Изображение
31 июля 2012 года исключен из Регистровой книги судов и готовится к утилизации атомный ледокол «Арктика».
Стоимость проекта уничтожения "Арктики" оценивается почти в два миллиарда рублей.
Мы выступаем с немыслимой для любого бюрократа идеей:
потратить эти деньги не на распиливание «Арктики», а на её сохранение в качестве музея.

Мы собираем подписи тех, кто знает «Арктику» и гордится ею.
Мы собираем голоса тех, кто не знает «Арктику», но хочет на ней побывать.
Мы собираем Ваши голоса:
http://arktika.polarpost.ru

Изображение Livejournal
Изображение Twitter
Изображение Facebook
Изображение группа "В контакте"
Изображение "Одноклассники"

Попов С.В. Морские имена Якутии

 01.jpg
 exlibris_popov.jpg

 02.jpg
Попов С.В. Морские имена Якутии. Очерки по топонимии морей Лаптевых и Восточно-Сибирского. – Якутск: Кн. Изд-во, 1987-168 с., ил. 45 к. 10000 экз.
Серединные моря Северного морского пути - море Лаптевых и Восточно-Сибирское имеют богатую и героическую историю исследования. О ней с помощью географических названий этого района рассказывает инженер-гидрограф, почетный полярник С.В. Попов, долгое время занимавшийся их изучением.
Книга одновременно является топонимическим справочником морского побережия Северной Якутии. Она адресована всем, кто интересуется географией и историей полярных стран.

Морские следопыты

...Гидрографы — Скромные следопыты
Этой арктической целины.
К. Лисовский


Прошло всего несколько месяцев как Восточная Сибирь сбросила гнет кровавого диктатора Колчака, а труп его спустила под лед Ангары, когда из Иркутска вышла первая советская арктическая экспедиция. Окончательно она сформировалась в Якутске. 16 июня 1920 года пароход «Лена» потянул вниз вместе с караваном рыбачьих барж экспедиционную баржу «Внучку».
Гидрографические работы начали с острова Столб, где Лена разветвляется на множество проток. Моряки поднялись на его вершину. Участник экспедиции С. Г. Пархоменко утвердился во мнении, что назван он потому, что «на нем стоит шаманский знак в виде столба, хотя остров мог бы быть назван так и за свой внешний вид, так как с юга он действительно имеет вид стол-ба» (л. 127). Пархоменко ссылался на старинное предание, приведенное в журнале «Сибирский вестник» еще в 1818 году: «Жители тамошнего края утверждают, что на сей скале было древнее шаманское жилище и что столб складен также некоторым шаманом над погребенною под ним его дочерью, убитою неприятелем во время войны. Отец ее, находясь с нею и 70 человеками своих единоверцев, в сражении со многим числом иноплеменных народов — ламутов или юкагиров, пришедших с устья Яны, был побежден... Неприятели, видя их поражение и бегство, бросились вслед за ними и дог¬нав шамана, плывшего в ветке, застрелили дочь его, которую он после того внес на верх скалы и, разобрав плитняк, похоронил».
В конце июня «Внучку» поставили у острова Дашка-Арыта в протоке Исполатова. Если название острова существовало давно и его тоже связывали со старой легендой о шаманке, обосновавшейся здесь, то протоку назвал начальник экспедиции Ф. А. Матисен в честь своего тридцатилетнего помощника, военного моряка Николая Петровича Исполатова, вместе с Н. И. Евгеновым и П. К. Хмызниковым возглавлявшим промерные партии.

Не были забыты и основные инициаторы экспедиции, инженеры путей сообщения Анатолий Николаевич Лагутин и Вадим Михайлович Малышев. Они хотя в экспедиции не участвовали, но много сделали для ее организации. Их именами были названы острова в протоке Исполатова, ныне именуемые соответственно Станнах-Дашка и Даниил-Бёлкёё. Утрачено и название острова Чирихина, позже он назывался Песчаный, Быянг-Бёлкёйдёрё. Юрий Дмитриевич Чирихин получил высшее военно-морское образование в год Великого Октября и активно участвовал в экспедиции. Вместе с Евгеновым и Хмызниковым он позже собрал распылившиеся со разным учреждениям материалы, обработал и издал их в трех томах в «Трудах комиссии по изучению ЯАССР» в 1929 году. (Слова С. Г. Пархоменко на предыдущей странице мы цитировали из тома III, часть I этого отчета, с. 217). Вся жизнь Чирихина посвящена освоению якутских рек. Особенно ценны его исследования в Индигирской гидрологическом отряде Якутской экспедиции Академии наук.

В начале июля «Лена» была занята промером на сложном участке. Как писал Евгенов: «У урочища Тууру (ныне здесь на картах показывается мыс Туорур), что по-якутски означает «перевоз, перевал» (очевидно перевоз к Быкову мысу — С. П.), судоходное русло Быковской протоки разделяется на два рукава» («Труды...», т. III, ч. 3, с. 17). Матисен же с комиссаром В. Н. Колычевым, проводником А. Н. Величкиным, рабочим В. И. Расторгуевым и проводником-тунгусом Иваном Соловьевым 9 июля направился к берегам речки Сого (от искаженного якутского «coho» — «охра»), где в 1902 году рулевой «Лены» А. Н. Величкин нашел кусок каменного угля.

