. Сборник статей посвященных вопросам освоения Севера.
О. А. КАЛЬВИЦПОЛЯРНЫЙ ПИЛОТПЕРВЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ РЕЙД(от залива Лаврентия до устья реки Лены)
Арктическая проблема — это крепкий орех современности. Подобно тому как в середине века поиски морского пути в Индию представляли собой для хозяйственной и научной жизни того времени вопрос первостепенной важности, так и теперь поиски пути по Северному Ледовитому океану, вдоль побережья северной Сибири, приобщение этого края к соцстроительству являются одним из наиболее жгучих вопросов. Эта серьезная научная работа, которую мы продолжаем, отлична от той бешеной конкуренции в поисках северного полюса и северных путей, которая в настоящее время вскружила голову всему буржуазному миру.
С самого начала мы приступили к разрешению арктической проблемы с точки зрения нашего хозяйственного строительства. Наш путь охватывает большую и важную территорию по побережью Северного Ледовитого океана — около 6.800 километров. На этой территории находятся неисчислимые минеральные богатства, богатства пушнины, богатства моря. Приобщение этой территории к хозяйственной жизни страны является важным экономическим и политическим вопросом. Это важно не только для нас, но и для экономики и культуры всего мира.
Наша задача состоит в том, чтобы установить связь с устьями больших сибирских рек. В этом смысле на Карском море в течение ряда лет проводилась упорная исследовательская работа. Территория нашего исследования простирается от земли Франца Иосифа до Берингова моря. На этой обширной, почти совершенно неизученной территории работают научные работники, моряки и летчики нашего Союза. Эта кропотливая работа может быть многим в западно-европейских странах покажется слишком незначительной, так как мы ее не рекламируем, она не сопровождается трескотней прессы. Мы не кричим о своих достижениях. Красные профессора, красные моряки и красные летчики Советского Союза создают свою репутацию трудом, а не рекламой и пустословием...
[238]
ПОДГОТОВКА ЭКСПЕДИЦИИ В 1929 г.Наш полет от залива Лаврентия через остров Врангеля и реку Лену до Иркутска является прямым продолжением двух предыдущих экспедиций на остров Врангеля в 1926 и 1928 гг., в которых я принимал участие в качестве летчика.
Начальником последней экспедиции в 1928 г. был т. Красинский. Кроме нас на острове Врангеля побывали летчики Лухт и Кошелев {1}. Они проехали на пароходе до мыса Северного, слетали оттуда на остров Врангеля, затем на пароходе дошли до реки Лены и впервые в Союзе пролетели по этой реке до Иркутска.
Почти все полярные полеты до сих пор были удачны. Но наиболее широко задуманная и богато подготовленная экспедиция Красинского очень скоро закончилась: самолет был разбит бурей. С большим трудом участникам экспедиции удалось спастись {2}.
Когда я был вызван в Москву для переговоров о полете, то никто не верил в удачу.
О ПОЛЯРНОМ ПОЛЕТЕПерелет вдоль северного побережья Сибири представляет продолжение экспедиции «Советского севера», организованной в предыдущем году под руководством Красинского.
Учитывая предыдущий опыт, выполнение этого маршрута на гидросамолете «В-33» чрезвычайно затруднялось по следующим причинам:
1) Двухмоторный аппарат, бывший в распоряжении Красинского, с большим успехом найдет место спуска, чем одномоторный «В-33», даже в случае порчи одного из моторов. На воде он с успехом может двигаться дальше и с одним мотором.
В общем двухмоторный «Дорнье-Валь» более пригоден для морского полета, чем «В-33».
2) «Дорнье-Валь» может взять гораздо больше груза, поэтому запасы снаряжения и продовольствия могут быть больше, чем у «В-33».
Склады на всех остановках, на которых кроме горючего хранятся запасные части, оборудованы для «Дорнье-Валя»; для «В-33» на складах нет никаких запасных частей; снабжение ими складов потребует слишком много времени, и доставка их к сроку невозможна.
По карте и по вычислениям протяжение между отдельными пунктами перелета следующее:
1) Селение Дежнева — мыс Северный — 510 км.
2) Мыс Северный — остров Врангеля (туда и обратно) — 502 км.
3) Мыс Северный — Сухарная (устье реки Колымы) — 790 км.
4) Сухарная — Среднеколымск (туда и обратно) — 1.050 км.
5) Сухарная — Кигилях (остров Ближний) — 815 км.
6) Кигилях — Булун (река Лена) — 648 км.
{1} См. очерк т. Лухта в этом же сборнике.{2} Описан участником перелета т. Н. Н. Родзевичем — Гибель «Советского севера».[239]
7) Булун — Нордвик — 695 км.
08) Нордвик — Диксон — 982 км.
Всего свыше 6. 000 км.
Если по какой-либо причине уклонимся в сторону на 10°, путь будет около 6.700 км. Принимая во внимание расстояние между остановками, встречные ветры и пр., при скорости в 140 км/час запас бензина надо взять на 10 часов. Очень часто случаются вынужденные остановки из-за тумана; это увеличивает расход горючего.
Учитывая тяжесть самого аппарата, его можно нагрузить в размере 2.500 кг (по данным фирмы Юнкерс — 2.700). Расход горючего в час 55 кг, смазочного масла 4 кг. Следовательно на 10-часовой полет надо иметь 550 кг бензина и 40 кг смазочного масла. На всякий случай надо взять запас еще на лишних полчаса, следовательно запас горючего должен быть 620 кг. Вследствие этого надо установить лишний бак емкостью в 50 кг.
Экипаж состоит из трех человек: летчик, механик и наблюдатель, в среднем 270 кг. Их снаряжение, продовольствие, питьевая вода, оружие и пр. — минимум 120 кг. Запасные части и инструменты — 50 кг. спасательная лодка — 30 кг. Если к этому прибавим вес аэроплана
1. 550 кг, то всего будет 2.680 кг. Это уже 180 кг перегрузки.
Все дальние полеты обычно сопровождаются сухопутными экспедициями, которые должны указывать места посадки, проверять карты, устанавливать сигнализацию, приводить в порядок и сооружать новые склады горючего и запасных частей. В данном случае нет времени для снаряжения какой-либо экспедиции - ни сухопутной, ни морской.
Нет даже сведений о том, где в минувшем году были построены склады горючего и запасных частей для экспедиции «Советского севера»; не было связи с центром.
На острове Врангеля, Кигилях, Северном мысе очень трудно проверять их состояние. По словам Красинского там зимует пароход «Колыма» и кроме того американская шхуна «Элезиф», но могут ли они проверить склады — трудно сказать.
Таким образом может случиться, что, прилетев к месту спуска, мы не найдем горючего. Искать же под снегом оставленные в прошлом году запасы горючего не представляется возможным.
Для спуска и подъема необходимо свободное от льдов море. Правда, Красинский утверждает, что в это время года море свободно от льда, но все же основываться на этом утверждении нельзя. Трудности, испытанные пароходом «Колыма» в 1927 г., во время рейса к устью реки Лены, опыт летчиков Кошелева и Лухта, а также зимовье «Колымы» и шхун «Нанук» и «Элезиф» Свенсона заставляют думать, что вряд ли у побережья найдется место спуска.
Что же касается Таймырского побережья, то в течение ряда лет там не было сделано и попытки проехать на пароходе. Едва ли какой бы то ни было опытный полярник может с уверенностью сказать о том, каково положение там в настоящее время.
