготовляют шапки, шляпы, вечерние накидки и даже дамские манто. В 1931 году одно соболиное манто стоило в Америке до 60000 долларов. Только в 1958 году на Ленинградском аукционе было продано 17907 соболей. Особую конкуренцию вызывает баргузинский соболь, являющийся в настоящее время лучшим в Союзе.
Научными сотрудниками Баргузинского заповедника, Иркутска и других городов были поставлены и завершены важные и интересные исследования биологии соболя.
Много сделано для изучения соболя заведующим заповедником Зеноном Францевичем Сватошем. Сватош был замечательным человеком, отважным путешественником. В 1911 году он бродил по экваториальной Африке с экспедицией Российской Академии наук, охотясь на львов, слонов и носорогов. В 1912 году Сватош участвовал в известнейшей экспедиции В. А. Русанова на полярный Шпицберген. В 1914 году Сватош вошел в состав Баргузинской соболиной экспедиции, принял участие в организации заповедника и остался в нем на всю жизнь.
В наши дни в заповеднике работают молодые научные кадры. Среди научных сотрудников много настоящих любителей природы, энтузиастов тайги, ученых по призванию. Они проводят большую и увлекательную работу по изучению соболя.
В Иркутске глубокие исследования по соболю проводит старший научный сотрудник научно-исследовательского института охоты В. В. Тимофеев. Много месяцев в году, в наиболее трудное для исследования зимнее время, он находится в горной тайге, часто ночуя в снегу. В. В. Тимофеев написал около двадцати работ, посвященных биологии соболя, и в том числе две монографии о соболе Восточной Сибири и всего Союза, В настоящее время В. В. Тимофеевым начато интереснейшее исследование интимнейших сторон жизни соболя в природе с помощью меченых атомов. Несколько хороших работ по соболю сделал в последние годы охотовед и зоолог В. Н. Скалон.
Таким образом, усилиями ученых, охотоведов и зоологов, трудами сотен охотников, с исключительным напряжением отлавливающих живых соболей для выпуска, работой тысяч простых людей удалось полностью восстановить численность соболя в нашей стране. Соболь — бриллиант Сибири, и восстановление его имеет огромное культурно-историческое значение. Оно показало, что человек способен регулировать течение природных процессов и что при желании, он может создать в нашей стране исключительное обилие диких животных и том внести огромный вклад в наше народное хозяйство.

О. ГУСЕВ,
научный сотрудник Восточно-Сибирского филиала Академии наук СССР.

На снимке: Баргузинские горы — места обитания соболя. В кружке — соболь.

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №54, 1936

БАРГУЗИНСКИЙ СОБОЛИНЫЙ ЗАПОВЕДНИК

Г. Ленский

Огромное внимание уделяет государство вопросам охраны природы, в частности охране промысловой фауны.
На территории СССР есть заповедники, охраняющие водоплавающую дичь (Астраханский), флору и фауну горных ландшафтов (Кавказский, Сихотэ-Алиньский в Дальне-Восточном крае). Есть заповедники и узко специализированные — по охране какого-нибудь одного наиболее ценного вида: бобровый, около Воронежа, выхухолевый — по Оке, Клязьме и Хопру. Имеются заповедники фазаньи, беличьи, но особняком среди прочих стоит Баргузинский государственный соболиный заповедник.
Расположен он на северо-восточных склонах Баргузинского хребта и примыкает к северо-восточному побережью Байкала. Площадь заповедника около 200.000 гектаров, причём, примерно, три четверти этой площади занимают каменистые россыпи, совершенно лишенные лесной растительности.
К моменту организации заповедника на этой территории было не больше 2—3 десятков соболей, сохранившихся от хищнического истребления только потому, что склоны Баргузинского хребта почти недоступны.
По данным специального учета, проведенного в заповеднике в марте 1934-года, здесь уже было 200 соболей.
Не следует, однако, считать, что это почти десятикратное увеличение запасов соболя все то, что явилось результатом длительной охраны заповедника. Годы гражданской войны и разрухи не могли не отразиться и на заповеднике. Без средств, без административной помощи трудно было сдержать необузданную страсть искателей легкой наживы. Предотвратить браконьерство очень трудно, а подчас было и невозможно. Да и сам заповедник был сохранен благодаря анергии его работников — К. А. Забелина и 3. Ф. Сватош.
Наконец, на росте количества соболей отразился время от времени практиковавшийся здесь отлов живых соболей (для целей звероводства). Так в 1932 году в пределах основной территории (без эксплоатационного участка) было отловлено 65 соболей. Ежегодно отлавливается соболь и теперь.
Следует отметить, что ограничение охоты в заповеднике но замедлило сказаться и на значительном увеличении численности изюбрей и в особенности северного оленя.
Северный олень, по крайней море в обширной низине северо-западной части заповедника размножился настолько, что местами зимой, на протяжения целого километра весь снег смят и истоптан.
В начале заповедник был призван служить целям сохранения лучшей в мире (по качеству меха) разновидности соболя.
Теперь роль заповедника, которому придано общегосударственное значение, сводится уже не только к охране. Теперь заповедник по что иное, как рассадник племенного материала — база для целей промышленного соболеводства, и реаклиматизации — выпуск соболя в те места, где он давно истреблен.
Но значение заповедника не только в этом. Заповедник теперь понимается, как естественная лаборатория, где на базе значительной концентрации соболей изучается их биология, изучается вся совокупность их естественной обстановки (экология), разрабатываются методы подкормки, приемы повышения естественных кормов (биотехника), ставятся опыты по рационализации отлова и т. п.
В свете указанных задач заповедник становится учреждением огромной культурной ценности. Плановое изучение соболя проводится исследовательским сектором заповедника — биологическим пунктом.
Баргузинский заповедник по справедливости является гордостью Бурят-Монгольской республики.