97 - портовый ледокол (гол. "Добрыня Никитич")
97А - портовый ледокол (гол. "Василий Прончищев")
97АП - пограничный ледокольный сторожевой корабль (гол. "Садко", переоборудованы из ледоколов пр. 97А)
97Б - гидрографический ледокол "Владимир Каврайский"
97Д - ледокольное гидрографическое судно (гол. "Петр Пахтусов")
97Е - ледокол-морской буксир "Штефан Янцен"
97К - портовый ледокол (гол. "Илья Муромец")
97Н - ледокольное научно-исследовательское судно "Отто Шмидт"
97П - пограничный ледокольный сторожевой корабль (гол. "Иван Сусанин")
«ЛЕДОКОЛ-1» (с 1966 г. «Василий Прончищев»)
Портовый ледокол. Головной в серии (14 ед.; проект 97А). Назван в честь полярного исследователя лейтенанта Василия Васильевича Прончищева (1702-36). Заложен 13.12.1960 г. на Адмиралтейском судостроительном заводе (завод №194) в Ленинграде по проекту, разработанному в ЦКБ-15 (ныне ЦКБ «Айсберг») под рук. А.Н. Василевского (см.) и Б.А. Олигера (см.). Спущен на воду 28.04.1961 г. Сдан флоту 30.12.1961 г. Принадлежал Северному морскому пароходству. Использовался в устье Сев. Двины и на Белом море, поддерживая деятельность Архангельска как фактически незамерзающего порта. В 1975-77 гг. обеспечивал доставку грузов, необходимых для добычи нефти в Варандее (Ненецкий АО). Входил в состав Экспедиционного отряда аварийно-спасательных, судоподъемных и подводно-технических работ Северного морского пароходства. В 1988 г. был задействован для исследований прибрежной зоны Северного Ледовитого океана на маршруте Архангельск - Диксон - Тикси. Списан в 1989 г.
Водоизмещение 2935 т, длина 62 м, ширина 18 м, высота борта 8,3 м, осадка 5,35 м, мощность силовой установки 5400 л.с, скорость 14,5 узлов, 3 гребных винта (I носовой), дальность плавания 5700 миль, автономность плавания 17 суток. Экипаж 42 чел.
Капитаны: Е.В. Деревнин, Е.А. Зубов (1970-?), В.В. Кошуняев и др. [источник: Покорители льдов. Корабли, капитаны, судьбы. Т. 2. Под ред. доцента А.Л. Демина. Авторы-составители М.В. и П.М. Музалевские -М: РИЦ «Кавалеръ», 2010. ]
В кн. Сашенков Е.П., "Северный Ледовитый — в океане филателии" :
Ледокол «Василий Прончищев». Построен в 1962 г., используется, главным образом, как портовый ледокол Северного морского пароходства в устье Северной Двины и на Белом море. С помощью этого ледокола Архангельск в последние годы почти на всю зиму становится фактически незамерзающим портом. Судно крошит лед на Северной Двине, и это дает возможность значительно продлить навигацию.
Министерство связи СССР посвятило ледоколу художественный маркированный конверт авиапочты с надписью: «Архангельск. Ледокол «В. Прончищев» на Северной Двине». Выпуск — 3.4.1972 г.
Министерство связи СССР посвятило ледоколу художественный маркированный конверт авиапочты с надписью: «Архангельск. Ледокол «В. Прончищев» на Северной Двине». Выпуск — 3.4.1972 г.
В 1977 году ледокол задействован в операции "Ледовый причал":
[ "Вокруг Света" №11 (2637) ноябрь 1978, "Сказание о Большеземельской тундре" http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/6005/ ]
... Чтобы получить оборудование для буровых, технику, топливо, запас продуктов, нефтегазоразведчикам приходилось ежегодно ожидать короткой навигации. Суда из Архангельска могли подойти к Варандею только с июня по сентябрь. Но в 1975 году теплоход «Валдайлес» подошел к Варандею в апреле! Замысел операции был остроумен и прост: ледокол помог судну причалить к береговому припаю. Разгрузка производилась на лед. Нефтегазоразведчики получили все необходимое для работы и жизни задолго до летней навигации. И, что особенно важно, в самое благоприятное время: когда морозы еще крепко держали в тундре зимнюю дорогу. Экспедиция получала возможность беспрепятственно осваивать новые структуры.