Ориентация по неточным картам, а также магнитные аномалии делают часто почти невозможными точные наблюдения — особенно и тумане.
[240]
Трудностей в этом данном мне перед моим перелетом сообщении наговорили столько, что всех не перечислишь! В заключение сказали, что часть этого плана, а именно восточная — из Дежнева (Берингов пролив) в Булун (в устье Лены) 2.800 км, вверх по реке Лене 4.500 км и средняя часть маршрута — Булун-Диксон, должны быть выполнены в этом году (!).
Первая часть длиннее, но расстояния между складами не больше, чем 900 км. Кроме того там проходили уже пароходы. Вторая часть короче, но опаснее. В общем надо признаться, что официальная оценка рисовала обстановку вовсе не блестящей. Но у меня были и свои соображения.
Мой прежний опыт говорил мне, что я могу совершить этот перелет. Разумеется, я не закрывал глаз на те трудности, которые только что были мне изложены. Я достаточно хорошо знаю, что опасность впереди большая, но ведь всегда Же есть и счастливая возможность... уверенность в своем уменьи и опыте.
Когда меня спросили, готов ли я, невзирая ни на что, принять участие в экспедиции в качестве ответственного летчика, я ответил согласием.
Так было в «Добролете». Но была еще инстанция — Наркомторг. Имелась договоренность, что авиационное управление даст самолеты, экипаж, выполнит техническую подготовку экспедиции, но финанси-
[241]
ровать ее будет Наркомторг. За это комиссариат включает своего представителя в состав экспедиции. Представителем назначили Г. Д. Красинского.
Следовательно экспедиция имеет двух хозяев и каждый из них — своего представителя. Двойное подчинение чрезвычайно опасно в таких экспедициях, но тем не менее слишком серьезных столкновений у меня с Красинским не было. Демократически разрешили мы вопрос о сотрудничестве: «Я — только летчик» и т. Красинский — «только уполномоченный Наркомторга». Каждый заботится о своих обязанностях, и таким образом мы — два ведомства, разместимся в одном небольшом самолете.
Помощником моим был назначен мой старый летный друг т. Ф. Ф. Леонгард {3} — выдающийся, хороший механик.
ДНЕВНИК ЭКСПЕДИЦИИ12 июня 1929 года.Сегодня прибыл из Москвы в Иркутск. Прежде всего надо собрать самолет. Надеемся к завтрашнему дню отправиться.
Сначала мое «начальство» в «пух и прах» раскритиковало «В-33», а потом дало мне его для полярного полета: «Ну что ж, полетим на «В-33»! ».
13 июня.«В-33» собран. Проделал сегодня пробный полет, и грузоподъемность оказалась небольшой. Ни грамма больше 800 кг сверх веса аппарата. Это слишком мало для такой экспедиции. Продовольствие надо оставить дома, иного выхода нет.
Правда, можно бы найти и другой выход: исключить из экипажа третьего человека — в данном случае Красинского. С точки зрения авиационной техники это было бы необходимо. Но что скажет орган, финансирующий экспедицию, если его представитель останется, в то время как я поднимусь в воздух!
15 июня.Погрузили аэроплан в железнодорожный вагон. Наш механик сопровождает его на пути во Владивосток.
24 июня.Сегодня утром в 7 час. 40 мин. прибыл во Владивосток. Механик, который ползет с товарным поездом, прибудет только послезавтра.
Вот уже первое препятствие. У нашего «В-33» нет такого пропеллера, который необходим при полярных полетах, хотя о посылке его заранее договорились. (Нужен пропеллер, покрытый металлом).
Тов. Красинский; имеющий за плечами свежий опыт прошлогоднего полета с т. Лухтом, уверяет, что такой пропеллер является необходимым.
Я думаю так же.
Поднимаем страшную тревогу. Шлем телеграммы и радиограммы во все концы: «В-33» без пропеллера».
{3} Погибший вместе с покойным автором очерка 7 марта 1930 г. в северной Якутии, во время полета в пурге.[242]
Сначала побуждают меня лететь на «В-33» свыше 6. 000 км над Северным Полярным морем, нагружают представителем Наркомторга, а теперь полагают, что такой полет может быть совершен без пропеллера! Нет, благодарю! Я уверяю в телеграммах, что без пропеллера не полетим!..
26 июня.Пропеллер прибыл раньше, чем предполагали. У нас теперь их целых два. По моему мнению можно лететь.
Этот Владивосток — дальневосточные ворота — приятный город. Здесь в своеобразном сочетании сливаются Восток и Запад. Бодрит, когда видишь и чувствуешь, что и здесь, вдали от центра, идет социалистическое строительство таким же темпом, как в Ленинграде и в Москве.
В порту оживление. Десятки больших океанских пароходов со всех концов моря приходят и отходят ежедневно. Три года назад, когда я здесь был, в порту было тихо и мертво. Громадные подъемные краны согнувшись мокли под осенним дождем, и волны плескались о пустынную пристань.
Теперь другое дело! По ночам прожекторы и разноцветные сигнальные фонари судов прорезывают темноту. Разноголосые сирены и гудки поют о стальном, победном шествии социализма.
27 июня.Сегодня должны были погрузить самолет на пароход и отправиться в путь. Но уже вчера вечером полил дождь, как из ведра; поднялся ветер — и в ночь буря. Так может продолжаться долго. Не один пароход уже сорван с якоря и брошен в море. «В-33» еще на пристани. Ему грозит неминуемая опасность, если буря усилится.
Пароход, на котором мы должны отправиться, беспокойно стоит в гавани. Это большой пароход в 4. 000 тонн — «Лозовский».
Капитан Кондратьев — морской волк во цвете лет. Добродушный товарищ и хороший моряк. То же самое можно сказать и обо всем экипаже. Все — крепкий, закаленный в бурях и морозах народ. Победители ледяных гор и тайфунов. С таким экипажем можно ехать хоть в «чертову бездну»!
Мы должны начало пути совершить из Владивостока в Японию и через Камчатку в бухту Лаврентия на севере Сибири у Чукотского полуострова. Только оттуда начнется полет.
30 июня.«Лозовский» покончил с погрузкой и готов отчалить. Утром выедем. Сначала направимся в порт Хакодате в Японии.
Ветер почти стих, но море после бури завернулось в густой туман. Сирены воют без конца...
В таком тумане будем продвигаться вперед медленно.
2 июля.В море. Туман, туман без конца. Вспоминается один старый финский анекдот: сунул моряк свои рукавицы в туман и на обратном пути нашел их в том же месте. Так и кажется, что это можно проделать самому.
[243]
Получили радиограмму: «От Филиппин надвигается тайфун со скоростью 20 миль в час... ».
Скоро следовательно новая тема для размышлений. Но во всяком случае от тумана тогда избавимся.
Тайфун в Тихом океане обычное явление. Кто не пережил тайфуна, тот не знает настоящей бури.
Я вспоминаю, как нас в 1926 г. около Японии настиг тайфун. Эту ночь я никогда не забуду. Тайфун — это не буря, это нечто более страшное. Наподобие стальных иголок пронизывает он самую толстую одежду. Ничто не спасет от него. Он рвет стальные троссы как нитки и бросает гигантские суда на мель. Не знаю, сколько аварий произошло в ту ночь в Японском море и в гаванях. Постоянно радио приносило тревожные сигналы: «SOS»! — «Тонем»! — «Пароход погружается в воду»! — «Буря смела в море наших товарищей, нас осталось только четверо»! — «SOS! SOS»! — «Это последняя весть» и т. д.
