Волков Владимир Николаевич ( 05.10.1910 - 08.05.1984)

Волков Владимир Николаевич ( 05.10.1910 - 08.05.1984)

Сообщение Михаил Каверин » 12 Ноябрь 2021 20:50

1925 год
Купил в киоске журнал "Радиолюбитель". Прочитал с захватывающим интересом. Меня всегда интересовали книжки, где описывались различные электрические устройства. Но здесь появилось неистребимое желание сделать приёмник и услышать...Пришлось содрать проводку от звонка в коридоре, смыть несколько старых фотопластинок, долго собирать станиоль... Самое трудное было сплавить кристалл для детектора. Но наконец приёмник готов. Я прикладываю к уху трубку от старого телефона фирмы "Эриксон и Ко". Шевелю проволочкой на детекторе, слышны шорохи, потрескивания и наконец чёткая дробь сигналов азбуки Морзе , как я позже узнал это работала искровая радиостанция Ленинградского порта. Позывные RDB и таинственная дробь азбуки для меня стали такими привлекательными , что я не мог от них оторваться, пытаясь записать хотя бы одну-две буквы. Но куда там; радисты береговой станции были отменные и скорость 120 знаков в минуту оказалась для меня посильной только , когда я записался в кружок по изучению азбуки Морзе, что организовала СКВ ОДР на Мойке. Руководителем кружка был один из радистов RDB ( Александр Ефремович Войтович-прим. М.К.) и мы у него научились чёткой красивой передаче на ключе и принимали 120 знаков на карандаш. Товарищами моими по кружку были: Борис Харитонович, Авраменков и другие... Накопив опыт сооружения ламповых приёмников , я построил 0-V-2 на короткие волны с верньерным устройством системы В.Ходова ( с фибровым диском и резинкой на оси нониусной ручки).
Получил позывной RK-1618 (1928 год) Меня уже допустили к самостоятельному ночному дежурству на коллективной радиостанции EU3KAC. Купив пачку печенья "Мария" и налив графин воды я приступил к дежурству. Место расположения EU3KAC было плохое, на верхнем этаже Дворца труда. Днём там вообще ничего кроме помех, вероятно, не было слышно. Но ночью эфир был довольно чист и можно было кое-что услышать. Я дал CQ... Слышу меня зовёт дальняя станция; сигналы совсем слабые "EU3KAC de XEU3BG ( ? не точно) . Моей радости не было предела. Дождавшись конца вызова я "как учили в школе" начал выстукивать : "XEU3BG de EU3KAC= ge dr om=qrk r5 tone fb t8= pse qra? my qra leningrad" и т.д. К моему огорчению корреспондент мой больше не ответил. Позднее меня "проработали" на собрании секции за то, что я сразу не узнал своего старшего ОМа Женю Андреева, который перед этим незадолго уехал в Среднюю Азию в экспедицию. Меня это очень огорчило. Только сейчас, кажется мне, что вина моя была невелика . Что мог сделать начинающий паренёк? Ведь тут вся нервная система была мобилизована на правильное проведение сеанса связи; мог и забыть кое что...А вот Женя вёл себя не педагогично...
Мы "молодые" поклонялись и восхищались "стариками": чёткий бисер Лёвы Гаухмана (EU3AS); классический стиль работы Володи Доброжанского( EU3AJ); строгая передача EU3CF( Ходов); лихой почерк EU3BN( Стромилов).EU3BN особенно вызывал у нас восхищение. Мы- это EU3DB, 3DG, 3DD, и т.п.
Начало 1929 года. На Мойке, там где сейчас институт Связи им. Бонч-Бруевича, на самом верху заседает комиссия по приёму экзаменов от желающих получить разрешение на индивидуальный передатчик. Меня экзаменует строгий экзаменатор в очках - Володя Доброжанский. Как сейчас помню , я должен был нарисовать трёхточечную схему передатчика и ещё ответить на несколько вопросов. Ура! Я уже настоящий коротковолновик . Мой позывной EU3DD !!!
Прошло с тех пор 47 лет. Передо мной лежит пачка QSL. Разбираю её и в памяти оживают те годы. Передатчик у меня был построен по типовой конструкции, что была описана в журнале "Радиолюбитель" - пуш-пул с самовозбуждением на двух лампах УТ-5, но корреспонденты давали Т3, Т4. Вот QSL : AU7BG, YL2G, ON3HQ, SM7RV, SP3MB, EU3AN ( Кандалакша), G5CM, OH2PG, DE1123(Берлин), EU4BB, EU3CN, AU-RK-651(Ташкент), EU3CF, W2ALU, F8RKL, F8GDH, XEU3CN ( л\к Ленин, Архангельск), RPX( Земля Франца Иосифа) и другие.
Нам разрешили перенести EU3KAC в здание яхт-клуба , что на Каменном острове против Елагинской стрелки. Трамвай далеко, местных установок мало. Эфир должен быть кристально чистым. Вася Ходов где-то достал ломовую лошадь с большой телегой, на которую легко уместилось всё имущество EU3KAC. По булыжной мостовой через мост лейтенанта Шмидта, через Васильевский остров, Петроградскую сторону, Каменный остров- часть пешком , а часть восседая на телеге мы благополучно перебазировались в яхт-клуб.Мачт не было. Натянули однопроводную "американку" на флагшток и столб. Установив наш передатчик и приёмник , мы с замиранием сердца дали CQ... Результаты превзошли все ожидания....
Я в то время уже работал электромонтёром на заводе "Вулкан". После работы , пообедав где-нибудь в столовке, а то и не обедая , запасшись пачкой печенья, ехал в яхт-клуб и там незаметно пролетала большая часть ночи.Что там только не было ! Особенно "крупные" DX "ловились" на рассвете... Поспав 3-4 часа на диване, я снова ехал на завод.
Весна 1930 года. На собрании LSKW рассматриваются кандидатуры для командирования в " Союззолото". Многочисленные прииски Союззолота , удалённые от основных дорог работают без связи. Ранее в Иркутск уехал для организации радиосвязи старый коротковолновик В.И.Ванеев. Он то и дал запрос в LSKW о командировании добровольцев. В.Ходов готовился для работы в какой-то очень важной экспедиции, которую организовывал Арктический институт ( кажется тогда ещё был не институт, а комиссия).
Я в это время работал оператором на мощной электродуговой медеплавильной печи на заводе "Вулкан". Медеплавильный цех постоянно был наполнен едким чадом горелой меди, копотью печей "Мечта", жаром печей и холодом сквозняков. После 6-ти часового рабочего дня , ещё много часов из легких и носоглотки отхаркивалась чёрная пыль. У меня обнаружились туберкулёзные явления в железах и меня взяли на учёт в диспансер.В семье тяжело болела туберкулёзом 18-ти летняя сестра Таня. Я подал заявление о желании поехать в Союззолото.
В Иркутске меня встретил Владимир Иванович Ванеев. В гостинице "Красная звезда" меня поселили в отдельный номер. Мастерские по изготовлению радиоаппаратуры Союззолота располагались в подвале какого-то каменного здания за речкой Ушаковкой. Днём мы неустанно трудились в мастерской. Вечером с В.И.Ванеевым гуляли по Иркутску. Пили кефир, ели мороженное.
Не ожидая окончания изготовления серийных передатчиков я набрал деталей, приборов, двигатель Л-2 , генератор "Маркони" 500 Герц и ПН-10, аккумуляторы, приёмник 0-V-2 с корзиночными катушками ( тип не помню). Всё это запаковал в ящики , погрузили в багажный вагон и поездом отправился на станцию Большой Невер. Там погрузили на грузовой автомобиль "Бюссинг" и повезли на север. От В.И. Ванеева я получил задание наладить радиосвязь между прииском "Тырканда" и центром Алданского золотопромышленного района пос. Незаметный (ныне г.Алдан), а также с Иркутском. Автомагистраль в 1930 году от станции Большой Невер была доведена до п . Чульман. Далее пришлось везти мои ящики на двух конских повозках. Во время перегрузки в Чульмане я пошёл на речку и внимательно поглядев , на дне увидел блёстки "золота". Я долго их собирал , но на поверку вышло, что это не золото, а "обманка"-слюда.
На лошадях до Незаметного мы ехали несколько дней, останавливаясь на ночлег в постоялых домах-зимовьях. В Незаметном меня снова погрузили в автомашину и довезли до посёлка Томмот на берегу р.Алдан. Здесь готовилась к отправке в Тырканду группа работников во главе с начальником Приискового управления Вольдемаром Петровичем Бертиным и груз продовольствия. Нас погрузили на плашкоут ( небольшая плоскодонная баржа) и оттолкнувшись от берега поплыли вниз по течению до пристани Учено (?) мы плыли несколько дней. Стоял июль. Вода была тёплая, мы купались , плавая вокруг плашкоута. Однажды вдвоём мы решили доплыть до берега. Когда мы вышли на берег, то увидели что наш плашкоут отнесло далеко-далеко. Бросились бежать по берегу. Куда там! Берег каменный, в воздухе мошка и комары, а течение быстрое... Пришлось снова заходить в воду и плыть в догонку за плашкоутом. Хорошо, что товарищи догадались выслать нам навстречу лодку.
Река Алдан изумительно красива. То один, то другой берег подступает к воде отвесными скалами и "столбами". Вода прозрачная. Особенно яркими красками играют берега летом в солнечную погоду. Попадались нам рыбаки, которые ловили громадных тайменей. В береговых озёрах полно уток. В лесу растут всевозможные ягоды. Встречается даже дикий виноград.
От пристани "Угено" до прииска Светлый, что расположился у слияния рек Малая и Большая Тырканда, вела только тропа (120 км). Мне пришлось все ящики перепаковать так, чтобы вес каждого не превышал 3-х пудов. Пришлось на части разобрать двигатель.Ящики с одной и другой стороны лошади должны быть симметричны по весу. Вереница из 30 лошадей отправилась по таёжной тропе. Я ехал верхом... Ночевали у костров. Весь переход сделали за три дня.Вот я и в Тырканде. Вокруг сопки высотой до 400 метров. По берегу разбросаны деревянные бараки. "Техника" на уровне керосиновой лампы. И железной печки.
