Белов М. И.

Грумант-батюшка

В гигантском кольце высокоширотных островов, окружающем Северный полюс, архипелаг Шпицберген сверкает изумрудным блеском. Из морской пучины вырастают гранитные скалы, изрезанные фьордами берега, сияют на солнце ледяные купола горных вершин.

Четыре крупных острова, мелких — не счесть. Называют пятьдесят, сто, а может быть и больше. В штормовую осеннюю погоду с ревом бросает океан на коричневые стены берегов трехэтажные волны, полируя гранитную породу с ловкостью профессионала-полировщика. Даже в зимнюю арктическую пору, когда сжатые горами узкие долины занесены снегом, море не умолкает. У западных беретов плещутся теплые воды Шпицбергенского течения, тогда как северо-восточные окружены льдами.

Шпицберген — край полярной пустыни. Голубые песцы и северные олени, королевские гуси, редкие китообразные, моржи и тюлени, косяки рыб с незапамятных времен облюбовали для себя этот далекий арктический архипелаг.

Современное название архипелага существовало не всегда. Оно утвердилось в конце XVI в., и авторами его были голландские моряки экспедиции Виллема Баренца. Задолго до голландцев архипелаг называли Грумант, Грунт, Грунландская земля. Грумант-батюшка — так величали его русские поморы. А в скандинавских сказках-сагах он был известен как Свальбард (сейчас это официальное норвежское название Шпицбергена).

В сменявших друг друга, а порой и существовавших одновременно на протяжении веков названиях архипелага заключена богатая история.

Слово «Грумант» является производным от названия острова Гренландия, открытого европейцами в XI в. Но как закрепилось за Шпицбергеном имя острова, расположенного в трехстах километрах от него, в другом, западном полушарии? Открыватели Гренландии — датчане считали, что она распространяется далеко на восток и включает в себя острова, которые впоследствии были названы Шпицбергеном (Свальбардом, Грумантом). Это была досадная ошибка мировой географии. Вот почему русские поморы, придерживаясь всеобщей точки зрения, по-своему восприняв слово «Гренландия», называли архипелаг Грумантом, Грунландской

землей.

Неизвестно, когда впервые русские появились на Шпицбергене. Можно оказать только то, что они достигли архипелага в последней четверти XV в. Это засвидетельствовано письмом немецкого картографа Иеронима Мюнцера португальскому королю Жуану II от 1493 г. Немецкий ученый, друг и товарищ многих западноевропейских географов того времени, сообщил португальскому суверену, едва лишь отправившему Христофора Колумба на поиски морского пути в Индию, что он совсем недавно получил из Московии, очевидно от русских послов Ивана III, часто посещавших его родной город Нюрнберг, сведения: под Полярной звездой русские не только открыли гигантский остров, но и установили над ним великокняжескую власть. Исследователи считают, что немецкий картограф говорил о Шпицбергене.

Такое предположение подтверждается документами XVI в., обнаруженными автором этой книги в архиве датских королей. В одном из документов сообщается о датском адмирале Северине Норби, который в 1525-1528 гг. был послан в Москву с торговыми целями, кроме того, он должен был собрать сведения о плаваниях русских в Гренландию. Датчане, в силу упомянутой досадной ошибки уверенные в том, что такие походы осуществляются, хотели узнать о них некоторые подробности. Норби не терял времени зря. Он писал Христиану II, что русские действительно плавают в Гренландию, т.е. на Шпицберген-Грумант, и более того там у них есть, постоянные поселения, принадлежащие двум северным монастырям.

В 1561 г., уже при Христиане III, из письма, отправленного королю датчанином Фолькенсдорфом из Холмогор, стало известно и о технике передвижения русских, о том, что поморы ходят на Грумант на судах-санях, очевидно, на раншинах, передвигающихся и в разводьях, и по льдам. Фолькенсдорф писал, что посещающие Грумант поморы платили царю пошлину,

В самом конце XVI в датчане предприняли попытку отыскать в Поморье, в русском становище Коле, известного там кормщика груманлана Павла Никитича и пригласить его к себе на морскую службу. Им нужно было, чтобы он провел датские суда, как они ошибочно полагали, в Гренландию, т.е. на Шпиц­берген.

В течение двух следующих столетий поездки поморов на Шпицберген приобрели систематический характер. Русские стали первыми зимовщиками на архипелаге, облюбовав его для промысла. Они добывали здесь высоко ценившиеся в те времена моржовые клыки, оленьи кожи и драгоценную пушнину. Жили в становищах — небольших деревянных избах, разбросанных по берегам многочисленных бухт. Промыслом занимались чаще на островах Западном Шпицбергене и Эдж, заходили и на северные. Скандинавские гляциологи нашли на островах под 80° с. ш. русское поселение.

