Встречи с А.И. Важениным.
Приступая только к сбору материалов для возможного написания будущей книги об истории авиации в Черском, меня предупреждали и советовали встретиться с живыми участниками тех событий и побеседовать с ними, желательно, с диктофоном. Одно дело - архивные документы, и совсем другое – свидетельства и воспоминания живых людей. Тут, конечно, надо иметь в виду, что с течением времени оценки тех дальних событий меняются. А учитывая почтенный возраст, многое забывается или смешивается, путается с другими событиями.
И так, мне повезло! Я нашёл через интернет Александра Ивановича Важенина, о котором слышал ещё в Черском от своего командира эскадрильи Рудакова Алексея Александровича. Он приехал в Нижние Кресты на 5 лет раньше меня в 1959 году. Летал на МИ-4, Ли-2. Оказалось, что он живёт рядом с Москвой, по дороге в аэропорт Быково, куда я много раз ездил на занятия в УТО, работая уже в Москве. Набираю номер его телефона, а сам думаю, получится ли разговор вообще, ведь ему уже 78 лет, хорошо бы договориться о встрече. Я-то могу ещё, слава богу, поехать, ведь езжу сейчас в архив как на работу, а вот как он? На том конце отвечает мужчина, по голосу вполне не старик. Представляюсь, я такой-то такой, знал Рудакова, собираюсь писать книжку об авиации в Черском, а Вы там работали, хочу встретиться, если не возражаете. Представляете, что он мне отвечает? «Я не против, но у меня эта неделя вся расписана. Я принимаю клиентов. Давайте созвонимся на следующей неделе». Вот те на! Он ещё клиентов принимает. Я читал в интернете, что после работы лётчиком-испытателем, он профессионально занялся врачебной деятельностью. Но, думал, это всё в прошлом…
Приезжаю в назначенное время. Встречает плотный здоровяк пожилого возраста, но не старик. Морщин не заметил. Сели за стол, на котором уже лежат фотоальбомы, книга о лётчиках-испытателях с закладкой в том месте, где написано о нём. У нас получился долгий и задушевный разговор. Вспомнили общих знакомых по Северу. Александр Иванович оказался хорошим рассказчиком.
Жизнь у него, как и у многих людей его поколения, была не сахар. Начал работать в колхозе под Тюменью с 1943 года, т.е. с 10 лет и до 1949-го. Сильнейшим психологическим ударом было известие о гибели на войне его старшего брата в 1945 году. Он решил сбежать на фронт и отомстить фашистам за брата. Ему хоть и было всего 12 лет, но по природе он был здоровяк и выглядел намного старше. Однако, в дороге его поймали и вернули домой. Бежал вторично, снова поймали. Хотел снова бежать, а тут война кончилась… Работал в поле, боронил сидя на лошади, делал любую работу. В личном хозяйстве были свинья, птица, козы, корова, приходилось доить…
Ш-2, вид из-за пилота в сторону приборной доски.
Фотография из архива А.И. Важенина Летать начал в 1953 году на Ш-2 в Берёзове. Уже тогда проявилась у него способность аналитически мыслить, что не раз помогало в профессиональной деятельности и отличало его от сослуживцев. Казалось бы, такого лётчика и секретаря комсомольской организации только и продвигать дальше по службе. Но у Александра была одна черта характера, которая не всем нравилась – обострённое чувство к несправедливости, не взирая на лица и должности… Узнал о неблаговидном, корыстном поступке командира звена, который не пожелал подождать от перевезённой им женщины расплаты и взял у неё с кровати перину и улетел. Александр, при очередной оказии, оказавшись в этом посёлке, встретился с этой женщиной, которая не только подтвердила данный факт, но и написала на бумаге все подробности. Потом собрал комсомольское собрание из 5 человек, больше комсомольцев не было, и обратился к ним, что будем делать. Решили написать выше… В итоге, этого командира звена сняли с должность, уволили и исключили из партии. Но командир эскадрильи тоже решил действовать, но уже против Важенина. И случай представился. Надо было из Берёзово перевести больного проказой в Тюмень. Все лётчики отказались, а Важенин не отказался. Он выполнил задание, перелетав саннорму с двумя посадками по пути для заправки. Во время стоянки из кабины не вылезал, прогноз погоды далее по маршруту подносили прямо к самолёту. В Тюмени дали неделю на отдых и контроль за ним со стороны врачей. Через неделю вернулся в Берёзово. Заметил, что все его сторонятся и не подают руки – боятся заразится…
Переучился на вертолёт МИ-1, кстати, вместе с моим будущим командиром эскадрильи по Черскому Алексеем Александровичем Рудаковым. Потом освоил МИ-4. Получил богатый опыт на просторах Тюмени, тогда Уральского управления гражданской авиации. Захотел в Полярную авиацию. Лётчика с таким опытом не просто взяли, а дали личный код командира корабля и направили в Нижние Кресты. Сначала приехал один, потом вызвал жену с сыном. Жили в одной комнате две семьи, как и многие в то время.
