http://pravdasevera.ru/?id=1051771531Региональное общественное объединение «Полярный конвой» (Санкт-Петербург) и городская общественная организация краеведов «Родник» (Салехард) планируют провести в августе 2009 года «Карскую экспедицию». Ее задачи - поиск места залегания на грунте судов конвоя БД-5, установка памятного знака на одном из островов. Начат поиск тех, кто погиб в августе 1944 года, их родственников.
Редактор отдела истории и краеведения журнала «Ямальский меридиан» (Ямало-Ненецкий автономный округ (Салехард) Сергей Шулинин прислал в «Правду Севера» свой очерк о трагических событиях 64-летней давности.
В начале августа 1944 года германское командование направило «подводную стаю» «Грайф» (подлодки U-278, U-362, U-365, U-711, U-739 и U-957) для действий в Карском море. Лодки заняли позиции в основных узлах морских путей - восточнее Новоземельских проливов и в районе Диксона. Скрытность своих действий немцам не удалось сохранить - уже 10 августа одну из субмарин обнаружили зимовщики в бухте Полынья. Тревогу объявили на следующий день по всему Северному морскому пути - и были предприняты меры предосторожности. К сожалению, этих мер оказалось недостаточно для предотвращения одного из самых трагических эпизодов за всю войну в арктических водах.
Из Архангельска 8 августа вышел небольшой конвой «Белое море - Диксон № 5» (БД-5). Основное судно - большой транспортный пароход «Марина Раскова» (водоизмещением 9083 тонны). На его борту находились 354 человека (по другим данным - 359): экипаж, очередная смена полярников, семьи работающих на Диксоне, в том числе 16 женщин и 20 детей (по другим данным - 24). В числе пассажиров было 116 военнослужащих Беломорской военной флотилии и 236 вольнонаемных работников Главного управления Северного морского пути и Севспецстроя. Часть пассажиров составляли заключенные, направленные для работы в «Нордвикстрое».
Команда парохода «Марина Раскова» состояла из 51 человека, кроме того, на судне была небольшая военная команда из помощника капитана и пяти краснофлотцев (сигнальщики и зенитчики). На грузовом пароходе было размещено более 6000 тонн грузов для создаваемой Карской военно-морской базы, «Нордвикстроя» и полярных станций ГУСМП.
Капитаном «Марины Расковой» был опытный полярник В. А. Демидов. Транспорт сопровождали три тральщика американской постройки - «АМ-114» (капитан - И. О. Панасюк), «АМ-116» (капитан - В. А. Бабанов) и «АМ-118» (капитан - С. М. Купцов). Во многих публикациях применяется название серии тральщиков «АМ», а в некоторых - «Т».
Погода благоприятствовала переходу конвоя: волнение моря - 2-3 балла, небо - безоблачное, видимость - хорошая.
На конвое БД-5 было усилено наблюдение за морем после обнаружения подводной лодки, однако ни сигнальщики, ни гидроакустики ничего тревожного не обнаруживали. К полудню 12 августа на конвой поступило еще одно сообщение об обнаружении подводной лодки. Учитывая такую ситуацию, командир конвоя капитан 1-го ранга А. З. Шмелев принял решение держаться ближе к острову Белый, где из-за небольшой глубины можно было чувствовать себя в относительной безопасности. Однако это не помогло...
Немецкая субмарина U-365 атаковала конвой БД-5 12 августа около 20 часов. На пароходе «Марина Раскова» у переборки между вторым и третьим трюмом с правого борта раздался взрыв. После взрыва командир конвоя капитан 1-го ранга А. З. Шмелев, решив, что его причиной стала донная мина, приказывает застопорить ход и приступить к спасению экипажа.
Положение конвоя БД-5 в момент взрыва было таким: впереди «Марины Расковой» - тральщик «АМ-118», с правого борта - «АМ-116» и с левого борта - «АМ-114». Взрывом были выведены из строя два котла, и транспорт остановился. Сила взрыва была настолько мощной, что мешки с мукой, находившиеся в третьем трюме, выбросило через пробоину в борту на палубу парохода. Спасательные шлюпки на правом борту оказались разрушенными.