Такие сведения поступали непрерывно.
Мы тоже были в большой опасности, но спаслись благодаря героическим усилиям капитана и экипажа.
Теперь приближается такая же опасность! Мне не стыдно признаться, что положение казалось чрезвычайно серьезным. Тот, кто хотя бы один раз пережил тайфун, особенных симпатий к нему не чувствует. Больше всего тревожит меня судьба «В-33», если буря настигнет.
3 июля.В 7 часов вечера мы прибыли в Хакодате. На этот раз счастье сопровождало нас. Вчера нас задел тайфун лишь одним краем: был сильный ветер и проливной дождь.
Здесь в Хакодате по сравнению с Владивостоком за три последних года заметен регресс. В 1926 г. здесь было большое оживление. Теперь вряд ли есть хотя бы один ящик на погрузку или выгрузку.
Судя по газетам, в стране безработица... Удивительный порядок! Порт пустует и свободные рабочие руки...
Единственный признак жизни в порту — большие, роскошные пароходы, на которых люди, подводы и даже поезда перевозятся через пролив.
Роскошные европейско-американские отели; но и они так же пустуют, как и порт. Хакодате — весьма знакомый порт для наших моряков, там господствует полный японский режим, и крепкий режим. И нас немедленно взяли под строгий контроль, хотя в наших карманах не было ни одного «письма Зиновьева» и ни одного «секретного предписания Коминтерна». Боязнь пропаганды заставляет буржуазию шевелиться. Приятно быть объектом особого внимания.
5 июля.Сегодня покинули Хакодате и по спокойному морю направляемся на север.
Держим курс снова на свою землю, в наш самый северный город — Петропавловск-на-Камчатке.
Спокоен и ровен ритм машины. Наш пароход одиноко покачивается и рассекает волны. Это один из таких дней, о которых капитан кратко отмечает:
[244]
«Все в порядке»!
Петропавловск, 11 июля.Город затерялся в горах. Подъезжая с моря, въезжаешь в узкий фиорд, врезавшийся в высокие, до облаков поднимающиеся горы. Город спрятался в самом конце фиорда. Гавань глубокая. Одна из лучших гаваней, защищенная от ветра со всех сторон. Идиллический покой лишь изредка нарушают отдаленные приливы и отливы.
В 30—35 километрах к югу от города — Авачинская сопка, вышиной в 800 м. На севере еще более гордо вздымается Ключевская сопка в 4. 918 м. Она на расстоянии 70 км от города, а кажется, что она вот тут же, рядом с городом.
В 1926 г. мы с одним фотографом намеревались фотографировать действующий кратер Ключевской сопки. Это было большое напряжение! Фотограф управлял своим аппаратом, я своим. Я снизился против устья кратера. Как будто затея удалась. Но попытавшись потом сфотографировать Авачинскую, мы убедились, что эта старушка очень недружелюбно относится к самолету. Каждый раз, как только мы приближались к кратеру, извергала она из себя с такой силой огонь и дым, что подбрасывало самолет в воздухе как перышко. Снимок сделали, но мне так и не удалось узнать, удался ли он.
Теперь повидимому обе сопки на отдыхе, но надолго ли?.. Камчатка богата сопками. Все сопки действующие. Землетрясения происходят здесь довольно часто.
Несмотря на это, Петропавловск может стать в будущем большим центром. Географическое положение, морские богатства и хорошая гавань представляют собой хорошую опорную базу для водного и воздушного транспорта в будущем. Здесь скрещиваются торговые пути Советского Союза, Северной Америки, Японии и Китая. Таким образом Петропавловск может стать советским Амстердамом.
Теперь это заурядная деревня с несколькими улицами, но с хорошенькими деревянными домиками. Люди здесь гостеприимны и приветливы. Это северный оазис, где усталый и голодный полярный путешественник может установить первую связь с внешним миром.
12 июля.В 15 часов сняли якорь и оставили Петропавловск. Плывем по Берингову морю. Море дышит бодрым холодом. Ветер норд—10 м/сек.
13 июля.Погода такая же, как вчера. Все идет хорошо. Мы бодры и веселы.
Но Берингово море коварно. Никогда не можешь быть уверен в том, что оно скрывает.
14 июля.Ночью проснулись от сильной качки. Сравнительно сносная погода постепенно перешла в бурю. Днем буря усилилась. Теперь сердитый вал перекатывается уже через палубу и уносит с собой все, что недостаточно прикреплено.
Уложенные на палубе корма для животных давно уже снесены в море. Теперь нечем кормить коров. Несколько дней они будут голодать.
Проливной дождь и время от времени надвигающиеся туманы затрудняют управление пароходом.
[245]
15 июля.Буря усиливается. Теперь это уже настоящая буря, бодрящая северных путешественников, предохраняющая от вялости. Правда, на этих рейсах никто не учился зевать! Если бы сюда и попал какой-либо «молокосос», Берингово море закалило бы его. Море не переносит неженок.
17 июля.Ночыо море почти успокоилось. Тяжело дышит море, и это все, что еще напоминает о минувшей буре.
Снуем взад и вперед около побережья и никак не можем найти входа в бухту Л убога.
Позднее.Наконец-то мы благодаря указаниям какого-то парохода нашли бухту. За нашими плечами теперь тяжелый путь, проделанный в течение пяти суток. Здесь мы должны запастись углем.
Лубога — одна из самых красивых бухт, которых на Камчатке н у восточного побережья северной Сибири много. Это хорошая гавань, защищенная от бурь.
18 июля.Вышли из Лубоги в 21 час и направились к Майнапылкскому заливу. Там мы должны выгрузить моторные лодки для рыбаков.
Погода тихая. Все в порядке.
19 июля.В 19 часов прибыли в Майнапылкский залив. Здесь большая рыболовная станция.
Рыбаки рассказывают, что буря, настигшая и нас в открытом море, разбила у них лодки и унесла на тысячи рублей сетей. Ловля рыбы пока прекратилась.
Теперь мы имеем дело с настоящим Северным Полярным морем. Здесь мы встретили первые пловучие льды. С ними нам придется бороться вплоть до самого устья Лены!
20 июля.Сегодня вышли из Майнапылкского залива и держим курс на бухту Лаврентия. Будем в море около 3 суток.
Это последний переход, совершаемый нами на пароходе. Если бы только не было этого несносного тумана, этой постоянной помехи ледового погреба Северного Полярного моря, то погоду можно бы назвать хорошей.
Теперь мы получили хороший попутный ветер, и наш пароход, обычно тихий, теперь легко мчится вперед.
Около парохода обилие китов, направляющихся к югу.
23 июля.Прибыли в бухту Лаврентия сегодня в 2 часа утра. Впрочем трудно определить что это — утро или вечер, так как в это время года одинаково светло круглые сутки.
Закончилось наше морское путешествие, и теперь надо думать о крыльях.
Бухта Лаврентия у Чукотского полуострова — самый населенный центр полуострова. По нашим масштабам это карликовый поселок —
[246]
всего лишь какой-нибудь десяток бараков и несколько юрт. Но в глазах местных жителей это нечто вроде Парижа, Лондона или Нью Йорка...