Шлюпку-четверку пришлось на себе перетаскивать через тундру из лагуны Степаненко (назвал Матисен в честь техника экспедиции Л. Г. Степаненко) залива Неелова в лагуну Сафронеева (по имени местного промышленника, помогавшего экспедиции) бухты Тикси. Этот полукилометровый участок Матисен назвал перешейком Колычева. Об этом человеке мы до недавнего времени ничего найти не могли. Лишь недавно дочь Н. И. Евгенова Ирина Николаевна предоставила в наше распоряжение неопубликованный дневник Матисена в этой экспедиции (теперь он передан в Государственный архив народного хозяйства). Из него стало известно полностью его имя, отчество: «Комиссар Виктор Николаевич Колычев — астраханец, знающий условия работы на реке и в море». Спокойный и невозмутимый комиссар очень помог Матисену, который признается: «Очень радостно, что политическая и общежитейская сторона вопроса в экспедиции разрешалась у нас удовлетворительно. Политкомиссар Колычев — человек, с которым можно иметь дело».

В своем докладе 23 января 1921 года Колычев писал: «Как член Р. К. П. полагаю нужным отметить, что край необходимо поднять в культурно-просветительном отношении, крайне желательна посылка опытных и преданных партии агитаторов из якутов или лиц, владеющих якутским языком, для политической и культурно-просветительной работы... Богатый Якутский край ждет богатая будущность»*.
* Гольденберг Л. А., Носов С. П. Из истории первых научных экспедиций после установки Советской власти. «История геолого-географических наук», т. 37. Труды института истории естествознания и техники, вып. 2. М., 1961, с. 329

Бухта Тикси была забита льдом. Пришлось оставить шлюпку и на нанятых у тунгусов верховых оленях добираться берегом до залива Сого. Матисен сомневался, что житель Хатынгаринского селения Намской управы Александр Несторович Величкин сможет через семнадцать лет вспомнить место, где он нашел кусок угля. Он уже приступил к съемке местности, как по его словам: «Вдруг послышалось «ура» возбужденного Величкина. Показался он сам из последнего оврага с ископаемым в руке. Мы бросились к нему и нашему общему ликованию не было предела. Забыв комаров, позднее время (3 часа ночи), тотчас приступили к осмотру местности... Итак, легенда воплотилась в действительность, уголь есть в Тикси, место определено и застолблено. Так начинались знаменательные сутки 15 июля, день открытия каменного угля в Тикси». Об этом дне Матисен мечтал еще в самом начале века, когда вынужден был привести обезуглившуюся «Зарю» в бухту Тикси вместо попытки оказать помощь Толлю и его спутникам на острове Беннетта. Место, где был найден уголь, он назвал оврагом Величкина...

5 августа «Лена» направилась в бухту Тикси, Капитан Наум Самойлович Горовацкий и Ф. А. Матисен провели судно через сложный ленский бар благополучно. Еще во время рекогносцировочного похода в 1919 году Матисен назвал в Быковской протоке песчаные острова или зарубы Горовацкого и отмель Богатырева на Быковском фарватере. Н. С. Горовацкий еще в 1909 году во время рыбного промысла на пароходе «Север» создал первую лоцманскую карту этой протоки. Недалеко от острова Столб он назвал тогда остров Константиновский в честь помогавшего ему лоцмана Константина Яковенко *. Горовацкий был первым красным директором Ленского пароходства, он провел на великой реке шестьдесят навигаций.
*Горовацкий Н. С. Страницы минувшего. Якутск, 1968, с. 70.

Афанасий Данилович Богатырев, сын якутского батрака, активно боролся за Советскую власть в Якутии. Плавать он начал с восемнадцати лет, сначала матросом, потом лоцманом. Большой друг Богатырева, первый начальник полярной станции Тикси писал о первых шагах молодого лоцмана: «Разве можно было запомнить фарватер реки на протяжении около двух тысяч кило¬метров. Тем более, что множество островов и проток были схожи между собой, а по берегам не было заметных ориентиров. Пытливый и любознательный юноша разрешил эту задачу. Он завел себе катушку бумаги, карандаш и постепенно стал наносить на бумагу все острова, плесы и протоки, по которым проходил фарватер»**.
** Фрейберг Е. Капитан Богатырев. Якутск, 1963, с. 18.

Итог этой деятельности подвел профессор В. Ю. Визе, в 1932 году во время первого сквозного рейса по Северному морскому пути встретившийся в Тикси с капитаном Богатыревым: «...составлены две карты реки: одна для участка от селения Витим до Якутска, другая — для нижнего течения реки — до Оленекской протоки. Первая карта была издана в Якутске в 1929 году под названием «Наглядное пособие для сплавных лоцманов по реке Лене от селения Витим до г. Якутска»: издатели этой карты почему-то не сочли нужным указать фамилию ее автора. Вторая карта имеется только в рукописном виде».*
* Визе В. Ю. На «Сибирякове» и «Литке» через Ледовитые моря, М.-Л., 1946, с. 112.

 илл118.jpg
Большую и славную жизнь прожил Богатырев. Многими командовал он судами, много воспитал учеников. И сейчас теплоход «Афанасий Богатырев» Северо-Восточного управления морского флота (СВУМФа) бороздит якутские моря...

