«Патруль времени»Газета «Выбор НАО», Ненецкий АО
Выпуск № 4 (292) 21 февраля 2014 г.Путешествие в пространстве и времени стартовало в Нарьян-Маре 17 февраля – экспедиция энтузиастов-краеведов Ненецкого округа отправилась по пути оленетранспортных эшелонов времён Великой Отечественной. Корреспонденту ВНАО повезло поучаствовать в историческом событии и на себе проверить, каково это – пройти по мёрзлой тундре хотя бы первую сотню километров от обелиска до обелиска.
«Решение командира разгромить противника должно быть твёрдым и без колебаний доведено до конца. Бездействие, неиспользование всех сил, средств и возможностей для достижения успеха, нерешительность и пассивность ведут к поражению».
(Из книги «Основы общевойскового боя и управления»)
Экспедиция стартовала 17 февраля от городского памятника оленетранспортным батальонам. В 1941-м на Карельский фронт через Рикасиху ушли 10 тысяч оленей и тысяча каюров. 73 года спустя в поход на четырёх снегоходах отправились восемь человек: четверо взрослых и столько же подростков. Согласно военной арифметике выходило отделение – самое маленькое воинское формирование под руководством штатного командира. Им стал инициатор патриотического проекта Андрей Николаев. Особый почёт старшему стрелку – вооруженному видеокамерой оператору Ненецкой ТРК Александру Усачёву. Снайпером довелось выступить сотруднику окружного турцентра Алексею Бажукову. В его боевую задачу входило максимально метко поворачивать голову, так как его оружием стала миниатюрная экшн-камера, прикреплённая сбоку к головному убору. Такая прицельная стрельба позволит воочию соединить точки маршрута. Видеосъёмка и приобретённый опыт пригодятся в будущей работе туристического центра. Третий участник экспедиции – краевед Сергей Козлов, как выяснилось позднее, прирождённый гранатомётчик. В пути он подкидывал боевым товарищам заковыристые задачки, требующие незамедлительного решения. А в мирной жизни краевед должен вести дневник экспедиции. В младшем составе воинского формирования – четыре «сына полка». Причём один из них сын реальный, по паспорту. Семён, сын Андрея Николаева, стал отцу надёжным помощником и опорой в дороге. Ещё трое ребят – воспитанники Ненецкой школы-интерната: девятиклассник Сергей Талеев, восьмиклассник Рочев Роман, семиклассник Костя Копытов.
После митинга и официальных речей, четыре боевых машины, очищенные священным дымом ненецкого обряда, под «Марш славянки» пересекли улицу Первомайскую и спустились на замёрзшую Печору. Практически никем не замеченный, под шумок и дымок, за ними отправился ещё один снегоход. В команде «вольнонаёмных» – депутат Архангельского областного Собрания от НАО Матвей Чупров, в качестве информационного сопровождения – корреспондент ВНАО. В походном порядке пять снегоходов двинулись к первой точке маршрута – селу Тельвиска, через которую в годы войны проходил путь оленетранспортных эшелонов.
– Захотелось вживую прикоснуться к истории, – на небольшой остановке рассказал Матвей. – Пусть ненадолго, всего лишь первую сотню километров пути, но лично на себе проверить, как это было. Одно дело – узнать об историческом факте из книжек, совсем другое – прочувствовать на себе каждый километр, который прошли наши земляки, до души протрястись, мозги от казённых слов проветрить.
Первая пятёрка
Первые вёрсты снегоходы преодолели в походном порядке. Пять километров от Нарьян-Мара до Тельвиски пролетели мигом. У села моторизованную колонну встречали красиво, на особинку. Местные мужики на снегоходах разделились на две небольшие группы и, чуть пропустив вперёд участников мотопробега, одновременно сделали малые круги почёта и влились в общий строй.
Тут надо напомнить, что пробег проходит в форме «Эстафеты памяти». В каждом крупном населённом пункте формируется группа энтузиастов, которые на снегоходах встречают основную группу и затем некоторое время сопровождают её после проведения митинга. Таким образом люди отдают дань памяти землякам, ушедшим на фронт. О том, насколько сильно воздействуют на чувства такие встречи, расскажем чуть позже.
