Полярная Почта

Соколов Борис Макарович родился в деревне Большая Каменка Кологривского района Костромской области. В 1951году окончил судоводительский факультет Высшего Арктического морского училища.

Его трудовая деятельность началась в 1951 году на ледоколах «Илья Муромец» и «Сибиряков» в Ленинградском морском агентстве Главсевморпути. За проявленные профессиональные знания, инициативу и трудолюбие в 1954 году Соколов Б.М. назначается старшим помощником капитана ледокола «Сибиряков». С 1957 года в связи с передачей ледокола «Сибиряков» в Мурманское Государственное морское арктическое пароходство, вся трудовая деятельность Б.М. Соколова связана с городом Мурманском и Мурманским морским пароходством.

В ноябре 1959 года приказом Министра морского флота Б.М. Соколова назначают дублером капитана первого в мире атомного ледокола «Ленин», а в ноябре 1961года – капитаном. Когда Соколова назначили капитаном атомохода, ему было всего 34 года.

В 1961году перед экипажем была поставлена одна из сложнейших задач - пробиться на атомоходе в район тяжелых льдов в Чукотском море, доставить на паковую льдину экспедицию, построить дрейфующую полярную станцию «Северный полюс-10» и расставить вдоль кромки многолетних льдов шестнадцать дрейфующих автоматических радиометеостанций. В условиях полярной ночи ледокол поднялся за восьмидесятую параллель и на восточных подходах к мысу Арктический выставил самую северную радиометеостанцию.

В 1963 году за проявленный самоотверженный труд в сложных арктических навигациях и заслуги в деле развития морского транспорта Указом Президиума Верховного Совета СССР Б.М. Соколов награжден орденом Ленина.

В 1970 году было принято решение о проведении продленных навигаций. Соколов был непосредственным исполнителем экспериментального рейса и первой продленной арктической навигации по вывозу норильской руды из порта Дудинка.

Знаменательное событие в жизни экипажа атомохода и его капитана произошло 10 апреля 1974 года. Указом Президиума Верховного Совета СССР за большой вклад в обеспечение арктических перевозок народно-хозяйственных грузов и использование атомной энергии в мирных целях атомный ледокол «Ленин» был удостоен высшей награды СССР – ордена Ленина.

Серьезным вкладом в расширение сроков арктической навигации был первый Ямальский экспериментальный рейс. В феврале 1976 года атомоход «Ленин» под командованием Б.М. Соколова успешно совершил сверхраннюю проводку дизель-электрохода «Павел Пономарев» к полуострову Ямал. С этого года рейсы на Ямал стали проводиться регулярно. За большой вклад в подготовку и проведение рейса капитан Соколов Б.М. был награжден орденом Октябрьской революции.

Атомный ледокол «Ленин» в период эксплуатации являлся кузницей кадров для атомоходов. При участии капитана Соколова формировалось большинство специалистов атомного ледокольного флота.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 февраля 1981 года за выдающиеся успехи в труде Б.М. Соколову было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Со дня вывода из эксплуатации атомохода «Ленин» в 1989 году и до конца жизни Б.М. Соколов много сделал для сохранения первенца гражданского атомного флота страны и его преобразования в музей освоения Арктики.

За добросовестное отношение к труду, успешное выполнение производственных заданий, безаварийную работу и подготовку кадров судоводителей для атомных ледоколов Б.М. Соколов награжден значками «Почетному работнику морского флота», «Почетному полярнику», «За безаварийную работу» в течение 25 лет. Он заслуженно неоднократно признавался «Лучшим капитаном Министерства морского флота».

В октябре 1996 года капитану Б.М. Соколову было присвоено звание (статус) «Почетного гражданина города – героя Мурманска»

20 июня 2001 г. капитана не стало. 17 августа 2002 года в городе Мурманске открыта мемориальная доска на доме № 19 по улице С. Перовской, в котором он жил.

Борис Макарович в каюте (фото помечено правообладателем)

Друзья, очень рад вступить в ваше сообщество.
Борис Макарович мне очень интересен в первую очередь как земляк. "Родина должна знать своих Героев". Огромная просьба ко всем вам, выкладывайте всё, что вы знаете об этом замечательном человеке: статьи, вырезки из газет/журналов, фото, видео, какие-то записки, судовые документы и т.д. и т.п. мне интересна каждая ступень его жизненного пути.

К сожалению, на родине о нём мало кто говорит. Да и тех, кто его помнит, практически не осталось. Я хочу написать, так скажем, статью-воспоминание об этом человеке, чтобы напомнить тем, кто забыл, и тем, кто ещё не знает его.

Мой отец родом из одной деревни с Борисом Макаровичем, но он плохо помнит о его жизни в деревне, т.к. был ещё ребенком. По словам отца, Соколовы после рождения Б.М. переехали в соседнюю деревню Слеповское, т.к. в д.Большая Каменка случился пожар, и деревню частично выгорела. Отец говорил, что после отъезда Б.М. в мореходку, видел его только однажды в году 62-65 в Ильинской средней школе (Слеповское и Бол.Каменка - это сельсовет с.Ильинское, где и находилась общая школа), когда тот уже был капитаном первого атомохода "Ленин". Видимо, работа настолько была тяжёлая и длительноизнурительная, что Б.М. очень редко делал визиты на свою родину.

gusev_evgen пишет:К сожалению, на родине о нём мало кто говорит. Да и тех, кто его помнит, практически не осталось. Я хочу написать, так скажем, статью-воспоминание об этом человеке, чтобы напомнить тем, кто забыл, и тем, кто ещё не знает его.

Рады приветствовать!
Хорошее начинание, разовьем

gusev_evgen пишет:... когда тот уже был капитаном первого атомохода "Ленин". Видимо, работа настолько была адская, что Б.М. очень редко делал визиты на свою родину.

Только вот "адская" - звучит уж как то странно. Сразу возникают видения прикованных цепями измученных гребцов на галерах.

Иван Кукушкин пишет:Рады приветствовать!
Хорошее начинание, разовьем

Спасибо. Я очень надеюсь на вашу помощь.

Иван Кукушкин пишет:Только вот "адская" - звучит уж как то странно. Сразу возникают видения прикованных цепями измученных гребцов на галерах.

Поправил:) Я, конечно, знаю, что для Б.М. работа на ледоходе была "вторым домом", он очень любил её и дорожил, но для меня(представив!)... это не для слабонервных.

Фотографии из архива дублера капитана а/л "Ленин" с 63 г. Вавилова Евгения Анисимовича
http://www.polarpost.ru/f/viewtopic.php?id=1078

Как и обещали Евгению, начинаем выкладывать материалы из фондов РГМАА. Начинаем с газетных вырезок.
Мы присоединямся к просьбе Евгения (gusev_evgen) и просим коллег поддержать и развить тему.
Кстати, в нынешнем году отмечаем 50-летний юбилей а/л "Ленин".


На Арктической трассе


"Водный транспорт" 5 октября 1961 г.




В штурманской рубке атомного ледокола «Ленин» рядом со штурманским столом рабочее место судового инженера-гидролога Олега Вилькова. Несколько дней, заглядывая в листки радиограмм, он наносил на специальные карты-бланковки ледовую обстановку на трассе Северного морского пути. Всего шесть судов осталось провести с востока на запад, а сплоченные поля паковых льдов, раскрашенные на карте коричневым колером, нависают над судоходной трассой и при неблагоприятных северных и северо-восточных ветрах могут опуститься на побережье. Экипажи судов Мурманского пароходства полностью, использовали благоприятные периоды обстановки на трассе.

Только что на «Ленине» получена радиограмма о том, что план за прошедший месяц выполнен пароходством по тоннам на 145,5, тонно-милям — на 182,2, доходам — на 116,1 процента. Такие результаты позволили морякам добиться перевыполнения плановых заданий за третий квартал по всем показателям. Однако подводить итоги арктической навигации еще рано. В Карском море, пока еще чистом ото льда, не прекращаются снежные заряды, начались морозы. Ледовая разведка доносит об интенсивном образовании молодого льда, который, смерзаясь со старым, остаточным льдом, будет затруднять проводку судов. Утром 2 октября ледокол «Ленин» стоял на рейде порта Диксон. Начальник ледовых операций т. Стрекаловский сообщил по радиотелефону, что в Игарке собралось до двадцати- советских и иностранных судов. Выводить их оттуда ледоколам придется через льды.

