Пивенштейн Борис Абрамович (1909-???)

История высоких широт в биографиях и судьбах.

Пивенштейн Борис Абрамович (1909-???)

Сообщение [ Леспромхоз ] » 07 Июль 2009 12:32

untitled.jpg

Фамилия Пивенштейн
Имя Борис
Отчество Абрамович
Дата рождения __.__.1909
Место рождения г. Одесса
Дата и место призыва Одесский ГВК, Украинская ССР, Одесская обл., г. Одесса
Последнее место службы 8 ВА
Воинское звание гв. подполковник
Причина выбытия не вернулся с боевого задания
Дата выбытия 27.04.1943
 00000329.jpg
 00000383.jpg
 00000386.jpg
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Re: Пивенштейн Борис Абрамович (1909-27.04.1943)

Сообщение Иван Кукушкин » 07 Июль 2009 13:21

"Как мы спасали челюскинцев"
Под общей редакцией О.Ю.Шмидта, И.Л.Баевского, Л.З.Мехлиса
Издание редакции "Правды", Москва, 1934 г.
OCR Biografia.Ru http://www.biografia.ru/cgi-bin/quotes. ... spaschel12
Текст выделенный красным - вставки в главах книги.

В Пургу
Борис Пивенштейн.

Когда докладчик кончил говорить об итогах XVII съезда и летчики, разминая плечи, выходили из зала покурить, командир эскадрильи подозвал меня:
— Товарищ Пивенштейн!
По тону можно было понять: случилось что-то важное. Отстраняя любопытствующих, он отвел меня в сторонку.
- Вы полетите спасать челюскинцев. Я ответил, не шелохнувшись:
- Есть приказано лететь спасать челюскинцев!
— Возьмите мой „Форд", поезжайте сейчас же на аэродром, разберите машины и утром — во Владивосток.
— Есть немедленно разобрать машины и утром во Владивосток!
Военная выдержка. Ничем нельзя выражать охвативший тебя восторг. Но едва командир отошел, я сорвался с места, расталкивая товарищей.
На автомобиль — и к штурману Ульянову:
— Собирайся немедленно на аэродром. Нас назначили спасать челюскинцев.
Ночью мне спалось плохо. На аэродроме разбирали машины. Командир эскадрильи несколько раз будил меня, вызывал к себе и начинал спор о механиках:
— Ну кого же тебе дать?
— Грибакина дать, Пилютова.
— Не могу, с кем я останусь?
Он согласился только под утро. К восьми часам самолеты были готовы и погружены на платформы. На устройство личных дел нам было дано по 30 минут.

ДИСКУССИИ И ДИСЦИПЛИНА

Во Владивостоке мы встретились с ожидавшим нас звеном Каманина. Мы с ним старые товарищи. Под его командой образовалась крепкая группа из военных и гражданских летчиков, опытных полярников.
Накануне нашего отплытия собралось совещание. Кроме нас пришли гражданские летчики Галышев, Молоков, Фарих, Липп. Фарих выступил первым. Он говорил, обращаясь к нам:
— Вы на Севере не были? Куда же вы собираетесь? Вы знаете, какие там ветры, вьюга? Знаете, как треплет в полете? У мотора даже меняется звук. А снег — это же сплошной камень, мрамор! Там и садиться нельзя ни по ветру, ни против ветра, а только по накату снега.
Мы с Каманиным переглянулись: кого он запугивает?
— Правительство,— сказал я,— назначило командиром Каманина, оно знало, кого назначать. Мы не боимся незнакомых путей, пурги и туманов.
Каманин заявил твердо, что будет вести экспедицию до конца, распоряжаясь и машинами и людьми.
Помню настроение, когда мы вышли из Петропавловска. Изнуряющий шторм, холодное пасмурное небо. Из Уэллена получена неутешительная телеграмма. Вижу — штурман Ульянов сдает:
— Напрасно мы идем. Вот телеграмма пришла: на льдине аэродром развело, Ляпидевский самолет повредил. Либо мы ничего не сделаем, либо опоздаем. Я пытался его подбодрить, но человек заскучал крепко. С Олюторки отправили его домой.
В Олюторке выяснилось — пароход дальше не пойдет, начались льды. Наш план — дойти до бухты Провидения, откуда всего один этап до Уэллена,— рушился. Вечером в кают-компании „Смоленска" собрали совещание. Здесь были летчики военные, гражданские, команда „Смоленска", команда застрявшего в Олюторке „Сталинграда" и два летчика с самолетов «Ш-2», которые прибыли на „Сталинграде",— это маленькие подсобные самолетики, которые зовутся у нас „шаврушками".
Совещание открыл капитан „Смоленска" Вага.
— Товарищи,— сказал он,— мы попали в полосу сплошного льда. Если пойдем дальше на север, не исключена возможность, что мы сами застрянем во льдах и окажемся беспомощными. Лучше всего выгрузить самолеты на мысе Олюторском и лететь отсюда.
Но тут вмешивается старпом „Сталинграда":
— Мы уже продвигались дальше на север и вернулись лишь потому, что нехватило угля. Сейчас весь лед прибивается к нашим берегам, я считаю, что его можно обойти американским берегом.
Вступают в спор летчики. Слово берет Молоков.
— В самом деле,— говорит он,— почему мы, летчики, должны рисковать и лететь более 2 800 километров по неизвестному маршруту, рисковать не только собой, но и самолетами? Почему капитан парохода, который еще ничем не рисковал, который шел пока чистой водой, добравшись до первых льдов, говорит, что дальше двигаться невозможно? А попытки у вас были?
Выступил Фарих.
— Мы — американцы,— сказал он и неожиданно предложил плыть в Америку и летать с американских берегов.
Тут впутались в спор „шаврушки".
Поднялся канительный вопрос, кому они будут подчинены и как им летать,— самостоятельно или вместе с нами. Было и смешно и досадно. Каждый хотел сам себе быть хозяином.
Мы почувствовали, что на этом совещании толку не добьемся. Пока шли споры, самолеты уже выгружались на берег. Началась сборка. Ребята работали прекрасно, даже Горелов и Бастанжиев, которым не предстояло лететь. Каманин наметил маршрут, с которым все в отряде согласились, кроме Фариха.
Уже накануне отлета Каманин вызвал Фариха к себе. Я был в каюте, когда между ними происходил разговор.
Фарих. Вы меня звали?
Каманин. Да. Так вот, товарищ Фарих. Вы отказываетесь итти в строю и не хотите итти через Анадырский залив?
Фарих. Да, я думаю, в строю итти не к чему. Анадырский залив по-моему лучше обойти. Вообще зачем делать маршрут обязательным для каждого?
Каманин. Не имея уверенности в вас, я отстраняю вас от полета.
Фарих (закусив губу). Хорошо, только сообщите сначала правительству.
Каманин. Сообщайте, если вам нужно. Я отвечаю за свои поступки как командир.
Неприятный разговор закончился. Самолет был возвращен Бастанжиеву. Утром мы вылетели развернутым строем.
С самого начала нас потрепало над Корякским хребтом. Действительно, звук у самолета менялся. Было скучно, как говорят летчики, попадая в какой-нибудь переплет, но ничего страшного не было.
Труднее было на втором перелете — от Майна-Пыльгина до Анадыря. Мы поневоле изменили маршрут, так как выяснилось, что база переведена в Ванкарем. Этот участок мы уже пролетели вчетвером. Машина Бастанжиева оказалась не в порядке.
Над Паль-Пальскии хребтом мы попали в сильные нисходящие токи. В долинах крутилась снежная метель. Перегруженные самолеты не могли взять выше хребта. Попадая в нисходящие токи, самолеты проваливались камнем. Казалось, горы кругом, горы внизу и вверху и прямо перед самолетом гора, в которую я сейчас врежусь. Я подумал: „Что же такое? Неужели здесь и конец?"
В середине хребта мы попали в густую облачность. Мы шли, не видя друг друга, и не знали, что будет с нами через секунду. Облачность стала редеть уже над тундрой. Выскочив из нее, я заметил впереди самолет. По мачтам и антеннам угадал, что это Каманин. Спустя несколько минут я увидел второй самолет, он шел справа от меня — там, где должен был держаться Молоков. Но третьего самолета — Демирова — я так и не увидел. Жаль было парня — видно не пробил облачности, вернулся назад, если не случилось чего-нибудь похуже. Так мы полетели уже не отрядом, а звеном — одним правым крылом римской пятерки.