Вернее даже больше, потому что мы имеем связь с несколькими портовыми городами. Но у местных жителей нет выбора. Те «гавани», в которые иногда заходят суда, находятся на расстоянии нескольких •сот километров друг от друга, отделены непроходимыми горами, льдами, снегами и пропастями. Поэтому надо цепляться за ближайший «центр», годами ждать парохода и потом обменять свои небольшие запаси на чай, сахар табак, в лучшем случае на ружье, порох «ли хлеб.
Теперь рядом вместе с пароходом появился еще самолет. Это последний глашатай далеких стран, говорящий о том, что чудесная страна — не плод воображения, а есть в действительности. Она богаче, чем эта страна снегов и льдов.
24 июля.Сегодня установили аэроплан на лодках и прикрепили крылья. Готовы к отлету. Завтра произведем несколько пробных полетов и затем в путь!
25 июля.Сегодня попытались пролететь первый этап нашего маршрута, из бухты Лаврентия в Уэллен у Берингова пролива. Вследствие малой грузоподъемности самолета мы принуждены были часть необходимых вещей отослать обратно. Это чрезвычайно рискованно, так как не знаешь, что может случиться впереди. Надо ограничиться самым малым и необходимым... Если случится, что мы на целые месяцы застрянем р льдах, то наверное мы пропадем, так как не знаем, можно ли где-нибудь пополнить наши запасы продовольствия и горючего. Но опаснее все же перегружать аппарат.
Много возни с запасным пропеллером, который значительно увеличивает нагрузку и отнимает много места в каюте и без того тесной. Этот пропеллер будет причинять большие неудобства, особенно во время отдыха. Красинский ненавидит его, механик ругается. И я не питаю особенного расположения к нему.
Хотя наш первый опыт и невелик — около 100 км, но сразу же мы очутились перед большими трудностями. Когда мы поднялись в воздух, то очутились в таком густом тумане, что невозможно было пробраться: как будто нырнули в густую, мутную воду. Мотор работал с надрывом, каждую минуту я опасался взрыва.
Ничего не видно! Пришлось вернуться обратно в бухту Лаврентия; так как западное побережье было загромождено пловучим льдом — снижаться там не было возможности. Пловучий лед у побережья, как гигантский ледяной город с громадными ледяными небоскребами, домами и башнями.
Но нельзя же падать духом от первой неудачи!
26 июля.Наконец прибыли в Уэллен. Утром «нацепили на удочку новый червячок> и возобновили вчерашнюю попытку. Она удалась несколько лучше, чем вчера. Но тяжело было. Поднялся такой встречный ветер, что с трудом продвигались. Продвигались медленно — 100 км в 55 ми-
[247]
нут. Ничего не было видно в тумане. В 5-6 км от нашей цели принуждены были снизиться. В Уэллен попали только к вечеру.
Здесь одна из самых северных советских радиостанции и метеорологическая станция. В южной части полуострова вторая чукотская деревушка — Дежнева, в которой находится торговое агентство — фактория.
Здесь оживленнее. С моря доносится постоянный гул. Там ловят полепей. Улов обильный. Беспрестанно через перешеек летят утки густыми стаями. Когда смотришь на них, то думаешь, что в других местах уток не может быть совсем. Их так много, как мошкары в Карелии. Говорят: «Добыча сама в рот не летит». Эта поговорка здесь не оправдывается. Здесь почти летит. Их так же легко можно поймать, как взять с полки.
У жителей оригинальное приспособление для ловли уток, с помощью которого даже ребята могут одним разом поймать десятки штук. Это приспособление состоит из 7 или S бнчевок, каждая длиною около 1 метра, прикрепленных к шару с куриное яйцо. К другому концу каждой бнчевкн прикреплены шары поменьше из мамонтовой кости. Это приспособление, будучи брошено вверх, летит как закрытый зонтик, падает вниз на стаю уток и расходится по радиусу. Утки не замечают бнчевок, запутываются и налают на землю.
27 июля.«Сердце-Камень» — название той местности, где мы теперь терпеливо ждем погоды. Если у Ледовитого моря есть сердце, то оно действительно каменное. Быть может оно как раз здесь...
[248]
Наша цель — мыс Северный. Мы вылетели из Уэллена еще утром. Этот рейс длиннее обычного. В хорошую погоду мы пролетели бы быстро. Теперь же нечего и думать. Поднялся встречный ветер такой силы, что мотор никак не мог его «пробить». Пришлось опять вернуться. Пополнили запас горючего.
Через час сделали новую попытку. Невзирая на ветер, я направил аппарат вверх. Что это за танец был! Мы прыгали, как мошкара, от ветра и дыма. В довершение всего мы очутились в таком густом тумане, что опять оставалось только искать посадки. Мы полетели низко, искали водной поверхности, свободной от льдов, но жестокая природа не хотела предоставить моей «птичке» «веточки». Пловучие льды, туман, дождь, ветер. Недурно!..
В конце концов все-таки нашли сравнительно свободную поверхность, можно было сделать попытку. Еле-еле удалось. К счастью, мы заметили эту маленькую бухту, образовавшуюся в течение тысячелетий в устье небольшой горной речонки.
Вскоре самолет подвергся осаде со стороны льдов. Нашли всетаки «тихую пристань». Среди пловучих льдов очень редко можно быть спокойным за судьбу самолета. Льды — коварные соседи. Если они не всегда и разбивают вдребезги, то могут унести чорт знает куда, и тогда нечего и думать о полете.
Красинский мог бы рассказать о таком случае, происшедшем в этих местах прошлым летом. Ему, бедному, пришлось со своими товарищами прошагать около 400 км, чтобы спастись. В такой игре — шутки плохи.
Я намерен ждать, пока состояние погоды не улучшится. Мы пролетели только 100 км и убили на это 1 час 6 мин. Это никуда негодная скорость, да к тому же много уходит горючего.
Нет, не годится выжидать! Лед тронулся. Быстро приближается. Теперь на крылья и немедленно! Вперед на 500 км, какова бы ни была погода, хватит горючего или нет.
Позднее.В последний момент нырнули в туман, который окружал нас мягким серым саваном. Ожесточенно забирает его пропеллер и бросает сердито в лицо. Лениво отворачивается туман от пропеллера и спокойно завертывается, как морское чудовище на дне океана. Тяжело. Я не столько озабочен собой, как механиком, у которого такая работа: постоянно то подъем, то спуск, то усиление, то замедление скорости — это до невероятности увеличивает тяжесть его труда. Прежде чем удастся пустить мотор поворотами пропеллера, ему приходится серьезно поработать.
Продержавшись в воздухе около 30 мин., мы принуждены были опять спуститься. Вблизи небольшого селения нашли свободный от льда клочок моря. Спустились там.
Мы так устали от напряжения сил и нервов, что теперь самое лучшее — это прикрепить аппарат к берегу и лечь спать. Завтра утром на новую попытку!
Поздно ночью.(Хотя теперь кажется уже 28). Можно ли это назвать отдыхом! Беспрестанная дрожь вместо отдыха. Так холодно, что с трудом удерживаю карандаш в руке. Не может быть и речи о сне. На нас хорошие
[249]
шубы летчиков, но они отказываются греть среди полярного лета. Глубокая ночь. Солнце светит на небе, как будто его кто-то нарисовал — оно ничуть не греет.
