Харитонович Борис Григорьевич (1910-1958)

Харитонович Борис Григорьевич (1910-1958)

Сообщение ББК-10 » 04 Март 2017 19:48

Харитонович Борис Григорьевич (20.12.1910-30.12.1958)
полярник, бортрадист.
 Советская Арктика 1940_10 Семья - 0003 -портрет.jpg
 Харитонович Борис Григорьевич.jpg

Участвовал в строительстве Диксонского радиоцентра. В 1938-1940 гг. руководитель полярной станции на острове Домашний (Северная Земля). Участник ледовых авиационных разведок в период ВОВ. Бортрадист в ВВЭ Север-4 (1949 г.) и Север-5 (1950 г.). В 1956-1958 гг. бортрадист морского авиаотряда 2-й КАЭ на д/э "Лена". Погиб в авиакатастрофе Н-627/Ил-14 СССР-04196 УПА ГУСМП, в 65 км от а/п Хатанга 30.12.1958 г.
Похоронен на Павшинском кладбище в г. Красногорск Московской области (даты на памятнике указаны с ошибкой-информация от родственников).

Смежные темы форума:
Последний раз редактировалось ББК-10 09 Март 2017 23:03, всего редактировалось 2 раз(а).
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Харитонович Борис Григорьевич (1910-1958)

Сообщение ББК-10 » 04 Март 2017 19:52

© Члиянц Георгий (UY5XE).
ЛЮДМИЛА ШРАДЕР - ИЗВЕСТHАЯ ДОВОЕHHАЯ ПОЛЯРHАЯ РАДИСТКА

...
В 1934-35 гг. начинается строительство Диксонского радиоцентра [В группу участников строительства входят ленинградцы: гл. инженер (разработчик аппаратуры) - Владимир Леонидович Доброжанский (U1AB; лауреат Сталинской премии; ранее: 85RA, eu3AL; после ВОВ проживал в Москве), нач. передающего центра - Владимир Hиколаевич Волков (U1BQ; ранее - eu3DD; во время ВОВ, в 1944г., будучи в звании ст.лейтенант, был командиром войсковой части Северо-Кавказского фронта - т.н. "5-е радиокурсы", которые дислоцировались на ст.Морозовская, Ростовской обл. и в его подчинении находился ст-на Владимир Hиколаевич Гончарский, ныне - U5WF); после ВОВ работал нач. отделов связи в проектно-исследовательских институтах "Арктикпроект" и "Аэропоект"), нач. приемного центра - москвич Владимир Емельянович Круглов (U3AD; ранее: 93RA, eu2BV; после ВОВ - UA3AZ); радиотехники: ленинградец Борис Григорьевич Харитонович (U1AK; ранее - eu3ED; после ВОВ погиб в авиакатастрофе в Заполярье) и воронежец Hиколай ?.Златоверхников (ранее - eu2PN)]....


Из воспоминаний В.В. Ходова.
В.В. Ходов, Н.А. Григорьева., «Дороги за горизонт», М., "Мысль", 1981
viewtopic.php?f=20&t=288

"Мне особенно запомнилась экспедиция по спасению экипажа полярного летчика Мауно Яновича Линделя, сделавшего вынужденную посадку на юго-западе от мыса Шайтанского (Енисейский залив) в апреле 1936 года. От Диксона до места аварии было более 300 километров. В поход отправились пять добровольцев, в том числе Б. Г. Харитонович и автор этих строк. На тракторные сани нагрузили горючее, радиостанцию, инструмент, на второй прицеп поставили сколоченный из фанеры домик. В нем поместили печь, нары и даже рукомойник. Тесновато, но тепло!
Наш санно-тракторный поезд передвигался медленно, со скоростью 4—5 километров в час. Впереди на собачьей упряжке шел Харитонович. А мы, ехавшие в домике-теплушке, спасаясь от жары, по очереди выскакивали наружу и, взобравшись на тендер, продолжали путь, пока мороз и ветер не прогоняли обратно.
Неизвестно, чем бы закончились поиски потерпевших, не будь с нами Бориса Григорьевича — знатока полярной природы, отличного каюра и проводника. На десятый день пути мы наконец заметили на горизонте едва различимые очертания самолета. А приблизившись, нашли и полузамерзших авиаторов. Тут же связались по радио с Диксоном и вызвали спасательный самолет. Потом мы узнали, что падающий Н-125 видели местные охотники — юраки, но подойти к нему боялись, и это чуть было не стоило Линделю и его экипажу жизни."
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Харитонович Борис Григорьевич (1910-1958)

Сообщение ББК-10 » 04 Март 2017 20:01

Визе В.Ю., Моря Советской Арктики: Очерки по истории исследования. Изд. 1–3. – М.-Л., 1936–1948.
Исследования Северной Земли.

Станция на острове Домашнем бездействовала до 1936 года, когда сюда на самолете были доставлены (с мыса Оловянного) в качестве начальника Э. Т. Кренкель и механик Н. Г. Мехреньгин. Они возобновили метеорологические наблюдения и продолжали их в течение полугода до прихода «Сибирякова», который осенью 1936 года привез смену. Новый коллектив, состоявший из пяти полярников, проработал около двух лет и был вывезен самолетом. Станция опять была законсервирована.
Вскоре все же вновь возникла необходимость возобновить работы на острове Домашнем. В конце сентября 1938 года «Садко» доставил сюда с Диксона трех полярников: радиста и метеоролога Б. Г. Харитоновича, его жену, ученика механика И. Андреева и... двухмесячного ребенка — Роальда Харитоновича. В течение полутора лет — до марта 1940 года — Б. Г. Харитонович не только обеспечивал срочные метеонаблюдения, но и провел интересные ледовые и гидрологические работы.
Несмотря на незначительную мощность радиопередатчика Домашнего (15—20 ватт), Харитоновичу удалось в течение всего года поддерживать на длинных волнах связь с многими станциями Карского моря.
Весной 1939 года были организованы наблюдения за дрейфом льда с соседнего острова Голомянного, куда Харитонович регулярно выезжал на собачьей упряжке. Во время одной из поездок на берегу были найдены два буя, занесенных сюда, повидимому, течением из Баренцова моря, где они использовались для рыбачьих сетей. Один из буев был алюминиевый и имел полустертую надпись латинскими буквами; второй — стеклянный, с вытесненным на нем небольшим якорем. Находка эта натолкнула на мысль изготовить и пустить несколько самодельных буев. Делали их из деревянных колодок, в которых высверливали дыры для закладки стеклянного патрона с помещенной внутри запиской. Отверстие забивали пробкой, а снаружи на колодку набивали жестяную стрелку, указывающую острием на пробку, также забитую снаружи жестью.
Деревянная колодка окрашивалась белой краской.
Для лучшего наблюдения за льдами Харитонович построил вышку, на которой был установлен теодолит. Наблюдение через трубу теодолита, снабженную визирными чертами, позволяло отметить даже слабый дрейф льда, проходивший в нескольких километрах от станции. В двух километрах от станции обычно держалась кромка припая.
«Весной и летом 1939 года, — отмечает Харитонович, — станцию почти ежедневно посещали белые медведи. Привлеченные запахом сала белухи и нерпы, они безбоязненно направлялись прямо к сложенному на ящиках салу и, вытащив кусок, принимались его есть, изредка взмахивая лапой на облаивающую их собаку.
Медведи приходили часто ночью, когда все спали, и растаскивали запасы корма для собак. Чтобы прекратить это расхищение, мы сделали «медвежий звонок», — прикрепили к мясу проволоку, другой конец которой протащили в дом и подвесили на него десятикилограммовую гирю. Медведь, стягивая мясо, обрывал проволоку, гиря падала на пол, и мы просыпались.
Убивали медведей мы только в случае крайней необходимости, когда нуждались в мясе. В остальное же время, сфотографировав их в разных позах, прогоняли, пользуясь для этого палками, бутылками, а иногда и холостыми выстрелами. Отойдя на некоторое расстояние от станции, медведь ложился отдыхать и вскоре приходил снова. Некоторые медведи жили так возле станции по нескольку дней».
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Харитонович Борис Григорьевич (1910-1958)

Сообщение ББК-10 » 04 Март 2017 20:13

А.И.Кирилин. ЭКСПЕДИЦИЯ НА «ЛЕНЕ» - ДЕНЬ ЗА ДНЕМ (1956 – 1957 гг.)

