Впервые я увидела Георгия Осиповича на Доске почета — фото было замечательное. Слышала о нем многократно от многих людей — как журналист я часто писала о людях и событиях Мурманского пароходства. А встретились мы в первом рейсе атомохода «Арктика» из Ленинграда в Мурманск. Наш роман развивался бурно, но мы не спешили: год проверяли свои чувства, прежде чем поженились.
Отец Осип Владимирович Кононович имел звание полковник, был юристом, заместителем прокурора Владивостока. В годы репрессий был расстрелян. Мать Ольга Ивановна Егорова работала в музее, дружила с исследователем сибирской тайги и писателем В.К.Арсеньевым и его женой. Два брата Георгия Осиповича, Михаил и Алексей, погибли в сталинских лагерях. Георгия с матерью выслали из приграничного района Дальнего Востока. Вот как это было. Всего через два года после окончания морского техникума его назначили старпомом. Он принимал груз и собирался в рейс. И вдруг записка от матери: «Если можешь, скорее приходи домой». Встревоженный, он помчался домой и узнал, что в их паспорта на приграничный штамп поставили жирный крест черной тушью. Это означало, что в 10-дневный срок им надо было уехать. Борис Гляттэр, друг Георгия, посоветовал выбрать Красноярск и дал адрес, где остановиться. Здесь они обосновались, Георгий поступил на службу на колесный грузопассажирский пароход «Каганович». Он написал в дневнике: «...мои товарищи, такие же «крестоносцы», улетели в Дудинку на разные полуморские должности в богатый Норильскстрой. Меня это не привлекало... Неожиданно вызвали в пароходство. Неужели снова сработало «чуждо-классовое» происхождение? Тревога оказалась напрасной:
— Товарищ Кононович, мы хотим предложить вам должность капитана линейного морского буксира. Он зимует в Игарке... Вы будете буксировать лихтеры с норильским углем на Диксон. Придется также обслуживать рыбные промыслы и охотничьи фактории на Таймырском побережье.
...«В.Чкалов» оказался весьма приличным судном — по меркам того времени, конечно. Это был паровой двухвинтовой буксир, недавно построенный в Ленинграде для Главсевморпути».
Мне кажется, что воспоминания Георгия Осиповича представляют интерес не только для меня. Вот, например, такое:
«Однажды на своих собачках приехал старый промысловик Тарасеев. Он профессиональный охотник и рыбак. Прежде он жил в Курейке и хорошо помнил Сталина. Ходил с ним на охоту. Рассказывал, что Сталин совершенно не занимался политикой и просвещением жителей, как это делал Яков Свердлов, живший напротив в станке Сущиха.
— Вот в карты Иосиф Виссарионович играть любил. В очко особенно. И женщин любил. В Курейке и сейчас живет его сын, радист. Стрелял Сталин хорошо. Мы с ним на гусей ходили. Зимой на лыжах в тайге били зверей разных. Потом, когда война началась, он в солдаты записался. Я ему на память трубку хорошую из березового наплыва вырезал — он курил много. Вообще человек был хороший. Только больно гордый и вспыльчивый. Промахнется, бывало, а я посмеюсь. А он так взглянет! Не знаю точно, может, и не он сейчас в Кремле правит?»
Георгий Осипович написал, что Тарасеев был из сельдюшников, — так звали метисов, потомков казаков-завоевателей, женившихся на девушках из таежных племен.
В жизни Георгий Осипович встречал немало интересных людей. О многих он написал в книге «Законы моря». Я буквально заставила его заняться ею, и она вышла благодаря Мурманскому морскому пароходству через год после его трагической гибели с посвящением: «...жене, Маргарите Александровне, верному любимому другу, без горячего участия которой эта книга не была бы написана».
В год 10-летия гибели мужа я обратилась к генеральному директору Мурманского морского пароходства A.M. Медведеву с просьбой помочь мне выйти к месту захоронения Георгия Осиповича — я так хотела проститься с ним. Вряд ли надо говорить, как я благодарна всем, кто организовал и был рядом со мной в этом скорбном путешествии к Лофотенским островам... Я живу памятью о протяжном гудке теплохода «Капитан Чухчин», о венках и цветах, опущенных в воду 16 сентября 2005 года у острова Скомвер...
В трудовой книжке Г.О.Кононовича жизнь, связанная с Таймыром, обозначена 1939 годом: он был принят в Енисейское пароходство первым штурманом парохода «Каганович», потом стал капитаном на буксире «В.Чкалов». В 1942 году, в октябре, в той же должности он был принят на работу в управление Дудинского порта. В штабе Норильского комбината он числился по 30 октября 1945 года, когда он приступил к обязанностям начальника отстоя и ремонта флота порта Игарка. Это значит, что его связи с комбинатом не прерывались. И только 8 декабря 1946 года Г.О.Кононович был отправлен в распоряжение Минморфлота. Через несколько строк я опять читаю, что муж принят на работу в Архангельскую контору Норильскснаба МВД на должность начальника группы по перегону судов и групповым капитаном. И только в 1945 году, в сентябре, появилась запись: «Освобожден от работы в связи с окончанием перегонов судов в Дудинку».
Мне хочется, чтобы дневниковые записи мужа, посвященные Таймыру, были опубликованы в издании «О времени, о Норильске, о себе...». Пока единственным их читателем была я...