Страница 1 из 1

1499: Экспедиция князей Курбского и Ушатого за Урал

СообщениеДобавлено: 12 Апрель 2016 17:13
ЧАЙКА СВ
Экспедиция князей Курбского и Ушатого за Урал
Присоединение Великого Новгорода к Московской Руси с самого начала диктовалось не только чисто политическими, но и экономическими причинами. Контроль над новгородскими экономическими ресурсами имел для становления Русского государства решающее значение, так же, как позднее Россия «прирастала Сибирью», в XIV-XV веках она «прирастала Севером» — сперва общежительными монастырями «сергиевой» традиции был освоен «московский» Север, а затем настала очередь освоения и присвоения севера Новгородского. Московские государи стремились контролировать масштабную новгородскую торговлю с Европой, до тех пор монополизированную Ганзейским союзом. В 1494 году, после двух десятилетий политики систематических притеснений в отношении ганзейцев Иван III закрыл ганзейский двор в Новгороде и конфисковал его товаров на сумму от 300 тыс гульденов до 96 тыс. марок серебра (таковы подсчеты по разным немецким источникам).

Эта политика Ивана III была частью хорошо скоординированной атаки становящихся национальных государств на весьма своекорыстного посредника – Ганзу. Именно в целях создания каналов прямой торговли был заложен в 1492 году Ивангород напротив Нарвы. А закрытие ганзейского двора последовало непосредственно за союзным договором двух Иоаннов – великого государя России и короля Дании, заключенным в Нарве в 1493. Именно датские короли еще с конца XIV века были главными противниками Ганзы — они ограничивали свободу ганзейского плавания через Балтийские проливы, поощряли активность голландских и английских купцов.

В Северной Европе того времени наметились две противостоящих друг другу своеобразных «оси» — «вертикальная», ориентированная на ограничение прямых контактов Востока с Западом и посредничество в свою пользу, - она включала Швецию, Ливонию, Ганзу, в значительной степени Польшу и Литву, и «горизонтальная», ориентированная на относительно свободный обмен между основными производящими регионами Северной Европы и включавшая Россию, Данию, Англию и, в качестве альтернативного «честного посредника», Голландию (а подъем Голландии, основанный именно на балтийской торговле и на вывозе в Западную Европу балтийских товаров был связан во многом именно с избранной тамошними купцами политикой честного посредничества, разительно контрастировавшей с ганзейской).

И вот, стремясь обеспечить контроль за вывозом ценных товаров, Иван III одновременно взялся всерьез за установление контроля над источниками их приобретения. Пушная торговля была для новгородских торговых людей настоящей золотой жилой, причем основным источником пушнины были именно земли, прилегающие с запада и востока к Уральским горам – Печорский край и Югра. Еще в середине XIV века новгородские купцы объединились в своеобразную корпорацию – «Югорщину», духовным центром которой была церковь Св. Троицы на Редятиной улице в Новгороде. Эта корпорация занималась организованной эксплуатацией земель богатых «соболми и горносталми и черными кунами и песцы и белыми волкы и рыбьими зубы», то есть поставляла на формировавшийся к тому моменту европейский и мировой рынок товары, по значимости и престижу сопоставимые с восточными пряностями.

Фактически пряности и меха были, наряду с золотом, основными «валютами» тогдашнего мира, «южной» и «северной». Если чтобы найти перерезанный турками путь к индийским пряностям Колумб открыл Америку, а Магеллан проплыл вокруг света, то ради приобретения источников пушнины русские служилые и промышленные люди прошли пешком и проплыли на лодках всю Сибирь, причем по суровости условий их путь был намного тяжелее пути Колумба и его последователей. Там, где испанские конкистадоры и португальские и голландские капитаны-пираты прокладывали свои пути к золоту и пряностям, там русские воеводы прокладывали «меховой путь» полностью подчиненный интересам русского самодержца.

Начиная с 1465 по 1489 год русские войска совершили множество экспедиций, направленных на подчинение новогородских владений на Востоке и на нейтрализацию попыток Казанского ханства их перехватить. Большинство из них, правда, касалось прежде всего земель черемисы (мари), вотяков (удмуртов), и Пермской земли. Однако дважды походы затрагивали и далекую Югру.

В 1465 году устюжанин Василий Скряба с отрядом «охочих людей» и в сопровождении жителей бассейна реки Вымь (приток Вычегды) во главе с их князем Василием Ермоличем, сделал вылазку в пределы Югру и подчинил московской власти двух Югорских племенных вождей Калпика и Течика.

В 1483 году состоялся масштабный поход русских ратей в Сибирь. Войско было сформировано из устюжан, вычегжан, вымечей сысоличей и пермяков, возглавили его московские воеводы князь Феодор Курбский-Черный и Иван Иванович Салтык-Травин. Предлогом военной экспедиции была поддержка Казанского ханства против его противника ханства Сибирского, поданный которого вогульский (мансийский) князь Асыка, которому подчинялись вогулы в районе реки Пелыма, совершал набеги на подданных московского князя зырян (коми). Поход «судовой рати» вышел из Устюга Великого, поднялся по притоку Камы Вишере, а дальше по притоку Вишеры Вилсую начался горный сплав русских ушкуев – на них не гребли, а тянули бечевой вверх по горной речке, затем через уральский «Камень» переволокли и корабли, и оружие, и припасы и начали спуск по горной речке Коль, притоку речки Вижай, притоку уже вполне судоходной речки Лозьва, притока реки Тавда, являющейся притоком Тобола, являющегося притоком Иртыша, крупнейшего притока великой Оби. Река Лозьва Русская рать совершила первый в истории достоверно доказанный (хотя и не первый, конечно же, в абсолютном смысле, как и Америку открывали до Колумба много раз) переход через Уральский хребет.

Русская судовая рать разбила Асыка в сражении у укрепленного «городка» Пелым, русские, бившие огнестрельным оружием с судов бесконечно превосходили по силе вогулов. В бою погибло устюжан 7 человек и вогулов множество. Дальше крупных сражений не было — русские рати прошли по всей системе притоков «вниз по Тавде, мимо Тюмени в Сибирскую землю; воевали идучи добра и полону вяли много. А от Сибири шли по Иртышу… вниз, воюючи, да на Обь реку великую в Югорскую землю, и князей Югорских воевали и в полон вели» (Магидович. Очерки по истории географических открытий. Т. 1. с. 221). Путь экспедиции с Оби, к сожалению, не известен. Вполне вероятно, что она возвращалась той же дорогой, которой пошла в Югру экспедиция 1499-1500 года о которой скажем ниже.

