[165] ИЗ ЗАПИСОК БОЦМАНА БЕГИЧЕВА
и «Таймыра». Их я должен был вывезти в Дудинку или в Гольчиху, а затем вернуться назад на тот случай, если суда не выйдут из льдов и придется вывозить остальную команду и весь состав «Эклипса» в порт острова Диксон.
План был таков: из Петербурга на выручку «Таймыра» и «Вайгача» идут два ледокола с запасом угля, на Диксоне строится радиостанция и казармы для зимовки экспедиции. Свердруп с открытием навигации направляется на Диксон, берет оттуда уголь и идет навстречу Вилькицкому. Если Вилькицкий не освободится от льдов до сентября, то должен бросить суда и со всей командой на шлюпках плыть к бухте Коленаргера, куда к этому времени должен подойти с оленями и я.
Было ясно, что на такую экспедицию 10. 000 руб. мало. Нужно взять, по крайней мере, тысячу оленей и гораздо больше нарт. Кроме того, надо устроить по пути экспедиции два склада провизии и несколько складов дров.
Я стал действовать на риск. Арендовал тысячу оленей и заготовил 40 нарт, из которых 20 нагрузили дровами, остальные — провизией. Когда все было готово, я отправил жену в Енисейск, а сам 1 мая 1915 г. вышел с оленями по направлению на северо-запад.
В запряжке у меня было 250 оленей, остальных гнали табуном. Помощников в моем распоряжении было четырнадцать: двое русских, три долгана, шесть самоедов и три самоедки.
Сделав два переезда, мы остановились в устье речки Агаты, впадающей в Пясину, заготовили штабель дров и оставили склад провизии. 17 мая устроили второй склад — в устье реки Торен, впадающей тоже в Пясину. 25 мая подошли к хребту Бырранга. Отсюда и отправил долгана Федора Дуракова за тремя лодками, которые он должен был купить у самоедов и потом спуститься по рекам Дудыпте и Пясине к устью Тореи.
До сих пор мы шли легко. Но 27 мая снег стал таять. Ручьи и реки открылись — дорога испортилась. Я решил взять сотню оленей, четверых помощников и итти налегке к морю. Остальные со всем нашим транспортом должны были дожидаться, когда растает снег, и только тогда итти вслед за мной.
30 мая я вышел, а 1 июня перерезал хребет Бырранга. Итти было страшно трудно. Олени брели по брюхо в мокром снегу, а тут еще ручьи, которые бегут с головокружительной быстротой.
7 июня я подошел к широкой и быстрой реке, которая на картах совсем не значилась. Надо переправляться, а плавежные средства мои — ветка и каяк. Сделал так: одежду связали, перевезли на ветке, а оленей с нартами перебросили вплавь. Переправлялись целый день.
Впоследствии я эту реку назвал Тамарой. Она впадает в океан у мыса Лосева, начало берет у хребта Бырранга.
9 июня пошел на северо-запад. 10 снова подошел к быстрой реке, где у меня чуть нe утонули два самоеда. Еле я их вытащил.
Отсюда на легких санках направился прямо к берегу моря. Но тут опять попалась большая река. Пришлось итти берегом, по ее течению. Через 12 часов езды в густом тумане я, наконец, выехал к морю. Оказалось, что река впадает в океан у западной стороны мыса Стерлигова. Здесь я ночевал, а утром вернулся обратно.
Пошел дальше. Снова на пути очень широкая и быстрая река. Сел в ветку и поплыл. Впереди — сопка. Отряд свой я направил к ней на ночевку, сам же пошел по реке. Проплыл верст 15 и заметил, что меня несет все быстрее и быстрее. Река сузилась: где-то впереди послышался глухой шум. Я пристал к каменистому берегу, вытащил
План был таков: из Петербурга на выручку «Таймыра» и «Вайгача» идут два ледокола с запасом угля, на Диксоне строится радиостанция и казармы для зимовки экспедиции. Свердруп с открытием навигации направляется на Диксон, берет оттуда уголь и идет навстречу Вилькицкому. Если Вилькицкий не освободится от льдов до сентября, то должен бросить суда и со всей командой на шлюпках плыть к бухте Коленаргера, куда к этому времени должен подойти с оленями и я.
Было ясно, что на такую экспедицию 10. 000 руб. мало. Нужно взять, по крайней мере, тысячу оленей и гораздо больше нарт. Кроме того, надо устроить по пути экспедиции два склада провизии и несколько складов дров.
Я стал действовать на риск. Арендовал тысячу оленей и заготовил 40 нарт, из которых 20 нагрузили дровами, остальные — провизией. Когда все было готово, я отправил жену в Енисейск, а сам 1 мая 1915 г. вышел с оленями по направлению на северо-запад.
В запряжке у меня было 250 оленей, остальных гнали табуном. Помощников в моем распоряжении было четырнадцать: двое русских, три долгана, шесть самоедов и три самоедки.
Сделав два переезда, мы остановились в устье речки Агаты, впадающей в Пясину, заготовили штабель дров и оставили склад провизии. 17 мая устроили второй склад — в устье реки Торен, впадающей тоже в Пясину. 25 мая подошли к хребту Бырранга. Отсюда и отправил долгана Федора Дуракова за тремя лодками, которые он должен был купить у самоедов и потом спуститься по рекам Дудыпте и Пясине к устью Тореи.
До сих пор мы шли легко. Но 27 мая снег стал таять. Ручьи и реки открылись — дорога испортилась. Я решил взять сотню оленей, четверых помощников и итти налегке к морю. Остальные со всем нашим транспортом должны были дожидаться, когда растает снег, и только тогда итти вслед за мной.
30 мая я вышел, а 1 июня перерезал хребет Бырранга. Итти было страшно трудно. Олени брели по брюхо в мокром снегу, а тут еще ручьи, которые бегут с головокружительной быстротой.
7 июня я подошел к широкой и быстрой реке, которая на картах совсем не значилась. Надо переправляться, а плавежные средства мои — ветка и каяк. Сделал так: одежду связали, перевезли на ветке, а оленей с нартами перебросили вплавь. Переправлялись целый день.
Впоследствии я эту реку назвал Тамарой. Она впадает в океан у мыса Лосева, начало берет у хребта Бырранга.
9 июня пошел на северо-запад. 10 снова подошел к быстрой реке, где у меня чуть нe утонули два самоеда. Еле я их вытащил.
Отсюда на легких санках направился прямо к берегу моря. Но тут опять попалась большая река. Пришлось итти берегом, по ее течению. Через 12 часов езды в густом тумане я, наконец, выехал к морю. Оказалось, что река впадает в океан у западной стороны мыса Стерлигова. Здесь я ночевал, а утром вернулся обратно.
Пошел дальше. Снова на пути очень широкая и быстрая река. Сел в ветку и поплыл. Впереди — сопка. Отряд свой я направил к ней на ночевку, сам же пошел по реке. Проплыл верст 15 и заметил, что меня несет все быстрее и быстрее. Река сузилась: где-то впереди послышался глухой шум. Я пристал к каменистому берегу, вытащил