А тогда, в 1920 году, «Лена» доставила в бухту Тикси Павла Константиновича Хмызникова, выполнившего первую инструментальную съемку заливов Сого и Булункан. Если первый назван по реке Сого, то второй по якутскому слову «булунг» — «отдельная, обособленная часть леса, реки, озера, возвышенности; отдельно стоящие пригорок», «мыс», «долина», «речной залив», «бухта»**. Когда-то мыс Сого назывался мысом Хмызникова, а в дельте Лены был остров Хмызникова. Очень жалко, что теперь это имя утрачено на карте Якутии, ибо вклад гидрографа Хмызникова в ее создании трудно переоценить. В 1927-1928 годах он руководил Янским отрядом Якутской экспедиции Академии наук, подготовившей начало судоходства на Яне. Хмызников первым в советское время дважды пытался повторить путь «Зари» и обогнуть на шхуне Комсеверопути «Белуха» Таймырский полуостров. Затем он был участником челюскинской эпопеи, одним из руководителей созданного в 1933 году Гидрографического управления Главсевморпути (мы будем называть его впредь Полярной гидрографией).
** Мурзаев Э. М. Словарь народных географических терминов, с. 101.

Нет на якутской карте и имени Ф. А. Матисена, которого по праву следует считать первым картографом бухты Тикси. Его имя, точно так же, как и имя его преемника на посту начальника экспедиции в 1921 году Николая Ивановича Евгенова, увековечено в названиях гидрографических судов «Федор Матисен» и «Николай Евгенов», а также в названиях Карского моря. Об этом мы подробно писали в книгах «Топонимика морей Советской Арктики» и «Берега мужества», к которым и отсылаем интересующегося читателя. Памятью им в Якутии являются широко распахнутые ее морские ворота и крупнейший арктический порт Тикси.

Впрочем, Николаю Ивановичу повезло больше — его имя с недавних пор носит пролив Евгенова в море Лаптевых- акватория, с которой он в 1913 году усмотрел неведомую дотоле Северную Землю. В 20-е годы Евгенов служил в военной гидрографии, участвовал в первых советских полетах над Новой Землей, много лет руководил транспортными Карскими операциями, а затем участвовал в Первой Северо-Восточной экспедиции Наркомвода. Еще в 1924 году была напечатана его большая проблемная статья «Значение Северного морского пути в связи с речным транспортом в экономической жизни Северо-Востока». Приветствуя первое коммерческое плавание шхуны «Полярная Звезда» из Колымы на Лену в 1925 году, Евгенов писал: «Доставка в устье Лены так называемых генеральных грузов будет в коммерческом отношении выгодна лишь тогда, когда доставленные к устью Лены товары будут развозиться далее по побережью каботажными судами. Суда эти должны быть специального типа, приспособленные для плавания в специфических, трудных местных условиях, то есть на мелководье, иногда среди льдов, и в то же время достаточно мореходны»*.
* Евгенов Н. И. Плавание шхуны «Полярная звезда» из устья реки Колымы в устье реки Лены. «Водный транспорт», 1927, № 4.

Много лет Евгенов руководил научными работами Полярной гидрографии, был членом Полярной комиссии и Комиссии по изучению ЯАССР, членом Междуведомственного бюро ледовых прогнозов. Его исследования в устье Лены отмечены Большой золотой медалью Географического общества. Он участник кругосветного плавания «Красина» по спасению челюскинцев, высокоширотных экспедиций на «Садко». Немолодым, в пятьдесят лет, он зимовал у якутских берегов в северной части моря Лаптевых в 1937-1938 годах. «В моей каюте от 4°- на полу, до 7-8°- на уровне стола. Сыровато. На потолке скапливается влага», — записал он декабрьской ночью в своем дневнике. Даже в таких условиях он, помимо научных исследований, учил молодежь. В продолжение всей зимовки оп читал лекции и вел практические занятия со студентами-практикантами, оказавшимися на зимовке. Перу Евгенова принадлежит более 130 ученых трудов по океанографии, гидрографии, навигации, ледоведению, аэрологии, магнетизму, истории освоения Арктики. Большой советский ученый и полярный исследователь Яков Яковлевич Гаккель (его именем назван ручей Яковлевский на острове Малый Таймыр), желая подчеркнуть широту знаний и интересов Евгенова, называл его «мореведом». Но и это не совсем верно, так как Николай Иванович много занимался и изучением рек, особенно в годы войны.

 илл120.jpg
Полуостров Лаппо появился на карте Таймыра недавно, в 1973 году. Свою же деятельность полярного гидрографа Сергей Дмитриевич Лаппо начал в 1920 году. 11 сентября 1923 года официально открылся Новый Порт в Обской губе, изыскания под который были выполнены под руководством Лаппо. А через десять лет он участвовал в создании порта Тикси. Именно он на боте «Пионер» не только обследовал морской путь с Лены на Хатангу, но и дал окончательное заключение о месте строительства Усть-Ленского порта в бухте Тикси. Лаппо был причастен и к строительству Игарки.

Имя крохотного (длина — всего 15 метров, водоизмещение -50 тонн) бота «Пионер» увековечено в разных местах якутских морей. Пролив Пионер находится на крайнем западе и разделяет острова Большой и Малый Бегичева. Бухта Пионер расположена на востоке на острове Крестовский. Приобрели бот в 1927 году в США. Первые годы он выполнял снабженческие рейсы между устьями Колымы и Индигирки. Так, только в 1931 году он совершил три таких рейса и четвертым доставил грузы на Медвежьи острова. Труженик «Пионер» зимовал где придется, где застанут холода. В 1927-1928 годах — в устье Индигирки, в 1929-1930 годах — в бухте, которая потом получила его имя. Затем бот работал в экспедиции по изысканию полярных авиатрасс, которой руководил герой гражданской войны И. А. Ландин. Наконец, был передан в гидрографический отряд С. Д. Лаппо Лено-Хатангской экспедиции. В начале июля 1933-го года отряд выполнил гидрологические работы в Булуне, топографические — в дельте Лены и Малой Туматской протокой вышел в море, направившись в Хатангский залив.

