© Егоров Сергей Михайлович.
Оймяконье — полюс мужества: миниатюры об истории и географии.
Трагедия на порогах
Осенью 1930 года на Индигирку прибыла гидрографическая экспедиция, организованная в г. Иркутске Управлением по обследованию рек Восточной Сибири. Ее возглавлял гидрограф Владимир Данилович Бусик. В ее состав вошли Е.Д. Калинин, И.И. Агафонов, Б.З. Зонов, П.Е. Утенко, С.К. Еремин, М.А. Кротов и другие, всего 25 человек.
Основной задачей экспедиции было выяснение судоходности Индигирки, берущей начало на территории нашего улуса.
Общая характеристика реки: длина 1726 км, площадь бассейна 360 тыс. кв. км. Образуется слиянием речек Хастах и Туора-Юрях. Течет по Оймяконскому нагорью, затем прорезает хребет Черского, нижнее течение – на низменности. Впадает в Восточно-Сибирское море. Проходит по территориям Оймяконского, Момского, Абыйского и Аллаиховского улусов.
Как выяснилось в 30-х годах, река судоходна от устья до впадения в нее р. Мома. Это 1154 км. В установление этой истины внесла свою лепту и экспедиция Бусика.
А теперь вернемся к делам экспедиции. Особую трудность и опасность для исследователей представляли собой пороги – участки реки с большим падением уровня воды и повышенной скоростью течения. Они бывают в местах выхода на поверхность трудно размываемых горных пород.
В июне 1931 года при преодолении больших порогов, называемых местными жителями Улахан Хапчаан /Большое ущелье/ погибли 4 члена экспедиции. Вот как описывает эту трагедию участник экспедиции, якутянин Модест Кротов в своей книге «В просторах Индигирки», вышедшей в 1934 году:
«29 июня описная партия, сплавлявшаяся от Оймякона и производившая съемку Индигирки, достигла районов порогов. Ее флотилия состояла из десятка карбазов, моторных лодок и веток /одноместная як. лодка/, на которых находилось 25 сотрудников партии и 4 тонны груза. Чтобы выяснить возможность работы на порогах и сплава через них, 30 июня в 8 час. 40 мин, выплыли для осмотра порогов в легкой моторной лодке начальник экспедиции В.Д. Бусик, его заместитель Е.Д. Калинин, моторист Я. Рузанов и старший рабочий Шарапов.
В 6 час. 30 мин. вечера на стоянку партии у входа перед порогами вернулись Рузанов и Шарапов, рассказавшие следующее: километрах в 10-ти ниже начала порогов при проходе одного из мест сильного падения воды, с разбросанными всюду подводными камнями, производившими сильные волнения по всему руслу /к тому же сильный низовый ветер/, лодка попала в одну из больших волн, нос ее закинулся высоко вверх, корма была залита водой и она перевернулась. Все четверо оказались в воде, помогая друг другу, забрались в лодку. Рузанов был в корме и герб веслом. Шарапов – на носу, отгребался сиденьем от лодки.
Впереди опять показались камни, послышался грозный рев разбивающейся о них воды, создалась угроза новой опасности. От чьего-то неосторожного движения лодка снова перевернулась, и вторично все оказались в воде. Через несколько секунд ее нанесло на камни, и она опять оказалась в нормальном положении, но по-прежнему наполненной водой. Рузанов ухватился за корму. Калинин – за нос лодки, Шарапов и Бусик были от нее отброшены. Все были обессилены тяжелой, напряженной борьбой с водной стихией. Затем Бусик, подплыв к лодке, ухватился за Калинина, тот вскоре отцепился и оба они исчезли в волнах реки. Шарапову попался под руку щит из досок, оторвал от нее плохо прикрепленную доску и, гребя ею, также прибился к берегу.
При последующих поисках, произведенных сотрудниками экспедиции сразу по получении кошмарной вести, в одном из уловов на левом берегу реки нашли банки с бензином и маслом, два карандаша и несколько коробков спичек. Лодку прибило к правому берегу. Осмотр дна реки с помощью кошек, предпринятый 1 июля, никаких результатов не дал. С вечера 1 июля вода начала быстро подниматься и пройти под отвесными скалами, близко подходящими к реке, стало уже невозможно.
На месте катастрофы, на скале левого берега, к обсеченной лиственнице прибита медная пластинка с именами трагически погибших в порогах далекой бурной реки В.Д. Бусика и Е..Д. Калинина.
Трупа Бусика так и не видели, а труп Калинина был найден 23 июля в одной из обсохших проток несколько выше устья Момы. Он лежал в иле, лицом вниз, с раскинутыми руками и ногами. По клочьям одежды, свету волос и золотым зубам определили, чьи эти останки. Завернутые в брезент они были перевезены в Хону и 25 июля преданы там земле.
16 июля экспедицию постигло несчастье. Выше порогов между местностями Сыаганнах и Урача, где имеются две опасные шиверы, плывя на лодке, утонули промерщик В.В. Селивановский и якут-проводник Г.Е. Старков. Ниже места катастрофы были пойманы постель с завернутой в нее книгой Т. Драйзера «Титан», спасательный пояс и уже перед самыми порогами с плывшей вверх дном лодки сняли собаку. Как, при каких обстоятельствах потонули Селивановский и Старков – остается тайной. Река не скажет, пустынные берега молчаливы.
…Четыре жертвы понесла наша экспедиция на реке Индигирке летом 1931 года».
Эти пороги Индигирки впоследствии гидрографами были названы «Порогами Бусика», под этим названием они известны и сейчас. А левобережная скала, под которой перевернулась лодка, носит имя Калинина – «Скала Калинина». Есть на карте и ручей Селивановского. Его же имя носит расположенный недалеко от места трагедии, прижим.
К нашему великому сожалению, нигде и никак не увековечено имя погибшего вместе с ними при исполнении добровольно взятых на себя обязанностей проводника из местных жителей Гаврила Старкова. Ничто о нем не напоминает, имя его давно забыто.
Так случается нередко. Будет справедливо отметить, что первопроходцам-геологам, исследователям Севера достаются честь и слава, их имена присваиваются географическим объектам, улицам поселков, городов, они получают награды, престижные звания, а проводники, каюры из числа коренных жителей, делившие с ними все тяготы жизни первооткрывателей, остаются в тени, их имена предаются забвению. Такая горькая участь постигла и Гаврила Егоровича Старкова, якута-проводника гидрографической экспедиции.