Летняя ночь на берегу полярного моря — самое ужасное из моих переживаний.
Еще позднее.(Теряется счет времени. Пишу часом позже). Пробыв минут 20 в воздухе, принуждены были спуститься. Теперь мы на восточном берегу Колючинской бухты. Серая стена тумана перед нами.
Два часа просидели здесь. Нет! Надо раз навсегда покончить с таким положением. Снова на крылья и вперед, будь что будет!
Ровно 1 час ночи..
28 утром.Мыс Северный спит непробудным утренним сном. Наконец-то мы достигли исходного пункта нашего полета. Все обошлось благополучно. Решительно поднялись мы у Колючинской бухты. Забирались все выше и выше через облака, пока не очутились над ними. Там было ясное, чистое небо. Перед нами открылась безбрежная ширь, покрытая льдом, искрившимся мириадами ослепительных кристаллов. На горизонте вырисовывается узкой полосой мыс Северный. Сзади далеко — остров Врангеля.
Ритм мотора веселее. Скоро достигнем цели. Эта мысль бодрит.
Прилетели на мыс Северный и увидели погрузившиеся в сон бараки и шхуну Свенсона на зимовье. Спустились на свободное от льдов пространство. Приближаемся к берегу. Здесь и там сонные лица. Любопытные. Редкий гость прибыл на северную оконечность Сибири.
Посетили старика Свенсона на его шхуне «Нанук». Он, этот шведский моряк, самый популярный человек в этих краях. Каждый знает Свенсона, каждый говорит о нем. Старик хорошо владеет русским языком. Живет он в Номе на Аляске, где имеет собственный дом. Здесь он проводит лето на двух своих шхунах, «Нанук» и «Элезиф», занятый торговлей.
[250]
Мы намеревались пробыть здесь некоторое время. Но теперь надо торопиться. Остров Врангеля от нас в 250 км. Если все будет благополучено, мы будем там через 1 час 45 мин.
Пополним только запасы горючего и в путь. О лучшей погоде трудно и мечтать. Прошло уже пять суток, как мы вылетели из бухты Лаврентия. За это время мы почти не смыкали глаз.
На острове Врангеля того же 28.Вот мы и здесь! Поднявшись с мыса Северного, мы увидели, что все море сплошь покрыто пловучим льдом. Только у побережья видна была вода. Было рискованно спускаться там в мелкую воду.
Доступ судов сюда редко удается. В 1926 г. мы пробрались сюда на пароходе и вернулись обратно. Мы доставили тогда сюда несколько чукотских и девять русских семей и большую стаю собак.
Эти русские товарищи организовали управление на острове. Они прожили отрезанными от всего мира три долгих года.
Теперь интересно будет узнать, чего они достигли здесь, на самом северном участке Советского Союза.
Мы спустились в бухте Роджерса, наиболее свободной от льда. Встречал врач острова, т. Савенков, помахивая красным флагом. Вскоре на берегу собрались все, кто только в это время был дома. Через некоторое время на лодке, нагруженной тушей убитого моржа, приплыл и т. Ушаков, комендант острова.
Живя здесь среди льдов и снегов, они не ощущали недостатка в продовольствии. Запаса хватит еще на 1 1/2 года.
Этот остров Врангеля мне хорошо знаком. В предыдущий приезд со своим самолетом я обшарил все его углы.
Остров недалеко от Аляски. Во время мировой войны американцы захватили остров и хозяйничали как дома. В 1924 г. прибыли наши сюда, захватили «завоевателей» и через Москву отправили их на родину. Для завоевателей это было утомительное путешествие. Этот остров — лакомый кусок для капиталистов: здесь много пушнины — белых лисиц — и большое богатство рыбы и дичи.
Мы пробыли здесь одни сутки.
31 июля, 1. 40 утра.Мы спустились на мысе Северном. Вылетев с острова Врангеля, сделали небольшой крюк к северу, чтобы осмотреть движение льдов. Они причиняют постоянную заботу морскому летчику. Мы намеревались после осмотра мотора и пополнив запас горючего продолжать наш полет к западу.
Опыт перелета из бухты Лаврентия на мыс Северный показал, что запас бензина должен быть несколько больше, чем обычно в таких условиях. Чрезмерно многочисленные спуски и зигзаги, требуют большего расхода горючего.
Несколько позднее.Новое затруднение! «В-33» не хочет подняться с воды в тихую погоду с таким большим запасом бензина. Пробовали несколько раз, но нет! Надо убавить бензина. Для непредвиденных случаев его не остается ни одной капли.
Пробыв в воздухе около 1 1/2 часов, мы из-за тумана принуждены были спуститься около полуострова Биллингса. Отсюда до Н.-Колым-
[251]
ска около 600 км. Сначала нам показалось, что эта местность совершенно необитаема, потом к нам подошло несколько человек чукчей. После «немой» беседы с ними удалось выяснить, что вблизи имеется человеческое жилье.
Идет дождь и снег. Подул свирепый норд-вест. Опять мы принуждены провести ночь в тесной и холодной кабине самолета. Все одновременно не можем занять положения для отдыха. Одному приходится всегда сидеть в углу. Тов. Красинский повидимому питает особенные симпатии к сидячему положению. Нас он успокаивал тем, что он, дескать, привык и что не хочет спать. Во время длинных перелетов я заметил, что некоторые пассажиры от ничегонеделания спят в пути, а на ночевках всю ночь готовы разговаривать.
Частенько нам приходилось прибегать к услугам этого тесного «общежития» в кабине самолета, в которой мы всегда размещались, как куры на насесте.
2 августа.Один из чукчей, владевший немного русским языком, сообщил, что недалеко от берега пароход. Мы предположили, что это «Ставрополь», который остался на зимовье в этих краях. Туман настолько густой, что мы могли не заметить присутствия такого близкого соседа. Сегодня утром «Ставрополь» освободился от льда и на всех парах бороздит море. Мы кричали, махали шапками, даже стреляли, но с парохода нас не заметили.
Погода проясняется. Надо и нам отправиться в путь.
Небольшой прыжок удалось сделать сегодня. Иногда мы летели так низко, что лодки были в двух метрах от льда. Наконец туман так сгустился, что пришлось спуститься. Мы теперь на Шелагском полуострове, в 450 км от Н.-Колымска.
6 августа.Четверо суток мы принуждены были сидеть здесь и позевывать. Запасы продуктов иссякают. Бензина тоже осталось очень мало. Если не получим хорошего попутного ветра, горючего нехватит до следующего склада.
Гостим у чукчей. Сидим в их юрте или «чуме» вокруг огня, над которым на проволоке висит котел. Простое сооружение. На жерди натянуты оленьи шкуры. Вверху через дымоход виднеется небо. Нечто вроде занавеси отделяет «спальню» от «столовой». Вся обстановка «столовой» состоит из доски, служащей одновременно и столом и стулом.
Жители у Берингова пролива кроме охоты и оленеводства занимаются рыболовством. Здесь же, к западу от мыса Северного, мы не замечали рыбной ловли.
Отношение к нам дружелюбное. Стоящий на берегу самолет видимо вызывает удивление. Никак не могут удержать своего. любопытства, хотя и побаиваются.
