Навигация:
: Вернутся к оглавлению книги
По следам полярных экспедиций

Белов М. И.

 

 

НА ВСТРЕЧУ СОЛНЦУ

 

В северо-восточной части Арктики следы полярных экспедиций встречаются редко. Но зато ярче сияет слава тех, кто дошел сюда первым, кто поведал миру о земле чукчей и эскимосов. Среди них Семен Иванов Дежнев, казак Якутского гарнизона. Ему воздвигнуты памятники на всем пространстве — от Северной Двины до пролива, разделяющего Азию и Америку. И как бы соединяющая их незримая нить протягивается по торному пути черев всю Сибирь-навстречу солнцу. Начало этому шути положила храбрая дружина Ермака. Вслед за ней устремились массы обездоленного люда. Они уходили в Сибирь в надежде на вольную жизнь, хотя и знали, что нелегко обживать тайгу и тундру. Тобольск, Мангазея, Енисей, Илим — это вехи движения на восток торговых, промышленных и служилых людей. Сейчас мы зовем их землепроходцами.
Торный путь шел от Тобольска через Сургут и Кеть на Енисей. Разворачивающиеся перед путниками величественные картины — необъятная таежная глухомань, могучие реки, несущие воды в Студеное море, — поражали их. "Река Лена, — поведал в 1629 г. один из землеописателей, живший в Енисейском остроге, — пала своим устьем в море". Эти слова написаны до того, как первые отряды землепроходцев пришли в низовья Лены.
В 1629 г. с Енисея на Лену через Илимский волок перебрался первый отряд казаков во главе с отчаянно смелым Василием Бугром. В 1632 г. на левом берегу реки Лены сотник Петр Бекетов заложил первую русскую крепость с башнями на деревянных стенах — Якутский острог, превратившийся в центр землепроходческого движения.
В 1638 г. царь Михаил Федорович решил закрепить земли на Лене-создать новое воеводство, восьмое по счету, Якутское. Все земли, лежавшие к востоку и северо-востоку от реки Лены, еще предстояло открыть. По размерам эти неоткрытые земли превышали многие большие государства мира. Поэтому рос и благоустраивался Якутский острог, или просто Якутск, как он стал называться в документах того времени.
В Якутске сохранилась крепостная башня, срубленная в восьмидесятых годах XVII в. воеводой Иваном Приклонским. Эта башня наглядно показывает характер и особенности деревянных крепостных сооружений того времени и, следовательно, является важным историческим памятником русского деревянного зодчества. К сожалению, не дожили до наших дней стены Якутского острота, возвышавшиеся в центре города в начале XX в. Разрушился боль шой гостиный двор. Нити торных путей яз Якутска вытянулись в двух направлениях: через Алдан и Маю к побережью Охотского моря, а оттуда на Амур и.к Студеному морю.
В сторону Студеного моря первой ходила экспедиция казаков, торговых и промышленных людей в 1633-1636 гг. во главе с пятидесятником Ильей Перфильевым. Летом 1633 г. отряд остановился в устье реки Жиганки, где впоследствии вырос поселок и пристань для судов, возвращавшихся с моря, — Жиганск, или Жиганское зимовье. В документах есть упоминание, что в Жиганске на судостроительной верфи — "плотбище" — строили корабли, отправлявшиеся на Яну, Индигирку и Колыму. И вместе с тем, хотя документы Якутского архива полны упоминаний о Жиганске - любая экспедиция, направлявшаяся из Якутска к морю, не миновала его, — о нем мы знаем очень мало. До недавнего времени здесь стояла казачья трехглавая церковь.
Отряд Перфильева от Жиганска прошел на реку Яну и в устье реки Оленек. В 1635 г. был построен Верхоянский острог.
В 1636-1641 гг. казачьи отряды появились в низовьях Яны и Индигирки. Отряд казака Постника Иванова Губаря в 1636 г. двигался по суше от Якутска на Алдан и Верхоянск и затем через восточные притоми реки Яны на Индигирку, где — в среднем течении-появилось Подшиверское зимовье.