Для радиостанции выбрал площадку на возвышенности вблизи посёлка так, чтобы в направлении радиосвязи не было препятствий в виде сопок и тайги.
Поставили две мачты метров по 20.Построили дом, в котором разместились помещения аппаратной, агрегатной и жилой комнаты. Мне был присвоен позывной SZ1, что означало "Союззолото первый". Проезжая через Незаметный, я договорился со старшим радистом радиостанции RTH, тов. Корейшей, что работать буду на 35 метров и запасная волна 70 метров. Оказалось , что на расстоянии 400 км волна 35 метров "не проходит". Я несколько дней после того, как закончили строительство и монтаж радиостанции, тщетно вызывал RTH. Неизменно RTH заявлял : " вас гухор ". Каждый день на рацию приходил начальник приискового управления Бертин и авторитет мой начал падать. Наконец RTH догадался: " на 35 вас гухор, слушаю 70 ". Мгновенно перестроил свой пуш-пул на 70 и облегчённо вздохнул, когда RTH заявил: " вас QRK r10"
Передатчик я собрал на двух ГТ-5 пуш-пул , питание от генератора 500 Герц, через повышающий трансформатор со средней точкой. Такая схема давала довольно приятный тон (т4). Эфир в то время в Якутии был удивительно пустой. Днём слышна работа Якутска (RTO),Булуна, Незаметного(RTH) (все минсвязи). Да, Хабаровск : телеграф и вещание на 70 метров. С наступлением темноты эфир заполнялся DX-сами. На любительских диапазонах много японцев, Филиппины, американцы. Хорошо слышны вещательные станции Японии, Манила, Сайгон. Московское вещание проходилло только к концу ночи... и то QRK r3. В свободное время я перестраивался на 40 метров и давал "CQ de XEU3DD". Слышно меня было хорошо и я постоянно связывался с интересными DX. Однажды я связался с XEU3CF. Очень хотелось установить постоянную связь с ним, но почему-то больше связь установить не удалось.
Конфуз получился у меня с В.Е.Кругловым. Однажды летом я установил связь с XEU2BV. Оказалось , что он находится в устье реки Анадырь. Он попросил меня принять msg для передачи в Москву, я с радостью согласился. Принял у него на первый раз несколько msg Но...Я не знал как обрабатываются проходящие сообщения. Был я в то время достаточно наивным, пунктуальным мальчишкой. Я решил посоветоваться с Бертиным, которого считал непререкаемым авторитетом. Он мне сказал: " отнеси эти сообщения за мой счёт". Я очень огорчился. Передал сообщения как исходящие из Тырканды за свой счёт, т.к. не посчитал возможным "грабить" начальника. И больше явиться на связь к Владимиру Емельяновичу не рискнул...
Я проработал в Тырканде с июля 1932 по октябрь 1933. Постепенно эфир Якутии начал заполняться. Появились ещё и мои коллеги по Соэюззолоту. Особенно мне полюбился SZ6- Андрюша Гупенец, который работал из прииска Калар( где-то около Могочи). Радист виртуоз, хороший техник... Мы с ним почти ежедневно перекидывались новостями... Пока не пришло предупреждение от какой-то контрольной станции, которая появилась к 1933 году и в Якутии.Пришлось"трепатню" сократить. Андрюша Гупенец глупо погиб. Во время переезда из Калара на Незаметный. Так лично я его и не увидел. В 1933 году появился центр связи Союззолота, который возглавил Васильев.Меня сменил в Тырканде Г.Добровольский. После Тырканды я ни с кем из них не встречался.
Климат в Тырканде , которая расположена на северных отрогах Станового хребта, резко континентальный. Вечная мерзлота с деятельным слоем до 1 метра( под мхом полметра). Воздух летом +35 , а ночью 0 -7. Зимой морозы достигали -65 градусов. Речки промерзают до дна. Весной рыба идёт вверх метать икру, а осенью "скатывается" обратно.
Я увлекался охотой и рыбной ловлей. Рыбу я ловил, перегораживая речку сплошным забором - "заездком" с воротами, в которые вставлялась "морда" из ивовых прутьев.Попадало осенью много хариуса и даже таймени. Охотился я осенью на зайцев, которых было много в окрестных сопках. Зимой на белых куропаток, а весной на перелётных уток. Особенно интересна охота на куропаток. Но для этой охоты мне пришлось приобрести широченные лыжи подбитые камусом ( лошадиной шкурой ворсом назад). Дело в том, что зимой там совсем не было ветров. Снег лежал пушистой периной толщиной до 1 метра и без лыж нельзя было пройти и 100 метров.Первое время я охотился с мелкокалиберной винтовкой "Винчестер", которую мне подарил Вася Ходов. Это была 10 зарядная "элегантная" вещь. Но у неё было два недостатка: 1) патронник был сильно разъеден ржавчиной. При выстреле гильза раздувалась, плотно заклинивалась в патроннике и после каждого выстрела приходилось стреляную гильзу выбивать шомполом;2) на сильном морозе курок "ходил пешком" не разбивая капсюль; это давало частые осечки. У одного из отъезжавших "на Большую землю" охотников я купил двустволку 12 калибра "GEKO" и тогда сделался заправским охотником.
Однажды я охотился на куропаток. Табун штук 20 перелетел через речку и расселся на другом берегу. Я скатился на лыжах вниз с крутого берега и попал в "наледь", скрытую под снегом. Унты промокли, а мороз был градусов 50-55. Пока я бежал до дому полтора километра, ноги мои отмёрзли. Пришлось оттаивать в воде, кожа почернела, ногти потом сошли, но пальцы не отвалились... На уток я охотился из "скрада"- шалаша устроенного на берегу речки, где образовалось озерко талой воды.
В Тырканде я два раза болел цингой, причём в довольно сильной форме. В то время медицина ещё не открыла витамин С. Лечили "лимонной кислотой" в порошке.Те кто заболевал зимой, к весне умирали. К моему счастью я заболевал в 1931 и в 1932 годах в мае. Ноги раздувались, становились синими, чёрными, зубы все шатались. Выздоровление наступало очень быстро( в течение недели) как только я съедал большое количество зеленцов голубики, появляющихся на кустах около моей радиостанции в начале лета.
Я, двадцатилетний мальчишка познакомился в Тырканде с настоящими Джеклондоновскими золотоискателями. Любители выпить(спирту) суровые мужики были прямолинейными, честными людьми. Правда попадались и всякого рода проходимцы. Женщин было много меньше, чем мужчин и это налагало своеобразие на весь быт удалённого на 400 км от ближайшего "центра" посёлка. Мне пришлось развивать не только радиосвязь с внешним миром. Поставили телефонный коммутатор на 10 номеров для связи внутри посёлка. Соорудили целую сеть телефонной связи из печной проволоки. Для экономии проволоки сделал сеть однопроводной. В качестве второго провода использовал землю, но с наступлением зимы мои телефоны замолчали. Тут я впервые обнаружил , что электропроводность земли в мёрзлом состоянии резко ухудшается.По столбам и домам потянули два провода "радиофикации". В рабочих бараках подключили наушники, а на радиостанции, когда не было телеграфной связи, я включал вещание Хабаровска и через усилитель на двух УТ-5 давал его по всему посёлку. Однажды летом во время грозы молния ударила прямо в телефонную линию в месте, где она переваливалась через сопку. Провода испарились на участке около 200 метров.Разряд перекинулся на линию радиофикации, а далее, через наушники висящие в изголовьях коек, даже на людей. У двух человек след разряда был заметен на коже в виде извивающейся, расходящейся линии от головы по туловищу. К счастью смертельного исхода не было. Коммутатор, который был установлен в конторе прииска на расстоянии двух км от места попадания молнии , разнесло в щепки. Вообще я часто наблюдал образование больших разрядов на проводах антенны в грозовую погоду. Когда антенна была отключена от вводного изолятора, на каркас передатчика тянулась тощая голубая искра (дуга) длиной до 10 см.Приходилось антенну опускать на землю, чтобы избежать неприятного явления.
К третьему году своего пребывания я сделал "передвижку", обучил одного парня азбуке Морзе и организовал выносную радиостанцию на пристани Угено. Хоть мой радист был сырой, но связь проходила довольно уверенно. Учитывая опыт связи с Незаметным ,я выбрал диапазон , где-то около 100 метров ( расстояние 100км).
В 1933 году геологи обнаружили новое месторождение рассыпного золота в 20 км выше по реке Большая Тырканда. Через тайгу туда пришлось также протянуть провод, но уже настоящий, телеграфный. Но связь шла очень плохо до тех пор пока не сделал заземление в талики на дне реки ( для двухпроводной линии не хватало провода).
Выехал я из Тырканды в октябре 1933 года. Мороз уже доходил до минус 50. Сначала ехали на оленях по зимнику на речках и перевалам через сопки. Ночевали в зимовьях - рубленных избушках, где были сделаны нары, потолок засыпан землёй ( крыши не было). Около железной печки лежала вязанка дров , заготовленная предыдущими путниками. Я вёз с собой передвижку и с каждого зимовья связывался с Тыркандой, проверяя прохождение по диапазону на различных расстояниях.В Ленинград вернулся благополучно в ноябре 1933 года.
