Полярная Почта

Был у меня один знакомый, Василий Бурханов, который дрейфовал на станции «Северный полюс-6» пять месяцев. Он просил меня помочь ему отредактировать книгу о супругах Прончищевых, которые были участниками Великой Северной экспедиции. Мария очень любила своего мужа Василия и делила с ним всю тяжесть экспедиции за Полярный круг. Они открыли несколько островов у северо-восточных берегов полуострова Таймыр и составили славу русскому мореплаванию XVIII в.

Этот мой знакомый полярник и обмолвился, что скоро на Северный полюс отправится группа советских и зарубежных журналистов. Я, как бульдог, схватила эту новость и примчалась в Арктический и Антарктический институт. Его директора Трешникова я немного знала, поэтому сразу же, взяв быка за рога, попросила его включить меня как корреспондента в эту интересную поездку.

Трешников сдался не сразу, но пообещал поговорить об этой моей идее с некоторыми сотрудниками института и, наконец, дал добро. Весть о том, что я лечу на Северный полюс, мигом разнеслась в редакции «Ленинградской правды». Особенно возмутился один мой коллега, который считал, что мне еще рано летать в такие командировки. Я же ходила счастливая. Подолгу сидела в библиотеке, читала все, что относится к Арктике. Дом мой был завален книгами. Кажется, я знала о покорении Северного полюса абсолютно все. И вдруг главный редактор сообщает – мой полет не состоится – берут в поездку только мужчин.

ВАСИЛИЙ ФЕДОТОВИЧ БУРХАНОВ
Морозов С.Т.

По рождению В. Ф. Бурханов волгарь, крестьянский сын, по трудовой закалке — рабочий-металлург, по образованию — мор ской офицер, по характеру — никогда не стареющий комсомо лец. Флотскую службу начинал Бурханов с комсомольской пу тевкой, вместе со сверстниками — «дзержинцами» получил дип лом в Ленинграде. Прежде чем начать плавать, трудился в за водских цехах, восстанавливая старые корабли, помнившие еще первую мировую войну. Уже тогда, совсем еще юным, внед рил он новый, ускоренный метод ремонта. Поэтому, наверное, и назначили его инженер-механиком на эсминец «Войков», один из двух военных кораблей, которым летом 1936 г. предстоял пионерный поход с Балтики на Тихий океан по Северному мор скому пути.

Хорошо помню, с каким напряжением работали тем летом в Арктике полярники. И капитаны кораблей, и летчики авиараз­ведки, и зимовщики береговых станций-—все понимали: трудный экзамен надо выдержать наперекор стихиям. Из-за устойчивых северных ветров сплоченные льды забивали трассу вдоль За падного Таймыра. Едва начав плавание, сразу же надолго за держался близ Диксона военный караван: оба эсминца, три вспо­могательных судна и ледорез «Литке», на котором шел начальник Главсевморпути О. Ю. Шмидт, возглавлявший экспедицию. Ча сто встречался он с флотскими товарищами-новичками в Арк тике, неустанно напоминал: терпение-—главная добродетель полярника. Подчеркивал, что во льдах надо быть готовым к любому испытанию, рассчитывать можно только на свои силы, на свою смекалку.

Чтобы экономить топливо на вынужденных стоянках, Бур ханов предложил особый теплотехнический режим для кора бельных турбин. И Шмидт, маститый математик, проверив рас четы молодого инженера, одобрил их. Используя перемену вет ра, каравану удалось продвинуться дальше. Но льды снова сплотились, сжатием сильно повредило обшивку корпусов. Тог да Бурханов, облачившись в скафандр, вооружился электро сварочным аппаратом. Пригодились навыки, приобретенные в школе водолазов, где он занимался перед полярным плаванием.

Быстро пройдя моря Лаптевых и Восточно-Сибирское, воен ный караван достиг берегов Чукотки. И тут, после того как удалось, преодолеть ледовые преграды, разразился жестокий шторм. Запасы топлива кончились, и моряки безжалостно от правляли в топки решительно все, что способно было гореть: запасы строительного леса, мебель и даже муку, припасенную на случай зимовки. Знали: зимовать теперь уж не придется,близок Тихий океан, без свежего хлеба как-нибудь перебь емся, скоро Влади восток.

Раз побывав в Арктике, навсегда привязываешься к ней, говорил В. Ф. Бурханов после это го плавания. Одна ко немало дел на шлось для него и по новому месту служ бы — на Дальнем Востоке. Став флаг манским инженером бригады кораблей, он участвовал в бое вых действиях на озере Хасан. Потом, будучи начальником тыла Тихоокеанско го флота, обстоя тельно изучал об ширный морской театр, выбирал мес то для нового порта в бухте Находка, обеспечивал зимние перевозки угля с Сахалина. Сражаясь против японских империалистов, прошел по Сунгари до Харбина. Разлука с заполярными краями затя нулась на доброе десятилетие.