На современных норвежских картах острова — их три — названы Русскими. На северном острове стоит, выделяясь на фоне унылой природы, православный крест и недалеко от него развалины постройки поморского типа. Трудно сказать, каким путем и когда пришли сюда русские.

Попытки обследовать архипелаг Шпицберген и составить карту сохранившихся до наших дней древних становищ были неоднократными. Советские гляциологи в 60-х годах обошли многие бухты и острова Шпицбергена, обследовали заливы на западных берегах, посетили северные районы. Общее число обнаруженных поселений и памятников превышает цифру 75. И это прежде всего Промысловые становища (чаще полуразрушенные), могильные кресты, места зимовок (см. карту-схему).

Исследователям еще предстоит установить время возникновения памятников русского пребывания на Шпицбергене, потребуются, конечно, и археологические раскопки. В 1957 г. экспедиция Пола Симонсена в местечке Русекейла, совсем недалеко от Баренцбурга, изучала русское становище — жилой трехкамерный дом и рядом с ним хозяйственные помещения и кузница. Недалеко от жилых построек располагалось маленькое кладбище. Во время раскопок были обнаружены слесарные инструменты, топор, копылы от нарт, деревянные приспособления для сушки кож, рыболовные поплавки, багры, шахматные фигурки, сапожные колодки.

Норвежцы утверждают, что под трехкамерной постройкой, датированной ими 1796 г., находится нижний строительный горизонт, свидетельствующий о более раннем поселении русских в этих краях. Пол Симонсен считает также, что изученное им русское становище относится к более раннему времени, чем конец XVIII в.

Современная датировка памятника дана по дате, вырезанной на потолочной балке верхнего сруба.

Промысловые поездки русских на архипелаг почти прекратились во второй половине XIX в., но память о них осталась в ле­гендах.

Наиболее известен рассказ о приключениях четырех русских поморов на необитаемом острове Шпицберген, где они прожили шесть лет и три месяца (1743-1749 гг.), питаясь олениной. Это были Алексей и Хрисанф Инковы [Пьер Де Руа, автор книги «Приключения четырех русских матросов на Шпицбергене» ошибочно называл их Алексеем и Иваном Химковыми.], Степан Шарапов и Федор Веригин. Сильные ветры и льды загнали их судно в губу неизвестного им острова. Четверо промышленников сошли на берег, чтобы поохотиться на оленей. Ночью разразилась буря, и люди укрылись в кем-то построенной на острове промысловой избе. Утром они своего судна не обнаружили, как и остальных семь лодей, бывших в караване. Стало ясно, что случилась беда и что им придется жить на необитаемом острове. С собой у них было по ружью. Израсходовав запас пороха и дроби, они добывали пищу с помощью ножей и сделанных из плавника луков я стрел. Целых шесть лет и три месяца к острову не подходило ни одно судно. 15 августа 1749 г. промышленников подобрали случайно зашедшие на лодье поморы-староверы и доставили в Архангельск. Один из островитян незадолго до этого умер от цинги, и то потому, что отказывался пить свежую кровь убитых животных.

О сходных с этим приключениях в Поморье говорили много. Известны были и трагические случаи. Таков рассказ об отважном русском поморе Иване Гвоздареве. Иван ходил из Белого моря на Новую Землю, работал в экспедициях Пахтусова, Цивольки и др. Происходил он из Кеми, где в деревне Сороки жила его семья. В 1851 г. на собственной шхуне «Григорий Богослов» Гвоздарев Пришел в Бельсунн и здесь остался на зимовку. Один из промышленников, желая завладеть судном Ивана, предательски убил его.

В конце XIX — начале XX в. Шпицберген стал ареной деятельности полярных экспедиций многих стран. Участники этих экспедиций проявили величайшую солидарность в совместном изучении Арктики.

Приметным памятником того времени стоит в поселке Лонгйир (Западный Шпицберген) выложенная из кирпича пирамида, на которой нанесены деления для отсчета уровня воды. Это вековой репер международной экспедиции Градусного измерения 1899-1901 гг. Организаторами этой экспедиции выступали ученые России и Швеции. Среди них геологи А. П. Карпинский и Ф. Н. Чернышев, впоследствии академики, директор Пулковской обсерватории астроном О. А. Баклунд, известный шведский географ и полярный путешественник А. Э. Норденшельд. Задачи экспедиции сводились к измерению дуга земного меридиана, проходящего через Шпицберген. Одновременно уточнялись размеры земного эллипсоида и величина его сжатия в предполюеных районах. Русская экспедиция трижды пересекала остров Западный Шпицберген, выявила многие природные особенности архипелага.