В Ленинграде летом 1934 года я получил новое свидетельство на право работать индивидуальным передатчиком с позывным U1BQ, но воспользоваться этим позывным не довелось, т.к. поехал на Диксон.
В начале 1934 года В.В.Ходов предложил мне поехать на о.Диксон, участвовать в строительстве первого арктического радиоцентра. После недолгих раздумий я с радостью согласился.
Мне была поручена работа по комплектованию оборудования и материалов в Ленинграде. Передатчики "Норд-2000" ,"Диксон", "Садко", " Норд-К" конструировались и изготовлялись в ОРЛ, куда я, как представитель начальника строительства(В.В.Ходов) , имел неограниченный доступ. Поскольку первое время дел по снабжению было мало, я принимал участие и в конструировании. В частности разработал конструкцию блока питания задающих каскадов "Норд-2000". В ОРЛ работал цвет ленинградских коротковолновиков : Гаухман, Доброжанский, Стромилов, Харитонович и др.
Приближалось лето-время отъезда. В Ленинграде один за другим грузились пульмановские вагоны и с сопровождающими полярниками отправлялись в Архангельск. Ежедневно в 23-00 я отправлялся на Московский вокзал и в ящик почтового вагона "Красной стрелы" опускал конверт с рапортом о проделанной за день работе на имя В.В.Ходова. Наконец пришло время и моего отъезда.Архангельск представился мне гудками пароходов, сутолокой причалов, горами досок, деревянными мостовыми в городе.Стояла жаркая погода, можно было даже загорать , а любителям даже купаться. Пароход " М. Томский" вместил в свои трюмы все наши Архангельские грузы. Строительные материалы шли через Игарку. Впервые в жизни плыву по настоящему морю , сначала Баренцево, а затем Карское. Заходим зачем-то в бухту Варнека( на Вайгаче). Насколько я помню , море было чисто от льда.Через несколько дней мы увидели на горизонте тонкую спицу 120- метровой мачты о. Диксон.
Основная задача была построить передающий центр на мысе Кречатник - это на морской стороне о. Диксон. А пароход хотел разгрузиться обязательно в бухте Дикси. Бухта Дикси- замечательное творение природы. Закрытая от всех ветров и дрейфа льдов, достаточно глубокая для крупных кораблей - бухта Диксон является естесственной гаванью в Карском море. А нам выгружаться в этой бухте было крайне не выгодно. Пришлось бы по тундре перетаскивать грузы через весь остров.( 4 км) Было принято решение перебросить грузы водным путём. К борту парохода подогнали деревянную речную баржу и на неё выгрузили все грузы передающего центра. Синоптики предсказали, что западных ветров не ожидается и небольшой буксирчик оттащил баржу на западную оконечность о.Диксон . Причалил к берегу в закрытой со всех сторон, кроме запада ,бухточке. Сразу же начали выгрузку, но наступила ночь, буксирчик ушёл. Выгрузку пришлось прекратить , т.к. люди умаялись за день и заснули тут-же на барже. Разбудил нас ночью скрип и подрагивание корпуса баржи. Разыгрался западный ветер, который гнал в нашу бухточку громадные волны. Наша баржа начала тереться о прибрежные камни и вскоре в трюмах показалась вода. Баржа села на дно , заполнившись почти до краёв водой. Тут и ветер затих. В затопленых трюмах были трансформаторы, двигатели, мебель, быстродействующая аппаратура, части и шкафы передатчиков...Люди работали всю ночь, таскали, кидали на берег всё что было можно,но тяжёлые ящики остались в трюме и всё покрыла морская вода. На следующий день прибыли водолазы.
Спустились водолазы в баржу, цепляли там один ящик тросом, а мы лебёдкой по наклонным доскам вытаскивали его на "свет божий". Из всех щелей ящика лилась вода, мы его кантовали на берег , а водолазы цепляли другой ящик и так несколько дней. К нашему счастью западных ветров больше не было. Водолазы заделали пробоину. Буксир откачал воду и нашу баржу увели обратно.На берегу лежали штабеля ящиков, которые немедля надо было распаковывать и принимать меры к спасению подмоченной аппаратуры и машин.
Дома ещё не были готовы, хотя строители работали не щадя сил и времени. Начали разборку в холодном сарае. Моя бригада в составе: Б.Харитонович, Н.Златоверховников, М. Жуков распаковывали ящики с радиоаппаратурой. Аппаратуру проливали пресной водой, а затем поскольку сушить было негде , погружали в бочки с керосином.Особенно хлопотно было с высоковольтной аппаратурой. Анодные трансформаторы пришлось перематывать. Но и перемотанные сухим проводом они пробивались. Оказалось, что пресшпан тоже выкупался и даже высушенный совершенно потерял изолирующие свойства. Пришлось делать баки и трансформаторы погружать в масло.
Бригада Л.Старова собирала и ставила радиомачты 65 метров и 35 метров. Механики ( Скубков, Юмберг, Толстопятов, Филипов и др.) монтировали дизеля, генераторы, аккумуляторные батареи С-10.
Поскольку здание передатчиков ещё не было готово моей бригаде поручили собрать и установить ветродвигатель ВД-8. Работа была для нас совсем незнакомая. Надо было выкопать котлованы под фундамент на 2 метра в глубину, а почва была мёрзлая скала. Ветродвигатели раньше видел только "Торгсин"(Златоверховников) Он нам рассказывал как устроен ветряк Уфимцева с инерционным аккумулятором в вакуумной камере, но от этого у нас котлованы откапывались не легче. Большой оптимист и шутник был Боря Харитонович; он нам рассказывал с самым серьёзным видом разные смешные истории... Сборка ветряка тоже оказалась нелёгким делом. Инструкция была на украинском языке и нам особенно понравилась фраза, , где описывалось , что может быть, если ветряк раскрутится в обратную сторону и ..."змаху крылья можут отлетети тощо ни на 100 метрив". И как нарочно, только мы подняли хвост и одели ветровое колесо , как наш ветряк начал крутиться со страшным свистом... С привеликим трудом, страшно боясь, чтобы крылья не улетели "тощо ни на 100 метрив", мы тросом за хвост повернули колесо поперёк ветра и остановили "норовистый" ветряк. Чтобы он больше не раскрутился, мы его тросом привязали за крылья к башне. Когда пришло время снова его пробовать , оказалось, что одно крыло, которое было привязано- погнулось. Началась целая эпопея с подвешиванием вместо крыла узкоколейных рельсов со съёмом крыла, его ремонтом и вновь подвешиванием. Всё таки мы его пустили и наш ВД-8 давал свет в дома, пока не пустил Юмберг свои дизеля.
Строительство Диксонского РЦ стало для меня хорошей школой практического опыта как положительного, так и отрицательного. В частности , конечно, было ошибкой, что до установки передатчиков мы не сделали кабельные каналы , а протащили кабели в пространстве между чистым и чёрным полом.
В 1934 году Диксон был нетронутым уголком Арктической природы. Гуси гнездились в 300-500 метрах от нового передающего центра. Зимой за Долгим островом образовывалась полынья, и с наступлением дня в феврале мы-мужчины передающего центра регулярно выходили на охоту . На нерп и лахтаков, которые плавали в этой полынье. Стоило оригинально свиснуть или громко постучать по борту маленькой лодки "ледянки", как из воды показывалась голова любопытной нерпы. К концу зимовки мы сдали на заготпункт, что-то около 700 туш нерпы.
В памяти остался прилёт на Диксон самолёта Р-5 под командованием Молокова. Прилетели два корреспондента : "Правды"- Борис Горбатов, "Известий"-Эль-Регистан. С ледового аэродрома вёл репортаж В. Доброжанский. Я дежурил на ПРЦ : всю программу репортажа передавали по передатчику "Диксон" на волне 1500 метров.Слышно его было отлично по всему Карскому морю. Позднее антенну "Диксона" обстроили кругом всякими другими антеннами и потери в антенном контуре возросли настолько, что слышимость его на Челюскине упала и едва оценивалась как R6.
Молоков в обратный рейс Горбатова не взял и Борис остался с нами дозимовывать до парохода. Надо отдать должное Б.Горбатову. Он показал себя деятельным человеком. Он вёл на передающем кружок по изучению политграмотности на тему "Правый и левый уклон в партии". Лучшего" кружка" я в своей жизни не посещал. Вёл занятия Боря интересно и содержательно. На старом Диксоне по случаю 1-го Мая состоялся концерт. Вёл концерт Василий Максимович Пашукевич. Выступления были разные, но запомнилось мне только одно- Бориса Горбатова: "... Медведь учёный там ходит по цепи кругом... Русалки носят ватные штаны, они скрывают для проформы неописуемые формы... Где этот остров я не знаю, он среди моря и реки , затеряны материки. Но я там был и спирт там пил..."
Приехала "правительственная" комиссия по приёму в эксплуатацию нашего радиоцентра. Нашли всё отлично. Мы остались на острове вчетвером для передачи опыта эксплуатации: В.Доброжанский,Л.Старов, В.Кочетов и я. На повторную зимовку оставались Ходов и Харитонович. Наконец наступил и день нашего отплытия. На передающем состоялся банкет, затем мы направились на санях за трактором на северную оконечность Диксона, где нас ждала шлюпка с л/п "Сибиряков".
На фотографии 1935 года в окне слева направо : Б.Харитонович, Н.Златоверховников, В.Доброжанский, В.Волков. Сидят: С.Юмберг, Г.Новиков, С.Генденрейх, Н.Филипов, И.Поддубный, Л.Старов.
Вложения
 Диксон.jpg
Михаил Каверин
 