ЛЮДИ РВУТСЯ К БУДУЩЕМУ

В окружном центре Чукотки — Анадыре навстречу нам выбежал весь город. Люди бежали по мосткам, по белому снегу. Сверху казалось — черный мак рассыпался по тарелке. Они подбегали к самой машине и ныряли под винтом так, что мешали садиться. Разрядили самолеты, укрепили их, наперерыв приглашали к себе ночевать.
Утром нам сказали: гора Дионисий закрылась — значит будет пурга. Надо переждать.
В этот день заместитель председателя окрисполкома, он же ответственный редактор местной ежедекадной газеты „Советская Чукотка", товарищ Левченко попросил нас сделать доклад о международном положении и XVII съезде.
За доклад взялся я. Вряд ли когда-нибудь у меня будет такая живописная аудитория, какая была в этот раз. Половина города — человек 400 — набилась в небольшой зал клубного барака. Пришли и чукчи в торбасах, в нерпичьих кухлянках. Они внимательно слушали и по привычке повторяли уловленные слова. Скажешь им:
— Мы будем еще больше укреплять колхозы. Повторяют:
— Колхозы, — и одобрительным шэпотом по залу:— э-э-э—
Я не ожидал, что аудитория проявит такую активность. Меня засыпали вопросами: „Как прошла первая пятилетка? Что будет во вторую? Что еще строится в стране? Что хотят сделать у нас, на дальнем Севере?"
Свой доклад я связал с походом „Челюскина". Эго была интересная и важная для них тема о Северном морском пути. Слушали с особым напряжением. И снова чукчи повторяли мои слова:
— Пароход затонул,— и печальным эхом: —э-э-э...
Зимовщики, многие из которых проводят здесь уже третью зиму, особенно интересовались, что сейчас делается на материке. Нужно было рассеивать всевозможные слухи и рассказывать десятки подробностей. Разошлись. На дворе уже всерьез занялась пурга.
Утром, когда погода стала несколько спокойнее, мы услышали тревожный вой сирены. Откуда сирена? Почему? У нас в частях сирена — сигнал бедствия. Мы инстинктивно бросились к дверям, но в это время вошел председатель исполкома.
— Ничего страшного,— сказал он,— вчера, когда расходились из клуба, четыре человека пропали в пурге. У нас для таких случаев сирена на столбе прибита. Сейчас соберутся, пошлют нарты на розыски.
Нарты были спешно отправлены. Троих пропавших разыскали и спасли, четвертого нашли уже замерзшим.
Днем мы сидели с Грибакиным в комнате и слушали граммофон со старинными пластинками. В квартиру вошла какая-то женщина и неожиданно спросила:
— Скажите, а хлеб есть?
Мы с Грибакиным переглянулись — наверно соседка забежала.
— Не знаем, хозяйка куда-то ушла.
— Да не то! Вот вы доклад делали, а скажите еще: там, на материке, хлеб есть? Мы, зимовщики, отстали, три года здесь, а нам всякое рассказывают.
Признаюсь, меня этот вопрос поразил. Хотелось бы всегда иметь на докладах такую жадную аудиторию.
Вечером мы пошли на национальную чукотскую постановку. Играли небольшую пьесу. Девушка-инструктор по-чукотски и по-русски разъясняла ее содержание.
Лежит больная чукчанка. Старые чукчи призывают лекаря-шамана, дают ему за шаманство песца, но женщине только хуже. Сынишка-комсомолец отправляется за врачом. Перед всеми чукчами он держит речь: „Вот вы боитесь бога, а я его не боюсь. Если он есть, пусть сойдет и поборется сейчас со мной". Бог конечно не сходит. Доктор вылечивает чукчанку, шамана прогоняют с позором.
И снова активная аудитория не могла сидеть спокойно. Чукчи повторяли отдельные слова, переглядывались, по залу шел сплошной гул.
На сцене начались чукотские танцы. В тяжелых, медлительных движениях чукчи показывали всю свою жизнь: охоту на моржа, на нерпу, шитье меховых изделий. Но нам интересно было не только это. Мы узнали, что чукчи приехали на колхозный съезд. Это были люди, которых уже сдвинули с места и которые жадно рвутся к будущему.
Чукчи пели. Они выводили под бубен унылые звуки. Так наверно пели северные народности сотни лет назад, пели о том, что они видят, что им думается. Но я поразился, когда мне перевели слова одной такой песенки:

    „Надоело мне работать на американском складе,
    Тяжело мне мешки таскать.
    Я хочу на пароходе поехать,
    Хочу видеть города и машины".
— Американские склады,— пояснили мне — так зовут чукчи фактории, в которых еще недавно хозяйничали американские предприниматели.
На следующей остановке в Кайнергине мы увидели чукчей непосредственно в быту. В Кайнергин мы попали случайно после того, как Анадырский хребет не пустил нас прямым путем в Ванкарем. Мы вернулись к заливу и сели на небольшой площадке, заметив сверху маленькое чукотское селение из пяти яранг. Сбежались чукчи. Они постояли в отдалении, потом осмелели. Один из них, которого звали Тынтынгрей, говорил немного по-русски.
Чукчи быстро организовались. К каждому самолету Тынтынгрей отрядил несколько человек, и мы жестами показывали, как надо сливать воду и закреплять самолет. Женщины постеснялись выйти навстречу. Пришла лишь одна старуха с трахомным бельмом на глазу. Она села на корточки и, посасывая трубку, смотрела на нас молча и удивленно.
Кончив работу, гостеприимные чукчи пригласили нас в самую лучшую ярангу, но мы не могли усидеть в ней ни одной минуты, нас выгнал оттуда нестерпимый запах гниющих шкур и моржового мяса. Мы собрались было ночевать на снегу, но на счастье оказалась одна пустующая полусгоревшая яранга. Ее покрыли моржовыми шкурами, и мы улеглись, усталые, оторванные от всего мира. Это были как раз те дни, когда в газетах писали, что звено Каманина пропало без вести.
На следующий день погода для полетов была неважная. Мы отдохнули и попросили Тынтынгрея собрать к нам в гости всех чукчей. Тыптынгрей исполнил нашу просьбу так ретиво, что мы сами пожалели об этом. Одна больная чукчанка, которая еле ходила, и та приползла в нашу ярангу. Мы широко откинули полог, чтобы в яранге было больше света и воздуха, сварили чукчам целое ведро какао, угощали их галетами.
После какао мы для начала спели хором „По долинам, по загорьям" и попросили гостей потанцовать. Под командой старухи несколько чукчанок встало в круг. Они танцевали без всякой музыки. Странный был танец. Стоя на месте, они раскачивались, издавали гортанные звуки и время от времени тяжело подскакивали. Мужчины плясали под музыку. Один показывал, как охотятся на моржей и медведей, остальные били в жестянку и подпевали. Это навело меня на мысль показать им „танец самолета", который я тут же сочинил.
Чукчи были страшно довольны вечером. Но становилось уже темно и начинало вьюжить. Чукчи быстро разошлись. Мы остались в яранге одни. Дует неприятный северный ветер и слышен собачин вой. Собаки выли каждый вечер в определенный час, словно по какому-то уставу. Признаюсь, когда вокруг тебя воет сразу сотня собак, это с непривычки действует на настроение и мешает заснуть.
Утром мы проснулись в сугробах снега. Пурга снесла все наше сооружение. Только небольшая насыпь, которой чукчи обычно окружают ярангу, немного спасала нас от яростной метели. Все обмундирование, карты, планшеты, примусы были занесены снегом.
Нужно было спешно итти к чукчам. Мы поднялись. Пурга сшибала с ног. Где соседняя яранга? Мы знали, что она в десяти шагах от нас, но сам чорт не мог бы ничего разобрать в этой снежной свистопляске.
Смешно, яранга рядом, а мы боялись заблудиться. Мы взялись друг за друга и пошли гуськом, окликаясь на каждом шагу. И чукотская яранга, из которой мы вчера убежали, яранга, вся пропахшая тошнотворными запахами, показалась теперь спасением. Десять чукчей, девять летчиков, двадцать шесть собак со щенятами, нарты и вся утварь — все было сгружено в одной яранге, все спасалось от пурги.
Нужно было сохранять бодрое настроение. Мы не знали что творится с самолетами, сколько дней продлится еще эта непроглядная метель. Но мы шутили, пели, играли, беседовали с чукчами. Я с помощью Тынтынгрея начал изучать местный язык и завел словарчик русско-чукотских слов.
Я набрал их более трехсот, но, к великому сожалению, никак не мог узнать, как будет по-чукотски „стирать белье". Позднее я понял, что этих слов у них в языке нет. Стирать им нечего: вместо белья они носят меховые одежды мехом внутрь.
На второй день пурга немного утихла. Мы вышли к самолетам, но их не было видно. Только верхние плоскости крыльев чуть высовывались из сугроба. Все чукчи помогали откапывать машины. Пурга за два дня спрессовала снег в настоящий лед, который приходилось скалывать топорами. Весь фюзеляж был запрессован таким снегом.
На утро установилась летная погода. Разогрели воду для моторов, для чего развели целую батарею огня — три примуса и семь паяльных ламп. Чукчи помогали нам, как близким друзьям. Мы им заплатили за шкуры, которые прожгли, согревая воду. А перед отлетом палочкой на снегу я нарисовал три силуэта чукчей и написал их имена. Это им страшно понравилось. Девушки так и остались сидеть на корточках у этих рисунков.
Через несколько часов мы вернулись в Кайнергин. Хребет снова не пустил нас в Ванкарем. Тынтынгрей с чукчами встретил нас как товарищей, вернувшихся с охоты. Но мы были озабочены. Бензина оставалось часа на три. Посоветовавшись, мы решили лететь более легким путем, огибая Чукотский полуостров вдоль берега, хотя это и удлиняло дорогу на 1200 километров.
Поднялись снова. Шли то над открытой водой залива, то над дикими хребтами, с полчаса отсиживались от облаков у залива Кресты, но у мыса нас опять стали теснить облака. Бензина оставалось минут на пятнадцать — двадцать. Нырнув в одно из ущелий, мы резко вылетели на берег и заметили здесь чукотское селение. Место для посадки было на редкость трудное: открытое море, скалистые берега и даже скалы почему-то без снега. А бензин на исходе и облака теснят.
Покружившись у берега, мы заметили узкую полоску. Это было озерко, покрытое снегом, такое небольшое, что для посадки нужно было проявить акробатическую ловкость. Каманин снизился первым. Он сел с берега, соскочил с небольшой возвышенности и зарулил. Первое, что я заметил, следя за его посадкой,— это немного снега на озере, темные следы обнаженного льда. Второе — самолет Каманина покосился на левый бок. При посадке он повредил шасси.
Мы осторожно сели на самое озеро и подрулили прямо к чукотским ярангам. Поздоровавшись с чукчами, я вытащил свой словарчик и быстро узнал, что это за селение, сколько здесь людей. Это был Валькальтен. Чукчи на руках подвели самолет Каманина к ярангам. Началась пурга.

