3.2. СГЭ в комплексном изучении
и исследовании Новой Земли. История «Матки»Новая Земля! «Предел» мечтаний и морской романтики для меня, да, видимо, и для моих сверстников-лейтенантов, окончивших в 1951 году Высшее военно-морское училище им. М. В. Фрунзе, гидрографический факультет. Многие из моих однокашников, будучи
[30]
Офицеры-гидрографы на встрече выпускников 20 лет спустя (Высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе, г. Ленинград, 25 сентября 1971 г.)мичманами-стажерами, уже участвовали в гидрографических работах первого года исследований на Новой Земле, в 1951 году.
Два больших острова общей протяженностью 1000 км, разделенных Маточкиным Шаром — вот немногое, что мы точно знали в начале нашего исследовательского пути. В училище преподаватели-«оригиналы» задавали необычные вопросы. На экзамене по военно-морской географии можно было услышать дополнительный вопрос: «Скажите названия «пяти шаров» Новой Земли?» (Маточкин, Никольский, Костин, Югорский и Петуховский или же Баренца островов шар). Если курсант называл пять проливов, то при отличных ответах на основные вопросы получал «пять», забывал один шар — «четыре».
Новая Земля! Для нас она была действительно новой! Новой для исследований, новой для познания ее истории, ее великих полярных открывателей и исследователей, побывавших там до нас.
Немного истории. О Новой Земле, о ее двух больших островах, которые разделяет узкая лента Маточкина Шара, как естественной
[31]
географической границей делящего воды Северного Ледовитого океана на европейские и азиатские, сообщалось еще в 1559 г.
В лондонских хроникальных архивах есть упоминание, что эта огромная Земля встала преградой на пути экспедиции Гуго Уиллоби, искавшего северо-восточный проход к океанам. (Не нашли пролив, делящий Землю).
Потом поисками занялись голландцы. Знаменитый капитан Виллем Баренц трижды пытался обогнуть остров и наконец в 1596 году дошел на корабле до мыса Желания. Здесь корабль затерло льдами. Пришлось зазимовать. Оставив разбитый корабль, Баренц продолжил исследования на шлюпках. Через три года норвежец Карлсен нашел дом — последнее становище, где закончил свои дни отважный капитан. Спутников Баренца спасли поморы, доставившие их на материк.
Почти через 360 лет, в 1955 году, нам, офицерам-гидрографам СГЭ Аносову Н. М., А. В. Афонину, П. П. Федотову, и работавшим на промере и топосъемке экипажам катеров довелось в ходе работ посетить острова, названные именем Баренца, и почтить память великого исследователя у мемориальной плиты.
Русские поморы издавна ходили на «Матку» на деревянных суденышках: охотились на медведей, оленей, тюленей, моржей, дичь и песцов. Жили там месяцами, иногда зимовали, строили в губах и бухтах избы из плавника, ставили «памятные кресты» мореходов, обычно на видных местах: мысах, горах и островах.
Через двести лет после Баренца его путь повторил помор кормщик Савва Лошкин. Ему удалось на зверобойном судне обогнуть Новую Землю с двумя зимовками. Лошкин дал первое словесное описание Новой Земли. После него Новую Землю навещали и изучали Федор Розмыслов, Петр Пахтусов и другие исследователи.
Подпоручик Корпуса флотских штурманов П. К. Пахтусов произвел опись юго-восточного берега Новой Земли от пролива Петуховский Шар до восточного входа в пролив Маточкин Шар (1832—1833 гг.). В 1834 г. под его же командованием отправилась экспедиция на двух судах: шхуне «Кротов» (командовал П. К. Пахтусов) и карбасе «Казаков» во главе с А. К. Циволько.
В 1834—1835 гг. экспедиция описала несколько участков западного берега Новой Земли — к северу от Маточкина Шара, а также восточный берег Новой Земли от Маточкина Шара до прибрежного
[32]
острова, названного впоследствии островом Пахтусова. Материалы экспедиций П. К. Пахтусова и А. К. Циволько явились основой для создания русских морских карт Новой Земли XIX века.
