НАУЧНЫЕ РАБОТЫ ВО ВРЕМЯ ПЛАВАНИЯ И НА ЗИМОВКЕ
Санная поездка к мысу Биллингса
Во время стоянки «Ставрополя» во льдах у мыса Северного 8 августа 1929 года я произвел первые исследования механических свойств льда Чукотского моря на сжатие и излом (изгиб).
Прибор для испытания льда на сжатие представлял собою рычажное устройство. Для получения образцов льда брали отдельно плавающие льдины или откалывали целые глыбы от больших массивов льда. Их пробуксировывали шлюпкой к борту судна и поднимали на палубу с помощью стрелы. Затем кусок льда распиливался ножовкой на плоские куски, которые размечались и разделывались на кубики требуемых размеров.
[100]
При испытании первых образцов льда на сжатие были взяты кубики размерами около 3X3X3 см. Временное сопротивление, или предел прочности льда на сжатие, составляло около 25 кг/см2. Образцы льда на излом брались также с подводной части ледяных массивов.
Теперь представлялась возможность сравнить крепость льдов Чукотского моря на излом по испытаниям на «Ставрополе» и льдов Гренландского моря по испытаниям на ледоколе «Ермак», которые производил в 1899 году адмирал С. О. Макаров в тот же навигационный период — в августе.
[101]
Испытания механических свойств льда производились на ровном молодом льду, в 30 метрах на север от места зимовки судна, по направлению господствующего ветра.
Но испытание механических свойств льда на зимовке «Ставрополя» давало представление о крепости льда только в районе стоянии судна. А для того чтобы иметь более полное представление о крепости льда в Чукотском море, целесообразно было попытаться расширить географический диапазон испытаний. Особенно ценно получить такие данные в зимнее время, когда лед достигает своей наивысшей прочности, что, конечно, имело большое значение для кораблестроения и других технических целей. Вторая задача, которая представлялась нам тоже немаловажной, — расширить некоторые научные наблюдения за пределами мыса Северного, то есть обследовать ледовый покров на возможно большем пространстве в зимней обстановке.
Наиболее интересным районом обследования, мне казалось, мог быть район в сторону мыса Якан и далее к мысу Биллингса, где кромка льда, как уже отмечалось, подходит довольно близко к берегу, поскольку здесь наиболее узкая часть пролива Лонга. Ледовый покров в проливе Лонга состоит из приносных льдов, дрейфующих из Центральной Арктики {2}.
Но для этого необходимо было совершить поездку на собачьих упряжках к мысу Биллингса, а это значит преодолеть расстояние туда и обратно около 400 километров.
Я поделился своими мыслями с гидрометеорологом
{1} Макаров С. «Ермак» во льдах. Спб., 1901, с. 422.
{2} В настоящее время считают, что льды в проливе Лонга, являясь приносными, группируются из льдов Врангелевского и Айонского ледяных массивов. — А. Д.
[102]
О предполагаемой санной поездке я рассказал также К. Я. Якобсону, с которым мы теперь особенно сдружились после совместного участия в правительственной экспедиции по розыску Эйельсона и Борланда.
Кроме разрешения командования судна на столь длительную поездку требовались еще средства как для оплаты собачьих упряжек, так и покупки корма для них, что было в тот период весьма сложным. В общем, по предварительным подсчетам, на санную экспедицию требовалось по тем временам около 1000 рублей. Необходимые средства мы выделили из своих сбережений от накопившейся за время зимовки заработной платы. Конечно, на инициатора экспедиции выпала основная доля.
Оставалось еще одно — доложить об организации экспедиции в Арктическую комиссию при СНК, ее председателю С. С. Каменеву. Такая необходимость вызывалась тем, что зимовка «Ставрополя», эвакуация людей с судна, посылка зимой из Владивостока «Ф. Литке» для оказания помощи нам в розыске погибших американских летчиков — все это находилось в поле зрения и сфер действия Арктической комиссии. Поэтому 14 марта 1930 года была послана в Москву в Кремль телеграмма примерно следую-
[103]
19 апреля 1930 года в 3 часа 15 минут санная экспедиция выступила с места стоянки «Ставрополя». В своем дневнике я нахожу следующую запись: «... санная партия в составе начальника партии Дубравина, научного сотрудника КЯРВАН (Комиссия Якутского района Всесоюзной академии наук) Кречмана, технического сотрудника матроса первого класса Якобсона на трех нартах с 27 собаками, в сопровождении каюров братьев Алитет вышли по льду на м. Биллингса».
С первой нартой, имеющей груз около 100 килограммов, шел Кречман и каюр Алитет-старший, которого звали Ямкукай; со второй нартой, где находился прибор для испытания льда и часть продовольствия весом тоже около 100 килограммов, шел я и каюр Алитет-младший по имени Айметыргин; наконец, с третьей нартой шел Якобсон с грузом около 90 килограммов. В каждой нарте было по 9 собак.
Санная партия начала продвигаться на северо-запад. Погода нам благоприятствовала. Температура наружного воздуха была минус 12 градусов. Ни ветерка — штиль. И только нагромождение торосов мешало нашему продвижению вперед. Но на следующий день, после ночевки в палатке, мы на своем пути встретили более ровный лед. Снежный покров на льду составлял 30—35 сантиметров.