Низовья Индигирки открыл Иван Иванов Ребров. Он служил в отряде Перфильева на Яне, но в 1638 г. ушел от него. Через несколько дней его коч остановился в Русском устье Индигирки,
при впадении в нее реки Уяндины. Здесь Ребров построил Нижнеиндигирский, или Уяндинский, острог.
Казак Семей Иванов Дежнев дважды побывал на реке Индигирке. Один раз, в конце 1636 г., по поручению Постника Иванова Губаря в Среднеиндигирском зимовье он нес службу и занимался охотой на соболя. Второй раз Дежнев пришел на Индигирку с ее верховьев. В 1641 г. якутский воевода Петр Головин послал его в отряде казачьего десятника Михаила Стадухина на Оймякон, теперь известный как Полюс холода северного полушария.
Жизнь на Оймяконе оказалась трудной. Весной казаки решили идти к Студеному морю.
(В конце сороковых годов за шиверами, верхними порогами Индигирки, товарищи Дежнева построили острог, известный в документах как Зашиверский. Острот должен был сдерживать на-тиск горных племен ламутов на мирных юкагиров и якутов. Первый отряд казаков во главе с Фомой Кондратьевым через два года сменил отряд Василия Бурлака, побывавшего здесь еще раз в конце пятидесятых годов. Он обнес острог новой тынообразной стеной, по углам срубил башни. До наших дней сохранилась Зашиверская шатровая церковь с шатровой колокольней, выполненная в русском стиле, красивая и величественная. Особенно привлекательны ее луковичные главы. Она является одним из видных образцов русского деревянного зодчества.
В верховьях Индигирки Стадухин.и Дежнев с товарищами не задерживались. Целое лето они плыли на лодках до Уяндинского зимовья.
К этому времени относится появление Русского Устья. Исследователи, побывавшие в Русском Устье в 1930 г., пришли к единодушному мнению, что жители Русского Устья — это потомки землепроходцев XVII в., в течение трех столетий сохраняющие казачий уклад жизни, язык, религию и культуру XVII в. Ученые записали говоры, составили словарь, обследовали обычаи русь-устинцев, весьма схожие с русскими обычаями XVII в. У нас есть все основания считать Русское Устье, сохранившееся и на современных географических картах, памятником старины. Все, что осталось еще от старого поселка, должно бережно охраняться.
Летом 1642 г., построив кочи, Стадухин, Зырян и Дежнев через протоку, где стоит Русское Устье, вышли в море. Казак Федор Чукичев, товарищ Дежнева по службе, писал: "По морю шли две недели. А с усть Индигирки реки к востоку бежали парусом.до усть Алазейки реки, а вверх парусом и собою до юкагирского князца Ноочичана полтретья дни... до лесу. И у того лесу зимовье поставили".
Не задерживаясь на реке Алазее, казаки -они знали, что Алазея не главная река, — на следующий год снова вышли в море и через две недели были на Колыме. "А река Колыма, — писал в Якутск Стадухин, — велика, есть с Лену реку, идет в море так же как и Лена, под тот же ветер, под восток и под север".
Казаки плыли до большой реки Анюя, где срубили зимовье. Не прошло и года, как это зимовье превратилось в один из опорных пунктов продвижения землепроходцев на восток. Отсюда, из Нижнеколымского острога, снаряжались экспедиции на реки Анадырь и Пенжину и даже на Камчатский полуостров.
В первые годы существования Нижнеколымска — вслед за ним выросли на реке Среднеколымск и Вархнеколымск - казаки обследовали почти все течение громадной реки. Они стали первыми жителями отстроенных деревянных поселений, включили в орбиту государственных интересов местное население. Они были не просто сборщиками дани, наложенной на племена, но и носителями новых форм торговли, распространителями новых методов промысла. Одним словом, это были первые люди, положившие начало освоению огромного края.
Сегодня этим первым служилым людям воздвигнуты памятники. В Верхнеколымске в 1957 г. в честь 325-летия вхождения Якутии в состав Российского государства установлен трехметровый обелиск, на гранитном постаменте которого выгравированы имена руководителей казачьих отрядов, открывавших и осваивавших Колыму: Семена Дежнева, Михаила Стадухина, Дмитрия Зыряна, Ивана Ерастова, Федота Попова, Герасима Анкудинова, Исая Игнатьева, Семена Моторы и др.