По прилёту, его проверил пилот-инструктор М.И. Карзов, и началась работа полярного вертолётчика Алексанра Важенина.
Как он мне рассказывал, работа была разная. Например, работая для прииска в Баранихе ему один раз предложили (просто так, за хорошую работу) большой самородок золота. Но он его не взял, считая это проверкой золотом….
Когда в 1960 году после очередного сокращения из ВВС прибыла группа лётчиков, летавшая ранее на разных типах военных самолётов, то они сначала работали на земле, в том числе и диспетчерами. Вторых пилотов не хватало. И Александр Иванович став инструктором вводил их в строй в качестве вторых пилотов, а затем командиров.
Рассказывая сейчас мне, спустя много лет, он не только помнит их фамилии, но и помнит, кто как летал, на что способен. Очень хорошо отзывался, как о лётчике, о Ю. О. Добротворцеве. А у меня он был первым командиром, когда я приехал в Черский после училища. Особенно он отличился при спасении экипажа гидрографического судна «Иней» у острова Вилькицкий в 1968 году, за что получил орден Трудового Красного Знамени.
Но особенно Александру Ивановичу Важенину запомнился рейс с Нижних Крестов на дрейфующую станцию СП-8. Первого мая 1960 года в результате сильнейшего торошения очередной раз разломало льдину, на которой располагалась СП-8. АН-2 не сядет. Срочная телеграмма командиру 248 авиаотряда В.Ф. Лукашенко с запросом вертолёта. Выбор пал на Важенина. Вертолёт МИ-4 СССР-04345. Расстояние 1050 км. Кроме своих баков – расходного и 500-литрового, загрузили ещё четыре бочки по 300 литров. Наступило второе мая. Вертолёт готов к вылету, но перегружен, не зависает. Тогда командир разбегается по самолётному и взлетает. На взлётном режиме вертолёт не хочет набирать высоту. Пришлось лететь на высоте полтора метра над Колымой на взлётном режиме значительно больше времени, чем допускалось по Руководству. Наконец набрали высоту и прибрали режим. Многочасовой полёт приближался к концу, но погода, как назло, начала портиться. Началось обледенение… Когда сели, П.П. Москаленко - руководитель ВШЭ, сказал Важенину: «Если честно, я не думал, что вы долетите». Про этот полёт нет ничего в интернете, но он остался в памяти у А.И. Важенина.
После Нижних Крестов Важенин работал в 254 авиаотряде Полярного управления пилотом -инструктором, затем лётчик-испытатель 1 класса у М.Л. Миля. И здесь среди многих необычных полётов особо запомнился перелёт группы из трёх вертолётов МИ-6, МИ-8 и МИ-4 из Москвы (Люберцы) в Японию и обратно, где Важенин был командиром МИ-4.
Приступая только к сбору материалов для возможного написания будущей книги об истории авиации в Черском, меня предупреждали и советовали встретиться с живыми участниками тех событий и побеседовать с ними, желательно, с диктофоном. Одно дело - архивные документы, и совсем другое – свидетельства и воспоминания живых людей. Тут, конечно, надо иметь в виду, что с течением времени оценки тех дальних событий меняются. А учитывая почтенный возраст, многое забывается или смешивается, путается с другими событиями.
И так, мне повезло! Я нашёл через интернет Александра Ивановича Важенина, о котором слышал ещё в Черском от своего командира эскадрильи Рудакова Алексея Александровича. Он приехал в Нижние Кресты на 5 лет раньше меня в 1959 году. Летал на МИ-4, Ли-2. Оказалось, что он живёт рядом с Москвой, по дороге в аэропорт Быково, куда я много раз ездил на занятия в УТО, работая уже в Москве. Набираю номер его телефона, а сам думаю, получится ли разговор вообще, ведь ему уже 78 лет, хорошо бы договориться о встрече. Я-то могу ещё, слава богу, поехать, ведь езжу сейчас в архив как на работу, а вот как он? На том конце отвечает мужчина, по голосу вполне не старик. Представляюсь, я такой-то такой, знал Рудакова, собираюсь писать книжку об авиации в Черском, а Вы там работали, хочу встретиться, если не возражаете. Представляете, что он мне отвечает? «Я не против, но у меня эта неделя вся расписана. Я принимаю клиентов. Давайте созвонимся на следующей неделе». Вот те на! Он ещё клиентов принимает. Я читал в интернете, что после работы лётчиком-испытателем, он профессионально занялся врачебной деятельностью. Но, думал, это всё в прошлом…
Приезжаю в назначенное время. Встречает плотный здоровяк пожилого возраста, но не старик. Морщин не заметил. Сели за стол, на котором уже лежат фотоальбомы, книга о лётчиках-испытателях с закладкой в том месте, где написано о нём. У нас получился долгий и задушевный разговор. Вспомнили общих знакомых по Северу. Александр Иванович оказался хорошим рассказчиком.