Перед флагманом советского ледокольного флота поставлена задача: встать на самый трудный участок грассы в проливе Вилькицкого и обеспечить проводку возвращающихся из чоря Лаптевых на запад судов.

В нынешнем году атомный гигант работает в Арктике под управлением молодого капитана Бориса Макаровича Соколова. Ему всего 34 года, но за его плечами больной опыт плавания в Арктике и Антарктике. Последние два года Соколов работал дублером капитана ледокола «Ленин», учился у Павла Акимовича Пономарева, который передавал судоводителю свой богатый опыт ледового плавания.

На ледоколе «Ленин» сложился устойчивый, дружный коллектив моряков, которые отлично овладели современной техникой. Подавляющее большинство команды работает здесь со дня постройки судна. Инженер-оператор Михаил Семин пришел на ледокол вскоре.после окончания Высшего инженерного морского училища имени адмирала С. O. Макарова. Он в совершенстве изучил атомное сердце судна. Сейчас Михаилу Семину поручена ответственная задача по разработке новых совершенных инструкций эксплуатации атомных реакторов.

В плавании на ледоколе не прекращается техническая учеба, проводятся очередные профилактические осмотры механизмов и устройств. Старший электромеханик А. Баранов на днях дал задание провести осмотр электрических машин таким образом, чтобы это не отражалось на маневренных качествах судна. Второй электромеханик Г. Копылов, электрики А. Пушкин, С. Богаченко, Е. Федотов, курсант Ленинградского арктического училища М. Сибирцев в свободные от вахты часы возились около электрогенераторов и гребных электромоторов, пока не убедились, что механизмы совершенно надежно работают на всех режимах.

|В воскресенье вечером собрались пропагандисты судна. Секретарь партийного бюро Г. Пелыгин и помощник капитана Ю. Савин решили еще раз проверить, все ли готово на судне к началу учебного года в сети партийного просвещения. Пропагандистами здесь утверждены наиболее подготовленные специалисты: капитан т. Соколов, старший штурман т. Кашицкий, член партбюро В. Соколов, врач т. Лисицин и другие. Всего в тринадцати кружках и трех семинарах занимаются 168 человек. Для оказания методической помощи руководителям групп создан общественный кабинет политического просвещения, которым руководит коммунист М. Семин.

Третьего октября прошли остров Белуха, место героической гибели ледокольного парохода «Сибиряков». Тремя протяжными гудками атомный ледокол «Ленин» почтил память героев арктического «Варяга». Несколько раньше справа, по курсу были замечены ходовые огни.
Сейчас в этом районе уже не часто встретишь суда, и все их знают наперечет.

— Если это «Ненец», — сказал вахтенный штурман т. Прокофьев, открывая дверь в радиорубку, — то передайте привет начальнику радиостанции т. Щербакову.
Еще недавно четвертый штурман т. Прокофьев плавал на танкере «Ненец», с которым сейчас разошлись курсами.

Ледокол полным ходом следует в пролив Вилькицкого, где путь транспортным судам перекрывают сплоченные поля многолетнего льда. Экипаж посвящает свой арктический рейс XXII съезду КПСС.

К. ГОЛОВАНОВ.
Борт атомного ледокола «Ленин» (Наш спец. корр.).


На снимке: капитан атомного ледокола «Ленин» Б. М. Соколов.

КРЕДО КАПИТАНА


"Водный транспорт", 7 апреля 1981 г.





В августе 1957 года ледокол «Сибиряков» Мурманского государственного морского арктического пароходства находился в проливе Вилькицкого. В просторной кают-компании собрались командиры судна. Капитан Поташников потребовал минуту внимания. «Приказ номер восемьдесят два. За проявленную инициативу в работе по ремонту ледокола и подготовке его к арктической навигации, за активное участие в общественной жизни экипажа старшему помощнику капитана Соколову Борису Макаровичу объявляю благодарность. Одновременно поздравляю товарища Соколова с тридцатилетием».

В тот день, принимая поздравления друзей, Соколов не мог и предположить, что через два с небольшим года он, тридцатидвухлетний «чиф», поднимется на борт первого в мире атомного ледокола «Ленин» в качестве дублера капитана. И какого капитана! — Павла Акимовича Пономарева, полярного судоводителя-аса, имя которого знает весь флот. Что еще через два года, в декабре 1961-го, из рук в руки передаст ему Павел Акимович штурвал морского богатыря с наказом свято продолжать лучшие традиции советских ледокольщиков, сделать все для быстрейшего освоения атомной техники, увеличения сроков навигации на трассах Северного морского пути.

И уж, конечно, не мог мысленно заглянуть в предстоящий 1976 год, когда, исходя из нужд страны, откроет «Ленин» сверхраннюю арктическую навигацию на Ямал и успешно приведет к заполярной кладовой нефти и газа транспортное судно, груженое четырьмя тысячами тонн различных материалов, позарез необходимых для обживания этого холодного, но перспективного для страны края. И что судно это будет носить дорогое ему имя — «Павел Пономарев».

Об атомоходе «Ленин» написано немало, его трудовую биографию знают многие. Но вот эти цифры еще неизвестны: за годы десятой пятилетки он обеспечил безаварийную проводку в тяжелых арктических льдах 605 транспортных судов с грузами для тружеников Севера. Только в 1980 году от круглогодовой работы флота на линии Мурманск — Дудинка получен народнохозяйственный эффект в сумме 49 миллионов рублей! В этом достижении есть вклад и капитана Соколова, вот уже без малого двадцать лет бессменно возглавляющего прославленный экипаж.

...Передо мной пухлая папка — «Личное дело» Б. М. Соколова. Анкеты, характеристики, выписки из приказов... В этом бумажном море отображены основные вехи его биографии. Родился в деревне Большая Каменка Кологривского района Костромской области, в семье рабочего. В августе 1945 года поступил в Высшее арктическое морское училище им. адмирала Макарова в Ленинграде, был комсоргом группы.

Дальше строки из характеристик, а в «деле» их добрых полтора десятка, определяющих грани характера этого человека. Вот самая первая — «...инженера - судоводителя, окончившего ВАМУ им. адмирала Макарова»: «...честен, культурен, корректен. Специ-
альность свою любит и интересуется ею. Учился хорошо и отлично. Теоретический курс окончил хорошо. На практике показал себя смелым и грамотным моряком, умело сочетающим теорию с практикой». Следующая дана капитаном ледокола «Илья Муромец» — первого после училища судна Бориса Макаровича: «... ходовая вахта второго ломощника капитана Соколова Б. М. признана лучшей ходовой вахтой корабля. В период предарктического ремонта ледокола в 1952 году успешно исполнял обязанности старшего помощника капитана...». Тысяча девятьсот пятьдесят второй. Значит, в то время Макарычу было... двадцать пять. По нынешним понятиям — юнец. А тут — старпом ледокола, тяжелая, взрослая ответственность.

Пытаюсь зрительно представить себе его тогдашнего, но все заслоняет знакомый образ: седовласый, с солидной, осанистой фигурой, немолодой уже моряк, уверенные неторопливые движения. Таким его видел на «Ленине» в его просторной каюте, таким запомнился из встреч на различных пароходских совещаниях, конференциях. Говорит он, тщательно взвешивая слова, спокойно, И это придает речи особенную вескость, доказательность. Убеждать людей Соколов умеет. — это мнение доводилось слышать от многих.

А какой он на корабле, в обычной рабочей обстановке? Что в нем наиболее характерное, стержневое? Приведенные ниже примеры, как в зеркале, отражают профессиональные и человеческие качества Бориса Макаровича.

Однажды в каюту капитана, постучавшись, зашел матрос. Вид удрученный, даже угрюмый. Подал листок бумаги: заявление об увольнении по собственному желанию —- «в связи с семейными обстоятельствами». Соколов подробно расспросил парня о его решении. Оказалось, тот получил письмо — дома (на Украине) тяжело заболел отец, и мать-старуха просит, чтобы сын был рядом с ней. «Буду работать в колхозе, — поделился планами моряк, — видать, не судьба в море».

А как чувствуете себя здесь, на ледоколе? — поинтересовался капитан. — Работа нравится?

Очень! — искренне ответил собеседник. — Да если бы не положение родителей...

Вот что, — сказал тогда Соколов. — Подписать заявление — дело нехитрое, но, думаю, горячку пороть не стоит. Отпущу в отпуск — на сколько потребуется. Если убедитесь, что действительно без увольнения не обойтись, — присылайте письмо, рассчитаем. Но вдруг все окажется не так плохо.

