Полярная Почта

Книга Сергея Смолянникова и Валерия Бондика "Тайна трех капитанов" издана в Киеве небольшим тиражом как подарочное издание в 2006г, мне эту книгу подарили в поселке Седово, на родине знаменитого полярного исследователя Георгия Яковлевича Седова. К тому времени уже был создан сайт "Мое Седово", большей частью посвященный именно подвигу организатора первой русской экспедиции к Северному полюсу Г.Я. Седову...

Естественно, мой интерес к этой книге определялся в первую очередь образом моего знаменитого земляка, рассказы о котором каждый житель бывшей Кривой Косы слышит с детства. Седов учился какое-то время с мои дедом Хандюковым Петром Павловичем, дружил с его двоюродным братом, о чем можно найти упоминание в книге Николая Пинегина "Георгий Седов".

Знаменитый российский путешественник Федор Конюхов говорит о дорогом для него крестике, якобы подаренном Георгием Седовым его деду. Для меня, как и для многих других людей, образ русского офицера Георгия Седова с детства многое значит в жизни. Это пример человека, почувствовавшего себя личностью, ответственной за свою страну, за ее будущее, за ее место в мире. Это пример офицера, не изменившего долгу и прошедшего свой путь до конца. Это пример мужчины, рыцаря, верного друга, порядочного человека.

В канун 100-летия первой русской экспедиции к Северному полюсу мы должны отдать должное великому патриоту, ученому и мореходу, чтобы было понятно всем, что его подвиг не забыт, что память о старшем лейтенанте Седове не зависит от жалких попыток отдельных писак возвеличиться, поливая великого человека грязью.

Книжка с интригующим названием "Тайна трех капитанов" предваряется вступлением народного депутата Украины Леонида Грача, анонсирующего политические взгляды и сверхидею авторов - сторонников Всеукраинского объединения "Наследники Богдана Хмельницкого". Речь идет о единой судьбе братских народов России и Украины. Такой позиции можно оказать только всяческую поддержку, поскольку это объективный факт и желание подавляющего большинства населения наших государств.

Впрочем, никакие политические взгляды в книжке специально не пропагандируются. Речь идет о фактах, причем в перекрестке мнений, оценок, интерпретаций. Мнение авторов, их комментарии не довлеют и не доминируют. Это демократично, современно, но иногда, все же мешает поставленной авторами цели. Во всем и всегда есть граница, рамки, здравый смысл. Не стоит только для полноты отражения диапазона мнений приводить в массовом издании слова какого-нибудь неэтичного носителя крайне непопулярного мнения. Особенно, если издание предназначено для молодежи, школьников и студентов.

Идея книги, скажем прямо, не нова. Составлена она как альманах, из материалов, представленных в сети Интернет. Это в эпоху массовых коммуникаций, пожалуй, уже не так важно, как собственно авторская работа, связывающая все воедино: комментарии, оценки, гипотезы и т.д. В этом отношении авторы не всегда на высоте, ниже мы подробнее поговорим об этом.

О трех русских экспедициях (наверное, правильнее говорить "российских", но исторически экспедиции назывались русскими) часто пишут в одном материале, поскольку их объединяет похожая судьба, да и само время - 1912 год. Так же не нова мысль оттолкнуться в подобном повествовании от романа В. Каверина, слава Богу, что авторы этим не злоупотребляют.

В целом издание имеет патриотическое звучание и оценить его можно только положительно. Но это в целом, а в отдельных местах есть что поправить. Главным недостатком книги мне кажется использование одиозной статьи биолога Николая Вехова. Эту статью я видел в Интернете задолго до книги, но не стал ее комментировать, поскольку посчитал низкопробной: уничижительный тон, неуместный сарказм, перевирание фактов, незнание исторических подробностей. Поэтому удивился, увидев в книге, посвященной уважаемым историческим личностям.

Сейчас эту статейку уже невозможно найти в Интернете. Да и сам ботаник находится с трудом и не сразу. Вехов оказал авторам плохую услугу: поскольку они не прокомментировали его тон и ошибки, то стало быть, разделяют их, продлевают им жизнь.