Транспорт дал крен. Судно стало осаживаться на нос, так как во втором трюме уровень воды добрался до отметки в восемь метров и в третьем трюме - до трех метров. Кроме того, поступала вода и в котельное отделение. Через некоторое время благодаря умелым действиям и смекалке моряков течь и угол крена судна были стабилизированы.
Из машинного отделения сообщили, что вода поступает к топкам котельных. Капитан приказал загасить котлы, а машинной команде подняться на палубу. От взрыва в твиндеке № 3, где находилось большое количество пассажиров (во время взрыва шел ужин), были повреждены трапы, выходившие на палубу, - поднялась паника. С большими усилиями люди из твиндека выбрались на палубу. Паника немного улеглась.
Тральщики после взрыва развернулись и направились на помощь транспорту. Когда «АМ-118» подходил к пароходу, в его кормовой части с левого борта раздался сильный взрыв. Но «АМ-118» оставался на плаву. Через некоторое время на этом тральщике прогремел второй взрыв, после чего 118-й быстро затонул. Остальные тральщики развернулись и, сбросив вешки (было предположение, что конвой попал на минное поле), отошли и остановились примерно на расстоянии 1-1,5 мили.
Многие люди оказались в холодной воде, в том числе и командир конвоя. Старшина 1-й статьи Глухарев помог капитану 1-го ранга А. З. Шмелеву доплыть до трального буя и оставался около него до подхода спасательной шлюпки. Краснофлотцы подняли из воды на шлюпку раненого инженер-капитан-лейтенанта М. И. Ванюхина, командира корабля капитан-лейтенанта С. М. Купцова, курсанта И. Горькова. Плававшие в воде люди с «АМ-118» были подобраны на борт «Марины Расковой», «АМ-116» и «АМ-114». Подобрали тех, кто успел спастись.
С борта «АМ-114» А. З. Шмелев продолжил командовать конвоем, сосредоточив внимание на спасении людей. В 20 часов 25 минут «АМ-114» стал на якорь. На транспорте «Марина Раскова» после гибели «АМ-118» было принято решение о высадке пассажиров на шлюпки. Шлюпки спустили, на выручку подошли два катера с тральщиков.
Так как в шлюпки садились только женщины и дети, которые направлялись к «АМ-114», то остальные пассажиры приступили к спуску двух кунгасов - части груза «Марины Расковой».
На первый кунгас сели около 65 человек; его принял на буксир катер с «АМ-116» и повел к тральщику. Второй кунгас, имея на борту 46 человек, подошел к «АМ-116» на веслах.
В спасении людей были задействованы два кунгаса и четыре шлюпки, три металлических спасательных вельбота с транспорта «Марина Раскова», два катера и несколько шлюпок с тральщиков. Почти три часа продолжалась спасательная операция, в результате которой на борту «АМ-114» оказалось 200 эвакуированных с «Марины Расковой» и спасенные с «АМ-118».
С катера, шедшего с пассажирами к «АМ-116», в 0 часов 15 минут обнаружили подлодку под перископом. Погода стала ухудшаться, усилился северо-восточный ветер, начало штормить.
Попытки спасения «Марины Расковой» результатов не дали, пароход все больше погружался в воду. В. А. Демидов принял решение эвакуировать всех, кроме восьми человек, сам он также оставался на борту корабля.
13 августа в 0.45 на «АМ-114» раздался мощный взрыв, поднялся огромный водяной столб, и спустя четыре минуты тральщик затонул со всеми, кто был на его борту.
К месту гибели «АМ-114» подошел катер с «АМ-116», но из воды подняли только 26 человек.
Нет данных о том, удалось ли высадить на тральщик «АМ-114» всех женщин с детьми, однако в числе спасенных не было ни одного пассажира, направленного с транспорта «Марина Раскова» на «АМ-114». Это дает основание предполагать, что все женщины и дети с парохода были подняты на борт тральщика «АМ-114» и погибли. Погиб и А. З. Шмелев.
