Вылка Тыко (Вылка Илья Константинович Вылка) (1886—1960)

История высоких широт в биографиях и судьбах.

Вылка Тыко (Вылка Илья Константинович Вылка) (1886—1960)

Сообщение ББК-10 » 04 Март 2016 14:46

 Воронова, О. П. Президент Новой Земли.jpg
И такая:
Воронова, О. П. Президент Новой Земли Тыко Вылко / О. П. Воронова.- М.:
Советский художник, 1977.-157, [2] с.: ил.
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Вылка Тыко (Вылка Илья Константинович Вылка) (1886—1960)

Сообщение fisch1 » 05 Март 2016 19:40

ЧАЙКА СВ пишет:Несколько фото о нём.

ЧАЙКА СВ пишет:И ещё подборка фотографий о нём.

Все эти фотографии есть в книге Сухановского А., с полной информацией (кто,где,когда).




 Сухановский А., Тыко Вылка. Сын Полярной звезды..jpg


Сухановский А., Тыко Вылка. Сын Полярной звезды. Этюды жизни Ильи Константиновича Вылки, ненецкого художника, сказителя и «президента Новой Земли», рисованные на полотнах его родины.Издательство СК-Россия, 2009.

pdf [14.71 МБ ]

Дорогие друзья!
Вы держите в руках первую книгу из серии «Библиотека Печорского края», начавшей свою жизнь в год 80-летия Ненецкого автономного округа. Она не случайно посвящена «великому самоеду», одному из ярчайших представителей ненецкого народа — Илье Константиновичу Вылке. В нем отразились лучшие черты коренного населения Крайнего Севера. Мудрость, достоинство, талант определяют сущность этого замечательного человека. Но людей он покорял прежде всего добротой и терпением. Встреча с Тыко Вылкой для многих была памятным событием в жизни…
Сегодня образ «ненецкого Ломоносова» не потускнел, не утратил своей свежести и не изменил своей самобытности. С нами его великолепные картины, его воспоминания и сказки. С нами и его малая родина —арктический архипелаг, оставленный России в наследство «президентом Новой Земли» Ильей Константиновичем Вылкой.

С уважением,
Валерий ПОТАПЕНКО,
глава администрации
Ненецкого автономного округа
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Вылка Тыко (Вылка Илья Константинович Вылка) (1886—1960)

Сообщение fisch1 » 05 Март 2016 19:55

Казаков Ю.П.И родился я на Новой Земле (Тыко Вылка).

В 1911 году в Москве, зимой, сидя в теплой мастерской В. Переплетчикова, молодой Вылка записал нетвердой в русской грамоте рукой: «Тому назад 35 лет мой отец, Константин Вылка, через Карские ворота перешел на Новую Землю своим карбасом со своим родным племянником. У моего отца мать была; глаза ничего не видели. Отец был холостой. Он был бедный. Поселился на Новой Земле и женился. И родился я на Новой Земле».


i-rodilsya-ya-na-novoj-zemle-tyko-vylka.fb2.zip [25.17 КБ Скачиваний: 539]
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Вылка Тыко (Вылка Илья Константинович Вылка) (1886—1960)

Сообщение fisch1 » 05 Март 2016 20:03

 Елич Е..jpg
 Елич Е...jpg


Елич Е. Художник-самоед Илья Константинович Вылка// Путеводный огонек. № 6 (22 марта 1914 г.) с.207-208
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Вылка Тыко (Вылка Илья Константинович Вылка) (1886—1960)

Сообщение fisch1 » 06 Март 2016 21:37

 117.jpg

В 1924 году на Новой Земле был образован островной совет, председателем которого долгое время был ненец Тыко Вылка. Административным и культурным центром Новой Земли является становище в Белушьей губе, где имеются лазарет, школа с интернатом и склад для снабжения новоземельских промышленников.

Визе В.Ю., Моря Советской Арктики: Очерки по истории исследования.
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Вылка Тыко (Вылка Илья Константинович Вылка) (1886—1960)

Сообщение fisch1 » 06 Август 2016 18:36

Нелегкая судьба «великого самоеда»
 Нелегкая судьба «великого самоеда».jpg


О Тыко Вылке написано и сказано много: о художнике и исследователе арктических островов с уважительным восторгом писали Владимир Русанов и Александр Борисов, Степан Писахов и Юрий Казаков. Есть много официальных документов, характеризующих Тыко Вылку как серьезного, требовательного и внимательного руководителя островного Совета, не случайно же в советских хрониках за ним прочно утвердилось почетное звание Президента Новой Земли. Но до нас дошло очень немного рассказов и воспоминаний, характеризующих его не как «великого самоеда», а как просто человека с архипелага «НЗ», с его слабостями и сомнениями, ненца, чья судьба оказалась ему неподвластна, чьим уделом в старости стало одиночество и беспредельная тоска по потерянной навсегда родине.

27 февраля Илье Константиновичу Вылке исполнилось бы сто двадцать лет. Странно отмечать юбилей человека, которого нет рядом с нами почти полвека. Нет в живых ни самого «великого самоеда», ни усыновленных им детей брата, ни его собственных детей, рожденных на Новой Земле, остались лишь немногочисленные осколки большого некогда рода, раскиданные на просторах Колгуева, Вайгача, Омы и Нарьян-Мара. Но о своем, не таком уж далеком предке, они знают в основном по книгам, музейным экспозициям, картинам и редким фотографиям. Общаться непосредственно с Тыко Вылкой никому из них так и не посчастливилось.


1960 год – берег Северной Двины. У самой кромки воды сидит старый ненец и с тоской смотрит в сторону севера, туда, где за сотнями километров находится его родина – Едэй Я, земля его предков, и навсегда остались покинутыми могилы его дедов, родителей, братьев и даже детей. В памяти Тыко Вылки всплывает поразившая некогда его воображение картина художника Борисова – «Страна смерти». На ней живописец изобразил мрачные берега Новой Земли: вечный лед и серый камень, никаких иных ассоциаций у русского художника скалистый берег Едэй Я не смог вызвать. Тыко тогда понял, что все это происходит потому, что Александр – человек чужой для «НЗ», он не видел его прекрасную родину в ином свете. Только влюбленный в эту землю человек способен увидеть истинную красоту холодной полярной ночи, разглядев в северном сиянии, которое легкими мазками наносит на черную палитру неба Великий Нум, божественный знак вселенской любви, а не предвестие будущей смерти. Тыко тяжело вздыхал, глядя на черную воду Северной Двины, и Н
овая Земля, израненная ядерными взрывами, представала перед его глазами «Страной смерти». Как быстро все изменилось, как быстро прошла жизнь, как трудно узнать в нем, сгорбленном и печальном старике, веселого, жизнерадостного юношу, которого за озорной нрав и любознательность родители назвали ТЫКО, то есть – Олешек.

1900 год.
Тыко Вылке недавно исполнилось 15 лет. Он жизнерадостен и полон надежд. Его любят родители, он гордится своим отцом – известным на острове охотником на морского зверя – Ханецем Вылкой. Даже имя отца переводится как «хороший охотник», так что людям и рассказывать не приходится, из какого рода-племени они со старшим братом происходят.
Уже в детстве отец научил сыновей ходить в море, он прекрасно ориентировался и в море, и на суше, иначе ведь не выживешь на студеном острове. Тыко прекрасно стрелял, умел различать следы тундровых зверей. По словам его приемной дочери Ольги Андреевны Ледковой, отец с ранних лет умудрялся по следу определять даже вес и размер пушного зверя, и этот навык передал ему отец – Ханец Вылка.
От отца сыновьям передалась и природная тяга ко всему новому, непознанному. Именно их родитель – «нися», как называют своих отцов ненцы, считался одним из самых грамотных самоедов Новой Земли. Он учился у самого отца Ионы, которого нежно величал «батюско», письму и чтению. В архивах Архангельской епархии сохранилось несколько писем Ханеца Вылки, адресованных отцу Ионе:
«Каково зывес отечъ Иона, каково зывес Платонъ Иосифовичъ. Егор ты каково сывесъ у нас народ сдоров, живемъ горосо. Батюско посылаю поклон вам. Посылаем один рубь деньги отечъ Иона Вамъ потарка»
Писано Константином Вылкой и сыном Андреем.
От автора:
Константин – русское имя Ханеца, Андрей – старший брат Тыко Вылки (отец Ольги Андреевны Ледковой).

Тыко гордился отцом и втайне завидовал ему. Очень хотелось, чтобы и им так же восхищались близкие.
Он еще не знал, что ему нравится больше в этой жизни. Он уже был неплохим рыбаком и охотником, прекрасным следопытом, исходившим Новую Землю вдоль и поперек, стал и хорошим шкипером, способным вывести рыболовецкую шхуну из штормовой зоны. Это было частью жизни каждого новоземельца. Одни это делали лучше, другие хуже, но без этих навыков на Едэй Я никто бы не выжил. Это уж точно!
Но Тыко Вылку все больше тянуло к неизвестным далям. Большие морские корабли в начале века были нередкими гостями на арктических островах Ледовитого океана. Морские державы: Англия, Норвегия, Швеция и Россия, соперничая друг с другом в «выносливости и морозостойкости» – поочередно забрасывали сюда свои экспедиции, дабы доказать миру, что только они способны называться первооткрывателями.
Вылка понимал, что где-то там есть другая жизнь, другие люди, и ему очень хотелось увидеть «невиданное», узнать «непознанное».

1901 год.
В становище Ханеца Вылки появляется новый человек – художник Александр Борисов. Он уже побывал на Вайгаче, сделал множество зарисовок. Но Ледовитый океан не торопился отпускать яхту «Мечта», на которой он путешествовал. Яхта была затерта во льдах, и если бы не смелые ненецкие охотники, Борисов и команда «мечтателей» утонули бы во время осеннего ледового дрейфа. Неприветливая и опасная Новая Земля показалась известному русскому художнику просто страшной, потому-то и возникли у него ассоциации со «Страной смерти», потому-то и выглядят такими мрачными живописные полотна Борисова, рассказывающие об архипелаге.
В свое путешествие по Новой Земле Борисов взял с собой молодого Вылку. Почти четыреста километров прошли и проехали они на собаках, останавливаясь в самых загадочных и прекрасных местах острова. Художник делал свои зарисовки, Тыко Вылка наблюдал и учился. У него не было кистей и карандашей, он рисовал палочкой на песке или угольком на камне. Изображал те же пейзажи, что и Борисов, только видел он их иначе. Не было в его схематических рисунках тяжеловесной обреченности. Там, где столичный художник восклицал: «Какой ужас!», Тыко только спокойно улыбался, уверенный, что все самое непонятное и «ужасное» находится как раз не здесь, на его родине, а там, в далеких каменных городах, откуда и прибыл Александр Борисов. Но говорить ему об этом Тыко не стал, он с детства был тактичен. Его родители, воспитывая мальчика в ненецких традициях, с детства внушали ему, что нельзя перечить старшим. Если взрослый не прав, он сам поймет это, на то он и взрослый.
Вскоре Борисов заметил странные рисунки молодого ненца, восхитился изяществу и четкости изображений. Его поразила документальность картин Тыко, до мельчайших подробностей выписывающего детали: если снег, то каждое углубление на нем, если камень, то каждая трещина, если человек, то каждая пуговица и узор на рубашке.
И Александр Борисов решил обучать Тыко Вылку живописи. Учеба длилась всю зиму и весну. В начале лета со своими новоземельскими эскизами и набросками художник покинул остров, уверенный, что в больших городах он обязательно расскажет о талантливом самоедском юноше со странным именем Тыко.

