М. М. Шенникова, Р. В. Бобровский. Жизнь для науки.
Добавлено: 21 Апрель 2017 18:394. ПРОБЛЕМЫ ПЕРВЫХ ПЯТИЛЕТОК. ОБСЛЕДОВАНИЕ СЕВЕРНОГО КРАЯ. РЫБИНСКОЕ ВОДОХРАНИЛИЩЕ.
«ЛУГОВАЯ РАСТИТЕЛЬНОСТЬ СССР» И «ЛУГОВЕДЕНИЕ»
Во второй половине 1920-х годов и особенно в 1930-е годы перед геоботаникой были поставлены новые задачи. Восстановление народного хозяйства после разрухи и грандиозное строительство первых пятилеток потребовали выполнения научных исследований невиданного масштаба. Если раньше геоботанические исследования проводились только для решения частных задач сельского хозяйства и в отдельных районах, то теперь они потребовались для общей оценки и освоения громадных малонаселенных областей нашей страны. Геоботанические исследования вошли в обязательный комплекс изысканий при проектировании новых промышленных предприятий, железных дорог, гидроэлектростанций и т. д.
На решение этих задач была, в значительной степени, направлена деятельность упомянутых выше вологодских учреждений, в которых работал А. П. Шенников. Но особенно расширился круг исследований, выполнявшихся под его руководством, после того, как он в 1925 году был приглашен на работу в Ленинградский ботанический сад (впоследствии — Ботанический институт имени В. Л. Комарова Академии наук СССР).
А. П. Шенников стал сотрудником отдела геоботаники Ботанического института, организованного в 1922 году профессором Н. И. Кузнецовым. Вместе с Н. И. Кузнецовым Александр Петрович организовывал и развертывал работу этого нового учреждения. В дальнейшем А. П. Шенников заведывал отделениями лугов и пастбищ, стационарных исследований и другими подразделениями геоботанического отдела института.
Северная геоботаническая экспедиция Ботанического института Академии наук СССР и Вологодской сельскохозяйственной опытной станции на пароходе.
Слева направо: М. М. Голубева, Ф. В. Самбук, А. А. Корчагин, А. И. Лесков, А. П. Шенников. 1925 г.
Силами сотрудников геоботанического отдела под общим руководством Александра Петровича были начаты многолетние экспедиционные и стационарные исследования растительности на территории Северного Края (нынешние Архангельская и Вологодская области и Коми АССР). Эти работы продолжались, в общей сложности, до 1937 года и составили основное содержание деятельности Александра Петровича в тот период.
Была проделана огромная работа, о которой, к сожалению, пока далеко не все известно, так как часть материалов осталась неопубликованной. Экспедиции проводились на средства различных учреждений, московских и местных, и носили разные названия. Но основная цель работы была одна — сплошное обследование всей лесной зсны Северного Края в целях ее геоботанического картирования и районирования. Эту работу выполняло несколько групп сотрудников Ботанического института, при участии местных ботаников, под общим руководством А. П. Шенникова. В 1932 году он руководил Северной геоботанической экспедицией Академии наук СССР. В 1934 году — возглавлял геоботаническую часть Печорской комплексной экспедиции Академии наук.
Александр Петрович лично участвовал в работе отдельных отрядов, хотя в некоторые годы он много времени тратил на поездки в Москву, Архангельск и другие города для решения организационных вопросов, а также для участия в некоторых других работах (см. ниже).
Обо всех деталях личного участия Александра Петровича в северных экспедициях нет полных данных, однако известно, например, что в 1925 и 1927 годах он участвовал в изучении северодвинских лугов в районах Архангельска и Холмогор, посетил многие местности вдоль железной дороги Вологда — Архангельск; в 1926 году обследовал бассейн реки Ваги, пройдя его с юга на север от верховьев до Северной Двины; в 1929 году изучал луга долины реки Сысолы в Коми АССР; в 1932 году прошел несколько маршрутов в бассейне реки Онеги, по побережью Белого моря и в малонаселенной местности на междуречье Мезени и Пинеги; в 1933 году работал в районе Ухты, был на нижней Печоре; в 1936 и 1937 годах вел стационарное изучение лугов в пойме Северной Двины в районе Котласа.
