Полярная Почта

(Окончание. Начало в номерах за 5,12, 19, 26, 30 апреля и 7 мая)

Геофизик Валентин Дриацкий умер вскоре после своего 60-летия. Умер из-за врачебной ошибки: ему поставили диагноз «воспаление легких», заставляли двигаться, а оказалось, у него инфаркт. Ветераны-полярники вспоминают о нем с уважением и как о товарище по зимовкам, и как о крупном ученом. Его монография «Природа аномального поглощения космического радиоизлучения в нижней ионосфере высоких широт», изданная еще в 1974 году, до сих пор для исследователей Арктики и Антарктики - кладезь ценных сведений.

Жаль, что история своей семьи - потемки

Из потомков Валентина Дриацкого экспедиционная жизнь никого не затянула, да и интереса к полярным странствиям ни в ком из них не заметно. Впрочем, как и особого интереса к судьбе родителей. На свои многочисленные вопросы я чаще всего получал один ответ: «То ли родители никогда об этом не рассказывали, то ли у нас в памяти не сохранилось».

Это, конечно, обидно. Но попрекать потомков знаменитых полярников ни у кого нет права. Тем более у меня: я и сам не успел расспросить родителей ни о войне, ни о блокаде, ни о тех тяжелых довоенных годах, когда отец чудом не угодил в тюрьму как враг народа, ни о том, как он переживал пресловутое «дело врачей». Да и когда мама брала меня с собой на встречу однополчан, медиков санитарного поезда, вместо того чтобы слушать и запоминать воспоминания фронтовиков, я молча сидел за столом, уплетал салаты и даже не прислушивался к их разговорам. Помню только, что фронтовая мамина подруга - тетя Шура - говорила мне: «Раечка у нас самая отчаянная была… Ты даже не представляешь, сколько твоя мама пережила и сколько людей спасла».

Теперь я этого уже никогда и не узнаю - и мама умерла, и тети Шуры нет на свете. Вопросы задавать некому. Что теперь поделаешь?

Да и судьбы чужих людей почему-то нам куда интереснее, чем близких и родных... Как жаль!

Так что начал я этот рассказ с грустной ноты, вспоминая не нужного на старости лет никому из родственников отважного полярного летчика Матвея Козлова, на такой же ноте приходится и заканчивать.

Тем более что просьбу Матвея Ильича поклониться тем местам, где погибла «Марина Раскова», я так и не выполнил: во время экспедиции «Арктика-2004» на остров Белый я так и не попал. «Академик Федоров» пробежал по чистой воде чуть севернее Белого.

Я сидел у себя в каюте и листал страницы «Лоции западной части Карского моря».

Чтение описаниий мелькающих за иллюминатором пространств - одно из самых увлекательных в любом рейсе занятий. В этом талмуде сосредоточены сведения, добываемые мореплавателями порой веками - иногда ценой собственных жизней. За сдержанными строчками -
судьбы людей и кораблей, терпевших бедствие, севших на мель, раздавленных льдами и потопленных штормами.

И коль обладаете воображением, то даже если берега скрыты туманом или судно слишком далеко, чтобы разглядеть их в бинокль, вы представите их по строчкам из лоции.

«Остров Белый лежит в 8 милях к N от полуострова Ямал. Остров низкий, берега его глинисто-песчаные. В центральной части острова местность слегка всхолмленная, покрытая тундровой растительностью. В северной и юго-восточной частях острова пологие песчаные холмы местами подходят близко к берегу, но у самой воды расстилаются заболоченные низменности, покрытые озерами и прорезанные мелкими речками. Через весь остров с юго-запада на северо-восток тянется низменная болотистая долина, разделенная посередине пологими холмами, являющимися водоразделом речек.

На 60 миль к северу от острова Белый простирается песчаная отмель с глубинами менее 20 м; на отмели имеются банки. Здесь нередко в продолжение всей навигации держатся стамухи...

Предупреждение. При сильных северном и особенно северо-западном ветрах на отмели возникает крутая волна, в результате чего судно может коснуться грунта. Характер штормового волнения изучен здесь недостаточно, но известно, что в 1933 г. в шторм шхуна «Белуха» с осадкой 4 м на глубине около 10 м ударилась о грунт и затонула».