1903 год.
На Новую Землю приезжает Степан Писахов. Писатель, автор известных былей и сказок, человек очень разносторонний и самобытный, знаменитый в столичных кругах еще и как талантливый художник, он был сослан на Новую Землю за «неуважительное отношение к власти».
Писахов был первым, кто подарил Тыко Вылке краски и карандаши – поистине «царский подарок». Он произвел на молодого человека такой же эффект, как некогда подаренный отцом Ионой кусок душистого мыла и полтора метра цветного сатина. Ими не пользовались, а берегли, выставляя на показ в знак глубокого уважения лишь тогда, когда сам отец Иона заглядывал в гости к Ханецу Вылке. Тыко твердо решил, что красками он будет рисовать лишь тогда, когда станет «ученым художником».
Писахов же в своих дневниковых записях отметил: «Работы Вылки поразили меня своей «неровностью», в них удивительно сочетается детская неумелость и сила, полнозвучие и утонченность европейских мастеров. Откуда у него это!»
Писахов пытается отговорить Тыко Вылку ехать в большие города учиться живописи и пишет в дневнике: «Он слишком самобытен, своим природным чутьем Тыко сам найдет свою дорогу. Он сможет показать Новую Землю такой, какой мы, приезжие, ее никогда не увидим...»
Он объясняет молодому человеку, что его картины – это то, чем можно жить, на что можно выменивать или покупать вещи и еду. Для Тыко Вылки это стало еще одним открытием. И когда в 1904 году Писахов покинул свою «странную ссылку», начинающий художник совершил свою первую сделку, выменяв компас и термометр у двух английских путешественников. Его удивлению не было конца, а близкие родственники только посмеялись над «глупостью аглицких гостей», посчитав, что не мужское это дело – картинки рисовать да на вещи их выменивать.
Но благодаря полученному компасу Тыко совершил удивительный поход вокруг Новой Земли, он один самостоятельно прошел более восьмисот километров и нарисовал карту побережья, открыв два новых острова и четыре морских губы.
Самостоятельно наработанные навыки картографа очень пригодились Тыко Вылке в 1909 году.

1909 год.
Молодому человеку только исполнилось 23 года, он полон сил, готов к новым свершениям. В этом году на Новую Землю приезжает Владимир Русанов. Человек, о котором Тыко Вылка позднее скажет: «У нас было две головы, но одно сердце». Вместе они обследовали весь архипелаг, изучили все острова северного и южного побережья, сделали точное картографическое описание – в результате даже сегодня, в XXI веке, карта Новой Земли, составленная Русановым и Вылкой, является наиболее правильной и точной. Не случайно же за проделанную работу Тыко Вылке была присуждена золотая медаль «За усердие».

В 1910 году Архангельский губернатор Иван Сосновский приобрел у Вылки несколько живописных работ и подарил их императору Николаю Второму (последнему Российскому Императору). Картины очень понравились Государю, и через три месяца он отправил Вылке ответный подарок – пять зарядных винчестеров, тысячу патронов да еще шестьсот рублей в придачу. Ничего подобного семья Вылки не видала никогда.
Куда делось все это богатство, сегодня никто из потомков Вылки сказать не может, после Октябрьской революции «именных винчестеров» никто не видел. А вот царские деньги Тыко Вылка хранил долго, по словам Ольги Андреевны Ледковой, еще в 1917 – 1920 годах девочки из их семьи играли этими «бесполезными» деньгами с изображением царственных особ.
В 20-м году мама девятерых детей семейства Вылки – Парасковья Ивановна сокрушалась, что Тыко Вылка деньги в свое время на еду не потратил и запасов никаких впрок не сделал.
Ведь чем-то, кроме рыбы, нужно было кормить старших: Анну, Александру, Елену, Пелагею, Ирину, Ольгу и младших – Афоню, Ивана и Осипа. Деда Ханеца в то время уже не было в живых, а на плечи совсем еще молодого Тыко Вылки в 1911 году легла забота о старой матери, жене и шести детях погибшего брата Андрея.
Старшей дочери брата Анне в то время было четырнадцать лет, а молодому «отцу» – только двадцать четыре года. После гибели Андрея по ненецким законам младший брат должен был взвалить на свои плечи заботу о его семье. Тыко так и сделал. Позднее он писал в Москву своему другу Василию Переплетчикову: «Василий Васильевич! Дорогой мой приятель. Жили мы с тобой дружно, все время вспоминаю Москву. Может, когда и приеду. Теперь не могу, брат у меня патроном застрелился. Остались жена, дети – одни девушки и мать старая».
По словам Ольги Андреевны Ледковой, она всегда считала Тыко Вылку своим отцом, может, потому, что своего родного отца – Андрея Константиновича – она не знала. Когда он погиб, мать Ольги, Парасковья Ивановна, была на шестом месяце беременности. О том, что Тыко Вылка не совсем ей родной, она узнала в семилетнем возрасте. Говорит, поссорилась со старшими детьми и пригрозила пожаловаться отцу. А сест-ра Ирина, которой было тогда тринадцать лет, сказала, что жаловаться некому, отец уже семь лет как на дальнем кладбище лежит, а этот им не родной. «Как я тогда заплакала, – рассказывала мне Ольга Андреевна, – а отец (Тыко Вылка) вышел из чума и пожалел меня, по голове погладил, и я успокоилась. Он мне всегда таким высоким и красивым казался, особенно, когда по праздникам надевал свою «московскую одежду»: пальто с блестящими пряжками и смешную шляпу. Мы такие только на русских видели, когда они сюда приезжали на пароходе «Император».

1960 год, берег Северной Двины. Последний год жизни Тыко Вылки.
Тыко сидит очень близко к воде, чтобы видеть только воду и не видеть берег, так легче представить себе родину, забыть о городе, который он не сумел полюбить. Он прожил здесь, в Архангельске, почти 10 лет, но так к нему и не привык. Его постоянно тянет домой. Правда, где теперь этот дом?
Нет родного становища, для него нет и никогда уже не будет пестрых птичьих базаров, следов дикого зверя на заснеженных просторах новоземельской тундры... У него не осталось родины, Новая Земля потеряна для него и его близких навсегда.
Он снова вспоминает себя молодым и, как ему кажется, глупым. Почему тогда, в двадцать лет, его так манили большие города, с их шумными улицами и нарядными людьми? Вспомнилось, как вместе с другом Русановым они катались на трамвае по Москве. Тыко никак не мог накататься и понять, как может эта махина ездить сама по себе на электричестве. Владимир объяснял ему, он вообще был терпеливым человеком, а Тыко не верил. Точно так же потом и самому Вылке не верили на острове, когда он про эти трамваи рассказывал. Как смеялись ненцы, когда он пытался им объяснить силу электричества, потому что для них «огонь и свет» существовали лишь в одном варианте – света солнца и огня лучины, а от них, как известно, трамвай по железным рельсам не поедет. С восторгом и любопытством слушали только дети, видимо, его рассказы «о большом каменном городе» напоминали им сказку.
Это потом, в 30-е годы, Тыко Вылка научится и моторы чинить, и электродвижки запускать, и первую электрическую лампочку в новом поселке на Новой Земле тоже он включит. Факторию назовет именем своего лучшего друга Владимира Русанова, потому что так и не смирится с его потерей.
В 1912 году, когда они виделись с ним в последний раз, у Тыко защемило сердце, он крепко сжал руки друга. Русанов постарался его успокоить и даже оставил ему свои вещи в знак того, что скоро сам за ними вернется. Топорик, компас и книги Вылка бережно хранил у себя в сундуке все эти годы, но Владимир за ними так и не приехал. Это было последнее путешествие знаменитого исследователя и ученого: только в 1934 году в районе западного побережья полуострова Таймыр нашли останки его шхуны «Геркулес», вместе с Владимиром Русановым погибла его жена – Жульетта Жак, и восемь членов экипажа, случилось это осенью 1913 года.
Тыко Вылка посвятил несколько песен памяти своего друга Русанова, они долгие годы бережно хранились в фондах окружного радио, но, увы, уцелели лишь очень немногие записи голоса «великого самоеда». Так что весь цикл печальных песен о Владимире Русанове мы уже, к сожалению, никогда не услышим.

После выхода на пенсию Тыко Вылка с новой женой и ее дочерью переехал жить в Архангельск. Сам бы он вообще никуда не уезжал из родных мест, но в начале 50-х жителей Новой Земли готовили к насильственному переселению: военные начинали приспосабливать архипелаг под ядерный полигон. Тыко вызывали в центр и объясняли, что это необходимо в целях государственной безопасности, а он, как человек уважаемый, должен объяснить «несознательным элементам», что сопротивление бесполезно. Сам же Президент Новой Земли обязан быть примером для ненцев и первым покинуть остров.
Партия и армия настаивали, и Илья Константинович вынужден был согласиться. Позднее он писал своей приемной дочери Ольге Андреевне Ледковой, что больше всего на свете хочет снова увидеть родину, мечтает побродить по морскому берегу, услышать многоголосье птичьих базаров...
Но этой скромной стариковской мечте так и не суждено было осуществиться: ни он, ни его дети больше никогда не увидели прекрасный и загадочный остров Едэй Я (остров спасения, как называли его древние мореходы), ставший по странному предвидению художника Александра Борисова «Страной смерти» и печали.
Тыко Вылка умер в Архангельске в 1960 году в возрасте семидесяти четырех лет.
Первый раз я была на Вологодском кладбище, где похоронен «великий самоед», в 1986 году. Меня поразила заброшенность его последнего пристанища. Казалось, сюда очень давно никто не приходил. Тыко Вылка и известная печорская сказительница Маремьяна Голубкова похоронены в одной оградке, потому что, как мне объяснили, денег на две отдельные до сих пор не нашлось.
Во второй раз мы были на этой могиле вместе с Ольгой Андреевной Ледковой в 1996 году, она вспомнила слова отца о том, что больше всего на свете он боялся умереть «на чужбине», не услышав перед смертью родной ненецкой речи. Но, увы, как раз так и случилось.
Самой Ольги Андреевны Ледковой не стало в 2000 году. Ей тогда было восемьдесят девять лет. За несколько недель до смерти я разговаривала с ней, и она очень сокрушалась, что из дома исчез маленький топорик, принадлежавший Тыко Вылке и доставшийся ему в наследство от отца – Ханеца. До сих пор не известно, кому понадобился этот старый топорик – последняя бесценная реликвия.
Тыко Вылка вошел в историю нашего округа как «неповторимый художник, смелый исследователь Севера, отважный моряк, сказитель и писатель, политический и общественный деятель», но, по сути своей, для всех, кто его знал ближе, оставался просто «сава, нянэй хибяри» – искренним, хорошим, внимательным, бесконечно доверчивым и... очень печальным человеком.
Ирина ХАНЗЕРОВА

© "Няръяна вындер" №32-33 (18790-18791), четверг, 2 марта 2006 г.

fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Вылка Тыко (Вылка Илья Константинович Вылка) (1886—1960)

Сообщение fisch1 » 06 Август 2016 19:06

Ненец - это значит человек!

