Русское правительство ассигновало средства на организацию в течение Первого международного полярного года двух полярных станций, поручив устройство их Русскому географическому обществу. Местом первой станции было выбрано устье реки Лены. Ученый персонал этой станции состоял из ее начальника, поручика корпуса флотских штурманов Н. Юргенса, кандидата математики А. Эйгнера и доктора А. Бунге. Экспедиция спустилась на баржах вниз по реке Лене и 19 августа 1882 года достигла острова Сагастыря, расположенного в северной части дельты реки Лены. На южном берегу этого острова было приступлено к сооружению дома и установке приборов. В середине сентября дом был готов, и участники экспедиции, жившие до того временно в палатке, перебрались в него. Зимовка на Сагастыре протекала в весьма благоприятных условиях. В отличие от высокополярных станций, Сагастырская станция не была отрезана от всего мира. Участники экспедиции имели возможность встречаться с промышленниками, главным образом якутами, живущими в устьи Лены. В течение Зимы регулярно раз в месяц на Сагастырь приходила почта из Якутска.
Станция на Сагастыре действовала в течение двух лет, с осени 1882 года по лето 1884 года. Помимо метеорологических и магнитных наблюдений, составлявших обязательную часть международной программы, участники русской полярной станции на Сагастыре выполнили и другие весьма существенные работы. Юргенс и Эйгнер предприняли ряд далеких поездок, основной целью которых была съемка местности. Богатый и очень разносторонний материал по естественной истории края удалось собрать доктору Бунге, который много трудов положил на поиски и раскопку мамонтов. Между прочим, во время экскурсий, предпринятых из Сагастыря, было посещено то место в дельте реки Лены, где незадолго до приезда русских ученых на Сагастырь, в марте 1882 года, были найдены трупы Де Лонга и его спутников Де Лонг стоял во главе американской экспедиции на корабле «Жаннетта», который был раздавлен льдами в Ледовитом море, после чего участники экспедиции отправились на лодках к сибирскому берегу. Спастись удалось только тринадцати человекам. Сам Де Лонг, не осведомленный о том, где живут якуты, в конце октября 1881 года умер голодной смертью в дельте Лены. Последний лагерь Де Лонга, в котором отважных американских путешественников настигла смерть, посетил докторБунге. «Ничего особенного в этом месте не было, — пишет Бунге в своем отчете, — но все же оно произвело на меня потрясающее и тяжелое впечатление. В нескольких шагах от берега находились остатки костра — полуобуглившиеся бревна, а кругом лежали обожженные одеяла и другие части одежды».
Другой сотрудник русской полярной станции на Сагастыре Эйгнер нашел то место, где американцы впервые высадились на сибирский берег. Эйгнер поставил там пирамиду из бревен плавника, к которой прибил доску с надписью в память Де Лонга и его спутников.
В начале июля 1884 года русская полярная станция на Сагастыре закончила свои работы, и все участники экспедиции, за исключением доктора Бунге, отправились в обратный путь. Бунге же оставался в дельте реки Лены до середины октября, продолжая свои работы по раскопкам мамонтов. Для решения многих научных проблем, вставших перед Бунге во время его пребывания на Сагастыре, в 1885—1886 гг. Академией наук была снаряжена экспедиция на Ново-Сибирские острова, которой руководил Бунге.
Вторую полярную станцию русские устроили в Малых Кармакулах, на западном берегу южного острова Новой Земли. В настоящее время южный остров Новой Земли уже не может быть причислен к труднодоступным и малоизведанным частям Арктики. Начиная с 1880 года пароходы два раза в лето заходят на Новую Землю, снабжая население острова продовольствием, одеждой и орудиями лова и, в свою очередь, забирая продукты промысла. Быстро подвинулось вперед освоение человеком этого арктического острова при советской власти. К началу революции на Новой Земле было всего только четыре становища, в которых жило постоянное население: Белушья губа, Малые Кармакулы, Поморская губа и Ольгино в Крестовой губе. Последнее становище, расположенное на северном острове, было самым северным на Новой Земле.