Это было довольно рискованное решение, так как перед выходом в этот рейс запас топлива на боте имелся всего на семь ходовых суток. Ввиду опоздания с выходом судов из Якутска, получить бензин в устье Лены не удалось. Лаппо рассчитывал забункероваться в Нордвике, куда должен был подойти из Архангельска пароход «Правда». Однако последний, не найдя входа с моря, повернул в бухту Прончищевой. (На следующий год он прошел все-таки в бухту Нордвик, где с тех пор на карте показывается бухта Правда). Быть бы «Пионеру» игрушкой стихии, но выручила настойчивость капитана А. А. Кухарского, разыскавшего-таки бочки бензина, завезенные в бухту Нордвик еще в 1927 году. В ту навигацию «Пионер» выполнил большие съемочные и гидрографические работы в Хатангском заливе. Результатом их была новая подробная морская карта к первая лоция этого района. Среди нанесенных на них многочисленных новых названий была и бухта и пролив Пионер (первая одно время была утрачена и восстановлена лишь в 1976 году).

Советские гидрографы не раз оставляли свои автографы на картах морей Якутии в виде географических названий. Особенно много их на восточном побережье Таймыра. Гидрограф К. П. Петров в 1937 году дал многие имена таймырских рек. В качестве их он использовал знакомые ему с детства названия рек родной Чувашии. По его воле потекли в море Лаптевых реки Кунар, Унга, Эльга. Подражая Петрову, геологи в 1947 году перенесли название подмосковной реки Клязьма на, впадающую в залив Терезы Клавенес реку.

Работавший южнее гидрографический отряд полярной станции Бухта Прончищевой под руководством Г. А. Авсюка в 1936 году назвал на южном берегу бухты гору Кинги в честь начальника полярной станции Алексея Георгиевича Кинги-Певцова. Как мне рассказывал гидрограф В. И. Мыльцев, с которым мы вместе зимовали в 60-е годы в Тикси, одна из санных поездок в 1936 году при его участии завершилась целой цепочкой названий на Таймыре. Мыс Восьмого Марта топографическая партия снимала 8 марта 1936 года. В районе мыса Голодных Псов (теперь мыс Псов) кончился собачий корм. Взбесился передовик упряжки Дик, именем которого только что назвали мыс Дика (кстати, на, западном побережье Таймыра тоже есть мыс Дика, названный в 1893 году Ф. Нансеном по имени коммерсанта К. А. Дикка и в таком искаженном виде закрепившийся на русских картах). Прежде чем пса пристрелили, он успел покусать людей. Пришлось срочно возвращаться, на полярную станцию.

В следующий поход пришлось выезжать с врачом Д. Немцовым, который делал уколы от бешенства. Его именем южнее бухты Прончищевой назвали лагуну Немцова. Неподалеку именем рабочего Сергея Моисеева назвали озеро Сергея. Уже в наши дни, в 1973 году, по ходатайству полярных гидрографов советские директивные органы назвали здесь мыс Опыт — такое имя носил небольшой ботик, с которого в 1936 году производили промеры бухты Прончищевой.

Большое количество названий дано Восточно-Таймырской экспедицией под руководством гидрографа А. И. Косого в 1940-1941 годах. Среди них немало безликих, как гора Вулкан, мыс Клыков, острова Крепость, Кошка. Но есть и примечательные. Залив Вездеходный (X. Лаптев называл его губой Петровской) назван по имевшемуся в экспедиции вездеходу ГАЗ-АА; остров Восьмого Марта — по одноименному мысу; бухта Соревнования в честь развернутого при обследовании залива Фаддея социалистического соревнования; поводом для названия бухты Ермак послужил находящийся здесь знак, который построил экипаж ледокола в 1934 году; остров Дождевой назван в дождливый день 16 июля 1941 года.

Недавно восточнее мыса Игнатия в честь участника экспедиции В. Г. Васильева названа лагуна Васильева. На Таймыр Василий Гаврилович приехал уже опытным астрономом-геодезистом, за плечами которого было две зимовочные экспедиции на Чукотке. С женой Доротеей Ивановной и дочкой Кариной, родившейся в Карском море на «Челюскине», он участвовал в челюскинской эпопее. На берегу «своей» лагуны Васильев отнаблюдал астрономический пункт.

В 1942-1943 годах Василий Гаврилович зимовал в составе новой гидрографической экспедиции на Новосибирских островах. В суровых климатических условиях, к которым добавились трудности военного времени, экспедиция выполнила значительные гидрографические работы, позволившие в трудное для страны время обеспечить доставку военно-стратегических грузов Северным морским путем. Несколько лет Васильев возглавлял отдел камеральной обработки Полярной гидрографии, а с 1944 года перешел на преподавательскую работу в Высшее арктическое морское училище. Он опубликовал 28 научных работ, подготовил сотни специалистов для Арктики. Умер 4 апреля 1970 года.