Через несколько дней матрос убыл в непредвиденный отпуск. А когда через пару месяцев «Ленин» ошвартовался у мурманского причала, одним из перзых по трапу вбежал он, Владимир. И тут же— к капитану. Лицо довольное, улыбается:

Спасибо вам, Борис Макарович. В жизни не забуду! Дома теперь полный порядок, отец выздоровел. Буду плавать.

Ледокол «Ленин» пробивался сквозь льды, ведя за собой очередной караван транспортных судов. Полярная ночь, многие дни подряд беспрерывная тяжелая работа. Тут и самый «железный» судоводитель несколько сникает, до душевной депрессии — рукой подать.
В таком мрачноватом настроении находились штурманы, несущие ходовую: вахту, когда в рубку поднялся Соколов. Не спеша прошелся, перекинулся словом с одним, с другим. Потом, улыбнувшись: «Вот, помню, когда был старпомом на «Сибирякове»...

«Сибиряков» шел где-то в этих же широтах и тоже далеко не первый день. Свинцовые облака, снежные заряды один за другим. В общем, обстановка обычная. Вахту нес четвёртой штурман Красовский, обеспечивал — старпом Соколов. Все шло спокойно. Капитан Поташников отдыхал в своей каюте. Проснувшись, по привычке решил поинтересоваться: как там «наверху»? Позвонил. Трубку поднял Красовский. Слышит голос капитана: «Ну что там хорошего?». Штурман отвечает в сердцах, имея в виду, конечно, и эту слякотную погоду и настроение: «Да ничего хорошего...».

И вот, — продолжает живописать Соколов, — через считанные секунды в рубку буквально врывается запыхавшийся Поташников, брегом к компасу, потом — на мостик. Чувствуется, взволнован. А одет... тапочки на голые ноги. «Что случилось?» — спрашивает Красовского, а сам отдышаться никак не может. «Ничего, — отвечает тот растерянно, — вот погода... ничего хорошего».

Досталось тогда и четвертому, да и мне заодно за этот доклад, — улыбаясь, закончил байку Соколов.

Долго в рубке «Ленина» раздавался смех. И эта маленькая, на первый взгляд, незначительная моральная разрядка взбодрила многих.

Наверное, можно было бы вспомнить и о том, как пробивал Борис Макарович «добро» на строительство в Мурманске жилого дома специально для моряков атомного флота (ныне этот многоэтажный дом, что по улице Книповича, так и называют — «атомный»). Или о его легендарной способности чувствовать лед, по едва уловимым оттенкам выбирать самый оптимальный курс атомохода. О его деятельности пропагандиста, мастерстве лектора-популяризатора, о награждении орденами Ленина, Октябрьской Революции, о встречах с Фиделем Кастро, Юрием Гагариным, Константином Симоновым... Но нельзя объять необъятное...

К известности, популярности сам Борис Макарович относится спокойно, постоянно подчеркивая мысль, что слава ледокола «Ленин» — это слава всего советского народа. Быть членом этого экипажа — большая честь. Поддерживать, крепить слазу атомохода новыми трудовыми свершениями, отдавая нелегкому делу всего себя, — главный долг моряка.
Сам он живёт только так. И это — его жизненное кредо.

В. ПАНЮШКИН.
(Наш соб. корр.).

Борис Макарович
СОКОЛОВ
20 июня после тяжелой непродолжительной болезни на 74-м году жизни скончался Герой Социалистического Труда Почетный гражданин города-героя Мурманска капитан атомного ледокола «Ленин» Борис Макарович Соколов.
Российский морской флот, Мурманская область, весь русский Север понесли огромную невосполнимую утрату. Из жизни ушел выдающийся арктический капитан, глубоко уважаемый человек, посвятивший всю свою трудовую деятельность морю, Арктике, ледокольному флоту.
Б.М. Соколов родился 19 августа 1927 года в деревне Большая Каменка Кологривского района Костромской области. После успешного окончания в 1951 году Ленинградского Высшего арктического морского училища имени адмирала С.О. Макарова он за короткий срок прошел путь от 3-го до старшего помощника капитана на судах Ленинградского морского агентства Севморпути. С 1957 года и до последних дней жизни Борис Макарович трудился в Мурманском морском пароходстве. Именно здесь он принял эстафету от капитана атомного ледокола «Ленин» П.А. Пономарева и почти 40 лет бессменно возглавлял экипаж первого гражданского атомохода. В арктическом флоте страны нет другого капитана, который бы столь продолжительное время трудился на одном судне и был так предан своему экипажу. На долю Б.М. Соколова выпали десятки сложнейших судоходных операций во льдах, осуществлявшихся в ходе экспериментальных по своей сути плаваний первого в мировой истории атомного ледокола. Накопив уникальный опыт арктического мореплавания, Б.М. Соколов щедро делился им со своими коллегами, воспитав не одно поколение судоводителей-ледокольщиков. Отличительными чертами его характера и профессионального стиля были требовательность, добросовестность, внимание к нуждам людей. А глубочайшая преданность родному ледоколу, атомному флоту проявилась в его неустанных подвижнических усилиях по сохранению «Ленина» как памятника отечественной и мировой истории и культуры.
За заслуги перед Отечеством Б.М. Соколов был отмечен высшими наградами страны: орденами Ленина и Октябрьской революции, медалью «300 лет Российскому флоту». Наряду со званием Героя Социалистического Труда он удостоен званий «Лучший капитан ММФ», «Почетный работник Морского флота СССР». Его труд многократно отмечался Почетными грамотами Министерства морского флота, высших органов власти Мурманской области, знаками профессионального мастерства. Б.М. Соколов является Почетным гражданином города-героя Мурманска и города Кологрива.
Выражаем глубокое и искреннее соболезнование родным, близким и друзьям покойного. Светлая память о Борисе Макаровиче Соколове навсегда сохранится в наших сердцах.

Ю.А. Евдокимов, П.А. Сажинов, В.П. Лосев, В.В. Рукша,
А.Г. Горшковский, О.П. Найденов, Н.В. Куликов,
С.В. Киселев, А.А. Смирнов, А.А. Давыденков,
С.А. Головинский, Ю.С. Кучиев, В.А. Голохвастов,
А.А. Ламехов, Б.С. Майнагашев, В.С. Маслов,
капитаны пароходства.

Гражданская панихида состоится 23 июня с 10.00 до 12.00 в фойе областной филармонии по адресу ул. С. Перовской, д. 3.

Похороны Б.М. Соколова состоятся в Санкт-Петербурге на Серафимовском кладбище.

Ледовая вахта капитана


"Социалистическая индустрия" 14 мая 1981 г.





К двадцать второй навигации в Арктике готовится сейчас в Мурманском порту атомный ледокол «Ленин». Пионер советских ледовых атомоходов в отличном техническом состоянии, сверкает свежей красной, жаркой медью приборов.

Поведет корабль его капитан Герой Социалистического Труда Борис Макарович Соколов. С заводского стапеля он на атомоходе. Начинал дублером легендарного Павла Акимовича Пономарева — выходца из семьи потомственных поморов, ходивших к Новой и Северной землям еще на парусных ладьях. Много сложнейших уникальных рейсов на счету у Соколова. Один на них — от Мурманска до Певека в 1971 году — стал прологом штурма высоких широт Арктики. Ведь тогда «Ленин» прошел этот путь сквозь тяжелые ледовые поля. Прошел там, где плавание казалось немыслимым, нереальным. А Соколов доказал, что этот путь возможен и даже выгоден.

То, что узнал он у Пономарева, что искал и проверил сам, все, весь богатый опыт передавал ученикам, знамени тым ныне капитанам «Арктики» и «Сибири» Ю. С. Кучиеву и В. К. Кочеткову.


На снимке — Б. Соколов.
Фото Я. Гудкова.
(«Социалистическая индустрия»).

Конверты посвященные Б.М.Соколову:

Анкета "Полярного лоцмана" - Сергея Лукьянова.
Копию нашли сегодня в папке с вырезками. Будем надеятся, что Сергей не будет против опубликования этой анкеты.

На мостике-капитан Соколов
Из арктического дневника


«Полярная правда», 15 апреля 1978 г.






Первый караван, идущий на восток, формировался, как обычно, на траверзе Диксона: два судна из семейства «Пионеров» — наш «Володя Щебарцевич», «Валя Котик» — и лесовоз «Алапаевсклес». В Карском море под ледовую проводку нас принимает атомный ледокол «Ленин».