Выше по реке в Зырянке сооружен другой памятник землепроходцам и мореходам-гранитный столб, увенчанный моделью коча XVII в.
С открытием Колымы число походов на восток увеличилось. В 1644-1645 гг. один из деятельных казаков, если не сказать самый деятельный, Михаил Стадухин организовал поход в сторону моря на тундровую реку Чукочья, где обитал оторвавшийся от основного племени чукотский род. Подробности этого похода неизвестны, но в Нижнеколымск Стадухин привез показавшуюся ему смышленой и знающей чукотскую женщину Калибу. Калиба сообщила ему, что к северу от колымского устья расположен большой морской остров. Казаки и промышленные люди, населявшие Нижнеколымский острог, не один день судили и рядили об этом острове. Наконец решили, что большой морской остров — это та самая Новая Земля, на которую ходят поморы с Мезени, Таза, Енисея, Лены и Индигирки, и что эта Новая Земля составляет громадный горный массив — "в мори Камень-пояс", на котором "горы снежные и пади, и ручьи знатны все". Такое представление о Новой Земле — единой островной суше, тянущейся вдоль всего побережья Азиатского материка, как считают современные исследователи, у землепроходцев той поры вполне естественно. Ведь тогда еще никто из них не бывал на островах, расположенных к северу от морского берега. Более того, в XVII в. была распространена теория о соединении Новой Земли с Северной Америкой, хотя Стадухин и Дежнев, вероятнее всего, не были знакомы с ней. Сообщение чукотской женщины о большом морском острове подтверждало собственные наблюдения мореходов и несколько озадачивало. Эта Новая Земля, простираясь восточнее Колымы, могла преградить путь в Теплое море, т.е. в Тихий океан.
Так неожиданно перед теми, кто собирался идти на восток, стала гигантской важности географическая проблема. Решить ее сразу было нельзя. Потребовались усилия многих людей. Одними ив первых пошли на штурм Чукотки Михаил Стадухин и Семен Дежнев. Первый в 1645 г. отравился на коче из Нижнеколымска в Якутск в расчете собрать единомышленников, получить разрешение воеводы и двинуться в поход "встреч солнцу".
Кроме того и в Нижнекольшске организовалась артель торговых и промышленных людей, решивших идти на восток, на реку Потычу, за которую принимали Анадырь. Артель возглавили Исай Игнатьев Меэенец и Семен Алексеев Пустозерец. И конечно, не случайно, что она пошла под водительством русских поморов — мезенцев и пустозерцев, для которых далекие походы на Новую Землю считались рядовым событием.
Летом 1646 г. на одном коче Исай Игнатьев и Семен Алексеев отправились в море, но у Чаунской губы льды преградили дорогу. В навигацию следующего года на восток во главе с Семеном Дежневым отправилось 62 человека на 4 кочах. Льды снова преградили дорогу судам. Вернувшись на Колыму, Семен Дежнев и торговый человек приказчик гостя Алексея Усова Федот Алексеев Холмогорец решили подготовиться еще основательнее. Дежнев отправился на Индигирку, где участвовал в соболином промысле. На вырученные деньги он купил судно.
Перед приказным Нижнеколымска Вторым Гавриловым, товарищем Дежнева по походу на Оймякон, Индигирку, Алазею и Колыму, решив перехватить инициативу Дежнева, выступил беглый казак Герасим Анкудинов с просьбой выдать на его имя наказную память, официальный документ, дающий право представлять власть царя на Анадыре. Второй Гаврилов отказал Анкудинову. Наказную память он выдал Семену Дежневу, приняв к сведению, его обещание за право быть старшим на Анадырской земле заплатить царю 290 соболей.
О наказной памяти Дежнев никогда впоследствии не упоминал, и ее даже оспаривали враги его, но то, что она существовала, подтвердил сам Второй Гаврилов. В наказной памяти упомянут помощник Дежнева Федот Алексеев Холмогорец. По существовавшему тогда правилу, торговец, назначавшийся в поход, являлся целовальником, т.е. таможенным чиновником, в ведении которого находился сбор пошлины с упромышленных соболей и другие денежные операции.
