Полярная Почта

В былые времена при эвакуации «СП» об экологии Арктики - обо всех этих бочках с горючим, газовых баллонах, щитах от домиков и о разном другом оставленном в Северном Ледовитом океане хламе - даже не думали. Надеялись, что океан как-нибудь пережует этот мусор, перемелет, обезвредит… А оказывается, ему справиться с этим все тяжелее. И наступит момент, когда сил просто не хватит. И даже у нас, в России, это начинают понимать. Да и мировое сообщество заставляет нас быть куда более совестливыми.

«Уберем все до досточки»

Ну бросили мы останки «СП-32», когда в 2003 году пришлось экстренно эвакуировать станцию двумя вертолетами. Да, мы спасали людей - они могли погибнуть под валом торосов. А в вертолеты десятки тонн хлама не возьмешь. Счет шел на килограммы. Хорошо, хоть полярников с их вещами вывезли. Вывезли и думать забыли о том, сколько мусора на льдине оставили. Считали, что он давным-давно на океанском дне. А через несколько месяцев останки «СП-32» прибило к Шпицбергену и их засекли с самолета обследующие арктические берега немецкие полярники. И отправили к покинутой льдине свой ледокол, сообразив, что заставить нас самих убирать за собой - дело безнадежное. В порядке «дружеской помощи» и «полярной взаимовыручки» наши бочки с топливом и разное другое барахло они погрузили на борт и привезли в тихий германский порт Бремерхафен. Там и сгрузили на причал. И тут же отписали нам, что так, мол, и так, дорогие господа-товарищи, мы за вами в этот раз убрали, но имейте в виду, что в будущем тратить на это свои еврики и труд наших моряков и ученых особого желания не испытываем.

Мы, конечно, рассыпались в благодарностях: спасибо, вы - настоящие друзья, век не забудем, но вы же знаете, как тяжело нам тогда пришлось, и мы, простите, просто вынуждены были так поступить, спасая бесценные жизни на­ших славных полярников, а как ценятся эти жизни в обновленной демократической России, вы, конечно, знаете, поэтому еще раз простите - честное пионерское, такое больше не повторится. Немцы, видать, ухмыльнулись, но промолчали. И не задали наивный вопрос: может, вы без героизма и подвигов когда-нибудь научитесь работать - в конце концов, ХХI век на дворе и не лучше ли заранее продумать вопросы бе­з⁠обидной для хрупкой арктической природы эвакуации станции? Но то ли их канцлер с нашим Путиным любит по-немецки разговаривать, то ли просто решили с крупными поставщиками газа лишний раз не конфликтовать, но немцы эту историю раздувать не стали. В отличие от канадцев.

Те, когда в конце прошлого века однажды обнаружили у своих берегов брошенную нами дрейфующую станцию, сразу через МИД завозмущались - стали нам угрожать разными санкциями. И мы сдались - послали специаль­ный ледокол с грузчиками к берегам этой самой неугомонной Канады за своим мусором.

Нарываться на новые неприятности никто сейчас особого желания не испытывает. И потому, когда по старой привычке кто-то из участников экспедиции сказанул, что мы зря беспокоимся - все это потонет бесследно в пучинах океана, а что не потонет - проутюжим корпусами «Академика Федорова» и атомохода «Арктика», тогда уж точ­но на дно пойдет, директор Арктического и антарктического института Иван Фролов возмутился: «Да нам головы поотрывают, если со спутников или с самолетов наши безобразия обнаружат… Надо убрать все до последней досточки».

Нам все еще трудно привыкнуть, что мы в Арктике сегодня не полноправные хозяева, что сегодня на макушке планеты может спокойно работать любой, кто захочет, - у нас разрешения спрашивать не станет. И работают - даже китайцы пытаются дрейфующие станции организовывать, прекрасно понимая, как интересна и перспективна полярная шапка, накрывающая наш глобус. Что уж говорить о канадцах, шведах, немцах и американцах. Они такие арктические экспедиции посылают, бюджета которых нашему ААНИИ на десять лет вперед хватило бы. Посылают на государственные деньги. Потому что в их странах осознают, как важно изучать самый северный океан с его наверняка несметными богатствами.
А мы возимся с бочками, забываем на дрейфующую станцию завезти умывальники и настенные светильники, и наши полярные Кулибины умывальники мастерят из пакетов из-под южноафриканского вина (они с краниками), а в жестяных кофейных банках, отрезая от них приблизительно треть, крепят патрон и лампочку - отличные прикроватные светильники получаются. Вообще можно целую диссертацию написать об использовании пустых консервных и пивных банок в российской полярной жизни. Даже самые «очумелые ручки» никогда не додумаются до того, до чего докумекали наши полярники.

