Изображение
31 июля 2012 года исключен из Регистровой книги судов и готовится к утилизации атомный ледокол «Арктика».
Стоимость проекта уничтожения "Арктики" оценивается почти в два миллиарда рублей.
Мы выступаем с немыслимой для любого бюрократа идеей:
потратить эти деньги не на распиливание «Арктики», а на её сохранение в качестве музея.

Мы собираем подписи тех, кто знает «Арктику» и гордится ею.
Мы собираем голоса тех, кто не знает «Арктику», но хочет на ней побывать.
Мы собираем Ваши голоса:
http://arktika.polarpost.ru

Изображение Livejournal
Изображение Twitter
Изображение Facebook
Изображение группа "В контакте"
Изображение "Одноклассники"

Стругацкий В. Сплошной адреналин

(Окончание. Начало в номерах за 8, 15 и 22 марта)

В середине августа День воздушного флота мы отмечали на ПУПе, на борту идущего через Восточно-Сибирское море «Академика Федорова». Отмечали весело. Во-первых, потому, что Базыкин умеет создать отличное настроение в любой компании. Во-вторых, потому, что не без помощи вертолета «Николай Корнилов» мы собираемся впервые в истории самостоятельно, без атомного ледокола, дойти до Северного полюса. Ну а еще потому, что Вадим водрузил на стол огромный, килограммов на двенадцать, арбуз.

«Вклад семьи Митрохиных»

На этом полосатом «глобусе» ножом была выцарапана надпись: «Вклад семьи Митрохиных в развитие русской авиации». Я тут же спросил у Вадима, кто такие Митрохины.

- О, это интересная история, - заулыбался Вадим, подвинув повязанную на абсолютно лысую голову синюю косынку - в таких нам показывают по телевизору чеченских боевиков. Но Вадим сам из Чечни и как-то долго смеялся, рассказывая, что однажды его задержали в аэропорту пограничники, потому что у него в паспорте в графе «Место рождения» было написано «г. Грозный»: «Да вы, ребята, поймите, что мышь, родившаяся в конюшне, еще не лошадь. Какой я чеченец?»

Так вот, перед экспедицией Вадим поехал к другу в деревню. Устроили пир горой, за стол пригласили бабушек с соседних дворов. Вадим, конечно, стал рассказывать о своих полярных приключениях, о полетах в Арктику и Антарктиду. Старушки слушали, утирая слезы, а наутро одна из восьмидесятилетних бабушек привезла на тележке к дому приятеля Базыкина мешок картошки и арбуз:

- Это тебе, сынок, от нашей семьи. Чтоб вы там, в Арктике, домашней картошечки поели и арбузом себя побаловали.

Кстати, когда мы уже с полюса, не дожидаясь, пока пробьется к ней «Академик Федоров», прилетели с Базыкиным на расколотую «СП-33», Вадик привез полярникам громадную узбекскую дыню-торпеду.

А нас на льдине, если помните, встретили тоже не с пустыми руками. Станционный кок Женя Новохацкий вручил Вадиму шикарный торт.
Через пару дней вертолет Вадима Базыкина почти круглосуточно таскал на борт судна на подвеске домики, сетки с продуктами, тракторы, вездеходы и другой станционный скарб. И Вадим молил полярников:

- Мужики, соберите со льдины все доски и фанерки: при взлете и посадке они ястребами летают рядом с лопастями. Ударят по вертолету - и тогда…

Но все уже так замордовались от круглосуточных вахт, от того, что невозможно сказать, когда день, а когда ночь, что на его просьбу не хватало сил реагировать.

Через десять дней после закрытия «СП-33» в другой части океана мы высаживали следующую станцию. Опять не везло с погодой, и летать опять пришлось в «молоке». В один из тех дней вертолет Вадима взял с борта на подвеску брусья, чтобы перебросить их на станцию, но брусья с подвески сорвались.

- Ну если две тонны на лед с воздуха грохнулись и лед не проломился, значит, льдина нормальная, - философски заметил наш старпом Александр Разгуляев.