Через час-другой безмятежного бега появились осколки ледяных полей. Атомоход, не меняя ни скорости, ни курса, дробит их мощным корпусом, отбрасывает в стороны. В небо — до самого капитанского мостика — взлетают хрустальные фейерверки.

А вот перед судами уже не отдельные поля, а мощные скопления многолетнего торосистого льда, лишь кое-где перерезанные глубокими трещинами и разводьями.

Лесовоз, а за ним и «Пионеры» постепенно снижают скорость, начинают маневрировать в нешироком, покрытом шугой канале, А он становится тесней и тесней. Вскоре с мостика лесовоза по радиотелефону докладывают на атомоход.

Движения не имеем... Зажаты льдом.

Работайте полным ходом вперед-назад! — отвечают с «Ленина».

Соколов на мостике, — поясняет мне наш капитан Петр Петрович Иваннинов.

Как на «Володе Щербацевиче»? — спрашивает Соколов.

Движения не имеем, — откликается Иванников,— пробуем, Борис Макарович, отработать назад..,

Караван в беспомощности застывает среди сплошного ледяного массива.

Иду окалывать! — густой бас Соколова снова врывается на мостик. — Машины не стопорить!

Атомоход проходит слева от вмерзшего каравана, огибает теплоходы и снова поворачивает на восток. Торосистые льдины, сжавшие борта транспортов, отступают в канал, охвативший широким полукружием место вынужденной стоянки каравана.

Караван снова устремляется за за атомоходом. А через несколько минут, теперь уже с мостика «Вали Котика», тревожно несется по радио:

Движения не имеем...

И тогда Соколов приказывает транспортным судам лечь в дрейф. Ледокол же отправляется на «разведку корпусом» — искать слабину в ледяном массиве. А когда он возвратился к каравану, Борис Макарович сообщил, что дальше поведут нас поочередно «на усах».

Необычный тандем — первым был взят «Валя Котик» — отправляется на восток, к проливу Вилькицкого. Нам же не остается ничего другого, как дожидаться своей очереди.

...В 6 утра по московскому времени (мы все еще живем «по Москве») меня и моего товарища по арктическому плаванию московского поэта, капитана первого ранга в запасе Марка Кабакова поднимает помощник вахтенного. Оказывается, вернулся атомоход, и Борис Макарович Соколов приглашает нас на борт ледокола.

Не успев ступить на палубу «Ленина», получаем приглашение к обеду. Увы, именно к обеду. ибо наши хозяева живут по местному времени, так мы разом теряем и плотный флотский завтрак, и четыре часа жизни.

Борис Макарович Соколов несколько грузен и сед. Но в движениях капитан легок и пластичен.

В этой легкости угадывается немалая сила и решительность, умение мгновенно перейти от ласкового добродушия к жесткой, непреклонной и грубоватой даже настойчивости.

Из пятидесяти прожитых Соколовым лет двадцать пять отдано Арктике. С момента ходовых испытаний он — на мостике «Ленина». Так что судьба атомохода — это и судьба Бориса Макаровича, а его рассказы о себе — одновременно и об Арктике, ледокольном флоте, полярных навигациях.
Мы, снова приняв «на усы» теплоход «Валя Котик», вот уже третий час споро идем проливом Вилькицкого по каналу, проложенному накануне ледоколом «Красин».

Огромный полированный стол в кабинете Соколова сияет бликами прорвавшегося через широкие иллюминаторы солнца. По стенам струятся, подрагивая зелеными листочками, знакомые до привычности цветы. И в какой-то момент исчезает ощущение моря. Поэтому рассуждения Соколова об изменчивости арктического климата приобретают налет абстрактности — будто вовсе мы и не в Ледовитом океане. И когда Борис Макарович вдруг останавливается на полуслове, легко приподнимается над огромным своим столом и, полуотвернувшись, начинает вглядываться в иллюминатор, это вызывает неноторое недоумение, но никак не беспокойство: ведь из-за неплотно задраенного иллюминатора по-прежнему доносится ровный, привычный скрежет измельчаемого, отбрасываемого льда.

А Соколов, низко на глаза надвинув фуражку, уже спешит на мостик. Оказывается, под напором изменчивого ветра многолетние ледяные поля пришли в движение, и канал с каждой минутой становится все уже и уже.
Соколов мгновение наблюдает, как «Валя Котик» бьется о напирающие на него ледяные обломки, и двигает на себя ручку машинного телеграфа.

Атомоход, послушно отзываясь на привычное прикосновение капитанской ладони, замедляет свой бег. Удары льдин по корпусу теплохода становятся значительно реже и слабей, но наш тандем теряет инерцию. А через некоторое время мы и вовсе вынуждены остановиться — нас плотно прихватывают и начинают сжимать пришедшие в движение ледяные массивы.

Атомному богатырю не страшно даже мощное сжатие. Иное дело — транспорту. С ходового мостика атомохода нам хорошо видно, как огромные льдины подлезают под его корпус, начинают приподнимать и кренить судно на правый борт.

Крен больше одиннадцати градусов! — доносится по радиотелефону.

Работайте машиной! — приказывает Соколов.

— Пробуем работать машиной... Клинит двигатель... Зажат руль...

Атомоход осторожно обмывает транспорт струями воды от своих винтов. Обломки льда неохотно отступают вдоль корпуса к корме. Судно медленно выпрямляется и тут же снова начинает крениться
уже на левый борт.

Работайте машиной! Прибавить обороты! — требует капитан.

Снова клинит двигатель... Может срезать винт...

— Прибавить обороты! За тщетными усилиями нашего тандема с любопытством наблюдает семейство белых медведей — огромная, почти палевая медведица и два белоснежных малыша. Вскоре к ним присоединяются и другие зрители: из вымытой винтами атомохода полыньи высовывается усатая и пучеглазая мордочка нерпы, а чуть поодаль ка розоватую наледь опускаются чайки.

Работайте машиной!

Во время ледовой проводки командование караваном переходит к капитану ледокола, но за безопасность теплоходов по-прежнему отвечают их капитаны. Поэтому возникает некоторое неизбежное противоречие. Вот и сейчас Соколову кажется, что капитан «Вали Котика» излишне осторожничает, а тот убежден, видимо, что Соколов требует от него невозможного.

Пока в руках Бориса Макаровича микрофон, голос его звучит хоть и по-командирски, но вместе с тем и добродушно, терпеливо. Соколов не только командует, но и советует, объясняет — понимает, видимо, волнение капитана теплохода.

Но зато, когда оставляет микрофон, позволяет себе отвести душу:

Хрустальное суденышко! — ворчит Соколов. — Они что же, хотят, чтобы я их через льды на руках перенес?

...Так проходят вечер и ночь. А к следующему полудню к нам на помощь приходит ледокольный дизель-электроход «Красин» — узкий, стремительный.

Теперь ледоколы работают на параллельных курсах, и им уже не страшно сжатие. Вскоре теплоход «Валя Котик» ложится в дрейф, а ледовые богатыри поворачивают на запад — за остальными судами каравана.

За кормой атомохода уже нет транспорта, и он идет со сдержанной уверенностью, легко раздвигая льды. И все-таки совершенно неожиданно приходится резко сбавить ход: путь перебегает вынырнувшаяся из-за торосов медвежья семья. Малыши не хотят спешить, оборачиваются, встают на задние лапы. Грузная мамаша наподдала одному из них лапой пониже спины, и тот резво заскользил по льду. Тем временем она , направляет вперед мощным шлепком и второго малыша. Потом в один прыжок преодолевает метров шесть, оказывается рядом с первым... Так и гонит их перед собой с нашего пути. А могучие ледоколы ждут, вежливо уступая дорогу медвежьему семейству...

В. МАГИДСОН.

ЛЕДОВАЯ ВАХТА КАПИТАНА


«Северная правда» г. Кострома, 14 июня 1981 г.





Рассказ о нашем земляке Герое Социалистического Труда капитане атомного ледокола «Ленин» Борисе Макаровиче Соколове

Павла Акимовича Пономарева знали, наверное, все, кто хоть в какой-то степени связан с освоением Северного морского пути. Уроженец села, расположенного неподалеку от Архангельска и славившегося своими мореходами, он с шестнадцати лет начал плавать и пятьдесят лет отдал морскому флоту, из них большую часть — капитаном ледоколов. Тремя орденами Ленина, орденом Отечественной войны II степени, орденами Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, «Знак Почета» и многими медалями отметила Родина заслуги известного полярника.