У обелиска в Тельвиске участников мотопробега уже ждали. В руках пожилых людей и молодёжи – цветы. После первого сельского митинга народ отдал дать памяти павшим. Добавить нечего. Всё уже сказано в наивной и патетической надписи на стареньком цементе: «Пусть навеки останутся в сердцах людей, в легендах имена тех, кому мы обязаны своим счастьем, своей свободой и мирными рассветами».
В толпе провожающих – по-походному одетые пожилые женщины с лыжными палками. Они решительно двигаются вслед за уходящими снегоходами. Кажется, ещё мгновение – пойдут за нами и ничем не остановить человеческий порыв. Мужчины, женщины и дети дружно машут на прощание. Тихо падающий снег размывает картинку, она дрожит и сдвигается. И будто снова зима 41-го: родные провожают своих мужей, сыновей и отцов в далёкий и тяжёлый путь. Но мы вернёмся, а они – уже никогда.
«Командир взвода должен своевременно принимать меры по пополнению запасов ракет, боеприпасов, заправке горючим, проведению технического обслуживания вооружения и военной техники, обеспечению личного состава средствами индивидуальной защиты и специальной обработки, продовольствием и другими материальными средствами, а также следить за содержанием экипировки солдат и сержантов и правильным её использованием».
(Из книги «Основы общевойскового боя и управления»)
Вперёд по коридору
От Тельвиски до полузаброшенной деревни Устье – 17 километров. Её проезжаем мимо. От Устья до деревни Пылемец каких-то 35 верст. В пути небольшие остановки – проверить на всякий случай технику, где-то что-то подтянуть. Поломаться на морозе в голой тундре – удовольствие более чем сомнительное.
На подходах к очередному населённому пункту снова остановка. На спуске, будто в засаде, уже ждут четыре снегохода. Суровые деревенские мужики недоумённо разглядывают корреспондента ВНАО – единственную женщину в команде. Понимаю, не бабье дело в таких экспедициях участвовать.
– Спиридонов Леонид Сергеевич, – представляется один из встречающих. – Я из Лабожского. Мой дед тоже воевал. Почему встречать приехал? Никто не заставлял. А потому, что нельзя войну забывать, ветеранов наших.
После недолгих разговоров и обмена приветствиями в колонне уже девять боевых машин. На хорошей скорости прибываем в Лабожское, конечная точка – обелиск Победы. Снова много людей, принесли цветы, состоялся торжественный митинг. И всё вроде хорошо, верно и правильно, но всё же чувствуется при этом, как за долгие десятилетия после тысяч официальных мероприятий эмоционально выцветает фраза «воздать память павшим». Стирается до вакуума, до пустого звука. И как эта память вновь создаётся в реальных делах.
– Нынешняя молодёжь уже забыла об этом, кто теперь толком помнит: воевали-не воевали, – считает Юрий Христолюбов. – А нашему поколению грех забывать. Дед и мои дядьки на войне были. Один дядя погиб. Ещё после войны многие умирали. Ветеранов почти и не осталось.
От Лабожского до Великовисочного ещё десять километров. На выходе из деревни к нашей колонне присоединяется ещё один снегоход. На сей раз непростой – полицейский, под российским флагом. Теперь идём по всем правилам, с группой сопровождения. Пара-тройка километров, и нас снова встречают два снегохода. На сей раз с официальным флагом Великовисочного сельсовета.
– Про мотопробег узнали из средств массовой информации, – говорит Фёдор Безумов. – У меня дедушка в 1942 году пропал без вести. Поздно его нашли, похоронен на Пискарёвском кладбище. Желаю всем участникам поездки пройти до конца без потерь!
И снова выстраиваемся в колонну, идем в Виску. Нас теперь уже дюжина. Впереди многочисленные снегоходы вздымают снежную пыль, в белой мути все флаги как один кажутся красными. Вновь картинка поплыла, словно машины пробили в снежной пелене коридор в другое пространство и время. Теперь впереди нашего снегохода, замыкающего колонну, не утробно гудящие железные звери, а многочисленные оленьи упряжки. Мерно движется тёмная река, в ней сливаются нарты, беззвучно колышутся оленьи рога и хореи. Видны только спины седоков в снежном мареве и как-то страшно, что кто-нибудь вдруг обернётся.