Мы охотно пополнили бы наши тощие продовольственные запасы сушеным оленьим мясом, но наши хозяева так бедны, что они сами не имеют в достаточной степени этого обычного лакомства чукчей.
Семейная жизнь чукчей своеобразна. В домашних работах женщины с раннего утра заняты изготовлением веревок из оленьих жил и кишек, выделкой шкур и приготовлением пищи. Хозяин беспрестанно
[252]
покуривает трубочку. Женщины сопровождают мужей и на охоту и выполняют там самые тяжелые работы. Но это вовсе не означает, что женщины находятся в положении рабынь. Наоборот. Они имеют большой вес. На совещаниях мнение женщины часто играет решающую роль.
Сделали попытку перелететь через Шелагский полуостров. Перелетели за 8 минут, но и здесь перед нами была такая стена тумана, что и думать нельзя было о дальнейшем полете. За этим полуостровом — Чаунской залив, длиной в 200 км.
Все побережье загромождено льдинами. Передвижение сопряжено с большими трудностями. Как-нибудь выберемся. Заведующий Чаунской «факторией» сообщил мне, что сюда часто прибывают чукчи в ожидании парохода. Среди них есть такие, которые целыми ящиками приобретают консервированное молоко, шоколад и хлеб, которого прежде они вовсе не употребляли. Он поражался, как возросли потребности в течение короткого времени. Это свидетельствует о повышении культурного уровня. Мы на полпути между Северным мысом н р. Леной. Препятствия все увеличиваются.
Сухарная, 7 августа.Нам пришлось поторопиться с отлетом. Льды опять стали угрожать самолету. Они подошли к самому берегу и заполонили его. К счастью небо начало проясняться. Теперь в путь. Как сплавщики, отталкивали мы ледяные глыбы. Так проложили мы дорогу самолету
За три часа долетели мы до Сухарной, где имеется склад горючего. Но вначале успех казался сомнительным. Бензина было так мало, что манометр в течение долгого времени не показывал ничего. Единственный исход — лететь до тех пор, пока работает мотор, что будет, то будет. Когда спустились, то оказалось, что бензина осталось всего-навсего 6 литров. Случись встречный ветер или даже затишье — мы остались бы в пути.
Возьмем бензина только на 2 часа. Из Сухарной до Н.-Колымска только 150 км.
Нижнеколымск, 1 ч. ночи.Пролетели за 1 час. Встретили нас приветливо. Первый самолет приветствовали с подъемом. Провели заседание Осоавиахима, много говорили об организации воздушной линии на северном побережье.
Это большая деревня. Около 30 домов и церковь.
Среднеколымск, 8 августа.В 11 час. 30 мин. вылетели из Н.-Колымска и 1 час 50 мин. спустя прибыли сюда. Эта деревня значительно больших размеров, чем Н.-Колымск.
Перелет был удачен, хотя и пришлось около двух часов лететь под проливным дождем.
9 августа.Из-за плохой погоды отдыхаем в Ср. -Колымске. Отсюда мы должны вернуться тем же путем вдоль р. Колымы через Н. -Колымск до Сухарной. Туда и обратно это 1. 040 км.
10 августа.Снова в Н.-Колымске. 150 км за 1 час 45 мин. при сильном ветре и проливном дожде. Несколько дней назад отсюда вышла небольшая шхуна к Крестовскому острову с запасом горючего.
[253]
Сухарная, 11 августа.Мы намерены были лететь прямо до Крестовского острова, но так как о судьбе шхуны ничего не было известна, нашли более целесообразным спуститься здесь. Здесь пополнили запас горючего.
Снова убедились в том, что «В-33» неспособен подняться с полным грузом бензина. Кроме того уже в Н.-Колымске я обнаружил некоторую неисправность мотора. Долго не могли пустить его в ход. Здесь повторилось то же самое. Решил все же продолжать путь.
12 августа.Мы у устья р. Большой Алазеи, в 350 км к западу от устья р. Колымы. Вылетели из Сухарной в 4 утра. Погода была прекрасная. Мотор работал ровно. Но все-таки я чувствую какую-то неисправность. Иногда он издает незнакомые звуки. Я не могу не сосредоточивать своего внимания на этих звуках. Мотор — как товарищ с симптомами болезни. О какой болезни предвещают эти симптомы? Механик видимо тоже заметил. Я чувствую, с каким вниманием он следит за биением пульса мотора.
Атмосфера сгущалась. Тяжелые тучи неслись по небу, спускаясь все ниже и ниже. Нечего и думать подняться выше туч. Сильный проливной дождь окончательно помрачил воздух. Я стал высматривать «ветки» для своей птицы. Нелегко было найти. Внизу волнообразное туманное покрывало. Там, где видно было море, нагромождающиеся друг на друга льдины.
Наконец я заметил эту реку. Она при впадении в море образует дельту. Там спуститься опасно. Я делаю несколько кругов в воздухе. Серая вода указывает на отмели с глинистым дном. Но необходимо спуститься. Раз! И вот сидим на мели, как мухи в смоле. Мотор не в силах вытащить нас!
Берег тихий и пустынный. Кругом такая пустыня, что сомневаешься, — то ли мы на той же земле, то ли на другой планете очутились.
13 августа.Провозившись вчера до устали, мы убедились в бесполезности наших попыток освободить самолет. Оставалось лечь спать и ждать грядущего. С моря подул крепкий ветер. Появилась надежда, что вода поднимется и освободит нас.
Ночью проснулись от качки. Волны сняли нашу птицу с мели, и не только сняли, но угнали в другую более удобную бухту.
Мы хотели перевести самолет в еще более удобное убежище на одном из окружающих озер, но мотор окончательно отказывался работать. Мы никак не могли его пустить в ход. Он нуждался в основательном ремонте или по крайней мере в генеральной чистке. Не откладывая в долгий ящик, мы приступили к разбору мотора. Но тут же заметили в чем причина.
Перегоревшее масло превратилось в вар и так крепко пристало к поршню и кольцам, что его пришлось срубать. Следовательно надо исследовать масло и очистить, потому что иногда мелочи могут причинять большие неприятности.
15 августа.Теперь мотор снова собран и испытан. Работает хорошо.
Побережье вовсе не такое пустынное, как казалось сначала. Дня
[254]
два назад, проснувшись на заре, мы увидели десятки стай плавающих уток в море и около десятка оленей на берегу. Когда олени заметили нас, они пристально поглядели и затем, подняв головы, умчались.
Несколько позже к нам прибыли настоящие гости. Верхом на белых лошадях осторожно приближались они к нам. Когда всадники приостановились и видимо робели, то один из нас направился к ним навстречу и пригласил их на чай. Они охотно согласились. Один из ламутов знал несколько слов по-русски. Никто из них раньше не видел аэроплана. Пили чай, курили до позднего вечера.
На следующее утро эти три человека снова появились у нас как старые знакомые. Принесли с собой просимую нами оленину. Теперь ламуты угощали нас. Они захватили с собой 20 кг оленины и несколько поджаренных в жиру уток в чистой белой эмалированной кастрюле. Утки были хорошо очищены и поджарены. Кроме того ламуты охотно помогали нам во всем, в чем только могли.
Сегодня ламуты опять у нас. Мы дали им чаю и сахару, сколько позволяли наши запасы. Приятно иметь друзей вдали от местожительства.
Несколько позднее.Пролетели около часа и спустились в Русском устье.