Весной 1976 года ледокол привел к припаю еще одно судно, «Мироныч». Но в тот год внезапно налетевший шторм оторвал часть припая и унес в море. «Мироныч» ушел, не успев выгрузить весь уголь. А на третью весну, в 1977 году, когда группа моряков и гидрогеологов прибыла из Архангельска определять место выгрузки, ледового причала не оказалось вовсе. Началась подвижка льда. Широкая полоса воды отрезала ледяной массив от берега. Да и лед был ненадежным: мягким и тонким. Вот тогда и решили переадресовать операцию «Ледовый причал-77», перенести ее на тот участок Печорской губы, где морская вода промерзает у берега до самого дна.
Водитель вездехода Михаил Иосифович Примич сам принимал участие в операции и мог рассказать, как все было. Но в пути не до разговоров...
Рыча от натуги, его машина с трудом подвалила к берегу Печорской губы. Здесь было пустынно и тихо. Вкрадчиво шелестели волны. Из воды вынырнула черная лакированная голова нерпы. Бесстрашно уставилась на нас круглыми, выпуклыми глазами.
— Ох и любопытная ж тварюга, — засмеялся Примич. — Ничего не боится! Тут было как на войне — шум, гром, лязг, прожектора... А нерпы лунки себе понадышали и глядят, будто в театре.
Михаил Иосифович расхаживал по берегу и показывал, где стояла электростанция, где были балки с печками для обогрева — мороз доходил до тридцати градусов, где работали лебедки, а где краны... На лед положили сварной каркас из металлических труб. Сверху — настил из бревен. Чтобы облегчить вес тракторов, с них сняли кабины.
— Каждая железяка прибывшего груза весила по нескольку тонн, — говорит Примич. — Деревянный настил в щепки измочалился.
Первым бросил якорь почти в полутора километрах от берега теплоход «Пионер Эстонии». Его встретили докеры Нарьян-Марского порта, загодя прилетевшие в Вангурей. Между берегом и поселком курсировал вахтовый автобус. Грузчики и трактористы работали день и ночь. День, впрочем, был понятием относительным — три часа тускловатого света. Солнце заменяли прожектора. Пять суток караваны везли по зимнику буровое оборудование, станки, трубы. Горючее перекачивалось по трубопроводу прямо на буровые.
— Ветер, снег, мороз — все можно было пережить, — вспоминал Михаил Иосифович. — Но однажды так пурга замутила, что ничего не видать. Ребята вешки поставили по всему пути, доски в снег повтыкали. Едешь, дверцу откроешь и на гусеницу смотришь — чтоб не потерять колею. Ничего, возили. Самый лютый месяц был — март.
В марте же из Архангельска вышел второй теплоход «Пионер Онеги». На борту его было три с половиной тысячи тонн груза. Апрельским утром он «припаялся» к ледовому причалу там, где месяц назад разгрузили «Пионер Эстонии». А в это время к Вангурею приближался, штурмуя ледовые поля, третий теплоход — «Пионер Москвы». Все три пионера, открывшие навигацию по новому календарю, доставили нефтегазоразведчикам десять тысяч тонн срочно необходимого груза! Всех их сопровождал старый, битый льдинами, но напористый ледокол «Василий Прончищев»...