8 января 1957 года.
Значительный шторм, но все работы и распорядок дня соблюдаются по-прежнему, и корабль хода не сбавляет. При выбытии из Голландии часы были поставлены на три часа назад относительно московского, а сегодня на один час перевели вперед, так как огибаем Африку по направлению к ЮАР, к городу Кейптаун, куда прибудем через двое суток.
Сегодня разбирают бассейн - стало прохладно, и нет желающих купаться.
Температура воздуха и воды - 20ºC, но при штормовом ветре прохлад-но. Спать перешел в каюту. Питание не из лучших, но для меня вполне достаточно. Четыре раза в день, из них два раза с горячим первым. На третье обычно давалось по два яблока или одной груше. Сегодня яблоки без ограничения, на столах полные тарелки яблок, и неплохих. Очевидно, в Кейптауне будет куплено много свежих фруктов.
Пришла из Москвы радиограмма: спрашивают, имеется ли на корабле «Лена» Кирилин. Ответили, что имеется. Кто и зачем спрашивал, неизвестно. Я об этом узнал от наших радистов-авиаторов, которые работают в помощь судовым радистам. Это Полатовский Александр Александрович, Харитонович Борис Григорьевич и Мишустин Виктор Владимирович. ...


(В справочнике Лукина ошибка - указано: Харитонович Александр Александрович 1910 Сезон бортрадист д/э «Лена»
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Харитонович Борис Григорьевич (1910-1958)

Сообщение ББК-10 » 04 Март 2017 20:19

Советская Арктика, 1940, №8, с.60-66.

 СА-1940-8 - 0001.jpg
Жизнь полярных станций

Б. ХАРИТОНОВИЧ
НА ОСТРОВЕ ДОМАШНЕМ

За небольшой клочок каменистой земли вот уже десять лет ведется упорная борьба между природой и человеком.
Несколько раз полярную станцию на острове Домашнем пришлось закрывать, потому что туда не всегда могли пробиться ледоколы.
В 1930 г. ледокольный пароход «Седов» завез на островок необходимые материалы для постройки жилья-базы для экспедиций, которые предполагалось отсюда совершать для обследования и нанесения на карту берегов Северной земли. С этой же базы должны были производиться гидрометеорологические наблюдения и регулярно передаваться по радио на материк.
После месячных поездок на собачьих упряжках, борьбы с пургой приятно было возвратиться «домой», на базу, где ожидала баня, чистая постель, отдых, вести с Большой земли, из дому, от родных. Отсюда и появилось несколько необычное название острова — Домашний.
Остров Домашний расположен в той части Карского моря, которая редко полностью очищается от льда. Это затрудняет подвоз продовольствия и смену работников полярной станции.
Гидрометеорологические наблюдения в этом районе исключительно ценны, особенно во время арктической навигации. Они значительно уточняют ледовые и синоптические прогнозы, которые даются судам и самолетам.
Из-за неблагоприятных ледовых условий в 1934 г. станция была законсервирована, а работники станции вывезены на самолете. Только в марте 1936 г. самолет доставил на Домашний двух новых работников, которые восстановили работу стан-
ции. Это были радист Э. Кренкель и механик Мехреньгин.
Летом того же года туда, была завезена новая смена из 5 товарищей, а станция снабжена продовольствием.
В марте 1938 г. все работники на самолете были вывезены на материк, а станция снова законсервирована.
В конце 1938 г. вновь возникла необходимость станцию открыть. Из-за позднего времени работников пришлось выделить с Диксона. Управлением полярных станций был утвержден штат из 3 человек. Обязанности гидрометеоролога и радиотехника взял на себя автор этой статьи (он же был назначен старшим по станции). Мотористом изъявил желание ехать комсомолец Н. Андреев, работавший на Диксоне учеником механика. Поваром ехала Н. Харитонович.
Через двое суток после отхода с Диксона ледокольный пароход «Садко» доставил нас на остров Домашний.
Стоял конец сентября. Небольшой, вытянутый в длину, похожий на пирожок, остров был уже покрыт тонким слоем снега. На галечной косе, прилепившейся к южной оконечности острова, виднелся небольшой дом полярной станции с заколоченными окнами. Рядом стоял маленький склад и несколько поодаль — миниатюрная баня.
Со скрежетом врезался в гальку нос шлюпки. Девственный снег покрылся следами. Команда ледокола начала выгрузку продовольствия, оборудования, топлива. Через полтора дня «Садко», дав прощальные гудки, оставил нас на острове одних.
Первые дни целиком посвятили уборке прибывших грузов, приводили в порядок станцию и подготавливали ее к нормальной эксплоатации.
[60]
 СА-1940-8 - 0002.jpg
Общий вид полярной станции на острове Домашнем