С этого и начнем. Ботаник Вехов, лихо орудуя словом, рассуждает о "безземельном казаке" с Полтавщины. Мог ли казак быть безземельным? На Дону - нет, при рождении казака на него выделялся надел из юртовых земель. Непонятно, что за казак с Полтавщины, "полтавский" разве что? Очевидно недолюбливая донских казаков, а может и вообще этот свободолюбивый народ, Вехов называет их соплеменниками рыбака Седова. Не знает истории, ловкий писака. Донские казаки рыбной ловлей на Кривой Косе в то время не занимались, это было "не круто". Они сеяли хлеб. А рыбу ловили "забродчики" из иногородних. В том числе Яков Седов или Яшка-пильщик, как его называли в хуторе. Так что "соплеменником" донским казакам Седов не был. Мало того, Георгий, будучи крепкого сложения, был атаманом среди рыбацкой ребятни и не раз водил свою ватагу на "кулачки" против станичников. Но в любом случае в таком тоне говорить о казаках не стоит. Лев Николаевич Толстой, не в пример Вехову, утверждал, что вся история России сделана казаками.

Можно предположить, что ботаник недолюбливает "выскочку" Седова, как тип личности, человека которому до всего есть дело. В другой своей статейке, где кандидат наук рассуждает об истории православия на Новой Земле и, в этой связи об основании поселка Ольгинского, он умудряется даже не упомянуть имени Георгия Седова, делавшего съемку под поселок и исправившего ошибки на карте В.А. Русанова. Зато ботаник-историк живописует появление на Новой Земле архангельского губернатора Сосновского вместе с крестьянами-переселенцами, не упоминая о том, что стало с этими "крестьянами" (на самом деле промысловиками) потом. Благодаря губернатору место под поселок было выбрано крайне неудачно, дом построен с большими окнами и "крестьяне" жили в нем ... в палатке. В итоге большинство погибли. И не рассуждает здесь Вехов о плохой участи "молодых и веселых", "холостых и женатых"...

Что ни предложение, то неправда. Рассказывает Николай Вехов о детстве Георгия Седова "в забавах и играх", "катании на крыгах" Спасибо, что поясняет нам, темным: крыги - это оторвавшиеся льдины. На деле - это просто льдины, по-украински. Может ли льдина быть "не оторвавшейся"? Чудно. Не знает самодеятельный историк, что с младых ногтей тяжко трудился Георгий, помогал семье. "Далее, как у многих: церковно - приходская школа..." Неправда. Парень только в 14 лет научился грамоте, не как все. И в большой город Ростов он не поход совершил, как лихо повествует Вехов. Юноша тайно ушел из дома. Это был поступок!

В статейке Вехова все нарастает и нарастает градус иронии и сарказма: и плавал дипломированный специалист "на маленьких" судах, и "наскучило ему". Не приходит в голову веселому беллетристу, что юный капитан чувствовал в себе силы на большее, хотел развиваться и расти. Разве не так должно быть?! И Вехов - кандидат тоже, небось, "заскучает" в этом статусе, устремится в доктора ?!

Не чурается автор и откровенной лжи: начальник гидрографии Вилькицкий не обещал Седову наград и чина за Колымскую экспедицию. Или такое утверждение: "В экспедицию вошли опытные арктические специалисты и ученые". Кто эти мифические специалисты? Самым большим специалистом в Колымской экспедиции был сам Седов, он же был и единственным.

Таких неточностей много. Например, переставлены местами события - рапорт Вилькицкому по поводу достижения полюса и "выход" на Михаила Суворина. Седову приписывается реакция самого выдумщика Вехова по поводу "ужасного" американца Циглера. Седов ничего не имел против Циглера, но мы не американцы все же, это и Седов понимал! Даже личная аудиенция у царя преподана как нечто отрицательное. А ведь это было признание заслуг на уровне государства! Сам - то Вехов пока не был принят в Кремле?