Сообщения: 260
Зарегистрирован: 04 Сентябрь 2017 22:14

Волков Владимир Николаевич ( 05.10.1910 - 08.05.1984)

Сообщение ББК-10 » 13 Ноябрь 2021 14:39

Похож?
 ф12.jpg
 1418.jpg
 ПН.jpg
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Волков Владимир Николаевич ( 05.10.1910 - 08.05.1984)

Сообщение Михаил Каверин » 13 Ноябрь 2021 14:59

Да, Александр Иванович! Спасибо. Всё сходится.
Михаил Каверин
 
Сообщения: 260
Зарегистрирован: 04 Сентябрь 2017 22:14

Волков Владимир Николаевич ( 05.10.1910 - 08.05.1984)

Сообщение Михаил Каверин » 15 Ноябрь 2021 17:56

В конце 1935 года кончился мой отпуск после зимовки на о.Диксон. Вызывает меня А.В.Воробьев ( Александр Васильевич Воробьёв - начальник радиослужбы Полярного управления ГСМП - прим. М.К.) и даёт задание запроектировать, скомплектовать оборудование и материалы, подобрать штат и построить радиоцентр в пос.Анадырь Чукотского Нац.Округа. Назначение центра - обслуживание судов в Беринговом море и рыбоконсервного завода ГлавСевморпути в Анадыре. Ввиду краткости срока(следовало отбыть в Анадырь в навигацию 1936 года) было решено положить в основу проекта только что построенный и введённый в эксплуатацию в 1935 году радиоцентр на о. Диксон. ОРЛ согласилась построить передатчик "Норд-2000", передатчики "Норд-К" и "Норд-Д", централизованным путём должны быть получены передатчики МРК-0,8. Передатчик "Диксон" согласилась изготовить по чертежам ОРЛ опытная мастерская института Связи им. Бонч-Бруевича, где начальником был К.П.Фёдоров. Здания передающего центра, радиомачты должен был срубить Владивостокский ОКС Главсевморпути. Щиты и другое оборудование делалось в Карачаровских мастерских.
Согласились ехать в Анадырь "старые" зимовщики: Е.Н.Златоверховников с супругой Эмочкой , Л.А.Старов, В.В.Старцев, Житков, Грачёв, И.В.Медведев-завхозом,В.М. Пашукевич. Во Владивостоке к нам присоединился И.А.Терещенко, Гончаров. В Москве выразили желание ехать: Зарубин, Худяков, Заикин. Правда, я очень просил И.Д.Папанина взять меня на СП-1, куда он готовился вылетать. Но он уже договорился с Э.Т.Кренкелем и мне вежливо отказали.
Работа была очень интересная. К навигации все необходимые грузы удалось сосредоточить во Владивостоке, за исключением передатчика "Диксон", который запоздал в изготовлении и его решено было перебросить в Анадырь последними судами через Северный морской путь.
За месяц до отплытия парохода во Владивостоке собрался почти весь коллектив. Жили дружно в предоставленном общежитии на Корейской улице. Готовили свои повара : Надя Мельникова и Варвара Сороколап. Комплектовали грузы, готовили поковки для мачт. Всем было дело.
Наконец пришёл день погрузки. Наши грузы и люди грузятся на старый пароход "Невастрой". Для людей в твиндеках делают нары. Всего набралось пассажиров человек 300. Меня Федосеев назначил коммендантом парохода. На "Невастрой" не удалось погрузить около 60 кубометров досок для полов, потолков и крыш зданий. Федосеев клятвенно заверил, что все доски будут погружены на следующий пароход, который должен был выйти в Анадырь несколько позже. Я ему поверил и зря...
Путешествие из Владивостока в Анадырь заняло 22 дня. В море вышел из строя один котёл. Наш "Невастрой" топал против ветра по 2 мили за вахту. Штормило. 300 человек не имели даже горячего кипятка. Кок на судовом камбузе брал по рублю за то, чтобы скипятить кастрюльку каши для ребят. Засучив рукава вместе с несколькими добровольцами, сделали на палубе навес и сложили плиту с котлом. Стало немного веселее. Варили даже суп в нашем "свиндеке". При заходе в Петропавловск съездил в совхоз и погрузил на пароход два воза свежей капусты.
Долго ехали , но наконец приехали. Лиман большой, населённые пункты разбросаны по берегам и добираться туда нечем. Приехал на пароход начальник "радиоцентра" т. Семёнов. Он с группой товарищей приехал в Анадырь в 1935 году с заданием построить радиоцентр, но сумели сделать только самодельный 5-ти киловатный КВ передатчик.
Был он сделан на деревянном каркасе и когда самовозбуждался, электростанция рыбокомбината "садилась" и выключалось электроснабжение всего посёлка. Работал передатчик на однолучевую антенну на двух десятиметровых мачтах из стальных труб. Приёмники стояли тут же в посёлке на расстоянии 300-400 метров от передатчика. Помехи были страшенные и связь отвратительная.
Этот Семёновский радиоцентр получил дурную славу. Хотя надо отдать должное людям, которые трудились всю зиму под руководством Г.М.Медведева. С Медведевым мне познакомиться не удалось, т.к. он разочаровавшись уехал раньше. Семёнов( старый радист) приехал на пароход тоже какой-то подавленный. Он информировал меня о том, что подобрал площадку под передающий центр около угольной шахты на речке Угольной, а также о том, что по семейным обстоятельствам вынужден уехать в Москву. Сели мы с тов. Семёновым на подошедший к борту пароходный катер, который "по идее" должен был нас отвезти на угольный причал шахты, где намечалось строить передающий центр и где, таким образом, следовало выгружать все грузы. Первое знакомство с плавсредствами комбината было для меня весьма поучительным: мы проездили с Семёновым часов 5 и в конце концов попали уже ночью в комбинат. Я сразу понял, что жить у Лимана и не иметь катера означало ввергнуть свою деятельность во власть стихии.( на следующий год я купил в райфо старый неликвидный японский катер. Поставили на него мотор ЗИС-120 и разъезжали куда хотели) В конце концов мы попали на следующий день на Угольную. Площадка действительно оказалась весьма привлекательной. Конечно не было сделано никаких изысканий и съёмок, но нас это не испугало. Для размещения людей комбинат нам выделил на "Угольной" барак, где разместились койки для 20 человек ( вплотную друг к другу) и стол для приёма пищи.
Выгрузка прошла благополучно. Все грузы перевозили на площадку по узкоколейной дороге(для вывозки угля).
Но "бог наказал" всё таки капитана "Невастроя" и его команду. Разгрузившись он пошли набирать воду вверх по лиману. Там солидно "газанули" и возвращаясь потеряли оба якоря.(отдавали якоря, когда судно несло сильным отливным течением) А у них ещё был груз в залив Креста и ещё куда-то. В результате они выполнить план снабжения не смогли. Капитана и замполита отдали под суд.
Всё строительство Радиоцентра Главсевморпути в Анадыре( у нас даже вывеска была заготовлена с голубыми вымпелами) шло три года - с сентября 1936 по июнь 1939 года.Этот срок делится на три части: 1) Строительство передающего центра на Угольной. В этот период текущая эксплуатация радиосвязи шла через семёновский передатчик на пониженной мощности и временно поставили в комбинате "Норд-К". Дежурили : Н.Е.Златоверховников, супруги Каширины. Приёмная станция располагалась тут же на расстоянии 400 метров в одной из комнат жилого барака. Дежурили: И.А.Терещенко, В.И.Грачёв, К.И. Ставров( приехавший из Угольной), В.И.Житков и др.(сейчас точно не помню) Начальником радиоцентра руководство назначило В.М.Пашукевича, "хорошего парня", но удивительно мягкотелого и безинициативного. В одной из компанейских выпивок на мерзлотной станции он что-то сболтнул лишнего и ...Василия Максимовича у нас не стало. Вместо него назначили бывшего директора оленесовхоза тов. Рогового, который в радиотехнике разбирался " как свинья в библии". Он изредка угощал меня "с глазу на глаз" и давал ценные указания : "Действуй по своему усмотрению"... Первый период продлился до весны 1937 года и закончился вводом в эксплуатацию передающего центра на Угольной и трансляционного кабеля. 2) Второй период начался в навигацию 1937 года и окончился весной 1939 года. Работал новый передающий центр ( RОМ,UIF,UIF1,UIF2), но приёмники по прежнему находились в одной из комнат жилого барака в центре помех. 3) Третий период: построен новый приёмный центр совмещённый с радиобюро и около входа на стене торжественно прикреплена большая стеклянная вывеска : "Главсевморпуть при СНК СССР. Анадырьский радиоцентр". Приёмный центр построен на вершине (плато) мыса Обсервации в составе: здание приёмного центра оригинальной планировки небольшое по размерам (10 на 12 метров) , но удобное; жилой дом на 20 комнат с кают-компанией; ветродвигатель Д-12 с домиком и зданием силовой станции с дизельгенератором и аккумуляторной батареей С-10; кабели связи и силовые; антенны бегущей волны и ромб на Якутск. Радиоцентр полноценно заработал с новых площадок. На передающем центре вместо одного воронежского дизеля поставили новый локомотивный Людиновского завода на местном угле с генератором 90 кВт. Строительство шло с большими трудностями. Во- первых , обещанные доски , недогруженные на "Невастрой" не прибыли вовсе - потерялись. Пришлось "выбивать" у комбината плахи 240х100 мм и их пилить на доски 100х25 и 100х40 мм. Распиловку и стружку вели тут же на Угольной , питая циркулярный и фуговочный станки от небольшой паровой электростанции (12кВт) угольной шахты. Регулятора оборотов на паровой машине не было и его роль выполнял Веня Старцев, откручивая и закручивая вентиль на машине.Сборка зданий передающего центра из-за нехватки досок затянулась почти на полгода. Жилого дома на передающем центре не было и люди жили целый год в тесном бараке. Во вторых, за три года сменилось четыре начальника радиоцентра: Семёнов, Пашукевич, Роговой, Солдатов. Одно хорошо, что они все были одинаково слабовольные и мне работать почти не мешали. В третьих, передатчик "Диксон" был отправлен из Ленинграда слишком поздно и пароход проходил мимо Анадыря уже во время ледостава, что не позволило его получить и задействовать в первый год. На передающем центре для передатчика "Диксон" удалось поставить две одноствольные мачты высотой по 47 метров. Делал их на месте Л.А.Старов - получились красавицы. Для КВ связи с Якутском и Хабаровском построены были три антенны "Телефункен" двухэтажные с переключением на кратные волны. Много сделал на передающем центре В.В.Старцев , неутомимый рационализатор и "золотых рук" мастер. Для правильного выбора площадки под приёмный центр мы с Иваном Алексеевичем Терещенко проделали специальные исследования на разных пунктах местности. Оказалось, что в лощинах напряжённость поля средневолновых радиостанций ( в частности - мыса Шмидта) во много раз меньше, чем на возвышенностях. В связи с этим было решено приёмный центр строить на возвышенном плато мыса Обсервации.