Политическая часть похода завершилась покорением «Кодского княжества». Кодский князь Молдан и сыновья другого князя Екмычея были захвачены в плен и уведены в Москву. При посредничестве пермского епископа югорские вожди обратились к Ивану III с просьбой вернуть князя, для чего по языческому обычаю принесли присягу на верность Московскому государю. «Кодские князья подтвердили клятву на верность священным обрядом – «с золота воду пили». При заключении мира Югорские «князья» совершили магические обряды и дали клячтвы, при которых фигурировали ель, шкура медведя, жаба, рабыа, хлеб и оружие. Епископ, представлявший в переговорах особу Ивана III, велел отслужить молебен» (М.И. Цыпоруха. Покорение Сибири… с. 14). Следующей весной Югорские представители прибыли в Москву, доставили великому князю ценные меха и просили освободить пленников, что и было сделано, в обмен на клятву поставлять в Московскую казну дань мехами.

Спрос на русско-сибирские меха был велик. Каждую зиму, по сообщению веницианца Амброджо Контарини, в Москву съезжались во множестве немецкие и польские купцы, чтобы приобрести северные меха. И некоторые из европейцев начали подумывать о том, чтобы пробраться в Сибирь самостоятельно. В 1492 году посол германских императоров Максимилиана и Сигизмунда Михаэль Снупс начал неожиданно проситься у Ивана разрешить ему путешествие за Обь. Лазутчику пришлось вежливо но твердо отказать и отослать назад с письмом к «цезарю» следующего содержания:

«Иоанн, божьею милостию государь всея Руси…, наияснейшему и величайшему другу и брату нашему возлюбленному здравие, радость и честнейшее животование! Твое величество прислал к нам Михаила Снупса, и мы для дружбы и братства с тобою приняли его ласково и держали в своем жалованье. Он просил нас, чтоб мы отпустили его в дальние земли нашего государства, которые лежат на востоке, на великой реке Оби; но мы его туда не отпустили по причине большого расстояния, дальнего пути: и наши люди, которые отправляются за данью, проходят туда с большим трудом. Потом он просил, чтоб мы отпустили его в Турцию и Польшу; но мы и туда его не отпустили из страха, чтоб не сделалось с ним там беды, а отпустили его к вам, в Немецкую землю, тем же путем, каким пришел» (Перевод цит. по Соловьев. История. Т. 5, Гл. 4).

Этот инцидент, скорее всего, был не единственным. Об этом мы можем судить хотя бы по ажиотажному интересу европейских (и особенно именно имперских, то есть связанных с венецианской торговлей) авторов, пишущих о Московии (Франческо да Колло, Герберштейн). И такие эпизоды должны были побудить великого князя жестко и однозначно подчинить Югру власти Москвы. Экспедиция 7008 года от Сотв. Мира должна была поставить подчинение Югры на прочную основу.

С самого начала она была задумана с большим размахом — 4041 воинов, которыми командовали князь Семен Федорович Курбский (сын предыдущего покорителя Югры Феодора Курбского Черного) — в его отряде было 1304 вятчанина и 500 вычегжан, князь Петр Ушатый, принадлежавший к той же группе ярославских князей, что и Курбские (1920 важан и пенежан), и Василий Иванович Гаврилов-Бражник (200 вятчан, 100 арян [татар Арского княжества], татар и «отяков» [удмурты]). К экспедиции были приписаны «дети боярские» и вятчане-жильцы [то есть служилые люди, выведенные из провинциальной области в Московскую землю для службы при государе]. Наказом отряду было идти «на Югорскую землю в Коду», а по пути занять Ляпинское княжество на левых притоках Оби.

Экспедиция 7008 года от Сотв. Мира должна была поставить подчинение Югры на прочную основу. С самого начала она была задумана с большим размахом — 4041 воинов, которыми командовали князь Семен Федорович Курбский (сын предыдущего покорителя Югры Феодора Курбского Черного) — в его отряде было 1304 вятчанина и 500 вычегжан, князь Петр Ушатый, принадлежавший к той же группе ярославских князей, что и Курбские (1920 важан и пенежан), и Василий Иванович Гаврилов-Бражник (200 вятчан, 100 арян [татар арского княжества], татар и «отяков» [удмуртов]). К экспедиции были приписаны «дети боярские» и вятчане-жильцы [то есть служилые люди, выведенные из провинциальной области в Московскую землю для службы при государе]. Наказом отряду было идти «на Югорскую землю в Коду», а по пути занять Ляпинское княжество на левых притоках Оби.

Рать Ушатого прошла от Вологды по Сухоне и Северной Двине до устья Пинеги, затем, поднявшись по Пинеге перешла на реку Кулой и вышла в Мезенскую губу Белого моря, вошла в реку Мезень, из через её приток Пезу перешла на приток Печоры Цильму. Дойдя до Печоры рать Ушатого, похоже, завернула на север, где в 100 километрах от устья основала Пустозерск, ставший вскоре центром русского Заполярья. Затем рать Ушатого повернула на юг, и по Печоре дошла да устья её притока Щугоры, где в сентябре 1499 соединилась с войсками Курбского и Гаврилова-Бражника, на этом месте был срублен городок Усташ (некоторые авторы, впрочем, считают, что Усташ был построен в устье другого притока Печоры – Усы, гораздо северней, но это маловероятно). Там войско переждало до ноября.

В день введения Пресвятой Богородицы во храм, 21 ноября (то есть уже в декабре по новому стилю) войска отправились «к Камени» то есть к Уральским горам по льду Щугоры. Особенностью этого похода было использование вместо более традиционной для русских тактики речного сплава, совсем другой — войско шло на лыжах-«нартах». Лыжные походы для русского войска в XVI веке не были редкостью. Итальянец Гваньини в описании Московской земли описывает лыжи (nartae) так: «Лыжи эти-деревянные, продолговатые, длиною в два или три локтя; надев их на ноги и опираясь на заостренную палку, они очень быстро несутся, так что лошади никак не могут их догнать, хотя бы и скакали во весь опор: ведь для лошади являются помехой рыхлый снег, горы и другие препятствия дороги; бегущие же на лыжах очень легко преодолевают холмы и ямы. Таким образом они обычно ловят различных диких зверей, пронзая их стрелами» (Гваньини. Гл 1). Впрочем, суда везли (и несли) с собой, и в бассейне Оби действовали уже привычным для лета способом.