ВЫЛКО, ТЫКО (наст. имя и отчество Илья Константинович) (1886–1960), художник и политический деятель, представитель нового искусства аборигенов российского Севера. Родился в становище Белушья губа на острове Новая Земля 15 (27) февраля 1886 в семье охотника-ненца. В основном самоучка. Пользовался советами художников А.А.Борисова и С.Г.Писахова, а в 1909–1910 занимался живописью в Москве у А.Е.Архипова и В.В.Переплетчикова. В 1909–1911 участвовал в экспедициях известного полярного исследователя В.А.Русанова, составив художественный отчет в виде альбома рисунков карандашом и акварелью, поднесенного царю Николаю II (ныне в Русском музее, Петербург). После Октябрьской революции 1917 был председателем поселкового (1918–1934) и Новоземельского островного (1924–1956) советов депутатов трудящихся. Активно собирал местный фольклор, выпустил в 1914 "Записки о Новой Земле".
Основная часть произведений Вылко (лучше всего представленных в Архангельском музее изобразительных искусств) относится к 1950-м годам. Это написанные маслом пейзажи заполярного побережья, в основном безлюдные, лишь кое-где оживленные приметами жилья и охоты, малыми человечками и фигурками животных, — пейзажи яркие по тонам (доминирующе-«льдистым», синим и белым), невозмутимо покойные и эпичные по настроению. Хотя приметы современности (типа антенны или теодолита) порой в них и присутствуют, образы мастера всецело погружены в некое «мифологическое» время, принадлежащее не столько истории, сколько природе. В совокупности своей эти полотна составляют самобытную главу в традиции мирового «наивного искусства».
Умер Вылко в Архангельске 29 сентября 1960.



Всегда кто-то приносит в свою палату и столовую новости, которые обсуждались, разбирались в других палатах, холе, на лестнице. В тот сентябрь в больнице этаким вестником служил безногий Серега. Месяц назад Старик-хирург утешал Сережу, не скрывая от него всей трагичности его болезни: "Нет, без операции тебе нельзя. Жизнь твоя в опасности. Понимаешь, Сережа, отнять ногу у человека-то очень печально, даже оскорбительно. Не существует у хирургов ни одной более унижающей человека операции, чем ампутация. Но я тебе все сделаю хорошо, ты будешь жить, двигаться, бегать". И сделал: как-то перекроил опил кости, по особому сшил мышцы и Серёжка вскоре стал опираться на культю сначала на мягкую подушку, а потом, спустя несколько дней, когда Старик из творогового клея сделал замысловатый протез с мягкой лямкой через плечо, Серега без помощи начал ходить. Один по всем палатам больницы. Сидел он часами у телефонов на посту дежурных сестер, помогал развозить по палатам на тележке лекарства и пищу, даже иногда возил в каталке больных в перевязочные. У Серёги всегда первого появлялись свежие газеты и журналы, он раньше других узнавал новости "в масштабах" города и всей страны. В один из дней своего пребывания в больнице, за обедом, он известил: "В седьмую палату Вылку положили. Илью Вылку. Знаете? Да, в нашем краю все его знают. Недавно о нем печатали в газете. Выступал он на сессии областного Совета. И портрет его там — чуть не во всю страницу. Читал может кто статью? Так вот он в больнице. Интересно что с ним случилось? Кто лечить будет?".
Седьмая палата двухместная, но в ней часто собирались больные смотреть телевизор, радио слушать. А сейчас там Вылко. Сосед его по палате — боцман с тральщика.
На другой уже день в обеденный час все увидели Тыко. Он шел по длинному коридору взразвалку, невысокий, коренастый. Больничная пижама была ему велика и сидела на нем неуклюже. Поражало его округлое лицо с выдающимися скулами. Высокий лоб изборожден морщинками, сходящимися к переносице. На темени — венец седых волос. В узких прорезях глаз между тяжеловатыми веками светились черные хитринки глаз. Тыко постоянно улыбался доброй улыбкой, которая как-бы пряталась в уголках рта за пухлыми по детски губами и весь вид этого не молодого уже человека источал душевность и благожелательность. Одна рука его покоилась на широкой черной косынке, из под края которой высовывались короткие, заметно распухшие пальцы.
Когда шел в столовую, всем, кто попадался ему навстречу, он кланялся в приветствии, здоровался коротко, степенно.
В отделении, конечно, были достаточно наслышаны и персонал и больные о знаменитом земляке-ненце и у них возникало желание лично пообщаться с ним, послушать о чем и как он говорит.
Интересен и своеобразен был его рассказ о болезни, когда распрашивали о ней врачи. Болел он чингой – это особое инфекционное заболевание пальцев возникает при заражении их через рану от морских зверей (тюленей, нерпы, морского зайца). "Закуску я ловил, — заявлял он усмехаясь, — (закуской он называл промысел рыбы) и наживку взял от плохой нерпы, палец повредил крючком от снасти, вот рука и заболела, — не пропала-бы нужна ведь еще она мне очень!"
Поразительной бывает в больницах тяга у людей к общению. Быстро они знакомятся друг с другом, говорят о делах, семье, своих болезнях, медицинском персонале и всегда расспрашивают бывалых людей о их жизни, работе.
Вот теперь и у Тыко Вылки появилась большая аудитория слушателей. Он охотно рассказывает о себе, своем народе, тундре, оленях, о жизни на Новой Земле, знаменитых друзьях-полярниках.
Приходилось поражаться, как этот человек сохранил в памяти не только унаследованные в своем народе сведения о быте, кочевьях, ненецких племенных родах, а также историческом источнике их. Рассказывая, Илья Константинович нередко делал ссылки: "это еще от отца узнал, это Русанов говорил, а это от стариков слышать приходилось".
— Ненец это значит человек. Сам я хасово (мужчина) из рода Вылка. Раньше ненцы жили родами и каждый род кочевал в определенных районах тундры. Мои предки кроме оленеводства занимались морским промыслом зверя и рыбы. Селились мы по реке Коротаихе до ее устья. За моржом ходили на острова, в том числе и на Новую Землю. Большой род ненцев — Ям Тысни тоже занимался промыслом морского зверя (ям по ненецки море). Часто чумы наших двух родов раскидывались рядом и роднились многие десятилетия. Сообща сдавали в царское время в Пустозерский острог ясак — оленьи шкуры, шкуры моржей и тюленей, песцов и лисиц. Старики-ненцы рассказывали, что меры ясака не было никакой и от того очень разорялся ненецкий народ. Большие оленьи обозы с товарами ходили в Шенкурск на ярмарку. Там жители тундры покупали себе нужные для обихода товары — посуду, одежду и оружие.
Илья Константинович рассказывал, что от стариков узнал, как на ярмарке часто шла меновая торговля: отрезы цветного сукна, ситца, топоры, посуда часто обменивались русскими купцами на ненецкие изделия — пимы, малицы, липты, на песцовые и оленью шкуры. Оленья шкура и замша чаще всего были предметами обмена. За песцовую шкуру — медный чайник. Никогда эти обмены не были выгодны ненцам. Никогда купцы не оставались в накладе и даже иконы и медные кресты не только продавались, но и обменивались… Муку, масло, проволоку, ножи, кольца, бусы, медные украшения для упряжи можно было получить только за хорошую пластину замши, за оленью шкуру…
Испокон веков ненцы трудились в тундре вместе с русским народов и перенимали у него обычаи, способы промысла зверя, рыбы и часто селились вместе с русскими.
Рассказывал о первых шагах Советской власти в ненецкой тундре, большевиках – ненцах, об ученом ненце А.П. Пырерке, Иване Павловиче Выучейском — председателе Ненецкого окрисполкома, члене ВЦИК, о том, как открывались ненецкие школы и как появился первый букварь на ненецком языке "Ядей Вада" — "Новое слово".
Многие ненцы, в том числе и отец Вылки, были проводниками-мореходами и вместе с русскими уходили на Новую Землю и другие острова.
Илья Константинович родился в становище Белушья Губа на Новой Земле. Очень рано, еще в детском возрасте, много раз водил он вместе с отцом карбасы с зверобоями на Новую Землю. Семья Вылки поселилась там еще в конце прошлого столетия. В первых годах двадцатого века Илья Константинович, хорошо знавший Новоземельские просторы, самостоятельно стал проводником многих экспедиций, в том числе художников З.З.Виноградова, А.А.Борисова и знаменитого полярника В.А. Русанова, который играл очень важную роль в жизни и судьбе Вылки, знаменитого ненецкого самородка. Впрочем, об этом — особо.
То, что рассказывал Илья Константинович слушали все внимательно, с удовольствием и не один вечер своим замечательным повествованием увлекал он персонал больницы – медицинских сестер, врачей. Заходили к нему в плату и посетители, навещавшие родственников.
Илье Константиновичу уже за семьдесят перевалило, но рассказы его всегда сопровождались жесткуляцией и были такими живыми будто только вчера он совершил переход с материка на Новую Землю. Так ярко передавал он все то, что пережил в своей большой жизни. В больнице Илья Константинович не расстается с альбомом и набором цветных карандашей. Нередко свои рассказы он иллюстрировал набросками на бумаге, очень своеобразно отражая в них контуры карбаса в море, тюленьи туши. Но красивее всего у него получаются рисунки птичьих базаров: черно-белые гагары и кайры на прибрежных скалах, как живые, кажется, взмахнут крылами и взлетят с белого листа. А для Старика-хирурга он сделал прекрасный рисунок и назвал его "Северная Сульменова губа": бухта морская, в середине ее льдина, на ней морж лежит, а в близи человек в карбасе. Скала, как столб и около нее туша забитого моржа, по берегу охотник в ненецкой малице идет. На переднем плане рисунка еще три туши морского зверя изображены. Вдали упряжка собачья. Скалы заснеженные закрывают горизонт.
Рисовал Тыко быстро, уверенно, почти не повторяя штрихов. Лицо его при этом становилось сосредоточенным, углублялись складки на лбу и переносице. Казалось, что возводит он на бумаге такое, что сейчас стоит у него перед глазами — знакомое, родное, близкое.
Седьмая палат две недели была как самый оживленный лекторий: не было времени для отдыха Илье Константиновичу, вечно у него люди и напрасно Серега пытался оберегать от посетителей знатного ненца. Тщетно. Стоило увидеть – зажегся свет в палате как начинались свидания с моряками и рыбаками, зверобоями-поморами.
Незаметно для всех больных и даже самого знаменитого из них проскочили две недели пребывания в хирургическом отделении. Илья Константинович без терзаний перенес операцию на пальце, болезненные перевязки, уколы лекарственные. И вот настал день, когда пришла в седьмую палату крупная, слегка заикающаяся верно от волнения, женщина — жена Тыко и стала быстро собирать его домой. Увенчались старания Старого доктора. Выздоровел Тыко и уходил их больницы. Больше всего, пожалуй, сожалел об этом Серёга. Кончились увлекательные беседы в седьмой палате и столовой. Словно осиротел Серёга, осунулось его лицо и значимость поблекла. А как умело распоряжался он каждодневными занятиями Вылки. Нередко ведь бывает, когда утвержение человека зависит от близости его к выдающемуся событию или незаурядной, одаренной личности и возгорается тогда отблеск звезды! Огорчило Серегу известие о том, что Тыко идет на встречу с работниками печати в редакцию областной газеты "Правда Севера". Как же без него? А вот Старому доктору на встрече этой удалось быть.
Вылко восторженно был принят корреспондентами, писателями, работниками редакции. Здесь многие знали его лично еще раньше и очень охотно Тыко повторил все о чем недавно поведал тем, с кем общался в больнице. Рассказал с большими подробностями о Русанове, Борисове, о Новой Земле. Здесь, в кругу друзей и знакомых, он повторил с большим достоинством:
— Ненец — это значит человек!
Когда Тыко Вылко произносил эти слова смягчались на его лице морщины, расправлялись его плечи и понималось, что в эту фразу вкладывает он большой смысл: о его народе, отце своем, Новой Земле, холодной бескрайней тундре. Человеке. Ненце…
— Русанов, он мне как отец родной или брат был. Большой человек этот Русанов — сильный и смелый, доброты необычайной. Это он меня рисовать и карты географические составлять научил. Многому чему доброму учил, а я его стрелять учил, нерпу выслеживать учил. Для учения, в десятом году, он меня в Москву взял.
— Понравилось в Москве?
— Нет, тесно да суетно там. Однако рисовать научился красками хорошо и сейчас рисую много. Еще и с Борисовым художником познакомился. На Новой Земле тот был, на скалах мы ходили, на собаках с ним ездили и на яхте его вдоль берега хаживали. Потом спасали мы с Русановым Борисова на карбасе в море — чуть ведь не утонул. Борисов-то Русанова в Поморской губе в свой дом поселил. Там вместе мы и жили. Дружно нам было. Владимир Александрович Русанов много сделал: он карту правильную Новой Земли составил, вместе мы с ним чертили. Друг вечный он мой!
Тыко сам сочинял песни. Сначала пел про Русанова — как ходили с ним по Новой Земле, про охоту, пургу, дороги.
Пел он много, вдохновенно, хрипловатым голосом с переливами. Песни его как и все ненецкие, о том, что видит он, что чувствует...
Пел по ненецки и тут же переводил: "Спою о старом доме своем":