Возвратился В. Ф. Бурханов в Арктику в звании контр-ад мирал-инженера. А новая встреча решила дальнейшую судьбу: Василий Федотович был назначен начальником штаба морских операций Восточного сектора Северного морского пути. В мо лодом портовом городке Певеке, где располагался штаб опера ций, были радиоцентр и обсерватория. Но чтобы руководить флотом, Бурханову приходилось порой и самому сутками не по кидать мостика ледокола-флагмана, долгие часы проводить в кабине летающей лодки, поднимаясь галсами от прибрежной судоходной трассы к высоким широтам. Вчитываясь в си ноптические карты, испещренные волнистыми линиями изобар, начальник обязан предвидеть, как скажутся на состоянии льдов циклоны и антициклоны, какие преграды воздвигнут они на пути судов. Много подчиненных у начальника операции: тут иморяки, и ученые, и авиаторы. Далеко не всегда сходятся они во мнениях. Надо принимать решения, порой рискованные, идущие вразрез с мнением большинства, всегда помня при этом: за твою ошибку могут заплатить ценой гибели и люди, и корабли. Не меньше забот и в портах назначения. Простоят суда у причалов лишнее время —упущены будут драгоценные дни короткой навигации. Тогда уж без авралов не обойтись. Тогда грузчиками становятся буквально все, кто в порту, а ин женер-механику Бурханову приходится вспоминать знакомые смолоду навыки крановщика.

Да, бессменную вахту несут в Арктике руководители мор ских операций. Для Василия Федотовича такая вахта продол жалась и в Москве — добрый десяток лет проработал он сна чала заместителем начальника, потом и начальником Главсевморпути, членом коллегии Министерства морского флота СССР. Надо было обосновывать перед Госпланом и финансовыми ор ганами сооружение новых портов, добиваться, чтобы судострои тели выполняли заказы, строго соблюдая проекты: ведь для Арктики корабли строились новых, оригинальных конструкций, на смену паровому флоту приходили дизель-электроходы. В ближней перспективе должны были появиться и атомные двигатели. Надо было всегда поддерживать контакт и с нау кой, и с промышленностью.

Встречаясь в эти годы с Василием Федотовичем, я не раз дивился: как это всюду успевает человек. Не прошло и двух не дель после бурхановского доклада в Географическом обществе о разгаданной тайне ледяных островов, как некоторые участни ки заседания оказались в высоких широтах вместе с пилотом И. С. Котовым и гидрологом А. Ф. Трешниковым. Выбрали льдину для будущей дрейфующей станции СП-3, сели благопо лучно, поставили палатку, разожгли газовую плитку. «Можно, думаю, тут жить, — говорил Трешников Котову, — спасибо тебе, Илья... Однако подождем Федотыча, пусть утвердит».

А Бурханов тем временем вместе с летчиками М. А. Титло вым и В. И. Масленниковым высаживал другую СП под номе ром 4, где-то «неподалеку» — за полторы тысячи километров. Прилетев вскоре к нам, он детально осмотрел ледяное поле, проверил расчеты гидролога, сказал: «Добро, строй тесь...»

Следующая моя встреча с начальником Высокоширотной воздушной экспедиции и приглашенным им в Арктику маститым геологом академиком Д. И. Щербаковым состоялась за полю сом— в сторону Гренландии, — в отряде летчика И. И. Черевичного. Здесь ученые и авиаторы вели исследования подвод ного хребта Ломоносова.
На обратном пути в Москву Василий Федотович делился со спутниками: «Основными вечными ледниками хочу заняться — на Северной земле, на Земле Франца-Иосифа. С МоскаленкоПетром Павлычем туда собираюсь. Вот пилот — на купола са дится, будто на бетон...»

А в Москве ждали В. Ф. Бурханова и такие дела, как под готовка первой советской экспедиции в Антарктиду, строитель ство первого в мире ледокола с атомным двигателем.

По результатам исследования островных ледников Василий Федотович на пятидесятом году жизни защитил кандидатскую диссертацию. «Не поздновато ли начинать научную карьеру?» — иногда задавали и такой вопрос. Смотря для кого? Только вряд ли само понятие «карьера» применимо к человеку, круг интересов которого очень широк, а вся трудовая деятельность — пример бескорыстия и смелости.

Адмиралу вроде бы не по чину скромная должность доцен та университета. Те, кто слушал его лекции в аудиториях, зара женные его любовью к Арктике и оптимизмом, вскоре сами вы ходили на просторы Заполярья и шагали вслед Бурханову, как он в свое время пошел во след Шмидту. Романтичны древние и вечно юные науки о Земле.
Ряды первооткрывателей, первопроходцев исчисляются се годня уже не сотнями, не тысячами, как бывало в первых пя тилетках. Ныне на заполярных и приполярных землях трудятся миллионы людей. Всем им нужны научно обоснованные прогно зы, увязанные с единым народнохозяйственным планом. Раз работкой такой стратегии занят Совет по изучению производи тельных сил при Госплане СССР. Здесь, в СОПСе, ряд лет, вплоть до своей безвременной кончины, трудился доктор эконо мических наук Василий Федотович Бурханов.