1 октября начались нормальные гидрометеорологические наблюдения и была установлена радиосвязь. Мы привезли с собой радиоаппаратуру и аккумуляторы, которые предусмотрительно зарядили еще во время пути на «Садко».
Хозяйство станции оказалось сильно запущенным. Помещения представляли собой типичную «зимовку». Электросиловая нуждалась в больших переделках, а радиорубка — в полном переоборудовании. Много пришлось затратить труда, чтобы навести чистоту и создать уют в жилой комнате. Оттуда мы убрали двухярусные деревянные нары, а вместо них поставили железные пружинные кровати. Затем сняли множество всевозможных полок, покрывавших все стены, как в универмаге. Полки были заставлены вещами, которые с успехом могли храниться на складе, куда они и были перенесены.
Вымыв стены и потолок водой с мылом, мы окрасили их масляной, краской. Повесили портреты вождей и географические карты. Смастерили тумбочку для патефона и пластинок. Из ящиков, матрацев и одеял сделали диван. Внесли в комнату, хранившийся в сарае платяной шкаф. Висевшую клочьями электропроводку заменили новой, а над столом повесили привезенный с собой шелковый абажур. У каждой кровати поставили туалетные столики, а впоследствии провели радиотрансляцию. На книжные полки, окна и двери повесили занавески и портьеры. Комната совершенно преобразилась. Уютная обстановка давала возможность хорошо отдохнуть, располагала к чтению и занятиям.
Переделки в электросиловой и переоборудование радиорубки шли параллельно с основной работой и были закончены в середине декабря.
Мы перебрали двигатель, заменили все износившиеся части. Динамо сильно искрило и не давало полной мощности. Обычно расточка коллектора динамо производится на токарном станке. У нас станка не было, и пришлось расточку производить вручную. С этим делом хорошо справился моторист Андреев. Динамо перестало искрить я стало давать полную мощность.
В соответствии с требованиями новой аппаратуры была разработана схема всей силовой электропроводки и распределительного щита. Электропроводку заменили новой, смонтировали новый электрораспределительный щит.
К аккумуляторным стеллажам были сделаны небольшие панельки с клеммами, к которым подходили концы кабелей от щита и непосредственно из радиорубки. К этим клеммам гибкими проводниками подключались аккумуляторные батареи, стоящие на стеллажах.
Часть силовой, где стоял двигатель, обили жестью, найденной на станции.
Умформер, питающий передатчик, перенесли из радиорубки в силовую, чтобы его шум не мешал работе и отдыху других работников станции.
Все помещение электросиловой, аккумуляторные стеллажи, верстаки и полки покрасили масляной краской.
Электрическое освещение было от двух напряжений: во время работы двигателя — от динамомашины в 120 вольт; в осталь-
[61]
 СА-1940-8 - 0003.jpg
ное время — от аккумуляторной батареи «Ж-33» в 12 вольт. Поэтому в жилых и рабочих помещениях была сделана двойная электропроводка. В тамбурах, собачнике и на чердаке горели лампочки от карманного фонаря в 4 вольта.
Мы проводили строгую экономию электроэнергии. Это было вызвано не только желанием сократить амортизацию аккумуляторов и двигателей, но и недостатком электролампочек. На второй год у нас осталось только две лампочки на напряжение в 12 вольт и около десятка лампочек карманного фонаря. Всю вторую зиму пришлось кухню освещать лампочками в 4 вольта, а с середины полярной ночи на такое же освещение перевести и радиорубку. Единственная уцелевшая двенадцативольтовая лампочка освещала общую комнату, причем пользование ею пришлось тоже ограничить. Например, часто радиопередачи мы слушали в темноте.
В радиорубке мы установили два новых приемника: длинноволновый типа «ПД-4» и коротковолновый типа «КУБ-4». Кроме того для дублирования основного длинноволнового приемника использовали имевшийся на станции приемник «БИ-234».
Для приемников «ПД-4» и «КУБ-4» сделали общее питание, которое проходило по кабелю из аккумуляторной и поступало на переключатели.
На станции имелось два длинноволновых радиопередатчика, оба кустарного производства. Они были отремонтированы и заново установлены. Один из них имел модулятор и использовался изредка для радиотелефонных переговоров.
Один передатчик считался «мощным» и работал на радиолампах «ГК-36». Питание к нему подводилось на накал от аккумуляторной батареи «Ж-33», а на анод — от умформера «РМ-2». «Мощный» передатчик использовался для связи с островом Диксон, с судами и с самолетами, а в случае атмосферных или других помех — для связи с Уединением.
Для регулярной радиосвязи с островом Уединения использовался второй «маломощный» передатчик. Работал он на лампах типа «УБ-132». Аноды и накал питались от аккумуляторов. На анод подводилось 160—200 вольт. При очень небольшой мощности этого передатчика он был хорошо слышен на острове Уединения и на соседних полярных станциях. Работая на нем, можно было значительно экономить электроэнергию, так как отпадала необходимость работы умформера, берущего на себя порядочную мощность.
Таким образом передающая часть радиостанции также дублировалась. Для быстрого перехода с одного передатчика на другой были установлены переключатели в антенне, противовесе и ключе.
Несмотря на незначительную мощность радиопередатчика Домашнего—15—20 ватт, удавалось в течение всего года работать со многими станциями Карского моря. Во время навигации нам удалось даже уста-
новить связь и принять телеграммы для переотправки на материк с ледокольного парохода «Русанов», находившегося в то время у острова Рудольфа. Во всех случаях радиосвязь велась на длинных волнах.
Основные работы по благоустройству, и переоборудованию станции были закончены в декабре 1938 г. Мелкие недоделки были выполнены в течение всего первого года работы на Домашнем. Территорию станции после уборки частично засыпали галькой, которую подвозили весной с берега моря на собаках. Построили тротуар от жилого дома до метеорологической площадки. Подготовили к отправке на материк пятьдесят мест ненужного оборудования.
Только после переоборудования станции мы смогли спокойно работать, зная, что оборудование не сдаст.
Свободного времени стало больше, и мы смогли взять на себя выполнение ряда сверхплановых работ.
Кончилась полярная ночь. Море в пределах видимости было покрыто сплошным льдом. Только на севере, за северным мысом острова Голомянного, появлявшееся временами темное небо говорило о присутствии там чистой воды. Наблюдения за дрейфом и количеством льдов с этого острова были интересны для лучшего изучения ледового режима этого района. Мы решили ездить туда на собачьей упряжке. Всего совершили около тридцати поездок, покрыв за это время около 1000 км. Упряжки у нас состояли из четырех собак.
Во время этих поездок на одной косе было найдено два буя, занесенных сюда, повидимому, течением из Баренцового моря, где они использовались для рыбачьих сетей. Один из буев — алюминиевый и имеет полустертую надпись латинскими буквами; второй, — стеклянный, с вытесненным на нем небольшим якорем.
Находка этих буев натолкнула нас на мысль самим сделать и пустить несколько буев. Может быть, наши буи дадут некоторые сведения о направлении дрейфа льда (мы их поместили на дрейфующие льды).
Сначала мы делали буи очень сложные. Изготовление их отнимало много времени. Затем, по предложению метеослужбы, стали делать буи более простой конструкции. Для этого в деревянных колодках высверливали дыры, в которые закладывали стеклянный патрон с помещенной внутри него запиской. Затем отверстие забивали пробкой, а снаружи на колодку набивали жесть в виде стрелы, указывающей острием на пробку, также: забитую снаружи жестью. Деревянная колодка окрашивалась белой краской.
Весной и летом сделали 45 фотоснимков наиболее интересных форм льда, главным образом торосов и айсбергов. Для проявления и печатания снимков была оборудована маленькая фотолаборатория.
[62]
 СА-1940-8 - 0004.jpg
Вышка, установленная на Домашнем в 1939 г. для наблюдения за дрейфом льда. На вышке Б. Г. Харитонович

Сделали три профильных измерения льда общим протяжением в 2 км. Для этой цели было сделано 18 прорубей. Здесь же измеряли снеговой покров и глубины моря.
Весной 1939 г. для лучшего наблюдения за льдами сделали вышку, на которой установили теодолит. Наблюдение через трубу теодолита, снабженную визирными чертами, позволило отмечать даже слабый дрейф льда, проходивший в нескольких километрах от станции. В 2 км от станции обычно держалась кромка припая.
В мае над островом пролетел первый самолет ледовой разведки. Надвигалось навигационное страдное время. Мы начали обслуживать суда и самолеты метеорологическими и ледовыми сводками и радиосвязью.
Мы регулярно слушали радиообмен между Диксоном и Уединением {1}.
Это позволяло нам своевременно обслуживать самолеты метеосводками и радиосвязью. Перехватывая телеграммы, шедшие в наш адрес, три раза нам удалось, не ожидая следующего срока связи с Уединением, начать подачу метеосводок для самолетов.
В случае большого количества корреспонденции мы связывались непосредственно с Диксоном.
Окончилась навигация 1939 г. Объем работы несколько уменьшился.
Новая смена на Домашний не попала.
В районе станции была чистая вода, но дальше держался ледяной барьер, через который тщетно старались пробиться направляющиеся к нам ледоколы. Посадка самолета на воду около станции была связана с большим риском.
Обсудив создавшееся положение, наш маленький коллектив решил продержаться с имеющимися продуктами до марта 1940 г., когда в этом районе должны начаться полеты самолетов ледовой разведки. Они смогли бы привезти нам смену и забросить на станцию необходимое продовольствие и оборудование.
Начали готовиться ко второй полярной ночи на Домашнем.
Необходимо было заготовить свежее мясо для питания людей и на корм собакам. В течение месяца нам удалось найти и убить лишь четырех медведей. Трех из этих медведей убили в 5 км от станции. Перевозка мяса на станцию, при наличии только четырех ездовых собак, заняла несколько дней.
Больше убить медведей так и не удалось. Вероятно сплошные льды, сковавшие море в районе станции, вынудили медведей уйти на юг.
Мы максимально отеплили свой дом, часть стен его обили шкурами медведей. Щели в стенах тамбура и сарая, через
которые в пургу наносило снег, замазали размешанным с водой снегом. Из плавника заготовили растопочный материал. Отремонтировали плиту и провели много других хозяйственных работ, чтобы обеспечить нормальную жизнь станции в полярную ночь.
Закончив с подготовкой к зиме, мы решили взять на себя несколько сверхплановых работ.
Нам хотелось как можно больше сделать для изучения Арктики, чтобы быстрее осуществить задание партии и правительства — превратить Северный морской путь в нормально действующую водную магистраль.
Первая сверхплановая работа была проведена по профильному измерению льда. На протяжении 1 1/2 км было сделано восемь лунок.
Затем начали готовиться к футшточным наблюдениям. Футшток пришлось установить в проруби, так как море уже покрылось льдом.
Над рейкой футштока установили небольшую палатку. Провели туда электрическое освещение. Вскоре ветром, доходившим до 11 баллов, лед от острова оторвало и унесло. Припай тоже стал обламываться, и кромка его приближалась к футштоку. Опасаясь за целость палатки, убрали ее на берег. К счастью, кромка льда остановилась в 30 м от футштока

{1}. Обыкновенно все метеосводки и корреспонденции нами передавались на остров Уединения, а оттуда они шли на остров Диксон. Распоряжения с Диксона к нам тоже шли через остров Уединения.
[63]
 СА-1940-8 - 0005.jpg
Б. Г. Харитонович (справа) и Н. А. Андреев просушивают песцовые шкурки на острове Домашнем

