Карело-Мурманский край, 1935, №4, с. 37ВИНОВНИКИ ГИБЕЛИ "ПОНОЯ"
В Мурманске закончился показательный судебный процесс над виновниками гибели парохода
"Поной".
На суде выяснилось полное притупление классовой бдительности руководства Мурманского торгового порта к работникам регистра. Кучка бывших белогвардейцев, когда-то активно выступавших против советской власти, довела до степени разложения вверенное им хозяйство, проявляя в течение долгого времени преступную небрежность в отношении плавсредств.
Судом установлено, что "Поной" 20 февраля принял полные бункера угля (80 тонн) и воды (40 тонн). Находясь в незаконном перегрузе, судно направилось в Пала-губу, откуда вышло
21 февраля, держа курс на Западную Лицу. На траверзе маяка Сеть-Наволок судно настиг ветер, силой до 8—9 баллов. Капитан "Поноя" дал команду итти средним ходом, а позднее решил повернуть обратно, чтобы переждать шторм в одной из бухт.
При повороте волна ударила по левому борту и судно получило крен на 25—30 градусов. Попытка переложить руль вправо не увенчалась успехом, так как штуртросс был неисправен.
Вторая волна увеличила крен судна и оно, не выправляясь, в течение 2—3 минут, пошло ко дну. Из находившихся на борту "Поноя" 23 человек команды 12 человек погибли вместе с судном.
Буксирный пароход "Поной", предназначенный исключительно для буксировки, не был приспособлен для перевозки груза и пассажиров, но это не послужило препятствием начальнику плавсредств Карякину и групповому капитану Лапину заключить противозаконный договор на эксплоатацию "Поноя" для перевозки грузов и пассажиров.
Они знали, что буксир немореходен и тем не менее не заботились о состоянии судна перед выходом в море, допустив на палубе даже устройство запрещенных перегородок.
"Поной" был выпущен в море с неисправными шлюпками, с разбитыми иллюминаторами, не имея на борту достаточного количества спасательных средств. Но ни Карякин, ни Лапин решительно ничего не сделали, чтобы научить команду пользованию спасательными средствами. Никаких пробных аварийных тревог не проводилось и никто команду не проверял и не инструктировал. Это привело к тому, что при аварии никто из команды, кроме капитана Куколева, не сумел даже воспользоваться спасательными кругами и поясами.
Начальник инспекции регистра Жадик механически переписывал судовые документы и выпускал в море суда, не интересуясь их фактическим состоянием. Инспектор peгистра Гринфельд подписывал судовые документы, не читая.
Буксиру "Поной" было выдано удостоверение, что судно имеет право плавать по всему Белому морю и Северному ледовитому океану, в то время как судно не было мореходным и специальная техническая инспекция, в составе которой был и сам Гринфельд, еще в мае 1934 г. установила, что "Поною" может быть разрешено плавание только в Кольском и Мотовском заливах и у берегов моря.
31 мая 1934 г. Жадик после технического осмотра "Поноя" продлил срок плавания судна до 1 января 1935 г., повторив "забывчивость" Гринфельда, не внеся никаких изменений в район эксплоатационной службы судна.
Капитан буксира "Поной" Куколев также знал, что буксир не приспособлен для перевозки груза и пассажиров, однако допускал перевозку рыбы до
22 тонн в один рейс и кроме того перевозку пассажиров в отдельные рейсы до 50 человек. Капитан допустил установку на палубе замещенных перегородок, не инструктировал команду, не учил ее пользоваться спасательными средствами.
При нормальной нагрузке 60—70 тонн осадка судна составляла 3 метра 20 см. Выйдя в очередной рейс, завершившиеся гибелью, судно имело нагрузку в 136 тонн и борта его находились на одном уровне с водой.
Заключением экспертизы установлено, что переборки на пароходе были водопроницаемы. В иллюминаторах и на машинном капе было полубемское стекло. Судно имело перегруз. Штумтросс был испорчен. Район плавания был определен регистром неправильно.
При неисправности спасательных средств и их недостаточности, снаряжение судна в ответственный и сложный морской рейс граничило с прямым преступлением.
Свидетельские показания на суде вскрыли картину недопустимой, преступной эксплоатации пловучих средств, варварского отношения к буксирам и использование их не по назначению.
В регистре прочно утвердилась система безответственности, преступного, халатного отношения к техническому контролю над состоянием плавающих единиц, приведшая к гибели судна и людей.
Суд приговорил бывшего инспектора регистра СССР
Гринфельда, служившего офицером в белой армии, в прошлом белоэмигранта,
к лишению свободы сроком на 10 лет, заведующего пловучими средствами Мурманского порта
Карякина —
к лишению свободы сроком на 7 лет, бывшего капитана "Поноя"
Куколева —
к лишению свободы сроком на 5 лет, инспектора регистра СССР
Жадика —
к лишению свободы сроком на 3 года и группового капитана
Лапина —
к одному году исправительных трудовых работ.