В путь 20 июня 1648 г. вышло шесть кочей. Седьмой коч присоединился сверх оговоренных условий. Герасим Анкудинов снарядил его на реку Анадырь на свой страх и риск. В походе участвовало 90 человек. Дежнев разделил их на три отряда. Люди Федота Алексеева Холмогорца — 29 человек-составили первый отряд. Люди Афанасия Андреева и Бессона Астафьева, приказчиков московского гостя Кирилла Босова, — известны фамилии девяти человек — составили второй отряд. Люди Дежнева — известны фамилии только 18 человек — входили в третий отряд.
Это был последний шаг на торном пути через Северную Азию. О Дежневе и существе его похода все еще не утихают споры. И дело не в том, что не обнаружены положенные в таких случаях дневники Дежнева или корабельные журналы. Их не могло быть.
Исследователей смущает другое: мог ли Дежнев совершить выдающееся морское плавание в тяжелейших природных условиях на маленьком деревянном парусном судне? В последние годы установлено, что русские кочи — это суда, строившиеся для ледового плавания, они ходили под двумя парусами, по компасу. Имелись компасы и на кораблях Дежнева. Известно, что только у Афанасия Андреева и Бессона Астафьева было "13 маток в кости", т.е. компасов в костяной оправе. Компасы такого типа найдены на городище Мангазеи.
Это небольшие овальной формы изделия с углублением в центре. В овале помещалась стрелка, отбрасывающая тень на циферблат, разбитый на 12 делений. Компас работал по принципу солнечных часов.
В отписках якутскому воеводе Ивану Акищфову, посланных в 1655 г. с Анадыря на Лену, Дежнев называет Большой Каменный Нос вторым после Колымы Святым Носом. Какой же смысл вкладывали русские мореходы в понятие Святой Нос? На евразийском побережье Северного Ледовитого океана нам известно три Святых Носа: один на Кольском полуострове, другой на Тиман-ском и третий в Сибири на Лено-Колымском побережье. Дежнев упомянул Святой Нос на Лено-Колымском побережье. А вот вторым Святым Носом после него он считал Большой Каменный Нос.
Стадухин, который в 1649 г. отправился по следам Дежнева сообщил воеводе, что он дошел до "коряцких юрт", как теперь установлено, до района мыса Биллингса. Коряки рассказали Ста-духину, что летом предыдущего года мимо их юрт прошлл кочи Семена Дежнева. Кочи попали в бурю и два из семи разбило.
На пяти судах около 1 сентября Дежнев появился в проливе у Большого Каменного Носа. Здесь разбилось судно Герасима Анкудинова, люди с него перешли на другие суда. Кроме того, здесь Дежнев впервые встретил морские острова, на которых жили "зубатые чукчи". Дежневу важно было подчеркнуть обнаружение морских островов в районе гигантской Новой Земли.
От Большого Каменного Носа и островов "зубатых чукчей" плавание Дежнева продолжалось в общем направлении на юг. Четыре оставшихся коча прибыли 20 сентября в район мыса Чукотского, затем отошли в море и, попав в жестокую бурю, были разбросаны в разные стороны. Коч Дежнева оказался у "переднего конца" Анадырского залива, вероятнее всего, западнее мыса Наварин.
Несколько недель пробиралась на реку Анадырь горстка людей. Их было 25 человек. Зимой они прибыли на Анадырь и здесь потеряли еще 9 человек.
Так завершилось одно из выдающихся морских плаваний, которое положило конец ошибочным представлениям о соединении материков Азии и Америки. Дежнев доказал, что если идти от Колымы на Анадырь мимо Большого Каменного Носа, то "как льды пропустят, бывает парусом на кочах одним летом". Эти слова выписаны из географических характеристик Сибири ("Чертежных росписей"), составленных в Тобольске и в Москве сразу же после похода Дежнева, причем, как теперь доказано, эта географическая характеристика Сибири появилась не без участия самого Дежнева или во всяком случае с учетом документов, связанных с его плаванием. Поэтому она так охотно использовалась западноевропейскими картографами.