Офицеры русского транспорта «Бакан», главного судна экспедиции, успешно провели измерения в самом Стур-фьорде. Группа астронома А. С. Васильева, в состав которой входило восемь поморов, совершив, по существу, подвит, — установила на вершине самой высокой горы архипелага, горе Ньютона, триангуляционный знак. Русско-шведское научное сотрудничество ознаменовалось важными результатами и среди них определение с высокой точностью величины сжатия Земли (1:297,2).

В 1912 г. русское правительство послало на Шпицберген экспедицию во главе с геологом В. А. Русановым, до этого занимавшимся исследованиями на Новой Земле.

Русская экспедиция высадилась в бухте Кингсбее с небольшого парусно-моторного судна «Геркулес». Здесь был построен небольшой деревянный домик, существующий и по сей день. Четырнадцать человек, составлявших экспедицию, должны были сделать геологическую съемку архипелага и установить там заявочные столбы. Работа была не из легких. Экспедиция прошла в общей сложности тысячу километров в средней и южной части громадного острова. В средней его части на участке от Бельсунна до Уэлсбея Русанов с двумя матрасами пересек остров. «Все время пришлось итти непрерывными ледниками, отдыхать на снегу, спать на льду», — вспоминал Русанов об этом походе. Мужественные люди уже были у цели, когда шедший впереди группы Русанов провалился в трещину. Потребовалось немало самообладания и настойчивости, чтобы инцидент завершился благополучно и поход продолжался.

Русская экспедиция определила угольные месторождения на Шпицбергене и установила 28 заявочных столбов. Четыре отмеченных месторождения имели промышленное значение. В тридцатые годы здесь вырос город горняков Баренцбург.

В память о выдающемся человеке и ученом в 1970 г. на доме Русанова советские горняки укрепили мемориальную дооку.

С тех пор, как Шпицберген стал широко известен морякам и ученым, ему всегда отводилась роль стартовой площадки экспедиций, отправляющихся на Северный полюс. В этом с ним может поспорить лишь соседняя Гренландия да архипелаг Земля Франца-Иосифа. Но самые громкие экспедиции, прошумевшие на весь мир, выходили со Шпицбергена.

В 1764 г. в заливе Бельсунн, издавна избранном русскими поморами в качестве удобной гавани, появились корабли русской экспедиции В. Я. Чичагова. Эти корабли — они носили имена своих командиров, «Чичагов», «Панов», «Бабаев», — должны были пройти с запада на восток через Берингов пролив на Камчатку. Такое крупное мероприятие осуществлялось по проекту М. В. Ломоносова. Летом 1764 г. суда во главе с пинком «Слон», которым командовал М. С. Немтинов, доставили материалы для основания базы экспедиции. Но получилось так, что в трех домах, собранных здесь, никто не жил, кроме тех, кто строил их. Правда, здесь дважды бросали якорь корабли Чичагова, но стояли недолго, и экипаж предпочитал с рейда наблюдать за панорамой Шпицбергена. Чичагов торопился во льды. Он искал в них путь к Северному полюсу. Однако двухлетние усилия не принесли желаемых результатов. Деревянные парусные корабли остановились на 80°26' с. ш., и им пришлось вернуться в Архангельск. Зимовка в Бельсунне сама по себе является свидетельством усилий русских на пути к полюсу.

Известно, что в поселке, который построил Немтинов, зимой 1765-66 г. чуть не разыгралась трагедия. Там зимовало 16 матросов с лейтенантом флота М. Рындиным. Суда не смогли подойти к берегу и выгрузить продовольствие для отряда. Трудно сказать, чем бы все кончилось, если бы в 30 верстах от зимовщиков на небольшом острове Бельсунна не промышляли русские поморы. Узнав о тяжелом положении моряков, они снабдили их свежей медвежатиной и олениной.

В истории воздушных полетов на Северный полюс известна смелая попытка шведского инженера Соломона Андрэ. В 1897 г. на острове Датском (Западный Шпицберген) стоял готовый к полету аэростат «Орел». Андрэ собирался лететь на нем в «приполюсную область», достичь которой еще никому не удавалось.

11 июля дан старт, и воздушный шар поднялся в воздух. Три выпущенных с корабля голубя доставили на Шпицберген первые сведения о том, что полет развивается успешно. Затем связь прекратилась.