Основная часть войска во главе с С.Ф. Курбским шла «через Камень щелью», то есть по льду Щугоры, прорезающей Урал насквозь. До Урала шли две недели, насчитав за спиной 4650 верст пройденного пути. Основную часть пути даже князь шел, как сообщает Герберштейн, «пешком» (то есть на лыжах). Этот образ потомка Ярославских князей идущего на лыжах через Урал как нельзя лучше состыкуется с нарисованным немецким дипломатом портретом князя — аскета и строгого ревнителя православных канонов «человек старый, сильно истощенный крайним воздержанием и самой строгой жизнью, которую вел с молодых лет. Именно в течение многих лет он воздерживался от употребления мяса, да и рыбой питался только по воскресеньям, вторникам и субботам, а по понедельникам, средам и пятницам во время поста он воздерживался и от нее. Великий князь посылал его в свое время главным воеводой с войском через Великую Пермию в Югру для покорения отдаленных народов. Значительную часть этого пути он совершил пешком из-за глубокого снега, а когда тот растаял, остальную часть пути проплыл на судах». В 1525 году, будучи уже описываемым Герберштейном старцем, Семен Курбский впал в царскую немилость именно из-за сурово-аскетического отношения к разводу и второму браку Василия III.

Переход через горы сопровождался обследованием местности и Семен Федорович даже предпринимал попытку забраться на «Столп». «Курбский в мою бытность в Московии был еще жив и на мои расспросы об этом предмете отвечал, что он потратил семнадцать дней на восхождение на гору и все-таки не смог одолеть ее вершины, называемой на его родном языке «столп» [разумеется 17 дней ушло на весь путь, а не на подъем]. По мнению исследователей под столпом имеется в виду гора Тельпос-из (1614 м.) — одна из высочайших и красивейших гор Урала, нависающая над Щугорой. Тельпос-из означает на языке Коми «гнездо ветров». Проходя или проплывая мимо Тельпос-иза, коми старались не шуметь, поскольку на вершине горы живет бог Войпель, бог ветра и холода, который не любит шума. Погода у Тельпос-иза действительно изменчивая — сильный ветер, снег, дождь, облака. Возможно именно к ней относится оставленное участниками экспедиции описание Уральских гор, «а Камени в оболоках не видить, коли ветрено ино оболока раздирает». Так что в том, что Курбскому так и не удалось среди зимы зайти на вершину нет ничего удивительного.

Путь по Щугоре был ознаменован столкновениями с ненцами – «самоедами», в ходе столкновения русские убили 50 самоедов и захватили у них 200 оленей, которые очень пригодились в дальнейших перевозках. «За реками Печорой и Щугором у горы Каменный Пояс, опять-таки у моря, на соседних островах и около крепости Пустозерска обитают разнообразные и бесчисленные народы, которые зовутся одним общим именем “самоядь”, т. е., так сказать, “едящие самих себя”. Там великое множество птиц и разного зверя, каковы, например, соболя, куницы, бобры, горностаи, белки и в океане животное морж, а кроме того wess, а также белые медведи, волки, зайцы, джигетаи, киты, рыба по имени семга. Эти племена не приходят в Московию, ибо они дики и избегают сообщества и сожительства с другими людьми». Самоеды-ненцы были кочевниками и избегать контактов с русскими им было обычно не сложно.

Пройдя Урал русское войско вышло к реке Ляпин, притоку Северной Сосьвы, там был захвачен городок Ляпин, бывший одной из целей похода (по неясным и возможно сомнительным сведениям его в XIV веке основали новгородцы) — «от Камени шли неделю до первого города Ляпина». Из Обского устья, с Обдора, прибыли на оленях Югорские князья уже бывшие союзниками Москвы. По всей видимости, именно югорцы привезли необходимое для зимы транспортное снаряжение и «от Ляпина шли воеводы на оленях, а рать на собаках».

Дальше началась масштабная военная экспедиция, о которой, как ни странно, сведения сохранились в намного более общем виде, чем о путешествии. Нам известно, что Курбский и Ушатый «поимали 33 городы, да взяли 1009 лутших людей, да 50 князей привели». Отдельно действовала экспедиция В.И. Гаврилова-Бражника, действовавшая по всей видимости южнее на Лозьве, Пелыме, Конде (в районе действий экспедиции 1483 года). «Да Василей же Бражник взял 50 городов».

Обратный путь экспедиции как обычно не уточняется и его определение зависит от соотношения «дорожника» в Югорскую землю, подробно цитируемого Герберштейном, и отчета экспедиции Курбского. К. В. Базилевич (Внешняя политика русского централизованного госудраства… 2001 С. 358-361) и ряд других исследователей приписывает дорожник экспедиции Курбского, однако другие исследователи и издатели Герберштейна (конкретно А.П. Плигузов) указывают на то, что часть описанного в дорожнике маршрута значительно отличается от известного по разрядным книгам маршрута Курбского и Ушатого. Кроме того, от себя могу добавить, что Герберштейн, прибавляя к дорожнику рассказ самого Курбского, никак их между собой не связывает, что, будь Курбский причастен к составлению документа, довольно странно.

Скорее всего, до устья Оби русская рать не доходила, что подтверждается тем, что и у Герберштейна, и в «Сказании о человецех незнаемых в восточней стране» фигурируют почти идентичные легенды о самоедах.

Скорее всего, до устья Оби русская рать не доходила, что подтверждается тем, что и у Герберштейна, и в «Сказании о человецех незнаемых в восточней стране» фигурируют почти идентичные легенды о самоедах.

Вот текст «Сказания»:

«Над морем живуть людь самоедь. Зовомы могонзеи. А ядь ихъ мясо оленее да рыба. Да межи собою друг друга ядят. А гость к ним откуды приидет. И они дети свои закаляют на гостеи, да тем кормят. А которои гость у них умрет. И они того снедают, а в землю не хоронят, а своих також. Сия ж люд невеликы възрастомъ, плосковиды. Носы малы. Но резвы велми, и стрелцы скоры и горазды. А ездят на олене и на собаке. А платие носят соболие, и оленее. А товаръ их соболи. В тоиж стране иная самоедь таковаж. Линная словет. А на сусе не живут того ради. За неж тело на них трескается, и они тот месяц в воде лежат, а на берег не смеют вылести. В тоиж стране есть иная самоедь, по пупъ люди мохнаты до долу. А от пупа въверхь якож и прочии человеци. А ядь их рыбы и мысо. А торгъ ихъ соболи и песцы и пыжи и олении кожи. В тоиж стране иная самоедь. Вверху рты на темени, а не говорят, а образ в пошлину человечь. А коли ядят, и они крошат мясо или рыбу. Да кладут под колпак, или под шапку. И как почнут ясти, и они плечима движут вверхъ и вниз. В тои же стране есть иная самоедь. Якоже и прочии человеци. Но зими умирают на два месяца. Умирают же тако, как где которого застанет въ те месяци, тож туто и сядет. А у него из носа вода изоидет. Как от потока. Да примерзнет к земли. И кто человекъ иные земли, не видением, поток тои отразит у него, и сопхнет с места, и он умрет, то уже не оживет, а несопхнет с места, тои оживет ... А иные оживают как солнце на лето вернется. Тако на всякыи год оживают и умирают. В тоиж стране въверху Оби рекы великыя есть земля Баидъ именуеся. Леса на ней нет, а люди как и прочии человеци живут в земли. А едят мясо соболие... А носят платие все соболие... В тоиж стране иная самоедь... рты у них межи плечми. А очи въ грудехъ, а ядь их головы Олении сырые, и коли им ясти. <...> В восточнои же стране есть иная самоедь каменская... А живут по горам высокым. А ездят на оленех и на собаках. А платье носят соболие и оление. А ядят мясо оленее да и собачину, и бобровину сыру ядят. А кровь пьют человечу и всякую. Да есть у них лекари. У которого человека внутри не здраво, и они брюхо режут, да нутре вынимают и очищают и пакы заживляют. Да въто иже самоеди...».

1499: Экспедиция князей Курбского и Ушатого за Урал

СообщениеДобавлено: 12 Апрель 2016 17:17
ЧАЙКА СВ
УШАТЫЙ, ПЁТР ФЁДОРОВИЧ: БИОГРАФИЯ
князь и воевода на службе у Великого князя Московского Ивана III
В 1491 году, когда Иван III решил арестовать своего брата Андрея Васильевича Большого Горяя, который был удельным князем в Угличе, князю Ушатому было поручено доставить в Москву бояр князя Андрея.
Пётр Фёдорович известен двумя дальними северными военными экспедициями.
В 1496 году он с братом Иваном (в семье Ушатых было два Ивана в большинстве источников считают, что это был четвертый сын по кличке Ляпун, но в некоторых называют шестого младшего брата Ивана Бородатого) возглавил водный поход в «Каянскую землю» (современная Финляндия и Карелия). Судовая рать, состоящая из жителей Устюга и жителей Северной Двины пройдя через Белое море и обогнув Кольский полуостров, продолжила маршрут по суше достигла реки Леминги, подчинило местные племена и к осени вернулось. Вероятно поход имел цельи восстановить русское влияние в карельских и финских землях, вытеснив оттуда шведов.
В 1499—1500 годах он принял участие в масштабной военной экспедиции нв Северо-Восток и за Урал. Вместе с ним экспедицию возглавляли князь Семён Фёдорович Курбский (дальний родственник Ушатого — также отрасль князей Ярославских) и Василий Иванович Бражник (Заболоцкий или Всеволожский). Отряд был сформирован из жителей Устюга, Вологды и других жителей севера. По рекам отряд добрался до Печоры, где построил крепость Пустозерск, которая долгле время была опорным пунктом московского влияния в районе. Далее отряд на лыжах пересек Урал и появился в окрестностях крепости построенной ранее экспедицией Лапина. Далее отряд следовал на оленьих и собачьих упряжках. Местные югорские и обдорские князья были приведены к покорности. С богатой данью и приведя 50 князей отряд успешно вернулся из экспедиции.
После этого сведений о князе Ушатом нет.

1499: Экспедиция князей Курбского и Ушатого за Урал

СообщениеДобавлено: 12 Апрель 2016 17:23
ЧАЙКА СВ
Заболоцкий-Бражник, Василий Иванович
Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Васи́лий Ива́нович Заболо́цкий-Бра́жник — воевода, в 1499 вместе с князем Петром Фёдоровичем Ушатым и князем Семёном Фёдоровичем Курбским ходил в поход на Югорскую землю, на вогуличей, с пятью тысячами устюжан, двинян и вятчан[1].
Они построили на берегу Печоры крепость Пустозерск, отправились на лыжах к Каменному поясу (Урал) и, пройдя 4650 вёрст, достигли городка Ляпина. Здесь к ним съехались местные князьки и присягнули на подданство царю, после чего Югорская земля окончательно была присоединена к Москве. В этом походе Заболоцкий-Бражник взял 8 укреплённых мест, а другие воеводы — 32.
Его сын — дипломат Тимофей Заболоцкий.[2]
Примечания
1. ↑ Бражник, Василий Иванович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
2. ↑ Русская знать - Генеалогические таблицы - Всеволожские-Заболоцкие

