Изображение
31 июля 2012 года исключен из Регистровой книги судов и готовится к утилизации атомный ледокол «Арктика».
Стоимость проекта уничтожения "Арктики" оценивается почти в два миллиарда рублей.
Мы выступаем с немыслимой для любого бюрократа идеей:
потратить эти деньги не на распиливание «Арктики», а на её сохранение в качестве музея.

Мы собираем подписи тех, кто знает «Арктику» и гордится ею.
Мы собираем голоса тех, кто не знает «Арктику», но хочет на ней побывать.
Мы собираем Ваши голоса:
http://arktika.polarpost.ru

Изображение Livejournal
Изображение Twitter
Изображение Facebook
Изображение группа "В контакте"
Изображение "Одноклассники"

Родзевич Н.Н. Советские самолеты в Арктике

 1.jpg
 3.jpg
 4.jpg
 5.jpg
Родзевич Н.Н. Советские самолеты в Арктике. Под ред. В.А. Попова. Обл. худ. О.О. Столь.
ОНТИ НКТП СССР, Гл.ред.авиационной литературы, М.-Л., 1935

В книге описываются экспедиции в Арктику с участием самолетов: экспедиция на Новую землю в 1925 г.; экспедиция "Советского Севера" в 1928 г. от Владивостока до Колючинской губы; экспедиция на остров Врангеля и полет до устья Лены вдоль побережья Сибири; экспедиция по розыскам американских летчиков Эйельсона и Борланда и по вывозке пассажиров с парохода „Ставрополь", затертого льдами у мыса Северного в 1929 г.
Книга рассчитана на массового читателя, написана живым и понятным языком и знакомит с героической работой советских летчиков по исследованию арктических областей.


Памяти пилота Леонида Порцель, безвременно погибшего на безлюдном берегу Карского моря,
посвящает автор свой скромный труд


Оглавление Стр.

Родзевич Н.Н. Советские самолеты в Арктике

 49.jpg
 50.jpg
Трансарктическая экспедиция (1928 г.)

Организация перелета

В 1928 г. Осоавиахим при содействии Академии наук организовал перелет на мощном двухмоторном гидросамолете «Советский Север» от Владивостока через Берингов пролив и Полярное море в Ленинград.
Задачами этого перелета являлись: изучение условий полетов в Арктике, аэрофотосъемка и уточнение деталей береговой черты и характера берегов и ознакомление с некоторыми отдельными районами; кроме того, намечался залет на остров Врангеля для связи с колонией.
Во главе экспедиции стоял т. Красинский, уже несколько раз бывавший на севере. Экипаж состоял из летчиков Волынского, Кошелева, Родзевича и Борисенко.
Намечался следующий маршрут перелета: от Владивостока через Советскую гавань — Николаевск — Татарский пролив — Охотское море — Камчатка — Петропавловск — Олюторка — Анадырь — Уэлен — мыс Северный остров Врангеля — Нижне-Колымск - селение Булун — Таймыр — остров Диксон — Югорский шар — Мезень — Архангельск — Ленинград. Общее протяжение перелета —13 000 км.
Главной трудностью организации перелета являлось создание баз. Их пришлось создавать в течение нескольких месяцев и с довольно большими затруднениями. Так как гидросамолет «Советский Север» типа «Дорнье-Валь» имеет большие размеры, то доставка его из Севастополя во Владивосток производилась морем на пароходе «Лозовский». С этим же пароходом следовал и экипаж самолета.
11 мая была закончена погрузка самолета в Севастополе.
Последний раз ревет горластый гудок «Лозовского», звякает машинный телеграф, вздрагивает корпус парохода, медленно бурлит за кормой винт, сбивая в кучу медуз...
[47][48]
 51.jpg
Поплыл берег...
Картина проводов обычная, но как-то екнуло сердце. Увидимся ли, кто знает?
После долгого 42-дневного пути вокруг Азии 25 июня увидели мы остров Аскольд с одноименным маяком, открылся взорам Амурский залив, и, наконец, якорь наш загремел на рейде Владивостока.
Сборка самолета была произведена быстро. Мы спешили застать благоприятную погоду в Арктике. Только здесь, во Владивостоке, мы узнали о трагической судьбе экспедиции Нобиле на дирижабле «Италия».
Начальник экспедиции Красинский нас ждал уже давно, и вылет был назначен на утро 16 июля.