Отдельные отряды экспедиций работали нередко в трудных условиях, пробираясь на лодках по лесным рекам среди безлюдья и бездорожья, причем в то время такие экспедиции, в отличие от наших дней, еще не имели ни радиосвязи, ни снабжения с помощью самолетов и вертолетов. Из ухтинской поездки, особенно тяжелой и затянувшейся до поздней осени, Александр Петрович вернулся, болея цынгой.
Сохранившиеся экспедиционные фотоснимки тех лет показывают прекрасную, но суровую и неприступную природу Северного Края: пустынные широкие реки со скалистыми обрывами, над которыми тянется бесконечная зубчатая кайма леса; верховья тех же рек — тихие, почти стоячие, среди низменных берегов болотистых водоразделов, где тайга подступает к самой реке, оставляя лишь узкую полоску луговой растительности вдоль воды.
На этих снимках можно видеть и траву в рост человека на лугах Северодвинской поймы, и далекие силуэты гор Тиманского кряжа и Северного Урала.
В освоении этого бесконечно богатого края, в создании таких крупных народнохозяйственных объектов, как Ухтинский нефтяной район, Северо-Печорская железная дорога и другие, есть немалая доля труда научных экспедиций конца 1920-х — начала 1930-х годов, которые, в основном, и подготовили первую общую научную характеристику всей этой территории, включая и геоботаническую ее оценку.
Из участников этих экспедиций — главным образом университетских учеников Александра Петровича и затем сотрудников Ботанического института — вышло немало известных ученых-геоботаников, например, проф. А. А. Корчагин, К. Н. Игошина, Ф. В. Самбук, А. И. Лесков, А. М. Леонтьев, А. А. Дедов, А. И. Зубков, Н. И. Темноев, С. М. Тазьба, Е. А. Дояренко, Ю. П. Юдин, В. Н. Андреев, Л. Е. Родин, А. А. Шахов, Н. В. Дылис, 3. П. Савкина, В. Д. Александрова и др.
Говоря о деятельности А. П. Шенникова по исследованию Северного Края в 1920 — 1930-х годах, необходимо упомянуть о его близкой дружбе и совместной работе с Иваном Александровичем Перфильевым — замечательным ученым-самоучкой, автором ряда ботанических исследований русского Севера и, вместе с тем, видным общественным деятелем Северного Края. Их дружба началась еще в годы работы Александра Петровича в Молочнохозяйственном институте. В период жизни И. А. Перфильева в Архангельске А. П. Шенников посылал к нему своих учеников для прохождения геоботанической практики в тундрах (это были А. А. Дедов, В. Н. Андреев, Ф. В. Самбук, Ю. П. Юдин, 3. П. Савкина и другие).
Наряду с этими исследованиями Севера Европейской части СССР, Александр Петрович в те годы находил время и для других работ, нередко тоже довольно значительных. Так, в 1935—1937 годах под его руководством были вновь обследованы волжские луга в районе Ульяновска и Куйбышева, что явилось завершением работ, прерванных в 1921 году. Александр Петрович в тот период неоднократно ездил туда. Под его руководством там работала значительная группа геоботаников — М. В. Марков (впоследствии профессор Казанского университета), В. М. Понятовская, Е. Е. Куликова, А. М. Семенова-Тяньшанская, О. С, Полянская, О. И. Гилянова, М. М. Голубева и другие.
С 1933 года А. П. Шенников стал участвовать в работах комплексной Волжско-Камской экспедиции Академии наук СССР, развернувшей свои исследования в районах будущего строительства Рыбинского, Горьковского и Камского гидроузлов. До 1937 года он руководил геоботанической частью этой экспедиции, сотрудниками которой были Р. А. Дыдина, Е. Ф. Винниченко, Е. П. Матвеева, Е. М. Фомина, Л. В. Бахтин, Э. Благовещенский Б. С. Мальчевский, А. М. Леонтьев, А. С. Королева, А. А. Корчагин, О. И. Шалаева, Н. И. Темноев, С. М. Тазьба и другие. Производилось геоботаническое изучение территорий будущих водохранилищ и прилегающих к ним районов. Лично Александр Петрович обследовал луга на низменном междуречье Мологи и Шексны в районе будущего Рыбинского водохранилища.
Тогда же, в 1930-е годы, Александр Петрович совершил еще несколько кратковременных поездок для ботанических исследований в различные области нашей страны — в Киргизию, на Северный Кавказ, в Крым, в Карелию.