САМОЛЕТ НА ДЕРЕВЯННОЙ НОГЕ

Пурга продолжалась весь следующий день. Мы не могли даже подойти к самолетам. В этот день решилась и моя судьба. Каманин сказал мне то, к чему я уже был готов:
— Придется оставить тебя здесь с моим самолетом. Мы возьмем с него бензин, чтобы хватило до бухты Провидения, и оттуда сразу пришлем тебе горючее. Постарайся за это время исправить мою машину и догнать нас.
Вряд ли когда-нибудь я получал более тяжелое приказание. Каманин почувствовал это.
— Я прекрасно понимаю, что тебе тяжело,— продолжал он, промолчав,— сожалею, но ничего не поделаешь.
Я не хотел больше об этом говорить. Я сам понимал, что как командир звена Каманин не может поступить иначе.
Третьего апреля погода прояснилась. Мы слили бензин и подготовили аэродром для взлета. Попрощались. Я и механик Каманина Анисимов оставались на земле. Самолеты гудя пронеслись мимо нас. Вот они оторвались от земли. В последний раз Молоков махнул рукой. Мы оставались с Анисимовым вдвоем без бензина с поврежденной машиной. Мы стояли молча и, не отрываясь, следили за двумя точками, уходящими на север, до тех пор, пока не потеряли их из вида. Молча вернулись в ярангу.
В яранге ко мне подошел Тыгренкоу. Это был молодой эскимос, каюр, гоняющий почту на собаках по чукотскому тракту.
— Уехали,— сказал он улыбаясь.
- Да, улетели.
Мне не хотелось говорить ни с кем. Но Тыгренкоу приветливо улыбался. Коверкая русские слова и нащупывая фразы, он упорно стал спрашивать меня о материке, откуда мы прилетели, о заводах, о первой пятилетке. Я разговорился. Мне стало веселей. Да что в самом деле? Впереди еще столько работы! И разве мы одни с Анисимовым, если все здесь хотят нам помочь?
— Тыгренкоу,— сказал я,— ты знаешь все дороги. Есть бензин ближе Провидения?
— Есть близко фактория, наверно с бензином.
Я ободрился. Решил не ждать, пока мне пришлют бензин, и на собаках вместе с Тыгренкоу ехать в ближайшую факторию в бухту Преображения за бензином. На следующий день мы с Тыгренкоу и еще несколько чукчей, которым было по дороге, выехали на север на собачьих нартах.
По пути в одном из горных ущелий началась пурга. Собаки забеспокоились. Они стали часто останавливаться, поворачиваясь к хозяину и поджимая хвосты. Вижу, чукчи начинают совещаться. Тыгренкоу перевел:
— Они говорят, что там впереди пурга. Можно нарты поломать. Ехать нельзя будет.
— Скажи им: надо итти дальше!
Чукчи опять заговорили. Старый чукча собрал вокруг себя всех остальных и начал им что-то рассказывать таким тоном, каким рассказывают притчи или предания. Чукчи кивали головами и поглядывали на меня.
— Что они говорят там? Тыгренкоу перевел:
— Тебя жалеют. Вот, говорят, был тоже один русский — сильный, большой человек. Тоже пошел в пургу и приказал ехать. А потом нарты поломал, и была ему „гамака" (смерть).
Я сказал:
— Ну бог с вами! Уговорили. Заворачивай обратно.
На следующий день погода была удачная. Мы доехали до бухты Преображения. Я привез оттуда бензин в четырех моржовых пузырях и двух жестяных банках — 171 килограмм.
Механик Анисимов возился у самолета, когда я возвращался обратно. Он запрыгал от радости, узнав, что есть бензин.
— А без тебя я токарем сделался,— сказал он и показал выструганную из дерева ложку. Впрочем главный сюрприз Анисимов оставлял под конец. Когда уже обо всем было переговорено, он показал мне шатун шасси, вырезанный из дерева взамен поломанного. Он рассказал длинную историю, как пришлось доставать этот кусок дерева среди чукотских яранг, где вообще нет ничего деревянного и ничего металлического. Это была целая поэма.
Два дня мы провозились с самолетом, пока приспособили деревяжку взамен шатуна и накрепко обмотали ее веревками. 9 апреля самолет был готов в путь.
Вечером накануне отлета каюры привезли мне на нартах бензин и записку от Каманина. Я перечитывал записку несколько раз. Она вызывала непреодолимое желание лететь скорей к товарищам, добраться до цели. Ложась спать, я зажигал спичку и в десятый раз разворачивал смятый листок с карандашными строками:
„Пивенштейн.
Бухта Провидения (северная часть) — открытая вода. Бухта Пловер и бухта Эмма — замерзшие. Посадку производи в бухте Эмма, садись по „Т", которое тебе разложат. Когда сядешь, рули на северный берег к базе ГУСМП..."
Утром вылетели. Мы смотрели на самолет с опасением, как на хромого товарища с деревянным протезом. Выдержит ли? Долго мучились с заводкой мотора. Вода, нагретая накануне, стала остывать. Наконец завели. Поднялись. Повисли в воздухе. А что дальше? Хочешь, не хочешь — придется садиться. Садить самолет на деревянную ногу!.. На веревки!.. Вдобавок у меня не было штурмана. Как узнать, где бухта Провидения? Мы пролетали десятки различных заливов. Но опасения были напрасны. Бухту Провидения увидели издали. Там жили пограничники, они подготовились к встрече и выложили букву „Т".
Я перешел на планирование. Снижался я мелкой спиралью. Долго, очень долго приближался к земле и наконец пошел на посадку. Будь что будет! Я постарался всю силу первого удара передать на здоровую правую ногу. Зацепил землю — и сразу мысль: вот сейчас перевернется... Но чувствую — уже рулю по земле, и с каждым метром вырастает уверенность: все благополучно. Аиисимов выскочил еще на ходу. Смотрю, бежит мой механик рядом с самолетом, пляшет, показывает мне большой палец. Я вылез. Выдержала нога! Мы не могли на нее наглядеться, на эту грубую деревянную ногу, обмотанную веревками.
В шести километрах от Провидения, в бухте Пловер, оказалась мастерская. Там взялись изготовить железный шатун. Два дня 11 и 12 апреля, ушло на этот ремонт. 13-го машпна была уже готова. И 13-го же снова (в который раз!) поднялась беспросветная пурга... Без перерыва, не давая опомниться, она выла и кружилась семь дней.
ДОРОГОЙ ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ!

Нам, летающим над Страной советов, больше, чем кому бы то ни было, видны те исторические изменения, которые совершенно преобразили облик государства. Везде чересполосица сменилась массивами колхозных полей, и основными ориентирами при полетах стали громады новостроек. Эта панорама, которую мы каждодневно видим с наших краснозвездных машин, создана руками миллионов трудящихся под руководством ленинской партии, которую ведете по пути неизменных побед вы, товарищ Сталин.

Мы знаем, что вы, товарищ Сталин, были инициатором грандиозных операций по спасению челюскинцев, и мы благодарим вас за честь, за оказанное доверие участвовать в этом бою со стихией, за честь спасти челюскинцев.

Мы завтра прибываем в Москву, в столицу нашей родины, чтобы первым долгом заявить Центральному комитету партии, правительству и вам, товарищ Сталин, что мы снова готовы итти в бой за могущество, славу и неприкосновенность нашего великого государства.

С этой клятвой мы вступаем на землю нашей столицы.