Еще одна фраза: "А. Колчак, Л.Брейтфус, А. Бунге и другие в пух и прах разгромили седовские планы." Неправда, профессор Бунге Седова поддержал, хоть и с небольшими оговорками. Он же, к сожалению, порекомендовал Седову ветеринара Кушакова, сыгравшего роковую роль в экспедиции. Вехов называет судно экспедиции доходягой, ему, наверное, видней. Специалисты того времени так не думали. Да "Фока", собственно, и подтвердил свою репутацию. Течь, кстати, обнаружили уже в море, а не в порту. Подтасовывает автор факты и по топливу. Его взяли мало не по оплошности, а в силу объективных обстоятельств. Судно должно было выйти в море, иначе пришлось бы платить неустойку, и экспедиция бы не состоялась. Портовые власти тянули время любой ценой, требовали разгрузить судно. Кстати, "капитана" Захаров за штурвалом практически не стоял, вследствие профнепригодности. Стоял сутками сам Седов.

Насчет собак Вехов прав, купили некачественный товар. Но тут некстати просыпаются авторы: дескать, как бы это опытный полярник Седов дворняг от ездовых собак не отличил . Не отличил, а может и не видел вовсе, поскольку взвалил на себя слишком много. Это по сути единственный комментарий авторов относительно "разудалой" статейки Вехова. Даже по поводу праздников на "Фоке" в первую зимовку у ботаника нелестные эпитеты: "сумбурное веселье". Разумеется не говорит тенденциозный автор о том, что в экспедиции был снят первый в истории фильм об Арктике, речь идет просто о "кинопленке". Ироничные и оскорбительные эпитеты типа " отважный казак-полярник", "вождь", "командор" на каждом шагу. Матросы могли называть Седова вождем, но в то время слово звучало иначе, чем сейчас. Слово "приказ" - исключительно в кавычках. "Ай, Моська, знать она сильна...", - и не захочешь, да вспомнишь.

" Вот и все, -эмоционально живописует Вехов. - Вот цена всем доводам, увещеваниям трезво взвесить реалии. Кто действительно верил в здравый ум Седова, проиграли. Ничего не помогло!"

Где уж понять Вехову, почему Виктор Талалихин в горящем самолете поступил нерационально, мог же вернуться, выпрыгнуть. Наверное, в теплом европейском клозете думается иначе, чем в горящем самолете или замерзающем корабле.""Безумству храбрых поем мы песню..." Поем потому, что только мужество рождает мужество. Трусливая осторожность бесплодна". Это слова Юрия Сенкевича о Седове, а называется его статья словами соратника и друга Георгия Яковлевича Николая Пинегина: "Планы его всегда рассчитаны на подвиг".

" В марте хоронили Ивана Зандера, он стал еще одной жертвой полярной гонки, его сразила цинга". Ловкий писака нагнетает атмосферу. Зандер был первым и единственным погибшим в экспедиции (авторы это отмечают). В другой своей статье о человеке "из хорошей семьи" Борисе Вилькицком Вехов даже не упоминает о цинге, о погибших. С чего бы это? Симпатии, антипатии не для историка...

Робкий комментарий авторов к опусу Вехова мы находим еще на странице 122. Здесь нам открывают глаза, что флаги устанавливают на флагштоках. Мысль явно свежая, можно было бы добавить, что флагшток был разборным. "Комментарий" на странице 114 на самом деле содержит отрывочный рассказ об освоении Арктики в советское время, то есть он и вообще не комментарий.

Вехов называет экспедицию авантюрой. Рассуждает о том, что "смерть утащила за собой "молодых и веселых"(интересное сочетание!), "холостых и женатых", "детей и отцов", явно не заслуживших такой участи". Тут бы и вспомнить ему "крестьян-переселенцев" поселка Ольгинского. Не вспомнил однако, издеваясь и лукавствуя.