Именами гидрографов, выполнявших первую подробную съемку островов, названы мыс Оглоблина и коса Оглоблинская на юго-западе Малого Таймыра (Василий Алексеевич возглавлял гидрографический отряд), бухта Печорина на севере острова и бухта Яковкина на западе острова Старокадомского (Николай Иванович Печорин и Владимир Авенирович Яковкин непосредственно выполняли съемку этих мест). Бухта Зимовочная в заливе Фаддея названа в 1940 году потому, что здесь зимовало гидрографическое судно «Норд». В честь этого судна названы бухта и озеро Норд. Гидрографы с него нашли тогда неподалеку остатки древней экспедиции, которая еще в XVII веке обошла Таймыр.

Интересную трансформацию претерпело название северо-западной оконечности острова Преображения. Подошедший сюда 24 августа 1878 года Норденшельд назвал ее в честь своего спутника — переводчика и помощника зоолога, русского прапорщика Оскара Арвидовича Нордквиста, который высаживался на остров, Но в 40-х годах это название на картах неожиданно усеклось до мыса Норд. То ли кого-то смутило, что в экспедиции на «Веге» и «Лене» слишком много «нордов» — Норденшельд, О. Нордквист, О. Нордстрем, то ли то, что неподалеку на карте находится бухта и полуостров Нордвик, но скорее всего сработал закон топонимики — непонятные названия приобретают знакомую, привычную форму. Нордквиста к этому времени основательно подзабыли, зато гидрографическое судно «Норд», работавшее севернее, знали и помнили.

Против подобной трансформации никто не возра¬жает. Действительно, заслуги небольшого деревянного гидрографического суденышка оказались куда больше, чем гвардейского прапорщика. 26 августа 1944 года, направляясь на гидрографические работы, «Норд» в Карском море встретил фашистскую подводную лодку. Вооруженный единственной малокалиберной пушчонкой, экипаж смело вступил в неравный бой с врагом и почти весь погиб на боевых постах вместе с судном. После войны мне довелось в Тикси работать с одним из уцелевших-боцманом И. А. Рогачевым. А недавно меня навестил другой «нордовец» — авиатехник П. Г. Мар¬чук. Они бежали из плена и День Победы встретили с оружием в руках в рядах Советской Армии...

На Восточном Таймыре увековечено и другое небольшое гидрографическое судно: пролив Мурманец между мысом Восьмого Марта и островом Петра, мыс Мурманец на юго-востоке острова Малый Таймыр. Этот небольшой парусно-моторный бот в самые тяжелые военные годы смело плавал там, где рыскали фашистские субмарины. Закрасив для маскировки блестевший на солнце макет ордена Трудового Красного Знамени, которым он был награжден в 1940 г. за участие в освобождении из ледового дрейфа «Г. Седова», «Мурманец» ходил не только в ледовую разведку, но и в оперативную. Летом сорок второго он высаживал выносную станцию на Малый Таймыр. А в сорок третьем, патрулируя вдоль ледовой кромки, забрался севернее Новосибирских островов в район гипотетической Земли Санникова. Потом заходил в Тикси, на многие полярные станции моря Лаптевых, долго стерег выход из Карского моря, где мог появиться не только лед, но и враг.

Находящаяся между островами Котельный и Земля Бунге бухта Малыгинцев напоминает о большой трагедии довоенных лет — гибели со всем экипажем и гидрографической экспедицией ледокольного парохода «Малыгин». Он пережил на своем веку немало. Еще весной 20-го его, брошенного на произвол судьбы во льдах бежавшими из Архангельска белогвардейцами, пришлось спасать советскому правительству. А в 1928 году он вместе с «Красиным» сам ходил спасать к берегам Шпицбергена экипаж дирижабля «Италия», за что был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Зимой же 1933 года спасали снова его, севшего на прибрежные камни Айсфиорда. Весь мир рукоплескал тогда мужеству и стойкости спасателей-эпроновцев.

Вообще-то в советское время за «Малыгиным» установилась репутация корабля науки. В этом у него стаж больше, чем у первенца морских исследований «Персея». С 1935-го «Малыгин» работает на полярных гид¬рографов. В 1937 году он вместе с «Г. Седовым» и «Садко» участвовал в работах по изучению Новосибирских островов и зазимовал в море Лаптевых. В навигацию 1939 года «Малыгин» совершил сквозной переход по Северному морскому пути и стал дальневосточ¬ником. На следующий год, успешно выполнив обследование западной части Новосибирских островов, он последним уходил из Арктики. В Беринговом море его застал сильнейший шторм. Вечером 27 октября с судна был принят сигнал бедствия: выбило горловину угольной ямы. Затем давлением воды сорвало дверцы в кочегарку, и уголь, смешанный с водой, затопил котельное отделение. Опасный крен стремительно нарастал. В 2 часа ночи с судна — последняя радиограмма.

Направившиеся на помощь суда опоздали. Поиски продолжались долго. На побережье Камчатки были найдены лишь обломки надстроек, шлюпок, экспедиционного и судового имущества, а также останки одной из женщин-гидрологов. Был найден и портфель начальника экспедиции Я. К. Смирницкого с деньгами и документами, предварительно набитый пробкой и тщательно увязанный. Даже в минуту смертельной опасности этот человек не забывал о своем служебном долге, о спасении хотя бы части ценностей вверенной ему экспедиции.

