Полярная Почта

ГЛАВА IV

ПОЛЕТЫ СОВЕТСКИХ И АМЕРИКАНСКИХ САМОЛЕТОВ К МЫСУ СЕВЕРНОМУ

Поиски самолета Эйельсона

Во время зимовки «Ставрополя» мне довелось быть свидетелем и принимать некоторое участие при полетах советских и американских самолетов, а также, по возможности, изучить обстоятельства гибели знаменитого американского полярного летчика Эйельсона.
На шхуне «Нанук», зимовавшей недалеко от «Ставрополя», находилась ценная пушнина, принятая в Нижнеколымске, которая принадлежала американскому промышленнику О. Свенсону. Поэтому, когда выяснилось, что уже нет надежды на выход судна из чукотских льдов, О. Свенсон захотел вывезти столь ценный груз на самолетах, на что получил разрешение соответствующих советских организаций.
Полеты в зимнее время в районе Аляски, Берингова пролива и особенно в Чукотском море в то время еще не проводились и не были освоены. Тем более что на всем пространстве от Аляски до мыса Северного работали маломощные радиостанции в Номе, бухте Провидения, Анадыре, на острове Врангеля и на стоявшем среди льдов пароходе «Ставрополь». Все же полеты подготавливались, и в них должен был принять участие знаменитый арктический и антарктический полярный исследователь летчик Б. Эйельсон. Но предварительно, до прилета на сравнительно тяжелом металлическом самолете Эйельсона, должен был прилететь для выяснения обстановки летчик Дорбанд. Прибытие его ожидалось 28 октября. Однако погода все эти дни стояла пасмурная, шел небольшой снег, и, конечно, самолет у шхуны «Нанук», зазимовавшей у мыса
[89]

Северного, нельзя было принять. Что же касается метеорологической обстановки на всем огромном пространстве между Аляской и мысом Северным, то здесь вообще ничего не было известно. Наконец, дни становились все более короткими, солнце уходило все дальше и дальше за горизонт — приближалась долгая полярная ночь. Она как-то по-особому влияла на всех своими сумерками, какой-то торжественной, но угрюмой тишиной, делая некоторых из нас более мрачными и молчаливыми. Все это, конечно, не способствовало полетам перед наступлением полярной ночи. Да и вообще октябрь и ноябрь издавна считались в Арктике самыми тяжелыми месяцами, с неустойчивой погодой.
Но вот в своем дневнике я нахожу следующую запись: «30 октября 1929 г. в 13 часов 30 минут прилетел самолет на мыс Северный».
После разведочного полета Дорбанда ожидался прилет Эйельсона.
31 октября Эйельсон с бортмехаником Борландом вылетел из Нома. В 11 часов 30 минут самолет «Гамильтон-10002» совершил посадку на мысе Северном. В отличие от разведочного самолета Дорбанда, имеющего лыжи, у прибывшего самолета были колеса большого диаметра. Самолет «Гамильтон-10002» был целиком металлический. По своему внешнему виду являлся весьма изящным и современным для тех лет. В передней кабине самолета помещались летчик и бортмеханик.
На другой день, 1 ноября, Эйельсон около 9 часов утра осмотрел обе машины, свою и Дорбанда, затем в течение часа испытывал моторы на различных оборотах, после чего дал команду к старту. Первым стартовал Дорбанд, через несколько минут Эйельсон.
Неожиданно, спустя 30—40 минут, Эйельсон вернулся на мыс Северный. Причиной его возвращения послужило то, что в пассажирской кабине, где была погружена пушнина, поднялась высокая температура: из-за плотной упа-
[90]