Один мой приятель из 20-литровых полиэтиленовых канистр из-под питьевой во­ды шикарные люстры изготавливает. Отрезает от канистры верхушку (с горлышком), красит ее сверху какой-нибудь темной краской (это для того, чтобы свет не рассеивался и бесцельно в потолок не бил) и втыкает в горлышко электропатрон. Люстра готова - осталось ее только к потолку присобачить. Желательно в стороне от проложенных войлоком щелей в потолочных панелях, потому что, когда они потекут - а случится это непременно либо весной от растаявшего снега, либо от редкого, но все же капающего порой в Арктике дождя, - бу­дет трудно вешать под такой люстрой баночки и ведерочки для сбора воды. Устройство люстры я досконально изучил, лежа ночью на двухъярусной фанерной койке, которую в одном из репортажей неосмотрительно, к ужасу начальника высокоширотной арктической экспедиции Владимира Соколова, назвал нарами.

Туалетная история

«Что за блатной жаргон?! - возмутился Соколов. - Нары - в тюрьме. А у нас в домиках - кровати. И потом зачем ты пишешь, что крыльцом в доме служит перевернутый фанерный ящик из-под макарон? Скажут: государство выделяет миллионы, а вы не можете нормальное крыльцо сделать… И вообще - ты бы еще про гальюн написал».

Но про гальюн я тогда писать не стал. Потому что с ним на «СП-33» последний месяц - проблемы. Хотя когда станцию в прошлом году строили, то этим фанерным сооружением на ледовом пьедестале страшно гордились. Продумано было все - и глубина очка, и красная лампочка на крыше, предупреждающая, что, пока она горит, другим страждущим придется подождать. Просто чудо ХХI века. Но когда льдину начало дробить на мелкие кусочки, «Эйфелеву башню» оторвало и порвало провода. И оказалась она обесточенной. Но неугомонные полярные Кулибины и тут не растерялись - сбоку гвоздиком прибили жердочку с черной тряпицей: перед тем как туалет занять, надо поднять «шлагбаум», и тогда «веселый Роджер» гор­до взовьется над безбрежными арктическими просторами, сообщая желающим, что час их еще не настал.

Однако, покидая эту тихую обитель, надо было не забывать опускать шлагбаум. А проделывать при выходе эту несложную операцию нерадивые представители полярного братства как раз порой и забывали, так же как до разломов забывали погасить лампочку. Так что однажды, когда на пару часов на станцию прибыли какие-то иностранцы, они вместо того, чтобы после дальнего перелета знакомиться с героическими буднями российских полярников, зимующих в суровой Арктике, ждали, дубея на 25-градусном морозе, пока чудо-фонарь погас­нет. Ждали до тех пор, пока над льдиной громовыми раската⁠ми не разнеслась явно рас⁠считанная на не слиш­ком доскональное понимание иностранцами русского язы­ка команда одного из механиков: «Какой… (плохой человек) в гальюне шлагбаум не опустил? Вон гости из-за вас сейчас… (не смогут больше терпеть)».

Но так было раньше - когда до этого гальюна добирались спокойно. А с тех пор он оказался на необитаемом острове, окруженном полыньями и разводьями. Добраться до него можно только по дощатым переправам. И теперь мало кто даже с серьезными намерениями отваживается по дышащему под ногами льду туда путешествовать. Ну а с менее серьезными вооб­ще не имеет смысла жизнью рисковать. Достаточно в пустую, поднятую на попа бочку (она обычно ставится поближе к входу в балок) вставить воронку из верхушки бутылки (на сей раз не двадцати-, а однолитровой), приставить к ней несколько калабах и смело карабкаться по этим ступенькам к своему счастью. Коллектив на станции чисто мужской - стесняться некого. Единственный совет: постарайтесь даже спросонья пристроиться к бочке так, чтобы порывы ветра не изменяли траекторию устремленной из вашего организма жидкости. В противном случае брызги попадут на ступеньки, превратят их в каток, и есть шанс грохнуться на лед в самый от⁠ветственный момент, когда удовольствие от содеянного начнет переполнять вашу ду­шу.

Так что советую строго соблюдать описанную выше технику безопасности. И не думать о том, что где-то есть теплый туалет с горячей во­дой и кафельной чистотой.

(Окончание в следующем номере)