и наша десятисуточная работа не пропала даром.
Наблюдения по футштоку за колебаниями уровня моря производились в течение месяца ежечасно. Всего был сделан 721 отсчет. Одновременно фиксировались направление и сила ветра, а также барометрическое давление. Работа по футшточным наблюдениям производилась мной и Андреевым по очереди, по 12 часов. Я эти свои дежурства использовал также для ежечасных наблюдений за полярным сиянием.
Отдохнув от наблюдений по футштоку, мы начали готовиться к производству рейдовых гидрологических наблюдений. Эту работу мы решили выполнить в честь 60-летия товарища Сталина.
Ознакомившись с правилами производства работ на рейдовых станциях и проконсультировавшись у гидролога острова Уединения, мы подготовили батометр, лебедку, блоксчетчик. Материала на фанерный или деревянный домик у нас не было, решили сделать домик из снега. Выбрав лунный день (дело происходило в декабре, в разгар полярной ночи), в 1 км от станции на морском льду начали строить домик. Место для него выбрали на ровной площадке с толщиной снегового покрова в 30—40 см. Прорезав ручной пилой снег до льда, выбрали лопатой получившиеся снежные кубики и сложили их вокруг образовавшейся после выемки снега ямы. Эти снежные кубики послужили основанием для стен. Дальше стены
складывались из таких же кубиков, нарезанных в другом месте. Стены сделали высотой в 2 1/2 м. Получившиеся между кубиками щели замазали размешанным с водой снегом, а затем при температуре в —40° все залили водой. Эти стены стали непроницаемыми для любого ветра.
Поверх стен положили деревянные брусья, на которые натянули брезент. В одной из стен вырезали отверстие для двери и вморозили в него косяки. Дверь сделали из досчатого щита, обитого мешковиной.
Внутренний размер домика 2,5 х 1,5 м. У одной из стен поставили стол. На положенные вдоль стен брусья настелили пол со съемной частью посредине, где пробивалась прорубь для измерений. Когда прорубь бывала готова, пол укладывался на место, и в нем оставалось только отверстие, нужное для прохода батометра.
Домик вначале обогревался жестяной печью, топившейся дровами. Несмотря на хорошую тягу, в домике почему-то был сильный угар, и нас мучили головные боли. Пришлось печь выбросить и заменить ее примусом, на который ставили сковороду и разогревали ее докрасна. Горела также паяльная лампа. Температура при таком обогреве держалась плюс 2—4° при минус 30—40° снаружи.
Рейдовую станцию делали раз в декаду. Производили измерения температуры воды и брали пробы воды на разных горизонтах. Всего было сделано семь рейдовых станций.
[64]
 СА-1940-8 - 0006.jpg
Сверхплановые работы были выполнены благодаря максимальному уплотнению рабочего дня и дружной работе всего коллектива станции. Каждый работник считал своим долгом помочь другому.
За проведенные сверхплановые работы коллектив получил благодарность от Арктического института.
В процессе работы повышалась квалификация людей станции. Объем работы увеличивался, и сама она становилась более сложной и требовала больших знаний.
Моторист Андреев, который раньше не твердо знал четыре действия арифметики, к концу работы на Домашнем, освоив арифметику, начал изучать алгебру и геометрию. Стал более грамотно писать, начал интересоваться политической и художественной литературой, перечитав за это время почти всю библиотеку, содержащую около тысячи книг. Он научился принимать на слух до 30 знаков азбуки Морзе.
Нонна Иосифовна Харитонович научилась самостоятельно производить метео-наблюдения, зашифровывать их и, изучив азбуку Морзе, прием и передачу на слух, передавала метеосводки по радио.
Коллективно и индивидуально изучалась история партии. Регулярно слушали радио-газету и обсуждали ее.
Четвертому члену нашего коллектива по приезде на остров было всего два месяца от роду. За время жизни на Домашнем он ничем не болел и чувствовал себя прекрасно, спокойно играя в приспособленном для него большом фанерном ящике.
Несмотря на то, что все члены коллектива были сильно загружены работой, они находили время и для охоты, и для лыжных прогулок, и для осмотра близлежащих островов.
Капканами мы поймали 60 штук песцов, причем около трети из них — возле самой станции.
Весной и летом 1939 г. станцию почти ежедневно посещали белые медведи. Привлеченные запахом сала белухи и нерпы, они безбоязненно направлялись прямо к сложенному на ящиках салу и, вытащив кусок, принимались его есть, изредка замахиваясь лапой на облаивающую их собаку.
Медведи приходили часто ночью, когда все спали, и растаскивали запасы корма для собак. Чтобы прекратить это расхищение, мы сделали «медвежий звонок», — прикрепили к мясу проволоку, другой. конец которой протащили в дом и подвесили на него десятикилограммовую гирю. Медведь, стягивая мясо, обрывал проволоку, гиря падала на пол, и мы просыпались.
Убивали медведей мы только в случае крайней необходимости, когда нуждались в мясе. В остальное же время, сфотографировав их в разных позах, прогоняли, пользуясь для этого палками, бутылками, а иногда и холостыми выстрелами. Отойдя на некоторое расстояние от станции, медведь ложился отдыхать и вскоре приходил снова. Некоторые медведи жили так возле станции по нескольку дней.

Медведь у самого дома полярной станции на острове Домашнем
[65]
 СА-1940-8 - 0007.jpg
Три раза нам удалось наблюдать в 10 км от станции до двадцати белых медведей одновременно. Они собирались у морcкой косы, на которую штормами в предыдущий год выбрасывало много сайки, замерзшей и оставшейся под снегом.
В июне на острове Голомянном мы собирали на птичьем базаре яйца чаек-ледянок. Всего удалось собрать весной 1939 г. около 300 штук.
За все время нашли 4 гнезда гусей-чугунок.
В самые теплые дни, при температуре плюс 5 на высокой части острова мы видели два раза, комаров.
Осенью 1938 г., сразу по приезде на Домашний, нам удалось застрелить из винтовки белуху весом около 700 кг. Вытащить ее на берег втроем было не под силу. Лебедки не было. Пришлось распилить белуху в воде на несколько частей, как бревно. Только после этого удалось вытащить белуху по частям на берег. Мясом белухи мы кормили собак до половины зимы, употребляли его для приманки на песцов, подкармливали голодающих медведей.
Работа на Домашнем еще больше закалила наш коллектив, научила его преодолевать трудности. Скучать не приходилось — для этого не было времени. Мы себя не чувствовали ни одной минуты оторванными от нашей великой родины.
В марте 1940 г. самолет «Н-169» опустился на Домашнем. Он привез нам смену и свежее продовольствие. Мы вылетели на Большую землю.
За проведенную на Домашнем работу всех членов коллектива правительство наградило медалями «За трудовую доблесть».
[66]
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Харитонович Борис Григорьевич (1910-1958)

Сообщение ББК-10 » 04 Март 2017 21:53

 О.Курганов. Разные годы.jpg
Курганов О.И. Разные годы. Книга очерков. Москва: Издательство «Советский писатель», 1981