Памятник С. И. Дежневу стоит на мысе Дежнева. Его поставила команда военного транспорта "Шилка" в сентябре 1910 г. Это деревянный крест с двумя перекладинами, к нему прибита медная доска с текстом: "Памяти Дежнева... Мореплаватели приглашаются поддерживать этот памятник".
В следующем году на северной оконечности мыса лейтенант Г. Брусилов установил деревянный астрономический пункт в память Дежнева. Этот шестиметровый деревянный столб известен как "Знак Брусилова".
В 1956 г. по инициативе Главного управления Северного морского пути на мысе Дежнева был сооружен самый грандиозный памятник в Арктике — памятник-маяк, освещающий путь кораблям в проливе.
В 1972 г. в городе Великий Устюг по инициативе общественных организаций и горсовета открыт мемориал в честь русских землепроходцев (скульптор Е. А. Вишневецкая). В центре мемориала на круглом гранитном постаменте — бронзовая фигура С. И. Дежнева. На чугунной доске надпись: "Семен Иванович Дежнев". Позади бронзовой фигуры на гранитной стене и плитах — имена землепроходцев Стадухина, Шалаурова и др. Мемориал был открыт к 325-летию плавания Дежнева и его товарищей в пролив между Азией и Америкой.
Сведения Дежнева о проливе долгое время практически не использовались. В числе причин можно назвать похолодание в Арктике и освоение менее опасной сухопутной дороги между Нижнеколымском и Анадырским зимовьем, построенным Дежневым. Этот сухопутный тракт связал бассейн Лены с Анадырским краем и Камчатским полуостровом, но самое большое значение имел для развития плаваний по самой реке Анадырь к морю и дальше на юг, а также по реке Колыме и в ее низовьях. После Дежнева исследования Лено-Колымо-Чукотского района носили спорадический характер. В плане Великой Северной экспедиции особое место отводилось изучению побережья между Леной и Колымой: описанию побережья и составлению морской карты. Летом 1735 г. на боте "Иркутск", которым командовал малоопытный в арктических делах, хотя и смелый моряк Петр Ласиниус, ленский отряд, экспедиции пытался пройти к Святому Носу, но не сумел выбраться даже из губы Буорхая, где и зазимовал в устье реки Хараулах. Нехватка продовольствия в отряде привела к тому, что многие заболели цингой. Одним из первых умер Ласиниус. За ним последовало еще 37 моряков.
В 1956 г. гидрограф С. В. Попов посетил место зимовки Ласиниуса, но не обнаружил следов стоянки. Археологическое изучение местности, весьма возможно, позволит найти ее.
В 1736 г. бот "Иркутск" вышел в море под командой Дмитрия Яковлевича Лаптева, который тоже допустил ошибку, неверно представляя местоположение Святого Носа. Он был показан на его карте на четыре градуса севернее, чем было в действительности. Чтобы обогнуть этот мыс, Лаптев направил судно круто на север, но вскоре попал в лед и вынужден был отступить к югу. В верховьях Лены, на речке Борисовой, впадающей в Лену, бот стал на долгую зимовку. Лаптев был убежден, что Святой Нос не обойти из-за льдов.
В третье плавание "Иркутск" вышел в 1739 г. и уже 14 августа миновал Святой Нос. "Нос каменный, — читаем в шканечном журнале, — утес над ним и три горы высокие". 22 сентября Лаптев привел свой корабль в Колымскую протоку Индигирки, где отряд зазимовал.
В 1740 г. отряд Лаптева дошел до Колымы. На мысе в устье Колымы был сооружен маяк, рядом с ним из плавника была срублена изба, где жила команда. Остатки избы не сохранились.
Однако Лаптев из-за льдов не смог пройти путем Дежнева, вдоль Чукотского полуострова. На высоком берегу Восточно-Сибирского моря моряки поставили маяк. Этот маяк-пирамида срублен из бревен плавника и имеет 55 венцов. На нем был укреплен деревянный крест. Внутрь маяка попадали через широкие двери. Маяк тоже не сохранился, хотя в 30-е годы XX в. сруб еще видели моряки.