На севере

Вылетели мы точно в назначенный срок — утром 16 июля. Мелькнули внизу бухта Диомид и длинная коса Эгершельда. Остался справа простор Амурского залива, промчались скалы и постройки острова Аскольд.
Слева раскинулось наше Приморье. Нетронутые места. Нас пятеро, и нам предстояло открыть северный воздушный путь.
Свистел ветер. Прямо перед нами уже тянулись полосы тумана, но мы шли выше их, и стрелка нашего компаса неизменно указывала на север. Ровно и четко работали моторы, и весело улыбался механик.
Проносились мимо и уходили назад высокие береговые скалы и изрезанные бухтами берега. Около 15 час. вошли в сплошной низовой туман. Пробиваемся. Но в 15 ч. 35 м., когда мы шли на высоте около 15 м, прямо перед носом, самолета выскочил какой-то пароход.
Сделав глубокий вираж, мы садимся у берега. Ходит большая волна, идет дождь, темно. На моторах подходим к пароходу и становимся около него. Оказалось, что пароход японский, а сели мы у устья реки Быстрой в южной части Татарского пролива. Ночью самолет сильно трепало волной, и наш механик заболел морской болезнью. С парохода иронически приглашали пить чай. Утром пришедший катер отбуксировал нас в устье реки Нельма для исправления погнувшейся стойки. Селение Нельма. — это новостроящаяся рыбалка, расположенная в устье реки того же наименования. Селение состоит из пары бараков со служебными постройками, живут здесь около ста рыбаков.
[49]
 52.jpg
21 июля вылетели мы из селения Нельма и, пройдя на малой высоте с попутным тайфуном южную часть Татарского пролива, снизились в Советской гавани, на дне которой у самого берега лежит известный фрегат «Паллада», описанный Гончаровым. В настоящее время в районе Советской гавани производятся лесные разработки, имеются японская концессия и рыбный промысел. Сама по себе гавань весьма живописна, хотя и дика. Местная администрация встретила нас очень радушно. Разместились мы в больнице и семья местного врача оказывала нам всяческое внимание. В долгой беседе незаметно прошел вечер.
На следующий день в 12 ч. 34 м. мы взлетели и взяли курс на Николаевск на Амуре. Весь пролив был в низовом тумане. Мы поднялись до 1 200 м и шли на этой высоте выше тумана. Иногда в тумане мелькали вершины гор острова Сахалина, на минуту показался залив де-Кастри и, наконец, на параллели мыса Джаоре туман рассеялся и открылся величавый Амур.
Мы шли как раз полосой лесных пожаров, и едкий запах гари чувствовался даже на высоте 1200 м.
[50]
 53.jpg
Сделав круг над деревянным, только что восстановленным городом, мы сели и подрулили к берегу.
В Николаевске непрерывные туманы держали самолет в течение почти десяти дней. С другой стороны, предстоящий длительный перелет требовал детального просмотра всего самолета. Несколько раз мы делали попытки взлететь, но тот же низовой туман держал нас на месте. Наконец, терпение наше лопнуло...