МОЛОКОВ, ДОРОНИН, КАМАНИН, CЛЕПНEB, ЛЯПИДЕВСКИЙ, ЛЕВАНЕВСКИЙ, ВОДОПЬЯНОВ, ГАЛЫШЕВ, ПИВЕНШТЕЙН И ВСЕ БОРТМЕХАНИКИ, ПРИНИМАВШИЕ УЧАСТИЕ В СПАСЕНИИ ЧЕЛЮСКИНЦЕВ
18 июня 1934
Семь дней мы прожили, отрезанные от мира. Это вынужденное безделье казалось тяжелее, чем самый опасный перелет. Мы каждый день грели воду, ожидая малейшего прояснения. Лишь бы кусочек просвета, лишь бы открылся хребет, проскочить его, вырваться из этой заколдованной бухты!
21 апреля показался этот просвет. Мы поднялись, прошли к морю, но просвет оказался небольшим. Я заметил было остров Аракамчечин, затем облачность стала сгущаться, и я оказался в молоке. Я хотел вернуться снова в бухту Провидения, но обратный путь уже был закрыт. Так я оказался в узком просвете, имея с одной стороны открытое море, с другой — скалистый берег. Положение было на редкость досадное. Я носился по этому просвету, как крыса по мышеловке. В одном месте на мое счастье облачность прорезалась. Я увидел селение на берегу и белую полоску — какую-то площадку, занесенную снегом. Дальше все скрывалось в пурге. Я сел. Самолет заковылял, как поезд, сошедший с рельс. На площадке оказались валуны, занесенные снегом. Лопнула лента центроплана. Это пустяковая вещь, могло быть хуже, но откровенно скажу — становилось досадно. Теперь снова надо ремонтировать ленту. А где ее достать? В Чаплине (так называлось селение) Анисимов бегал по всем ярангам и вельботам — хоть бы одна металлическая дрянь, могущая заменить ленту! С трудом нашли железный трос. Но на первом же старте, когда самолет запрыгал по валунам, вся наша механика лопнула.
И снова Анисимов поехал на собаках за 70 километров в бухту Пловер, в мастерскую. Я же организовал все население Чаплина, и мы два дня устраивали аэродром для взлета. Помогали все. Чукчанки навешивали флажки, разостлали букву „Т".
Анисимов приехал с лентой. Но был он скучен и чем-то расстроен.
— Слушай новости,— сказал он, едва поздоровавшись.— Видел Галышева. Он летел из Анадыря. Там по радио передавали, что все челюскинцы спасены. Опоздали! А Бастанжнев врезался в землю. Демиров тоже. Самолеты у них разбиты, хорошо — сами целы остались.
Анисимова объял пессимизм. Он не радовался ни исправленной ленте, ни налаженному аэродрому.
— Зачем собственно теперь лететь в Уэллен? Кому мы там нужны? Давай обратно — в Провидение... Я не стал с ним спорить.
— Садись! Идем на Провидение.
Мы мягко поднялись с аэродрома, повисли в воздухе. Тут я развернулся и взял прямой курс на Уэллен. Я никогда не простил бы себе, если бы повернул с Чаплина обратно. То, что я пережил в Уэллене, загладило всю тяжесть пути. В Уэллене никто меня не ожидал и встретили так, словно я прилетел с того света.
— Пивешнтейн! Ты как?
Я был крайне возбужден. Я отвечал на сотни вопросов, показывал всем деревянный шатун... Рано или поздно мы с Анисимовым своими силами, без бензина, на поврежденной машине добрались до цели!.. Меня окружили, фотографировали, расспрашивали и поздравляли:
— С орденом звезды!
Мне казалось, что надо мной смеются.
— За что же, товарищи? Я ничего еще не сделал!
Галышев передал телеграмму Уншлихта: „Поздравляю с награждением орденом Красной звезды за проявленное мужество и героизм".
Уэллен кишел народом, как муравейник. Здесь были летчики, челюскинцы, организаторы, зимовщики...
Этот вечер я, как и прежде, провел в кругу товарищей с песнями и гитарой.
В Уэллене собирались частые совещания. Обсуждали план дальнейшей работы. Надо было перевозить всю массу челюскинцев к бухте Провидения, куда придет пароход. Почти все самолеты вылетали норму. Со льдины перевезли, „героическая часть" окончилась, остается черновая работа... Молоков руководил этими последними перелетами, всячески борясь с „почивающими на лаврах". Я включился в работу со своей старухой-машиной. Она, эта машина, потрепанная, хромая, но верная, была теперь дорога мне больше всех других самолетов.
Я еще шесть раз слетал из Уэллена в бухту Провидения и два раза из бухты Провидения в бухту Лаврентия (куда перевозили больных), перебросив всего 22 человека. 10 мая я сделал последний рейс. Вскоре после этого мы погрузились на пароход.
Обратное плавание было веселым и шумным. Мы проезжали знакомые места, встречались с людьми, каждый из которых воскрешал в памяти эпизоды недавнего перелета.
Вот Котов — заведующий факторией в бухте Преображения, куда я на собаках поехал за бензином и где я с таким наслаждением побрился и вымылся мылом. Я знал — наступает пора охоты, Котову нужен бензин для вельботов. Ему отпустили тысячу килограммов бензину взамен взятых ста семидесяти.
Вот Братышкин — комсомолец с мыса Чаплино. Это он организовывал эскимосов, чтобы выровнять площадку для взлета. Хотелось отблагодарить его, но я не знал чем. Я написал и передал через него письмо всем эскимосам с товарищеской благодарностью за помощь.
И в самом деле, разве будет лишним еще раз сказать о том, что сделали для нас местные жители? Они перекладывали на себя значительную часть тяжелых работ, они всячески облегчали наши лишения, едва только замечали, что к ним прилетели не „капитаны-начальники", а товарищи, люди Советской страны.
С нами на пароходе ехал молодой чукча, которого мы захватили из Ванкарема. Раньше он работал в фактории. Он так жадно интересовался самолетами, так помогал нам в работе, что мы решили взять его в качестве своего воспитанника, привезти в Спасск и сделать мотористом. И когда я смотрел на него, едущего в новую жизнь, мне вспоминался вечер в Анадыре и незатейливая чукотская песенка:

    „Надоело мне работать на американском складе,
    Тяжело мне мешки таскать.
    Я хочу на пароходе поехать,
    Хочу видеть города и машины".
И разве не одинаковая судьба у тебя, товарищ чукча, с тысячами и миллионами? Ведь и мне не легко было проводить свое детство в семье рано умершего еврея-грузчика. Детство. Одесса. Еврейская беднота. Всегда забитая, больная мать. Беспризорность. Папиросы, ириски, сахарин. Привокзальные товарищи, рано приучавшие к картам...
И когда крепко установилась советская власть, всеми силами, пока не было поздно, я рванулся к другой жизни. Я поступил в школу еврейской молодежи, в комсомол...
Как же мне было не радоваться, как сдержать себя от охватившего теплого чувства, когда уже после всех шумных встреч и банкетов я получил еще одну, такую дорогую для меня телеграмму:
„Москва, летчику Пивенштейну, участнику спасательной экспедиции челюскинцев.
Одесская школа-завод еврейской рабочей молодежи ЕВРОМОЛ приглашает тебя, дорогой Пивенштейн, одного из своих лучших воспитанников, на свой пятнадцатилетний юбилей. С чувством гордости мы читали и следили за твоими подвигами, мы радовались награждению тебя орденом Красной звезды. Поздравляем тебя и ждем ко второму июля.
Юбилейная комиссия ЕВРОМОЛА"
Детство... Забытые годы... Как они близки по времени и как далеки по пройденной жизни!
Аватара пользователя
Иван Кукушкин
 
Сообщения: 11076
Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
Откуда: Нижний Новгород

Re: Пивенштейн Борис Абрамович (1909-27.04.1943)

Сообщение Иван Кукушкин » 07 Июль 2009 14:06

padsee пишет:Фамилия Пивенштейн
Имя Борис
Отчество Абрамович
...
Причина выбытия не вернулся с боевого задания
Дата выбытия 27.04.1943


 pivenstein.jpg
"Авиаторы второй мировой" © 2003 Харин В.В. http://www.allaces.ru/p/people.php?id=10379

Источники информации:
1. Данные Сергея Каргапольцева.
2. Мемориал http://www.obd-memorial.ru/Memorial/Memorial.html
3. ЦАМО, ф. 58, оп. 18001, д. 236, л. 248.

Страна: СССР
Годы жизни: 1909 -
Место рождения: Одесса
Вид авиации: Штурмовая
Категория: Летчик
Места службы:
503 шап 08.41÷1942 Командир полка
74 гшап 1942÷27.04.43 Командир аэ

Родился в 1909 г. в Одессе в семье портового грузчика. Еврей. Рано остался без отца. Окончил Одесскую школу-завод еврейской рабочей молодежи.

Окончил авиационное училище. Служил в 40-й аэ имени Ленина, на Дальнем Востоке. В феврале 1934 г. во главе сводного звена был направлен для участив в спасении экспедиции парохода «Челюскин». Входи группу Каманина. Во время перелета к месту базирования при непредвиденной посадке самолет Каманина повредил шасси, и командир пересел не машину Пивенштейна. Пивенштейн же вместе с механиком каманинской машины Анисимовым остался в местечке Валькальтен ремонтировать командирский «Р-5». Отремонтировав подручными средствами самолет, прилетел в Ванкарем и перевозил спасенных челюскинцев в бухту Провидения, где их ждал пароход. Награжден орденом Красной Звезды (20.04.1934).

Продолжал летать в Арктике. В составе экипажа Чухновского участвовал в поисках экспедиции Леваневского.

Участник Великой Отечественной войны. В начале войны командовал 503 шап, затем был командиром 3 аэ 74 гшап.

27.04.43 г. во время боев в Донбассе не вернулся с боевого задания. Самолет Ил-2 был сбит и совершил вынужденную посадку на территории противника. Был ранен: поврежден глаз, перебита нога, пытался застрелится. Летчик со стрелком старшиной А.М.Кругловым попали в плен.

По другим данным – добровольно перелетел на сторону врага. Упоминается в публикациях об авиации РОА в числе активных сотрудников полковника Холтерса. Содеражался в лагере в Морицфельде.

В 1945 г. был освобожден американскими войсками. До июня 1951 г. проживал на территории американской зоны оккупации в г. Висбадене. Затем эмигрировал в США. О дальнейшей судьбе сведений нет.