Недавние наши друзья остались с открытыми ртами смотреть нам вслед. Они никак не могли предположить такого явления! Наш полет оказал на них такое сильное впечатление, что они бросились навзничь о-земь и лежали до тех пор, пока мы не скрылись.
[255]
Почти все население Русского устья на рыбной ловле. Во всей деревне осталось только две семьи: одна из них — переселенцы откуда-то с берегов р. Большой Алазеи.
По всем признакам это Русское устье, расположенное по обоим берегам р. Индигирки, старый населенный пункт. Наш прилет был большой неожиданностью и здесь. Сначала одна рыбачка подумала, что какая-то большая птица падает с неба. Ее муж пошел за ружьем, чтобы застрелить птицу, но мы были уже внизу.
16 августа.Мы гостим на радиостанции о-ва Ляхова. Заведующий станцией т. Пинегин пригласил нас еще тогда, когда мы были в Ср. -Колымске. Из Русского устья до острова Ляхова около 300 км. Мотор в исправности, и перелет был совершен благополучно.
Остров Ляхова относится к группе Новосибирских островов. Площадь этих островов составляет около 2/3 площади Великобритании. В Сибири земли много. Одна Якутская республика по площади больше Европы (без европейской части СССР). Несметные лесные богатства покоятся здесь нетронутыми. В Якутии можно лететь тысячи километров в разных направлениях, не видя под собой ничего кроме густого девственного леса — тайги. Это целый мир, мало знакомый еще человеку. Менее знакомый, чем Тибет. Тот, кто питает страсть к путешествиям и приключениям, должен ехать в сибирскую тайгу.
Как север Сибири вообще, так и Новосибирские острова мало изучены. Только на острове Ляхова есть метео- и радиостанция. Но здесь занимались и другими объектами изучения: нам показывали череп какого-то первобытного широколобого зверя. Это свидетельствует
о том, что в этой местности когда-то была и более кипучая жизнь.
Здесь видимо все в наилучшем порядке. Нас угощали на-славу. Даже баню истопили в честь нашего приезда. «Баня»! — из фанеры построенная будка; можно было бы париться, если бы был пар.
Помещение, в котором были радиостанция и квартиры обслуживающего персонала, было бы довольно удобно, если бы над ним была крыша. В дождливую погоду всегда приходится «принимать душ», смеясь говорили ребята. Конечно крыша необходима, но нельзя же все это сделать мановением руки. Да ребята видимо и не особенно горевали.
17 августа.Опять настигла плохая погода. Завтра надо попытаться лететь обратно на материк.
18 августа.Прилетели сегодня на западный берег острова в Кигилях. Здесь имеется запас бензина.
Этот бензин настолько недоброкачественен, что не горит даже и в лампе. Очень трудно пускать мотор.
Казачье, в тот же день.Кажется странным, что с таким бензином мы пролетели 2 часа ЬО мин. Тяжелый туман все еще покрывает землю, но над туманом ясно. Перелет удался хорошо.
Население Казачьего ошеломлено нашим появлением.
Эта местность, несмотря на суровость, богата всякой дичью. Озера тундры кишат миллионами уток, гусей и рыб.
[256]
Впереди последний рейс — около 500 км через высокие горные хребты к устью Лены и через губу Борхая и Булун (в 200 км от устья р. Лены).
С трудом пускаем мотор из-за плохого качества бензина.
Булун, после 3 час. 40 мин. перелета.Поздно вечером добрались счастливо. Теперь мы простимся с Северным Полярным морем. Основная задача экспедиции выполнена удачно. Путь проложен. Впервые пролетел самолет от Берингова залива к устью Лены. Остался еще маршрут Лена — Енисей — Мурманск. Он ждет своего летчика. Нелегко было совершить наш перелет, но это не беда. Важна победа.
Как бы незначительно ни были оценены результаты нашей экспедиции, она все же является первой.
Чувство удовлетворения у нас не беспричинно — несмотря ни на что, мы все здоровы и в полной «боевой готовности».
Так вот, мы теперь «на людях». Лена — открытый путь с удобными для спуска местами и прямая дорога в Якутск и оттуда в Иркутск. Регулярное пароходное сообщение обеспечит наше возвращение в Якутск.
19 августа.Весь день прошел в приведении в порядок мотора для обратного пути. Скоблили, чистили, смазывали. Все в порядке. Утром полетим.
[257]
20 августа.Погода необыкновенно хороша. Тихо. Какие хорошие условия для полета. Но «В-33» сидит на воде, не делая даже попытки подняться. Надо опять убавить запас бензина.
Наконец поднялись, но уже через 15 минут мотор дает перебои. Я пытаюсь маневрировать, как умею. Спускаюсь, усиливаю скорость и снова вверх. Но перебои усиливаются. Опять спускаюсь. Чистое наказание! Пропеллер совершенно расшатан.
Закрепили его, снова взлетели, но, как только прибавляю скорость, перебои усиливаются. Даю скорость 700 оборотов в минуту, но ось ломается и пропеллер летит в воду. Течение захватило его и понесло.
Быстро бросаем якорь, чтобы весь аппарат не постигла участь пропеллера, но течение настолько сильно, что приходится пожертвовать якорем. К счастью поднялся ветер, который отнес аэроплан к берегу. Вытащили на берег с большим трудом.
Сидим и покуриваем. Полет окончен, во всяком случае на этом самолете. Много было приключений в пути, но последнее приключение — ядовито.
Последний перелет длился всего 55 мин. К счастью спустились у Говоровского рыбацкого становища.
21 августа.Спускаемся вместе с Красинским по реке в Булун. Авария произошла вчера в 100 км от него. Надо там выяснить, нет ли какой-либо возможности выйти из создавшегося положения. Есть две возможности: или получим новый мотор, или вставим новую ось (рыбаки нашли
[258]
наш пропеллер). Крайний выход — это погрузить аэроплан на пароход и ехать в Якутск.
24 августа.В Булуне никакого просветления. Красинский вел переговоры с учреждениями, пытаясь получить пароход, но учреждения не соглашались и были правы: пара ленских пароходов, особенно в виду приближения зимы, была занята более серьезным делом по срочной переброске грузов и пассажиров.
В конце концов нет другого исхода, как «сидеть у моря и ждать погоды».
31 августа.Наконец пришел пароход в Булун. Капитан охотно согласился нам помочь. Следовательно мы будем иметь возможность доставить самолет сюда в Булун и приняться за ремонт. Механик парохода говорит, что он спец по сварке, пусть попытается сварить поломанную ось. Когда-то и я работал по сварке, но не уверен в себе настолько, чтобы взяться за эту работу.
1 сентября.Самолет в Булуне. С устья пришел буксир «Лена» за грузом, несколько позднее мимо прошел буксир «Полярный» по направлению к устью реки.
2 сентября.Разбираем мотор и готовимся к сварке. Нет угля, хотя с берегов Лены уголь смывается в воду.
3 сентября.Сварка была сделана неудовлетворительно. Ось «хромает» — с такой осью не только лететь нельзя, но нельзя и скользить по воде.
6 сентября.Мы погружаем нашу птицу на баржу, предоставляем ей плыть по реке в Якутск вместе со всем караваном. Сами же становимся грузчиками дров во время этого пути. Здесь такой порядок, что каждый трудоспособный пассажир обязан грузить дрова на пароход, который тихо ползет вверх по реке. Не беда! Это полезное упражнение для нас, чтобы не пришлось скучать в течение долгих недель и месяцев пути.