В эти же годы он продолжал преподавательскую деятельность в Лесном институте (до 1935 года) и в Ленинградском университете. В университете он впервые начал читать отдельный курс геоботаники.
Новые задачи, поставленные перед геоботаникой, требовали пересмотра и усовершенствования сложившихся к тому времени теоретических основ и методов геоботанического исследования. Требовалось возможно быстрее пересмотреть с позиций диалектического материализма и дарвинизма весь теоретический багаж геоботаники, накопленный как у нас, так и за рубежом. Вместе с В. Н. Сукачевым, В. В. Алехиным, Л. Г. Раменским и другими ведущими геоботаниками Советского Союза А. П. Шенников взялся за очищение советской геоботаники от идеалистических и метафизических наслоений. Он выступил на страницах ботанических журналов с рядом статей по вопросам методологии геоботаники, принял активное участие в теоретических дискуссиях по вопросам «Что такое геоботаника», «Что такое фитоценоз», «Основные установки и пути развития советской экологии» и другим, отстаивая дарвинистический подход к геоботаническим проблемам и стремясь решить их с позиций диалектического материализма.
Выступления А. П. Шенникова во многом помогли преодолеть ошибочные представления некоторых ученых, отождествлявших закономерности растительных сообществ (фитоценозов) с закономерностями развития человеческого общества, выдвигавших представление о растительных ассоциациях как сверхорганизмах или, наоборот, как о механической смеси не связанных между собою видов растений. Большую роль в становлении советской геоботаники сыграл обстоятельный обзор развития теоретической геоботаники за 20 лет советской власти, выполненный А. П. Шенниковым в 1937 году.
Большое значение имели выступления А. П. Шенникова в этот период по вопросам геоботанического районирования. Он отстаивал принцип геоботанического районирования по признакам самой растительности, отграничивая тем самым геоботаническое районирование от других видов физико-географического районирования (геоморфологического, гидрологического, ландшафтного и других). В то же время он подчеркивал взаимосвязь между различными видами физико-географического районирования и геоботаническим районированием, считая последнее лишь составной частью общего природно-географического районирования.
В статье «Принципы геоботанического районирования» (1938) и ряде других работ А. П. Щенников разработал систему единиц разного ранга для геоботанического районирования растительности всего Советского Союза, а также выполнил самое районирование лесного Севера СССР. После дискуссионного обсуждения система единиц геоботанического районирования, предложенная А. П. Шенниковым, как и самый порядок районирования, в основных положениях были приняты для всего коллективного труда Ботанического института АН СССР по геоботаническому районированию всей территории Советского Союза.
А. П. Шенников приложил много усилий и к разработке другой важнейшей проблемы геоботаники — проблемы классификации растительности. Без разрешения этой проблемы немыслимо было вести на вполне научной основе изучение растительности Советского Союза на громадных территориях, чрезвычайно разнообразных по характеру флоры и по особенностям физико-географических условий местообитаний растений. Как и в вопросах районирования, при построении классификационной схемы растительности Александр Петрович настаивал на принципе классификации растительности по признакам самой растительности, а не по типам местоположений, как было принято ранее. Он уточнил объем классификационных единиц разного ранга и предложил подробную классификационную систему луговой растительности. В статье «Принципы ботанической классификации лугов» (1935), а также в монографиях «Луговая растительность СССР» (1938) и «Луговедение» (1941), он настолько убедительно показал достоинства классификации растительности по ее собственным признакам («фитоценологической классификации»), что этот принцип классификации стал наиболее популярным в геоботанических кругах и применяется в настоящее время для классификации не только луговой, но и других типов растительности.
В те же годы А. П. Шенников доказал неправильность конвергентных и циклических схем эволюции растительности, распространенных в геоботанической литературе того времени, настаивал на необходимости тщательного изучения взаимоотношений между растениями, как главного фактора, определяющего дарвиновский подход к познанию растительности, указал на необходимость монографического изучения таксономических единиц растительности и разработал методику такого изучения.