В Анадыре мне пришлось участвовать в "рыбной ловле" и наблюдать удивительное явление природы - ход кеты и горбуши на нерест.Как-то я шёл по берегу лимана и вдруг увидел в воде тёмные силуэты крупных рыб, которые одна за другой двигались вдоль берега вверх по течению. Когда мы поставили небольшую сетку , то утром её вытащили с большим трудом: в ней было около сотни рыбин каждая по 4 кГ или около того. Потом наблюдал как в речке по перекатам кета и горбуша неуклонно ползли вверх по течению, хотя плавники у них уже были наполовину ободраны. Около паровой электростанции угольной шахты всю зиму речка до дна не промерзала. Там были сделаны проруби, где мы брали воду. Как-то к концу зимы, зачерпнув ведро я увидел в нём бесчисленное множество мальков рыбы. Пришлось вылить воду обратно и долго разгонять мальков, чтобы набрать чистой воды , а не ухи в живом виде.
Осенью мы однажды поехали на охоту на своём катере в Кончеланский лиман . Взяли с собой проводника, который уверял, что прекрасно знает дорогу. Но к сожалению он не знал главного - где проходит глубоководный фарватер. Неожиданно мы задели дно, наш килевой катер засел в грязи. Затем постепенно лёг на бок. Кругом была непролазная грязь. Совсем упали духом. Во время попыток сняться с мели зверски устали. Решили немного отдохнуть... Я проснулся от покачивания катера. Он был на плаву! Оказывыается мы сели на мель во время отлива, а во время прилива вода поднялась больше метра и катер всплыл.На обратном пути ветер был навстречу течению и над фарватером была совершенно другая волна, чем на мелком месте. Фарватер причудливо извивался по лиману. Ширина его была метров 100, а глубина до 12 метров. Ширина лимана была в этом месте несколько километров.
С вводом в эксплуатацию приёмного центра Анадырь стал обслуживать суда даже в Тихом океане. Во Владивостоке и Петропавловске береговые станции были маломощные и не справлялись с обслуживанием советских судов находящихся в Тихом океане.Мы ввели по американскому образцу непрерывную подачу CQ на 48 и 600 метров до тех пор , пока не вызывало какое- либо судно. Обслужив корреспондента снова запускался трансмиттер с ленточкой на которой было набито :" CQ CQ CQ de UIF/UIF1 ans 48 or 600 pse k vvv" и снова повторение. Помню нашей связью охотно пользовались советские суда шедшие около Гавайских островов и в других районах Тихого океана. Пришлось нам обслуживать и полёты через Северный полюс, а также полёт Линделя. Линдель всё время молчал пока не подлетел к Чукотке.Здесь он сразу связался с американскими станциями. Передача с самолёта шла с "вибры", причём с такой скоростью, что наши ребята записать её не могли. И.А.Терещенко включил ондулятор и тогда все передачи Линделя мы расшифровывали и передавали в Москву. Во время обслуживания перелётов Анадырь работал непосредственно с Номом и Анкориджем.
"Норд-2000" очень солидно поддерживал магистральную связь с Хабаровском, куда шла вся частная переписка и корреспонденция во Владивосток, и с Якутском, куда шла вся московская корреспонденция. Позывной был ROM.Слышимость отличная, работа только быстродействием. Снимал диаграммы направленности наших "Телефункенов". Получились очень острые. Практически на якутскую антенну Хабаровск нас не обнаруживал, а на свою давал QRK fb.И обратно то же происходило в Якутске.
В 1938 году в Анадырь с Солдатовым приехали И.С.Минеев, С.Н Малышин, Коля Филинов и др. товарищи, а часть старых наших ребят выехали на материк и принимали участие в строительстве РЦ м.Шмидта.
Выехал я из Анадыря в октябре 1939 года. Началась Финская война. Я в Москве явился в военкомат и меня быстро забрали в Армию как рядового-необученного.Направили в Кострому в запасной стрелковый полк, в пехоту. Пошёл к дивизионному комиссару и после беседы меня быстро перевели в роту связи, где поручили обучение радистов азбуке Морзе и радиоделу. Я обнаружил, что даже ведущие кадровые радисты офицеры и младшие командиры сверхсрочной службы принимали и передавали на слух не более, чем 60 знаков в минуту. Вызовы, даже по наставлению начинались с буквы Ж. А практически эту Ж передавали иногда по минуте и более.
Маршал Тимошенко издал приказ о подготовке войск в условиях максимально имитирующих боевые. Для радистов это было - пешие переходы с максимальной выкладкой, откопкой блиндажей для радиостанций и т.п. Я был назначен командиром радиовзвода дивизии и подготовку своих радистов вёл в условиях максимально приближеных , но немного не так. Конечно и переходы и откопка были, но основная подготовка работе на связь шла так: приёмник включался на нормальную антенну и весь эфир был в наушниках в своём натуральном виде, со всеми QRM и QRN. В качестве передатчика служили небольшие генераторы, экранированные и дающие сигнал на приёмник на расстоянии 5 метров такой же, как и от натурального корреспондента. Обо всём этом я написал статью в "Красную Звезду". Полковник Хитров мне ответил : " В Красной Армии имеются уставы и наставления, которые и надлежит выполнять !"... Пришлось копию статьи передать в органы госбезопасности...
Во время службы в армии мне пришлось побывать: 1) На Карельском перешейке уже в самом конце войны; 2) участвовал в первомайском параде на Дворцовой площади;3) перешёл границу Эстонии с нашими войсками; 4) Служил в Молодечно - Белоруссия.
22 июня 1941 года я был дежурным по части. В 10 часов утра была объявлена тревога. А в 23.00 наша дивизия выступила на запад и на следующий день приняла первые бои. Очень странно то , что на случай войны не оказалось никакой документации по радиосвязи. И если вниз от штаба дивизии радиосвязь работала безупречно, то вверх радиосвязи (и вообще связи) не было совсем!? Неизвестно было на каких частотах и кого следует вызывать!
Ещё раньше в Молодечно мне приходилось прослушивать эфир и я обнаружил очень оперативно работающие радиосети из нескольких радиостанций, работающих строго на одной частоте и вызов дающих только по одному разу. По моему заключению это были сети немецких войск.
После выхода в составе дивизии (24-я стрелковая) в районе Озаричей из окружения, офицерский состав направили в 67 стрелковый корпус(Гомель-Рогачёв) Бывший командир 24 дивизии генерал Галицкий, назначенный командиром 67 корпуса вызвал меня и поставил задачу направиться в тыл к немцам и осуществлять разведку. Взял я с собой радиостанцию РБМ ("Север" мне не понравился) и с группой в 6 человек перешли линию фронта в районе села Звонец, что на Днепре.Создав базу в лесном посёлке наша группа начала успешно работать... но через несколько дней связь со штабом прекратилась. Оказалось, что немцы прорвали фронт и наши отошли, забыв про своих разведчиков. Обратно перейти линию фронта оказалось не так легко, не зная обстановки в условиях отхода наших войск.
Линию фронта я перешел по льду Азовского моря от Мариуполя на Белосарайскую косу. Предварительно делая неудачные попытки перейти фронт и "спускаясь" всё южнее и южнее прошел пешком от Рогачёва до Мариуполя. Пришлось доказывать" что я не верблюд", т.к. партбилет и другие документы, которые я сдал перед уходом в разведку пропали без вести. И только после подтверждения из ЦК ВКП(б) меня восстановили в партии и выдали новый партбилет.
Летом 1942 года меня направили в 12-ю отдельную запасную роту связи, которая готовила радистов и размещалась в Дубовке под Сталинградом. Начало Сталинградской битвы шло у меня на глазах и участником её мне довелось быть на Дубовском направлении, пока нашу роту не перебросили сначала в Астрахань, а затем на ст. Котлубанка , что около Бузулука. Затем меня перевели на 5-е радиокурсы ГУСКА, что базировались последовательно в Анабулаке, Темире и в Морозовске (Ростовская область). Был командиром учебной роты, начальником радиополигона. До сих пор сохранился у меня один из рапортов с просьбой направить меня на фронт, на котором рукою начальника радиокурсов начертана резолюция, о том что моя служба по подготовке радистов для фронта важнее, чем личное участие в боях.
По окончании войны командование решило меня оставить в кадрах и направило учиться в Иркутское училище связи. По дороге я зашёл к И.Д.Папанину и он "вытащил" меня из армии. Это было в октябре 1945 года.
Михаил Каверин
 