Через Охотское море

1 августа мы решили лететь. Густой, низовой туман покрывал реку Амур. В сплошном молоке тумана жалобно гудели пароходы и катеры. Мы решили взлететь в тумане, пробиться выше его и далее итти но компасу. Так и сделали.
Трудно оторвался тяжело нагруженный горючим самолет.
Медленно набрав высоту, мы пробились через молочную пелену, нависшую над стариком Амуром, и взяли курс на Камчатку.
Иногда через «окна» в тумане была видна вода Татарского пролива, а изредка и поверхность самого острова Сахалина. Когда же мы вышли на восточный берег Сахалина, сплошная пелена тумана исчезла, и перед нами открылся бурный простор Охотского моря. Волны вздымались и рассыпались белыми гребнями пены. Тяжело дышало море под напором северного ветра. Слева за хвостом самолета виднелись вершины горы Три брата. На пятом часу полета над необозримым простором моря перед нами повисла сплошная завеса облаков, тумана и дождя. Попытка обойти их с севера успеха но имела, так как они раскинулись по громадным районам. Пришлось нам снизиться и итти над самым морем так называемым бреющим полетом. Свистел ветер, капли дождя больно били в лицо и глаза. Временами казалось, что самолет задевает за гребни волн: так низко шли мы над водой.
А в полосе дождя берегов Камчатки все еще не было видно.
Наконец, стали попадаться стаи уток, сидящих на воде. Показалась какая-то трава, плывущая но морю. Очевидно, берег был близко. И, действительно, вскоре мы почувствовали в воздухе запах горелых костей, столь свойственный рыбалкам. Через несколько минут нам открылся низкий берег с маленькими постройками рыбалки.
Мы сели у самого берега на большую зыбь. Из-за большого прибоя к нам никто с берега не мог добраться. Как оказалось,
[51]
 54.jpg
сели мы у западного берета Камчатки — у рыбацкого поселка Пимда. (Пымта -Л.)
Пришлось провести ночь на самолете, стоя на якорях. Всю ночь самолет сильно бросало волнами. Утром у борта выплыл большой тюлень и попытался взобраться на самолет. Пришлось укротить его любознательность, грозившую поломкой самолета. Все утро плескалась у борта большая горбуша. Рыбы здесь уйма — все море у берегов кишит рыбой. На подошедшей шлюпке с японской рыбной концессии я добрался до берега, выяснил местоположение самолета и после ознакомления с промыслом и посещения концессии, поразившей меня кустарными и примитивными способами лова и засолки рыбы, возвратился на самолет. Через короткое время мы снова были в воздухе, а мимо мелькали рыбалки западного берега Камчатки.
[52]
 55.jpg
Через час полота мы сели в устье реки Большой, у поселка Большерецка. Здесь мы ночевали на пограничном кордоне, запаслись горючим и в течение целого вечера слушали интересные рассказы пограничника о местной жизни и охоте.

Через Камчатку

Утром 2 августа прояснилось, дождь прекратился, и на высоких сопках заклубились облака.
Мы решили лететь в Петропавловск, не огибая весь полуостров мимо мыса Лопатки, а кратчайшим путем — поперек. Было рискованно лететь на гидросамолете полтора часа над горами. В случае остановки моторов авария являлась неизбежной, но мы крепко надеялись на свои моторы, и не ошиблись. Набрав высоту 1200 м, мы взяли курс на восток и шли над долиной реки Большой, чуть заметной змейкой вьющейся среди ущелий.
Сопки окружали нас: сзади — коническая сопка Опала, внизу — хребет Ипелька, впереди — вулканическая Авачинская сопка, а далеко слева — краса и гордость всего полуострова — сопка Ключевская. Дика и величественна панорама средней части хребта Камчатки!
Впервые в истории самолет проносился над девственно-чистыми снегами камчатских сопок, над вулканами и нетронутыми еще рукой человека скалами.
Но вот и Авачинская губа, на берегах которой расположен Петропавловск — единственный пока город Камчатки. Еще 15 мин. полета — и мы над городом. Сделав крутую спираль, мы садимся в бухте. На пристани собрался весь город, и, как только самолет коснулся воды, мощные звуки "Интернационала" огласили воздух.
Таким образом мы решили уже две серьезных задачи — перелетели бурное, стяжавшее себе печальную славу у мореплавателей, Охотское море и пересекли весь Камчатский хребет, соединив воздушным путем г. Владивосток с последним крайним городом СССР на побережье Тихого океана.