Как оказалось потом, этот пронзительный момент единения – прошлого с настоящим, простых сельских людей и заезжих экстремалов – почувствовали все. Что-то неуловимое появилось в этот момент, не объяснить словами. Это было, не вру, и осталось в нашей общей памяти.
– Аж мурашки пошли, – признаётся на исходе первого дня пути Андрей Николаев. – Когда увидел первых встречающих, вначале не понял, кто это. Ведь перед поездкой был некий негатив. Предлагали отложить, перенести, подшучивали нехорошо. Если бы в наших сёлах не поддержали, не очень расстроился. Проект общественный, дело добровольное. А когда потихоньку люди начали присоединяться к колонне, шкурой почувствовал, как наши мужики в сорок первом собирались и шли единой колонной. Поддерживали, помогали и шли вперёд. Какая силища была!
Вспомнить всё. Запомнить главное
Из провала в зыбкую снежную дыру времени люди вынырнули после резкого сигнала. В Великовисочное караван вваливается под крякалку полицейского снегохода. Прибыли как белые люди – с почётом и в снегу.
Пока машины остывают после многокилометрового пробега, люди греются в здании школы. Школа почти новая, двухэтажная, современная. В зале – встреча участников мотопробега с педагогами и учениками. В сёлах слова «патриотическое воспитание» не казённые – ребятишки сидят плотненько, плечом к плечу, ловят каждое слово командира группы. Что им запомнится больше: легендарная рыжая борода Андрея Николаева, куча снегоходов с флагами или минута молчания у обелиска Победы? Детское мышление оперирует не словами, а яркими образами. Что останется в их головах, то войдёт потом в рассказ для будущих детей и внуков. Ведь делились же с нами своими детскими воспоминаниями потомки участников оленетранспортных батальонов. Об отцах, дедах, прадедах, далёкой войне в памяти пожилых уже людей остались обрывки, обломки, детали. Участникам мотопробега ещё предстоит сложить из разрозненных пазлов общую картину. Как огорчилась дочка одного из ветеранов: «Если бы раньше знали, как это важно, всё бы у родителей выспросила. Не до того было, работали много. Всё, казалось, успеем потом».
– Мой прадед воевал на Карельском фронте, ушёл в начале 1942 года, – на митинге обратился к односельчанам директор великовисочной школы Евгений Канев. Говорил искренне, не по бумажке. – Прадед рассказывал моей маме, что, когда воевали, не было печек, ничего, они сидели в сырых окопах. Все говорят, что на Карельском фронте было тихо, не было таких ожесточенных боёв, как в центральной России. Но такая тишина была страшной. Часто от пули снайпера погибали молодые бойцы, необстрелянные. Только поднял голову из окопа – и нет человека. Но сражались честно, не отдали такой важный стратегический порт как Мурманск. Помешали фашистам пройти, хотя против наших солдат воевали отборные немецкие части, горные егеря. Наши земляки – охотники, рыбаки – были закалёнными людьми, настоящими северянами. Они выстояли и не дали ни клочка нашей земли! Если бы не советские солдаты, нас бы с вами сейчас здесь не было. Ведь фашисты намеревались истребить 70 процентов нашего населения, остальных сделать рабами. Ребята, помните о наших предках, вечная им слава! Спасибо участникам мотопробега за возможность вновь обратиться к нашей общей истории и героическому подвигу!
«Постоянный учёт и умелое использование морально-психологического фактора являются важнейшими условиями достижения успеха. Для этого необходимо: знать и формировать морально-психологическую устойчивость личного состава, сочетать высокую требовательность с вниманием к его нуждам и заботой об обеспечении всем необходимым для жизни и боя».
