Изображение
31 июля 2012 года исключен из Регистровой книги судов и готовится к утилизации атомный ледокол «Арктика».
Стоимость проекта уничтожения "Арктики" оценивается почти в два миллиарда рублей.
Мы выступаем с немыслимой для любого бюрократа идеей:
потратить эти деньги не на распиливание «Арктики», а на её сохранение в качестве музея.

Мы собираем подписи тех, кто знает «Арктику» и гордится ею.
Мы собираем голоса тех, кто не знает «Арктику», но хочет на ней побывать.
Мы собираем Ваши голоса:
http://arktika.polarpost.ru

Изображение Livejournal
Изображение Twitter
Изображение Facebook
Изображение группа "В контакте"
Изображение "Одноклассники"

РАЗВЕДЧИКИ МАГНИТНЫХ БУРЬ

Пока молодой гидролог Анатолий Соколов двое суток спускал на склоны хребта Ломоносова свой батометры, вертушки и грузы, руководитель нашей научной группы Герой Советского Союза кандидат географических наук геофизик Михаил Емельянович Острекин, поругивая туман и облачность, обложившие небо вершины мира, «брал солнце».
Через каждые два часа — будь то полдень, вечер, утро или «глухая» полярная ночь, когда, кроме Соколова да Мохова, все обитатели крохотного лагеря, затерянного в море молчаливых торосов, мирно дремали, — Михаил Емельянович вставал, натягивал унты, меховое пальто, пыжиковую шапку и шел к теодолиту. Теодолит стоял метрах в десяти от жилой палатки, и Острекин — раз за разом — вскоре протоптал к нему ровную и очень аккуратную тропочку.
Припав глазом к окуляру, он ловил в паутинку ясную горошину солнца, что-то записывал в журнал и затем так же неторопливо направлялся в палатку к Соколову. Когда сырой туман накрепко упрятал солнце и в течение двух сроков Острекину не удавалось «взять» светило, Михаил Емельянович сказал мне:
— Ну что ж, теперь есть время, пожалуй, спокойно поговорить. Пойдемте-ка в самолет — в палатке отдыхают, а в машине — удобно и просторно...
В кабине с заиндевевшими стеклами и словно застывшими стрелками на циферблатах доски с приборами было светло, просторно, но адски холодно.
— Вы хотите знать, для чего мы ведем магнитные наблюдения?
Михаил Емельянович — человек невысокого роста, неторопливый. Добродушное, слегка подернутое легкими морщинами лицо, спокойные серые глаза и несколько медлительные движения придают всей его фигуре оттенок чего-то уютного, домашнего, и, глядя на Острекина, трудно поверить, что он одним из первых залетал с бесстрашным Черевичным на Полюс недоступности и в течение долгих недель вел там скрупулезные иссле-
[128]
дования студеных толщ Ледовитого океана и аномалий магнитного поля. А потом, начиная с 1941 года, стал постоянным участником всех высокоширотных экспедиций советских полярников.
Раскрыв батометрическую карту, карту изогон и еще какую-то карту Центрального Арктического бассейна, Михаил Емельянович распечатал пачку «Казбека», закурил, заточил карандашик. Начал он, можно сказать, издалека, с самого экватора.
— Так вот. Если бы мы с вами сидели сейчас в районе экватора и вздумали бы укрепить обычную магнитную стрелку компаса в свободном положении, ну, скажем, подвесить ее на ниточке, то она остановилась бы горизонтально — северным концом на север, южным — на юг. То — есть стрелка стала бы строго параллельно магнитному меридиану. Но чем дальше мы начнем двигаться от экватора к полюсу, тем заметней станет «наклонение» стрелки: она все время будет подниматься одним концом вверх и на полюсе остановится в вертикальном положении — северным концом к земле. Так случилось бы с магнитной стрелкой в том случае, если бы наша земля была однородной в геологическом строении и магнитные меридианы были бы равномерно распределены по земной поверхности. И сходились бы они у магнитного полюса так же строго радиально, как, например, географические меридианы сходятся на Северном полюсе.
В Антарктике так оно и есть. А здесь, в северном полушарии, картина сложная: направление магнитных меридианов очень изменчиво и распределение их неравномерно. Поэтому магнитная стрелка на Северном полюсе не будет стоять вертикально...