Стоит на пригорке старый
Дом, дыма нет из трубы-
Нет в нем никого, давно все
Уехали, и нет тропинки
К дому никакой…
А за домом на горке
Детские саночки старые
Сломанные и чайник старый худой
Дом с крышей уже плохой и
Стропила сломались…

Октябрьская революция застала Илью Константиновича Вылко на Новой Земле. В 1924 году он был избран председателем островного Совета и с тех пор, после встречи с Михаилом Ивановичем Калининым пошло за ним звание "Президент Новой Земли". Рассказывал он и о том, как во время отечественной войны немцы подходили к острову, как стрелял он из винтовки по пролетавшему немецкому самолету…
— Отражать налеты приходилось…
Не удержался Старый доктор и на встрече с ним в редакции спросил про свое у знаменитого ненца:
— А как лечились ненцы в тундре? Шаманы-лекари популярны?
— В каждом роду в тундре были свои шаманы (тадибеи). Тадибеем мог быть мужчина и женщина, почувствовавшие в себе особую, сверхчеловеческую силу. Тадибеи — врачеватели, они же и предсказатели судеб, выбора дорог при кочевье. Тадибей советчик при выборе жениха, невесты, конечно, тадибей и лекарь: у него есть пендер (бубен) из оленьей кожи. Шаман сам выбирает молодого оленя — самца и сам тщательно обрабатывает кожу для бубна. В семействе тадибея никто не должен брать пендер. Одежда есть у тадибея — это обычно замшевый балахон, увешанный разноцветными лоскутами из сукна, бубенчиками, побрякушками. Деревянной колотушкой стучит в пендер, чтобы призвать к себе духов. Под звуки бубна тадибей начинает пританцовывая петь песню и выкрикивать слова.
Слушать увлекательный рассказ ненца было столь интересно, что в комнате стояла необычайная тишина. Он говорил так образно, что слушатели будто переносились в холодную Арктику, слышали шум прибоя, скрип полозьев нарт и ритмичные звуки бубна, ощущали темноту дымного чума.
Заворожил Тыко своим рассказом… Некоторые из журналистов что-то записывали со слов Ильи Константиновича. Мерно поскрипывал магнитофон, предусмотрительно включенный одним из корреспондентов.
— А на Новой Земле тоже шаманы были? — спросил Старик доктор.
— Там у нас никогда шаманов не было, но ведь каждый может быть тадибеем.
— И вы? Покажите!
Тыко охотно выходит на середину комнаты, становится сосредоточенным, поднимает одну руку вверх, а другой- бьет по ней, иммитируя бубен. И поет по ненецки — слышится только унылая песня и звуки, вроде – ру, ру, ру…
— У тадибеев песня простая, — объясняет он, — повелители солнца, месяца и звезд, придите и помогите мне, ру, ру, ру… Братцы звезды и облака возьмите его с собой и сжальтесь над его недугом. Ру… Ру… Ру…
Но часто — продолжал свой рассказ Тыко Вылка — ненцы бывали обмануты тадибеями, когда "вещали" они по указке купцов и богатеев. Нередко "пророчества" тадибея покупались у них за деньги и бывало целый ненецкий род бросал хорошие пастбища, уступая их богатому хозяину…
Много еще вопросов задавалось мудрому Президенту: об оленях и ямданиях (кочевьях), охоте, добыче белухи на Новой Земле, его рисунках и картинах. Все знали Вылку как замечательного и азартного художника и поэта.
От встречи с Тыко все были приятно взволнованны, да и сам Илья Константинович хотя и устал от расспросов, но отвечал и рассказывал охотно, обстоятельно, с душевным подъемом. Особенно с нескрываемым увлечением говорил он о Новой Земле, новых больших поселках, храбрых и трудолюбивых людях — русских и ненцах, которые при Советской власти успешно преобразуют суровый края, живут и трудятся, преумножая богатства Новой Земли.
Любовь к северному краю, родному ненецкому народу, высокий патриотизм, доброту к людям, выражал рассказ Ильи Константиновича Вылко.
Очень удивился и был доволен, когда в комнате кто-то включил магнитофон и услышал он свой голос, повторивший его замечательный рассказ.
Старому доктору отдали магнитную ленту на сохранение. И бережно хранит он голос И.К.Вылки, как и рисунки его и подаренную с трогательной дарственной надписью, чуть потускневшую от времени, его фотографию.
Встретил Старый доктор, годы спустя, Серегу. Уже крепкого здорового мужика. Ходит на протезе, не заметишь. Тыко Вылку помнит, не скрывает значения этой встречи. Не окажись рядом с ним тогда ненец такой невысокий, но Большой Человек, как бы удалось Сергею утвердиться в жизни…

Январь 1984 год.

P.S. Авторство рукописи точно установить не удалось. В начале рассказа стоит имя Г.А. Орлова, но правка рукописи осуществлена рукой Н.И.Батыгиной.


http://www.pechora-portal.ru
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Вылка Тыко (Вылка Илья Константинович Вылка) (1886—1960)

Сообщение fisch1 » 06 Август 2016 19:13

 альбом-каталог.jpg
Тыко Вылка (1886-1960) : альбом-каталог: [живопись, графика : из собрания Архангельского музея изобразительных искусств] / авт. вступ. ст. Е.Борисова ; сост. каталога З. Кулешова. - Архангельск : Государственное музейное объединение "Художественная культура Русского Севера", 2006. - 55 с. : ил., цв. ил.






 Тыко Вылка (1886-1960) библиограф. указатель.jpg


Тыко Вылка (1886-1960) [Текст] : библиограф. указатель / Архангельская обл.
науч. б-ка ; сост.: Е. Е. Никулина, М. Ю. Соболева. - Архангельск : [б. и.], 1984. -
32 с.
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Вылка Тыко (Вылка Илья Константинович Вылка) (1886—1960)

Сообщение fisch1 » 07 Ноябрь 2016 17:56

 1.jpg
 2.jpg


Кошечкин Б. И. Сын Новой Земли: (Тыко Вылко). — М., Мысль, 1980. — 78 е., ил., 4 л. ил. — (Замечат. географы и путешественники)

Очерк посвящен путешественнику и художнику Тыко Вылке, который вместе с выдающимся ученым и исследователем Арктики В. А. Русановым участвовал в экспедициях на Новой Земле. После Великой Октябрьской социалистической революции помогал первым советским экспедициям, изучавшим далекий остров. Как художник, первый дал правдивые картины природы сурового края, способствовал развитию грамотности и культуры ненец¬кого народа.


Сын_Новой_Земли.djvu [2.02 МБ Скачиваний: 1260]
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Вылка Тыко (Вылка Илья Константинович Вылка) (1886—1960)

Сообщение fisch1 » 26 Июнь 2017 14:28

Опубликовано в журнале:
«Дружба Народов» 2017, №1
Мурад ИБРАГИМБЕКОВ
Тыко Вылка
Рассказ

Мурад Ибрагимбеков — режиссер, сценарист, продюсер. Родился в Баку в 1965 г. Окончил ВГИК (1989 г., мастерская И.Таланкина). Публиковался в журнале «Литературный Азербайджан». Лауреат многочисленных кинематографических премий.