Совместно с В. В. Алехиным, Б. Н. Городковым, Р. В. Баландиным, Р. А. Еленевским, А. В. Прозоровским, Е. М. Лавренко, С. Я. Соколовым, Г. И. Ануфриевым, И. Д. Богдановской-Гиенэф, Ю. Д. Цинзерлингом, Е. А. Галкиной и рядом других геоботаников А. П. Шенников тщательно обобщил опыт геоботанических исследований в СССР за послеоктябрьский период и разработал новые положения общей методики геоботанических исследований, а также весьма обстоятельную программу экспедиционного (маршрутного), экспериментального и камерального изучения луговой растительности. Разработка этих вопросов завершилась изданием в 1938 году коллективного труда «Методика полевых геоботанических исследований», до сих пор остающегося наиболее полным руководством по таким исследованиям. А. П. Шенникову принадлежат в этом руководстве главы о маршрутном геоботаническом исследовании и методике исследования лугов и луговых пастбищ.
К концу 1930-х годов А. П. Шенниковым были опубликованы основные материалы геоботанических исследований Северного Края. Впервые было дако дробное геоботаническое районирование края с описанием специфики каждого района в отношении лесной, луговой и болотной растительности, а также составлены карты геоботанического районирования. Эти публикации до наших дней являются наиболее полным источником сведений о растительном покрове лесного Севера Европейской части СССР.
Итогом многолетних исследований луговой растительности явились два капитальных труда: «Луговая растительность СССР» (1938) и «Луговедение» (1941). По определению одного из видных советских луговедов профессора Т. А. Работнова, эти работы до сих пор являются непревзойденными, лучшими в мировой литературе сводками по луговой растительности. Первая из них представляет собой первый сводный обобщающий обзор луговой растительности всего Советского Союза (в границах 1939 года) с выяснением географических закономерностей ее распределения и генезиса. Вторая является единственным в своем роде университетским учебником по частному разделу геоботаники. Значение этих работ трудно переоценить. До сих пор они являются настольными книгами советских геоботаников, по ним обучаются новые поколения луговедов.
Значение работ А. П. Шеиникова к этому времени настолько возросло, что Александра Петровича стали считать не только одним из создателей советского луговедения (главой так называемого ленинградского лугового направления), но и лидером ленинградской школы геоботаников. В Ленинградском университете Александр Петрович с 1930 года стал профессором, а в 1935 году ему без защиты диссертации, по совокупности опубликованных научных работ, была присуждена ученая степень доктора биологических наук. Работы А. П. Шенникова уже в конце 1920-х годов стали известны за рубежом. У Александра Петровича завязались научные связи с немецкими, австрийскими, американскими, финскими, швейцарскими ботаниками.
«ЛУГОВАЯ РАСТИТЕЛЬНОСТЬ СССР» И «ЛУГОВЕДЕНИЕ»
Во второй половине 1920-х годов и особенно в 1930-е годы перед геоботаникой были поставлены новые задачи. Восстановление народного хозяйства после разрухи и грандиозное строительство первых пятилеток потребовали выполнения научных исследований невиданного масштаба. Если раньше геоботанические исследования проводились только для решения частных задач сельского хозяйства и в отдельных районах, то теперь они потребовались для общей оценки и освоения громадных малонаселенных областей нашей страны. Геоботанические исследования вошли в обязательный комплекс изысканий при проектировании новых промышленных предприятий, железных дорог, гидроэлектростанций и т. д.
На решение этих задач была, в значительной степени, направлена деятельность упомянутых выше вологодских учреждений, в которых работал А. П. Шенников. Но особенно расширился круг исследований, выполнявшихся под его руководством, после того, как он в 1925 году был приглашен на работу в Ленинградский ботанический сад (впоследствии — Ботанический институт имени В. Л. Комарова Академии наук СССР).
А. П. Шенников стал сотрудником отдела геоботаники Ботанического института, организованного в 1922 году профессором Н. И. Кузнецовым. Вместе с Н. И. Кузнецовым Александр Петрович организовывал и развертывал работу этого нового учреждения. В дальнейшем А. П. Шенников заведывал отделениями лугов и пастбищ, стационарных исследований и другими подразделениями геоботанического отдела института.
Слева направо: М. М. Голубева, Ф. В. Самбук, А. А. Корчагин, А. И. Лесков, А. П. Шенников. 1925 г.
Силами сотрудников геоботанического отдела под общим руководством Александра Петровича были начаты многолетние экспедиционные и стационарные исследования растительности на территории Северного Края (нынешние Архангельская и Вологодская области и Коми АССР). Эти работы продолжались, в общей сложности, до 1937 года и составили основное содержание деятельности Александра Петровича в тот период.