В других местах книги тоже, увы, можно найти "косяки". На странице 180 помещены две фотографии "Безымянные могилы Арктики". На самом деле это не безымянные могилы. На первом плане памятный знак на острове Гукера, поставленный Н.В. Пинегиным в 1931г, а за ним могила того самого И.М. Зандера. На втором снимке эта же могила чуть крупнее. Небольшая подтасовка, рассчитанная на всеядность массового читателя. На страницах 201, 203 и некоторых других приведены отрывки одного и того же текста.

На странице 54 читаем, что "Русанов сверяет свои хронометры с хронометрами Седова", посетив его на Новой Земле. Надо думать, имелся в виду переносный смысл. На деле, наверное, все было иначе. Сверяли, вероятнее всего, координаты. Седов исправил весьма грубую съемку берега Русановым. Позже Русанов опубликовал критическую статью по поводу предстоящей экспедиции Седова, которая серьезно повредила делу. Там он рассуждал об отсутствии опыта движения по дрейфующим льдам, позже эта фраза стала стереотипной. Приводят эту фразу и авторы, также не вкладывая в нее никакого конкретного смысла. Возможно, Русанов не забыл обиды. Но не знал он своей собственной судьбы.

Другое стереотипное рассуждение - Седов-де не имел опыта в полярных рационах, потому сделал ставку на каши и солонину. Никто, нигде и никогда не говорит (включая и автора фразы В.Ю. Визе), а как надо было?! Новомодный тогда пеммикан тоже не спасал от цинги. Какие возможности были у Седова? Разве он виноват, что пришлось зимовать второй раз? Удобно сейчас критиканствовать в эпоху навигаторов и радиотелефонов, зарабатывая гонорары на сенсационности и оригинальности.

В разделе "Библиография" "Тайны трех капитанов" нет (если не считать глав из книги П.Ф. Северова), как ни странно, лучших книг о Седове: Н.В. Пинегина (есть только одна), Семена Нагорного, Бориса Лыкошина, Ю.А. Сенкевича и А.В. Шумилова, зато есть творения Вехова, носителя подобного же "объективного мнения" А. Горяшко и других случайных людей. Это снижает и авторитет самого произведения. В книжке 240 страниц, из них Седову посвящено чуть больше сорока. Но есть место и сенсациям: авторы вопреки историческим фактам утверждают (не утруждаясь аргументами), что сам отец направил сына Георгия на учебу (стр.106). Увы, это вряд ли возможно, хотя и оригинально. Когда Н.В. Пинегин писал свою книгу о Г.Я. Седове, он приезжал на Кривую Косу, беседовал с жителями, соседями, родственниками Седова. Много работал в архивах С. Нагорный, позже по его книге Борис Григорьев поставил художественный фильм. Мне кое-что известно по рассказам людей, лично знавших Георгия Яковлевича. Жаль, что уважаемые авторы ограничились только интернетом, причем не самого лучшего качества.

Хотелось бы надеяться, что к 100-летию Первой русской экспедиции к Северному полюсу они посвятят нашему уважаемому земляку новое, более совершенное произведение, основанное на точном историческом материале и мнении уважаемых в обществе людей, специалистов и, главное, патриотов своей Отчизны.

В заключение не могу не выразить свое уважение писателю-маринисту, офицеру ВМФ, патриоту С.А. Смолянникову за большую работу по патриотическому воспитанию молодежи, правдивому отражению истории Украины и России, развенчанию предателей и душегубов, волоком затаскиваемых деструктивными силами на пьедестал истории. Недавно была представлена читателям новая книга писателя "Мазепа. Анатомия предательства".