"Уголок неба" http://www.airwar.ru/history/aces/ace2w ... stein.html
Ссылок на источники не приводится

Пивенштейн Борис Абрамович

Годы жизни: 1909 - 19??

Родился в 1909 г. в Одессе в семье портового грузчика. Вот как о нем писал Н.П. Каманин в своих воспоминаниях: "Сын одесского грузчика с Арбузной гавани, рано умершего от чахотки и бедности, Боря Пивенштейн впитал в себя колорит южного портового города, юмор и оптимизм одессита и в любой обстановке не унывал, умел управлять собой. Хороший летчик, прекрасный человек".

Окончил Одесскую школу-завод еврейской рабочей молодежи, затем авиационное училище. Служил в 40-й аэ имени Ленина, на Дальнем Востоке. В феврале 1934 г. во главе сводного звена был направлен для участия в в спасении экспедиции парохода <Челюскин>. Входил в группу Каманина.

Награжден орденом Красной Звезды (20.04.1934).

Продолжал летать в Арктике. В составе экипажа Чухновского участвовал в поисках экспедиции Леваневского.

На фронтах Великой Отечественной войны с июня 1941 года, командовал 503 шап, затем был командиром 3 аэ 74 гшап.

27 апреля 1943 г. во время боев в Донбассе не вернулся с боевого задания. Самолет Ил-2 был сбит и совершил вынужденную посадку на территории противника. Пивенштейн "пытался застрелиться: выбил глаз, искалечена нога....". Летчик со стрелком старшиной А.М.Кругловым (погиб 30 июня 1944 года при попытке к бегству из Шталага-1Ф) попали в плен.

В 1945 г. был освобожден американскими войсками. До июня 1951 г. проживал на территории американской зоны оккупации в г. Висбадене. Затем эмигрировал в США.

О дальнейшей судьбе сведений нет.



ПРИМЕЧАНИЯ

Юрий Ржевцев., Военнослужащие советских ВВС, погибшие в концлагерях Восточной Пруссии (по материалам Книги Памяти Калининградской области «Назовём поименно») http://may1945pobeda.narod.ru/sp_VVS-plen.htm :

КРУГЛОВ Андрей Мартынович. 16.09.1920 года рождения. Призван Горьковским ГВК. 504-й ав. Попал в плен 27 апреля 1943 года. Погиб 30 июня 1944 года при попытке к бегству из Шталага-1Ф. Увековечен: посёлок Орловка Гурьевского района» (т. 13, стр. 183).

Согласно материалов ЦАМО: Круглов Андрей МАРТЕМЬЯНОВИЧ (но не Мартынович) 1919 (но не 1920) года рождения, уроженец современной Нижегородской области, старшина, военнослужащий 44-го гвардейского штурмового авиационного полка (это с 18 марта 1943 года бывший 504-й шап) 1-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии 8-й воздушной армии Южного фронта - воздушный стрелок самолёта «Ил-2» в экипаже командира эскадрильи подполковника Бориса Абрамовича Пивенштейна. Самолёт был сбит в небе над Донбассом. Экипаж в части был учтён как не вернувшейся с боевого задания.


"Поисковики или мародеры?" на форуме Анграпа.ру
http://www.angrapa.ru/forum/index.php?s ... ost&p=6118

 Круглов.jpg
sobkor: На странице 183 13-го тома Книги Памяти Калининградской области «Назовём поименно» значится: «КРУГЛОВ Андрей Мартынович. 16.09.1920 г. рождения. Призван Горьковским ГВК. 504 ав. Попал в плен 27 апреля 1943 г. Погиб при попытке к бегству из шаталага-1Ф 30.06.1944 г. Увековечен: п. Орловка, Гурьевский р-н».
Поисковики из Сараво (здесь создаётся электронная база данных потерь советских ВВС за Великую Отечественную) «пробили» этого военнослужащего через ЦАМО. Итог (цитирую письмо, поступившее мне по электронной почте): «Экипаж 74 гв. ШАП (звание гвардейского присвоено 504 шап 18.3.43 года за месяц до события): подполковник Пивенштейн Борис Абрамович (1909 г.р., г. Одесса), командир эскадрильи, и воздушный стрелок старшина Андрей МАРТЕМЬЯНОВИЧ Круглов (по ЦАМО родился в 1919 (!; писари авиаполков бывают не аккуратнее гестаповцев) в Нижегородской обл.), самолёт Ил-2 сбит в Донбассе.
Согласно информации, почёрпнутой из мемуарной литературы, Пивенштейн «пытался застрелиться… выбил глаз, искалечена нога, попал в плен. Освобождён американцами в 1945». А судьба Круглова в ЦАМО не была известна. «Не вернулся с боевого задания» - и всё».
В качестве справки: бывший 504-й шап был сформирован в начале сентября 1941 года в Воронеже на базе 103-го ближнебомбардировочного полка. В конце того же месяца пер[цензура]зировался под Ленинград.
В декабре 1941- январе 1942 гг. действовал в составе 2-й раг Волховского фронта.
В феврале 1942 г. направлен в тыл на доукомплектование.
С начала апреля 1942 года - на Брянском фронте, где 18.05.1942 г. вошёл в состав 226-й штурмовой авиационной дивизии (впоследствии – 1-я гвардейская штурмовая авиационная Сталинградская ордена Ленина дважды Краснознамённая орденов Суворова и Кутузова дивизия).
Приказом наркома обороны СССР № 128 от 18.03.43 г. и Директивой Штаба ВВС РККА № 512340 от 21.03.1943 г. преобразован в 74-й гвардейский штурмовой авиаполк. Гвардейское знамя вручено 29.04.1943 г.
Приказом НКО СССР № 207 от 04.05.1943 г. за особые заслуги в обороне города Сталинграда полку было присвоено воинское почётное наименование «Сталинградский».
19.02.1945 г. за успешное выполнение заданий в боях с фашистскими захватчиками и активное участие в прорыве вражеской обороны в Восточной Пруссии полк награждён орденом Суворова 2-й степени. Таким образом, его полное наименование на 9 мая 1945 года - 74-й гвардейский штурмовой авиационный Сталинградский ордена Суворова полк 1-й гвардейской штурмовой авиационной Сталинградской ордена Ленина дважды Краснознамённой ордена Суворова и Кутузова дивизии 1-й воздушной армии 3-го Белорусского фронта.
Боевые действия дивизия и полк закончили 5 мая 1945 года в Восточной Пруссии на косе Фришес-Нерунг (ныне – Висленско-Балтийская коса)…
Юрий РЖЕВЦЕВ.
Аватара пользователя
Иван Кукушкин
 
Сообщения: 11076
Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
Откуда: Нижний Новгород

Re: Пивенштейн Борис Абрамович (1909-27.04.1943)

Сообщение Иван Кукушкин » 07 Июль 2009 14:28

"Труд" от 21.04.1934
http://www.oldgazette.ru/trud/21041934/text1.html

О награждении орденом Красной звезды
тт. Ушакова Г.А., Петрова г.г., Галышева В.Л., Пивенштейна Б.А., Бастанжиева Б.В. и Демирова И.М.
Постановление Центрального исполнительного комитета Союза ССР

Центральный Исполнительный Комитет Союза ССР постановляет:
За исключительно умелую организацию дела спасения челюскинцев с максимальным использованием всех наличных местных средств и правильную расстановку лучших летных сил, что в итоге обеспечило успешное, без единой человеческой жертвы, разрешение поставленных правительством Союза ССР задач по снятию со льдов Ледовитого океана экспедиции челюскинцев, а также за проявление личного мужества и настойчивости для достижения конечной цели - наградить орденом Красной звезды:

1. Ушакова Г.А. - уполномоченного Правительственной Комиссии по спасению челюскинцев.
2. Петрова г.г. - председателя Чрезвычайной Тройки по спасению челюскинцев.
3. Галышева В.Л. - летчика.
4. Пивенштейна Б.А. - летчика.
5. Бастанжиева Б.В. - летчика.
6. Демирова И.М. - летчика.

