Полярная Почта

В феврале 1986, 24 года назад, ленинградские новости показали вот этот репортаж из Пулково. Оттуда в дальний путь отправлялся самолет Ил-76. Конечный пункт этого авиарейса удивил большинство пассажиров аэропорта.

К Южному полюсу в свой первый рейс отправлялся многотонный грузовой самолет Ил-76-ТД. Там в Антарктиде, на советской станции "Молодежная", была оборудована единственная в мире взлетно-посадочная полоса на леднике.


Наши самолеты начали летать на белый континент еще с 1962-ого года. Тогда, тоже в феврале, в Антарктиде впервые приземлились советские Ил-18 и Ан-12. Кстати, в наведении воздушного моста в Антарктику участвовал известный полярник Николай Корнилов. В 86-ом году именно он, Герой соц. труда Николай Александрович, возглавил научную экспедицию, отправлявшуюся уже на новом большом Ил-76.

Новый громадный самолет значительно расширил возможности проведения научных работ. Ведь он позволял доставлять не только членов экспедиций, но и большое количество первоочередных грузов. Таким образом, полярники, во-первых, освобождались от тяжелых и длительных ледовых походах на кораблях. Во-вторых, экономили драгоценное время для важных исследований в период короткого антарктического лета. В ближайшем будущем планировалось открыть еще один аэродром в Антарктиде, на советской станции "Восток", чтобы оперативно доставлять грузы в самый центр самого южного материка Земли.

А пока, ровно в 13.00, Ил-76-ТД полетел к берегам моря Космонавтов. Конечный пункт - станция "Молодежная".

Вместе с полярниками в экспедицию отправились корреспондент и оператор программы "Время" центрального телевидения. А вот нашу съемочную группу пустили только на взлетно-посадочную полосу.

Полярная одиссея Николая Корнилова

В жизни Героя Социалистического Труда заслуженного полярника Николая Корнилова все было раз и навсегда. Решил стать исследователем-полярником – и стал им. Приметил еще в школе симпатичную девочку Юлю – и с тех пор они вместе уже 56 лет. Сдружился еще в училище с такими же, как он, фанатами Севера – и встречается с ними по сей день. А увидев впервые Арктику, так влюбился в этот край, что остался верен ему на всю жизнь.

«Вы даже представить не можете, насколько хороша тундра летом! Там расцветают такие изумительные яркие цветы, каких у нас не увидишь никогда. Наверное, все дело в том, что живут они недолго – слишком уж коротко северное лето, вот они и ловят момент», – улыбается Николай Александрович. И добавляет, что больше всего его поразили грибы, которые были выше… деревьев. «Березки там карликовые, по земле стелются, а грибы возвышаются над ними сантиметров на 10–12», – объясняет он, с удовольствием вспоминая свою студенческую практику. Уже тогда он мечтал: вернуться бы сюда снова. И его желание исполнилось. После окончания Выс­шего арктического морского училища имени адмирала Макарова (нынешняя Морская академия) он получил распределение на Север. Срочно отбил невесте Юле телеграмму: «Назначен Диксон. Днями вылетаю», – и отправился в Москву, где она работала после окончания института.

Времени на долгие разговоры не было. Поэтому, схватив в охапку свою любимую, он отправился в загс. Регистрировать в пожарном порядке брак там поначалу не захотели. Но Николай был не из тех, кто сдается. Пришлось, конечно, предъявить бумаги, на которых (он это помнит до сих пор) было целых семь гербовых печатей. Под таким натиском сотрудница загса отступила, лишь поинтересовалась: а где, мол, обязательные в таких случаях свидетели? Пришлось бежать за ними на улицу… Вскоре ситуация изменилась, и вместо Диксона молодые в конце мая отправились на Тикси. «Я этому только обрадовался, ведь именно там были настоящие полярники», – говорит Корнилов. Так началась его полярная одиссея.

Ледовый патруль
В течение семи лет Николай Корнилов изучал ледовый режим северных морей, обеспечивал навигацию на Северном морском пути, работал на самолетах ледовой разведки.

Конечно, бывало всякое. Однажды, вспоминает он, навалил такой штормяга, что пройти от кормовой части, где размещалась его каюта, до капитанской рубки было невозможно. Привинченные к палубе стулья разлетались, как пушинки. А бедная буфетчица, словно вратарь на воротах, только успевала ловить выставленную на мокрую прос­тыню (чтобы меньше скользила) посуду.
Во время одной из навигаций на корабль налетел страшный ураган. Нападавшие на судно волны тут же превращались в лед и намертво припечатывались к бортам. Несмотря на то что лед скалывали сутки напролет, освободиться своими силами не удавалось. Выручил вовремя подоспевший дизель-электроход «Лена», вызволивший экспедицию из ледового плена.