Да, исследования в прошлые века добывались большими трудами, сопровождать лишениями и невзгодами, а нередко и людскими потерями. Цена открытия тайн Новой Земли была слишком высокой: у «Саввиной» реки похоронен Савва Лошкин, в Крестовой губе — Циволько (умер в заливе Мелкий), погиб от цинги Розмыслов. Через месяц после возвращения с Новой Земли скончался в Архангельске П. К. Пахтусов. На памятнике на Соломбальском кладбище: «...от понесенных в походах трудов». Памятник П. К. Пахтусову воздвигнут в Кронштадте.
Ст. лейтенант Тимошенко Н. К. и матросы команды СГЭ
у памятника П. К. Пахтусову (Соломбала, 1954 г.)[33]
В 1954 году наша промерная группа (лейтенанты Федотов П. П. и Карбасов А. Ф.) и группа топографа Макеева B. C. базировались и работали в заливе Мелкий. Мы подновили надпись на памятной доске дома, где зимовал и скончался прапорщик Корпуса флотских штурманов А. К. Циволько, почтили память исследователя Новой Земли.
Из Архангельска уходили экспедиционные суда на острова архипелага Земля Франца-Иосифа, на Новую Землю, на Шпицберген — экспедиции известных полярных исследователей: М. Ф. Рейнеке 1872—1875 гг.), Г. Я. Седова (1912 г.) В. А. Русанова (1916 г.).
Впервые В. А. Русанов прибыл на Новую Землю в 1907 г. Высланный за «студенческие беспорядки» из Киева на Вологодчину Русанов «заболел» Севером, полярными исследованиями и походами в Арктику. В 1910 г. Русанов и Г. Я. Седов встретились впервые в губе Крестовой. Тогда Г. Я. Седов занимался изучением губ и заливов Новой Земли. Его карта Крестовой губы в точности подтвердилась затем по конфигурации и координатам с картой-план-
Памятная доска на доме А. К. Циволько[34]
Дом А. К. Циволько (слева — памятная доска)шетом топосъемки 1954 года, выполненной топографом Геннадием Николаевичем Чернаковым.
Важное правительственное задание было возложено на гидрографов Экспедиции — исследовать западное побережье Новой Земли в течение шести лет (1951—1956 гг. ). В задание входили комплексные гидрографические работы: рекогносцировка, строительство геодезических пунктов (пирамид, знаков, сигналов), закладка центров на этих пунктах, наблюдения на них с целью определения координат. Следом за этими работами шли: прибрежный и морской промеры, топографическая и магнитная съемки в заливах, губах, бухтах. Геодезисты на сравнительно равнинных местах производили «разбивку» базисных сетей и наблюдения на них астрономическими методами с целью получить более точные координаты астропунктов для передачи их после другим пунктам с помощью инструментальных наблюдений. Базисные линии измерялись с высокой точностью при помощи инварных проволок (практически не подверженных температурным влияниям).
[35]
Ежегодно с 1952 по 1955 г. С. А. Арефьев производил наблюдение звезд, брал высоты и вычислял координаты астрономических пунктов. Базисные измерения, как правило, выполняли инженеры геодезической партии В. В. Бухмейера: М. А. Кузнецов, А. П. Чирков, П. И. Зайцев, В. А. Мамонтов.
С. А. Арефьев научил производить наблюдения с высокой точностью лейтенанта Шмакова К. А., ставшего впоследствии также классным астрономом-геодезистом СГЭ.
Начальником СГЭ весь военный период с 1942 и до 1951 года включительно был опытный организатор и высокий специалист, гидрограф-геодезист Гаркуша Иван Федорович. В 1951 году СГЭ заканчивала работы на островах Колгуев и Вайгач и приступила к непосредственному исследованию южного побережья Новой Земли от мыса Меньшикова.
Одним из недостатков было одновременное строительство геодезических знаков, их определение и производство промера. Геодезия всегда на 1 год должна была опережать все последующие работы Экспедиции.
Вспоминал гидрограф В. Г. Бурый, производивший в 1951 году промер в Никольском шаре: «Недостаточное количество пунктов, большие течения в проливе и наличие большого количества водорослей затрудняли работу на промере; особенно следовать точно по створам, что сказывалось на качестве работ».