Представишь эту картину - мороз идет по коже: крики детей, глаза женщин, просящих помощи, команда тральщика, стойко принявшая смерть... Я вижу их глаза, обращенные к нам, потомкам, смотрящие из-под воды. Их души не успокоились даже спустя 64 года.
Неизвестно, была ли обнаружена подводная лодка на тральщике «АМ-116», но вслед за взрывом на «АМ-114» дал ход «АМ-116» и ушел от места аварии в Хабарово. Катер с «АМ-116», ведший на буксире кунгас со второй партией пассажиров, обрубил буксирный канат, оставил кунгас, а сам направился к «АМ-116», который в это время уже дал ход. Экипаж катера подняли на борт «АМ-116», а сам катер был взял на буксир, но вскоре оторвался.
Я не буду оценивать решения командиров. Легко судить о прошлом, сидя в мягком кресле. Не может судить тот, кто сделал и пережил меньше, чем эти люди. На войне часто приходится принимать жесткие решения, а иногда и жестокие.
Обрубив канат с кунгасом, обрубили надежды на спасение оставшихся в море. Кунгас превратился в кунгас смерти.
Перед командиром «АМ-116» В. А. Бабановым стояла нелегкая задача: продолжать спасательные операции или выйти из опасного района, оставив на произвол судьбы плававших на плотах и кунгасах людей. Он решил уйти, спасти тральщик и находившихся в нем людей.
Высадка пассажиров с парохода была закончена к полуночи. Вслед за этим на шлюпку с «АМ-116», находившуюся у борта «Марины Расковой», сошли капитан с четырьмя помощниками, старший механик, три механика и военный помощник; шлюпка направилась к «АМ-116», но не успела дойти до него. Командный состав, за исключением 3-го помощника, и три механика пересели в шлюпку № 4, возвращавшуюся от тральщика «АМ-114», и направились к пароходу. По сообщению 3-го помощника, для того чтобы забрать мореходные инструменты.
В это время на «Марине Расковой» с правого борта раздался взрыв у мостика, и судно начало крениться на правый борт. Капитан и его помощники поспешно сошли с борта на шлюпку, тут же раздался новый взрыв (также в районе мостика парохода) - судно переломилось и быстро затонуло ночью 13 августа.
Всего командой тральщика «АМ-116» было подобрано, по одним данным, 178 человек, по другим - 145. Всего, по примерным подсчетам, на плавсредствах на море осталось около 120-130 человек, не считая погибших на «АМ-114» и «АМ-118».
http://pravdasevera.ru/?id=1051771629Наступившая сразу же после описанной трагедии нелетная погода исключала возможность проведения до 14 августа полномасштабных поисков разбросанных по морю шлюпок и кунгасов. Однако 13 августа Е. Е. Евдуков на летающей лодке «Каталина» (бортовой № 3) в 6 часов 30 минут взлетел с Диксона, а в 14 часов 8 минут из Усть-Кары на поиск и для оказания помощи личному составу конвоя БД-5 вылетел ГСТ (пилот - подполковник М. И. Козлов) с военфельдшером и запасом продовольствия на борту. Но самолеты стали быстро обледеневать, поэтому, не долетев до места трагедии, вернулись на место базирования.
15 августа к месту гибели парохода «Марина Раскова» вылетел с острова Диксон летчик Георгий Яковлевич Сокол (в других публикациях - Станислав Сокол). В поисках принял участие и тральщик «АМ-116». Несмотря на все старания, обнаружить ничего и никого не удалось.
Только 17 августа летчик П. А. Евдокимов (в других публикациях - Е. Евдокимов) обнаружил одну из шлюпок с парохода «Марина Раскова», в которой находились 19 человек, в том числе раненный в голову командир «АМ-114» И. О. Панасюк. Все были спасены и доставлены в Белушью губу.
Вечером 17 августа экипаж под руководством М. И. Козлова вылетел на поиски. Десять часов пилил море галсами. Утром 18 августа, когда уже собирался возвращаться на берег, наткнулся на вельбот. Издали показалось - пустой. Прошли над ним - люди! Живые!
Сели, подтащили вельбот. То, что летчики в нем увидели, было ужасно. 25 человек, изможденных за неделю скитаний без пищи и воды, с опухшими, раздутыми ногами, руки окровавлены. «Пить! Пить!» - просили они. Был морс - всем дали по кружке.