Острекин разворачивает карту магнитных меридианов северного полушария. Эта карта впервые в мире составлена в Советском Союзе на основе тщательных изучений магнитных склонений в Центральном Арктическом бассейне и выглядит на первый взгляд странно: вместо ожидаемой привычной, «правильной» сетки меридианов на ней нанесены причудливо капризные линии. Поднимаясь откуда-то с юга, от экватора, более или менее равномерно, магнитные меридианы вдруг
[129]
сворачивают к Таймырскому полуострову и оттуда тонким пучком направляются через район Северного полюса к магнитному полюсу, расположенному на северном побережье Канады.
— Видите, какая гигантская магнитная аномалия. Здесь, — Острекин провел острием карандашика вдоль пучка магнитных меридианов, — густо. А тут, — он окружил безбрежные белые пятна Ледовитого океана с запада и востока от пучка, — пусто. Попробуйте понадеяться здесь на обычный компас без точных магнитных карт! Он вам такое покажет, что ни севера, ни юга не сыщете! Да и не только простой компас, — более сложные морские и авиационные навигационные приборы требуют очень точного учета магнитных склонений в каждом месте земли, а особенно на севере. Иначе трудно было бы водить и корабли и самолеты...
Определение магнитных склонений в северном полушарии — только частичка тех работ, которые ведут ученые станций «Северный полюс-3», «Северный полюс-4» к отряда Острекина. Другую, более сложную и кропотливую работу — разведку магнитных бурь — им помогают проделывать чуткие походные магнитные станции-самописцы.
Магнитная буря не похожа на обычный ураган или шторм, который человек видит, ощущает. Так же ярко будет светить солнце, ветер не шелохнет стрелки флюгера. Словно все в природе замрет, успокоится, заснет. А в это время стрелка компаса вдруг сорвется с места и начнет метаться по циферблату, словно тесно и душно сделалось ей в коробке прибора и она во что бы то ни стало задумала вырваться на волю. Если в это время, стоит полярная ночь, на небе начинает вспыхивать северное сияние. Будто светящиеся занавеси неоновых огней движутся по небосводу и озаряют притихшую землю таинственно холодным небесным светом. Люди как зачарованные любуются необыкновенным явлением природы, а наушники радистов в это время нередко захлестывают хаотический шум и грохот, волны передатчика исчезают где-то в толщах эфира, и радисты, проклиная северное сияние, прерывают связь,
[130]
какая бы срочная и важная радиограмма ни шла в их адрес... И потом терпеливо ждут, когда же, наконец, утихнут невидимые глазом и неощутимые человеком ураганы.
А на солнце тем временем с новой силой бушуют атомные взрывы и низвергают в сторону земли целые потоки электрически заряженных частиц. Летят такие частицы, окруженные своими магнитными полями к земле, врываются в верхние ионизированные слои атмосферы, возмущают ее «покой», вызывают магнитную бурю. В такие-то минуты и вспыхивает ночное небо морем электрических огней. Море это далеко от земли, но короткие радиоволны, которые до сих пор шли от ионосферы обратно к земле, уже не возвращаются оттуда к радиоприемнику, а разбрасываются в разные стороны, «тонут» в бушующем море ионосферы...
Чаще всего такие бури возникают в высоких арктических широтах по соседству с магнитным полюсом, который как бы притягивает к себе потоки электрически заряженных частиц солнца. Они возникают далеко от нашей планеты, но тем не менее на радиостанциях отмечается «непрохождение», и сердитые радисты выключают приемники,.
На материке разведку магнитных бурь ведут сложные и большие магнитные обсерватории и станции, занимающие нередко огромный, стоящий где-нибудь на отшибе дом. А для походных условий геофизики изобрели небольшой, удобный «самописец», фиксирующий все невидимые для глаза явления, происходящие в далекой ионосфере.
На основе тщательных наблюдений геофизики Советского Союза уже научились давать прогнозы и даже составлять... расписание магнитных бурь. Радисту остается только заглянуть в справочник и, если приближается такая «непогода», подобрать наиболее выгодный диапазон волны. И если раньше магнитные бури были непреодолимой помехой, то теперь ученые нашли способ «обходить» их и работать на рациях и во время северных сияний.
[131]

Пред.След.