1499: Экспедиция князей Курбского и Ушатого за Урал

СообщениеДобавлено: 24 Ноябрь 2017 10:12
trasher2000
Василий Иванович Бражник (Бражников) Гаврилов Заболоцкой (Всеволожский)
Василий Бражник, в 1495 г. как дворовый сын боярский принимал участие в Новгородском походе, в свите великого князя: «Лета 7003 -го (1495) поехал князь великий Иван Васильевич всеа Русии в вотчину свою в Великий Новгород... А князи и дети боярские с великим князем... Василей Иванов сын Гаврилов (№152 (34В); Бражник - прим. А.Б.), Осанчюк (148) да Олексей (149) Григорьевы дети Заболоцкого... Иван Микулин сын Ярого (155(37В)), Семен Угримов сын Заболоцкой (195)... Иван Александров сын Заболоцкой (161)...» [РК II. Том I. Часть I. С.45-46].
В походе 1499/1500 г. на вогуличей и югричан. В. И. Бражник командовал особым отрядом [С. В. Бахрушин. Научные труды, т. III, ч. 1. М., 1955, стр. 73—77. В 1499 г. принимал участие в окончательном покорении Югорского края. История военных действий Москвы против югорских князей по С.М. Соловьеву такова. В 1467 году 120 человек вятчан вместе с пермяками воевали вогуличей и взяли в плен князя их Асыку. В 1481 году вогуличи напали на Великую Пермь, проникли до Чердыни, но здесь настигли их устюжане под начальством Андрея Мишнева и побили. Асыка сумел убежать из плена, и в 1483 году великий князь послал на него воевод — князя Федора Курбского Черного и Салтыка Травина с устюжанами, вологжанами, вычегжанами, вымичами, сысоличами, пермяками. На устье Пелыми встретили они вогуличей и разбили с потерею только семи человек своих, отсюда пошли вниз по Тавде, мимо Тюмени в Сибирскую землю, дорогою воевали, добра и пленных взяли много; от Сибири пошли вниз по Иртышу, с Иртыша на Обь, в Югорскую землю, где взяли в плен большого ее князя Молдана и других, и возвратились в Устюг 1 октября, вышедши оттуда 9 мая: «В лето 6991 (1483 г.)…….. … князь великий Иван Васильевич послал рать на Асыку, на вогульского князя, да в Югру на Обь Великую реку. А пошла рать с Устюга мая в 9 день, а на Устюг пришли на покров» [Устюжская летопись]. «В лето 6992 (1484 г.) … пришли с челобитьем князья вогульские и югорские, вогульские князья Юмшан да Калпа, а сибирский князь Лятик, а князь Пыткей с поминками с великими от князей Кодских от Лаба и Чангила и от всей земли Кодской и Югорской, да били челом о полоненных князьях о Молдане с товарищами, чтобы государь смиловался, отпустил бы их в свою землю. И князь великий за себя их привел, и дань на них уложил, да их пожаловал, отпустил восвояси» [Устюжская летопись]. В 1485 году по старанию пермского епископа Филофея князья югорские, кодские — Молдан, отпущенный из плена с детьми, да трое других — заключили мир под владычним городом Усть-Вымским с князьями вымскими — Петром и Федором, с вычегодским сотником и с владычним слугою, клялись лиха не мыслить и не нападать на пермских людей, а пред великим князем вести себя исправно; для подкрепления клятвы пили воду с золота, по своему обычаю. В последний год XV века был последний поход на Югорскую землю, на вогуличей, ходили воеводы: князь Семен Курбский, Петр Ушатый и Заболоцкий-Бражник с 5000 устюжан, двинян, вятчан; разными реками и волоками достигли Печоры, построили на берегу крепость и отсюда отправились за Уральские горы, которые перешли с большим трудом.
Так утверждение русского владычества на Каме, в Перми имело необходимым следствием подчинение и отдаленнейших стран северо-восточных, переход через Уральские горы, потому что дикие жители этих стран нападали на Пермь и тем самым вызывали на себя русское оружие [Соловьев Кн. 3. Т. 5. С.71-72].
В походе 1499/1500 г. на вогуличей и югричан В. И. Бражник командовал особым отрядом. [С. В. Бахрушин. Научные труды, т. III, ч. 1. М., 1955, стр. 73—77]. Краткие сведения об этом походе находятся в Никоновской летописи и в Разрядной книге официальной редакции. Интересные дополнения дает одна частная разрядная книга из собрания Е. В. Барсова (позже В. О. Ключевского). В походе приняли участие три отряда, всего 4024 человека. “А пошли до Пинежского Волочка реками 2000 верст, да тут сождались с двиняны да с пинежаны да с важаны. А пошли с Ильина дни Колодою рекою 150 верст, с Оленья броду на многие реки ходили и пришли в Печору реку”. Здесь все отряды соединились, “да тут осеневали и город зарубили”. На Введенье богородицы пошли от Печоры и “шли до Камени две недели и тут разделились. Воеводы князь Петр (Ушатый.