Не просил пить только средних лет мужчина в военной форме. Механики еле втащили его в самолет. Он как сел, так и не шелохнулся. Ему разжали зубы, влили в него морс. Летчики попробовали снять с него сапоги, но ноги так опухли, что пришлось разрезать голенища. Пальцы растирать было уже бесполезно: черные, как угли.
Рядом с военным сидела девушка. Она рассказала:
- У него дочь и жена погибли, когда «Марина Раскова» тонула. Он их посадил на моторный катер и отправил на тральщик. В катер посадили всех с маленькими детьми. А мы - на веслах, в шлюпке. Они до тральщика быстро добрались. Только их на палубу подняли - взрыв. И 114-й - на две половины. Вот он с тех пор ни слова и не сказал.
Приняли всех с вельбота на борт самолета, благополучно доставили на Диксон 25 человек, десять из них - в крайне тяжелом состоянии. Медики оказали им первую помощь. В тот же день Г. Я. Сокол спас еще 11 человек.
На поиск людей 19 августа вылетели три самолета. В 13 часов 44 минуты капитан Г. Я. Сокол обнаружил кунгас, в котором находились 35 человек. С воздуха шторм представлялся менее сильным, чем при приводнении.
Когда Г. Я. Сокол стал направлять летающую лодку к кунгасу, то нос его поднимался на волне выше крыльев самолета. С кунгаса смогли снять только двух человек с помощью надувной лодки, после чего ее унесло в море. Самолет взлетел, сбросив для людей, оставшихся в кунгасе, продукты и воду. Капитан Г. Я. Сокол радировал об обнаружении кунгаса и вернулся на аэродром.
23 августа после 7 часов 20 минут полета Козлов обнаружил кунгас с людьми. Была направлена телеграмма: «Кунгас найден. Остались живые люди. Направляйте судно. Козлов».
Судов в этом районе не было, поэтому Ареф Иванович Минеев (начальник штаба морских операций западного района Арктики) попросил Козлова барражировать над кунгасом, чтобы не терять его из виду и навести на него спасательный корабль.
Летчики и так уже кружили восемь ужасных часов. Внизу, в бушующем море, волны швыряли маленькое суденышко, погибали люди. Летчики пытались сосчитать, сколько осталось живых, и не могли: живые сидели среди мертвых.
Уйти от этого ужасного зрелища, набрать высоту или делать большие круги было нельзя. Туман прижимал самолет к штормовому морю: чуть в сторону - потеряют из вида кунгас. Найдут ли его на следующем заходе?
- Ну держитесь, держитесь, ребята, - повторял Матвей Ильич, словно там, внизу, могли услышать его слова.
Две стихии - море и небо - сошлись в его жизни. Всю жизнь он пролетал над морем, в море садился, с него взлетал.
Сейчас под ним - Карское море. Перед хаосом тяжелых волн он чувствовал свою беспомощность. Матвей Ильич сначала считал, что главное сделано - найдены люди с конвоя БД-5. Нашли его уже тогда, когда никто не надеялся, - через 11 дней, в шторм, в туман. Теперь оставалось ждать судна и точно навести его на кунгас. Каждые полчаса радист давал пеленг. Их самолет - теперь и маяк, без него людей не спасти.
- Матвей Ильич, - сказал радист, - сейчас был на связи Диксон.
- Ну что? - ожил Козлов.
- Говорят, что судно вернулось. В такой шторм они идти не могут.
Уже девять долгих часов кружил самолет над кунгасом. От Козлова поступила телеграмма: «Вынужден заканчивать барражирование над кунгасом. Запас горючего иссякает. Если отойду от кунгаса, он будет потерян. Люди погибнут. Жду ваших указаний. Козлов».
Поколебавшись с минуту, А. И. Минеев ответил: «Действуйте по своему усмотрению». От Козлова вскоре пришел ответ. Видимо, он заранее был продуман. «Иду на посадку. Постараюсь принять людей. Шторм, взлететь не смогу. Буду двигаться по воде к острову Белому».