Не знаю, получила она то, что хотела, или нет. Да была ли конечная цель? Уезжая из Парижа весной 1912-го, Жюльетта вряд ли хранила в памяти заголовки газетных статей. Слишком глубока была сила, благодаря которой M-lle называли отважной. Мужество и бесконечное стремление к цели - это о Владимире. Бесконечное, потому что ее он так и не достиг.
Россия долго извлекала пользу из открытий, сделанных Владимиром Русановым. Приносили прибыль рудники на Шпицбергене. На картах Новой Земли вместо белых пятен появились темные отметины - залежи полезных ископаемых, очертания береговой линии стали четкими и между ними не было уже неизвестных равнин. Холодная вода хранила имя своего героя - бухта Русанова, залив Русанова... А на западе Северного острова уходит в море желто-белый мыс. Желтая земля, желтые скалы – это мыс Жан. Белый лед - ледник Жюльетты Жан. "Время от времени ледяные утесы с шумом и брызгами падают на волны, и тогда на ледяной отвесной стене появляется ярко-синяя свежая рана излома" - так описывал этот ледник Русанов, назвавший его в честь невесты в 1910 году.
Он плавал тогда на "Дмитрии Солунском", судне с "ледяной" дубовой обшивкой, великолепно оборудованном для тех лет. Подарок архангельского рыбопромышленника и мецената Д. Масленникова. Искали места для русских промысловых поселений - архангельского губернатора давно раздражали норвежские браконьеры, вывозившие с Новой Земли рыбу, шкуры и даже живых медведей. Для капитана Поспелова не было загадкой, зачем Владимир отмечает на карте направления ветра и течений. Мыс Желания - самая северная точка Новой Земли. Отсюда, пока только по карте, Русанов начинал Севморпуть. Вдали от льдин, которые резал нос "Дмитрия Солунского", две женщины в страхе читали о медведях и цинге. Одна растила в Орле ребенка, не знавшего матери. Другая училась в Сорбонне.
Когда-то туда поступила и Маша, первая жена Русанова. Но перед этим она три года изучала карты дремучих зырянских лесов (ныне Республика Коми). Высланным из родного Орла в Вятскую губернию за участие в революционном движении Владимиром уже безраздельно владели три "и": идти, исследовать, искать. Он шел - где тропами зырянских охотников, где по реке на лодке. Описывал водоразделы между Печорой и Камой. Пришел к выводу: две реки нужно соединить каналом - водный путь короче и выгоднее сухопутного
В 1905 году, родив сына, Маша умерла. Мать Русанова забрала маленького Шуру в Орел. Владимир учился тогда на естественном отделении Сорбонны. "Не беспокойся и не надейся, я уже больше никогда не женюсь, и Шурка у тебя навсегда останется", писал он матери (и слова пророчески сбылись – прим. авторов). Если Русанову позволяло время, после очередной экспедиции на Новую Землю он заезжал домой. Визиты были короткими, а вскоре, и нечастыми. В Париже, в доме № 17 по бульвару Порт - Рояль, жила высокая черноволосая французская девушка
Всю сознательную жизнь Жюльетта училась. Иностранные языки, рисование… Когда в детстве дочь занималась музыкой, отец выходил на улицу встречать почтальона, чтобы стук в дверь и возня в прихожей не помешали Жюльетте. M-lle слыла девушкой серьезной и рассудительной. Поклонникам, а их было немало, предпочитала учебу на естественном факультете Сорбонны, по окончании которого поступила на медицинский. Месье Жан не предполагал, что однажды всех этих уроков благополучия окажется недостаточно. Они не смогут уберечь Жюльетту от обаятельного русского полярника. Высокий, с крепкими руками и смеющимися глазами, он был переполнен мальчишеским задором.
Бывалые моряки носили ему камешки для геологической коллекции, а капитаны направляли суда через льды. И, наверное, одна Жюльетта понимала, что своей отвагой Владимир пытается хоть как-то сгладить недостаток тепла и внимания к людям. С тех пор как Шурку увезли в Орел, Русанов видел сына всего несколько раз. Весь его жар забирали искания.
Сначала Жюльетте хватало того, что, сделав все свои важные открытия, Владимир возращается к ней. В 1911 году отложили свадьбу из-за пятой по счету экспедиции Русанова на Новую Землю. И Жюльетта больше не захотела ждать. Она боялась, что он все дальше и дальше будет уходить по своему Северному пути и однажды забудет дорогу обратно