2. Выдать Ушакову Г.А., Петрову г.г., Галышеву В.Л., Пивенштейну Б.А., Бастанжиеву Б.В. и Демирову И.М. единовременную денежную премию в размере полугодового оклада получаемого содержания.

Председатель Центрального исполнительного комитета Союза ССР
М. КАЛИНИН.

Секретарь Центрального исполнительного комитета Союза ССР
А. ЕНУКИДЗЕ.
Москва, Кремль,
20 апреля 1934г.
Аватара пользователя
Иван Кукушкин
 
Сообщения: 11076
Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
Откуда: Нижний Новгород

Re: Пивенштей Борис Абрамович (1909-27.04.1943)

Сообщение Иван Кукушкин » 07 Июль 2009 14:45

Авиаторы второй мировой пишет:По другим данным – добровольно перелетел на сторону врага. Упоминается в публикациях об авиации РОА в числе активных сотрудников полковника Холтерса. Содеражался в лагере в Морицфельде.


КРЫЛЬЯ РОА ВОЕННО-ВОЗДУШНЫЕ СИЛЫ ВС КОНР
Сергей Чуев "Власовцы - пасынки Третьего рейха". М. "Яуза" "ЭКСМО" 2006, с. 374-395
http://avia.lib.ru/article/02.html

Еще до мальцевской инициативы полковник Хольтерс заинтересовался возможностью создания русского авиационного подразделения. В руководимом им пункте обработки разведывательных данных "Восток" велись опросы сбитых советских летчиков, в т.ч. старшего лейтенанта Я.И. Джугашвили. В составе пункта служили русские "перелетчики", кадровые офицеры ВВС РККА подполковник Б.А. Пивенштейн, капитаны К. Арзамасцев, А. Никулин и Тананаки.


Если учесть, что Джугашвили, Яков Иосифович — артиллерист, а не летчик, можно понять степень достоверности этих заявлений о "Крыльях РОА" вообще и о Пивенштейне в частности.
Аватара пользователя
Иван Кукушкин
 
Сообщения: 11076
Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
Откуда: Нижний Новгород

Пивенштейн Борис Абрамович (1909-???)

Сообщение [ Леспромхоз ] » 07 Июль 2009 15:09

Борис Пивенштейн (рисунок Г. С. Верейского)
 pic_78.jpg

http://fictionbook.ru/author/arkadiyi_i ... ml?page=20
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Пивенштейн Борис Абрамович (1909-???)

Сообщение Александр Кот » 14 Февраль 2010 22:23

Из материалов книги В. Е. Звягинцева - "Трибунал для "сталинских соколов". Москва, 2008 г.

Не менее интересна и судьба героя челюскинской эпопеи Подполковника Бориса Абрамовича Пивенштейна, родившегося в 1909 году в городе Одессе. В 1934 году он участвовал на самолёте Р-5 в спасении экипажа парохода "Челюскин". Тогда 7 лётчиков стали первыми Героями Советского Союза. Пивенштейн, наверняка, тоже стал бы Героем, если бы не командир эскадрильи Н. Каманин, который после поломки своего самолёта, экспроприировал у него самолёт и, добравшись до ледового лагеря челюскинцев, получил свою "Золотую Звезду". А Пивенштейн вместе с механиком Анисимовым остался ремонтировать командирский самолёт и в итоге был награждён лишь орденом Красной Звезды. Потом Пивенштейн участвовал в поисках пропавшего самолёта С. Леваневского, прибыв в Ноябре 1937 года на остров Рудольфа на смену отряда Водопьянова на самолёте АНТ-6 в качестве пилота и секретаря парткома авиаотряда.

До войны Б. Пивенштейн жил в печально знаменитом доме на Набережной. В этом доме есть музей, где он числится погибшим на фронте.

В начале войны Подполковник Б. А. Пивенштейн командовал 503-м штурмовым авиаполком, потом был командиром эскадрильи 504-го штурмового авиаполка. По одним данным, которые нуждаются в уточнении, в Апреле 1943 года его штурмовик Ил-2 фашисты сбили в небе Донбасса. Подполковник Пивенштейн и воздушный стрелок старшина А. М. Круглов оказались в плену. В момент пленения Пивенштейн был ранен и пытался застрелиться. Круглов погиб при попытке к бегству из немецкого лагеря.

По другим данным, как уже сказано, Пивенштейн добровольно перелетел на сторону фашистов. Историк К. Александров называет его в числе активных сотрудников Подполковника Г. Холтерса, руководителя одного из разведывательных подразделений в штабе Люфтваффе.

Автору удалось обнаружить в архивах материалы судебного производства по делу Б. А. Пивенштейна, из которых следует, что до 1950 года он действительно числился без вести пропавшим, и его семья, проживавшая в Москве, получала от государства пенсию. Но вскоре органы госбезопасности установили, что Пивенштейн, "до Июня 1951 года, проживая на территории американской зоны оккупации Германии в гор. Висбадене, будучи членом НТС, выполнял обязанности секретаря Висбаденского эмигрантского комитета и являлся старостой храма, а в Июне 1951 года выехал в Америку".

4 Апреля 1952 года Б. А. Пивенштейн был заочно осуждён военной коллегией по ст. 58-1 п."б" и 58-6 ч. 1 УК РСФСР и приговорён к расстрелу с конфискацией имущества и лишением воинского звания. В приговоре говорилось:

    "Пивенштейн в 1932 - 1933 годах, находясь на военной службе на Дальнем Востоке, имел преступную связь с резидентом германской разведки Вальдманом. В 1943 году, являясь командиром авиаэскадрильи, вылетел на боевое задание в тыл к немцам, откуда в свою часть не возвратился...

    Находясь в лагере военнопленных лётчиков в Морицфельде, Пивенштейн работал в отделе контрразведки "Восток", где занимался опросом советских лётчиков, попавших в плен к немцам, обрабатывал их в антисоветском духе и склонял к измене Родине.

    В Январе 1944 года Пивенштейн немецким командованием был направлен в отдел контрразведки, дислоцирующийся в гор. Кёнигсберге..."

Далее в приговоре отмечалось, что вина Пивенштейна в измене Родине и сотрудничестве с немецкой контрразведкой доказана показаниями арестованных изменников Родины В. С. Москальца, М. В. Тарновского, И. И. Тенскова - Дорофеева и имеющимися в деле документами.

Как сложилась дальнейшая судьба Б. А. Пивенштейна после его выезда в Америку автору неизвестно.