(Из книги «Основы общевойскового боя и управления»)
Первые потери и находки
После митинга в Виске и тёплых прощаний колонна берёт курс на Коткино. Сразу за селом незапланированная остановка. Один из снегоходов безрезультатно штурмует высокий берег и заваливается на бок. Тяжёлая волокуша, гружённая топливом, усугубила ситуацию. В результате на одном из флагов сломано древко. Общими усилиями транспорт возвращается на исходную позицию, после нескольких попыток желанная высота взята. Провожающие из Виски желают путникам удачи, и пять снегоходов растягиваются в привычную цепочку. До Коткино надо пройти 53 километра. По бокам мелькают заснеженные берёзки и ели, наш экипаж идёт замыкающим. Чуть отстаём, теряя из виду основную четвёрку, и вдруг новая остановка. Сыны полка на своём снегоходе караулят отцепившеюся волокушу. Её хозяин даже не заметил пропажу и ушёл вперед. Цепляем волокушу к своему снегоходу и бросаемся догонять нечаянного диверсанта. Ох и досталось ему вечером от командира за потерю вверенного имущества!
Вот, наконец, и Коткино. Стемнело, на часах начало седьмого. На въезде в село – новый двухэтажный спорткомплекс «Луч». На ночёвку группа размещается там, в комфортных, практически городских условиях – с центральным отоплением, горячей и холодной водой из крана, цивилизованным санузлом. Но расслабляться рано. Впереди встреча со школьниками, учителями, старожилами села. Участников патриотического мотопробега здесь ждали особенно. Именно в Коткино в годы войны формировался четвёртый оленетранспортный эшелон. В основном он состоял из жителей Малоземельской и Большеземельской тундр.
Больше всего старожилов впечатлил фильм об оленной армии «Путь подвига», созданный Ненецкой телерадиокомпанией. Печальные оленьи глаза, казалось, заглядывали в самую душу, пробуждали слёзы и воспоминания.
– В ноябре-декабре мужики стали собираться, когда все эшелоны пошли, – вспоминает старожил Коткино Мария Степановна Телегина. – Я тогда в начальной школе училась. Помню, приезжали из Виски, Щелино, Тошвиски, Лабожского, из тундры пастухи приходили. Все дома заселили, в каждом размещались по несколько человек. Родные приезжали провожать. Помню, в нашем доме было столько ребят, на ночлег размещались на полу от стенки до стенки. На полатях ещё спали. У нашего амбара, где хранились продукты мобилизованных, стоял часовой. Строго-настрого было приказано охранять. Когда отец на обед шёл, нужно было разрешение спрашивать у часового и ещё у их начальника. Когда олени подошли к селу, мужики стали разъезжаться. Запомнился конец войны. Радио в селе не было, в одном из домов работал радист. Сказали ему, мол, когда война кончится, повесь флаг. Доярки пошли утром на ферму, смотрят – висит! Так в селе все узнали, что конец нашим мучениям. Столько было радости! А в тот года 9 мая всё было запружено глубоким снегом. Потом стали потихоньку возвращаться солдаты. Первым вернулся с войны Андрей Фёдорович Канев.
На этой встрече выяснился ещё один важный для краеведов факт. Когда-то поисковики из «Истоков» обнаружили в Тиманской тундре самолёт «Каталина», разбившийся в годы войны. Были найдены несколько фрагментов тела. Куда же делись остальные члены экипажа? Есть факты, что один из лётчиков выжил и самостоятельно добрался до Коткино, дальнейшая его судьба неизвестна. Показать место катастрофы выжившему тогда не удалось. И вот же удача! В разговоре со старожилами выяснилось, что оленеводы в 42-м году нашли самолёт, затем останки погибших лётчиков были вывезены в Нарьян-Мар. Так одна из краеведческих загадок была нечаянно разгадана.
Как история обретает цвет и плоть
Бесценный краеведческий и исторический материал был собран и на следующий день. Сразу после традиционного митинга Андрей Николаев и оператор Саша Усачёв пошли по гостям. Пришлось даже сдвинуть время отправления, так как воспоминания старожилов ценнее суетных сиюминутных задач. Когда ещё представится такая оказия? Марш-броски, благодаря душевной помощи главы сельсовета Олега Поздеева, были выстроены оптимально. Из одного гостеприимного дома переходили в другой, приближаясь к спорткомплексу, где готовилась к отправке в Нижнюю Пёшу основная часть команды.