Сообщения: 260
Зарегистрирован: 04 Сентябрь 2017 22:14

Волков Владимир Николаевич ( 05.10.1910 - 08.05.1984)

Сообщение ББК-10 » 15 Ноябрь 2021 20:40

Михаил, откуда это, дневники Волкова?
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Волков Владимир Николаевич ( 05.10.1910 - 08.05.1984)

Сообщение Михаил Каверин » 15 Ноябрь 2021 21:54

Наталья Александровна Григорьева передала мне архив, который образовался за время работы над книгой о В.В.Ходове.
В нём оказались три объёмных письма Волкова к Ходову. Письмо Дьяченкова к Ходову я уже показал в теме" В.В.Ходов."
Провёл поиски в Петербурге.( даты жизни оттуда). Расшифровываю третье письмо.
Михаил Каверин
 
Сообщения: 260
Зарегистрирован: 04 Сентябрь 2017 22:14

Волков Владимир Николаевич ( 05.10.1910 - 08.05.1984)

Сообщение Михаил Каверин » 16 Ноябрь 2021 23:08

Мне довелось выполнить задание Главсевморпути (начальника УПС и С -т.Ходова В.В.) по реконструкции радиостанции на мысе Челюскин и сооружения там радиометцентра. Это было в суровом 1946 году. Пролив Вилькицкого не вскрывался всю навигацию.
Строительные материалы, оборудование, топливо, продовольствие было погружено в Архангельске на ледокольный пароход "Дежнев". Подобрался дружный коллектив. Не все имели опыт строительства в Арктике, но все хотели с честью выполнить поставленную задачу. Путешествие через Диксон до устья Таймыры прошло без приключений. Выгрузка в устье Таймыры , куда "Дежнев" должен был сдать грузы для зимовщиков полярной станции, а также выгрузить экспедицию гидрологов на озеро Таймыр, во главе с В.Н.Кошкиным, задерживалась. Пароход стоял на значительном удалении от пункта выгрузки из-за большой отмели на реке. На воде появился молодой лёд, который подрезал "скулы" архангельских деревянных "петушков" (катеров). Но мы надеялись уже завтра сняться с якоря и идти на мыс Челюскин. Ночью мы проснулись от шума на палубе, толчков корпуса корабля...Оказалось, что в тумане с моря коварно подобралось к нашему пароходу огромное ледяное поле, которое легко вытолкнуло большой корабль водоизмещением более 4000 тонн на отмель.При полной осадке корабля в 6 метров за бортом оказалось всего 4 метра. Дальнейшая подвижка льда прекратилась, но мы оказались плотно посаженными на грунт. Капитан "Дежнева" Штумф настаивал на выбрасывании всего груза за борт, чтобы максимально разгрузить корабль и тогда его стянут с мели. Но это означало-бы полный срыв нашей задачи и оставление зимовщиков м. Челюскин без самого необходимого.
Подошёл ледокол, подошёл мелкосидящий пароход "Верещагин". Обсудив с коллективом создавшуюся обстановку, решили перетащить на себе все основные грузы по льду на пароход "Верещагин", который стал на другой кромке ледяного поля примерно в 500 метрах от "Дежнева". Часть людей начала делать санки, остальные приступили к выгрузке за борт на лёд груза. Несколько дней с рассвета до темна по дорожке протоптанной от "Дежнева" до "Верещагина" двигалась вереница людей с брёвнами, досками, ящиками, деталями радиомачт, мешками с продовольствием.Помогали моряки с обоих пароходов, с ледокола. Сейчас даже не верится сколько мы перетащили на себе груза, чтобы облегчить тысячетонный пароход.Только уголь сбросили в воду. А на корабле оставили тяжеловесные ящики с дизельгенераторами. Но факт есть факт : "Дежнев" всплыл и, самостоятельно развернувшись в проделанной полынье , подошёл к "Верещагину" и вместе с ним подальше на глубокое место. Обратная погрузка проходила весело и не заняла много времени. Нас ожидал сюрприз на м. Челюскин...
Бухта Спартак куда нам надлежало выгрузиться была покрыта вполне "приличным" прошлогодним льдом; лишь местами, как показали разведка, были окна покрытые тонким льдом толщиной 10-15 см. Ледокол проделал канал во льду, куда и зашли наш "Дежнев" и подошедший почти одновременно с нами пароход "Кировоград" с грузом экспедиции геологов. Довольно странно вёл себя мой предшественник, и.о. начальника полярной станции м. Челюскин И.И. Якубайтис, который должен был стать моим первым помощником. Я его вызывал на "Дежнев" и ждал напрасно. Оказывается он попал на "Кировоград". Там его напоил допьяна начальник экспедиции геологов Матросов. Матросову Якубайтис пообещал отдать старый трактор , на который у меня была единственная надежда. И ещё многое другое. Вот так помошничек !!! На лёд рискнули пустить только легкие "виллисы" , которые были у экспедиции. Они таскали за собой сани с грузами экспедиции. Наш груз подтаскивал на берег трактор, который ходил на берегу с тросом. Трос был привязан к саням из брёвен. Второй конец от саней шёл на пароход и, наматываясь на барабан лебёдки, возвращал пустые сани к пароходу. Всё же не обошлось без происшествий. Ящик с селеновым выпрямителем к трофейному передатчику "Лоренц" с частью других грузов попал на тонкий лёд. Пришлось вытаскивать его с помощью водолаза, а потом переделывать выпрямитель на газотроны. Оборудование, продовольствие и другие ценные грузы выгружались с парохода сразу на сани и на берег. Брусья от срубов домов, доски, кирпич, горючее в бочках, уголь выгружали на лёд, распределяя их на большой площади. Наконец выгрузка закончена. Хотя часть грузов ещё на льду, по совету весьма уважаемого Н.Н.Еремеева я подписал все документы Штумфу и распрощался с "Дежневым", который поспешил убраться из ледяного мешка. На место пароходов стал ледокол. Капитан ледокола Павел Акимович Пономарёв со своим экипажем помогал нам перетаскивать грузы на берег. Коллектив зимовщиков, не покладая рук и не жалея сил, убирал грузы со льда и складировал их пока на берегу , принимая меры к лучшему их сохранению. 17 октября 1946 года разразилась первая в моей жизни челюскинская пурга. Юго-восточный ветер неистовствовал. Ночью нельзя было даже "носа высунуть". Рано утром получил радиограмму от Павла Акимовича:" Оторвало ледовом якоре, несёт море." Чуть утих ветер я на собаках понёсся на берег бухты Спартак, где мы вели выгрузку... О боги!!! Льда не было. У самого берега тихо плескалась тёмно-синяя вода, затягивающаяся молодым ледком. На льдине унесло в море и развеяло в прах весь наш уголь, часть лесоматериала, часть горючего и часть кирпича. Виновник происшествия, сыгравший роль паруса - ледокол, вернулся в бухту, спустил катер и начал в мешках возить на берег уголь. Однако сделав несколько рейсов, он был вынужден прекратить операцию , т.к. бухту затянул молодой лёд.
В самом начале зимы полярная станция мыса Челюскин осталась без угля. Сделали инвентаризацию всех старых запасов. Насчитали всего несколько тонн - двухнедельный запас...
Руководство Главсевморпути приняло решение снабдить нас углём с ледоколов. Два ледокола - "Сталин" и "Молотов" зашли в бухту Заря, что в 6-7 км восточнее от м.Челюскин, стали как можно ближе к берегу. Оба экипажа ледоколов и все свободные от вахты зимовщики на листах фанеры, кусках железа, самодельных салазках по два человека в упряжке начали таскать в мешках уголь с ледоколов. Один ледокол снабжал экспедицию, второй - полярную станцию. Удалось свезти на берег для полярной станции около 120 тонн - что составляло минимум потребности до следующей навигации. Потом всю зиму по 8-10 тонн за рейс этот уголь возил на станцию старенький трактор ЧТЗ, у которого топливом служил керосин, а в радиатор заливали солярку. Однако этот трактор возил только потому, что около него и на нём работал, отдавая все силы и умение тракторист Миша Кузнецов, ремонтировать помогали Ососков, Чечет и др.
Начались работы по строительству радиоцентра. Товарищи на радиоцентре о.Диксон, где начальником был Н.Н.Стромилов, приняли часть нагрузки на себя, позволив этим оставить нам на вахте минимум людей. Остальных бросить на откопку котлованов под анкера и фундаменты радиомачт, двигателей, на перевозку остальных грузов, подготовку к зиме. Особенно тяжело поддавалась челюскинская земля. Её не брал ни лом, ни кувалда. Только упорство полярников. Всю зиму трудилась на морозе и ветре при электрическом освещении бригада архангельских строителей под руководством замечательного плотника М.Козлова.
К началу навигации 1947 года было:
1) построено здание передающего центра;
2) построено здание электростанции;
3) установлены на бетонных фундаментах четыре дизель-генераторные установки;
4) смонтирована аккумуляторная батарея 120 вольт 700 ампер-часов;
5 ) изготовлен четырехпанельный щит для электростанции;
6) установлены четыре 45-метровые мачты;
7) сделан распредщит для здания передатчиков;
8 реконструирован передатчик "Шторм", переведён на питание от сети переменного тока через газотронный выпрямитель;
9) сделан газотронный выпрямитель для передатчика "Лоренц" взамен подмоченного селенового;
10) на базе немецкого трофейного передатчика сделан судовой передатчик 800 Ватт;
11) смонтированы на общей раме три передатчика ТБВ-5;
12) оборудовано антенное поле передающего центра из четырёх Т-образных,четырёх лучевых антенн и ряда наклонных;
13) сделан пульт управления передатчиками;
14) проложен кабель связи между передающим и приёмным центрами;
15) изготовлены 6 специальных столов для приёмного центра с возможностью установки пишущих машинок. (из уголка 30х30 сварные , столешница из полированного текстолита чёрного цвета);
16) изготовлен зарядный щит для приёмников;
17) перевезено здание старого маяка на новое место и размещена в нём аппаратура радиопеленгатора ДАН-2. Здание перетащили целиком, на расстояние около 500 метров, не разбирая, предварительно сняв засыпку с потолка и пола и разобрав печку;
18) установлены четыре 37-метровые ажурные стальные мачты на изоляторах с противовесами для пеленгатора ДАН-2 ;
19) оборудованы мастерские;
20) проложено большое количество кабелей в каналах , которые выполнены по всем правилам со съёмными крышками , обшитыми листовой сталью.
Текущую эксплуатацию в течении зимы осуществляли радисты под руководством Т.А.Пикуса : П.Матюхов, Н.Романов, Сачков, Глазков и др. Электроснабжение обеспечивали: Чечет, Антонов. Метеослужба несла свою вахту под, руководством Разумовского, Третьякова : Кожухов, Воробьёв и др. Монтаж передатчиков вела бригада под руководством А.И.Литмана (Липмана?): Васьковский, Архипов, Рыбников. Электростанцию монтировали Г.С.Ососков, А.Козлов, Бобр и др. Мачты и антенны устанавливал Басманов. У него перенял профессию В.Кузнецов. Ещё и ещё раз хочется похвалить транспортников: тракториста М.Кузнецова, Чечета, каюра В. Долгобородова. Хозяйство вели И.А.Медведев, повар Коля Шелбердинов. А с продовольствием было туго. К навигации совсем обеднели кладовая и склад у Медведева. Коля Шелбердинов докладывал помню : " Владимир Николаевич, я новый блюд изобрёл - пюре из сухой петрушки и сельдерея..." Много способствовал успешной работе коллектива замечательный врач и человек, наш доктор Пётр Харитонович Дементьев.
Не в пример 1946 году, лето 1947 года на м.Челюскин было тёплое. У станции появилось много рыбы - гольца, сёмги.