Население Новой Земли, которое влачило довольно жалкое существование, будучи в постоянном долгу у купцов и крупных промышленников, до революции не превышало ста человек с небольшим. После ликвидации интервенции в Северном крае советское правительство приняло решительные меры как к улучшению условий жизни новоземельского населения, так и к более рациональному использованию богатств Новой Земли. Первым актом широко задуманного плана освоения Новой Земли была постройка в 1923 году обсерватории и радиостанции у восточного входа в Маточкин Шар, как называется пролив, разделяющий Новую Землю [прим.: Словом «шар» поморы называют на Новой Земле проливы. Это слово происходит от норвежского слова «skaer», что значит «шхеры» (скопление небольших скалистых островов с узкими проливами между ними). Так как поморы переняли для обозначения новоземельских проливов скандинавское слово, то это служит некоторым подтверждением того, что Новая Земля была уже известна древним викингам.]
на два острова. В 1925 году было устроено становище Красино в Черной губе, в следующем году — становище Русаново в Петуховском Шаре, а в 1930 году — становище на полуострове Адмиралтейства, расположенное под 75° N и в настоящее время являющееся самым северным поселением на Новой Земле. Наконец, в 1931 году на крайней северной оконечности Новой Земли — на мысе Желания — построена еще одна метеорологическая радиостанция. В 1930 году, до устройства становища на полуострове Адмиралтейства, на Новой Земле постоянно жили 243 человека (мужчин 84, женщин 55 и детей 104. Персонал обсерватории в Маточкином Шаре и метеорологической станции в Малых Кармакулах, ежегодно сменяющийся, сюда не включен.), из них ненцев 127.
Таким образом, при советской власти население Новой Земли увеличилось больше, чем вдвое. В 1924 году на Новой Земле был образован островной совет, председателем которого неизменно состоит ненец Тыко Вылка, один из лучших новоземельских промышленников, прославившийся на севере также как талантливый художник. Административным центром Новой Земли в настоящее время является становище в Белушьей губе. Здесь имеются лазарет и школа с интернатом, здесь же находится центральный склад Госторга. В целях снабжения населения Новой Земли мясом, в Белушью губу завезено стадо домашних оленей. До этого на Новой Земле водились только дикие олени, которые теперь на южном острове почти выбиты. В последнее время приступлено к устройству в Белушьей губе собачьего питомника. Собаки являются единственным средством для сухопутных сообщений на Новой Земле, между тем современная новоземельская собака весьма далека от идеала полярной ездовой собаки, и население, конечно, заинтересовано в улучшении ее породы.
Такова Новая Земля теперь. Но совсем иную картину она представляла пятьдесят лет тому назад, когда в Малые Кармакулы приехали участники русской экспедиции, во главе с лейтенантом К. П. Андреевым, чтобы остаться здесь на целый год для производства наблюдений по международной программе. В то время колонизация Новой Земли еще только начиналась. Первым постоянным жителем Новой Земли был ненец Фома Вылка, в 1869 году перебравшийся сюда на лодке из Болынеземельской тундры. В 1872 году царским правительством была сделана попытка колонизации Новой Земли, состоявшая в том, что в Костин Шар была завезена деревянная изба. Дальше этого дело не шло до 1877 года, когда в Малых Кармакулах была устроена спасательная станция, имевшая задачей дать убежище промышленникам на случай крушения или непредвиденной зимовки. Другим мотивом, побудившим царское правительство принять эту меру, был мотив политический. В то время фактическими хозяевами на Новой Земле были норвежцы, и потому существовала угроза, что, при дальнейшем индиферентном отношении царского правительства к Новой Земле, этот остров постепенно закрепится за Норвегией, как Это и случилось позже с Шпицбергеном. Устройство спасательной станции в Малых Кармакулах было возложено на штабс-капитана Тягина, который провел здесь целый год, доставив ценные сведения о природе и климате Новой Земли. Между прочим, Тягин зимовал на Новой Земле со своей женой, что в свое время возбудило всеобщее внимание и дало журналистам новый материал на тему о героизме русской женщины. Но «времена меняются, а с ними и нравы», говорит латинская пословица, и теперь зимовка женщины на Новой Земле уже не представляет собой чего-либо из ряда вон выходящего: помимо двадцати жен русских промышленников, постоянно зимующих на Новой Земле, здесь нередко зимуют учительницы, фельдшерицы и наблюдательницы метеорологических станций.
