Полярная Почта

И. М. КУЗНЕЦОВ,
кандидат географических наук

Несмотря на большие трудности, испытываемые страной в связи с восстановлением разрушенного в Великую Отечественную войну народного хозяйства, и учитывая важность освоения Северного морского пути, советское правительство сочло возможным организовать в 1946 г. первую в послевоенный период морскую экспедицию в Арктику — Восточную высокоширотную экспедицию на ледоколе «Северный полюс». Основные задачи этой экспедиции состояли во всестороннем изучении морей Советской Арктики. Предстояло также изучить возможность автономного плавания мощного по тому времени ледокола в высоких широтах Арктики, которое явилось бы продолжением плавания, предпринятого в 1932 г. ледокольным пароходом «Сибиряков». Для этого планировалось пройти с востока на запад вдоль материкового склона севернее острова Врангеля, Новосибирских островов и архипелага Северная Земля.

Возглавил экспедицию заместитель директора Арктического научно-исследовательского института Главсевморпути кандидат географических наук И. В. Максимов. Заместителем начальника экспедиции по научной части был М. М. Сомов — впоследствии доктор географических наук, начальник дрейфующей станции «Северный полюс-2» и 1-й Советской антарктической экспедиции. В составе экспедиции было 39 человек: 26 научных и технических работников, восемь практикантов — курсантов Высшего арктического морского училища (ВАМУ) истудентов Ленинградского государственного университета (ЛГУ), четыре представителя прессы и кино и один художник.

Участники Восточной высокоширотной экспедиции 1946 г. на ледоколе «Северный полюс». В первом ряду третий слева — И. В. Максимов, третий справа — М. М. Сомов; во втором ряду четвертый слева — К. А. Бродский, шестой слева — А. П. Андрияшев, второй справа — художник И. П. Рубан

Экспедиция на ледоколе «Северный полюс» по сравнению с предвоенными высокоширотными экспедициями на ледоколе «Красин» (1935), ледокольных пароходах «Малыгин» и «Садко» (1935 и 1936) была более оснащенной необходимым оборудованием для всех видов исследовательских работ (радиолокация, эхолот, привязной аэростат для поднятия с борта судна измерительных приборов, средства для механического бурения льда, телефонная связь на льду и др.). Для выполнения общеинженерных задач была введена должность главного инженера экспедиции. Правильность включения в состав крупной полярной экспедиции инженерно-технических работников подтвердилась с самого начала.

Трудности организационного периода были связаны с восстановлением складов института, находившихся в Ленинграде в течение всей блокады, ремонтом и очисткой приборов и оборудования от ржавчины и грязи. Экспедиции предстояло также в короткий срок проделать значительные конструкторские разработки и изготовить ряд приборов и устройств.

Ледокол «Северный полюс» (им командовал капитан К. К. Бызов) — дизель-электрическое судно, не имевшее жилых и лабораторных помещений, а также лебедок для опускания приборов, с помощью которых берутся геологические и гидробиологические пробы с глубин моря. Поэтому во время стоянки во Владивостоке на нем были построены жилые помещения и помещения для девяти лабораторий: гидрологической, гидрохимической, микробиологической, ледоисследовательской, метеорологической, гидробиологической, геофизики, фото и кино. Геологи, гидрографы и кораблеисследовательская группа должны были работать в основном на палубе. Только из перечисления лабораторий и групп видно, какой широкий комплекс работ планировалось провести в экспедиции.

Затратив на подготовку всего 46 дней, экспедиция 28 мая выехала на поезде из Ленинграда, 18 июня прибыла к месту назначения — во Владивосток, а 21 июля вышла в плавание. Она должна была работать в арктических морях в течение 75 суток с 1 августа до 15 октября. Первая океанографическая станция была выполнена к северу от Берингова пролива. Затем в соответствии с планом ледокол направился на север. 7 августа он достиг самой северной точки свободного плавания судов в Чукотском море (73°45'с. ш. и 1 70°54'з. д.), перекрыв рекорд, установленный экспедиционным судном «Роджерс» (1881) и ледоколом «Красин» (1935), и вышел на материковый склон этого моря. В тот же день, попав в тяжелые ледовые условия, был вынужден повернуть на юг и, пройдя севернее острова Врангеля, вошел в Восточно-Сибирское море. Здесь он последовал в неисследованную область, в центр расположения Айонского массива. Выполнив ряд интересных гидрографических, океанографических и ледоисследовательских наблюдений, 20 августа достиг точки с координатами 73°15'с. ш. и 170° в. д. Эти наблюдения позволили сделать важные выводы. Например, в районе местоположения Айонского массива было обнаружено много застамушенных льдов, что свидетельствует о наличии мелководья. К сожалению, по распоряжению начальника Главсевморпути 25 августа экспедиция прекратила свою работу. Это решение было продиктовано необходимостью включения ледокола в проводку транспортных судов в связи со сложными ледовыми условиями в восточном районе Арктики. До 4 октября, до момента перехода на другое судно, экспедиция выполняла попутные работы.

