Полярная Почта

Глава тринадцатая

В ГОРАХ ХАРАУЛАХА

Горы торчат, как остро заточенные карандаши. На склонах гор нет мало-мальски ровных поверхностей.
Кажется, что весь этот горный хребет — громадный склад всевозможных строительных материалов...
Глыбы, приготовленные для сооружения мавзолеев, камни под фундаменты небоскребов, плиты для тротуаров, щебенка. Миллионы тонн щебенки — бурой, коричневой, черной, серой, белой...
В долине реки Дарфэ тонкие пласты известняка, покрытые сверху травой, изломаны в мелкие куски. Они не выдерживают тяжести человека. Переход по такому пласту — как по движущейся мостовой — может окончиться тяжелым ранением.
Ноги скользят в траве, куски плит уходят из-под ног, зазубренные края отдельных камней готовы ежеминутно переломать кости путешественнику.
Русла неглубоких горных рек устланы крупною галькой всех цветов и размеров. По бокам главного потока лежат обломки горных пород, не успевших еще размельчиться.
Струи воды, бьющие в эти камни много лет подряд, как неустанно работающие долота, вытачивают в камнях отверстия, углубления, причудливо изменяют прямые линии граней...
— Фабрика пепельниц! — говорит Парфенков. — Что, действительно, если бы набрать этих камешков несколько
[406]
барж и отправить в город? Прекрасные пепельницы, массивные, прочные. Спрос был бы на них. У нас куда ни приди — в любом учреждении пепельниц не хватает. Однако ты что это?
— Взял себе пепельницу, как ты говоришь!
— Брось. Нельзя лошадь зря утомлять, не на себе же камень потащишь.
...С трудом взбираемся на очередной водораздел. Будто стая испуганных крабов в разные стороны убегают из-под ног мокрые, скользкие обломки. На вершине перевала — так уж завелось — останавливаемся для отдыха.
Э! Внизу белеет палатка: большая и, видимо, надолго, прочно установленная. Законное основание сделать привал, может быть, и ночевать остаться: дело к вечеру. Лошади ищут наиболее безопасный спуск.
Палатка стоит на берегу реки Нялбангуя... .В расщелине между камнями забиты колья, на кольях привязаны термометры. Хозяев нет. И в палатке людей нет. Стреноживаем лошадей, выбрав для них сравнительно ровную луговину около реки. В хозяйственных заботах проходит час.
С горы слышен треск обваливающихся камней: идет человек. Кожаная тужурка, сапоги, фуражка, обмотанная кисеей накомарника. Через плечо — полевая сумка. Человек ловко прыгает по глыбам, избегая движущихся каменных насыпей.
Молодое, загорелое лицо. Открытый взгляд серых глаз.
Знакомство начинается с вопросов:
— В Булун?
— Да!
— Я оттуда. Пароход еще не приходил. Как раз поспеете. А вы моего проводника не видали? С ружьем, в меховой шапке?
— Нет.
— Далеко увели, значит, козы. Охотиться пошел с утра. У меня есть чай, сахар и печенье. Сейчас принесу. Рис будете есть?
— А вот нет ли у вас томата? — вмешивается Парфенков.
— Есть.
— Это замечательно! — Николай Александрович встает
[407]
и направляется к палатке. — Где он у вас? Давайте, я распоряжусь: мы сейчас такой соус к рыбе наладим. Замечательно!

Полярная Почта

Абрамович-Блэк С.И. Записки гидрографа. Книга 2.

Абрамович-Блэк С.И. Записки гидрографа. Книга 2.