Командир эскадрильи предупреждал Романова о том, что из-за чрезмерной самоуверенности и необдуманных решений, он может натворить беды. И вот что произошло. В дежурном звене находились три экипажа: командир звена капитан Кравцов, зам.ком. эскадрильи Романов (в его экипаже стрелком-радистом был я), мл. лейтенант Грязнов. Готовность дежурного звена — 5 минут. Самолеты стоят на спуске, у каждого самолета трактор с тросом, прикрепленным к самолету. По сигналу тревоги экипажи берут документы в сейфе и бегом на машины. Трактористы спускают на воду самолеты, водолазы снимают шасси, запуск моторов и в воздух. На завтрак, обед и ужин в столовую состав дежурного звена возят на дежурной машине. Казарма и столовая находились в 2-х км от аэродрома. После завтрака я попросил разрешения у командира звена зайти в казарму взять книгу для чтения. Только я ушел, как оперативный дежурный объявил тревогу дежурному звену. Машина от столовой сразу выехала на аэродром, а про меня забыли. Прибегаю в столовую, мне офицеры говорят, что все уехали по тревоге. Как я не бежал, на вылет не успел. Радистов вместо меня полетел Вася Бартеньев. Я чувствовал вину и некоторое беспокойство за товарищей. Береговые посты сообщили о появлении ПЛ в наших водах, куда и ушло дежурное звено. Погода ухудшалась, в заданном квадрате подводная лодка не была обнаружена, самолеты повернули на базу. Усилился ветер, опустился туман. Самолетам дежурного звена по радио приказали произвести посадку на запасном аэродроме острова Кильдин, это у входа в Кольский залив. Кравцов и Грязнов пошли на посадку, а Романов решил пойти на низкой высоте по Кольскому заливу до своей базы. Не долетев 20 км. До аэродрома, самолет попал в заряд дождя, командир корабля растерялся, дал полный газ, начал с набором высоты отворачивать вправо, крен стал увеличиваться, и самолет сорвался в штопор, как рассказывали местные рыбаки. Самолет и экипаж разбился от удара о воду. Погибших подобрали рыбаки и привезли к нам на базу. Таков удел зазнайства, самоуверенности, неподготовленности командира корабля.
Большинство катастроф и аварий случалось по вине командиров кораблей, которые в сложных условиях обстановки принимали неграмотные решения, порой пренебрегая мелочами или просто из-за халатности.
Так однажды, а шел уже 1939 год, по приказу командующего флотом, нужно было произвести разведку в море, осуществив поиск подводной лодки противника, появившуюся в наших водах со стороны норвежских берегов. Самолетом управлял командир эскадрильи, на борту находились заместитель командира эскадрильи и техник. Погода стояла отличная. Командование эскадрильи захотело поразвлечься и одновременно выполнить задание. Они долго находились в воздухе, израсходовав практически весь бензин. Передали на базу, что возвращаются, ПЛ не обнаружена. Не долетев 12-15 км до аэродрома, что-то случилось с мотором, который начал как бы останавливаться, они произвели вынужденную посадку. Радист тут же сообщил об этом на базу, командир полка приказал ждать катера.
Техник в это время попытался осмотреть мотор и, не обнаружив видимых причин неполадки, предложил его снова запустить. Запустив и опробовав мотор, командир эскадрильи решил взлетать, хотя катер уже подходил к самолету. Отделившись от воды, набрав скорость, на малой высоте самолет сделал глубокий крен. В этот момент мотор остановился. Самолет потерял скорость, упал на правое крыло в воду и мгновенно затонул. Люди были заживо погребены на глазах команды катера.
Зная, что в баках мало бензина, командир обязан был не выполнять резких кренов, а самое главное — просто выполнить приказ свое начальника — дождаться катера.