Тыко Вылка родился и прожил часть своей жизни в мире, который был создан Творцом изначально. В мире, который был идеален в своей первозданности.
Это было задолго до появления в тех местах отца Гавриила. Очень-очень задолго до того. Отец Гавриил в ту пору еще даже не родился.
И как-то раз Тыко Вылка захотел нарисовать этот мир, в котором жил. И ему это удалось. Тыко Вылка нарисовал рай.
Тыко Вылка нарисовал женщину в красном платке, стоящую к нам спиной на фоне очень холодного моря.
Тыко Вылка нарисовал рыбака в лодке, который тащил из воды невод.
Тыко Вылка нарисовал человека, свежующего тюленью тушу на улице в становище Лагерное, есть такой населенный пункт на Новой Земле.
А еще Тыко Вылка нарисовал семушный забор, на острове такие часто ставили.
Он нарисовал айсберги, которые были привычными гостями в его краях, и забавную белую медведицу с двумя медвежатами на пристани, и северное сияние, а еще свою семью возле своего дома.
Тыко Вылка был художником.
Рисовать Тыко Вылка начал с раннего возраста, первые картинки он рисовал костью нельмы на ошметках тюленьих шкур, очень красиво получалось.
Когда родился Тыко Вылка, люди с материка не жили на острове, они появлялись пару раз в год, приплывали на железных кораблях, а после стали прилетать на самолетах и вертолетах.
Тот день он помнил очень хорошо, воспоминание это осталось у Тыко Вылки на всю жизнь, это было воспоминание о картонной коробке, которую ему протянул один из прибывших с материка людей, он не помнил, кто был этот человек — полярный летчик или картограф, или еще кто-то, — решивший сделать подарок маленькому северному мальчику. Память оставила себе лишь воспоминание о самой коробке, он помнил ее шероховатую поверхность и запах, и крышку с надписью «Нива» с изображением паруса, открыв которую, он впервые увидел цветные карандаши. С того дня мальчик начал рисовать по-настоящему.
С каждым годом людей с материка на острове становилось все больше, это были удивительные люди, и у них были удивительные вещи, которые пришельцы с удовольствием показывали, а иногда и делились ими. Например, у них были потрясающие стекла, это называется «оптика», бинокли и подзорные трубы.
Тыко Вылка помнил, что впервые он увидел в бинокле. Он увидел кита. Кит резвился в море недалеко от берега. В бинокле мальчику казалось, что кит очень близко, так близко, как однажды, за полгода до того, Тыко Вылка видел его из лодки. В тот день пятилетний Тыко Вылка плыл со своим папой на их новой лодке, сделанной ими из тюленьих шкур. Стоял штиль. Свинцовая поверхность моря, на которой играли лучи солнца, была абсолютно спокойна. И вдруг из глубины, из ниоткуда появилась волна, она возникла и начала очень быстро подниматься, а с ней начала все быстрее и быстрее подниматься лодка. Отец почувствовал это первым, и Тыко Вылка почувствовал что-то необычное по реакции отца. После ему казалось, что в воздухе появился какой-то шум, но мальчик не был в этом уверен. А потом возле их лодки возник кит, самое большое животное их острова и самое большое животное планеты. Кит проплывал под их лодкой, и первое, что они увидели, был его хвост, рыбий хвост, который был, как айсберг. И он двигался на них, к счастью в нескольких метрах от лодки эта штука снова ушла под воду, в глубину. Но из-за волны их лодка сделала поднырок, проще говоря, лодка с отцом и мальчиком перевернулась и через мгновение вновь заняла прежнее положение. Это и называется «поднырок», их лодка была так устроена, вернее, сшита, они с отцом были как в кожаном коконе в той лодке, которая могла крутиться под водой. Отец долго учил этому своего сына возле берега, на мелководье, и потому маленький Тыко Вылка совсем не испугался, то есть испугался, но капельку, чуть-чуть. Лодка крутанулась, и тогда под водой Тыко Вылка увидел кита, он увидел его спину, а может, мальчику и показалось. В следующее мгновение они оказались на поверхности, и отец веслом попытался поставить лодку по волне, придать ей устойчивости, но волна была слишком высока, и они сделали еще один поднырок, и еще один, и всякий раз под водой Тыко Вылка успевал разглядеть кита, а может, мальчику и казалось. А голова кита появилась на поверхности через несколько секунд, с другой стороны лодки, уже подальше, метрах в десяти. И кит уплыл.
Тыко Вылка был зачарован биноклем, он разглядывал в него кита и не мог насмотреться на однажды уже виденный хвост и громадную голову. Он не мог поверить, что это возможно — увидеть кита так близко с берега. А стоящий рядом полярник, который и дал ему бинокль, рассмеялся и погладил мальчика по голове.
Посмотрите на полотно под названием «На Карской стороне в районе зимовки Размыслова». Художник поместил себя в центр композиции, он сидит между отцом и матерью, все семья собралась у костра, на фоне традиционного северного чума, рядом лодка и только что выловленный тюлень. На этой картине Тыко Вылка изобразил себя в совсем юном возрасте.
Когда отец Гавриил через много-много лет увидит этот холст, он сам удивится тому, что дышать ему сразу станет легче. Но до того момента произойдет много разных событий. Когда все началось, отец Гавриил еще даже не родился.
Тыко Вылка рос и продолжал рисовать, а людей с материка становилось на острове все больше. Это были сильные и смелые люди. Однажды они спасли всю семью Тыко Вылки. Случилось это в год большого голода. Такое случалось на острове нечасто, последний раз большой голод был очень давно, так давно, что даже дед Тыко Вылки знал о нем из рассказов своего отца, одного из немногих выживших. В этот раз все было, как в рассказе предка. Ушла вся еда — и рыба, и тюлени (люди с материка называли это аномальной миграцией). Люди съели своих собак, а оленей они съели до того. И начали умирать. Они бы и умерли, если бы не люди с материка, те вызвали помощь с большой земли, и помощь пришла.
Тыко Вылка не помнил, как к берегу подошло большое судно, и с него сгрузили ящики с едой, которую стали раздавать голодающим. К тому моменту мальчик был уже без сознания. Тыко Вылка выжил в тот год и продолжил рисовать.
Тыко Вылка нарисовал белую медведицу с детенышами, у него она получилась добродушной и вовсе не опасной. На самом деле Тыко Вылка очень боялся белых медведей, один белый медведь однажды его чуть не поймал, но Тыко Вылке удалось убежать. Он убегал так, как его и всех детей учили убегать от белых медведей: надо бежать изо всех сил, во весь дух, и обязательно бросить в сторону шапку, чтобы отвлечь медведя, а потом бросить в другую сторону рукавицы, чтобы отвлечь зверя еще раз, тогда есть шанс спастись. Тыко Вылка так и сделал, и ему удалось добежать до становища, а там медведя отпугнули взрослые выстрелами из ружей, и медведь ушел. Наверно, был не очень голоден, а может, просто хотел поиграть и вовсе не собирался есть Тыко Вылку.
Когда отец Гавриил переехал на остров, его тоже научили этому способу убегать от белых медведей: бросить в одну сторону шапку и бежать, а потом бросить в другую сторону рукавицы и продолжать бежать что есть духу.
— Тогда можно спастись, батюшка, — объяснил ему полковник, командир воинской части, в которой служил свою службу отец Гавриил. — Разумеется, без оружия здесь лучше не ходить, — добавил он.
Когда люди с материка обосновались на острове, в жизни появилось много замечательных нововведений. Появились электричество, и фельдшерский пункт, и школа для детей до десяти лет. Люди работали и были довольны наступившим комфортом и безопасностью. А Тыко Вылка рисовал, и у него состоялась большая выставка в столичном Архангельске, и его фотография была отпечатана в газете, которую люди читали, когда приходили в клуб. Да, к тому времени на острове появился клуб, где можно было почитать газету, послушать радио или поиграть в настольные игры. Там же помещались буфет и сельсовет, и там у Тыко Вылки был свой кабинет, и в том кабинете у Тыко Вылки был единственный на острове телефон. Телефон был красного цвета и стоял на специальной тумбочке, телефон был соединен с радиорубкой, и через радиста можно было связаться с Большой землей. И Тыко Вылка, если возникала нужда, мог позвонить на материк и сказать, что нужно для его острова и его народа, и его всегда слушались. Тыко Вылка стал президентом Новой Земли, так его называли, по-настоящему он не был президентом, а являлся председателем островного совета «Новая Земля».
Это было время достатка и покоя. У Тыко Вылки было шестеро детей.
Однажды красный телефон зазвонил: «Вам отправлено правительственное сообщение с фельдъегерем», — сообщили в трубке.
И вскоре Тыко Вылка получил письмо. В том письме было сказано, что принято решение перевезти всех людей с острова на материк, для их же пользы и безопасности, и Тыко Вылке было поручено провести разъяснительную работу. Конечно, Тыко Вылка объяснил людям, как это будет хорошо для них — переехать, и люди очень обрадовались, потому что они ему верили, а жизнь на острове оставалась очень суровой и опасной.
К острову подошли корабли, и на них погрузили все, что было у людей Тыко Вылки: чумы, собак, оленей, лодки и инструменты, ничего не забыли, всему нашлось место на этих кораблях. И народ Тыко Вылки перебрался на материк, туда, где не так холодно, где климат больше подходит для человека, и нет нужды убегать от белых медведей.
Стали они жить возле больших городов, а некоторые поселились и в самих городах. Тыко Вылка получил квартиру в большом кирпичном доме на третьем этаже, и там для него установили тот же телефон, чтобы он мог звонить и говорить, что еще нужно для переселенцев.
Много удивительных и полезных вещей было у людей с материка, и они охотно объясняли, как ими пользоваться, и делились ими. И была у них одна удивительная вещь, которую нельзя было никому показывать и которой нельзя было ни с кем делиться. Этой вещью была громадная бомба, ее привезли на остров, когда людей на нем уже не осталось. Остров был нужен для испытания этой бомбы, самой большой в мире, местных потому и попросили пожить на материке.
Бомбу привезли на корабле, установили на специальной площадке и взорвали. Взрыв был такой силы, что взрывная волна обогнула земной шар три раза, это зафиксировали специальные приборы. Как будто волшебный кит ударил хвостом по планете. А в квартире Тыко Вылки и во всем городе, куда он переехал, неожиданно задрожали оконные стекла, но Тыко Вылка не знал, в чем причина, он вообще-то так и не привык к городской жизни.
Это было в тот год, когда родился отец Гавриил, он родился в тот момент, когда испытание это состоялось.
Отец Гавриил приехал на остров через 47 лет после того взрыва, за эти годы на острове было проведено много испытаний, бомбы взрывали на поверхности острова, под землей, в специальных шахтах и в прибрежных водах. У каждого взрыва своя специфика, свой характер, своя разрушительная сила, и людям надо было это все досконально изучить. Этим занимались военные, только они и жили на острове, на построенной для них военной базе. Некоторые офицеры привезли на остров свои семьи, жен и детей. И однажды кто-то из больших начальников в Москве решил, что было бы хорошо, если в маленьком военном поселении на дальнем севере был бы храм. Идея пришлась по душе и другим начальникам, и было принято решение открыть на Новой Земле православный храм. Это был самый северный приход в мире, ни у кого не было храма так далеко на севере. И вскоре на остров в разобранном виде прислали церковь и всю необходимую утварь, а церковное начальство назначило священника, им и был отец Гавриил. И стал отец Гавриил служить, и прослужил он на острове три года.
Утром того дня отец Гавриил так и сказал командиру части, полковнику Николаеву:
— Три года уже прошло, как я принял храм.
— Да, быстро время летит, — ответил полковник.
Они находились в диспетчерском отсеке аэродрома и ожидали прибытия самолета, самолет должен был прилететь еще вчера, но погода не позволила принять борт. И вот сегодня утром диспетчер объявил, что в снежной буре, которая бушевала уже несколько суток, наметилось окно и получено разрешение на посадку.