Справка об авторе:
Звягинцев Вячеслав Егорович
Родился в 1954 г. в Курской обл. После окончания в 1979 году с золотой медалью военно-юридического факультета Военного Института Министерства обороны находился на судебной работе в военных трибуналах Саратовского гарнизона и 1-й армии особого назначения.
С 1986 г. по 2000 г. в аппарате Управления военных трибуналов (Главного управления военных судов) - инспектор, помощник заместителя Министра юстиции СССР, начальник отдела судебной практики и статистики. В 2000-2006 гг. – заместитель председателя одного из федеральных военных судов.
С 2006 г. по настоящее время - начальник Аналитического отдела Высшего Арбитражного Суда РФ.
Автор более 60 публикаций по правовой проблематике, а также нескольких книг по истории военной юстиции ("Война на весах Фемиды", "Трибунал для героев", "Трибунал для Флагманов" и др.)
Женат, двое сыновей.
Полковник юстиции в запасе. Действительный государственный советник юстиции 3 класса. Награжден Орденом Почета, медалями.
Александр Кот
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 625
Зарегистрирован: 01 Январь 1970 03:00

Пивенштейн Борис Абрамович (1909-???)

Сообщение Александр Кот » 03 Июль 2010 18:24

 Николай Каманин и Борис Пивенштейн, 1934г.jpg
Н. Каманин и Б. Пивенштейн, 1934г
Александр Кот
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 625
Зарегистрирован: 01 Январь 1970 03:00

Пивенштейн Борис Абрамович (1909-???)

Сообщение Polarstern » 04 Июль 2010 03:14

Многие из невозвращенцев меняли в последствии свои фамилии для собственной безопасности и безопасности оставшихся родственников, например известный в эмигрантской среде литератор-фольклорист Акульшин стал Березовым - http://zarubezhje.narod.ru/av/b_098.htm Именно он в последствии поднял проблему многих невозвращенцев, живущих под вымышленными легендами, в своем "березовской болезни". http://rbr.lib.unc.edu/cm/card.html?source_id=00765
Аватара пользователя
Polarstern
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 777
Зарегистрирован: 01 Январь 1970 03:00
Откуда: Москва/Сент-Джонс, Ньюфаундленд

Пивенштейн Борис Абрамович (1909-???)

Сообщение [ Леспромхоз ] » 30 Ноябрь 2013 20:42

 Путь в Уэллен обл.jpg
Борис Пивенштейн. Путь в Уэллен.
Хабаровск: Дальгиз: 1936
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Пивенштейн Борис Абрамович (1909-???)

Сообщение SVF » 01 Декабрь 2013 13:00

Б. Пивенштейн. Гора Дионисия закрыта.
М. Молодая гвардия. 1935. 112 с.
 img215.jpg
 img216.jpg
SVF
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 4400
Зарегистрирован: 23 Июль 2008 20:20

Пивенштейн Борис Абрамович (1909-???)

Сообщение fisch1 » 26 Август 2015 10:18

 1.jpg
 2.jpg

Пивенштейн Б.А. Путь в Уэллен. [о спасении челюскинцев] /Борис Пивенштейн. - Хабаровск : Дальгиз, 1936. - Суп.-обл., переплет, тит. л., 206, [2] с. : ил.


Боевую комсомольскую закалку я получил в воздушном флоте Особой Краснознаменной Дальневосточной армии, где проработал пять лет. Меня воспитала Дальневосточная организация комсомола.
Когда мы, выполнив задание партии и правительства, возвращались из Арктики, во
Владивостоке и Хабаровске комсомольцы просили нас, участников спасения челюскинцев,
написать книгу, в которой просто и ясно рассказывалось бы о работе летчиков.
Этой книгой я выполняю просьбу комсомольцев Дальнего Востока, которым ее и посвящаю.
Здесь собраны дневники и записи, сделанные мною в Арктике и изданные в прошлом году «Молодой гвардией». Сейчас эти материалы мною значительно пополнены.
Литературно обработать все это сырье, облечь его в стройные формы книги, мне удалось
благодаря хорошей товарищеской помощи Е. Цитовича. Пользуясь случаем, приношу ему глубокую благодарность.
Б. Пивенштейн.
Москва, 15 марта 1936 г


Пивенштейн Б.Путь в Уэллен.pdf [18.22 МБ Скачиваний: 561]
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Пивенштейн Борис Абрамович (1909-???)

Сообщение fisch1 » 26 Август 2015 12:34

 1.jpg
Ночью, когда мигают жирники и свистит ветер,танцуя по крыше, я слышу такой разговор:

Каманин (П и в е н ш т е й н у ) . Борис, веди самолет так же, как вел. Ты показал себя отличным летчиком. Из Провидения пришлете мне бензин, и быть может я вас догоню...

Пивенштейн ( п е р е б и в а я ) . Никаких таких слов, товарищ командир. Извиняюсь — лететь должны вы на моей машине...

Каманин. Боря, но...

Пивенштейн. Что за но? Мы же не в Америке,мы же не Маттерны, а советские летчики.Красноармейцы, чорт возьми! Ты командир, Коля,и лететь надо тебе на моей машине. Я догоню,если хочешь знать...

Каманин. Боря ты пойми...

Пивенштейн. Я понимаю одно — лететь должен ты, Николай, и желаю тебе удачи. Наконец,ведь ты не только командир, но и летчик более опытный, чем я. Ведь у тебя это первый случай —ведь ты же ночные посадки делал идеально. Да ведь если бы я первым садился тут, — шасси снес бы, честное слово. Ты, сделав эту посадку, спас две наших машины.

Каманин. Право же, Борис, не в этом дело...

Пивенштейн. Кончено, я не слушаю. Самое -трудное впереди — лети и только...

Каманин. Ну, а ты?..

Пивенштейн.О, я не пропаду. У нас в Одессе говорят: солнце светит и для крота... Только он им не умеет пользоваться, а я умею. Будь покоен,— вы меня увидите еще в Уэлене.

Каманин ( п о с л е м и н у т н о г о м о л ч а ни я ) . Ладно. Грибакин пусть летит со мной. Ты останешься с Костей Анисимовым. Он изобретательный малый, с ним ты быстро поставишь самолет на ноги. Ладно, давай руку на вечную дружбу.
Итак, летчик Пивенштейн, вы остаетесь с больной машиной и без бензина. Получив бензин,подлечив машину, летите в Провидение, откуда в Уэлен. Повторите приказание...
Пивенштейн повторяет.
Я мысленно жму руки моим хорошим друзьям, чудесным товарищам из моей чудесной страны...

Кулыгин П. Г. Повесть о героях. [Челюскинская эпопея] /П. Кулыгин. - Москва Хабаровск : Огиз Дальгиз, 1934. с.184
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Пивенштейн Борис Абрамович (1909-???)

Сообщение Historik » 01 Октябрь 2018 16:39

 Пивенштейн.jpg

Старший лейтенант Б.А.Пивенштейн. 1934 г. (возможно, на борту парохода "Смоленск", 03.03-11.04.1934 г.)
Из архива участника экспедиции по спасению челюскинцев в составе группы фотокоров, шедших на "Смоленске", молодого выпускника операторского факультета ВГИКА (1934 г.) Владислава Владиславовича Микоши (1909-2004), предоставленного его супругой Д.С.Фирсовой-Микошей -https://russiainphoto.ru/search/photo/years-1840-1999/?index=3&page=18&author_ids=167&paginate_page=18
Historik
 
Сообщения: 497
Зарегистрирован: 05 Сентябрь 2014 15:02

Пивенштейн Борис Абрамович (1909-???)

Сообщение Historik » 15 Октябрь 2018 17:40

Из архива Владислава Владиславовича Микоши:
 Пивенштейн2.jpg

http://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=10862354
Historik
 
Сообщения: 497
Зарегистрирован: 05 Сентябрь 2014 15:02

След.

Вернуться в Персоналии



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 12

Керамическая плитка Нижний НовгородПластиковые ПВХ панели Нижний НовгородБиотуалеты Нижний НовгородМинеральные удобрения