Ежегодно, ещё со времён И.Д.Папанина, п/ст Челюскин перед наступлением навигации открывала выносную сезонную станцию на острове Гейберга.( остров Восточный в архипелаге острова Гейберга - прим.М.К.) Для этой цели был на станции даже вездеход ГАЗ на резиновых гусеницах. Так и на этот раз. В начале июня на о.Гейберга были заброшены метеоролог, начальник станции М.Кожухов и радист В.Меркулов. Вездеход и собаки вернулись на м.Челюскин . Доложили, что всё в порядке. Прошло несколько дней, а связи с островом всё не было....Неожиданно появляется Володя Меркулов. " Владимир Николаевич! Я пережёг все генераторные лампы. Дайте мне 4 штуки новых и я пойду обратно!" Скребя сердце согласился. Долгобородов на собачках подбросил его до мыса Веги. Через три дня Володя появляется обратно на Челюскине. " Не рискнул выйти в море по льду из-за тумана." Конец июня, начинается таяние... Решаю ехать сам. Я, Володя и каюр на собаках едем на мыс Вега; здесь разбиваем палатку, подкрепляемся чаем с консервами и поспав часа 4, выходим на лёд в направлении острова Гейберга. На льду вода. Собаки идут по воде почти вплавь. Местами попадаются водовороты. Это вода уходит в нерпичьи лунки.Собаки выбиваются из сил. Отправляю Долгобородова на о. Гансена,( о. Гелланд-Гансена - прим.М.К.) где даю ему задание ждать меня два дня, а затем возвращаться на Челюскин. Мы с Меркуловым отправляемся пешком. За спиной рюкзаки, винтовка, в руках лыжные палки.Сапоги полны воды. Местами она доходит до колена. Путь в 20 км мы прошли не останавливаясь. Погода к счастью улучшилась, ещё издалека мы увидели силуэт острова Гейберга, что придавало нам сил. На подходе нас встретил Миша Кожухов...
Повреждение рации исправили за 5 минут. Оказался оборванным провод ввода заземления. После первого же вызова м. Челюскин ответил:" ur QRK R-10." Выносная станция о.Гейберга вошла в строй , но мне надо добираться обратно. После водяной феерии мне выходить на лёд не хотелось. Связался с начальником экспедиции Владимиром Николаевичем Кошкиным, в распоряжении которого на мысе Челюскина находились два самолёта У-2. Он обещал прислать за мной самолёт , если мы подготовим площадку для приёма. Лёд в районе острова оказался уже сухой, вода сошла под лёд. Обследование показало, что садить на лёд опасно - очень велики были бугры и ямы. С Кожуховым нашли на острове полосу 200 метров длиной и метров 50 шириной, но надо было убрать с неё много камней. Несколько дней все трое мы кувалдой и ломом работали на "аэродроме". Наконец можно дать разрешение на приём самолёта. Но , оказалось, что" раскис" аэродром на м. Челюскин. Я уже 10 дней гощу на п/ст о.Гейберга. А душа на РМЦ. Ведь навигация будет генеральной проверкой всей нашей работы за год. Хорош начальник, который застрял где-то на острове. Такие думы терзали меня и я решился снова выйти на лёд.
Маршрут наметил более длинный , но единственно возможный: от о.Гейберга до о. Гансена - 18 км по льду; от Гансена на материк - 3 км по льду; по тундре, "спрямив" мыс Вега, на устье реки Серебрянка - около 70 км. Моё снаряжение составляли: рюкзак в котором были спички, 20 патронов, килограмм плиточного шоколада; за спиной карабин; в руках лыжная палка без кольца. В кармане нож. Попросил Мишу дать радиограмму на РМЦ о моём выходе и просьбе встретить собачьей упряжке в домике, что ещё во время войны был построен около устья реки Серебрянки.
Первые 17 км были прекрасными: шёл по сухому льду, как по асфальту, лишь изредка обходя бывшие нерпичьи лунки. Передо мной вырос остров Гансена, осталось какой-нибудь километр до его крутого берега, когда мой путь преградила полынья шириной несколько метров. Решил пройти вправо вдоль полыньи, и действительно вскоре увидел перемычку, по которой направился снова к берегу. Лыжная палка , которой я простукивал лед вдруг провалилась. Перемычка,по которой я шёл , оказалась изъедена солнцем и течением как решето! Тщательно простукивая дорогу, я старался ступать на целые места...Спина сразу сделалась мокрая от пота. Сколько времени я пробирался по этому ледяному решету я уже не помню, двигался медленно , но ни разу не провалился. Вот я уже у каменного обрыва острова. Ещё немного шагов и я ступлю на твёрдую землю, но лёд от берега отошёл метра на полтора. Скала уходит на глубину отвесно и лыжная палка дна не достаёт. Долго я ходил вдоль берега. Наконец нашёл место, где разводье было поуже, а камни на берегу пониже. Бросил на берег винтовку, рюкзак, палку. Разбежался и прыгнул, что сил... Ноги скользнули в воду, но я ухватился руками за камни. Подтянулся и хотя коленки болели от удара, выбрался наверх. Попытался развести костёр, чтобы просигналить на Гейберга , но топлива было так мало, а остров Гейберга мерцал так далеко на горизонте, что, как выяснилось позднее, на Гейберге никакого признака дыма не обнаружили.Правда мне удалось немного обсушиться ( в сапоги набрал воды когда прыгал). Подкрепившись шоколадом я направился к материку с твёрдым намерением итти только по земле. Лёд в проливе был крепкий и я быстро достиг берега. Снег уже стаял. Тундра была голая, но её нельза назвать даже тундрой, потому что клочки моха и жалкой прошлогодней сухой травы проглядывали только изредка, а всё остальное пространство было жидкой глиной. Первые же шаги по такой тундре показали, что путь будет не легким. На каждом сапоге налипали "лапти" из грязи и передвигать лишние килограммы было тяжело. Вспомнились пешие переходы по Украине во время войны...
Попадались речки и ручейки бежавшие весело по ложу из песка и гальки. Некоторые я переходил благополучно, а в некоторых неожиданно проваливался по колено и глубже. Оказалось, что вода бежит по камешкам и песку, нанесённому на снег и лёд в ложе реки.
Я двигался медленно , но уверенно. Изредка останавливался, садился между камней, подкреплялся шоколадом, но долго отдохнуть не приходилось. Солнце грело плохо и холод начинал проникать под рубашку , т.к. был я почти весь мокрый. Наконец впереди показалась река Серебрянка. Подошёл к берегу и убедился, что передвигаться без лодки через этот бурный поток нельзя. Обходить верховья реки? Нет, я не выдержу большого пути. И снова пришлось обходить дельту реки по льду. Круг получился большой, но я старался итти только по прочному льду. В воздухе показались два самолёта. Они полетели, как оказалось, разыскивать меня и вернувшись доложили, что Волков на берег выйти не мог, т.к. по всему проливу между о.Гейберга и о. Гансена чистая вода. Значит сразу после того как я вышел на о.Гансена "перемычка-решето" разрушилась." Скоро сказка сказывается , да не скоро дело делается..." Вот показался домик зимовья, из него вышел человек, сел на нарты и полетел мне навстречу. Это встречал меня Вася Долгополов на собаках...
Вот мы и в тёплой хатке. Вася меня угощает чаем. Слышим гул самолётов; выходим на "улицу" и видим опять два У-2 которые вторично вылетели на мои поиски. Они увидели нас и на землю полетел пакет. В.А. Разумовский сбросил мне "сухие" сапоги и термос с чаем. Это послала мне моя супруга Ольга Алексеевна. Термос , конечно, разбился и сапоги были полны горячим чаем. Дальнейший путь проходил легко. Частью на собаках, а затем на вездеходе, который мне послал навстречу В.Н Кошкин. Я благополучно добрался до дому и завалился спать. Всё путешествие заняло около 40 часов. Прошёл пешком я около 100 км. Всё хорошо, что хорошо кончается...
Пеленгатор ДАН-2 оказался смонтированным весьма удачно И хотя я вынужден был на нём находиться безотлучно во всё время строительства и монтажа, результаты оправдали все затраты. Девиацию снимали при помощи самолёта с передатчиком и теодолита на крыше. Во всех направлениях , кроме севера девиация была нулевая. На севере находилась полярная станция и шла воздушная линия на светомаяк. Это сказывалось на пеленгах, но девиацию удалось взять точно и последующие полёты на северный полюс подтвердили отличную работу пеленгатора. Хорошо освоил работу на пеленгаторе Виктор Николаевич Волков, который за обслуживание полётов на полюс был награждён орденом трудового Красного Знамени. Я за него был очень рад, т.к. это была единственная награда всему коллективу за его самоотверженный труд и лишения.
июль 1947 года
Радиоцентр м. Челюскин вошёл в строй. Вместо вынесенной приёмной станции на мысе Сакко возник лес мачт и здания нового передающего центра. В доме бывшей радиостанции на территории полярной станции был произведён капитальный ремонт и смонтировано радиобюро совмещённое с приёмным центром, оборудованное современной приёмной аппаратурой, быстродействующими трансмиттерами и ондуляторами и буквопечатающими аппаратами "Телетайп". Учитывая опыт отыскания повреждений на других арктических радиоцентрах, трансляционный кабель был разбит на три участка. На приёмном центре построили ромбическую антенну для приёма циркулярных передач из Москвы и КВ радиосвязи с о. Диксон. На передающем центре также поставили ромб на Диксон. Всё шло отлично, но корреспонденция была в основном проходящая. Поток радиограмм на восток и обратно всё увеличивался, уже все радисты были на вахте, для обслуживания каналов не хватало людей, а впереди предстояло ещё обслуживать суда. Возникла идея- осуществить прямую ретрансляцию сигналов. Кроме передатчика "Лоренц", все передатчики манипулировались сигналами постоянного тока через реле.
Сконструировал простейший тон-манипулятор на одной лампе, который отлично работал от тональных сигналов поданных на передающий центр прямо с выхода приёмника.Это оказалось возможным , т.к. связь шла преимущественно на длинных волнах при весьма малом уровне атмосферных помех. Радисты о. Диксон были очень удивлены, когда на частоте м. Челюскин услышали вызов из Тикси, а затем и Певека. Не меньше были удивлены и радисты Тикси и Певека, когда услышали ответ на свой вызов непосредственно от UPV(позывной Диксона) на частоте Челюскина. Когда пошли msg и аппаратура работала отлично, радисты Челюскина пошли плясать от радости. Несколько позже Диксон подключил к ретрансляции Москву и "радиоцепочка" обрела новое содержание и качество.Скорость прохождения телеграмм возросла во много раз, а на м. Челюскин высвободились радисты, которые смогли уделить всё внимание обслуживанию навигации. Я получил благодарность за внедрение радиотрансляции, осуществленное на м. Челюскин впервые в практике полярной связи. Таким образом были использованы те возможности, которые давал рельф береговой черты на м. Челюскин для осуществления оперативной радиосвязи поверхностной волной.
В 1958 году, работая в Гипроарктикпроекте и кончая заочный институт, я разработал дипломный проект ретрансляционной трёхканальной телеграфно-телефонной радиолинии Певек-Амдерма с использованием поверхностных радиоволн промежуточного диапазона (150-200 метров). Ретрансляционные станции с передатчиками мощностью 1 кВт и направленными антеннами с уголковыми "зеркалами", размещались на островах так, чтобы радиолинии проходили только над морем и имели протяжённость, обеспечивающую достаточную напряжённость поля. Общая стоимость такой "линии" оказалась довольно высокой ( около 10 млн. руб.) и не нашлось заинтересованной организации для осуществления проекта. А несколько лет назад досужие работники 1-го отдела проект сожгли.
Письма написаны В.Н.Волковым в конце 1976 года. Показаны мной в слегка купированном виде.
Михаил Каверин
 