Жизнь у него, как и у многих людей его поколения, была не сахар. Начал работать в колхозе под Тюменью с 1943 года, т.е. с 10 лет и до 1949-го. Сильнейшим психологическим ударом было известие о гибели на войне его старшего брата в 1945 году. Он решил сбежать на фронт и отомстить фашистам за брата. Ему хоть и было всего 12 лет, но по природе он был здоровяк и выглядел намного старше. Однако, в дороге его поймали и вернули домой. Бежал вторично, снова поймали. Хотел снова бежать, а тут война кончилась… Работал в поле, боронил сидя на лошади, делал любую работу. В личном хозяйстве были свинья, птица, козы, корова, приходилось доить…
Фотография из архива А.И. Важенина
Переучился на вертолёт МИ-1, кстати, вместе с моим будущим командиром эскадрильи по Черскому Алексеем Александровичем Рудаковым. Потом освоил МИ-4. Получил богатый опыт на просторах Тюмени, тогда Уральского управления гражданской авиации. Захотел в Полярную авиацию. Лётчика с таким опытом не просто взяли, а дали личный код командира корабля и направили в Нижние Кресты. Сначала приехал один, потом вызвал жену с сыном. Жили в одной комнате две семьи, как и многие в то время.
По прилёту, его проверил пилот-инструктор М.И. Карзов, и началась работа полярного вертолётчика Алексанра Важенина.
Как он мне рассказывал, работа была разная. Например, работая для прииска в Баранихе ему один раз предложили (просто так, за хорошую работу) большой самородок золота. Но он его не взял, считая это проверкой золотом….
Когда в 1960 году после очередного сокращения из ВВС прибыла группа лётчиков, летавшая ранее на разных типах военных самолётов, то они сначала работали на земле, в том числе и диспетчерами. Вторых пилотов не хватало. И Александр Иванович став инструктором вводил их в строй в качестве вторых пилотов, а затем командиров.
Рассказывая сейчас мне, спустя много лет, он не только помнит их фамилии, но и помнит, кто как летал, на что способен. Очень хорошо отзывался, как о лётчике, о Ю. О. Добротворцеве. А у меня он был первым командиром, когда я приехал в Черский после училища. Особенно он отличился при спасении экипажа гидрографического судна «Иней» у острова Вилькицкий в 1968 году, за что получил орден Трудового Красного Знамени.
Но особенно Александру Ивановичу Важенину запомнился рейс с Нижних Крестов на дрейфующую станцию СП-8. Первого мая 1960 года в результате сильнейшего торошения очередной раз разломало льдину, на которой располагалась СП-8. АН-2 не сядет. Срочная телеграмма командиру 248 авиаотряда В.Ф. Лукашенко с запросом вертолёта. Выбор пал на Важенина. Вертолёт МИ-4 СССР-04345. Расстояние 1050 км. Кроме своих баков – расходного и 500-литрового, загрузили ещё четыре бочки по 300 литров. Наступило второе мая. Вертолёт готов к вылету, но перегружен, не зависает. Тогда командир разбегается по самолётному и взлетает. На взлётном режиме вертолёт не хочет набирать высоту. Пришлось лететь на высоте полтора метра над Колымой на взлётном режиме значительно больше времени, чем допускалось по Руководству. Наконец набрали высоту и прибрали режим. Многочасовой полёт приближался к концу, но погода, как назло, начала портиться. Началось обледенение… Когда сели, П.П. Москаленко - руководитель ВШЭ, сказал Важенину: «Если честно, я не думал, что вы долетите». Про этот полёт нет ничего в интернете, но он остался в памяти у А.И. Важенина.
После Нижних Крестов Важенин работал в 254 авиаотряде Полярного управления пилотом -инструктором, затем лётчик-испытатель 1 класса у М.Л. Миля. И здесь среди многих необычных полётов особо запомнился перелёт группы из трёх вертолётов МИ-6, МИ-8 и МИ-4 из Москвы (Люберцы) в Японию и обратно, где Важенин был командиром МИ-4.