Бухта Якова Смирницкого является продолжением бухты Малыгинцев. В Полярную гидрографию он пришел в 35-ом уже опытным гидрографом и сразу же познакомился с «Малыгиным». Он был инициатором гидрографического изучения Восточного сектора Арктики, которое явно отставало от Западного сектора. Но не всегда удавалось туда пробиться. Так, в 1937 году судно «Евгенов» вынуждено было проводить экспериментальные работы в Кандалакшском заливе по доводке и освоению навигационно-гидрографических дальномеров. Эти работы имели далеко идущие результаты для отечественного мореведения. Якову Константиновичу принадлежат слова, которые могли бы стать кредо современного гидрографа: «Настоящий гидрограф не должен замыкаться в круге своей узкой специальности, он должен любить море и широко всесторонне изучать все происходящие в море явления, иначе он оторвется от природы и будет лишь «чиновником» своего дела». Не случайно все последние экспедиции Смирницкого, как и современные полярные — комплексные.

Вход в бухту Малыгинцев из пролива Санникова сторожит мыс Фоменко. Он назван также в честь малыгинца, магнитолога и астронома Даниила Степановича Фоменко. Выпускник Харьковского университета, он заведовал Иркутской магнитной обсерваторией, потом два года выполнял в Якутии генеральную магнитную съемку. В Арктику попал в 1932 году, когда руководил магнитной партией, работавшей в Обской и Тазовской губе. С 1934 года Фоменко работает в системе Главсевморпути на магнитных съемках на авиалинии Якутск — Тикси, потом заведует Якутской магнитной обсерваторией, летом выезжает на съемки по Амге, Алдану и Лене.

В навигацию 1937 года в экспедиции на ледокольном пароходе «Г. Седов» он определил 29 магнитных пунктов и 11 определений наклонения магнитной стрелки. На зимовке во> льдах моря Лаптевых он определил 35 магнитных пунктов в созданной им на льду специальной магнитной лаборатории. Значительная удаленность от корабля, особенно в полярную ночь, вызывала много трудностей. Так, 2 декабря, ввиду неожиданно начавшейся сильной подвижки льдов, пришлось идти за оставленными накануне в магнитном павильоне приборами. На обратном пути Фоменко провалился в трещину. С огромным трудом, буквально чудом, выбрался он на лед, потеряв в воде сапог. Мороз тут же сковал льдом одежду. Хорошо, что крик магнитолога услышал вахтенный, и помощь пришла скоро. Спасло Фоменко его железное здоровье.

Напротив мыса Фоменко расположен мыс Лебединского. Николай Аркадьевич Лебединский родился и вырос в пригороде Ленинграда. С детства он научился понимать прекрасное, хорошо рисовал, хорошо разбирался в музыке и, имея голос и слух, сам пел. Он мечтая о консерватории, а пока пришлось пойти в топографический техникум и стать топографом. В Полярную гидрографию он пришел в 1936-м после демобилизации из Красной Армии, где проходил срочную службу в топогеодезическом отряде в Карелии.
— На редкость упорным был комсомолец Лебединский, — вспоминал по моей просьбе старейший советский гидрограф, лауреат Государственной премии В. И. Воробьев. — Почти год мы провели с ним в экспедиции на «Г. Седове» у якутских берегов. Смотрите...
Листаю переданный Воробьевым «Предварительный отчет об экспедиции». С большим трудом пробился «Г. Седов» из Архангельска к острову Котельный. 16 августа партия Лебединского приступила к съемке. «Весь август и сентябрь, от начала до конца работ, — сказано в «Отчете» — вдоль берега упорно держалась полоса битого льда, не давая возможности продвигаться на катерах и шлюпках. Базируясь на один лагерь, партия вынуждена была совершать впустую длительные пешие переходы, покрывая уже снятые участки. Частые туманы также затрудняли работу, не позволяя сразу уйти на далекое расстояние от лагеря, чтобы идти обратно со съемкой». И все-таки топографы засняли 85 километров побережья до мыса, который через несколько лет получит имя Лебединского.
Он тоже погиб на «Малыгине». Государство, как и всем семьям погибших, оказало его семье помощь. А через год грянула Великая Отечественная война. Но даже в лихую годину полярники не забывали о семьях малыгинцев. Жена Лебединского Юзефа Адамовна рассказывала мне, как с их помощью ей в условиях ленинградской блокады удалось сохранить жизнь своим дочерям, которым тогда было два и четыре года. Это тоже был подвиг. Подвиг матери...

Не все имена малыгинцев вместила карта Якутии. Имя капитана «Малыгина» Н. В. Бердникова и инженера-гидрографа Н. Я. Колодиева носят мыс и бухта на Земле Франца-Иосифа. Вообще много гидрографов, исследователей морей Якутии прописано на карте этого архипелага: автор первой крупномасштабной съемки Медвежьих островов Владимир Васильевич Андронов (бухта); награжденный Почетной грамотой Якутского правительства за участие в Первой Ленской транспортной экспедиции капитан «Красина» Яков Петрович Легздин, потом долгое время работавший в Тикси (мыс); исследователь ленских, алданских и индигирских перекатов Владимир Яковлевич Калин (мыс); гидрограф Янского лоцмейстерства Иван Дмитриевич Курников (бухта); руководитель первых промеров пролива Санникова, начальник Гидрографического управления Главсевморпути в 1933-1937 годах Петр Владимирович Орловский (мыс); капитаны гидрографических судов, исследовавших моря Лаптевых и Восточно-Сибирское, Семен Платонович Антонов (бухта) и Александр Борисович Стрельцов (пролив); один из первооткрывателей острова Песчаный гидрограф Сергей Иванович Скворцов (бухта).