Сообщения: 260
Зарегистрирован: 04 Сентябрь 2017 22:14

Волков Владимир Николаевич ( 05.10.1910 - 01.04.1984)

Сообщение Михаил Каверин » 01 Июль 2022 08:40

Благодаря помощи депутата Государственной Думы Евгения Фёдорова удалось уточнить , что Владимир Николаевич Волков умер 01.04.1984 года. 14-го апреля урна с прахом была захоронена на участке Канавная дорожка Богословского кладбища Санкт-Петербурга в родственной могиле 1964 года. Пытался разыскать эту могилу в свой нынешний приезд в город, но не удалось. 70% захоронений на Канавной дорожке заброшены и непроходимы . Ограда к ограде , обозримы только ближайшие к тропинкам.
Фотография 1934 года из архива Н.А. Тоотс (Григорьевой).
Вложения
 Волков, Диксон.jpg
Михаил Каверин
 
Сообщения: 260
Зарегистрирован: 04 Сентябрь 2017 22:14

Волков Владимир Николаевич ( 05.10.1910 - 01.04.1984)

Сообщение Михаил Каверин » 20 Июль 2023 09:38

Из книги В.В.Ходова и Н.А. Григорьевой "Дороги за горизонт", стр.174.
" Владимир Николаевич Волков, начальник передающего радиоцентра, тоже один из активистов секции коротковолновиков. В 1930 году он уехал в Якутию, где налаживал работу радиосети Союззолота. После Диксона Владимир Николаевич руководил строительством радиоцентров Главсевморпути в Анадыре и на мысе Челюскин. Затем снова вернулся на Диксон.
Всё он делал со вкусом и с искусством лесковского левши. Эрудированный и талантливый инженер , Владимир Николаевич не чурался любой работы. Когда в его руках, вернее, ручищах (он был такой огромный , как Пётр 1) была счётная линейка, миниатюрная схема, рычаги управления трактора или молот кузнеца, наблюдать за его работой доставляло истинное наслаждение. Чем больше было работы, чем сложнее задания, тем лучше у Волкова становилось настроение, и он умел передать его подчинённым."
Михаил Каверин
 
Сообщения: 260
Зарегистрирован: 04 Сентябрь 2017 22:14


Вернуться в Радиосвязь в Арктике и Антарктике



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 2

Керамическая плитка Нижний НовгородПластиковые ПВХ панели Нижний НовгородБиотуалеты Нижний НовгородМинеральные удобрения