ДОМАШНЯЯ ЗЕМЛЯ


Возьмите карту Ледовитого океана и найдите у Северной Земли, в архипелаге Седова, причудливой формы островок, носящий совсем не арктическое название — Домашний. Если смотреть на остров с самолета, сверху, то он напоминает обыкновенную кухонную кастрюлю, что и дало, очевидно, повод полярным морякам в обиходе называть остров Домашний просто — Домашней Землей.
Далекий, окруженный тяжелыми льдами клочок земли лежит на пути арктических циклонов. Возникает ли шторм, происходит ли передвижка льдов, усиливается ли ветер, туман ли начинает окутывать океан непроницаемой стеной — за всем этим человек может наблюдать, если он будет жить на берегу острова Домашнего. Уже давно советские полярники заметили важность такого наблюдательного пункта в борьбе за проникновение в тайны природы и овладение Арктикой. На остров с большим трудом, пробиваясь сквозь льды, люди привезли домик и радиостанцию. Начала свою деятельность полярная научная станция. Но вскоре ее пришлось закрыть: жизнь на Домашней Земле была слишком суровой, доступ к острову затруднялся туманами и льдами, штормы не прекращались ни днем, ни ночью.
И все же, когда к освоению Северного морского пути советские полярники подошли более серьезно и продуманно, вновь возникла мысль о Домашней Земле. Это было уже поздно осенью… С Большой земли не успели бы приехать к острову. Тогда решили найти жителей для новой полярной станции среди наиболее мужественных людей Арктики. Нужен был человек, который мог бы выполнять обязанности и радиста, и метеоролога, и гидролога. Такого универсального полярника нашли на острове Диксон. Не дожидаясь приглашения, Борис Григорьевич Харитонович изъявил желание ехать на Домашнюю Землю. Его предупреждали о лишениях и опасностях, которые ожидают там человека. Придется жить в «гнезде циклонов», вести неутомимую борьбу со штормами, свирепыми и резкими ветрами. Выдержит ли он длительную одинокую жизнь? Борис Харитонович жил на острове Диксон с женой — Нонной Иосифовной и сынишкой, которому было всего пять месяцев: он родился на Диксоне и с первых дней своей жизни привыкал к Арктике. Но можно ли ехать с такой семьей на далекий остров, на Домашнюю Землю, где, говорят, есть домик, но никто не знает, в каком он состоянии? Борис Харитонович был непреклонен в своей решимости.
— Выдержим, — улыбаясь, говорил он, — разве мы не любим полярное дело? Но вот — поедет ли жена?
Молодая женщина отнеслась к замыслу мужа с полным одобрением.
— Я, конечно, тоже поеду, — сказала она просто.
Но сын? Это было серьезное затруднение. Имеют ли они право везти в неизвестность ребенка? Там, на Домашней Земле, предстоит выполнять сложные обязанности дозора за теми кознями, которые природа готовит для мореплавателей. Стало быть, нужно самим уметь переносить эти невзгоды. Высокий и широкоплечий стоял Борис Харитонович перед начальником полярной станции острова Диксон и упрямо говорил:
— Все-таки я поеду… Можете вы дать корову?
— Конечно, могу, а что?
— Мы поедем с ребенком. Нонна у меня настоящая женщина. Она согласится… Начинаю готовиться!
И вот ледокол доставил их к пустынной заснеженной земле. Кроме семьи Харитоновича, туда поехал еще 16-летний сын охотника с острова Диксон Николай Андреев, моторист, выросший в Арктике. Они взяли с собой продовольствия на два года.
Как и следовало ожидать, жизнь на Домашней Земле была трудной, потребовавшей выдержки и упорства. Им самим — трем взрослым людям, если только Коля Андреев может быть назван взрослым человеком, пришлось очищать домик, в котором уже давно не жили, наладить радиостанцию, соорудить склад для продуктов в безопасном месте. Они трудились не зная отдыха. Впрочем, они отдыхали, когда несли но очереди «вахту» у кроватки ребенка.
С наступлением полярной ночи усилились и ветры, началась арктическая пурга, сбивающая с ног, закрывающая перед людьми горизонт, море, землю и весь внешний мир. В эти дни жители острова Домашнего вели научные наблюдения, переводили их на лаконичный язык цифр и выстукивали на маленькой радиостанции сводки на материк, в Москву. Может быть, авиаторы или моряки, получая прогнозы о погоде и состоянии льдов, не представляют себе, что одним из важных источников синоптических познаний является Домашняя Земля, расположенная в самом пекле «кухни погоды».
В нынешнем году отважные жители острова Домашнего должны были уехать на материк. Хоть чувствовали они себя хорошо, жили дружно, а сын вырос и окреп, хоть они и не жаловались на одиночество, были полны бодрой силы настоящих полярников, — несмотря на все это, их все же решили послать отдохнуть и заменить новыми людьми. Но ледокольный пароход «Сибиряков», на котором люди пробирались к Домашней Земле, вынужден был вернуться: тяжелые сплоченные льды преградили путь к острову. Тогда на помощь пароходу послали мощный ледокол «Ермак». Но и он не смог пройти к архипелагу Седова. В дни арктической навигации эта операция все время волновала полярников. Уже начали готовить самолет. Летчик Николай Сырокваша хотел лететь к Домашней Земле.
Обо всем этом узнал Борис Харитонович. Он прислал радиограмму, полную мужества. Все здоровы и чувствуют себя прекрасно, писал он. Если только их деятельность удовлетворяет Родину, они готовы остаться еще на год на острове. В штабе арктической навигации получили эту радиограмму и начали придирчиво выведывать у Бориса Харитоновича, какие продукты у них есть, как сохраняются, обеспечены ли они обувью и одеждой. С острова Домашнего выстукивались спокойные фразы: у нас все в порядке.
— Мы можем вызвать большой самолет из Москвы, — говорили им.
— Ничего не нужно. Мы решили трудиться на своем посту.
И вот теперь начинают второй год своей жизни на острове Домашнем семья Харитоновича и Коля Андреев. Только что получена очередная сводка с Домашней Земли: там шторм. Нонна Харитонович уже научилась вести метеорологические наблюдения. Борис Григорьевич — страстный охотник — заготовил на зиму медвежье мясо. Каждые шесть часов появляется в эфире маленькая радиостанция Домашней Земли, и радист, он же начальник острова, метеоролог, гидролог, Борис Харитонович сообщает обо всем, что арктическая стихия готовит для материка. Спокойные, мужественные руки выстукивают — циклон движется к югу, ветер — десять баллов, северо-восточный. Три бесстрашных человека продолжают выполнять свои обязанности, скромные и незаметные, но требующие напряжения, преданности и любви к делу.
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Харитонович Борис Григорьевич (1910-1958)

Сообщение ББК-10 » 04 Март 2017 22:07

Б. ХАРИТОНОВИЧ. НА ОСТРОВЕ ДОМАШНЕМ

Нонна Иосифовна Харитонович научилась самостоятельно производить метео-наблюдения, зашифровывать их и, изучив азбуку Морзе, прием и передачу на слух, передавала метеосводки по радио.

 Нонна Иосифовна Харитонович.jpg
Харитонович Нонна Иосифовна (14.07.1918 - 03.03.2011)
Похоронена рядом с мужем на Павшинском кладбище в г. Красногорск Московской области.
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Харитонович Борис Григорьевич (1910-1958)

Сообщение ББК-10 » 04 Март 2017 22:25

Визе В.Ю. пишет: Моря Советской Арктики: Очерки по истории исследования. Изд. 1–3. – М.-Л., 1936–1948.
Исследования Северной Земли.

В конце сентября 1938 года «Садко» доставил сюда с Диксона трех полярников: радиста и метеоролога Б. Г. Харитоновича, его жену, ученика механика И. Андреева и... двухмесячного ребенка — Роальда Харитоновича. В течение полутора лет — до марта 1940 года — Б. Г. Харитонович не только обеспечивал срочные метеонаблюдения, но и провел интересные ледовые и гидрологические работы.

В ОК есть публичная часть аккаунта:
 ОК.jpg
далее только но, ...
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Харитонович Борис Григорьевич (1910-1958)

Сообщение ББК-10 » 05 Март 2017 11:50

Радиофронт, 1937 г., №7, с. 5.