Едва гражданская война откатилась из района Западной Арктики, летом 1920 года молодая Республика Советов обратила пытливый взор свой на Север. Вскоре здесь были открыты апатиты и нефть, свинец и цинк, уголь и медь, а также молибден, гипс, асбест, горный хрусталь и другие полезные ископаемые. Как и предполагал великий Ломоносов, Крайний Север оказался кладовой несметных богатств. За довоенные годы, и особенно в последнее время, из малонаселенной, заброшенной окраины Заполярье стало краем бурно развивающейся промышленности и высокой культуры.

Основные этапы освоения Крайнего Севера широко известны. Важнейшее влияние на этот процесс оказал Северный морской путь, значение которого с каждым годом все более возрастает. Небывалые перспективы для развития Севера открылись с появлением атомных ледоколов. В документах XXVI съезда КПСС записано:

«Обеспечить круглогодичную навигацию в западной члсти Северного морского пути и своевременную доставку необходимых грузов в районы Крайнего Севера»

Первый из таких ледоколов был заложен в августе 1956 года на стапеле Адмиралтейского завода в Ленинграде и спущен на воду немногим более чем через год. Флагману ледокольного флота было присвоено имя «Ленин», а его капитаном назначили Павла Акимовича Пономарева. Атомная энергетическая установка ледокола «Ленин» не имела себе равных по мощности судов этого класса — 44 тысячи лошадиных сил. За создание первого в мире ледокола с атомным реактором 446 судостроителей были отмечены правительственными наградами,завод награжден орденом Ленина, а главного конструктора В. И. Неганова и лучшего слесаря П. С. Арцибасова увенчали Золотой Звездой Героя Социалистического Труда.

Когда приступили к подбору экипажа на атомоход «Ленин», П. А. Пономареву шел 62-й год. Это возраст, дающий право на заслуженный отдых. А Пономареву вместо этого предложили командовать первым ледоколом с атомным сердцем.

Павел Акимович согласился принять судно, к которому невозможно было подступиться со старым багажом. Пришлось — в такие-то годы! — садиться за книжки. Этого же опытнейший капитан потребовал от каждого, кого принимал в экипаж. А первым своим помощником, капитаном-дублером, он попросил назначить Бориса Макаровича Соколова.


Моряк из Кологрива

Выбор этот многих удивил. В Мурманском морском пароходстве немало капитанов под стать П. А. Пономареву, способных быть достойными его преемниками, в любой миг заменить ветерана в ходовой рубке. На капитанских мостиках ледоколов «Ермак» и «Красин», «Москва», «Ленинград» и других стоят мореходы, овеянные легендами, на них «молятся» полярники. А Соколов для них юнец, он и плавает в Арктике всего-то несколько лет, ему еще в помощниках ходить да ходить...

Соколов и сам считал так же. С одной стороны, предложение Пономарева ему польстило,-он чувствовал уверенность в себе, к тому же у такого наставника, как Пономарев, можно столькому научиться! Но с другой-то стороны... У Пономарева, это же видно, здоровье сдает, все чаще обостряется профессиональная болезнь полярников — полиартрит. Скорее всего через два-три года, отметив пятидесятилетие работы на флоте, старый капитан сдаст свои полномочия, и тогда уже вне всяких сомнений первым претендентом на капитанский мостик флагмана всех арктических проводок назозут его, капитана-дублера. Как-то почувствует он себя в этой роли? Что знаний хватит, в этом он был уверен: проштудирует всю литературу об атомных устройствах, сколько бы ее ни оказалось, да и опыт к тому времени появится, к тому же и школа Пономарева. Но ведь атомному ледоколу предстоит быть старшим во всех караванах, а это значит, что ему, едва ли не самому молодому капитану, будет предоставлено право командовать всеми судами, для которых он прокладывает дорогу во льдах. И ледоколами тоже,, когда придется помогать им на самых трудных участках трасс. Им непривычно, нелегко будет подчиняться, ему вдвойне труднее — командовать ими.

Своими опасениями Борис Макарович поделился с Пономаревым. Вот тогда-то старый, мудрый капитан и сказал:
Все пройдет и придет со временем. Я сам старик — зачем мне дела передавать старому? Здесь должен быть молодой капитан. Молодость — это будущее...

Пономарев умел разбираться в людях. А Соколова он приметил больше десятка лет назад, когда тот, курсант арктического училища, пришел на его ледокол «Адмирал Макаров» на первую практику матросом. Практикантам, известное дело, поручают самые неприятные работы: соскабливать старую краску, потрескавшуюся, поблекшую во время плаваний, «драить» до блеска палубу. Сколько раз бывалому капитану доводилось видеть, как те же практиканты, когда на них не смотрят, работают без особого усердия. Зато, почувствовав, что за ними наблюдают, начинают «стараться» вовсю. Соколов в таких хитростях замечен не был: что бы ему ни поручили, каждый раз он все делал аккуратно, независимо от того, присматривают за ним или нет. Казалось бы, пустяк, с кем не бывает. Стоит ли этому придавать значение? А на самом-то деле эта «мелочь» открывает в человеке многое. Вон еще когда встретились их дороги! Тридцать пять лет назад...

Я считаю, что мне повезло: провести на ледоколе больше суток — это что-нибудь да значит. Том более, что Борис Макарович все время, был рядом, водил по судну, рассказывал об экипаже, о себе, о походах в Арктику, поил чаем. Он оказался удивительно радушным хозяином и удивительно интересным рассказчиком. Я торопливо исписывал страницу за страницей, и чем больше их было заполнено записями и незатейливыми рисунками Соколова, помогающими лучше понять то, о чем он рассказывал, тем все отчетливее вставал вопрос, ответ на который, увы, предстояло найти самому, без всякой помощи Бориса Макаровича. А вопрос такой: как он, обыкновенный деревенский парень, ничем не выделявшийся среди сверстников, стал моряком и человеком, которого знает и глубоко уважает все Заполярье?

«Будь по-твоему»

ОН РОДИЛСЯ и рос неподалеку от Кологрива, в селе Слеповское, рядом с которым протекала речка Княжая, широко разливавшаяся по весне. На берегу речки, тихо плескавшейся в берег, в отмытые до глянца корни вековых сосен, он чувствовал себя как дома, только с каждым годом все сильнее хотелось узнать, откуда берется речка, почему у нее такое название. Чего бы проще — спросить учителя географии, но готовый ответ ему не годился, надо было дойти до него как-то по-другому, самому.

Незадолго перед войной семья переехала в Выборг, а через год, в июле сорок первого, была оттуда эвакуирована в Сибирь, ехала по Северной железной дороге. В Мантурове отец спохватился: родные места! Быстро сгрузились, добрались до Слеповского, но жить оказалось негде: перед отъездом дом был продан. Выручила баня: оказалось, что она не вошла в число проданных построек, и отец, в отходничестве обучившийся столярному делу, переоборудовал ее в жилую избушку. В ней и прожили почти всю войну, пока не перебрались в Кологрив.

Осенью первого послевоенного года вслед за двумя дружками выпускник кологривской средней школы Борис Соколов приехал в Ленинград. Друзья поступили в медицинский институт, призывали последовать их примеру и Бориса, но его привлекало море. Как ни старались друзья, Соколов стоял на своем: высшее военно-морское училище или арктическое.

Ситуация осложнялась тем, что в институтах уже начались занятия. В военно-морском училище сказали, как отрезали: «Поздно». В арктическом дали три дня: если за это время сумеете пройти комиссию, сдать все вступительные экзамены и прописаться, примем.

Наверно, в эти три дня Борис Соколов сполна показал, на что способен. Три дня он носился из конца в конец огромного города и, совершив то, что на его месте сумел бы сделать далеко не каждый, стал студентом высшего арктического морского училища.

После первого курса в Ленинград приехал отец, Макар Иванович. Наведался в арктическое училище, постоял у входа в актовый зал, где одну из 116 кроватей занимал Борис. Порасспрашивал про других кологривских ребят, одобрил их выбор — медики! На фронте Макар Иванович не раз был ранен, пришлось ему полежать в разных госпиталях. Врачи, хоть и списали его из артиллерии, но толково залечили и плечо, и ногу. Почему бы и его единственному сыну не стать врачом? Дружки-то, чай, не глупей?