Над Тихим океаном

Отдохнув и заправив бензином самолет, 5 августа, в 11 ч. 45 м. мы вылетели в Усть-Камчатск, расположенный в 245 км от Петропавловска.
Полет протекал спокойно; однообразный и безлюдный берег скоро наскучил.
[53]
 56.jpg
Усть-Камчатск - небольшое селение. Его домики в беспорядке разбросались в устье реки Камчатки. В селении расположена радиостанция. Усть-Камчатск известен своими крабо-рыболовными заводами, которые находятся у устья реки.
Подлетая к Усть-Камчатску, мы заметили выложенную на берегу стрелу — знак места посадки — и сели на реку, где нас встретили рабочие заводов.
Следующая наша остановка намечалась в селении Олюторка, на земле коряков, куда мы вылетели 6 августа утром. Погода была пасмурная, тоскливая. Моросил дождь, местами стоял туман. Мы шли низко над водой, почти ничего не видя вокруг себя, кроме дождевой завесы. Справа остались высокие, мрачно-красивые Командорские острова с их знаменитыми лежбищами морского котика. На один момент открылась южная часть острова Карагинского с его маленьким поселком. Пройдя остров Карагинский, мы вышли из тумана и дождя и увидели мрачные скалы безлюдного мыса Говен. Через несколько минут мы проносились уже над его туманными, мрачными скалами и пиками. Эти суровые грозные скалы,
[54]
 57.jpg
 58.jpg
без сомнений, таят в себе немало богатств. В соседней бухте Корфа найдены уже нефть и уголь. Когда-нибудь доберемся мы и до этих мест. У них, как и у всей Камчатки, почти нет настоящего и есть одно будущее.
У мыса Говен мы опять попали в туман и не видели вовсе земли. Но расчетам уже должна была быть Олюторка, но ее не было, и при всем желании найти очень красивый по названию мыс — мыс Крещеный огнем — мы его также найти не могли.
Пришлось садиться и выяснять, где мы, так как карты этих мест совершенно неверны, и никакого сходства с действительностью мы по картам заметить не могли.
Мы сели в какой-то колодезь между скалами. Отвесные скалы эти вертикально вздымались от моря, и вверху между ними был виден лишь клочок неба. Стояла гулкая тишина, и каждый звук громким эхом разносился по ущельям. Кругом не видно было ни малейших признаков жизни, никаких растений.
Начальник Экспедиции предполагал, что мы уже пролетели мимо Олюторки, не заметив ее в тумане, поэтому было решено лететь снова на юг, хотя я всячески доказывал, что это ошибка. Тем не менее мы полетели на юг и вскоре, как я и предвидел, оказались в бухте Корфа, у селения коряков — Телешки. (Теличики -Л.)
Волей-неволей пришлось здесь сесть, так как горючее у нас было на исходе.
Селение Телешки состоит из 20 домов коряков; есть и русские дома. Занятие жителей — рыбная ловля и охота. Есть РИК и даже ячейка Осоавиахима. Вблизи селения расположена рыбалка. В бывшей часовне помещается коротковолновая радиостанция, которая, к сожалению, не работает. Здесь пришлось нам ожидать, пока придет бензин.
Наконец бензин пришел, налит в баки самолета, и мы снова летим.
Заправившись бензином в бухте Корфа, мы не имели необходимости залетать в Олюторку, и пошли прямо на Анадырь, куда и прибыли, примерно, часов через пять с половиной, покрыв 634 км.
Анадырь — большой поселок, самый северный на побережье океана. Имеются тут радиостанция, богатые рыбные промыслы, разведывательные прииски Союззолота. Население смешанное. В поселке есть районный РИК, больница и пр. Здесь ловится великолепная рыба — кета и так называемые «пупки» — пре-
[55][56]
 59.jpg
красного вкуса. Район, несомненно, будет иметь большое значение как по рыбному промыслу, так и по горным богатствам. Анадырь — пушной центр. Здесь шьют из мехов прекрасные одежды, и можно видеть классические образцы кухлянок, малиц и дох местного покроя. Радушно встреченные всем населением мы провели здесь два дня, и 13 августа Направились в селение Уэлен. С этого момента мы потеряли связь с остальным миром, так как в Анадыре была последняя по пути радиостанция.
Теперь мы летели в самые глухие, ненаселенные места — в сторону чукчей, Впереди лежали лишь Уэлен да ряд мелких чукотских поселков.
Миновав залив Креста, мы прошли мрачный мыс Столетия, бухту Провидения и мыс Чаплина. Та же мрачная картина кругом, те же вековые скалы. Камни, вывеянные ветрами скалы и отвесные обрывы. Редко, редко попадает в поле зрения какой-нибудь туземный поселок. Край этот еще вовсе не изучен, не разведан. По своим богатствам он, наверное, но уступит Аляске.
Проклятый туман опять преследует нас, опять не видно ничего, кроме белой линии берегового прибоя. Лететь было рискованно, и надо было делать посадку.[57]

Пред.След.