КОЛХОЗНЫЙ ОТРЯД
Наш караван — экспедиционная партия совершенно нового типа. Основной кадр партии составляют нацмены — колхозники из артелей, расположенных по тундре в Яна-Индигирском междуречьи. По национальности это якуты, эвенки (тунгусы), ламуты, юкагиры, чуванцы. В качестве случайных вкраплений среди них могут быть и чукчи, главная зона расселения которых находится к востоку от Индигирки. В сторону, противоположную той, в которую движется партия: Яна лежит на западе от Индигирки.
Колхозники работают в партии, как проводники и погонщики оленей; на переправах и в случае движения по водным артериям колхозники служат гребцами; во время гидрографических работ (промеров и обследований) колхозники — рядовые рабочие. Но вместе с тем эти же товарищи являются и коллективным мозгом нашей исследовательской партии. Это они указывают объекты, которые с точки зрения выгоды для колхозов (а здесь очень ясно чувствуется связь между интересами каждой рыболовецкой и охотничьей артели и всей Республики) необходимо обследовать.
Общее задание экспедиционный отряд получил от аллаиховского райисполкома в результате совещания зверопромышленников и рыбаков Аллаиховского района.
На пространстве земли между реками Индигиркой и Яной до сих лор еще не работала, в сущности, ни одна исследовательская экспедиция. Научные полярные экспедиции обыкновенно тяготели и тяготеют к морю, к Арктике.
Большею частью это морские экспедиции, которые на землю, лежащую к югу от курсов их кораблей и отделенную от этих кораблей предательским барьером отмелей, смотрят с большим опасением.
Как и чем живут люди на этой земле, — далекой и тускло видимой с мостиков кораблей, — говоря откровенно,
[229]
мало кого из этих экспедиций интересует {1}. А между тем эти люди, нацмены — хозяева тундры, не получая газет, «не имея радио, внешне малокультурные и неграмотные — уже давно организовали зверопромышленные и рыболовецкие артели. В урасах и тордохах кочевий, под свист и вой пурги, в занесенных доверху снегом землянках очень оживленно и дельно обсуждают мероприятия советской власти и порою вносят чрезвычайно ценные предложения.
Жителям далекого севера очень близки тревоги и надежды сегодняшнего дня Советского Союза. И это они, жители дальнего севера, ежегодно дают советскому государству почти половину всего нашего пушного экспорта.
Энтузиазм народа, вторично рожденного Октябрьской революцией, заменяет здесь газеты, радио, широко разветвленную пропаганду центральных районов СССР.
В 1928 году профессор С. Обручев открыл на крайнем юге Якутской республики значительной высоты, из нескольких цепей состоящий, горный хребет Черского.
Но где хребет кончается и что он собой представляет?
И что такое Якутская тундра на параллели Устьянска? И почему до сих пор в устье реки Яны не могут входить грузовые, коммерческие суда?
«... считать необходимым расширение проводимых работ и наиболее тесную увязку их с нашими практическими задачами»... Как этого достигнешь?
В 1932 году при райисполкомах крайнего севера возникли ячейки содействия изучению производительных сил края. Возникли самостийно — как зелень на плодородной почве под живительными лучами солнца Октябрьской революции.
Экспедиционный колхозный отряд — один из «первых серьезных ростков практической деятельности ячеек.
В качестве технорука в отряде использован моряк —
{1} Так было до 1935 года, до момента — исторического для Арктики — решения партой и правительства о передаче руководства всем комплексом социалистической стройки за полярным крутом в ведение ГУСМП (начальник управления — профессор О. Ю. Шмидт, начальник политотдела тов. Бергавин). И уже осенью 1935 т. пароходы с грузами для населения Заполярья вошли в устья рек Лены, Яны, Индигирки и Колымы.
[230]
капитан, которому по основному заданию надо в течение летней навигации обследовать устье реки Яны для выяснения возможностей проводки в ту же навигацию грузовых судов с продовольствием из устья реки Лены в устье реки Яны.
Во избежание отрыва исследователей от «практических задач» взят крайний, противоположный вариант комплектования изыскательского отряда: в экспедиции, говоря словами портовых инвентарных ведомостей, «всяких, разных... научных сотрудников — ноль». Всю работу должны выполнить — один квалифицированный моряк и сами колхозники дальнего севера.
Задание очень реальное.
В пути от Аллаихи до Устьянска экспедиционный (переменный по составу) отряд обследует на прямой линии своего движения озера — в отношении их рыбных запасов, реки — в отношении их водного режима. Горы — если отряд их встретит — на основе простейшей утилитарности: есть железо и уголь или нет.
Наконец, те же озера на той же прямой линии Аллаиха — Устьянск представляют собой теоретическую линию воздушной трассы. Для посадки гидросамолета требуется акватория площадью не менее одного квадратного километра, с глубиною под поверхностью не менее двух метров. Высота холмов, окружающих данную водную площадку, расположение этих холмов вокруг площадки дают совершенно точную физиономию будущего аэродрома.
Никакой фантастичности в этих заданиях. Все предположенное вполне возможно.
И совсем не нужно для этого создавать... Великую северную экспедицию (В. Беринга 1733—1774 гг.), о которой впоследствии историк будет писать:
«Другой экспедиции толь огромной, толь торжественной до ныне не бывало через всю Сибирь и дай бог, из сострадания к краю бедному, впредь никогда не слыхать знаменитости толь разорительной» (Словцов. Историческое обозрение Сибири. Санкт-Петербург, 1826 г.).
Здесь очень трогательна справка об экспедиции К. А. Воллосовича и Толмачева, работавшей в Якутии в 1909 г.
[231]
«Партия К. А. Воллосовича прибыла в Верхоянск 14 апреля, затем с устья Яны началась съемка побережья Ледовитого океана. Переезд от устья Яны до Русского Устья занял пять дней» (Толмачов И. «По Чукотскому побережью Ледовитого океана», Петербург, 1912 г.). От Русского Устья на реке Индигирке до Аллаихи — 162 километра. От Аллаихи до Устьянска — около 800 километров. Значит, все расстояние от Индигирки до Яны примерно 1000 километров. Это расстояние экспедиция «обследовала»... в пять дней! А еще большевики выдумали какие-то темпы!!.
Завернись плотнее в шубу, вдавись. поглубже в кибитку и гони оленей по двести километров в день!
Быстро и удобно. А на свободе можно детально разработать все лирические нюансы будущего отчета... .....................
— Мас надо! (дров надо), — толкает меня в плечо Николай Кочкин. — Пойдем на берег собирать плавник. Другие — пойдут на охоту. Сегодня к обеду будут гуси. Гусей здесь очень много — сам видел. Тогор! Довольно записывать в книжку...
... Совершенно резонно, товарищ. Сейчас пойдем. Но ты мне напомнил о книжке...