Они тоже так считали, дружки, и с новой силой принялись обрабатывать Бориса. А ему как раз выпало столкнуться с неожиданной горькой обидой: перед тем, как направлять курсантов на первую практику на суда, им выдали тельняшки, но очень и очень немногим —круглым отличникам. У него же за летнюю сессию были и «четверки».

Ах, тельняшка, тельняшка! Сколько хитрых вопросов придумано о ней для новичков, сколько радости она приносит, когда, как и все матросы, выбегаешь в ней на зарядку! А без нее ты словно и не моряк вовсе...

Борис Макарович смеется, вспоминая эту комичную историю 35-летней давности. Да и как не смеяться, если больше всего именно из-за тельняшки он уступил настойчивым друзьям и к великой радости отца пошел-таки посмотреть на их институт. А там было совсем не то, что в их только еще созданном училище: различные лаборатории в учебных корпусах, уют в общежитии. Есть чему позавидовать, и друзья не сомневались, что Борис вот-вот скажет «да». А он остановился в дверях очередной лаборатории и сказал совсем не то, , чего от него ждали...

Друзья отступились, отец махнул рукой: «Будь по-твоему». А Соколову по душе пришлась обстановка на ледоколе «Адмирал Макаров», и он понял: выбор сделан правильно — стало быть, дадут ему и тельняшку. Он учился с большим старанием, во время учебных практик настойчиво овладевал навыками судовождения: стоял на руле, «определялся», как говорят моряки, по навигационной карте, а на старших курсах на ледоколе «Илья Муромец» осваивал обязанности помощника капитана. Здесь началась его ледовая вахта в Арктике после училища, которая продолжается уже более тридцати лет. Из них 22 года — на флагмане ледокольного флота.

На трассах Арктики

По вечерам, всегда в одно и то же время, в каюте капитана-дублера раздавался телефонный звонок, и знакомый голос произносил один и тот же вопрос: «Ну что, мой молодой друг, попьем чайку, потолкуем?»

Эти чаепития сопровождались задушевными беседами, поучительными воспоминаниями опытного капитана, незаурядного человека, не назойливо, исподволь передававшего будущему преемнику, которого выбрал сам, все, чему за полвека научила Арктика. В неторопливом разговоре словно оживали сложные ледовые ситуации, казалось бы, совершенно Безвыходные, а на самом деле всегда имевшие выход. Казалось, пожилой человек коротает вечерние часы с собеседником, к которому привык, и лишь позже Соколов понял истинное назначение этих поздних встреч: Пономарев подготавливал своего преемника к предстоящей роли, учил его быть во льдах находчивым, выдержанным, стойким.

Борис Макарович Соколов в полярных плаваниях повидал Арктику разной и не раз вспоминал уроки своего наставника.
С выходом на трассы Северного морского пути атомному ледоколу «Ленин» определили четкое назначение: проводить караваны грузовых судов по самым трудным участкам, с которыми не справляются дизельные ледоколы
меньшей мощности. Со времени первого рейса во льдах проведено 2019 транспортных судов. Если их собрать в один караван, поставив вплотную друг к другу, то он вытянулся бы на 200 километров. Пройдено расстояние в 390 тысяч морских миль, что соответствует восемнадцати кругосветным плаваниям.

390 тысяч миль во льдах! А льды Арктики опасны и коварны. Подверженные потокам мощных арктических ветров, они передвигаются по маршрутам, которые никто не может определить заранее, и причудливо нагромождаются друг на друга, образуя торосы большой высоты, напоминающие сказочные холмы. Льдины наползают одна на другую, и смерзаются — тогда их нередко не может пройти никакой ледокол. Обычная скорость ледокола равна скорости пешехода. Однако иногда он за целый день проходит лишь несколько метров, а то и вовсе стоит. Распространенное явление — сжатие льдов, для мощных атомных ледоколов оно не опасно, а для грузовых судов гибельно. Нередко случаются удары о льдины, от которых в корпусе образуются глубокие вмятины.

В общем, с Арктикой шутки плохи. В проливе Вилькицкого, как и в других опасных местах, льды почти всегда плотно сжимают суда и цепко держат их. Чтобы спасти караван, ледоколу приходится ходить вокруг судов в предельной близости и разрушать ледяную массу, постоянно делать околку льда, а иногда и брать суда одно за другим на буксир, отводить за 4—5 миль в зону менее опасных льдов. Это тяжелая работа, которая нередко продолжается сутками и изматывает.

Но легкой работы в Арктике нет. Рядовые, повседневные проводки судов требуют умения и мужества капитана и всего экипажа. В еще большей степени это относится к тем плаваниям, которые были поистине героическими: высадка на дрейфующую льдину в высокоширотном районе зимовщиков станции «Северный полюс-10», установка шестнадцати дрейфующих автоматических радиометеостанций вдоль кромки многолетних льдов в огромном районе, проводка дизель-электрохода «Гижига» в условиях полярной ночи в Енисейский залив с более чем 4 тысячами тонн грузов для Норильского горно-металлургического комбината, высокоширотный переход с ледоколом «Владивосток» из Мурманска к Чукотке.

Весной 1974 года атомоход «Ленин» «за большой вклад в обеспечение арктических перевозок народнохозяйственных грузов и использование атомной энергии в мирных целях» был удостоен высшей награды Родины —ордена Ленина.
Заслуженная награда!

Передавая атомоход на ходовые испытания, судостроители в 1959 году дали напутствие полярникам: стирать границы времени года, увеличивать навигационный период, объемы транспортных перевозок по Северному морскому пути. Работа ледокола «Ленин» на трассах Арктики существенно раздвинула рамки навигации, а к 1970 году создала предпосылки для перевода осенне-зимних рейсов в разряд плановых. С появлением в 1972 году атомохода «Арктика», а в 1978 году атомохода «Сибирь», построенных на Ленинградском Балтийском заводе и имеющих мощность по 75 тысяч лошадиных сил, открылись возможности пользоваться Северным морским путем круглый год,

Как и положено флагману, первое слово здесь сказал атомоход «Ленин». В 1976 году его навигация длилась без перерыва одиннадцать месяцев, а в следующем году, году, его двадцатилетия, «растянулась» на 390 дней, то есть на тринадцать месяцев.

В делах повседневных

Двадцать лет Борис Макарович Соколов командует ледоколом «Ленин»! Тех, с кем он провожал на заслуженный отдых Павла Акимовича Пономарева, осталось очень немного. Когда комплектовали экипаж «Ленина», специалистов не было: многие пришли со студенческой скамьи, других посылали учиться на первую атомную станцию, третьи тут же поступили на заочное отделение подходящих институтов, обложились книгами об атомной энергии, об атомных устройствах. Не с этих ли книг началась библиотека, в которой собрано сейчас более 8 тысяч книг, — на каком еще судне сыщется такая?

Дело неизвестное, неопробованное, какие только небылицы и ужасы о корабле ни рассказывали, многим при слове «атомный» сразу вспоминались ужасы Хиросимы. Не бездействовала и зарубежная- пропаганда: капиталистический мир не спешил с использованием атомной энергии в мирных целях — можно ли было удержаться и не оболгать благородное устремление Страны Советов?! Пока ледокол «Ленин» из Ленинграда шел вокруг Скандинавии на свою стоянку в Мурманск, кто только из-под борта у него и воду ни черпал, и воздух над ним дотошно ни проверял!

Не все в ту пору охотно соглашались работать на судне. Зато, когда подошел спуск «Арктики», специалистов высококлассных было достаточно: два сменных экипажа, а желающих— и того больше. Половину экипажа нового атомохода составили те, кто пришел с «Ленина», начиная с капитана Ю. С. Кучиева, работавшего дублером у Б. М. Соколова. С пуском «Сибири» история повторилась, и опять Борис Макарович сказал: берите всех, кто нужен и кто пойдет. А сколько отличных работников ушло капитанами и штурманами на другие ледоколы, в атомную группу пароходства,— в группу наблюдения за постройкой новых атомоходов! Но «Ленин» и сегодня остается флагманом ледокольного флота.

Вместо ушедших пришли другие, они — второе поколение ветеранов, такие же образованные, целеустремленные, собранные, верные флотским традициям, равняющиеся на капитана.

Дверь в каюту Б. М. Соколова, к которой примыкает вместительный салон, всегда открыта — от подъема до отбоя. Почему? И удобно ли это?

Очень даже удобно, —-улыбается Борис Макарович. — Например, сразу видно, что капитан на месте. А если кто-нибудь постучится, лучше слышно...