Это последнее большое географическое открытие в море Лаптевых он сделал с Б. И. Лейкиным, имя которого на сегодня — последнее по времени, ставшее географическим названием. 1 августа 1941 года С. И. Скворцов и Б. И. Лейкин вышли на гидрографическом судне «Профессор Визе» на промер в западную часть Моря Лаптевых. Гидрографический отряд, которым руководил Борис Израильевич, был малочисленным. Многие только что ушли на фронт. Работать приходилось за троих. И тем не менее в ту навигацию гидрографы значительно перевыполнили плановое задание. Судно успело совершить два рейса в устье реки Ана¬бар. Во время второго рейса было выполнено описание не нанесенного на карты низкого островка длиной около двух километров. Интересно, что именно Лейкину, уже после войны — в 1945 году, возглавлявшему морскую экспедицию на гидрографическом судне «Айсберг», довелось определять точное положение этого острова, названного Песчаным.

В 1953 году на гидрографическом судне «Верещагин» Лейкин работал в районе Земли Санникова. Хотя этот район неоднократно и в разных направлениях пересекался курсами кораблей и самолетов, гидрографы где-то в душе еще немножко надеялись на удачливость своего начальника, что ему повезет, и в этот раз экспедиция откроет какой-нибудь крохотный клочок суши, случайно не замеченный предшественниками. Увы, море было пустынным. Правда, впервые прошли всем проливом Благовещенский и открыли полярные станции на островах Земля Бунге и Новая Сибирь. Уходили из района поздно, начались осенние штормы и морозы. Береговую станцию со Стрелки Анжу снимали с большим трудом и риском.
В эти годы началось техническое перевооружение Полярной гидрографии. Вскоре Лейкин возглавил большую морскую экспедицию, в которой на смену старым промысловым судам и трофейным сухогрузам, наскоро приспособленным для промерных работ, пришли специально спроектированные и построенные гидрографические суда. Под руководством Лейкина внедрялись в производство новые высокопроизводительные радионавигационные системы координирования судового промера. Последние годы Борис Израильевич руководил обработкой материалов морских промеров, был главным гидрографом Полярной гидрографии. После его смерти решением Совета Министров Якутской АССР в 1978 году остров Осушной к северо-западу от дельты Лены переименован в остров Лейкина.

По работе в Тикси я хорошо знал инженера-гидрографа Ивана Гавриловича Аристова, одно время руководившего гидрографическим отрядом Тиксинской гидробазы. Теперь в его честь на Восточном Таймыре назван мыс Аристова. Он работал во всех уголках Северного морского пути, на разных работах, зимовал в Оленекском заливе и на Новосибирских островах. Тогда Полярная гидрография еще не имела современной техники. Успех дела решали физическая сила и выносливость. И каждый раз Аристов оказывался на высоте поставленных задач.

Во второй и восьмой советских антарктических экспедициях И. Г. Аристов участвовал в роли штурмана санно-тракторных поездов, доставлявших грузы для новых антарктических станций. Вот как писала 11 марта 1958 года «Ленинградская правда» о его работе: Когда на стоянках все участники похода отдыхали, штурман продолжал работу. С помощью предусмотрительно захваченных приборов он определял магнитное склонение, чтобы внести соответствующие поправки в расчеты следующего этапа движения. Во время второго похода поезд, штурманом которого был И. Г. Аристов, достиг южного геомагнитного полюса. Здесь, почти в полутора тысячах километров от Мирного, находится теперь советская научная станция Восток. Шесть тысяч километров по ледяным просторам Антарктиды прошел поезд, который вел И. Г. Аристов. Пять с половиной месяцев продолжались эти походы, принесшие новую научную славу Родине». Основным методом руководства Аристов считал личный пример в работе, а работать он умел и любил. Еще много, видимо, успел бы сделать он по освоению полярных шапок планеты, если бы не трагическая гибель в автомобильной катастрофе летом 1972 года.

О новейших методах картографирования морей напоминают расположенные восточнее дельты Лены остров Самолет и остров Аэросъемки. Несколько имен полярных гидрографов, работавших в море Лаптевых, увековечены на Северной Земле — мысы Македонского и Яновского, на Новой Земле — бухта Илаева и мыс Киреева, в Карском море — остров Кравкова и мыс Васильева. А вот имя И. Б. Школьникова, помимо Карского моря, имеется и на карте Восточно-Сибирского. Мыс Школьникова находится между заливом Аачим и губой Нольде. Последняя названа участниками Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана в честь вахтенного начальника «Таймыра» лейтенанта Бориса Александровича Нольде в 1911 году. А год спустя в Белоруссии родился Исаак Бенцианович Школьников, сын рабочего, имени которого полвека спустя суждено было встать на карте рядом с именем барона Нольде.

 ИЛЛ131.jpg
Еще студентом Гидрографического института Школьников провел свой ледовый семестр у берегов Якутии на караване зазимовавших в море Лаптевых ледокольных пароходов. А в 1939 году вернулся сюда с дипломом инженера-гидрографа. В этот раз зимовать пришлось в низовьях Индигирки. Триста лет спустя после первых русских первопроходцев гидрографы, можно сказать, заново открыли эту большую сибирскую реку. Они выявили ее возможности для морского и речного судоходства. Затем были гидрографические работы в устье Лены и на ее притоке Алдане... Война прервала эти мирные исследования. Уже в начале июля 1941-го рядовой Школьников был на передовой. Позже довелось ему воевать в составе Краснознаменного Балтийского флота, Ленинградского и 3-го Белорусского фронтов. Между боями в апреле 1943-го Школьникова приняли в партию. Четыре боевых награды украшали грудь капитан-лейтенанта Школьникова, когда в 1947 году он вернулся в Полярную гидрографию.