Была проделана огромная работа, о которой, к сожалению, пока далеко не все известно, так как часть материалов осталась неопубликованной. Экспедиции проводились на средства различных учреждений, московских и местных, и носили разные названия. Но основная цель работы была одна — сплошное обследование всей лесной зсны Северного Края в целях ее геоботанического картирования и районирования. Эту работу выполняло несколько групп сотрудников Ботанического института, при участии местных ботаников, под общим руководством А. П. Шенникова. В 1932 году он руководил Северной геоботанической экспедицией Академии наук СССР. В 1934 году — возглавлял геоботаническую часть Печорской комплексной экспедиции Академии наук.
Александр Петрович лично участвовал в работе отдельных отрядов, хотя в некоторые годы он много времени тратил на поездки в Москву, Архангельск и другие города для решения организационных вопросов, а также для участия в некоторых других работах (см. ниже).
Обо всех деталях личного участия Александра Петровича в северных экспедициях нет полных данных, однако известно, например, что в 1925 и 1927 годах он участвовал в изучении северодвинских лугов в районах Архангельска и Холмогор, посетил многие местности вдоль железной дороги Вологда — Архангельск; в 1926 году обследовал бассейн реки Ваги, пройдя его с юга на север от верховьев до Северной Двины; в 1929 году изучал луга долины реки Сысолы в Коми АССР; в 1932 году прошел несколько маршрутов в бассейне реки Онеги, по побережью Белого моря и в малонаселенной местности на междуречье Мезени и Пинеги; в 1933 году работал в районе Ухты, был на нижней Печоре; в 1936 и 1937 годах вел стационарное изучение лугов в пойме Северной Двины в районе Котласа.
Отдельные отряды экспедиций работали нередко в трудных условиях, пробираясь на лодках по лесным рекам среди безлюдья и бездорожья, причем в то время такие экспедиции, в отличие от наших дней, еще не имели ни радиосвязи, ни снабжения с помощью самолетов и вертолетов. Из ухтинской поездки, особенно тяжелой и затянувшейся до поздней осени, Александр Петрович вернулся, болея цынгой.
Сохранившиеся экспедиционные фотоснимки тех лет показывают прекрасную, но суровую и неприступную природу Северного Края: пустынные широкие реки со скалистыми обрывами, над которыми тянется бесконечная зубчатая кайма леса; верховья тех же рек — тихие, почти стоячие, среди низменных берегов болотистых водоразделов, где тайга подступает к самой реке, оставляя лишь узкую полоску луговой растительности вдоль воды.
На этих снимках можно видеть и траву в рост человека на лугах Северодвинской поймы, и далекие силуэты гор Тиманского кряжа и Северного Урала.
В освоении этого бесконечно богатого края, в создании таких крупных народнохозяйственных объектов, как Ухтинский нефтяной район, Северо-Печорская железная дорога и другие, есть немалая доля труда научных экспедиций конца 1920-х — начала 1930-х годов, которые, в основном, и подготовили первую общую научную характеристику всей этой территории, включая и геоботаническую ее оценку.
Из участников этих экспедиций — главным образом университетских учеников Александра Петровича и затем сотрудников Ботанического института — вышло немало известных ученых-геоботаников, например, проф. А. А. Корчагин, К. Н. Игошина, Ф. В. Самбук, А. И. Лесков, А. М. Леонтьев, А. А. Дедов, А. И. Зубков, Н. И. Темноев, С. М. Тазьба, Е. А. Дояренко, Ю. П. Юдин, В. Н. Андреев, Л. Е. Родин, А. А. Шахов, Н. В. Дылис, 3. П. Савкина, В. Д. Александрова и др.
Говоря о деятельности А. П. Шенникова по исследованию Северного Края в 1920 — 1930-х годах, необходимо упомянуть о его близкой дружбе и совместной работе с Иваном Александровичем Перфильевым — замечательным ученым-самоучкой, автором ряда ботанических исследований русского Севера и, вместе с тем, видным общественным деятелем Северного Края. Их дружба началась еще в годы работы Александра Петровича в Молочнохозяйственном институте. В период жизни И. А. Перфильева в Архангельске А. П. Шенников посылал к нему своих учеников для прохождения геоботанической практики в тундрах (это были А. А. Дедов, В. Н. Андреев, Ф. В. Самбук, Ю. П. Юдин, 3. П. Савкина и другие).