 Радиофронт 1937_г._№07.jpeg
Энтузиасты арктической радиосвязи

Один миллион слов в месяц!
В таких колоссальных цифрах выразился полярный обмен радиоцентра на острове Диксон.
Эти успехи не случайны. Они стали возможными только благодаря самоотверженной работе всего коллектива полярного радиоцентра.
Начальником радиоцентра на острове был В. В. Ходов. Его имя знакомо не только старым полярникам, но и всем активным коротковолновикам. Тов. Ходов одним из первых пошел в Арктику и преданной работой по укреплению полярной радиосвязи заслужил высокую награду: орден Трудового Красного знамени. Он не раз появлялся в эфире как страстный любитель-коротковолновик.
Правительство и партия доверили т. Ходову ответственнейшее дело: строительство и эксплоатацию первого полярного радиоцентра. Под его руководством коллектив радиоцентра стал инициатором стахановского движения в Арктике.
Два славных года на острове Диксон остались позади. Правительство награждает В. В. Ходова орденом «Знак почета».
Ближайшими помощниками т. Ходова на острове были: старший радиотехник В. П. Матюшкин, начальник приемного пункта В. Е. Круглов и начальник передающего пункта Б. Г. Харитонович.
Исключительный опыт в области полярной радиосвязи имеет т. Матюшкин. Он работал на самых скромных и незаметных участках и всегда вкладывал в дело большую любовь и незаурядный талант специалиста. Матюшкин образцово обставил техническую часть радиоцентра, внимательно следя за правильным режимом передатчиков, за бесперебойностью и безаварийностью работы всех агрегатов радиостанции.
Московские коротковолновики хорошо знают В. Е. Круглова. В свое время он был частым гостем секции коротких волн и всегда активно участвовал в соревнованиях коротковолновиков.
В. Е. Круглов воспитан в школе коротковолнового любительства. Искусство оператора и страстность в работе он перенес на остров Диксон. Здесь он обеспечил бесперебойный круглосуточный прием корреспонденции всех арктических станций зоны Карского моря.
Жадно прислушиваясь к позывным самолета тт. Чкалова, Байдукова и Белякова, он обеспечил прием радиограмм с самолета.
И наконец — Борис Харитонович, прекрасный радист и страстный охотник. Под его руководством передача радиограмм велась одновременно в пяти направлениях. Тов. Харитонович осуществил жесткую дисциплину в арктическом эфире, когда по сигналу острова Диксона в строгой последовательности выходили в эфир для приема метеорологических и синоптических сводок все полярные радиостанции.
Правительство наградило этих радистов орденами «Знак почета».
Сейчас, возвратившись на материк, они могут с гордостью оглянуться на пройденный путь. Там, где когда-то возвышалась одинокая мачта первой «искровки», раскинул свои строения мощный, прекрасно оборудованный радиоцентр. Он собирает корреспонденцию западного сектора Арктики и передает ее в Москву.
Ю. Н.
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Харитонович Борис Григорьевич (1910-1958)

Сообщение ББК-10 » 05 Март 2017 13:35

Советская Арктика, 1940, №10, с. 33-39

 СЕМЬЯ ХАРИТОНОВИЧЕЙ - 0001.jpg
Знатные люди Арктики

СЕМЬЯ ХАРИТОНОВИЧЕЙ

Ледокол «Ермак» уже четвертые сутки пробивался к острову Домашнему.
На носу корабля, напряженно вглядываясь в горизонт, стояли трое будущих полярников, ехавших на смену зимовщикам полярной станции острова Домашнего.
И новым зимовщикам и экипажу ледокола хотелось как можно скорее достигнуть затерянного во льдах острова. О людях, работающих там, рассказывали, как о робинзонах.
Но ледокол продвигался очень медленно. Кругам, сколько хватало глаз, лежали безбрежные торосистые ледяные поля. На горизонте, словно цепь мелких островов, вырисовывались айсберги. Кое-где заплатами чернели небольшие разводья.
Через радистов связались мы с полярниками острова Домашнего и осаждали их расспросами:
— Как жизнь?
— Ничего. Ждем вас, собираемся в дорогу.
— Как чувствует себя малыш?
— Хорошо. Пробивайтесь скорее, по медвежьей шкуре подарим каждому радисту.
Но ледоколу так и не удалось подойти к острову. Его окружали непроходимые льды.
Наступала осень 1939 г. Заморозки покрыли льдом бирюзовые пятна снежниц. Туманы все чаще и чаще окутывали ледокол такой густой пеленой, что с капитанского мостика невозможно было увидеть нос корабля. Радисты сидели в рубке мрачные, злясь на льды, зимовщики забились в каюты, разряжая нервное ожидание сном...
... И вот, спустя почти год, мне пришлось встретиться с одним из жителей острова Домашнего.
Высокий, с обветренным лицом человек сидел передо мной, крепко сжимая в больших узловатых пальцах дневник. На новом кителе красовался орден «Знак Почета».
Это был Борис Григорьевич Харитонович — начальник полярной станции острова Домашнего.
Он показал дневник, исписанный бисерным почерком, с вклейками множества снимков медведей и грандиозных айсбергов. Дневник весь пропах чадом жилья, где жгли белушье сало. Скупо и спокойно, с неутраченным еще белорусским акцентом, Харитонович рассказывал о жизни и работе на острове. Он беспощадно уничтожал легенды, рисовавшие полярников робинзонами. Экзотика блекла, и постепенно вырисовывались будни жизни, труда и забот небольшого коллектива лю-
[33]
 СЕМЬЯ ХАРИТОНОВИЧЕЙ - 0002.jpg
Н. И. Харитонович с сыном Роальдом на полярной станции острова Домашнего

дей, честно трудившихся на благо своей родины, как трудятся тысячи полярников. Именно эти трудовые будни поднимают их, делают героями.

* * *
Осенью 1938 г. ледокольный пароход «Садко» пробился к острову Домашнему. 22 сентября с борта парохода на каменистый пустынный берег сошли зимовщики. Их было четверо: комсомолец Борис Григорьевич Харитонович, его жена Нонна Иосифовна с двухмесячным сыном Роальдом и девятнадцатилетний Николай Алексеевич Андреев.
Окна единственного домика были заколочены — полярная станция с весны стояла на консервации. Чтобы попасть в домик, пришлось снимать дверь с петель — в тамбур и в сарайчик намело много снегу. В домике все стояло так, будто люди только что покинули его: на полу — раскрытые чемоданы, на столе — посуда, на нарах — старая, поношенная одежда, матрацы, подушки... Но сыростью и холодом веяло от стен, от каждой вещи.
— Вот, Нонна, мы и дома, — сказал Харитонович. — Будем устраиваться.
И новые жители острова начали «устраиваться». Растопить печку оказалось невозможно: дым не шел в забитую снегом и обледеневшую внутри трубу. Выручил камелек. Кто-то из команды ледокола «Садко» вспомнил о валявшемся в трюме камельке, которым пользовались садковцы во время дрейфа зимой 1937/38 г. Камелек весело загоготал в домике.
Команда парохода выгружала для зимовщиком запас угля, продуктов, упряжку собак, корову, свинью, корм животным. Время пролетело в спешке, почти без сна: моряки спешили уйти из этих ледовых мест, полярники торопились наладить движок для зарядки аккумуляторов, пустить в ход радиостанцию.
Незаметно подошло время прощания. С отчаливающего от берега катера закричали:
— Счастливо зимовать!
— Счастливо плавать! — ответили полярники.
И когда стоявший на рейде пароход дал прощальные гудки, они сняли шапки и долго молча стояли на пустынном берегу, глядя на удаляющийся корабль.
Начинались полярные будни. Надо было хорошенько подготовиться к наступающей полярной зиме с ее мраком и пургой: перевезти на склады выгруженные на берегу запасы (а одного угля 35 тонн! ), утеплить скотный сарай, оборудовать жилой дом, создать в нем уют.
[34]
 СЕМЬЯ ХАРИТОНОВИЧЕЙ - 0003.jpg
Б. Г. ХАРИТОНОВИЧ
Рис. художн. Е. Протопопова

 СЕМЬЯ ХАРИТОНОВИЧЕЙ - 0004.jpg
Главное — с первых же дней организовать бесперебойную работу полярной станции: установить метеобудку с приборами, регулярно вести метеорологические наблюдения, держать связь с Большой землей...
— И все это, друзья, — говорил за чаем Харитонович, — надо сделать быстро и отлично. А будет трудно, — шутил ой, — попросим юного полярника помочь.
Молодой полярник Роальд, на редкость спокойный, в это время безмятежно спал в ящике из-под спичек, пристроенном посреди комнаты.
... Наступила зима.
Если бы кто-нибудь из экипажа «Садко» зашел в это время в домик полярной станции острова Домашнего, он вряд ли узнал бы в чистой, уютно обставленной комнате тот самый барак, который застали зимовщики. На месте нар стояла кровать, в углу, отгороженная занавеской, — койка Николая Андреева. Меблировка комнаты обогатилась мягким диваном, сооруженным из ящиков, старых матрацев и одеял. Стены выкрашены свежей краской, на окнах — занавески, на столе — чистая скатерть. И на всем этом лежала печать трудолюбивой женской руки.
Нонна Иосифовна, исполнявшая обязанности повара полярной станции, расширила свои функции далеко за пределы штатного расписания. Она уже обучилась делать метеонаблюдения и часто помогала мужу, совмещавшему, кроме руководства зимовкой, две профессии: радиста и метеоролога.
Но не только домик изменился. Борис Григорьевич вместе с мотористом Андреевым привели в порядок все хозяйство полярной станции и реконструировали рацию. Аппаратура на станции была старая, кустарного производства, проводка совсем одряхлела. Полярники день и ночь не покидали рации и электросиловой, пока не установили новые аккумуляторы, новый распределительный щит, радиоаппаратуру. Помещение силовой обили жестью и окрасили.