М. М. Попов учительствовал в Калуге, потом стал корреспондентом Агентства Печати Новости, что и привело его в Мурманск. Увлечение флотом оказалось настолько сильным, что он в солидном возрасте около десятка лет назад стал моряком. На «Ленине» — три месяца н не скрывает радости, что пришел в такой коллектив, что здесь такой удивительный порядок, такое отношение к людям.

Мне это показалось восторженностью доброго старого учителя, а он вдруг выложил:

— Моторесурс многих систем использован двойной, а то и тройной — это ведь от людей, а не само по себе, не случайно.
И еще он говорил об уважительности во взаимоотношениях, о неприязни к службистике — с этим на ледоколе сталкиваешься на каждом шагу. Замечаешь и то, что исходит это от капитана. Вот он приехал из, пароходства, поднялся по трапу, ступил на палубу. У вахтенного матроса ни суеты, ни подобострастия — в живых серых глазах светятся теплые искорки.

Капитан знает и ценит людей, не позволяет сеое раздражаться, если человек неприятен (увы, есть и такие), не показывает своих антипатий: и кажется, что ему приятны все, с кем приходится нести ледовую вахту. Вот Андрей Смирнов, пришедший на ледокол десять лет назад из того же училища, которое окончил капитан. Инженер-гидролог, он вел с вертолета ледовую разведку и оказался серьезным, знающим специалистом. Борис Макарович предложил ему еще раз окончить училище по факультету судовождения. Смирнов так и сделал, после чего стал помощником капитана: четвертым, третьим, теперь вторым.

Пройдет время, и я смогу рекомендовать его капитаном-дублером, — говорит Б. М. Соколов и смотрит на часы. Что же это писатели запаздывают?

В те дни в Мурманске проходил .литературный праздник — Дни Баренцева моря. Областная газета, рассказав об этом, сообщила, что писателей «примет сегодня у себя и экипаж атомного ледокола «Ленин». С командованием ледокола никто об этом речи не вел, и Соколова, человека деликатного, покоробила такая бесцеремонность организаторов. Мелькнул даже порыв не принимать писателей. Но уже через несколько минут капитан готовился к приему гостей,

Каждый рейс в Арктику — предельное напряжение коллектива. Казалось бы, такая обстановка не способствует широте интересов, душевной мягкости, склонности к шутке, отзывчивости на чужие заботы. А в экипаже «Ленина» как раз наоборот. Здесь многие увлекаются спортом, музыкой, пробуют силы в творчестве. Мастер-электрик Г. П. Вавиленко серьезно увлекся живописью — в музыкальном салоне проводились выставки его картин. Начальник радиостанции В. С. Маслов принят в Союз писателей СССР — его роман «Круговая порука» издан в Москве и получил хороший отзыв читателей. На ледоколе — одно из лучших в области объединений книголюбов, комсомольцы охотно шефствуют над школами и детскими домами Москвы и Львова, Артемовска, Мурманска, Умани. Дружба моряков с ребятами из школы-интерната Львова, лишенными зрения, продолжается восемнадцатый год.

В этой работе при всей занятости участвует и капитан. В 1965 году он побывал на многих предприятиях и в школах Костромы, Кологривского района. Крепкая дружба у Бориса Макаровича сложилась с педагогическим коллективом и старшеклассниками 37-й костромской школы. Трое учителей и восемь лучших комсомольцев
побывали на ледоколе и получили в подарок судовое знамя, которым в школе стали награждать лучшую комсомольскую организацию.

Да, трассы Арктики тяжелы и коварны, жизнь экипажа атомного ледокола напряженна и вместе с тем многообразна, интересна. И все ее стороны, все проявления держит в поле зрения капитан. Надежны, прекрасно знают дело его помощники на каждом участке сложного судового хозяйства, надежен и успешно справляется с делом весь экипаж. Но никакой момент, даже если он третьестепенный, не проходит так или иначе мимо внимания капитана. Капитан в ответе за все: за ледокол, за экипаж, за успех каждого рейса.

Атомоходу «Ленин» выпала завидная судьба. Много лет, чтобы он ни делал, все было впервые — впервые в его жизни, впервые в истории полярного мореплавания. Ряд беспримерных его походов был назван выше — все их, не боясь громких слов, можно назвать героическими, все они готовили, приближали то решительное наступление на Арктику, которое теперь определено XXVI съездом КПСС. Не случайно именно коллективу орденоносного ледокола «Ленин», коллективу
коммунистического труда было предоставлено право направить рапорт о трудовых делах в адрес XXVI съезда партии.

Но один из рейсов хочется назвать еще: экспериментальное весеннее плавание к полуострову Ямал. Чтобы вывести дизель-электроход «Павел Пономарев» с грузом для разведчиков газовых подземных хранилищ в заданную точку, пришлось пробивать в огромных ледовых торосах тридцатикилометровый канал у мыса Харасавэй. На это потребовалось почти четверо суток. Но пробились, доказали возможность регулярно снабжать газодобытчиков всем необходимым по морю. И хоть Павла Акимовича Пономарева уже не было в живых, но рядом было отличное судно с его именем, и Б. М. Соколову хотелось думать, что отважный ледовый капитан рядом и помогает, внимательно смотрит за тем, как его преемник прокладывает новые трассы во льдах.

Непревзойденное мастерство, которое Борис Макарович Соколов унаследовал от Павла Акимовича Пономарева и поднял на новую ступень, — вот почему его так уважает все Заполярье. Вот почему недавно, в канун Первомая ему вручена
Золотая Звезда Героя Социалистического Труда.

* * *

ДВАДЦАТОГО мая, после почти пятимесячного рейса по трассам Северного Ледовитого океана, в Мурманск возвратился атомомный ледокол «Арктика», медленно, казалось, даже устало приближался к месту стоянки. Так приходят с работы домой в самом конце месяца, после трудной, затянувшейся чуть ли не на сутки смены, выполнив три, а то и четыре задания. Вот и «Арктика» пришла с работы из очередного плавания привычно, спокойно, обыденно. Привалилась бортом к причалу, закрепила швартовы — все...

Тотчас с высокого борта в берег ткнулся деревянный трап с перилами, кто-то быстро сбежал по крутым ступенькам, кто-то поднялся на судно, чтобы побыстрее узнать, как завершился этот рейс, начатый в середине полярной ночи, за два дня до нового, 1981 года.

Капитан Василий Александрович Голохвастов, невысокий, худощавый, порывистый, поднимался навстречу входившим, энергично пожимал руки, четко, лаконично отвечал на вопросы. Прошли столько-то миль, успешно провели 27 судов по тяжелым льдам, вернулись в хорошем настроении. В таком же духе высказывались Анатолий Алексеевич Ламехов и другие помощники капитана, собравшиеся в его каюте.

Но вот рассказано обо всем, о чем спрашивали, и окончательно улеглось волнение, неизбежное, в такие минуты. Яркое солнце совсем не так, как во льдах, а почти по-домашнему заглядывало в открытые иллюминаторы.

Гости один за другим разошлись. Поднялся и Голохвастов, спросил главного инженера-механика:

— Телефон еще не подключили?
— Нет еще, — последовал ответ. — Тогда я схожу на «Ленин», — решил Голохвастов, — позвоню начальнику пароходства. Да и Бориса поздравить...

Через несколько минут — ледоколы стояли рядом — мы поднимались в каюту Б. М. Соколова. Рослый, широкоплечий, с выгоревшими до белизны густыми волосами, Борис Макарович обрадованно заулыбался, вышел из-за стола, устремился навстречу старому товарищу, с которым вместе окончил арктическое училище. Голохвастов утонул в его объятии и тут нее взмолился:

— Отпусти, раздавишь...

Через, несколько дней «Ленину» предстояло выйти на смену «Арктике», и Борису Макаровичу важно было узнать, что ждет их в очередном рейсе.

Было видно, что он весь уже там, за сотни и сотни миль, на ледовой трассе очередного плавания, в которое не терпится поскорее выйти. И из которого, возвращаясь, они, наверно, напишут на календаре так же, как написали на «Арктике», на строчке за 20 мая: «Пришли в родненький портик». А в каюте капитана на большом, в полстены, календаре это число обведено широкой красной рамкой. Моряк не может без моря — и в Арктике тоже. А в море приходит такой момент, когда хочется домой. Всем, и капитану тоже.

Р. БЛЯНК,

спец. корр. «Северной правды»,

Мурманск —Кострома.