... Чтобы получить оборудование для буровых, технику, топливо, запас продуктов, нефтегазоразведчикам приходилось ежегодно ожидать короткой навигации. Суда из Архангельска могли подойти к Варандею только с июня по сентябрь. Но в 1975 году теплоход «Валдайлес» подошел к Варандею в апреле! Замысел операции был остроумен и прост: ледокол помог судну причалить к береговому припаю. Разгрузка производилась на лед. Нефтегазоразведчики получили все необходимое для работы и жизни задолго до летней навигации. И, что особенно важно, в самое благоприятное время: когда морозы еще крепко держали в тундре зимнюю дорогу. Экспедиция получала возможность беспрепятственно осваивать новые структуры.
Весной 1976 года ледокол привел к припаю еще одно судно, «Мироныч». Но в тот год внезапно налетевший шторм оторвал часть припая и унес в море. «Мироныч» ушел, не успев выгрузить весь уголь. А на третью весну, в 1977 году, когда группа моряков и гидрогеологов прибыла из Архангельска определять место выгрузки, ледового причала не оказалось вовсе. Началась подвижка льда. Широкая полоса воды отрезала ледяной массив от берега. Да и лед был ненадежным: мягким и тонким. Вот тогда и решили переадресовать операцию «Ледовый причал-77», перенести ее на тот участок Печорской губы, где морская вода промерзает у берега до самого дна.
Водитель вездехода Михаил Иосифович Примич сам принимал участие в операции и мог рассказать, как все было. Но в пути не до разговоров...
Рыча от натуги, его машина с трудом подвалила к берегу Печорской губы. Здесь было пустынно и тихо. Вкрадчиво шелестели волны. Из воды вынырнула черная лакированная голова нерпы. Бесстрашно уставилась на нас круглыми, выпуклыми глазами.
— Ох и любопытная ж тварюга, — засмеялся Примич. — Ничего не боится! Тут было как на войне — шум, гром, лязг, прожектора... А нерпы лунки себе понадышали и глядят, будто в театре.
Михаил Иосифович расхаживал по берегу и показывал, где стояла электростанция, где были балки с печками для обогрева — мороз доходил до тридцати градусов, где работали лебедки, а где краны... На лед положили сварной каркас из металлических труб. Сверху — настил из бревен. Чтобы облегчить вес тракторов, с них сняли кабины.
— Каждая железяка прибывшего груза весила по нескольку тонн, — говорит Примич. — Деревянный настил в щепки измочалился.
Первым бросил якорь почти в полутора километрах от берега теплоход «Пионер Эстонии». Его встретили докеры Нарьян-Марского порта, загодя прилетевшие в Вангурей. Между берегом и поселком курсировал вахтовый автобус. Грузчики и трактористы работали день и ночь. День, впрочем, был понятием относительным — три часа тускловатого света. Солнце заменяли прожектора. Пять суток караваны везли по зимнику буровое оборудование, станки, трубы. Горючее перекачивалось по трубопроводу прямо на буровые.
— Ветер, снег, мороз — все можно было пережить, — вспоминал Михаил Иосифович. — Но однажды так пурга замутила, что ничего не видать. Ребята вешки поставили по всему пути, доски в снег повтыкали. Едешь, дверцу откроешь и на гусеницу смотришь — чтоб не потерять колею. Ничего, возили. Самый лютый месяц был — март.
В марте же из Архангельска вышел второй теплоход «Пионер Онеги». На борту его было три с половиной тысячи тонн груза. Апрельским утром он «припаялся» к ледовому причалу там, где месяц назад разгрузили «Пионер Эстонии». А в это время к Вангурею приближался, штурмуя ледовые поля, третий теплоход — «Пионер Москвы». Все три пионера, открывшие навигацию по новому календарю, доставили нефтегазоразведчикам десять тысяч тонн срочно необходимого груза! Всех их сопровождал старый, битый льдинами, но напористый ледокол «Василий Прончищев»...
В 1988 году задействован для исследований прибрежной зоны Ледовитого океана на маршруте Архангельск – Диксон – Тикси (1988 г.)
[ История физического факультета Саратовского государственного университета имени Н.Г.Чернышевского http://www.sgu.ru/faculties/physical/history.php ]