Это слишком медленный способ передвижения для летчика, который привык в несколько десятков минут покрывать сотни километров. Но неплохо в перерывы от работы наслаждаться красотой этой одной из самых больших, глубоких и многоводных рек на свете. В некоторых местах глубина достигает 25 м. Больших порогов нет совершенно. Движения по реке мало. Только местное сообщение, большие возможности еще не использованы.
Буксиры «Лена» и «Полярный» тянут за собой целый караван барж с пассажирами и скотом.
Такова жизнь еще и теперь на этой реке с несметными богатствами, которые еще не используются.
Здесь в Булуне я познакомился со старым ветераном полярных экспедиций Норденшельда. Он остался здесь в Булуне. Он передал мне для шведского консула в Москве письмо, в котором просил не забывать, что в ближайшее время исполнится 50-летний юбилей экспедиции Норденшельда.
[259]
11 сентября.День прошел в погрузке аэроплана на баржу. Наш караван потянет буксир «Полярный».
Я сохраню добрую память о своих товарищах, но наш «торговый представитель» {4} настроен мрачно. Целыми днями не выудишь ни слова. Как будто он изобретает вечный двигатель.
Караван вышел по направлению к Якутску в 22 часа.
15 сентября.Хорошо, что по реке нет пассажирского сообщения. Тогда бы наше передвижение было затруднено.
Медленно подвигаемся вперед. Одна из барж ударилась о самолет. Надо лучше охранять. Приходится платить за увечье. Разве не могли бы мы сразу установить его так, чтобы предупредить повреждение?
17 сентября.Мрачный день. Небо покрыто тучами. Погода дышит осенью. Погрузка дров по утрам теперь не соответствует настроению.
10 часов. Едва только караван двинулся, как мы увидели над нами самолет... (Дальнейшее не относится к дневнику, оно написано мною позже в дополнение).
... Самолет приближается быстро. Красиво очертив круг, спускается как по заказу рядом с баржей.
Из аэроплана знакомый голос:
— Эй, Отто! Здравствуй! Садись сюда!
Летчик снимает очки, и я вижу улыбающееся лицо т. Галышева.
— Здорово, старый друг!
Два дня назад в Якутске он получил приказ найти нас живыми или мертвыми... Как это хорошо!..
Из каюты высовывается и другая улыбающаяся от радости физиономия. Тьфу, чорт! Не товарищ ли Эренпрейс?... Тот самый, который хотел лететь со мной, но из-за болезни принужден был остаться в Иркутске?...
Через два часа мы мчимся по воздуху в Якутск. Жаль было оставлять товарищей, особенно механика Леонгардта, ползти на барже.
Утром при погрузке дров я не мог и думать, что уже вечером буду у цели — за 1.400 км, в Якутске. Ведь я приготовлялся к речному путешествию в течение нескольких недель. Теперь же случилось так, что в тот же вечер, 17, я получил приглашение на заседание совнаркома Якутской республики. Здесь мне, плохому докладчику, пришлось сделать точный рапорт об экспедиции. 19 утром мы снова сели в аэроплан и полетели в Иркутск. Избежали небольшой аварии и вечером того же дня были там. Здесь, также как и в Якутске, надо было сделать точный отчет об экспедиции. Я видел, что товарищи были довольны нашими достижениями.
ЗАКЛЮЧЕНИЕПо опыту моей работы 1926 года, подкрепленному нынешней экспедицией, а также на основании ценных сведений, полученных от опытных капитанов и других лиц, зимовавших в Северном Полярном
{4} Тов. Красинский.[260]
море, следует отметить, что период, когда мы летели в этом году, является для полетов неблагоприятным, так как он захватил уже осень, развивающуюся здесь с начала августа и сопровождающуюся сильными туманами и дождями. Вообще здесь следует иметь в виду два периода, более благоприятных для полетов.
1. Весной, когда лед оттаивает еще только около самых берегов и когда основная масса льда еще совершенно неподвижна, в этот период туманов не бывает и в то же время уже достаточно тепло. Этот период приходится на июнь и почти весь июль и удобен для полетов на поплавках.
2. Конец зимы — март-апрель, когда стоит ясная безоблачная погода и снежный покров уже оседает. Начало зимы характеризуется малым количеством снега и наличием торосов, что нельзя считать удобным, так как легко поломать лыжи; в середине же зимы бывает очень глубокий снег, до 1 1/2-2 м высотой, и бураны, а самое главное — полярная тьма. Относительно начального пункта полета необходимо указать, что лучше всего вылетать из Иркутска по р. Лене, т. е. доставка самолета воздушным путем дешевле, чем по железной дороге и на пароходе, и меньше риска поломать его, что нередко бывает при перегрузке.
Что касается направления полета, т. е. лететь ли с запада на восток или наоборот, то следует принять во внимание время года и господствующие ветры. Если ставить своей задачей связь с Колымским краем и о. Врангеля, то целесообразнее лететь от устья р. Лены; точно так же и при полетах на запад.
Для этой цели необходимо организовать бензиновые базы в Булуне, Казачьем, на о. Ближнем Ляховском, в Русском устье, в Нижнеколымске, на мысу Шелагском, мысу Северном и на о. Врангеля. С востока до Нижнеколымска и Русского устья включительно горючее можно забрасывать во время летних пароходных рейсов, а в остальные пункты — от устья р. Лены и оттуда зимой санным путем, если пароход не может итти дальше. Санным путем можно забросить горючее и в Балаклах, Нордвик, устье Таймыра и от Красноярска на о. Диксон, в Дудинку, в В. -Имбатское и Енисейск.
Несколько слов о «полярном самолете».
Вообще для полярных рейдов пригоден лишь металлический самолет. Весной лучше пользоваться 2-моторным самолетом, в другое время года — одномоторным, но в последнем случае для обеспечения задачи необходимо посылать пару самолетов одновременно.
Что касается полетов зимой, то в этот период рационально лететь с мотором воздушного охлаждения, так как греть воду для радиатора чрезвычайно трудно, да иногда и просто невозможно. Зимой также необходимо иметь на самолете специальное оборудование: отопление кабины, койки-сетки и крытую кабинку для пилота.
При полете в конце зимы необходимо иметь поплавки, приспособленные для посадки и на воду и на снег (такие типы самолетных поплавков есть).
В общем условия погоды для полета были явно неблагоприятными, но не непреодолимые. Весь период работы протекал в светлое
[261]
время, так что полеты можно было совершать в течение всех суток.
Высота тумана не превышала обычно 600—700 м, в чем летчики убедились, идя три раза над туманом по компасу. Однако итти над туманом было не всегда возможно, так как не всегда можно найти «колодец» в густом тумане, что создает возможность наскочить на берег или на льды при спуске.
Облачность в среднем была незначительная (за исключением устья р. Лены). Полет показал, что летать на северном побережье Сибири вполне возможно, и при правильной организации дела воздушная связь с далеким севером вполне осуществима.
Нет сомнений, что возрастающий с каждым годом опыт наших полярных полетов скоро приведет к организации регулярных воздушных линий в прибрежьях Северного Полярного моря, и самое главное препятствие нормального развития жизни севера — бездорожье и отсутствие связи — будет побеждено.