Экспедиция К. П. Андреева прибыла в Малые Кармакулы в начале августа 1882 года и устроилась в доме спасательной станции. Уже в день своего приезда она могла убедиться в том, что эта станция была выстроена не напрасно. В Малых Кармакулах экспедиция застала одиннадцать человек поморов, шхуна которых год назад была затерта льдами у южных берегов Новой Земли, вследствие чего вся ее команда была вынуждена зазимовать, не имея ни провизии, ни теплого платья. После крайне утомительного перехода, питаясь по дороге тюленями, промышленникам удалось поздней осенью добраться до станции в Малых Кармакулах, где они и прожили благополучно зиму. Экспедиция Андреева провела в Малых Кармакулах год и выполнила все стоявшие перед ней задачи. Большое впечатление произвела на участников экспедиции свирепость здешних бурь. Да они и действительно страшны. Новоземельский «сток», как эти бури называют русские промышленники, дует от возвышенности Новой Земли к морю и по своей чудовищной силе напоминает нечто в роде воздушного водопада. Чаще всего он дует зимой и весной, сопровождаясь в это время года сильнейшими метелями, во время которых предметы скрываются из вида буквально в нескольких шагах. Новоземельский «сток» был издавна хорошо знаком нашим поморам, и от его жестоких шквалов погибла не одна поморская «посудина». Член-корреспондент Академии наук В. Крестинин так описывает новоземельский «сток» в своем «Известии о Новой Земле полуночного края», составленном по рассказам мезенских промышленников и относящемся к 1788 году: «Бури продолжаются здесь часто по неделе, иногда же по десяти дней и по две недели. В то время весь видимый воздух занимается густым снегом, кажущимся наподобие кружащегося дыма; человек же, потерявший из своих глаз становище, не может в сие время на пустом месте не заблудиться, потому что со всех сторон ничего, кроме снежных частиц, видеть не может, и в таком случае холодом и голодом погибает». Вместе со снегом «сток» несет с гор тучи мелких камешков, и, по словам Андреева, шум от ударов этих камешков о крышу дома был так велик, что заглушал разговор обыкновенным голосом и производил на слух впечатление, подобное шуму станков на заводе. Привезенный участниками Экспедиции анемометр, который они установили на крыше дома, не выдерживал силы новоземельских бурь и постоянно ломался. Известны случаи, когда «сток» сдвигал с места вытянутые на берег тяжелые восьмивесельные шлюпки. Когда бушует новоземельский «сток», никто не рискует выходить из дома, и только наблюдателя метеорологической станции долг заставляет вступить в борьбу с неистовствующей стихией. Чтобы не заблудиться полярной ночью во время урагана, на полярных станциях обычно протягивают между жилым домом и метеорологической будкой, в которой находятся термометры и другие приборы, канат. Цепляясь за него одной рукой и держа в другой фонарь, наблюдатель шаг за шагом приближается к своим инструментам. Но даже и эта мера не вполне обеспечивает благополучный исход. Бывали случаи, когда сильным порывом ветра наблюдателя отрывало от спасательного каната, и, если тогда ему быстро не удавалось снова схватиться за него, положение метеоролога становилось незавидным. Совсем недавно, в марте 1931 г., в Маточкином Шаре во время шторма, сопровождавшегося сильной метелью, заблудился и замерз наблюдатель М. Д. Лебедев. Но такие случаи все же являются редкими исключениями на полярных станциях.