Чукотка долгое время оставалась не изученной. Пожалуй, исключение составляют морское побережье и судоходные трассы. Во второй половине XIX в. в районе Чукотского моря вели работы клиперы "Гайдамак", "Всадник", "Стрелок" и др. Большой вклад внесли исследования Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана, положившей на карту бухты и заливы Чукотки. Памятником этого времени является могила кочегара с "Таймыра" В. С. Беляка. Советские ученые обнаружили на Чукотке древние памятники. К числу их надо отнести петроглифы, найденные на ручье Кайкууль (нижнее течение реки Пегтымель) в 1965 г. геологом Н. М. Саморуковым и вторично в 1967-1968 гг. археологом Н. Н. Диковым. Писаницы, занимающие скалы на расстоянии 300 м, имеют много общего с петроглифами древних охотников и оленеводов на Аляске в заливе Кука.
В изучение северо-востока Азии, особенно морских пространств и побережья, немалый вклад внесли исследователи XIX в. — экспедиции М. М. Геденштрома с участием Я. Санникова (1811 г.), П. Ф. Анжу (1820-1824 гг.), Ф. П. Врангеля (1820-1824 гг).
Иван Дементьевич Черский в 1891 -1892 гг. вместе с женой Маврой Павловной исколесил огромный край, собрал уникальные коллекции минералов, зоологические и ботанические. Во время последнего путешествия в Нижнеколымск он заболел и умер. Работу экспедиции продолжала его жена. Горная страна, положенная Черским на географическую и геологическую карты, была названа хребтом Черского. И. Д. Черский похоронен в Колымской заимке (левый берег реки Колымы, против устья реки Омолон). В Верхнеколымске сохранился дом, в котором жил и работал И. Д. Черский в 1891-1892 гг., сейчас музей.
С установлением Советской власти Чукотка превратилась в гигантскую социалистическую стройку. Сегодня мы с благодарностью вспоминаем тех, кто первыми пришли сюда, чтобы отстаивать в борьбе с врагами светлое будущее этого края. Среди них были коммунисты; на Колыме, в Анадыре, в Магадане им поставлены памятники. Но есть в этом крае и памятники, посвященные советским исследователям северо-востока.
В поселке Амбарчик сооружен памятник-обелиск с пятиконечной звездой. На пластине читаем: "Карлу Яновичу Луксу, революционеру, борцу за установление Советской власти, члену ЦК народов Севера, начальнику научной экспедиции, трагически погибшему 29 августа 1932 года. От благодарных потрмков — комсомольцев Нижнеколымского района. Установлен 29 июля 1968 г.".
К. Я. Лукс родился в семье латышского крестьянина в 1888 г. В 1904 г. вступил в РСДРП. В годы гражданской войны сражался против белогвардейских банд. Он был начальником штаба партизанского отряда и командиром Забайкальского и Амурского партизанского фронта. После окончания Гражданской войны работал ректором Института народов Севера в Ленинграде, был членом Комитета народов Севера при Президиуме ВЦИК. На Колыму Луке приехал начальником Колымской этнографической экспедиции. Его экспедиция должна была провести большую работу на местах, выявить специфические особенности жизни и трудовой деятельности народностей, населявших Колыму и Чукотку. Неожиданная смерть прервала его работу.
Скульптурная группа в Апапильхино выполнена из бетона и камня. Она посвящена исследователям Певекското района — геологам, оленеводам, горнякам — того далекого от современного времени, когда геологические экспедиции при поддержке чукчей-оленеводов шли на штурм кладовых сев врио и Чукотки. Эти экспедиции были организованы Арктическим научно-исследовательским институтом и геологами Дальстроя.
В проливе Сенявина (бухта Провидения) находится стела в виде гарпуна, у основания которой положены китовые кости. Точно такая же по форме стела стоит ближе к материку.
В 1975 г. экипаж судна "Звездный" в 70-ю годовщину трагической гибели С. О. Макарова в проливе Сенявина поставил ему памятник.
Чукотка — край нехоженых троп, край несметных подземных богатств. Человек пришел на эту землю тернистым путем. По следам человека, как памятники далеких и близких времен, стоят обелиски и маяки, разрушенные зимовья, кресты, старые культовые постройки и сбереженные временем целые поселки.

 

далее: Часть II. На архипелагах и островах. "Грумант-батюшка"