За 25 суток экспедиция выполнила большой объем работ в почти неизученных областях Чукотского и Восточно-Сибирского морей. Результаты этой работы показали, что только проведение широкого комплекса наблюдений при хорошей оснащенности приборами и оборудованием даст необходимый материал для анализа и обобщений. Ледокол впервые прошел в свободном плавании ранее не посещаемые судами районы.

Почти на всех остановках ледокола и океанографических станциях участники экспедиции спускались на лед и исследовали морфологическую структуру ледяного покрова, его физико-механические и теплофизические свойства, делали магнитные измерения. Для определения толщины льда использовали механическое бурение. Измеренная максимальная толщина льда была равна 14,5 м. В районе Айонского массива в результате постоянного перемещения и опрокидывания льдин под влиянием приливо-отливного дрейфа большая часть ледяных образований имела небольшие размеры и окатанную форму. Весь лед в Айонском массиве был переторошен и сжат. Бурение показало необычайно пеструю картину в изменении толщины льда. Совершенно ровные сверху ледяные поля имели толщину 2,45—9,05 м. Наиболее неоднородными толщинами отличались льды Айонского массива — от 3,20 до 11,25 м. На поверхности паковых льдов отмечались бугры высотой 0,7— 1,5 м. Максимальная высота глыбы льда над уровнем моря была 10,5 м. Во время плавания был встречен «несяк» (большой торос, представляющий собой отдельную льдину на плаву) высотой 10,5 м, длиной 66 м и шириной 44 м. Цвет льдов Айонского массива — зеленовато-бурый. Паковый лед имел голубовато-синий цвет. Если льды Айонского массива были загрязнены, то паковый лед, за исключением снежниц, был чистым.

Следует сказать, что на всех станциях измерялась температура морской воды, брались пробы для различных химических и микробиологических определений, пробы грунта трубками и дночерпателями для последующих механических, минералогических и химических анализов, производился лов планктона, траление.

На всех полусуточных, суточных и длительных станциях и стоянках велись непрерывные измерения дрейфа судна, морских течений, колебаний уровня моря, различные ледоисследовательские работы и изучение элементов земного магнетизма. Во время движения ледокола выполнялись гидрографические, метеорологические, актинометрические и аэрологические наблюдения, а также исследование свойств магнитных компасов. При проведении работ на севере Чукотского моря впервые было обнаружено, что на глубине около 150 м вода иного происхождения, ее температура —0,5 °С, соленость 33,58%. При плавании по разрывам в паковом льду в этом районе верхняя поверхность ледяного покрова была вровень с палубой ледокола и открывалась поразительная картина: как бы из глубины льда излучался ярко-синий свет.

В 40-е гг. считалось, что успешное освоение Северного морского пути в значительной степени будет определяться строительством нового ледокольного флота. Поэтому в программу экспедиции включили исследование проходимости во льдах с различными характеристиками ледокола «Северный полюс».

Работы этой экспедиции являются образцом комплексных океанографических и геофизических наблюдений при плавании во льдах. Они показали преимущество их выполнения с борта ледокола. Поэтому не случайно как у нас в стране, так и за рубежом для проведения экспедиционных работ во льдах стали широко использовать ледоколы.

Некоторые участники этой экспедиции стали в дальнейшем крупными учеными — И. В. Максимов, М. М. Сомов, А. П. Андрияшев, К. А. Бродский, Г. Н. Яковлев, И. С. Песчанский, А. А. Дмитриев. Для курсантов ВАМУ и студентов ЛГУ работа в экспедиции явилась хорошей школой организации и проведения научных и экспедиционных исследований. Все курсанты и студенты стали научными работниками, из них 3. М. Гудкович и А. Г. Исаченко — докторами наук, остальные — кандидатами.
Методика работ в этой экспедиции была учтена при создании дрейфующей станции «Северный полюс-2». Опыт, приобретенный во время Восточной высокоширотной экспедиции на ледоколе «Северный полюс», до сих пор используется при организации экспедиционных работ в Арктике и Антарктике.