Случались и потери. Как-то самолет со специалистами, уже выполнившими свое задание, возвращался на базу. Но тут внезапно, как это и бывает в Арктике, налетел страшный ветер. Скорость резко упала, топливо подошло к нулю, противостоять стихии возможности не было. И, немного недотянув до берега, самолет упал.

А однажды, было это на станции «Новолазаревская», что в Антарктиде, един­ственному на тот момент врачу пришлось делать операцию аппендицита... самому себе. Настроил зеркало, взял в ассистенты механика и прооперировал себя. С тех самых пор во все экспедиции стали направлять двух докторов.

Конечно, эти первые годы работы в Арктике Николай Корнилов запомнил особенно хорошо, они дали ему необыкновенно много. А те знания, которые он получил в процессе изучения гидрологии арктических морей, формирования ледового режима, в ходе полевых исследований, потом пригодились во время его последующих экспедиций. Ну и, конечно, в научной работе, которую он долгие годы вел в Арктическом и Антарктическом научно-исследовательском институте (ААНИИ).

И снова первый

Особую страницу в его биографии занимает дрейфующая научно-исследовательская станция «Северный полюс-10». Она стала первой в истории станцией, открытой на дрейфующих льдах Арктического бассейна с помощью судна. Дело в том, что до этого станции открывали весной и высаживали на льдины зимовщиков при помощи самолетов. А после того как в стране был создан первый атомный ледокол «Ленин», это удалось сделать осенью – такого мир преж­де не знал.

Готовились к этой экспедиции основательно. Здесь, в Ленинграде, специально для зимовщиков сконструировали полярные домики, запаслись продуктами и топливом. В Арк­тике, предварительно обследовав нужный район, нашли подходящую льдину и высмотрели на ней небольшой холмик для будущего лагеря. Работа предстояла ответственная и небывалая для того времени. Во-первых, требовалось пробиться в район многолетних льдов Чукотского моря, по­строить ледовый аэродром и дрейфующую полярную станцию, доставив туда зимовщиков. Во-вторых, расставить вдоль кромки многолетних льдов 16 дрейфующих автоматических радиометеостанций. Все получилось. Причем с момента выгрузки экспедиционного имущества до торжественного подъема флага прошло не более недели. О чем и свидетельствовала первая ушедшая на большую землю радиограмма начальника «СП-10» Николая Корнилова.

Эта станция прожила два года с лишним, или, как говорит уважающий точные цифры Корнилов, 732 дня. И навсегда вошла в историю освоения Арктики. А самому Николаю Александровичу за отличное выполнение заданий в особо трудных условиях Арктики и проявленные при этом мужество и героизм было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

Адмирал Заполярья

Потом Николай Корнилов долгие годы был начальником станции «Молодежная», руководил другими экспедициями, параллельно выполняя научные исследования. Например, на станции «Молодежная» он работал над созданием взлетно-посадочной полосы на снежно-ледовом основании. Для этого он организовал опытные участки, где разрабатывался и испытывался метод, производил необходимые расчеты. При этом заметим, что его идея была абсолютно новаторской, а предложенный метод нигде до этого не апробировался: ни в Арктике, ни в Антарктике, ни в отечественном, ни в зарубежном строительстве. Он снова был первым. Став заместителем директора ААНИИ по научной и экспедиционной работе, Николай Александрович продолжал руководить национальными и международными программами, проводимыми в полярных областях земли. И снова, в который уже раз, стал одним из авторов проекта первой в мире дрейфующей научно-исследовательской станция «Уэддел-1» в Антарктике. «Плохие люди в Арктике не приживаются. Все на виду, работать приходится по 12–14 часов в сутки. Поэтому, даже если и попадется человек случайный, коллектив его все равно не примет», – говорит Корнилов.

Ну а о характере самого Николая Александровича лучше всего свидетельствуют рассказы его коллег. Вице-президент Ассоциации полярников Владимир Стругацкий припомнил историю о том, как однажды в Антарктиде Корнилов отказался ложиться в самолете на пол вперед ногами. Самолет тот попал в аварию – двигатели заглохли, и пилоты приняли решение садиться на бугристый лед, приказав всем, кто был в салоне: «Ложитесь на пол ногами вперед, иначе в лучшем случае головой переборку пробьете». Корнилов, бывший в то время начальником экспедиции, пробурчал: «Вперед ногами только в гроб кладут». И команду выполнять отказался...

А другой полярный путешественник директор Музея Арктики и Антарктики Виктор Боярский посвятил ему несколько стихотворений. В том числе есть там и такие строки:

«Поддержка ваша нас спасала
И в жарких тропиках, и в льдах
И, как бы трудно ни бывало,
Мы находили адмиралов
В своих испытанных рядах».

…Последний раз за Полярным кругом Николай Корнилов был в 2004 году. «Конечно, тянет туда», – честно признается он. Белое безмолвие так просто никого не отпускает. И сны об Арктике ему снятся до сих пор.