Общий вид полярной станции на острове Домашнем
[35]
 СЕМЬЯ ХАРИТОНОВИЧЕЙ - 0005.jpg
Об этой кропотливой работе Харитонович так же скупо, как и обо всем, говорил:
— Мы там кое-что новое сделали.
Полярники, часто ездившие на охоту на соседний остров Голомянный (в 17 километрах от острова Домашнего), восстановили там разрушенный медведями домик. В эти поездки Харитонович заметил, что льды у острова Голомянного все время дрейфуют, а у острова Домашнего стоит неподвижный припай.
— А что, друзья, не организовать ли нам ледовые наблюдения с острова Голомянного? — предложил Борис Григорьевич.
Ледовые наблюдения с этого острова не входили в план работы станции. Но полярники решили, что сведения о состоянии льдов, об их движении в районе острова могут быть полезны для навигации. Они организовали эти наблюдения точно и регулярно. На острове появилась вышка, чтобы можно было видеть большую площадь льда. Рация стала передавать дополнительные сводки. Постепенно появился вкус к этому делу — стали фотографировать льды, торосы, айсберги, собирая наглядный материал для ледовой службы Главсевморпути.
Однажды, наблюдая за дрейфующими льдами, у самого берега увидели на одной из галечных кос черный шар. Шар оказался алюминиевым, с двумя ушками. Его, видно, долго носили льды, он побывал в ледовых переделках — нельзя было разобрать на нем тисненную надпись, еле заметны были отдельные латинские буквы. Вскоре нашли другой, выброшенный на берег шар. Он оказался отлитым из стекла. Льды его не тронули.
Находки заинтересовали полярников. Когда они узнали, что это буи, брошенные какой-то полярной станцией мира, чтобы потом по ним судить о направлении дрейфа льдов, решили отправить в путь и свой буи — с острова Домашнего. По радио проконсультировались, как приготовить их. Дело оказалось сложным. Но раз нет специальных буев,

Собачья упряжка на острове Домашнем
[36]
 СЕМЬЯ ХАРИТОНОВИЧЕЙ - 0006.jpg
решили сделать простые: сверлили в чурбаке отверстие, закладывали туда стеклянный патрон с запиской, сообщавшей дату и место отправления, заделывали отверстие пробкой и на одной из дрейфующих льдин отправляли буй в неведомое путешествие.
Когда зашел разговор о передаче опыта коллектива полярной станции острова Домашнего, Харитонович удивился:
— Да какой же у нас опыт? Ну, просто — работали. Я даже не знаю, о чем и рассказать. Вот мы еще делали вне программы гидрологические наблюдения. Так всем же известно, как они делаются, было бы желание...
Осенью 1939 г. полярники острова Домашнего готовились к отъезду на Большую землю. Они укладывали свои охотничьи трофеи — 10 медвежьих и 60 песцовых шкур, проверяли оборудование.
В один из этих дней Харитонович за вечерним чаем завел разговор.
— Вот из этого сарая, — он обвел взглядом комнату, — Нонна сделала настоящую горницу. На рации и в силовой у нас, Николай, тоже порядок. А вот крутом дома грязновато. Не почистить ли нам территорию станции, друзья?
Утром в комнате остался только один обитатель острова, привыкший часами просиживать в своем ящике с игрушками. Он оставался один и в следующие дни, пока всю грязь и мусор, накопившиеся на территории станции еще от прошлых зимовок, вывозили на лед и пока с берега возили гальку, чтобы посыпать все дорожки...
Но «Ермак» не пробился к острову. Он увозил обратно и смену зимовщиков и печника, который должен был переложить негодную печь в доме.
Наступала тяжелая зима — вторая полярная ночь. Снова предстояло по ночам подбрасывать в камелек белушье сало, чтоб не холодно было Роальду, да и Нонна Иосифовна в это время нуждалась в тепле. Но это еще не беда. Хуже было то, что продукты остались однообразные, да и их мало. Надо было резать корову, лишить Роальда и Нонну Иосифовну молока. Пришлось убить медвежат, пойменных для зоопарка. И все же. когда полярникам сообщили, что за ними думают послать из Москвы специальный самолет, они собрались обсудить: стоит ли в такое время гнать машину ради них, наступает полярная ночь, летчик будет рисковать своей жизнью, да и каких средств это будет споить государству...
Решающее слово должна была сказать Нонна Иосифовна. Она имела на это право: она готовилась стать матерью второго ребенка.
— Сообщи, Борис, в Москву — до весны продержимся. А уж я как-нибудь буду стараться получше готовить и кормить вас. Не пропадем.
Зимовщики аккуратно продолжали наблюдения, в установленные сроки в Москву передавали метеосводки. Вечерами Нонна; Иосифовна часто сидела на радиостанции то за ключом, то с наушниками, овладевая искусством радиста.
— Мало ли что может случиться, Нонна. Вот мы с Николаем часто уходим на охоту, ты остаешься одна с Роальдом... Ты должна в любое время заменить меня, — говорил Борис Григорьевич.
Нонна Иосифовна еше в прошлую зиму научилась передавать и принимать на слух 30 знаков.
Моторист Андреев, не знавший как следует даже арифметики, усиленно занялся самообразованием. К отъезду с острова он уже изучал алгебру.
Дружный коллектив жил, работал и учился. И в это тяжелее время зимовки полярники решили заняться гидрологическими наблюдениями. На льду пролива построили снежный домик, оборудовали его лебедкой
[37]
 СЕМЬЯ ХАРИТОНОВИЧЕЙ - 0007.jpg
и в ноябре 1939 г. провели месячную серию ежечасных фушточных наблюдений, сделали 7 гидрологических станций.
— Зимой нам «помогала» нерпа, — рассказывает т. Харитонович. — Она не давала замерзать проруби. Когда мы уходили из снежного домика, нерпа пользовалась нашей прорубью как лункой, чтобы подышать.

* * *
... В марте 1940 г. один из многих самолетов, облетавших полярные станции, доставил на остров Домашний смену. Роальд, прибывший двухмесячным ребенком на остров на борту ледокольного парохода, покидал остров вместе с отцом, матерью и дядей Колей на борту воздушного корабля, который вел летчик Черевичный. С Диксона на материк полярники летели на самолете под управлением Махоткина. Но полет пришлось прервать в Амдерме: Нонне Иосифовне нужен был родильный дом.
Роальд, уроженец острова Диксона, и его брат, родившийся в Амдерме, — потомки настоящих советских полярников, — когда-нибудь возьмут пропахший белушьим салом дневник отца и узнают из него о том, как полярники острова Домашнего десять дней трудились, сооружая аэродром, прочтут запись от 28 ноября, в которой рассказывается о буднях зимовки:
«Нонна больна... Коля готовит обед, я смотрю за малышом. Сегодня всю ночь стирал пеленки. Погода тихая, полыхает северное сияние. Сейчас буду работать с островом Уединения. Доктор с острова консультирует лечение».
Из дневника потомки жителей острова Домашнего узнают, как отец и мать встречали на острове новый, 1939 год:
«Сделали елку, использовав для нее в качестве ствола биллиардный кий, а для веток — прутья веника. Развесили печенье, орехи, конфеты. Сделали кое-какие игрушки. Кукла, наряженная в белую шкурку, изображала деда-мороза. Но малышу только пять месяцев, так что он в елке еще ничего не смыслит».