С Вадимом Базыкиным я познакомился в Антарктиде - в начале 2003 года вместе летали на Новолазаревскую, - там работали его «Аннушки», курсируя с российскими и иностранными учеными по всей громадной Земле Королевы Мод.

Был разгар антарктического лета - февраль. Жара - на солнышке до нуля. Вадим рискнул искупаться в горном озере возле Новолазаревской… Пока он плескался в ледяной воде, мы ходили к индусам, на станцию Мейтри. Я потом жалел, что момент этот не успел запечатлеть.

Но повторять свой «подвиг» на публику, как я ни упрашивал, Вадим отказался.

- Ну а что тут такого: хотелось искупаться - и искупался, - улыбался этот чуть полноватый крепыш. - Тоже мне, нашел событие.

Больше двух десятков лет Базыкин работает на полюсах нашей планеты. В Арктике снабжает дрейфующие станции и летает на разведку с ледоколов, отыскивая судам дорогу, курсирует по Шпицбергену с грузами для шахтеров, развозит геологов и гляциологов. О том, что именно Базыкин поднимал отреставрированного ангела на шпиль Петропавловки и устанавливал золотой крест на купол Смольного собора, знает весь Петербург. Сам он такую работу называет работой Левши, способного и блоху подковать. Только в отличие от легендарного мастера в руках у Вадима не крохотный молоточек, а одиннадцатитонный вертолет. А точность нужна почти такая же - счет идет на миллиметры.

- Любой полет - это 50 процентов физики и 50 психологии. На физику ты как повлияешь? На ветер, на облака, на полярную ночь, на плохую видимость? А вот на остальные пятьдесят - разные психологические зажимы, страхи, волнения - повлиять при желании можно. Как? Кто как умеет. Тут у каждого свои секреты.

Базыкин из-за своей полноты и отсутствия шевелюры выглядит чуть старше своих лет. На самом деле он 1960 года рождения, а значит, как говорят летчики, в золотом для полетов возрасте. Возраст до 35 в авиации считается серебряным: все выполняешь, да не все, к сожалению, умеешь. После пятидесяти - бронзовый: все умеешь, но не все в силах выполнить. А с 35 до 50 - настоящее золото: все умеешь и все можешь выполнить.

Границы, конечно, условно-индивидуальные, но летчики такой расклад считают верным.

8 тысяч часов

В 2009 году генеральный директор СПАРК Вадим Базыкин свою существующую уже двенадцать лет Санкт-Петербургскую авиационную региональную компанию переименовал в «Газавиа». Последнее время он стал больше работать с газодобытчиками и нефтяниками, и для тех, конечно, престижно, что с ними летает сам Базыкин. Вот они и попросили «приблизить» к ним название авиакомпании.

У него в авиакомпании восемь Ми-8 и восемь экипажей. Летают по всей России - от Кольского полуострова до Камчатки. В основном - на Крайнем Севере. Летают с горняками треста «Арктик­уголь» на Шпицбергене, его Базыкин называет «северным филиалом божьего рая». Много полетов в Воркуте, в районе Байдарацкой губы, где сейчас идут геологические изыскания. Ну и конечно, хватает дел в родном Питере: установка опор на Кольцевой дороге, монтаж вентиляторов на крышах высотных зданий. Последние годы налет у его экипажей солидный - по 5 тысяч часов.

- Да и сам стараюсь не расхолаживаться - по двадцать часов в месяц летаю.

За свою жизнь Вадим налетал 8 тысяч часов. У его авиакомпании заказов много даже в кризис. Но Арктики и Антарктиды все равно не хватает.

Летом 2010 года собирается опять участвовать в крупной экспедиции на Северный Ледовитый океан с петербургскими полярниками и геологами.

…Ему, конечно, приятно, что его полетами восхищаются. Он с удовольствием рассказывает, как недавно под Воркутой один из горняков уговорил хоть на часок взять его в рейс.

А когда вертолет сел, тот от волнения не мог найти слов:

- Мужики, у вас тут…

Замолк, подбирая сравнение поточнее, а потом выдохнул:

- Адреналина полный стакан.

Пред.