Наряду с этими исследованиями Севера Европейской части СССР, Александр Петрович в те годы находил время и для других работ, нередко тоже довольно значительных. Так, в 1935—1937 годах под его руководством были вновь обследованы волжские луга в районе Ульяновска и Куйбышева, что явилось завершением работ, прерванных в 1921 году. Александр Петрович в тот период неоднократно ездил туда. Под его руководством там работала значительная группа геоботаников — М. В. Марков (впоследствии профессор Казанского университета), В. М. Понятовская, Е. Е. Куликова, А. М. Семенова-Тяньшанская, О. С, Полянская, О. И. Гилянова, М. М. Голубева и другие.
С 1933 года А. П. Шенников стал участвовать в работах комплексной Волжско-Камской экспедиции Академии наук СССР, развернувшей свои исследования в районах будущего строительства Рыбинского, Горьковского и Камского гидроузлов. До 1937 года он руководил геоботанической частью этой экспедиции, сотрудниками которой были Р. А. Дыдина, Е. Ф. Винниченко, Е. П. Матвеева, Е. М. Фомина, Л. В. Бахтин, Э. Благовещенский Б. С. Мальчевский, А. М. Леонтьев, А. С. Королева, А. А. Корчагин, О. И. Шалаева, Н. И. Темноев, С. М. Тазьба и другие. Производилось геоботаническое изучение территорий будущих водохранилищ и прилегающих к ним районов. Лично Александр Петрович обследовал луга на низменном междуречье Мологи и Шексны в районе будущего Рыбинского водохранилища.
Тогда же, в 1930-е годы, Александр Петрович совершил еще несколько кратковременных поездок для ботанических исследований в различные области нашей страны — в Киргизию, на Северный Кавказ, в Крым, в Карелию.
В эти же годы он продолжал преподавательскую деятельность в Лесном институте (до 1935 года) и в Ленинградском университете. В университете он впервые начал читать отдельный курс геоботаники.
Новые задачи, поставленные перед геоботаникой, требовали пересмотра и усовершенствования сложившихся к тому времени теоретических основ и методов геоботанического исследования. Требовалось возможно быстрее пересмотреть с позиций диалектического материализма и дарвинизма весь теоретический багаж геоботаники, накопленный как у нас, так и за рубежом. Вместе с В. Н. Сукачевым, В. В. Алехиным, Л. Г. Раменским и другими ведущими геоботаниками Советского Союза А. П. Шенников взялся за очищение советской геоботаники от идеалистических и метафизических наслоений. Он выступил на страницах ботанических журналов с рядом статей по вопросам методологии геоботаники, принял активное участие в теоретических дискуссиях по вопросам «Что такое геоботаника», «Что такое фитоценоз», «Основные установки и пути развития советской экологии» и другим, отстаивая дарвинистический подход к геоботаническим проблемам и стремясь решить их с позиций диалектического материализма.
Выступления А. П. Шенникова во многом помогли преодолеть ошибочные представления некоторых ученых, отождествлявших закономерности растительных сообществ (фитоценозов) с закономерностями развития человеческого общества, выдвигавших представление о растительных ассоциациях как сверхорганизмах или, наоборот, как о механической смеси не связанных между собою видов растений. Большую роль в становлении советской геоботаники сыграл обстоятельный обзор развития теоретической геоботаники за 20 лет советской власти, выполненный А. П. Шенниковым в 1937 году.
Большое значение имели выступления А. П. Шенникова в этот период по вопросам геоботанического районирования. Он отстаивал принцип геоботанического районирования по признакам самой растительности, отграничивая тем самым геоботаническое районирование от других видов физико-географического районирования (геоморфологического, гидрологического, ландшафтного и других). В то же время он подчеркивал взаимосвязь между различными видами физико-географического районирования и геоботаническим районированием, считая последнее лишь составной частью общего природно-географического районирования.
В статье «Принципы геоботанического районирования» (1938) и ряде других работ А. П. Щенников разработал систему единиц разного ранга для геоботанического районирования растительности всего Советского Союза, а также выполнил самое районирование лесного Севера СССР. После дискуссионного обсуждения система единиц геоботанического районирования, предложенная А. П. Шенниковым, как и самый порядок районирования, в основных положениях были приняты для всего коллективного труда Ботанического института АН СССР по геоботаническому районированию всей территории Советского Союза.