23 апреля, пройдя около двух миль в море по припайному льду, мы разбили лагерь у сравнительно небольшого тороса. Одну из нарт отправили на берег, а с другой двинулись к кромке припая.
Среди темной открытой воды мы увидели отдельные ледяные массивы, окруженные молодым ледком. Общая
[104]
Под углом примерно 60 градусов к северу простирался барьер льда в виде стены, совершенно ровной и как бы аккуратно и тщательно обтесанной постоянно движущимся льдом. Это свидетельствовало о том, что движение льда здесь происходило, по-видимому, под определенным углом дрейфа и являлось сравнительно постоянным.
За барьером льда, примерно на 800—1000 метров в сторону моря, простирались тремя параллельными грядами торосы. Далее, еще мористее примерно на 400 метров, находился молодой лед толщиной 10 сантиметров. На границе молодого льда и последней гряды шли сравнительно большие торосы, которые поднимались местами до 5—6 метров.
Нельзя не отметить, что суда, попадающие между кромкой припая или значительными полями и движущимся льдом, подвергаются большим давлениям в отличие от плавания среди отдельных массивов льда. Так, например, обращал внимание на этот факт Ф. Нансен во время дрейфа «Фрама» в Арктическом бассейне {1}.
Первую пробу на испытание механических свойств льда в нашей санной поездке мы провели у кромки припая. На следующий день продолжили путь к мысу Биллингса, делая остановки, чтобы произвести обследование льда, его испытания на излом и другие научные наблюдения.
По нашим наблюдениям, толщина льда составляла 150—170 см, толщина снегового покрова колебалась от 6 до 20 см, иногда доходила до 30 см. На полдороге к мысу Якан мы встретили сравнительно широкую полосу взломанного осенью молодого льда, местами попадались полосы торосистого льда, где была большая опасность поломать нарты. Поэтому пришлось несколько сблизиться с берегом. Ночевали в палатке в спальных мешках.
{1} Нансен Ф. В стране льда и ночи. Спб., 1897, т. 1, с. 138—139.
[105]
Проведя один день на мысе Биллингса, где мы произвели испытание льда и другие опыты, наш отряд пошел на северо-запад к мысу Кекурному, где находился охотничий домик. Здесь намечался конечный пункт санной экспедиции.
Придя к мысу Кекурному, мы действительно недалеко от берега увидели почти Целиком засыпанную землянку-полухижину, где жил ранее охотник Брюханов. Откопав хижину, нам удалось войти внутрь ее. Там, к нашему удивлению, все было в полном порядке, прибрано, как это принято у полярных охотников и путешественников.
На следующий день, 1 мая 1930 года, после побудки мы устроили небольшой праздник. Выразился он в том, что мы поздравили друг друга, затем распечатали индивидуальный пакет, который вручил нам судовой врач с условием вскрыть его 1 мая. Вскрыв пакет, мы нашли в нем поздравительное письмо, две бутылки красного и белого вина и несколько фотографий.
В этот же день мы с Ю. В. Кречманом (К. Я. Якобсон остался в хижине) и проводниками-чукчами отправились осмотреть горы, но, главное, хотелось ознакомиться с кекурами. С кекур было видно, что на берег выброшено много плавника. После четырехчасовой поездки мы вернулись к берегу. Большой интерес представило и то обстоятельство, что на берегу было обнаружено много льдин с песком и галькой, по-видимому, их вытеснило сюда льдом.
2 мая начали готовиться в обратный путь. В хижине все привели в порядок, оставили несколько вязанок дров и записку.
На обратном пути наш отряд двигался по льду до мыса Якан, затем по береговой полосе. Местами мы выходили на
[106]
10 мая санная партия вернулась на «Ставрополь».
В целом, подводя итоги санной поездки к мысу Биллингса, можно сделать следующий вывод.
Ледовый покров между мысами Северным и Биллингса, от берега до кромки припая, был торосистым, и только местами он представлял площадки ровного льда.
Толщина ровного льда у берега, где он был наиболее прочным, составляла в среднем 150—170 см, снеговой покров по льду — 6—30 см.
Временное сопротивление, или предел прочности льда, на излом от различных образцов колебался в пределах от
5 до 22 кг/см2, для балочек размерами примерно 10x10 см в сечении и с пролетом между опорами около 50 см, среднее значение 12 кг/см2. Температура наружного воздуха в апреле и мае по пути следования экспедиции колебалась от —12 до —20°С.
Нельзя не отметить, что, по визуальным наблюдениям, по так называемому «ледяному небу», кромка льда подходила близко в районе мыса Якан, в других же местах на всем обозримом пространстве она была за пределами видимости.
Ряд весьма интересных наблюдений, по характеру торосов и некоторым гидрометеорологическим данным, собранным Ю. В. Кречманом, был представлен в Якутскую комиссию Академии наук СССР.
По возвращении санной экспедиции мы дали телеграмму Арктической комиссии следующего содержания:
«Москва тчк Арктическая комиссия тчк Каменеву тчк Согласно нашей телеграмме 14 III санная партия испытания сопротивляемости льда ознакомления поверхности выступила 19 IV продвинулась льду Биллингса достигнув одной точке кромки припая зпт обратно берегу прибыла Ставрополь 10 V произведя предполагаемые работы Участники здоровы бодры Дубравин Кречман».
[107]
Кроме того, в результате этой поездки были собраны данные о зимней ледовой обстановке на большом диапазоне от мыса Северного до мыса Биллингса.