Отец Гавриил очень хорошо помнил свой первый день на Новой Земле: как и всякому новоприбывшему, ему полагалось пройти инструктаж.
— Один звуковой сигнал — опасность, передвижение поодиночке запрещено. Два звуковых сигнала — движение разрешено только на тяжелом транспорте. Три звуковых сигнала — не покидать жилой сектор без специального разрешения.
— А я услышу сигнал? — спросил тогда отец Гавриил.
— Ну разумеется, — улыбнулся полковник.
Сигнал трудно было не услышать, это был ревун с пограничного катера, временами отцу Гавриилу казалось, что он был основным звуком, который он слышал за эти три года, и все равно не мог к нему привыкнуть. Еще он не мог привыкнуть к климату, точнее к очень низкому содержанию кислорода в воздухе, дышать ему было трудно.
— Для меня великая честь, батюшка, что самый северный приход в мире находится на территории вверенного мне воинского подразделения, — сказал полковник, когда отец Гавриил прибыл на остров.
«В географическом местонахождении прихода не может быть состязательности», — подумал тогда отец Гавриил, но вслух ничего не сказал.
Полковник был симпатичен отцу Гавриилу, он был похож на русского богатыря, какими их изображают в школьных учебниках, и временами его тексты соответствовали этому образу.
К своим обязанностям он относился чрезвычайно добросовестно. На встречу самолета отец Гавриил пришел по его просьбе. Пару дней назад у них состоялся разговор.
— В рамках планируемого мероприятия решено провести выставку художника из местных. Поскольку клуб в вашей епархии, вы уж помогите с организацией. Человек заслуженный, народный деятель культуры.
— Он прибудет? — спросил отец Гавриил.
— Нет, он умер уже давно, одно слово — классик.
— Солдатиков выделите?
— Не смогу, рад бы, да не смогу, весь личный состав задействован, комиссию ждем, вы уж как-нибудь сами, батюшка.
Отец Гавриил вздохнул, иногда его посещали горькие сомнения в необходимости пребывания в этой затерянной в океане ледяной пустыне, которая и без многочисленных атомных взрывов была непригодна для жизни. Как и подобает человеку его профессии, отец Гавриил гнал эти горькие мысли прочь, но они не оставляли его. Он полагал, что они, эти мысли, объясняются суровым климатом, который плохо влиял на его самочувствие. Но отец Гавриил понимал, что главная причина была в том, что добросовестное выполнение им его обязанностей является неким обязательным ритуалом и истинной нужды в нем, пастыре, у людей его прихода нет. Весь личный состав, свободный от дежурств, исправно посещал каждую неделю его службу, но отец Гавриил знал, что явка не была добровольной, а происходила вследствие прямого указания командира части. Во многом армейские священники заменили собой упраздненных новой властью замполитов. Он пытался быть, как и подобает священнику, внимательным к солдатикам, приходящим на службу, вникнуть в их проблемы и чаяния, подбодрить и помочь им в их нелегкой службе, но у него это не очень хорошо получалось. Иногда он замечал на их лицах синяки и ссадины, следствие неизжитой армейской дедовщины, но когда он вопрошал о причинах следов побоев на их лицах, юные воины отвечали уклончиво: «Упал…» — говорил каждый из них.
— У рядовых это случается, — с досадой объяснял ему полковник Николаев.
«Наверное, из-за недостатка кислорода сгорает жир», — подумал отец Гавриил.
Лица и тела людей, живущих на острове, были невероятно рельефны. Через полгода пребывания на острове внешность человека изменялась, он становился каким-то другим.
— Мы в здешних местах меняемся, батюшка, — однажды признался полковник. — Человек тут жить не должен.

Было получено разрешение на посадку, самолет приземлился, и из него стали выходить члены правительственной комиссии и гости, среди них были и штатские. Все шло по плану, полковник отрапортовал старшему, представился, и вновь прибывшие направились к служебному отсеку базы.
А из самолета начали выгружать ящики, в которые были упакованы картины, и с ними появилась девушка лет двадцати по имени Нюцхе, она была ответственная за выставку от художественного музея.
Нюцхе была продвинутая девчонка, почти панк. Ей казалось, что ее одежда точно отражает ее национальную принадлежность — Нюцхе была этнографом и была поглощена изучением истории своего народа, предки которого в незапамятные времена перебрались в здешние места из Полинезии. Именно об этом она писала свою дипломную работу по антропологии. Нюцхе очень ждала этой поездки, и когда появилась возможность принять участие в мероприятии, не преминула ею воспользоваться.

Солдаты перенесли ящики, в количестве десяти штук, в примыкающий к храму армейский клуб, и отец Гавриил с Нюцхе принялись устраивать выставку Тыко Вылки.
Конечно, вначале отец Гавриил, как и подобает радушному хозяину, напоил Нюцхе чаем и показал красный уголок воинской части, где был установлен макет бомбы и висело множество фотографий, которые Нюцхе внимательно рассмотрела. Отец Гавриил счел также необходимым объяснить этой милой девушке, что объект, где они находятся, очень важен для обороноспособности их родины, но Нюцхе это и сама знала, Нюцхе много чего знала об этом острове, больше чем отец Гавриил.
Знакомое уже ощущение, предшествующее потере сознания, накатило, как это всегда с ним бывало, неожиданно. Отец Гавриил успел хорошо изучить эту симптоматику: у него потемнело в глазах, и он стал задыхаться. Первый раз это случилось с ним здесь, на острове, в самый неподходящий для священнослужителя момент.
Отец Гавриил чуть было не утопил годовалую девочку Настеньку, дочку лейтенанта Егорова, во время обряда крещения. Он потерял сознание, когда погрузил маленькое тельце в купель. К счастью, стоящая рядом мама девочки, жена лейтенанта, подхватила ребенка.
— Плохо вам, батюшка, — сказала она, — это поначалу у всех так, здесь кислорода мало, со временем привыкнете.
Но отец Гавриил за три года так и не смог привыкнуть, и врач, к которому он обратился, не мог ему ничем помочь. Вот и сегодня приступ случился крайне не вовремя.
— Вам плохо? — встревоженно спросила Нюцхе.
— Сейчас пройдет, — успокоил ее отец Гавриил, — это из-за недостатка кислорода. Надо нам приниматься за работу, — он указал на ящики.
— Сидите, я сама справлюсь, — сказала Нюцхе и принялась вскрывать крышку первого ящика.
И тогда отец Гавриил впервые в жизни увидел картины Тыко Вылки. Нюцхе открывала ящики, один за одним доставала холсты и расставляла их вдоль стены.
— Как красиво, — сказал отец Гавриил. — Это все наш остров?
— Конечно, это наш остров, — удивилась Нюцхе, — кроме него Тыко Вылка ничего не рисовал.
— Никогда не думал, что здесь так… — он задумался, пытаясь подобрать нужное слово.
— А давно вы здесь?
— Три года.
— Ну еще поживете — оцените, — успокоила его Нюцхе.
Отец Гавриил ничего не ответил, он продолжал рассматривать картины, и ему вдруг сделалось очень хорошо и спокойно, так, как никогда не было за все время пребывания на этой земле.

Наступило утро.
Солдаты, прапорщики и офицеры под руководством полковника Николаева показали свою выучку и военную подготовку, они торжественно промаршировали по плацу, и все немногочисленное население острова собралось посмотреть на этот парад. А потом военнослужащие продемонстрировали комиссии, как быстро они умеют готовить к пуску ракетную установку, но эту часть мероприятия гражданским на показали — из соображений секретности, эта часть мероприятия была организована специально для прибывших генералов, они в этом разбираются. Генералы похвалили полковника Николаева, и он очень обрадовался и даже немножко смутился.
А потом наступило время культурной программы, и она тоже прошла на должном уровне. Фольклорный ансамбль областного дома культуры исполнил ритуальный танец, и Нюцхе тоже танцевала, ведь Нюцхе была специалистом по национальным танцам северных народов. Она била в бубен, задавая ритм пяти танцорам, которые языком танца доходчиво изображали сценки из жизни людей, еще не успевших приобщиться к цивилизации.
А в завершение юбилейных торжеств все собрались в клубе, где отец Гавриил и Нюцхе развесили картины. И один из генералов сказал прочувствованную речь о том, сколько еще бомб можно будет взорвать на этом замечательном острове и как это важно для науки и обороноспособности страны, и все присутствующие дружно зааплодировали. А потом выступила Нюцхе и вкратце рассказала о том, каким замечательным художником был Тыко Вылка, и ей тоже зааплодировали. А потом все стали смотреть картины. А после был торжественный ужин, которым и завершилось мероприятие. Юбилейные торжества, посвященные 50-летию первого испытания ядерного оружия на Новой Земле, прошли на высшем уровне.

На следующее утро отец Гавриил и Нюцхе пили чай в красном уголке. Еще оставалось время до отлета.
— Знакомая фотография, — улыбнулась Нюцхе, указав на один из выставленных в разделе «коренное население» снимков. На нем был изображен какой-то индеец в национальной одежде, державший на коленях годовалого ребенка, также одетого в шкуры, — у одного из моих дядек есть такая же, пояснила девушка. Говорят, что это моя бабушка, а это мой прадедушка, брат Тыко Вылки, он погиб.