Только в 1930 г. отыскались следы экспедиции Андрэ. На острове Белом нашли трупы трех участников полета, их дневники и журналы. Из документов стало известно, что Андрэ продолжал полет до 14 июля, потом из-за потери газа вынужден был приземлиться на лед. От острова Белого аэронавты пытались искать путь к Земле Франца-Иосифа, но выбились из сил и погибли.

А вот еще один пример смелого полета на Северный полюс. Воздушная экспедиция Амундсена на двух самолетах надеялась достичь Северного полюса и «открыть существование какой-нибудь земли».

21 мая 1925 г. в поселке Ню-Олесунн собрались люди, чтобы проводить Амундсена в путешествие. Заведены моторы, и через несколько минут над заснеженной бухтой летят громоздкие воздушные аппараты, держа курс на полюс. Полет начинается благополучно. Затем Амундсен слышит перебои в моторе. Пилоты обнаруживают нехватку бензина. Посадка неизбежна. Самолеты садятся в разводье, почти нет надежды взлететь. Один самолет потерпел аварию. Это случилось на 87°43' с. ш. и 10°20' з. д.

Если бы не искусство Рисер-Ларсена, летавшего в Антарктике, Амундсену пришлось бы плохо. Рисер-Дарсен сумел поднять один аппарат в воздух, который взмыл вверх всего в дюйме от ледяной глыбы.

В маленьком поселке Ню-Олесунн установлена мраморная плита, на которой перечислены участники воздушной экспедиции. Имя Амундсена чтут во многих странах. С уважением к нему относятся и советские полярники.

Свидетельством глубокой симпатии к норвежскому полярному путешественнику служит открытие памятника ему в саду Арктического и антарктического научно-исследовательского института в Ленинграде.

Прошел еще один год и снова из Кинтсбея поднялся в воздух и взял курс на Северный полюс самолет. На борту его была выведена надпись «Жозефина Форд». Этот американский самолет вел Ричард Бэрд, вскоре прославивший себя в исследованиях Антарктики.

Бэрду посчастливилось — он пролетел над Северным лолюшм и вернулся назад.

А тем временем в Кингсбее готовился к полету через полюс в Северную Америку норвежский дирижабль «Норге». Руководил навой воздушной экспедицией Амундсен, пригласивший молодого шведского ученого Финна Мальмгрена, ранее плававшего с Амундсеном на судне «Мод», и летчика Рисер-Ларсена.

Первый полет начался 11 мая 1926 г. в 8 ч 50 м и завершился через 70 часов на американской стороне у селения Тейллер — 14 мая в 7 ч 30 м.

В 1928 г. в Кингсбее появился еще один памятник. На мраморных досках его выгравированы надписи — с одной стороны: «Всевышний, ты, принявший последние призывы наших любимых и знающий тайну их ледяных обителей, храни их покой и сделай так, чтобы никто не забыл эти жертвы»; с другой: «Высочайшей жертве человеческой солидарности». Он установлен в память о событиях 1928 г.

Что же произошло в этом году на Шпицбергене? Итальянская экспедиция под руководством Умберто Нобиле на дирижабле «Италия» прибыла в Кингсбей, чтобы стартовать отсюда к Северному полюсу. «Италия» совершила три полета. Во время третьего полета был достигнут Северный полюс. Возвращаясь на Шпицберген, дирижабль стал терять высоту, через несколько минут он ударился о ледяную поверхность и разорвался на две части. Часть дирижабля с группой людей поднялась в воздух и улетела на восток. Остальные члены экипажа «Италия» остались на дрейфующей льдине, и с ними Нобиле, получивший тяжелое ранение.

При падении вышла из строя рация, и долгое время на Большой земле ничего не знали о судьбе дирижабля.

Радисты всего мир а тщетно искали позывные «Италии». Многие страны изъявили согласие, послать на поиски экспедиции Нобиле свои корабли и самолеты. В СССР был организован специальный Комитет помощи дирижаблю «Италия». Советские ученые рассчитали, что дирижабль «Италия» сел на лед где-нибудь между Шпицбергеном и Землей Франца-Иосифа. Через несколько дней вышли в море ледокольные пароходы «Малыгин», «Седов» и ледокол «Красин», стоявший в Ленинградском порту. Располагая бортовым самолетом, «Красин» сравнительно быстро обнаружил лагерь Нобиле и вывез всех пострадавших в Кингсбей.

Газеты всего мира пристально следили за работой советских спасательных экспедиций, за мужеством и отвагой советских людей.

После второй мировой войны суровый Шпицберген стал местом частых встреч советских и скандинавских ученых. По программе Международного геофизического года норвежские, шведские и советские ученые провели совместные исследования в северной части Шпицбергена.

далее: Самый северный архипелаг страны Советов