В 1912 году, по просьбе русского правительства Русанов отправился на Шпицберген, чтобы исследовать и закрепить за Россией залежи каменного угля. Здесь проявилась еще одна особенность его характера. К тому времени Владимир уже решил окончательно обосноваться "в милой Франции, которой обязан всем". Но яростно настаивал, чтобы экспедиция снаряжалась в России (довольно того, что судно норвежское) и отправлялась из российского порта. "Все, что я собираюсь сделать, я делаю для России", писал в своем дневнике Владимир Александрович.
Весной Русанов уехал из Парижа. Жюльетта была с ним, она ехала полноправным членом экспедиции, врачом. Я могу предположить, о чем спросил ее отец на прощание. Так ли сильно Владимир любит, раз взял в опасное плавание?
К Шпицбергену плыли на "Геркулесе" - небольшом парусно-моторном судне под командованием опытного океанографа и полярника, капитана Александра Кучина. Когда корабль бросил якорь в бухте Михаэлиса, Русанов ушел с двумя матросами к Стур-фьорду. Вернулся через несколько дней ободранный в кровь. На обратном пути Владимир поскользнулся и провалился в 100-метровую трещину в леднике. Спасло лишь то, что его ремень зацепился за ледяной нарост. Матросы бросили ему веревку и вытянули на свет. Увидев его, Жюльетта сказала только одно: завтра я иду с тобой. На все уговоры Русанова она качала головой. На судне тихо посмеивались: одно дело лечить простуды и ревматизмы, другое - зарабатывать их на холодном ветру, стоя по колено в воде. На следующий день ученые во главе с Русановым отправились к северному берегу Шпицбергена. К вечеру дошли до заброшенной шведской промысловой станции. Несколько лет назад пурга застигла здесь 13 норвежских охотников. Не имея возможности добраться до побережья, они погибли от цинги. На окнах не было рам, на петлях — дверей. На полу валялись куски старой овчины. Русанов и его спутники молча укрылись ими, понимая, что именно под ними умирали норвежцы. Владимир крепко прижимал к себе Жюльетту. И впервые запах его тела и одежды был перемешан с другим. Эти рогожи, мне кажется, они еще пахнут предсмертным потом, прошептала Жюльетта.
Плавание на Шпицберген подходило к концу, когда исчезла Тампе, длинноухая собака, любимица всей команды. Матросы отправились к берегу на шлюпке, и Тампе первой выскочила на землю. Она добежала до вершины холма, обернулась, залаяла и умчалась прочь. Больше ее никогда не видели. Раньше Тампе всегда возвращалась… В конце августа "Геркулес" уходил из самоедской колонии на Новой Земле. Ненцы потом рассказывали, что Русанов был весел и долго махал им шляпой. Конец августа, корабли из арктических морей возвращались в гавани. На воде становилось все больше льда. В колонии Владимир оставил телеграмму: "Иду к северо-западной оконечности Новой Земли. Оттуда на восток. Если погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам: Уединения, Новосибирским и Врангеля. Запасов на год. Все здоровы. Русанов".
Еще на Шпицбергене ученые с "Геркулеса" пересели на пароход, следовавший в Норвегию. Официальная часть экспедиции была закончена. Жюльетта оставалась на "Геркулесе". Возможно, Русанов намеревался исследовать неизученную часть Севморпути, лежащую в Ледовитом океане за островами Уединения. Северную Землю официально откроют только через год.
В доме № 17 по бульвару Порт-Рояль так и не дождались черноволосую девушку. Через полтора года от тоски по дочери умер пожилой месье. Умер в декабре 1913-го, когда в газетах появилось объявление о смерти Жюльетты Жан, "женщины-врача, невесты полярного путешественника В.А. Русанова".
Наверное, еще в Париже, Жюльетта знала об этой минуте. Когда среди белой пустыни ее будет обнимать, пытаясь согреть, сероглазый русоволосый красавец-мужчина. И все это время он будет помнить о непройденном пути.

Полярная Почта

Бондик В., Смолянников С., Тайна трех капитанов

И СНОВА ЖЕНЩИНА НА КОРАБЛЕ