Однажды, за много лет до испытания бомбы, красный телефон зазвонил, и Тыко Вылка взял трубку. Поздравляем вас, дорогой Тыко Вылка, сказал голос в трубке, у вас состоится большая выставка в Кремле, поедете в Москву, можете там остаться на постоянное жительство и быть московским художником.
— У меня вчера брата медведь убил, — сказал Тыко Вылка, — вдова осталась и шестеро детей. Я не полечу.
И Тыко Вылка остался на Новой Земле.

— Тыко Вылка женился на его вдове и стал отцом для его детей, у нас такой обычай, поэтому у меня на одного прадедушку больше, — засмеялась Нюцхе.
— Я и не знал, что вы потомок классика, — улыбнулся отец Гавриил. — А как он погиб?
— Его медведь загрыз, — ответила Нюцхе.

Картины были упакованы в ящики. Выставке предстояло вернуться обратно в музей. Солдатики под руководством старшины понесли ящики к самолету.
— Это была моя идея — хоть на день привезти их на его родину, — сказала Нюцхе. — Ну, мне пора.

То, что она сделала, могло бы показаться шалостью: она поцеловала отцу Гавриилу руку и весело улыбнулась, давая понять, что для нее это скорее дань вежливости. И отцу Гавриилу стало очень хорошо, он подумал: «Дай-то Бог тебе всего самого хорошего, дорогая Нюцхе», — и, улыбнувшись, благословил ее. А Нюцхе в ответ протянула ему свой амулет из перьев и тюленьей косточки, который сама сделала, ведь Нюцхе была специалистом по прикладному фольклору.

Самолет пошел на посадку, в иллюминаторе стала видна земля.
— Конечно, наше племя новоземельных ненцев было другим, чем те из нашего народа, кто жил на материке, — подумала Нюцхе сквозь дремоту. — Мы были разведчиками, первопроходцами, пионерами этих неведомых человечеству земель, края света. Мы и наши сородичи, которые дошли до Гренландии с другой стороны Земли.
Земля приближалась, и вот уже стали видны дорога, домики и деревья. А маленькая девочка, Настенька, которая родилась на Новой Земле и никогда не выезжала на материк, та, которую отец Гавриил чуть не утопил в купели, посмотрела в иллюминатор и вдруг закричала:
— Мама, мама! Смотри, здесь есть ровные деревья! — Настенька никогда не видела таких деревьев, потому что там, где она выросла, прямых деревьев не бывает, все деревья на Новой Земле скрюченные, не выше человека.
Самолет совершил посадку.


http://magazines.russ.ru
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Вылка Тыко (Вылка Илья Константинович Вылка) (1886—1960)

Сообщение fisch1 » 01 Июль 2017 18:25

Переплетчиков В.В. Художник самоед Тыко Вылка

Осенью 1910 года, как-то утром пришли ко мне два незнакомых человека: один высокий, блондин, свежий, энергичный, живой, другой низенький, коренастый, с лицом монгольского типа. Это были: начальник новоземельской экспедиции, обошедшей летом 1910 года северный остров Новой Земли, Владимир Александрович Русанов, другой самоед Тыко Вылка.* /* Тыко - языческое имя, его христианское имя Илья/
Тыко Вылка приехал в Москву учиться живописи. Он никогда не видел города, и вся его прежняя жизнь проходила среди северных ледяных пустынь Новой Земли.
Пока мы разговариваем с Русановым, обсуждаем план жизни и обучения Тыко Вылки в Москве, он самым благовоспитанным образом пьет чай; его манера держать себя совсем не показывает, что это дикарь. Одет он в пиджак, от него пахнет новыми сапогами, и только когда он ходит, то стучит по полу ногами, как лошадь на театральной сцене. Ему приходилось в своей жизни больше ходить по камням, по снегу, по ледникам, чем по полу.
- Он читает книгу природы, - говорить мне Русанов - так же, как мы с вами читаем книги и газеты; в экспедищях он незаменим как помощник и проводник; это "живая карта Новой Земли". Человек он смелый, отважный, решительный, отличный охотник - бьет гуся пулей на лету.

Было решено, что он будет учиться живописи у меня и у А.Е. Архипова, и кроме того решили мы с Русановым до-стать Вылке учителей русского языка, географии, топографической съемки и арифметики - конечно бесплатных.
Вечером этого дня я уехал на заседание, Вылка остался ночевать у меня в мастерской на диване. 3аседание кончилось рано, я возвращался домой. Подъезжая к своему переулку, я увидел на дворе, против того дома, где я жил, пожар. Пожар уже кончался, ярко догорал дровяной сарай.
В моей мастерской на диване, свернувшись калачиком, лежал Тыко Вылка . Он не спал. Рядом с диваном лежали его вещи, связанная предусмотрительно в узелок. На тот случай, если бы дом, где он был, загорелся. На улице играли сигнальные рожки пожарных, гремели проезжающие пожарные трубы, и вся мастерская была освещена зловещим красным заревом пожара.
- Ну, что? Страшно? - спрашиваю я Вылку.
- Страшно! У нас на Новой Земле этого не бывает!

Вылка живет в Москве. Он быстро освоился с трамваями, ездит на уроки и много работает. Московская жизнь его очень интересует.
- Сто такое? Селовек (человек) с меском (мешком) ходить по улице, глядит на окна и крисит (кричит)? Сто такое? - спрашивает меня Вылка как-то утром.
- Это татарин продает и покупает старое платье.
- Сегодня опять на улице купец кричал, - говорит мне на другой день Вылка, - и на другой улице тоже кричал.
- А сто (что) такой сарай большой, поросний (порожний) длинный, каменный?
- Где?
- А против Университет!
- Это манеж.
- А сто такое больсая труба стеклянная, - в ней купцы торгуют?
- Где ты это видел?
- А окол Кузнецкий мост, окол театр.
Я догадываюсь, что это пассаж.
Но рядом с впечатленьями от новой, загадочной, любопытной для него московской жизни живут у Вылки в душе впечатления родины. Иногда он, видимо, скучает, тогда он рисует избу своего отца, рисует снеговые горы за избой, красный кирпич, сложенный у крыльца, отца и брата.
Мне слышны в соседней с моей мастерской комнате, где работает Вылка, странные, тягучие, печальные звуки - это Вылка, за работой поет самоедские песни: песнь войны, песнь охоты, песнь смерти; эти необычные звуки переносят своей своеобразной тягучестью в далекие снеговые пустыни, в бесконечные полярные ночи, эти звуки тоски прекрасны и музыкальны.
Во сне он часто видит старого отца, братьев, и должно быть, у него самого мелькает мысль о смерти: доживет ли он, Вылка, до возвращения на Новую Землю, и ему ночью снятся сны, которые он рассказывает мне потом по утрам.
- Видел во сне что сам помер - испугался, жалко стало. Вижу, по лестнице народ на небо лезет: начальники лезут, дети лезут, бабы лезут, долез и я до верху, а мне и говорят: "куда лезешь, ты ещё не помер, после полезешь". Я обрадовался, назад полез, насилу до земли добрался, народ шибко лезет - не пускает. Очень рад был, что не помер.
Он откуда-то достал маленькую металлическую дудку и старается наигрывать на ней свои самоедские мотивы.
Он страстный любитель музыки и с величайшим удовольствием ходить в оперу и на концерты. Драматического театра он не признает. В Архангельске Вылка видел "Дядю Ваню"; пьеса ему не понравилась, единственное место в пьесе, на которое он обратил внимание - это стрельба, стрельба ему понравилась.

Проходит зима... Вылка совершенно освоился с московской жизнью. Он усердно занимается живописью, науками. Учителя им довольны. Он прошел четыре правила арифметики, познакомился с географией, изучает русский язык, топографическую съемку, набивку чучел. Когда он приходит на урок географии, а учительницы ещё нет, он ложится на её постель и сладко засыпает, и она, возвращаясь, находит Вылку спящим сном ребенка на своей чистой, белой подушке.
Ему страстно хочется походить на европейца, он сшил себе модный пиджак, носит высокие крахмальные воротнички, пестрый галстук, завел себе плащ. Архипов подарил ему котелок, в руках у Вылки тросточка. В этом наряде Вылка по воскресеньям важно гуляет по Сухаревской площади и рассматривает старинные вещи.
Он часто ходит в Третьяковскую галерею и теперь ему все больше и больше нравятся те картины, которых он раньше не понимал.
Он купил себе игрушечный пистолет и пробкой стреляет мух у себя в комнате, этим он удовлетворяет свой охотничий инстинкт. Мух он раньше называл птичками, ибо на самоедском языке слова "муха" нет, потому что нет мух на Новой Земле. И только тут, в Москве, он узнал, что есть насекомые, которые называются мухами.
Он был как-то на Воробьевых горах и застрелил там воробья. В одной газете было сообщено, что он тут же съел его вместе с перьями. Когда я сообщил об этом Вылке, он очень негодовал на это неверное сообщение.
- Я его не ел! Я его домой принес и на дворе бросил!

Пришла весна. Пора ехать в Архангельск, а потом дальше, на Новую Землю. Курс ученья Вылки в этом году окончен. Ему не хочется уезжать из Москвы.
- Люди хорошие здесь в Москве, - говорить он мне, - очень хорошие, добрые! Ты мне как отец был, заботился, и хозяйка, где я жил в комнате, заботилась, и учителя заботились, и учительницы заботились. К Москве теперь привык, все здесь знаю, как на Новой Земле. Театр люблю, музыку люблю, кинематограф люблю.

Вылка несомненно талантливый человек. Он не только талантливый художник, он талантлив вообще. У него хороший музыкальный слух и память. Он знает массу самоедских сказок. Интересуется механикой. Умеет управлять бензинным мотором на лодке и знает его механизм. Очень интересуется электричеством и раз, когда никого не было в комнате, развинтил горящую электрическую лампочку. Он знает жизнь птиц и зверей на Новой Земле, и знает это не из книг, а по собственным наблюдениям; он интересуется ботаникой, в экспедициях познакомился с геологией и знает названия камней. За экспедицию 1910 г. Вылка получил золотую медаль. (Обход кругом северной части Новой Земли). Летом 1911 года И. Вылка в экспедиции В.А.Русанова обошел кругом южную часть Новой Земли.
Он чуток и наблюдателен и всегда сумеет тонко подметить свойства и характер того человека, с которым имеет дело, и часто наблюдая его, это дитя природы, я видел, что он помалкивает, замечает и мотает кой-что себе на ус. В его определениях нашей жизни было всегда много юмора и наблюдательности. Как-то Вылка был в магазине “Мюр и Мерилиз".
- Понравился тебе магазин?
- Птичий базар! - отвечает Вылка, при чем его монгольской глазок иронически прищуривается. Птичьим базаром в полярных странах называгот скалы, где гнездятся тысячи птиц и шум от голосов этих птиц слышен за семь верст.
- У вас в одном трамвае больше народу, чем у нас в целом становище, - говорит Вылка, когда его спрашивают о густоте населения Новой Земли.
Этот "дикарь" обладает большим запасом душевной деликатности. Как-то в одном домашнем концерте, Вылка, сидя важно в первом ряду, внимательно слушал музыку и пение. Начал читать комические рассказы Чехова известный актер. Вдруг Вылка быстро встал и вышел в соседнюю комнату.
- Ты что это? Почему ушел и не слушаешь? - спрашиваю я его.
- Да толстый музык (мужик) очень смесно читает, я стал смеяться, а потом подумал, как бы толстый музык не обиделся, я и ушел.

