ГЛАВА IX
ЗАВЕРШЕНИЕ РАБОТ
Уже к концу первой декады августа лед в районе зимовки отошел от берегов, но заливы и бухты продолжали оставаться забитыми льдом.
14 августа в лагерь зимовки прибыла первая топографическая партия Юдова. Она закончила всю работу, за исключением небольшого участка протяженностью 12—15 километров (по береговой черте), расположенного у зимовки. В поле оставались четыре топографические партии и одна геодезическая (Ступака). Геодезисты тоже окончили работы и ожидали на мысе Челюскина, пока их снимут каким-либо путем.
Только 17 августа, помогая себе аммоналом и пробиваясь более суток в тяжелых 8—9-балльных льдах, «Норд» сумел выбраться из бухты Зимовочной. 19 августа судно подошло
[100]
Весь день и ночь на 20 августа «Норд» тщетно пробивался на север. Везде нас встречали тяжелые льды. Пробовали сворачивать на северо-восток, чтобы обойти льды, но безуспешно — и тут мы упирались в непроходимый лед. По данным
Рис. 17. "Норд" у стамухи в районе острова Андрея
[101]
На борт «Норда» погрузили лесоматериалы для постройки навигационного знака и маячное оборудование, взяли партию строителей для постройки знака на южном острове Петра и топографическую партию Юдова, которая должна была закончить съемку этого острова, так как группа Панова здесь съемку не закончила. Из-за тяжелых ледовых условий к судовому промеру нельзя было приступить. Постройку знака и топографическую съемку южного острова Петра закончили в ночь на 27 августа.
У островов Петра состоялась встреча «Норда» и «Садко», на борту которого находился в это время штаб проводки. «Садко», зайдя в бухту Марии Прончищевой, снял с берега нашу топографическую партию (Волкова), закончившую все работы и ожидавшую «Норда», и теперь передал ее нам. Об окончании работ в группе Волкова нас известил радиограммой один из самолетов, производивший ледовую разведку и совершивший посадку в бyxтe Марии Прончищевой, где экипаж самолета и встретился с нашими товарищами. Эта группа с 24 июня была совершенно оторвана от экспедиции и от всего внешнего мира и до встречи с экипажем самолета не могла известить нас об окончании работы.
Последнее сообщение от нас эта группа получила 3 августа. За день до этого, 2 августа, к нам прилетел гидросамолет Н-234, пилотируемый летчиком Каминским. Самолет доставил нам служебную корреспонденцию. Он направлялся к бухте Кожевникова, и Каминский любезно согласился доставить мое письмо топографу Волкову в случае, если сможет его обнаружить. В письме я писал о нападении на нашу Родину немцев и о тех обязанностях, которые налагает на нас военное время. На другой день группа Волкова получила это письмо. Таким образом, сотрудники этой партии узнали о подлом нападении гитлеровской Германии, пожалуй, последними в СССР.
В результате переговоров с начальником морских операций т. Белоусовым стало известно, что экспедицию снимет «Сибиряков». Наш «Норд» с двумя гидрографами оставался в районе работ для проведения судового промера, после чего
[102]
«Сибиряков» рассчитывал подойти к зимовке 30 августа. А у нас к утру 27 августа оставалось в поле еще три топографические партии — не были закончены съемки участка побережья у зимовки и катерный промер к северу от острова Андрея.
Партию для катерного промера удалось отправить на остров Андрея только 27 августа; припай у берега, а затем штормовые погоды и туманы не позволяли спустить катер раньше, хотя подготовку к этой работе мы закончили еще в первых числах августа.
27 августа «Норд» снова прибыл к базе. Здесь обнаружилось, что партия Панова, закончив всю работу, вернулась домой. Следовательно, розыски этой партии отпадали; оставалось только снять две партии морского отряда, находившиеся, по нашему предположению, в районе бухты Зимовочной.
28 августа в 4 часа утра мы снялись с якоря. В 12 часов 30 минут бросили якорь в бухте Зимовочной. На южном берегу бухты виднелась палатка, двигались люди. Это партия Касьяненко, заметив судно, свертывала лагерь. В 14 часов эта группа была доставлена на судно. Затем «Норд» перешел в глубь бухты, и несколько человек высадились на берег для доставки на судно геодезических инструментов, оставленных Фельдманом под триангуляционным знаком «Гора Фаддея». Тем временем партия Линника, стоявшая лагерем на северном берегу бухты, также перешла на судно. Все работы в бухте Зимовочной закончили, но дождь, туман и шквалистый ветер задержали выход.
29 августа в 12 часов мы все же вышли по направлению к острову Андрея. По пути зашли в залив Фаддея и сняли продовольственные базы, выгруженные там еще весной для топографических партий. В тот же день «Норд» бросил якорь против зимовки берегового отряда. Почти все были в сборе, только партия катерного промера на острове Андрея продолжала работу, с тем, чтобы по сигналу с берега — ракетному выстрелу — вернуться на базу.
Капитан «Сибирякова» Сахаров уведомил нас о том, что он прибывает 29 августа. Но ни 29, ни 30 августа судна все не было. Наконец, 31 августа днем получили известие, что «Сибиряков» подходит к нам, находится к северо-востоку от острова Андрея и просит подойти к нему для проводки к месту погрузки экспедиции.
[103]
Все последние дни на базе шла интенсивная работа: упаковывали грузы, одну часть имущества передавали на «Норд», другую готовили к консервации. К моменту подхода «Сибирякова» мы были готовы быстро провести погрузку, но оказалось, что не готово судно: судовой катер был неисправен, карбасы разбиты и, будучи спущены за борт, моментально наполнялись водой. Всю перегрузку приходилось делать экспедиционными плавсредствами—двумя катерами и двумя шлюпками. Работу сильно затруднял лед, быстро дрейфующий вдоль берега; полоса его достигала в ширину 1 кабельтова. Темнота — ночь в это время вступает уже в свои права — также усложняла погрузочные работы. Из-за отсутствия кунгасов пришлось оставить на берегу вездеходы, запасные части к ним, фургоны, горючее и железную тару — бочки. Все остальное погрузили к 8 часам утра 1 сентября.
Одновременно с погрузкой экспедиции на «Сибиряков» шла выгрузка с него грузов, доставленных для «Норда»; эти работы были закончены к 13 часам, и в 14 часов «Сибиряков» снялся с якоря и двинулся на запад.
На «Норде» остались два гидрографа — Касьяненко и Архангельский, для выполнения судового промера, и два механика-водителя — Колесников и Явойский, для погрузки вездеходов, горючего, запасных частей на пароход «Сталинград», который по распоряжению начальника морских операций должен был за ними притти.
Дома зимовки мы забили, все оставшееся имущество (в основном хозяйственное оборудование) сложили в «малом доме».
Двое наших рабочих — Волжанинов и Фролов, привыкшие к Арктике и не желавшие покидать ее, просили разрешения перевести их в команду «Норда» в качестве матросов. Я разрешил им это. На «Сибирякове» в обратное путешествие отправились 34 человека из экспедиционного состава и 8 человек из команды, в том числе и группа Ступака, снятая «СИбиряковым» с Челюскина перед приходом к нам.
[104]