ВОЛОГЖАНЕ НА ШПИЦБЕРГЕНЕ
В необозримых ледяных просторах полярной Европы, омываемые Северным Ледовитым океаном, лежат острова Шпицберген. Много веков эти суровые скалы и ледники были «ничейной землей».
В 1920 году, в разгар военной интервенции против СССР, руководители Антанты отдали Шпицберген и принадлежащий России о. Медвежий, без ее согласия, под суверенитет Норвегии. В 1924 году, после установления дипломатических сношений с Норвегией, Советский Союз признал ее суверенитет над Шпицбергеном, при твердом обязательстве Норвегии никогда не использовать острова в военных целях.
При этом наша страна вовсе не отказывалась от своих интересов на архипелаге, на разработку его богатств, открытых русскими учеными. Еще в 30-х годах СССР организовал на Шпицбергене угольные рудники, снабжавшие углем северные районы Советского Союза.
В последние голы нынешние правители Норвегии, действующие по указке американских дельцов с Уолл-стрита, «забыв» о международных соглашениях, преподнесли острова Шпицберген и Медвежий американскому главнокомандующему так называемого Северо-Атлантического морского района. Это дает американцам возможность превратить земли архипелага в удобный плацдарм агрессии против СССР.
Военные самолеты США уже сейчас совершают беспосадочные перелеты по маршруту Аляска—Норвегия, в районе Шпицбергена проводятся военно-морские маневры и т. д. Американские журналы своими извращенными толкованиями интересов и прав СССР на Шпицберген стараются убедить мир, что приоритет норвежцев на острова неопровержим, что они еще в XVI веке пришли на Шпицберген.
Между тем даже норвежские исследователи, в частности Кейлхау, относят первые посещения русскими Шпицбергена к XIII веку. В 1556 году Иван IV даровал Печенгскому монастырю грамоту на беспошлинный ввоз жира со Шпицбергена. Норвежцы же лишь в 1795 году впервые зимовали на Шпицбергене. В конце XVI века, когда голландец Баренц официально «открыл» Шпицберген, 7500 русских судов и свыше 30 тысяч промышленников-зверобоев занимались морским промыслом в Ледовитом океане, в том числе и на Шпицбергене,—Груманте, как называли его русские. Себя они называли груманланами.
«Литературная газета» в № 142 от 1 декабря 1951 г. убедительно показывает всю наглость американских поджигателей войны, стремящихся фальсифицировать историю и вбить клин между Норвегией и Советским Союзом.
Статья действительного члена Всесоюзного географического общества С. Маркова, публикуемая нами, рассказывает об участии вологжан освоении Шпицбергена.
****
I.
В числе первых груманланов были вологжане, издавна принимавшие большое участие в исследовании и освоении огромных земных и морских пространств — от сибирских тундр до скалистой Аляски и лавровых рощ Калифорнии. Имена
Семена Дежнева,
Ярофея Хабарова,
Владимира Атласова,
Ивана Кускова,
Михайлы Поводчикова и других мореходов и землепроходцев прочно вошли историю русских географических открытий в Сибири и на севере Тихого океана.
«Новые Колумбы сии посещали острова, отделенные безднами морскими от обоих кряжей земли Азии и Америки»—так в 1847 году говорил о вологжанах писатель Муравьев.
Одним из самых знаменитых груманланов был уроженец Велико-Устюгского уезда
Иван Старостин, умерший на Шпицбергене в 1826 году, сто двадцать пять лет назад.
Год рождения
Ивана Старостина неизвестен. Его внук, тоже устюжанин,—
Антон Тимофеевич Старостин сообщил некоторые сведения о происхождении своего славного рода.
По его словам, Старостины были потомками новгородских повольников, переселившихся на Северную Двину еще до 1435 года, открывших и заселивших западное побережье Шпицбергена. Старостины плавали к Шпицбергену и зимовали в Старостинской гавани, которая, лишь много времени спустя, получила от иноземцев название Клокбай. (У избы Старостиных висел старинный колокол, вывезенный, возможно, еще из Новгорода. По этому-то колоколу Старостинская гавань и была названа Клокбаем—заливом Колокольным).
В первое плавание к Шпицбергену Иван Старостин пустился в 1780 году, из Соловков. Ему особенно пришлось по душе привольное место—спокойная бухта Гринхарбур. неподалеку от Старостинской гавани. Грин-Харбур не зря назывался Зеленым убежищем. С востока к бухте примыкали ступенчатые высоты, поросшие разноцветными мхами и зелеными травами. Здесь, в темносиних водах Айсфиорда, Иван Старостин стал промышлять белух.
Тридцать две зимы провел устюжанин Старостин на Груманте, причем, последние пятнадцать лет не покидая острова на лето. Он обличался хорошим здоровьем и железной выносливостью и жил до глубокой старости.