К острову Белый лягут венки

Нашел я несколько строчек и о печально знаменитой полярной станции: «Полярная станция на о. Белый расположена на северо-западной оконечности острова, на берегу морской протоки, в 800 м от берега Карского моря; географические координаты станции: 73°19' с. ш., 70°03' в. д.».

На острове Белый - одна из немногих гидрометеостанций в Карском море. И без ее данных судам трудно ходить по одному из самых опасных арктических морей, преодолевать коварные Карские Ворота и пролив Вилькицкого. Поэтому, когда в 2001 году пожар уничтожил станционные строения, а трех погорельцев пограничники вывезли на вертолете в Амдерму, станцию надо было как можно быстрее восстанавливать. В бюджете на это денег не нашлось. Восстанавливать станцию взялся Полярный фонд Артура Чилингарова.

На Белом Чилингаров часто бывал еще в те времена, когда возглавлял Амдерминское управление Гидрометеослужбы СССР, обеспечивал выгрузку судов у полуострова Ямал - на мысе Харасавэй. Полярная станция находилась как раз на территории Амдерминского управления. Уже в 2002 году на Белом открылась новая станция Росгидромета. Благодаря в том числе и ее данным все идущие Карским морем суда, как и наш «Академик Федоров», получают карты погоды.


…«Проведя некоторое время в Арктике и прочтя многое из того, что было написано о попытках покорения ее человеком, я пришел к следующему выводу: наш страстный интерес к историческим и географическим деталям часто заставляет проходить мимо чисто человеческой стороны этой длинной и часто горькой хроники схватки людей со льдами». Эти слова канадского писателя Фарли Моуэта я вспомнил, когда мы шли мимо острова Белый и я листал свои старые записи о встречах с Матвеем Ильичом Козловым, с Александрой Михайловной Ковровой...

Жалко, конечно, что на Белый я опять не попал. Но спустя несколько лет узнал, что в год 65-летия Победы планируется организовать в Карское море, к месту гибели конвоя БД-5, специальную экспедицию. Одним из инициаторов этой экспедиции стала санкт-петербургская общественная организация «Полярный конвой», объединяющая ветеранов Великой Отечественной войны, воевавших в Арктике. Эта экспедиция планирует отыскать на дне Карского моря останки судов из каравана БД-5, установить на острове Белый памятный знак в честь моряков, летчиков, полярников - участников тех событий.

Планируется, что возглавит экспедицию известный петербургский гидрограф, контр-адмирал Вячеслав Солодов, в прошлом - заместитель начальника Главного управления навигации и океанографии Министерства обороны РФ. Вячеслав Анатольевич в 2003 и 2005 годах возглавлял экспедиции «Полярного конвоя» в Арктику. В них участвовали и российские, и зарубежные ветераны войны - те, кто в начале сороковых защищал Арктику от фашистов и ходил на судах, доставлявших из Америки и Европы грузы для Советской армии. В одну из этих экспедиций - в Баренцево море, к месту гибели каравана PQ-17, - «Полярный конвой» приглашал известного петербургского барда и океанолога, доктора геолого-минералогических наук Александра Городницкого. И там, в Баренцевом море, Городницкий написал песню «Памяти конвоя PQ-17».

…Каждый твердо в звезду
свою верит.
Только знать никому не дано,
Кто сумеет вернуться
на берег,
Кто уйдет на холодное дно.
Не дожить им до скорой
победы,
Ненадежной мечте вопреки.
Это ваши отцы или деды -
Помолитесь за них,
моряки.

Контр-адмирал Солодов и его друзья-моряки, ветераны Арктики, надеются, что в год Победы на эту экспедицию найдутся деньги. Идею уже поддержал командующий ВМФ России, но поддержка нужна и материальная, причем солидная, - только на судовое топливо на двухнедельный поход требуется 3 миллиона рублей. До августа, когда экспедиция отправится в путь, чтобы к очередной годовщине гибели «Марины Расковой» подойти к острову Белый, время еще есть.

Если экспедиция «Карское море-2010» состоится, то она станет данью памяти и прекрасному полярному летчику Матвею Ильичу Козлову, и тем, у кого хватило мужества после гибели каравана остаться в живых.

Почти никого из них уже нет на этом свете. В 1981 году не стало Матвея Ильича, в 2005-м - Александры Михайловны Ковровой. Но появилась надежда, что в память об этих людях, в память обо всех, кто не дал фашистам захватить Арктику, в Карское море хотя бы спустя 65 лет после Победы лягут цветы.