* * *
9 апреля 1939 г. Харитонович сделал следующую запись в дневнике:
«Скучновато. Самое плохое время. Нет охоты. Большие морозы — 42 градуса. Надоели холода. Из-за холодов не появляются птицы — все было бы веселее.... Хочется перемены, зелени, реки с теплой водой. Мечтаю о совхозе, домике над рекой, саде, огороде — совсем как старик. А знаю: отдохну — и опять потянет в Арктику».
Из родной Белоруссии в Арктику Бориса Григорьевича привел сложный и вместе с тем простой путь, каким приходят тысячи полярников. «Няня, — говорит он, — мне с детства любовь к Арктике не прививала». В 1927 г. он окончил девятилетку. Увлекался радио. Стал коротковолновиком. Уехал в Ленинград и поступил работать в секцию коротких волн Общества друзей радио. Почти весь заработок тратил на экспериментирование. Но он не любил долго сидеть на одном месте. В нем жило непреодолимое желание посмотреть белый свет и сделать что-нибудь свое... Он едет в Иркутск, оттуда в Минск, работает на радиофикации сплавных рек. Ему удается впервые установить на плоту приемно-передаточную станцию. Успех окрыляет. Борис Григорьевич едет в Ленинград, поступает на радиозавод, работает радиотехником и по вечерам учится в Электротехническом институте. Ночами он попрежнему просиживает за коротковолновым передатчиком. В 1933 г,
[38]
 СЕМЬЯ ХАРИТОНОВИЧЕЙ - 0008.jpg
завод изготовлял аппаратуру для радиоцентра Диксона. Харитонович отправился в Арктику устанавливать эту аппаратуру.
За установкой аппаратуры на Диксоне прошла первая зимовка. Но дело не только в установке. Надо узнать, как она будет работать. И Борис Григорьевич остается еще на год на Диксоне начальником передающего пункта. Ему посчастливилось обслуживать исторический перелет Чкалова на остров Удд, перелеты Молокова, прокладывающего в то время полярную авиатрассу.
В 1936 г. Харитонович возвращается на Большую землю — в отпуск. Он работает над новой системой подачи сигналов для пеленгации судов. В следующем году он опять едет на Диксон, на сей раз вместе с женой, и работает начальником радиоцентра.
В 1937 г. правительство наградило Харитоновича орденом «Знак Почета».
Есть люди, которые всю жизнь боятся сдвинуться с насиженного места. Новое их пугает. Харитонович не боится тронуться в путь. Стремление побывать в новых районах, где потруднее, внести во всякое дело свое творчество владеет им, и это стремление хорошо поддерживает подруга жизни Нонна Иосифовна, ставшая полярницей. И когда осенью 1938 г. возникла необходимость вновь открыть законсервированную полярную станцию на острове Домашнем, Харитоновичи решили ехать туда.
На Диксоне еще не перестали говорить о новости — рождении у молодой четы Харитоновичей сына, еще не утвердили за ним как следует имени, и вдруг поездка, и куда! Это решение даже в среде полярников вызвало удивление:
— Борис Григорьевич, а как ребенок?
— Помогать будет отцу, — улыбнулся Харитонович.
До консервации на острове Домашнем работало пять человек. Харитоновичу, ехавшему старшим зимовки, предложили подобрать работников на остров. Он подобрал. И когда его спросили: «Не мало ли? » — ответил:
— Мы и втроем справимся.
Теперь он считает, что на маленьких полярных станциях вполне могут оправиться два человека, но для этого надо подобрать людей, которые могли бы совмещать несколько профессий. Лучше всего: радист-моторист, метеоролог-гидролог, причем оба они, в случае нужды, должны уметь заменить один другого. Это трудно, но возможно. Харитонович совмещал на Домашнем несколько профессий. Он был старшим зимовки, радиотехником, метеорологом и гидрологом.
За самоотверженную работу в Арктике Борис Григорьевич и Нонна Иосифовна Харитоновичи в этом году награждены правительством медалями «За трудовую доблесть».
О планах на ближайшее время Борис Григорьевич говорит, как о давно решенном вопросе: отдохнуть и снова в Арктику.
— И куда-нибудь подальше! Хочется мне организовать полярную станцию на мысе Молотова. Это самый северный мыс Северной земли.
М. ВЕЛИЧКО

© OCR, правка, html: ББК-10
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Харитонович Борис Григорьевич (1910-1958)

Сообщение ББК-10 » 24 Декабрь 2018 20:40

Советская Арктика, 1941, №4, с.110

 СА-1941-4-с110 Харитонович.jpg

Управление полярных станций Главсевморпути организует в этом году ряд новых полярных станций для обслуживания мореплавания по северному варианту арктической трассы. На снимке: и. о. начальника Управления полярных станций А. Г. Капитохин обсуждает с начальниками новых полярных станций план их предстоящей работы. Слева направо: Е. Н. Сперанский, Б. А. Кремер, А. Г. Капитохин, Б. Г. Харитонович
Фото Ал. Лесс


26 февраля из Москвы в Арктику выехала первая группа полярников на открывающуюся в 1941 г. новую полярную станцию. На снимке: проводы полярников на Северном вокзале в Москве. Б. А. Кремер (слева) прощается с Б. Г. Харитоновичем. Справа — жена Харитоновича, Нонна Иосифовна
Фото Ал. Лесс


Поезд отходит. На площадке вагона слева направо: начальник станции Б. Г. Харитонович, механик Г. М. Бедняков и метеоролог П. И. Козлов
Фото Ал. Лесс
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Харитонович Борис Григорьевич (1910-1958)

Сообщение Михаил Каверин » 13 Октябрь 2021 21:48

Фотографии из архива Н.А.Григорьевой.
Вложения
 пст.Домашний.jpg
 Харитонович.jpg
Михаил Каверин
 
Сообщения: 260
Зарегистрирован: 04 Сентябрь 2017 22:14

Харитонович Борис Григорьевич (1910-1958)

Сообщение ББК-10 » 02 Ноябрь 2023 15:05

"Дневник полярной станции мыс Стерлегова" из архива Н. Г. Мехреньгина.

 1.jpg
В 1934 году основана полярная станция мыс Стерлегова.
Строилась станция под руководством К. Званцева.
В 1935 году перенесена на новое место, в 4 клм. восточнее, где и расположена в настоящее время.
Ш. 75°24'7" Д 88°54'5".
В 1944 году станция сожжена немцами, прибывшими на двух подводных лодках, а штат станции увезен в Германию.
На прежнем месте станция восстановлена [на-зачеркнуто] в 1945 году /выстроен 2х - этажный дом; от прежних построек остались: баня, ветряк, скотник/.
Дом выстроен под руководством Н. Г. Мехреньгина.
В этом же доме временно была расположена силовая и аккумуляторная.
Дом строительством не закончен. Печей постоянных нет. Времянки приходится топить круглые сутки, переводя много топлива. Брус стен растрескался; через щели проникает холод. Нерационально расходуется кухонное тепло, т. к. кухня изолированна от остального дома.
В августе (22) прибыла на п/станцию, на л/к "Сибиряков" и п/х "Ораниенбаум" (груз) новая смена:
Нач. ст. Харитонович Б. Г.
Ст. р-техник Плешаков М. Т.
Ст. гидрометеоролог Плешакова А. С.
Гидрометеоролог Харитонович Н. И.
Повар Николаева Н. А.
Плотник Суроветкин Г. М.
Иждивенка Суроветкина М. И.
Сын Плешаковых 5 лет.
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Харитонович Борис Григорьевич (1910-1958)

Сообщение ББК-10 » 03 Ноябрь 2023 13:32

Михаил Каверин пишет:Фотографии из архива Н.А.Григорьевой.
 Харитонович.jpg

 Харитонович 476376.jpg

А этот борт идентифицирован на форуме?
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Харитонович Борис Григорьевич (1910-1958)

Сообщение ББК-10 » 05 Ноябрь 2023 19:44

ББК-10 пишет:А этот борт идентифицирован на форуме?

У меня сложился пазл, что это широко известный Н-369
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53


Вернуться в Радиосвязь в Арктике и Антарктике



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 5

Керамическая плитка Нижний НовгородПластиковые ПВХ панели Нижний НовгородБиотуалеты Нижний НовгородМинеральные удобрения