Какая судьба ждет этого талантливого человека? Возможно ли совместить такие две крайности, как европейский склад жизни, со всеми ее знаниями, удовольствиями, ядом волнений и впечатлений с жизнью в далеких полярных пустынях, где ночь тянется три месяца при свете северных сияний, где иногда дует "сток" при 50-тиградусном морозе и камни летят по воздуху от ветра, где тюлени выходят на берег послушать, если кто поет песню на берегу, так любят они музыку, и по ночам перекликаются во тьме человеческими голосами; человеческими голосами кричат и плачут, когда их убивают самоеды-охотники; где природа цельная, гармоническая и не тронутая, как в первые дни мироздания; где маленькая горсть людей отрезана от всего мира в течение 9 месяцев; где почти нет инфекционных болезней; где люди, благодаря чистому полярному воздуху, живут долго-долго на белом свете.
Архангельский губернатор, Иван Васильевич Сосновский, принял живое и горячее участие в судьбе Вылки; благодаря ему Вылка мог учиться в Москве целую зиму 1910-1911 года, не зная материальных забот.
Зиму 1911-1912 года Илья Вылка провел на Новой Земле, он был должен использовать те знания, которые получил в Москве. Он должен был заниматься живописью, собрать зоологические и ботанические коллекции, а потом опять вернуться в Москву и снова продолжать свое образование. Но его жизнь сложилась иначе. Осенью 1911 года по возвращении Вылки из Москвы на Новую Землю, я получил от него письмо следующего содержания: "Его Высокородию Василий Васильевич. Дорогой мой приятель! Ты учил меня, очень помню тебя. Жил с тобой, жил дружно. Желаю тебе быть здоровым, когда-нибудь еще приеду к вам в Москву. Я ездил по Карскому морю, по Ледовитому океану. Когда я пришел на Новую Землю, мне показалось скучно. Туман, холодно. Плывут снега в горах. Отец, братья все живы. Один двоюродный брат застрелился - попал патрон на огонь и убил его. Жена, дети остались - были все девушки и мать".
Илья Вылка женился он на вдове своего двоюродного брата, и это коренным образом изменило его жизнь, теперь он не может приехать опять учиться в Москву - нет средств, нужно кормить семью. Женился он на вдове потому, что решительно некому было кормить вдову и её шестерых детей. Теперь он занят звериными промыслами, но успевает заниматься живописью, что видно из присланных им в Москву работ. Он прислал осенью 1912 года Зоологическому музею Императорского Московского Университета коллекцию убитых им птиц на Новой Земле, а также прислал в Москву собранные там гербарии.
В одном из своих писем он сообщает мне, что зимой делится своими знаниями с самоедами. "Теперь я очень много понял" - пишет он. "Так как образованный - зимой много рассказываю о всем земном шаре, все рассказываю про Москву, как живут культурные люди”.
А ему самому теперь многого недостает в его теперешней жизни. Как-то уходил в сентябре последний пароход с Новой Земли и до июля следующего года прерывалось сообщение со всем миром, с пароходом уезжали русские, знакомые Вылки. Глаза Вылки были полны слез и последние его слова были: "Эту зиму Вылка не пойдет слушать музыку в опере".


Переплетчиков В.В. Север. Очерки русской действительности. М.:Книгоизд-во писателей в Москве,1917.с.173-180.
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Вылка Тыко (Вылка Илья Константинович Вылка) (1886—1960)

Сообщение fisch1 » 12 Июль 2018 13:05

 Тыко Вылка.Пионерская правда. 1935. № 139 (1609) .jpg
Тыко Вылка//Пионерская правда. 1935. № 139 (1609)
 Юный художник с о-вов Новой Земли.пп 1937 N 009.jpg
Юный художник с островов Новой Земли Пионерская правда 1937 N 009
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Вылка Тыко (Вылка Илья Константинович Вылка) (1886—1960)

Сообщение fisch1 » 12 Июль 2018 13:13

Илья Константинович Вылка

Или просто Тыко Вылка. Познакомился с ним в 1905 г. на Новой Земле. Показал мне Тыко свои работы. Уже тогда это был большой мастер. Работы Вылки поражали неровностью: то детски неумелые, то сильные, полнозвучные, как работы культурнейшего европейца, в тонком рисунке, легких и прозрачных тонах. Но все это было. Большим мастером был Вылка до поездки в Москву.
Оставил я Вылке краски. А на просьбу «научить» – как мог, убеждал не учиться. Слишком самобытен он, и верным природным чутьем сам находил свою дорогу. Говорил я Вылке, что мы, приезжие, не знаем Новой Земли так, как он знает, и без наших указаний он лучше сделает. Но захотелось нашим меценатам вывезти в Москву Вылку, показать как чудо…
Увезли на целую зиму. С Новой Земли, от скал, льдов, штормов, от зимы-ночи с северным сиянием, от лета-дня с солнечными ночами. Увезли в сутолоку так называемой культурной жизни. Все поражало Тыко Вылку, впрочем, тут уж он стал Илья Константинович. Увидав впервые леса и кусты на берегу, Вылка приуныл: «Ой, какой земля лохматый!»
В Москве, став центром внимания, а чаще просто любопытства, Вылка сразу взял верный тон и любопытствующих рассматривал, как показывающихся. Самое большое впечатление произвела на него опера: «Как скаска, луцсе сем сон видишь!»
Кино тогда не понравилось. Узнав, что «жизненность» кино происходит от быстрой смены картин, заявил: «Обман один».
Много курьезов было. Не пощадили Вылку «культурные люди». Какая-то барышня или вдова хотела замуж за него выйти (временно). Посмотрел Илья Константинович на перетянутую в корсете фигуру и просто заявил: «Не хосю, ты ненастоящая зенсцина. Тут тонко, тут сыроко».
А обученье? Тут очень неладное случилось. Заняться серьезно, внимательно отнестись к Вылке было некому или не было времени. Стали учить по общему рецепту. Для Вылки этот рецепт оказался убийственным. С одной стороны – выставка рисунков и «картин», и успех, и шум в печати, с другой – его же учат как совсем неумеющего.
Неохотно показывал Вылка свои московские работы.
– Ну сто, тут больсе хозяин делал. Да и худо это.
Хозяином он звал учителя.
Из Москвы вернулся Илья Константинович просто великолепным: черный плащ с золотыми пряжками, на голове котелок и в пенсне (это, как многие, для «умного вида»)!
…Вместо непосредственного творчества занялся Вылка писанием «картинок»… Покупают, попросту берут, кто увидит из приезжих, – платят табаком, консервами. Хочется Вылке устроить выставку своих работ, хочется собрать их побольше – да как соберешь, как не отдашь?
Прошлым летом встретился с Вылкой в Белушьей Губе. Все тот же Тыко Вылка, так же топорщатся усы. Одет во френч, на карманах френча налеплены пряжки от черного плаща. Показал Вылка свои работы – лучшие уже были отобраны у него.
– Я все спрасывал про тебя, зыв – говорили. А последние годы уз громко слысно стало. Все здал, а ты и приехал!
В разговоре Вылка спросил: – Стоит ли продолжать рисовать? Вопрос большой, вызванный беспощадной самокритикой. В таких случаях всегда легко убедить не бросать работу. За рисунки дают табак, молоко… А еще лучше собрать побольше рисунков да послать в краеведческое общество. Быть может, устроят выставку, или пошлют на выставку, или смогут продать.
Понадобился Вылка кинооператорам для съемок. Разом сообразил, что надо делать, и очень хорошо разыграл сборы на охоту: запряг собак, собрал все нужное, выехал на большой припай снега у берега и «помчался на охоту». Потом проделал все как на охоте: высматривал зверя, стрелял и т.д. И наконец – «возвращение с охоты». Играл Вылка с увлечением, знал, что его увидят в Москве и за границей…

Писахов С.Г. Я весь отдался Северуу (сборник очерков)
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Вылка Тыко (Вылка Илья Константинович Вылка) (1886—1960)

Сообщение fisch1 » 10 Декабрь 2018 20:45

 Председатель островного совета Тыко-Вылка. Фото Б.Холфина..png
На палубе небольшого роста человек в бушлате, морской фуражке и в очках. На концерте в Радиоцентре Архангельска мне запомнилась живописная группа ненцев, на фоне которых этот человек резко выделялся своим европейским обликом. Это староста Новой Земли—председатель островного совета—Илья Константинович Тыко-Вылка, который везет с материка домой на каникулы, в Белужью Губу, двух своих сыновей-комсомольцев. Старший учится в Мореходном училище в Ленинграде, а младший в Архангельской средней школе.
И. К. Вылка родился на Новой Земле.Отец его был батраком.С детства Вылка начал заниматься живописью и любил петь песни о Севере. Он художник-самоучка, народный сказитель и певец фольклора. В лице Вылки Советский Союз имеет крупного культурно- политического работника - национала.
Он автор многочисленных эпических сказаний и ненецких сказок, как то: „Вылка сильный”,„Вылка бегун”,„Смерть, „Олень и мышь", „Красивый мужик“ и многих других.
От Вылки после одного из концертов я получила зарисовку нашего парохода с надписью: „За выступление—сочинений Пушкина в поселках Мат. Шар, Лагерной, Кармакулы, становище Белужья Губа, особенно от ненцев очень благодарим" и подпись „личный подарок от Тыко-Вылка»

Ф. М. В е р х о в ц е в а.Большой театр в Арктике(Из дневника актрисы)// Советская Арктика 1937 №12
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Вылка Тыко (Вылка Илья Константинович Вылка) (1886—1960)

Сообщение fisch1 » 03 Март 2019 21:41

Тыко Вылка//Большая советская энциклопедия т.55 1947 г.с.409-410
 Т.Вылка.Большая советская энциклопедия гл. ред. О. Ю. Шмидт Трихоцисты - Украинское искусство т.55 1947 г.Тыко Вылка.jpg
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Пред.След.

Вернуться в Персоналии



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 20

Керамическая плитка Нижний НовгородПластиковые ПВХ панели Нижний НовгородБиотуалеты Нижний НовгородМинеральные удобрения