А. П. Шенников приложил много усилий и к разработке другой важнейшей проблемы геоботаники — проблемы классификации растительности. Без разрешения этой проблемы немыслимо было вести на вполне научной основе изучение растительности Советского Союза на громадных территориях, чрезвычайно разнообразных по характеру флоры и по особенностям физико-географических условий местообитаний растений. Как и в вопросах районирования, при построении классификационной схемы растительности Александр Петрович настаивал на принципе классификации растительности по признакам самой растительности, а не по типам местоположений, как было принято ранее. Он уточнил объем классификационных единиц разного ранга и предложил подробную классификационную систему луговой растительности. В статье «Принципы ботанической классификации лугов» (1935), а также в монографиях «Луговая растительность СССР» (1938) и «Луговедение» (1941), он настолько убедительно показал достоинства классификации растительности по ее собственным признакам («фитоценологической классификации»), что этот принцип классификации стал наиболее популярным в геоботанических кругах и применяется в настоящее время для классификации не только луговой, но и других типов растительности.
В те же годы А. П. Шенников доказал неправильность конвергентных и циклических схем эволюции растительности, распространенных в геоботанической литературе того времени, настаивал на необходимости тщательного изучения взаимоотношений между растениями, как главного фактора, определяющего дарвиновский подход к познанию растительности, указал на необходимость монографического изучения таксономических единиц растительности и разработал методику такого изучения.
Совместно с В. В. Алехиным, Б. Н. Городковым, Р. В. Баландиным, Р. А. Еленевским, А. В. Прозоровским, Е. М. Лавренко, С. Я. Соколовым, Г. И. Ануфриевым, И. Д. Богдановской-Гиенэф, Ю. Д. Цинзерлингом, Е. А. Галкиной и рядом других геоботаников А. П. Шенников тщательно обобщил опыт геоботанических исследований в СССР за послеоктябрьский период и разработал новые положения общей методики геоботанических исследований, а также весьма обстоятельную программу экспедиционного (маршрутного), экспериментального и камерального изучения луговой растительности. Разработка этих вопросов завершилась изданием в 1938 году коллективного труда «Методика полевых геоботанических исследований», до сих пор остающегося наиболее полным руководством по таким исследованиям. А. П. Шенникову принадлежат в этом руководстве главы о маршрутном геоботаническом исследовании и методике исследования лугов и луговых пастбищ.
К концу 1930-х годов А. П. Шенниковым были опубликованы основные материалы геоботанических исследований Северного Края. Впервые было дако дробное геоботаническое районирование края с описанием специфики каждого района в отношении лесной, луговой и болотной растительности, а также составлены карты геоботанического районирования. Эти публикации до наших дней являются наиболее полным источником сведений о растительном покрове лесного Севера Европейской части СССР.
Итогом многолетних исследований луговой растительности явились два капитальных труда: «Луговая растительность СССР» (1938) и «Луговедение» (1941). По определению одного из видных советских луговедов профессора Т. А. Работнова, эти работы до сих пор являются непревзойденными, лучшими в мировой литературе сводками по луговой растительности. Первая из них представляет собой первый сводный обобщающий обзор луговой растительности всего Советского Союза (в границах 1939 года) с выяснением географических закономерностей ее распределения и генезиса. Вторая является единственным в своем роде университетским учебником по частному разделу геоботаники. Значение этих работ трудно переоценить. До сих пор они являются настольными книгами советских геоботаников, по ним обучаются новые поколения луговедов.
Значение работ А. П. Шеиникова к этому времени настолько возросло, что Александра Петровича стали считать не только одним из создателей советского луговедения (главой так называемого ленинградского лугового направления), но и лидером ленинградской школы геоботаников. В Ленинградском университете Александр Петрович с 1930 года стал профессором, а в 1935 году ему без защиты диссертации, по совокупности опубликованных научных работ, была присуждена ученая степень доктора биологических наук. Работы А. П. Шенникова уже в конце 1920-х годов стали известны за рубежом. У Александра Петровича завязались научные связи с немецкими, австрийскими, американскими, финскими, швейцарскими ботаниками.