— С. В.) и князь Семен (Курбский.— С. В.) через Камень Щелью, и побили воеводы на Камени самоеды 50 человек и взяли 200 оленей. От Камени шли неделю до первого городка Ляпина. Всех по та мест верст шли 4650 верст. Из Ляпина встретили задора (?— С. В.) на оленях югорские князи, и от Ляпина шли воеводы на оленех, а рать на собаках. Ляпин взяли, поймали 33 города, да взем 1009 человек лучших людей, да 50 князей привели. Да Василий же Бражник взял 8 городов да 8 голов. И пришли к Москве, дал бог, здорово все на Велик день” [Веселовский. С.351].
Наиболее полное описание похода приведено в Разрядных книгах 7009 года [Миллер Г.Ф. История Сибири. Том 1. М.-Л., 1937. С. 202-205].
“Послал великий князь, князя Петра Федоровича Ушатого да поддал ему детей боярских вологжан. А пошли до Пинежского волочку реками 2000 верст, да тут сождались с двиняны, да с пинежаны, да с важаны. А пошли с Ильина дни Колодою рекою 150 верст (в Двинском летописце – “…послал князь великий воевод своих ратию на Угорскою землю в Колдуй на вогуличи…” [ПСРЛ Том 33. С.149].) , с Оленья броду, на многие реки ходили и пришли в Печору реку до Усташа града. И тут воеводы сождались князь Петр со князем Семеном Курпским да с Васильем Ивановичем Гавриловым, да тут осеневали и город зарубили. А с Печоры реки воеводы пошли на Введеньев день святые богородицы. А от Печоры воеводы шли до Камени две недели. И тут развелися воеводы князь Петр да князь Семен через Камень щелью, а Камени в облаках не видати, а коливетрено, ино облака раздирает; а длина его от моря до моря. И убили воеводы на Камени самоеди 50 человек, а взяли 200 оленей. От Камени шли неделю до первого городка Ляпина; всех по та места верст шли 4650. Из Ляпина встретили с Одора на оленях Югорские князи. А от Ляпина шли воеводы на оленях, а рать на собаках. (А) Ляпин взяли и поимали 33 городы, да взяли 1009 человек лучших людей, да 50 князей привели. Да Василей же Бражник взял 8 городы да 8 голов. И пришли к Москве дал бог здорово все на велик день к государю”.
В степенной книге №15 и летописцах 7, 8 [выписка у Миллера] читаем о судьбе пленных вогульских и югорских князей: “Они же шедше городы поимали и землю повоеваша, и князей приведоша с собой на Москву, а иных князей и земских людей к роте приведоша (привели к присяге - А.Б.) по их вере, за великого князя, а иных князей и иных людей югрич и гогулич тамо побиша”.
О составе войска некоторые подробности можно причерпнуть в разрядной книге за 7007/1499 г.: “А в детех боярских со князь Семеном Цычар, да Володя Сугорские да вятченя, котрые живут в Московской земле, Костю Яковлева сына Пугвина да Леву Иванова сына Олексеева, да Петрушу Попова с товарыщы. А со князь Петром Ушатым дети боярские вологженя Микита Тимофеев сын Мотартин да Микита Пушников, да вятченя, которые живут в Московской земле, Гаврила Софонова да Ивашка Кикина сына Бобровникава, да Ивашка Яшина, инде Юшкина пишет. А с Васильем Ивановым (Васильевым) сыном Гаврилова детей боярских вологжен Осип Савельев да Фетька Неправдин, да вятченя, которые живут в Московской земле, Якуш Тотаринов да Гридя Иванов сын Тотаринов.
А вятчен с ним двесте человек да сто человек орян, тотар и остяков, даустюжене, да вчюгжене, двиняне и пскежняне 4024 человека” [РКII. ТомI. Часть I. С.55-56].
Интересные сведения о походе можно найти в Вычегодской Вымской (Мисаило-Евтихиевской) летописи [Родники Пармы. Сыктывкар, 1989. С.23-34]. Здесь же упомянуты предыдущие походы в Югру, в 1465, 1467 и 1483 годах, причем в последнем походе предводителем был Федор Семенович Курбский Черный. Возможно, что его сын - Семен Федорович Курбский и Василий Иванович Бражник (здесь, вероятно, впервые близко столкнулись представители двух фамилий Курбских и Всеволожей - Заболоцких. Повторение будет в политической эмиграции 1560-х годов, где в Литве близко сойдутся герой казанского взятия Андрей Михайлович Курбский и Владимир Семенович Заболоцкий - прим. А.Б.) были участниками одного из этих ранних походов, что объясняет назначение их воеводами в поход 7007 (1499) года. Для организации и проведения столь сложной (зимнее время) военной операции такого рода, командиры безусловно должны были быть хорошо знакомы с местными условиями. Почти невероятны сведения упорно приводимые в ряде летописей о возвращении войска на собаках (пять тысяч войска плюс более тысячи пленных). Даже если таким образом передвигалась часть войска, в этом случае требовалось бы огромное количество собак, умение управлять упряжками и необходимость добывания для собак корм.