Первым принимал гостей дом знаменитого Анисима Рочева. В 1941-м бригадиру почти полуторатысячного оленьего стада, отправившегося на фронт, было 33 года. В его подчинении оказалось 20 пастухов и 60 мобилизованных. Анисиму Захаровичу удалось довести свой эшелон до Рикасихи с наименьшими потерями. Вспоминают, что очень ответственный человек был. С февраля 1942 года Анисим Рочев служил на Карельском фронте в оленно-лыжном батальоне.
– Папа наш очень скромный был, ничего не рассказывал про войну, – вспоминала Екатерина Рочева. – Как-то в клубе военный фильм показывали, мы прибежали, говорим ему: сходи, посмотри. Нарядился, надел пыжиковую шапку, драповое пальто, яловые сапоги. Мы побежали до ворот его проводить. Ждали с нетерпением, что он нам расскажет. Вернулся и говорит: «Ничего, нормальное кино». Вот и все рассказы. Если бы раньше знать, всё бы выспросила. Родственники вспоминают, что на войне отец раненых на упряжках возил. На дорогах было много трупов, бомбили часто.
В родительском доме Рочевых со старых времён мало что изменилось. У входа настоящая русская печь – редкость по нынешним временам. В углу старинный комод. На столе красная бархатная подушечка с наградами. Одна из медалей затёртая – то ли носил чаще других, а может, дети в играх затёрли, не ведая тогда настоящей цены.
– Я послевоенный ребёнок, – продолжала Екатерина Анисимовна. – В конце пятидесятых родилась. Поэтому папу помню уже по мирной жизни. Ещё вспоминаются рассказы, как отец возвращался с войны. Демобилизовали его в конце сентября 1945 года. Из Мурманска до Коми ехали на товарняках. До Щельяюра шли пешком вместе с товарищем из Щелино. Долго добирались, пришли только в ноябре.
Как жаль, что многие воспоминания очевидцев военных лет не войдут в газетный материал. Время летит так быстро, что успеть бы хоть что-то сделать, запомнить, передать… Старые фото теряются, очевидцы событий уходят навсегда.
Уходить следовало и нам. Вольнонаёмным соучастникам мотопробега нужно было возвращаться в Нарьян-Мар. А ребятам предстоял долгий переход в Нижнюю Пёшу протяжённостью свыше 160 километров. Расставание вышло суетным и неловким. Как тогда, в сорок первом. Говорят, мужики соскакивали с саней, чтобы не травить родным душу долгим прощанием и слезами. Свою дорогу мы прошли. Теперь осталось вернуться в тыл, усердно работать и ждать. Возвращайтесь с победой, мужики!
Комментарий в темуМатвей ЧУПРОВ, депутат Архангельского областного Собрания от Ненецкого автономного округа:
Пройти по этой дороге действительно подвиг. Сейчас по собственному опыту понимаешь, что аргиш из такого количества оленей должен был растянуться на километр. Организовать такой проход по тундре просто нереально. Или мы уже обленились? Снарядить людей, собрать оленей, надеть упряжь, идти без всяких приборов по морозу, в незнакомой местности – было по силам только тому стальному поколению. К мероприятию в селах отнеслись очень и очень серьезно. А в городе для многих это казалось чем-то вроде экстремального шоу. В реальности историю военного времени, своих отцов и дедов люди вспоминают со слезами на глазах. Жаль, что в тех деревнях, которые мы прошли, уже нет в живых ветеранов. Поэтому акцент смещается на патриотическое воспитание подрастающего поколения. По себе сужу: одно дело смотреть фильм про оленетранспортные эшелоны в городской квартире, совсем другое – видеть этот фильм со свидетелями событий. Другие чувства, действительно цепляет. Мы прошли совсем маленький участок пути, но ощущения огромные. Остается пожелать ребятам пройти без потерь. Фишка мотопробега от Мезени до Рикасихи в том, что мотокараван пойдет напрямую, по старинному почтовому тракту, который пролегает по территории заказника. И непонятно, есть ли там дорога, так как информации по тому участку пути нет. Может, мотокараван просто завернут назад. А назад пути нет, только впёред, как до Берлина. Алена ЛЮДВИГ, фото автора