От редакции. Когда был подготовлен этот очерк, нам сообщили, что сейчас, в июне, атомоход «Ленин» вышел в очередное плавание по Арктике — в свою 23-ю навигацию. Счастливого плавания, флагман Советского ледокольного флота!

На снимках: Б. М. Соколов в своей каюте. В гостях у юных водников на Костромской станции юных техников в 1965 году.

ЗЕМЛЯ КАПИТАНА


"Северная правда", Кострома, 19 августа 1987 г.

Сегодня нашему земляку — капитану дальнего плавания, почетному полярнику и почетному работнику морского флота. Герою Социалистического Труда Борису Макаровичу Соколову исполняется шестьдесят лет. Тридцать семь из них он работает на ледоколах в высоких широтах, а на атомоходе «Ленин» трудится со дня постройки этого чудо-корабля. И юбилей встречает на нем в очередной навигации.
На фотографиях в центральной прессе мы привыкли видеть капитана в парадном мундире сЗолотой Звездой Героя. А этот снимок сделан у него дома перед рейсом, на земле, встречи с которой любой моряк всегда ждет с нетерпением.

Земля, на которой родился и вырос известный теперь всем человек, — это деревни Большая Каменка, Ильинское и Слеповское в Кологривском районе. Интересно было узнать, каким его помнят земляки. Елена Николаевна Филиппова, редактор кологривской газеты «Заветы Ильича», организовала поездку по району и эти встречи.

Уважение к именитому земляку в районе чувствуешь сразу: любой человек при упоминании имени Бориса Макаровича откладывал дело, рассказывал о нем все, что хранила память. А хранила, она у всех только хорошее.

Вячеслав Михайлович Шалиткин, директор совхоза «Ильинский», вспомнил лето семьдесят пятого, когда впервые познакомился с капитаном;

— Косил он траву умело и ловко. Его гостеприимство мы испытали на себе в феврале следующего года, когда небольшой делегацией от нашего района посетили в Мурманске капитана, побывали на атомоходе.

— Прилетели самолетом, нас ждали, хорошо встретили, поселили в Доме моряков, предложили отдохнуть, но нам очень хотелось скорее попасть на ледокол. Борис Макарович все показал, ходили за ним по лестницам вверх-вниз, с непривычки устали, запросились отдохнуть. А он хоть и солидный, бегал лучше нас... В салоне капитана, помню, летали канарейки. Не верилось, что находимся на Севере. Свозил нас капитан и на атомоход «Арктика», Я хоть и не кологривский — третьего января будет всего двадцать лет как работаю директором совхоза, но в те дни почувствовал себя настоящим земляком Соколова, и очень этим горжусь. Передайте ему большой привет от рабочих совхоза, низкий поклон, пожелайте доброго здоровья, счастья, плодотворной работы. Скажите: ждем с ним встречи на родной земле.

Следующий разговор — с Александром Ивановичем Голубцовым. Он приходится двоюродным братом Борису Макаровичу. Пенсионер. На груди — ордена Отечественной войны и Красной Звезды.

— Мама Бориса, Наталия Яковлевна, родом из Большой Каменки. Где и родился Борис. Макар Иванович, отец, был хорошим столяром. Поехал в Ленинград, устроился на работу, перевез семью. А тут война. Вернулись, а дом-то продан. Макар приспособил баню под жилье, оставил их, сам на фронт ушел.

Так и жили они в баньке всю войну: Наталия Яковлевна, дочь Настя и Борис. Стол, койка, печка русская. Только и пройти боком. Настя — она двумя годами старше — работала с матерью в колхозе, Борис учился, помогал в каникулы тоже. Любил очень речку. Плотик сделает из бревен, приспособит к нему колесо от телеги, вместо спиц лопасти сделает, катает по реке пацанов.

Смелым рос. У нас вот здесь перед окном вышка пожарная стояла. Раньше они по всем деревням стояли. Сильно высокая была вышка. А на самом верху-перила — чтоб не упасть. Так он залезет, и кругом ходит по этим перилам. Ходит и разговаривает с нами... А мы внизу. Отец-то его увидал, но не крикнул, А когда Борис слез, он ему рвачку дал, чтоб больше не делал этого.

Больше не лазал?..

— Какое там... Лазал. Да Макар Иванович сам был весельчак такой, что и не знаю... После войны переехали они опять в Ленинград, но Борис каждое лето сюда приезжал. Учился уже в мореходном, но летом обязательно после практики с гостинцами приедет. Всей деревне праздник был,..

Передайте: лекарства получил от него, спасибо. Грибы вот он любит, да нынче не собрал я — тяжело, старею...

Таня Чеснокова, выпускница Кологривской средней школы, редактор радиогазеты, помнит, что впервые имя Бориса Макаровича Соколова узнала десятилетней девочкой:

— Мы перешли в четвертый класс и стали решать, какое имя дать пионерскому отряду. С нами учился мальчик из Ильинского —- Вася, Бабушка ему рассказала, что рядом с Ильинским родился Борис Макарович Соколов, капитан атомного ледокола «Ленин».

Чтобы лучше узнать биографик» этого человека, мы стали собирать о нем материал. Сходили в поход в Ильинское, расспросили людей, побывали в Кологривском музее. Из рассказов узнали — Борис Макарович очень любит детей, А потом и семи получали от него письма добрые и хорошие. Видели его только по телевизору. Что передать? Учимся не очень... стыдно, конечно... Но скажите Борису Макаровичу, что колхозу летом мы помогали дружно, нас хвалили. Пусть приезжает к нам —- мы обязательно подтянемся в учебе, краснеть не придется...

Директор Кологривского музея Василий Васильевич Хробостов с гордостью показал экспонаты, подаренные Борисом Макаровичем, фотовыставку, посвященную атомоходу и его капитану. Сказал, что экскурсанты с интересом узнают здесь о жизненном пути их прославленного земляка.

— У нас есть капитанский значок, бинокль, с которым он не расставался двадцать лет, другие вещи, Каждый ученик может убедиться в том, что любой уголок земли может подарить, миру способного , человека.

Навестили и Александра Павловича Козлова, бывшего директора Колегривской
средней школы, ныне пенсионера.

— Я ведь был еще и директором школы-интерната, — рассказал он. — Вот в то время и установил переписку с Борисом Макаровичем, Кстати, воспитанники нашей школы носили морскую форму, а пионерская дружине — имя Трефолева, так что с моряками Балтики у нас была давняя дружба.

По нашему приглашению Борис Макарович приезжал в школу. Он рассказывал, в каких условиях приходится работать морякам атомохода, каких человеческих качеств требует эта работа. Помню, некурящему капитану мы подарили изготовленную воспитанниками школы большую трубку. Как символ морской службы, доблести и бесстрашия... У нас ведь, сухопутных, принято почему-то видеть капитана обязательно с трубкой... Переписывались с ним после встречи. И эта переписка помогала коллективу в воспитательной работе. В 1975 году необходимость в школе-интернате отпала, ее закрыли.

Хотелось бы поздравить Бориса Макаровича с юбилеем, пожелать прежде всего долгой, плодотворной морской службы, здоровья и счастья, А главное, приглашаем приехать на родину, встретиться с земляками. Ждем в гости.

В поездке по родным местам Бориса Макаровича Соколова меня сопровождала Анна Николаевна Соколова.

— Борис мне по мужу приходится племянником, Нас сблизила одна судьба, одно горе: они приехали в войну из Ленинграда, мы из Белоруссии. Ничего не было, приехали раздемши, разумши. Выручала свекровь Елена Матвеевна Соколова. Помню, как Борис мальчишкой в свободное от школы время работал в колхозе, копал землю, боронил, молотил зерно и грузил в мешки, сено возил. Мама Бориса, сама деревенская, все умела делать, тем и выжили...

Вырос Борис, стал известным человеком, но остался добрым и отзывчивым. Вот меня лично поддержал. Муж мой, Василий Иванович, погиб в апреле сорок пятого в Брянской области. Борис отыскал могилку, свозил меня на своей машине,

...Извините, расстроилась. Вот кто я ему? Никто... А сколько он помог мне в жизни. Дочь устроил, внук учился в музыкальной школе, денег на баян прислал. Да что там.., Я пожелаю Борису всего наилучшего. Счастливого плавания и долгих-долгих лет жизни. И чтобы он всегда был таким, каким его знают люди.

В. ШПАРА. Фото автора.