1499: Экспедиция князей Курбского и Ушатого за Урал

СообщениеДобавлено: 24 Ноябрь 2017 10:13
trasher2000
Далее приводим выписки из летописей: “Лета 7007 повелев князь великий Иван воеводам своим князю Петру Ушатому да князю Семену Курбскому да Василью Бражнику на Югорскую землю да на Куду на Вогуличи, а сними ярославци, вятчаны, устюжаны, двиняне, важане, пенежане да князи Петр да Федор дети Васильевы Вымского с вычегжаны, вымичи, сысолечи 700 человек. Шедшу князь Петр Ушатой с вологжаны, двиняны, важаны Пенегою, Колою, Мезенью, Пезою, Чильмою на Печору-реку на Пусту, идучи самоядцов за князя великого привели. А князь Семена да Василья Бражника со вятчаны, устюжаны, вычегжаны сождався здесь, городок заруби для людеи князя великого. Осеневав, отсель воеводы развелися. Князи петр да Семен шедщу Щелью да Ляпины на Югру да на Куду, а Василей на князеи вогульских на Пелынь. Они же шедши пеши зиму всю, городы поимаша и земли их воеваша, а князей ослушников в Москву приведоша, да змеских людеи к целованью по их вере за князя великого. Зимы тое убиен бысть князь Петр Вымской” [МЕЛ. С.27-28].
Или : «В лето 7007. Князь великий Иван Васильевич послал рать во Югру лыжную устюжан, да вычегжан, вымичь, сысолян, двинян, пинежан. А воеводы были с ними князь Семен Федорович Курбский, да князь Петр Ушатой, да Василей Бражник Иванов сын Гаврилова. Они же ходившие на лыжах пеши зиму всю, да Югорскую землю всю вывоевали и в полон вели» [Устюжский летописный свод. Архангелогородский летописец. М., 1950. С.100].
В Холмогорской летописи: «В лето 7007-е. Послал князь великий воевод своих ратью на Угорскую землю в Колдую (на Куду.- прим А.Б.) на вогуличи…» [ПСРЛ. Т.33. С. 249]
Героический поход этот оброс почти сказочными подробностями и превратился в красивую легенду, нашедшую отражение в литературе. Сигизмунд Герберштейн в своих «Записках о Московии» со слов Семена Курбского так описывает Уральские горы, незнакомые жителям Центральной и Западной Европы: «У реки Печоры, о которой упомянуто в дорожнике, есть город и крепость Papin или Papiňwgorod; жители его, говорящие на отличном от русского языке называются Papini. За этой рекой простираются до самых берегов (ее) высочайшие горы, вершины которых вследствие постоянно дующего ветра совершенно лишены всякого леса и едва ли даже не травы. Хотя в разных местах у них разные имена, но вообще они называются Поясом Мира (Cingulum mundi, Landts oder Ertrichs Gϋrtl). На этих горах гнездятся кречеты… Там растут деревья кедры, среди которых водятся самые черные соболя. [Во владениях государя московского можно увидеть только] эти горы [которые], вероятно, представлялись древним Рифейскими или Гиперборейскими. Так как они покрыты вечными снегами и льдом и перейти через них нелегко, то поэтомуобласть Энгрансланд и совсем неизвестна. Московский князь Василий, сын Иоанна, в свое время посылал для исследования мест за этими горами и для покорения (тамошних) народов через Пермию и Печору двух начальников из своих (приближенных): Симеона Федоровича Курбского, [названного так по своей отчине и] происходящего из рода (князей) Ярославских, и князя (knes) Петра Ушатого… Из них Курбский в мою бытность в Московии был еще жив и на мои расспросы об этом предмете отвечал, что он потратил 17 дней на восхождение на гору и все-таки не смог одолеть ее вершины, называемой на его родном языке “stolp”, т.е. «столп». Эти горы тянутся к океану до устьев рек Двины и Печоры» [Герберштейн Сигизмунд. Записки о Московии. М., 1988. С.161].
Возможные варианты маршрутов отрядов разбираются в работе П.Г. Сухогузова [Сухогузов. С.160-163], которую мы дословно приводим ниже.
В 1499 году великий князь Иван III, “государь всея Руси”, последовательно проводя политику присоединения к Московскому княжеству северных и восточных земель, послал войско на Печору и за Урал, в “Югру”. Из-за скудости описаний похода в летописях и в других исторических документах исследователи были вынуждены строить более или менее достоверные версии о направлениях и путях движения отдельных отрядов войска.
Как фиксируется в сохранившихся исторических документах, войско состояло из трех отдельных отрядов. Передовой отряд под водительством князя Петра Федоровича Ушатого, первоначально состоявший из ярославцев, вологжан и вятчан, по рекам Северной Двине и Пинеге вышел на Пинежский волок на реку Кулой. Здесь отряд остановился, пополнился двинянами, важанами и пинежанами и двинулся в дальнейший путь на реку Печору. До Печоры отряд добирался по Кулою до ее устья, вдоль берега моря по Мезенской губе, по реке Мезени, ее притоку Пезе, волоком к маленькой речке Чирке, впадающей в Цильму, и по Цидьме до Печоры. Численность отряда Ушатого составляла 1920 человек.
На Печоре Ушатый подождал прибытия остальных двух отрядов — князя Семена Федоровича Курбского и воеводы Василия Ивановича Гаврилова по прозвищу “Бражник”. Отряд Курбского числом 1804 состоял в основном из устюжан и уроженцев Коми края: вычегжан, вымичей и сысоличей, а отряд Бражника числом в 300 человек — из вятчан, татар, удмуртов и других народностей, обитающих, по-видимому, в области Вятки. Каким путем двигались отряды Курбского и Бражника — в документах не указывается. Рассказ, относящийся к этому событию, изложен так: «и пришли в Печору реку до Усташу граду; тут саждались князь Петр со князем Семеном Курбским, да с Василием Ивановичем Гаврилова. Да тут остановились и город зарубили».
Далее рассказывается, что войско за две недели от реки Печоры достигло Уральских гор. Бражник со своим отрядом отделился от остальных и пошел “на Куд и Вогулич”, то есть на Верхнюю Печору и за Урал в область бассейна рек Пелыми и Нижнего Иртыша. Отряды Курбского и Ушатого прошли “Камень щелью”— перешли горы по одной из сквозных долин верховьев рек, текущих с обоих склонов хребта.
При переходе через горы произошла стычка с самоедами. Через неделю после перехода гор войско подошло к городку Ляпину, к известному культурному и торговому центру остяков (современных ханты), обитающих в бассейне реки Ляпин, и расположенному близ современного Саранпауля. Здесь в документах об описании похода имеется неясная фраза, которая была расшифрована следующим образом: «Из Ляпина встретили доборяне», а в некоторых редакциях —«с Одора». И. Д. Беляев в 1852 году на основании этой расшифровки сделал вывод, принятый впоследствии многими учеными, что воевод в Ляпине встретили обдоряне — жители Обдорска (современного Салехарда).
До каких мест доходило войско после взятия Ляпина — неизвестно. Из летописного рассказа можно понять, что войско в своих передвижениях использовало лыжи, оленей и собак. Из похода воеводы возвратились в Москву “на велик день”— в праздник Пасхи в марте 1500 года.
Исследователи на основе содержащихся в исторических документах сведений стали искать ответы на следующие вопросы: где на Печоре находилось местечко “Усташ” и был заложен город? Каким путем на это место пришли отряды Курбского и Бражника? В каком месте войско перешло Уральские горы?
Так как по рассказу летописца войско на лыжах за две недели от реки Печоры достигло Уральского хребта, исследователи предположили, что “Усташ” находился где-то близ рек Усы или Щугора. В летописном рассказе сразу после слов “...и город зарубили” продолжается: “Из Печоры реки пошли воеводы на лыжах на введение Пречистой богородицы. От Печоры шли воеводы до Камени две недели”. Как видим, летописец не уточняет, с какого места от реки Печоры войско выступило на лыжах к горам.
По предположению одних исследователей путь отряда Курбского к Усташу проходил по рекам Вычегде, Выми, волоком до реки Ухты и по Ухте, по Ижме и Печоре. Другие же предположили, что Курбский вышел на Печору через Мылвинский волок в верховьях Вычегды. Путь отряда Бражника предположили по реке Каме, его притоку Колве, волоком до Печоры и вниз по ней до Усташа. Принципиальные разногласия возникли при определении места перехода войском Уральского хребта. Одни считали, что переход был осуществлен в области истоков Щугора или его притоков. Другие полагали, что отряды прошли к Уральским горам по долине реки Усы и перешли горы по верховьям рек Елец и Обской Соби. Последняя версия основывалась главным образом тем, что, по расшифровке летописного текста И. Д. Беляевым, воевод после перехода гор встретили жители Обдорска. А так как до известного Ляпина за одну неделю добраться невозможно, то было высказано предположение о существовании другого Ляпина — Обдорского.
В 1958 году была опубликована “Вычегодско-Вымская летопись”, найденная коми писателем и краеведом П. Дорониным еще в 1927 году, а в 1960 году доктор исторических наук В. И. Буганов заново расшифровал текст летописного рассказа о переходе московского войска через Урал. Вместо слов, что воевод в Ляпине встретили “Доборяне” или “с Одора”, новая расшифровка текст передает так: “...из Ляпина встретили с дарами”.