И снова арктические экспедиции следовали одна за другой. На старом трофейном сухогрузе «Моздок» утюжил Карское море. На отремонтированном в Италии «Могилеве» добирался из Архангельска на зимовку на остров Врангеля. Работал на промере со льда, когда каждый день приходилось пешком отмахать не один десяток километров, да еще при этом вручную пробурить десятки лунок в трехметровом льду, измерить глубины и определить их местоположение. Двенадцать лет Школьников возглавлял ведущий отдел Гидрографического управления Главсевморпути, а два последние года своей жизни был главным инженером Полярной гидрографии...

Название порог Маласая я увидел на карте Анабара впервые лет тридцать назад. А в 1963 году имя полярного гидрографа Виталия Павловича Маласая было присвоено одному из мысов острова Нансена на Земле Франца-Иосифа. Он окончил Гидрографический институт перед войной и был назначен в Анабарское лоцмейстерство. О нападении фашистов на страну он узнал уже в Якутии. Из газетных сводок знал, что враг двигается на восток по родным украинским местам, и настойчиво просился на фронт. Однако фронтом ему был определен Северный морской путь, по которому доставлялись жизненно важные для страны грузы.

Под началом Маласая в Анабарском лоцмейстерстве, некогда очень людном, осталось всего пять человек. Однако картографирование малоисследованной реки не прекращалось. Вот тогда-то с легкой руки первых речников Анабара с теплохода «Партизан Котенко» и стали называть одно из труднопроходимых мест на реке именем Маласая. Виталий Павлович не только обследовал порог и перекат, но и был здесь, так сказать, хозяином положения, отвечая за безопасность плавания.
В марте 1942-го Маласай с рабочим решил помочь в работе гидрографической экспедиции Φ. Φ. Баранова, снимавшей побережье восточнее Анабара. Пеший переход к мысу Бус-Хая был трудным, мешала непогода. Маласай понял, что вдвоем не дойти — кончались продукты. Он отдал все съестное рабочему и приказал ему возвращаться на базу лоцмейстерства, а сам остался ждать помощи. Вышедшие на помощь недалеко от оврага, где укрывался Маласай, увидели свежие следы оленьих нарт и решили, что его вывезли, и прекратили поиски. Когда поняли ошибку, было уже поздно...

В те дни ему должно было исполниться двадцать девять. Его похоронили на высоком берегу Анабара, исследованию которого он отдал свою короткую, но яркую жизнь. Недавно земляки Маласая из города Сватово Ворошиловградской области сообщили, что в местном краеведческом музее создан стенд, посвященный памяти первопроходцев.

Совсем недавно безымянная река на полуострове Хара-Тумус (по-якутски «Черный Мыс»), которая впадает в Хатангский залив, решением Красноярского крайисполкома названа рекой Сергеева. Он приехал в Тиксинскую гидробазу совсем молодым штурманом и быстро врос в коллектив гидрографического судна «Лаг», куда был назначен третьим помощником капитана. Когда через некоторое время судно передали Хатангском лоцмейстерско-гидрографической экспедиции, Сергеев уже был опытным судоводителем, знавшим моря Якутии вдоль и поперек. За годы же работы на Хатанге он изучил и этот своеобразный район, где река встречается с морем. Постепенно проходил он должности второго, старшего штурмана и, наконец, в 1966 году был назначен капитаном провиденского гидрографического судна «Горизонт». В то время это был самый молодой в Полярной гидрографии капитан, ему едва исполнилось тридцать. Молодой по возрасту, но отнюдь не самый малоопытный. Талант моряка у него был в крови. Работал увлеченно, учился заочно во Владивостокском Высшем мореходном училище.

Через несколько лет, несмотря на нелепый случай посадки судна на банку, который, кстати, Сергеев очень переживал, хотя непосредственно виноват не был, его назначили капитаном новейшего гидрографического судна «Степан Малыгин», построенного в Финляндии. Сергеева не надо было уговаривать выполнить рискованный маневр в интересах гидрографических исследований. Он понимал: гидрографы — разведчики глубин и поэтому определенный, оправданный риск в их работе всегда должен быть. А чтобы он был минимальным, капитан принимал все меры предосторожности, часто лично ему стоившие нервов и переживаний, которых, кстати, никто и никогда не видел. Не раз Борис Васильевич выходил победителем в грозных морях, но погиб нелепо в сентябре 1974 года во время отпуска на озере Селигер...

Иногда спрашивают, почему так много имен гидрографов на полярных картах? Во всяком случае не потому, что создатели этих карт недостаточно скромные люди. Такова традиция. Имя первооткрывателя или принесшего весть об открытии наиболее уместно и достойно стать географическим названием. Ведь поначалу никто не имел в виду мемориальное назначение географических названий. Называли потому, что надо было называть. В южных широтах часто для этой цели использовали имя владельца, первопоселенца. В Арктике их не имелось. Гидрографы всегда и везде плотно населяли карту. Ведь Магеллан, Колумб, Беринг, Кук тоже были гидрографами, ибо искали новые пути в морях. Хотя их тогда так и не называли.

Казалось бы, минули времена географических открытий и в арктических морях. Но далеко не полностью освещен еще подводный рельеф и многие закономерности в их природе. Значит, еще много первопроходческих дел ждет полярных гидрографов. Будут еще их имена и на карте морей Якутии.
Вложения
Попов-114-133.djvu
(243.7 КБ) Скачиваний: 431

Пред.След.