Козлов знал: посадка в данных условиях - самоубийство. Но бросить людей - убийство. И экипаж его прекрасно знал, что он скажет: «Будем готовиться к посадке».
Одно нечеткое движение командира - и все летчики бы погибли. Это он понимал. Если «Каталину» посадить на подошву волны, то самолет тут же разобьется о следующую волну, как о бетонную стену. Сажать надо только на гребень. Но все вокруг ходуном ходит. Попробуй на гребень попади. Волны высотой в четыре метра. Штурвал в руках Матвея Ильича повел «Каталину» вниз.
Удар. Будто кто-то стукнул кувалдой по днищу. «Каталину» подбросило. Потом еще и еще, с каждым разом легче. «Каталина» закачалась на волне.
Сесть-то сели, но волны заливают самолет. А самое страшное - кунгас куда-то исчез. Вокруг - вода и туман. Волны то взмывают выше самолета, то валятся вниз. Где кунгас? Неужели потеряли?.. Наконец они увидели его в анархии шторма. Кунгас тяжелый и на крепкой волне к нему не подойти. Боялись столкновения.
Механик Николай Камирный - его Бог силой не обидел - метров на двадцать швырнул трос. Попал. На кунгасе поймали, закрепили. И трос тут же натянулся, как струна.
Механик и штурман Леонов спустили надувную лодку и двинулись к кунгасу, перебирая руками фал. За семь рейсов переправили всех живых. Их оказалось 14.
Отвязали трос. Кунгас исчез в тумане. Летчики совершили, казалось, невозможное: они не только посадили свой самолет на волны штормового Карского моря, но и перенесли на руках в самолет людей, в которых еще оставались признаки жизни.
Вот строки из отчета Матвея Ильича Козлова: «Бортмеханик Камирный, штурман Леонов, занимавшиеся переброской людей с кунгаса на самолет, нашли там 14 человек живыми и более 25 трупов. Трупы лежали в два ряда на дне кунгаса, наполненного по колено водой. На трупах лежали и сидели оставшиеся в живых, из которых примерно шесть человек были способны с трудом передвигаться самостоятельно».
По заявлению снятых людей и осмотру кунгаса было установлено, что пресной воды, а также каких-либо продуктов на кунгасе не было. Последний кусок сала был съеден за три дня до спасения, а пресную воду по полкружки люди получали из анкерка, оставленного летчиком Г. Я. Соколом 19 августа.
Экипаж самолета пошел на большой риск, приняв на борт такое количество людей. О взлете в воздух не приходилось и думать. Риск увеличивался еще и тем, что на самолет сообщили о появившейся в этом районе немецкой подводной лодке. Учтя все это, Козлов принял беспримерное решение: рулить к ближайшему берегу - к острову Белый, до которого было миль 60.
...Стойки поплавков уходят под воду. В кабине все намокло. От сырости обуглились электроды. Моторы чихают. Но выключать их нельзя - волны развернут самолет лагом к волне и затопят.
Всех в самолете уже мутит от качки. Хорошо, что Матвей Ильич не видит страданий тех, кто сейчас в салоне. Их уже 13. Один не вынес всех потрясений. А сколько останется, когда самолет доберется до берега?..
В начале следующих суток показался маяк острова Белый, а затем гидросамолет вошел в пролив. Тем временем тральщик «ТЩ-60» приблизился к самолету, на борт он принял 13 человек. Козлов же благополучно перелетел на Диксон.
33 часа напряженного труда!..
Военный совет Северного флота по представлению руководства Главсевморпути наградил М. И. Козлова и его товарищей орденами.
Представим экипаж. Второй пилот - В. А. Попов, молодой, очень талантливый человек, к несчастью, вскоре погибший в Арктике при аварии самолета. Старший бортмеханик Н. П. Камирный - великолепный знаток техники и человек необычайного мужества. Он обеспечил бесперебойную работу моторов. Штурман И. Е. Леонов, бортрадист Н. А. Богаткин, второй бортмеханик А. Д. Земсков. Все - люди высокого мужества и благородства.
Сергей ШУЛИНИН.