1499: Экспедиция князей Курбского и Ушатого за Урал

СообщениеДобавлено: 24 Ноябрь 2017 10:13
trasher2000
В Вычегодско-Вымской летописи рассказывается, что отряд Ушатого шел “Пинегою, Колою, Мезенью, Пезою, Чильмою, на Печору реку, на Пусту, идучи самоядцев за князя великого привели”. В названном месте “Пуста” и был заложен город “для людей князя великого”. Здесь же сообщается, что уроженцев Коми края в московском войске было 700 человек, тогда как в других исторических документах количество их указывалось 500 человек. В походе принимали участие вымские князья Петр и Федор, причем Петр был убит во время зимнего похода.
Эти новые сведения коренным образом меняют установившиеся представления о путях движения отрядов и местоположении так называемого Усташа, в названии которого также возможна ошибочная расшифровка. Под названиями “Усташ” и “Пуста” безусловно надо понимать один и тот же пункт на Печоре. Этим местом мог быть только Пустозерск, известный в последующий период истории опорный и военно-административный пункт московского княжества на крайнем северо-востоке Европейской России. Ни о каком другом построенном московскими войсками городке близ устьев рек Усы или Щугора, где бы постоянно содержались служивые люди, в последующие годы не упоминается. В “Книге Большому Чертежу” в некоторых редакциях это место названо “вступное озеро Пусто, а на Пусте озере город Пусто Озеро в острову”. Ученые уже давно пришли к выводу, что Пустозерск был основан во время похода 1499—1500 годов, но с названием Усташ до настоящего времени его не отождествляли.
Из Пустозерска, расположенного в низовьях Печоры, невозможно за две недели дойти до гор Уральского хребта. Следовательно, лыжный поход к горам был начат с другого места Печоры. Расчет времени нахождения отрядов в пути позволяет сделать такой вывод. Ушатый в пути следования на Печору с Пинежского волока вышел “в Ильин день” 20 июля 1499 года. До Пустозерска ему предстояло пройти около 900 км. Сигизмунд Герберштейн, посол Священной Римской Империи к московскому князю, в своей книге “Записки о московитских делах”, изданной в 1549 году, в “Указателе пути на Печору, в Югру и реку Обь”, продолжительность этого пути определяет в два месяца. Поэтому Ушатый со своим отрядом подошел к Пустозерску не позднее второй половины сентября месяца. До выступления в поход к Уральским горам оставалось еще около двух месяцев, так как по рассказу летописца войско выступило в поход к горам в “день введения Пречистой богородицы” 21 ноября 1499 года. За это время ратники приступили к постройке города, привели в покорность окрестных самоедов, имели возможность приготовиться к зимнему походу. Возможно, еще по большой воде войско поплыло вверх по Печоре до места, откуда удобно было выступить в поход к Уралу. Только таким образом можно объяснить факт о двухнедельном переходе отрядов с Печоры до Уральских гор.
Версия о пути отряда Бражника по рекам Каме, Колве и Печоре с ее верховий до самых низовий должна быть решительно отвергнута. Нет никакого смысла выбирать такой длинный кружной путь, чтобы сначала добраться до низовий Печоры, а затем, почти половину пути повторить обратно, подымаясь вверх по Печоре. В отряде отсутствовали пермяки, через земли которых при такой версии должен был бы проходить отряд. А пермяки в 1483 году в составе московского войска участвовали в походе в Зауралье на пелымских вогулов. Наконец, вряд ли такой малочисленный отряд (всего 300 человек) отважился бы пуститься в путь по Каме, населенной враждебно настроенными племенами татар, в тот период находившимися лишь в номинальной зависимости от Москвы.
Так же должна быть отвергнута версия о возможном пути движения отряда Курбского на Печору по Вымскому или Мылвинскому волокам. В литературе, посвященной разбору похода, уже указывалось на сложность организации движения отрядов к месту встречи разными путями.
В “Указателе пути...” Герберштейна очень подробно перечислены реки и пункты, по которым прошел отряд Ушатого. Эти же реки нанесены на составленную им карту Московии. В то же время в тексте “Указателя” и на карте отсутствуют реки Вычегда, Вымь, Ижма и городок Усть-Вымь. Имеется лишь краткое замечание, что существует другой, более легкий и короткий путь за Урал — через Пермь, под которой Герберштейн подразумевает область Перми на Верхней Каме. В другом месте книги Герберштейн, описывая область Перми, кратко упоминает о пути с Устюга в Пермь по рекам Двине и Вычегде с выходом через волок на реки Колву и Каму. Между тем, Герберштейн имел беседу с Курбским в Москве. Академик Б. А. Рыбаков предполагает, что упомянутый выше “Указатель пути...” Герберштейн получил непосредственно от Курбского. Невозможно предположить, чтобы Курбский двигался путем, отличающимся от путей, названных в “Указателе...” Других путей Курбский не знал, иначе он бы сообщил о них Герберштейну.
Отсюда следует лишь один вывод: отряды Курбского и Бражника добирались на Печору тем же путем, что и отряд Ушатого. По этой же причине и летописец посчитал излишним особо описать путь этих отрядов.
После расшифровки Буганова В. И. о том, что воевод в Ляпине встретили с дарами, версия о движении отрядов к Уральским горам по реке Усе отпадает сама собой. Совершенно очевидно, что отряды Ушатого и Курбского перешли Урал через верховья реки Щугор или по одному из его притоков и вышли к одному из притоков реки Ляпин, названному Герберштейном Артавиской. Долиной этой реки московское войско вышло к городку Ляпину.
Можно ли установить точное место начала похода с реки Печоры к горам? С полной достоверностью определить это место невозможно. Однако, как установил еще в 1884 г. Е. Е. Замысловский, на основе рассказа Герберштейна можно предположить вероятный пункт начала лыжного похода. Составители “Указателя...” рассказывали Герберштейну, что по пути в Югру они складывали припасы и отдыхали в “крепости Струпили”, расположенной в горах на правом берегу Печоры между устьями рек Щугор и Подчерем”.
Названному месту соответствует урочище и населенный пункт Коми АССР Кырта. Лишь в этом месте горы в виде белых скал подходят к самому берегу Печоры. Тот, кто плавал по Печоре в этих местах, не мог не заметить великолепный вид на скалистые берега и природную красоту места. С этого места возможно намного сократить путь к горам, пройдя по тайге около 34 км строго на восток и выйти на излучину реки Щугор. Оттуда река вверх по течению имеет направление почти строго на восток до самых гор главного хребта. Этот старый путь был хорошо известен и коми, и жителям Зауралья. В “Указателе…” Герберштейна путь за Урал определенно указан по долине Щугора.
Попутно заметим, что сообщение Герберштейна позволяет точно определить местоположение “крепости Струпили”, которая позже изображалась на многих картах».
После смерти Никиты Львовича Молодого Заболоцкого (104/24B), который умер бездетным, часть его вотчины (сел. Думино, Повельском стану Дмитровского уезда на границе с Переяславским уездом) перешла к Василию Ивановичу Бражнику, а затем к его единственному сыну Тимофею [Веселовский. С.351,356].

1499: Экспедиция князей Курбского и Ушатого за Урал

СообщениеДобавлено: 24 Ноябрь 2017 22:10
000000000
Вы автор сего текста?

1499: Экспедиция князей Курбского и Ушатого за Урал

СообщениеДобавлено: 16 Январь 2018 18:43
kvastravel
Здравствуйте. Мы всерьёз занимаемся этими местами и маршрутами движения Курбского - Ушатого. В каких источниках есть указание на то, что Кырта=Струпили? Можете дать ссылки?

1499: Экспедиция князей Курбского и Ушатого за Урал

СообщениеДобавлено: 25 Февраль 2018 15:13
trasher2000
DMSD-4w пишет:Вы автор сего текста?

Трудно считать себя автором, т.к. собирал из разных источников.
Интересовал вообще род Заболотцких, ну и Василий Иванович в частности.

1499: Экспедиция князей Курбского и Ушатого за Урал

СообщениеДобавлено: 25 Февраль 2018 15:23
trasher2000
kvastravel пишет:Здравствуйте. Мы всерьёз занимаемся этими местами и маршрутами движения Курбского - Ушатого. В каких источниках есть указание на то, что Кырта=Струпили? Можете дать ссылки?


Посмотрел в записях. У меня ссылка на П.Г. Сухогузова [Сухогузов. С.160-163] Путь Московского войска на Печору и за Урал в походе 1499-1500 годов...
С уважением,
Андрей