ковки пушнины отработанный газ нагрел кабину. После осмотра и частичной разгрузки кабины Эйельсон вылетел на Аляску.
Эйельсон предполагал выполнить второй полет на мыс Северный, чтобы вывезти больного плевритом капитана П. Г. Миловзорова, а также должен был лететь на Аляску Свенсон. Полет Эйельсона из Нома был назначен на 7 ноября. Но погода не благоприятствовала полету — на Аляске и в Беринговом проливе была легкая метель и плохая видимость.
И все же через некоторое время по радио с Аляски сообщили, что Эйельсон принял решение вновь вылететь на самолете. «Гамильтон-10002» на мыс Северный. На самолете «Стирмэн» должен был лететь Дорбанд.
10 ноября в 8 часов утра оба самолета вылетели. Однако Дорбанд вскоре вернулся в Ном и сообщил, что в Беринговом проливе самолеты вошли в зону снежной бури и потеряли друг друга.
Но Эйельсон в день своего вылета не прибыл на мыс Северный. В последующие дни погода оставалась неблагоприятной, продолжала бушевать пурга. Между тем были собраны некоторые сведения о полете Эйельсона. Так, знакомый уже нам житель селения Рыркайпий — чукча Рартыргин, возвращаясь 10 ноября около полудня с культбазы в бухте Лаврентия, видел в пурге силуэт самолета. По его словам, самолет шел вблизи берега низко. Охотник Петушков, проживающий в землянке к востоку от устья реки Амгуэмы, также видел в середине дня 10 ноября самолет, который, сделав два круга над его землянкой, пошел вдоль линии берега по направлению к мысу Северному.
Кроме того, были и другие, но весьма неопределенные сведения.
Только два с лишним месяца спустя были выяснены обстоятельства полета Эйельсона и бортмеханика Борланда на самолете «Гамильтон-10002»...
[91]

...Спустя несколько дней после вылета Эйельсона с Аляски была послана санная экспедиция со шхуны «Нанук» для розысков самолета, но она оказалась безуспешной. Начали предприниматься попытки поиска Эйельсона американскими летчиками.
После целого ряда попыток 21 декабря из Нома на мыс Северный прилетел летчик Гилом на самолете «Стирмэн». Он сделал посадку в 13 часов 30 минут около шхуны «Нанук». Летчик сообщил, что из Нома он вылетел вместе с Кроссоном. Но около Колючинской губы они вошли в полосу, тумана, повернули обратно и вынуждены были сделать посадку в тундре, где провели ночь. На другой день они стартовали, опять вошли в полосу тумана. Гилом продолжал полет и достиг мыса Северного.
22 декабря прибыл Кроссон. Он рассказал, что, когда они взлетели вместе с Гиломом и вошли в полосу тумана, Кроссон снова вернулся и, переночевав на том же месте в тундре, утром полетел на мыс Северный.
В следующие дни оба самолета делали ряд поисковых полетов в условиях полярной ночи, но обнаружить самолет Эйельсона им не удалось. Поэтому было принято решение полеты прекратить. 26 января оба самолета около 9 часов утра стартовали с мыса Северного на Аляску. Но спустя примерно 2 часа самолеты возвратились. И вот что сообщили летчики.
Поднявшись над мысом Северным, Кроссон повел свою машину курсом на юго-восток. Набрав высоту около 500 метров, он пошел над тундрой, придерживаясь береговой черты. Гилом повел машину надо льдами, углубляясь мористее на 3—4 мили от берега.
Пройдя около 60 миль, Кроссон заметил на снегу продолговатую прямоугольную тень, отбрасываемую каким-то предметом, и начал снижать машину. Гилом, заметив это, сделал поворот и тоже повел свою машину в тундру.
Когда обе машины приблизились к предмету на снегу, то летчики увидели сверкающее на солнце дюралюминие-
[92]

вое крыло «Гамильтона-10002», торчащее из снежного сугроба.
В первый момент, по словам самих летчиков, они настолько были потрясены находкой, что не решались приземлиться. Но некоторое время спустя они пошли на посадку, скользя на лыжах вдоль снежных застругов.
Осмотр места катастрофы показал, что это действительно самолет Эйельсона, но ни пилота, ни бортмеханика в нем не оказалось.
Когда сообщили на Аляску, что самолет Эйельсона найден, то из города Теллера 28 января утром вылетели два самолета типа «Фейерчайльд». Один самолет пилотировал американский летчик Ионг, второй — канадец Рид. Оба самолета благополучно сделали посадку у шхуны «Нанук» в 13 часов 30 минут того же дня.
После обнаружения места катастрофы со шхуны «Нанук» выступила на двух нартах санная экспедиция. Через день туда же вылетели Кроссон и Гилом.
Однако все поиски погибших летчиков были тщетны.