Самоотверженная работа наших наблюдателей на метеорологических станциях Новой Земли [прим.: В настоящее время на Новой Земле действуют три постоянные метеорологические станции: в М. Кармакулах (с 1896 г.), в Маточкином Шаре (с 1923 г.) и на мысе Желания (с 1931 г.)] уже принесла свои плоды. Явление «стока» теперь в значительной мере изучено, выяснены его причины и намечены пути для того, чтобы заблаговременно предвидеть наступление бури. По своему происхождению, «сток» аналогичен с известной «борой» в Новороссийске, которая является настоящим бичем этого во всех остальных отношениях прекрасного черноморского порта. Поэтому «сток» получил в науке название «новоземельской боры». Подсчет, сделанный на основании производившихся в Малых Кармакулах в течение многих лет наблюдений, показал, что зимою почти половина всех «стоков» дует при температуре воздуха ниже —20°. Так как мороз ощущается человеком главным образом по скорости охлаждения его кожи, а сильный ветер чрезвычайно способствует быстрому охлаждению кожи, то новоземельский «сток» с большим трудом выносится человеческим организмом. Именно благодаря «стоку» климатические условия зимой на Новой Земле являются гораздо более суровыми, чем даже в полюсе холода — Верхоянске, где температура воздуха зимой нередко опускается ниже — 60°, но где зато господствует маловетрие.
Суровый климат Новой Земли и непривычная обстановка сильно повлияли на одного участника русской полярной станции в Малых Кармакулах, матроса Тискова. Он начал тосковать, впал в мрачную меланхолию и в конце-концов порешил кончить жизнь самоубийством. Заранее приготовив доски для гроба, Тисков в сильный мороз вышел из дому и, раздевшись, лег на снег. На следующий день он был найден своими товарищами со слабыми признаками жизни. В результате обмораживания у Тискова появилась гангрена, которая стала быстро распространяться, и, несмотря на произведенную ампутацию одной ноги, он через несколько дней скончался.
Пример Тискова показывает, что суровые и своеобразные условия арктической зимовки не всеми переносятся легко. Поэтому, при организации полярных экспедиций и при наборе зимовщиков для полярных станций, индивидуальный подход к каждому сотруднику является совершенно необходимым. Именно благодаря такому подходу мы обладаем теперь кадром крепких и стойких полярников, прекрасно справляющихся со своей тяжелой работой. В связи с осуществлением в 1932/1933 г. Второго международного полярного года, нам предстоит теперь увеличить эти кадры новыми, столь же выносливыми энтузиастами Арктики, как их испытанные товарищи. Широкое участие общественности в подготовке Второго международного полярного года должно обеспечить нам эти кадры.
Зимовка русской полярной экспедиции в Малых Кармакулах была ознаменована первым пересечением Новой Земли от западного ее берега до Карского моря, совершенным врачем экспедиции Л. Ф. Гриневецким. До этого пересечения наши представления о том, что собою представляет внутренняя часть Новой Земли, были лишь самыми смутными. Гриневецкий вышел из Малых Кармакул 6 мая 1883 года в сопровождении двух ненцев, с четырьмя санями и двадцатью двумя собаками. Уже на восьмой день экскурсанты вышли к Карскому морю, около устья реки Савиной. Несмотря на то, что по календарю весна была уже в самом разгаре, морозы стояли еще сильные, и термометр опускался ниже—25°. На Карской стороне Гриневецкий встретил много диких оленей, на которых была устроена охота. Туши убитых оленей были погружены на нарты и доставлены в Малые Кармакулы, где свежее мясо к тому времени уже все вышло.
В той части Новой Земли, которую посетил Гриневецкий, внутренность острова представляет собой невысокую горную или, вернее, ходмистую страну. Самые высокие вершины здесь не превышают двухсот пятидесяти метров. Северный остров Новой Земли гораздо выше, и там встречаются горы высотой более тысячи метров. После Гриневецкого Новая Земля пересекалась еще несколько раз. Наиболее северное пересечение — под 76° N — было совершено в 1913 году участниками экспедиции лейтенанта Г. Я. Седова М. А. Павловым и В. Ю. Визе. Там, где они пересекали Новую Землю, остров весь погребен под мощным слоем льда.