Когда Старостин умер, его похоронили в тяжелом, грубом гробу, рядом с его избой, при входе в Зеленое убежище, на выступе берега лазоревого Айсфиорда. Этот мыс был потом назван в честь Старостина. Путешественники, бывавшие на Шпицбергене, считали своим долгом посещать могилу знаменитого русского груманлана, имя которого навеки вошло в историю изучения Шпицбергена.
В год смерти Ивана Старостина его внук Антон Тимофеевич совершил свое последнее плавание на Шпицберген. Пока был жив старейшина груманланов, его родственники-устюжане каждое лето приходили на своих судах в Грин-Харбур. доставляя старику припасы. и нагружали ладьи богатой добычей зимовщика.
В 1871 году Антон Старостин подал прошение царскому правительству о том, чтобы ему. как потомку первых открывателей Груманта, были предоставлены особые льготы для промыслов на Западном Шпицбергене.
Антон Тимофеевич хотел возобновить древнее русское становище в Старостинской гавани, где его дети могли бы промышлять белух, белых медведей, моржей, стрелять диких оленей. Он задумал построить хороший промысловый корабль «для плавания в Северном океане». Но Антон Старостин не получил преимуществ, которых он просил у царских чиновников. Последний славный груманлан умер в 1875 году в Петербурге.
II.
В семье бедного крестьянина-пастуха. вероятнее всего, в Сольвычегодском уезде, в окрестностях Красноборска, родился
Самсон Суханов, который впоследствии прославился как знаменитый русский зодчий и ваятель.
В 1780—1783 годах, будучи подростком, Суханов ходил на барках по Северной Двине. Каме. Волге и Сухоне. В 1784 году он прибыл в Архангельский порт и нанялся на корабль груманланов. Плаванье на Шпицберген было очень опасным. Корабль, на котором находился Суханов, попал в жестокую морскую бурю еще у берегов Норвегии.
В пятидесяти верстах от Шпицбергена судно было окружено льдами. Промышленники решили идти по льду к берегу залива Магдалины. Побережье Западного Шпицбергена от Старостинской гавани до залива Магдалины считалось лучшим местом для морских промыслов.
В заливе Магдалины было одно из самых обжитых русских становищ, к северу от него находилась вторая зимовка груманланов. Длиннобородые люди, одетые в теплые овчинные тулупы шерстью вверх, с длинными саблевидными кожами на боку, жили в просторном, чистом и теплом доме со стеклянными окнами. На нарах лежали шкуры белых медведей. В углу стояли заряженные мушкеты.
В одном из таких жилищ и поселился Самсон Суханов со своими товарищами. Груманланы начали промысел и вскоре добыли большого кита. Самсону Суханову, которому тогда было восемнадцать лет, зимой 1784—1785 годов пришлось впервые вступить в поединок с белым медведем.
Весной 1785 года восемь груманланов, в числе которых был и Суханов, плавали к Пуховым островам. На шумных птичьих базарах охотники, нередко с опасностью для жизни, собирали легкий гагачий пух.
Отряд, в котором был Суханов, промыслил на Шпицбергене сотню белух, полтораста белых медведей, триста моржей, сто пятьдесят тюленей, тысячу песцов, восемьдесят морских зайцев. Разлив по бочкам перетопленный китовый и тюлений жир, груманланы стали собираться в обратный путь.
Они шли к Архангельску, распевая песню, которую сочинил Самсон Суханов:
«Грумант угрюмый, прости!
На Родину нас отпусти!
На тебе жить так страшно—
Бойся смерти всечастно!»Сухановская песня жила очень долго среди северных мореходов.
На пути в Архангельск груманланы снова попали в жестокую бурю, которая носила их корабль более месяца по морю. В ceнтябре 1785 года Суханов с товарищами высадился в Архангельском порту. Сохранились сведения, что Самсон тогда же устроился на работу на казенный якорный завод под Архангельском, а в 1786 году появился на морских промыслах у берегов Мурмана. 1792— 1793 годы он провел в промысловом зимовье у Зимних гор на Белом море, где промышлял гренландских тюленей. Затем он вернулся на родину, откуда сплыл на маленькой лодке по Северной Двине до Архангельска, где прожил пять лет, работая у одного богатого крестьянина.
Зятем Самсон Суханов отправился в Петербург. Отсюда начинается его жизнь ваятеля и зодчего создателя замечательных статуй, мраморных украшений для дворцов, ростральных колонн петербургски Биржи, подножья памятника Mинину и Пожарскому в Москве... Умер Суханов, очевидно, в Петербурге, в двадцатых годах прошлого столетия.
С. МАРКОВ,
действительный член
географического общества СССР.